– В этом ты права, Катрин, – громко сказала она себе, кивая своему голому отражению и подкрашивая ресницы. – Все люди похожи друг на друга, когда голые. Лишь стоя перед платяным шкафом того или иного, можно отделить зерна от плевел! Что же все-таки надеть?Сделав макияж, она вернулась к шкафу.«Плюнь, – сказала она себе и вытащила из шкафа черное платье, которое уже надевала в первый вечер. – Важна фигура, а не платье. К чему потрясающая дизайнерская одежда, если тело заплыло жиром? Деньги – еще далеко не все!».Она натянула на себя в платье, впрыгнула в туфли и для контраста накрасила губы ярко-красной помадой. Выдавив на волосы огромную порцию геля, Катрин взбила их вверх. Теперь она выглядела очень сексуально.Итак! Для своего ночного гостя из кухни она захватит большой разделочной нож или, еще лучше, меч из бара, которым они здесь так весело открывают бутылки с шампанским.Вниз Катрин спустилась на лифте. Определенно вынужденная изоляция внесла существенные коррективы в программу отдыха каждого из постояльцев; группы стали образовываться по совершенно иным принципам, нежели в погоду, пригодную для катания на лыжах. Катрин вспомнила о сауне. Интересно, парни решили заночевать там? Или уже улизнули куда-нибудь? Эти ребята слишком непоседливы, чтобы долго оставаться на одном месте. Взгляд Катрин задержался на Лили. Саксонка сидела рядом с Микки, держа в руках какой-то дамский журнал. Ее дружок углубился в чтение экономического издания. Интересно, они были в сауне? Катрин даже не хотела представлять себе, каков Микки в голом виде, а вот на Лили, пожалуй, стоило посмотреть. Увеличенная грудь, приподнятая попа – было на что взглянуть!Катрин еще осмотрелась. За другим столиком сидели Бенита и ее подруга. Катрин сразу вспомнила о Руди. Она так до сих пор и не узнала, что их связывает с Бенитой. Пожалуй, стоило посвятить свободное время некоторым изысканиям в этой области. Но, – Катрин взглянула на свои часы, – уже почти восемь, и она изрядно проголодалась. Изыскания можно отложить до утра, ибо, если завтра погода не изменится, все снова будут торчать здесь.Тони как раз с кем-то беседовал по телефону, когда Катрин проходила мимо, и лишь с сожалением пожал плечами в ответ на ее немой вопрос. Это было действительно трогательно, какую заботу он проявлял о ней. Девушка улыбнулась ему.– Бывают моменты, когда ничего нельзя изменить! – произнесла она и, в свою очередь, пожала плечами.Тони улыбнулся в ответ, продолжая разговор.«В принципе все служащие этого отеля – очень милые люди, – подумала Катрин. – Жаль, что мне никогда в жизни больше не придется пожить здесь».Перед дверью в ресторан Катрин остановилась. У нее не было настроения проводить вечер в одиночестве. Но никого, с кем она могла бы сесть вместе, не попалось на глаза. Впрочем, в уголке устроились Элко и Изабелла, они о чем-то горячо спорили.«Ладно, не смеши себя, – сказала Катрин, – это совсем не тот случай, о котором ты мечтала».Она обрадовалась, когда увидела направлявшегося к ней Эвальда.– Герхард заказал столик на восемь часов, я не знаю, придут ли все, но вы можете спокойно устроиться за этим столиком!– Большое спасибо, – сказала Катрин с облегчением и пошла по залу, высоко подняв голову.То, что многие смотрят ей вслед, Катрин чувствовала. Эти взгляды словно придавали какой-то живительный импульс. Когда она приходила в пиццерию к Ронни, многие парни так же засматривались на нее, но те взгляды были ей неприятны. Здесь же, при такой конкуренции, это была весьма высокая оценка ее достоинств.Катрин села, посмотрела в меню. Пять перемен – со всем неплохо. Пять перемен за ужин, да еще утренний шведский стол, плюс ежедневный обед для желающих. Катрин задумалась. Накормить столько людей! Все это требует большого количества продуктов. Интересно, надолго ли хватит продовольствия, если чрезвычайная ситуация не разрешится в ближайшие день-два. Катрин не волновало, как долго будет ограничено потребление шампанского. Куда хуже, если проблемы начнутся с хлебом. Ну, впрочем, хлеб они могут печь сами. А пиво? Или овощи, фрукты… Она так углубилась в свои мысли, что заметила Герхарда, лишь, когда он уже стоял перед ней.– О, как замечательно, что ты уже здесь, – улыбнулся он. – Можно?– Но это же твой столик! Ты ведь его бронировал!Он сел напротив.– Как ты себя чувствуешь? Лучше? – Катрин, полная участия и сострадания, наклонилась к нему.– К сожалению, я не способен смеяться, кашлять и заниматься любовью. Вынужден тебя разочаровать.– Здесь все сексуально озабоченные?Катрин покачала головой.– А ты что теряешься?Он, казалось, был несколько смущен прямотой ее вопроса.– Не теряюсь. – Катрин усмехнулась. – Это и в самом деле не очень занимает меня. Не моя проблема. Да к тому же я-то здорова!– А что ты делаешь, чтобы тебе было хорошо?В этот момент подошел Эвальд и поинтересовался, что подавать.– Для начала, пожалуйста, пиво, – попросила Катрин.Герхард поддержал ее. Уж за пиво она сможет заплатить сама.– Ты была в сауне? – возобновил Герхард прерванный разговор, когда Эвальд ушел.Катрин покачала головой.– Я была в тренажерном зале.– О! Молодец!– Ничего сверхъестественного. Зал был совсем пустой. Разве что Роксана была там некоторое время.В этот момент Катрин подняла голову и увидела Жана и Роксану. Они прошли друг за другом и сели за отдельный столик. Жан коротко кивнул им, Герхард кивнул в ответ, сопроводив свой кивок характерным жестом: дескать, ничего не поделаешь!– Да, она довольно спортивна, этого у нее не отнять, – сказал он. – Просто одержима кое в чем. Особенно ее занимают лошади. Впрочем, конный спорт привлекает всех женщин.– Чепуха! – Катрин разозлилась. – Кто дал тебе право стричь всех под одну гребенку?– Женщины, интересующиеся только лошадьми, очень подозрительны.– А мужчины, интересующиеся лишь женщинами, подозрительны мне не меньше.– Ага!Они оба засмеялись.– Так у нее есть дружок или у нее вообще никого? – спросила Катрин после паузы.– Я думаю, она только завлекает.– Оливер тоже высказал такое подозрение.Катрин отломила кусочек от булочки, лежавшей в хлебнице, намазала тонким слоем креветочного масла, стоявшего в миниатюрной порционной вазочке рядом с ней.– В конце концов, такая жизнь страшно утомительна.– Как так? – Герхард уставился на нее. – Ты так хорошо знаешь Жана?Катрин засмеялась.– Может быть… – загадочно произнесла она.Он озадаченно замолчал.– Нет, конечно, нет! – Катрин замотала головой. – Я впервые в «Резиденции» и познакомилась со всеми только за эти дни. Как же я могу знать его хорошо?Она выделила слово «знать».– Ну, время для этого всегда найдется, – Герхард взглянул на Жана. – А он выглядит очень неплохо.– Это не все, что меня интересует в человеке.– Что же еще? – резко спросил Герхард.– Сам человек.– Ага, – недоверчиво промолвил он. – У Жана много денег, – после короткой паузы продолжил он. – Очень много.– У меня тоже! – бойко соврала Катрин. – И мне это не нужно.– То, что тебе это не нужно, – вопрос весьма спорный.Катрин промолчала. Что он имел в виду, говоря сейчас все это? Прозвучало довольно двусмысленно.– Именно в тебе – самое интересное, – продолжил он.Катрин все еще молчала. О чем он?– Что, прости? Что интереснее всего во мне? – не выдержала она.– То, что ты никого не хочешь и ни в ком не нуждаешься. При этом столь молода, что в это просто не верится!– Все равно я не понимаю тебя.– Да, прости. Просто молоденьких девушек обычно легко соблазнить деньгами, титулом или еще чем-нибудь. Независимы они лишь тогда, когда сами чего-то достигли, но к женщинам это приходит, как правило, лишь с годами!– К мужчинам, кстати, тоже, – вставила она.– Именно по этой причине молодые мужчины обычно довольно равнодушны к своим одногодкам девушкам!Катрин, задумавшись, положила в рот кусочек булочки с маслом.– У меня нет более взрослого друга. И никого, кто произвел бы на меня очень сильное впечатление.– Они здесь все пытаются, так или иначе, произвести на тебя впечатление.– Чушь!– Как это чушь? Именно так и есть!Катрин задумалась. Ей ничего особенного не бросилось в глаза. То, что все пытались ее тут так или иначе потискать, положим, правда. Но произвести впечатление?Эвальд поставил на стол пиво, Катрин и Герхард чокнулись и сделали по приличному глотку.– Хотя бы сегодняшняя послеобеденная история с Бруно. Ты, голая, с ним на лестнице. Просто находка для героя-любовника!Катрин замерла с открытым ртом, едва не выронив бокал с пивом.– Откуда ты знаешь?– Откуда же, как не от него самого! Да, там были еще два свидетеля.– Я просто потрясена! – Катрин недоверчиво смотрела на Герхарда. – Но почему он разболтал об этом, старый осел?– А почему он подарил в прошлом году после первой ночи с ним некоей Марлис новый «аудит»? Девушка здесь вообще оказалась случайно – заблудшая овечка. Выиграла отпуск в какой-то дурацкой лотерее…– Что?Катрин не верила своим ушам.– Машина стояла на следующее утро прямо перед парадным входом в отель, вся в розовых бантиках. Словно льняная простынь после первой брачной ночи.– Боюсь, кое-кому будет очень плохо! – Катрин в упор посмотрела на Герхарда. – Как это здесь называется? Голубиная охота или как?Герхард сидел прямо и почти неподвижно, ему больно было поворачиваться, он лишь поморщил лоб.– Ты до сих пор не поняла? Все это ярмарка тщеславия, демонстрация силы и возможностей. Под девизом: у кого длиннее. Победит тот, кто войдет первым!Катрин молчала. Эвальд сервировал закуску. Катрин взяла вилку, поковырялась в тарелке, но есть не стала. Она прокручивала в голове некоторые картинки своего пребывания здесь, пассаж Роксаны в туалете Альме. Что она тогда сказала?«Кто бы мог подумать, что все произойдет так быстро».Кажется, так?Что за наивной провинциалкой она оказалась, верившей в порядочность людей. В порядочность мужиков. Идиотка!Катрин сделала большой глоток. Снизу вверх она сердито посмотрела в глаза Герхарду. Мужчина выглядел очень хорошо, она находила его привлекательным, в этой игре у него был самый большой шанс на победу, несмотря на то, что он об этом не знал.– А почему ты рассказываешь мне все это? Ведь теперь вся ваша игра коту под хвост!– Я выбыл из борьбы. – Он указал на свои ребра. – Повернуться и то не могу. Даже если ты сама потащишь меня в постель, я буду сопротивляться.В глубине души Катрин надеялась, что он назовет другую причину. Скажет, что вся эта игра глубоко противна ему. Но нет, Герхард оказался такой же свиньей, потому что еще большую свинью подложил своим дружкам.– А как вы пришли к этой идее? Я вообще ни с одним из вас…– Разобраться в том, кто ты такая, и было главной изюминкой этой истории!– Теперь у меня нет вообще никакого желания не только объяснять тебе что-то, но даже сидеть с тобой за одним столом. Придется поискать другое место!– Именно со мной? Потрясающе! Если бы я не рассказал тебе этого сейчас, могло оказаться слишком поздно. Как было с Марлис в прошлом году. Но, правда, та была типичная серая мышка. Дурочка решила, что сможет здесь подцепить себе парня для жизни. Бруно это стоило «ТТ», но речь шла лишь о его отношениях с нами, а она была вообще никто.– Поэтому его здесь никто терпеть не может!– Доктор Хвастун из Швейцарии – так его называют. Он еще круче, чем Жан. Стоит миллиарды евро. Не франков.Катрин отодвинула от себя маленькую закусочную тарелку.Тотчас явился Эвальд:– Невкусно? Может, подать сразу горячее?Катрин глубоко вздохнула.– Герхард испортил вам аппетит?– Исчезни, фурия! – наморщил лоб Герхард.Эвальд ухмыльнулся, изобразил галантный поклон и забрал со стола тарелку.– Как прикажете, ваша милость!Катрин смотрела, как, балансируя тарелкой на безымянном пальце, Эвальд удаляется в сторону кухни.– Вы все здесь сошли с ума!– Сегодня, когда мы обедали у «Отто», это еще называлось декадентством, – Герхард посмотрел на нее. – Но я готов признать твою правоту. Может быть, хватит исповедей? Давай, наконец, поедим.– А какие отношения между Бенитой и Руди?– Она его свояченица. Постоянно стоит у него за спиной. Такой серый кардинал. Ее волнует семейное состояние, которое он просто пускает на ветер, как можно видеть.– А что же его жена не разведется с ним?– Любит его и надеется, что Руди вернется к ней, когда у него пройдет этот, как она выражается, сдвиг по фазе.Катрин поставила свой бокал с пивом и на стол и отстранено смотрела, как медленно тают остатки пены на его стенках.– Мы, женщины, похоже, совсем посходили с ума. И добавить здесь нечего. – Она заметила, что заговорила громче, и понизила голос. – Разве это по-человечески? Жена безропотно наблюдает, как муж раз за разом устраивает, как сказала Бенита, интронизации своих новых пассий? На ее деньги? Она финансирует его любовниц? А эти девицы… связываются с ним, зная все?– Кто знает, что он им рассказывает.Катрин покачала головой. Эвальд принес первое горячее блюдо.– Может быть, это вам понравится, – произнес он, делая глубокий поклон в сторону Катрин. – Иначе нам, в самом деле, придется позаботиться о том, чтобы у вас за столиком сидел новый сосед!Герхард пробормотал что-то невразумительное.– И вообще, – Эвальд указал на шесть пустовавших стульев, – где задержались остальные?– В публичном доме, – съязвила Катрин. – Вместе им там сподручнее!Герхард рассмеялся, Эвальд кивнул, а Катрин почувствовала себя обманутой, одураченной.– Здесь есть разумные, нормальные женщины? – медленно спросила Катрин. – Или только такие игрушки, как Лили, преобразовательницы мира, как Изабелла, и гиены, как Роксана?– Отчего же? Очень многие!– Ах! И где же?Он сделал все охватывающее движение рукой:– Повсюду!– А конкретно?– Эли, к примеру.– Эли уехала!– Да, она сама поняла, что такие есть. Разумная женщина!Катрин сурово посмотрела на Герхарда и начала есть.Вот это да! Кто знает, может быть, одному из них действительно удалось бы ее уговорить… Хорошее настроение, алкоголь, туда-сюда – и готово. Нечего и думать, что, если бы она узнала о сговоре после происшедшего, тот, кому это удалось, был бы просто убит ею же.– Тебе вообще карпаччо по вкусу? – Герхард указал своей вилкой в ее тарелку. – Что-то мне не кажется, будто ты ешь это с удовольствием.Ах, так это было карпаччо? Она вообще не задумывалась в тот момент, что кладет себе в рот. Если бы Эвальд принес папье-маше, съела бы и его. Катрин пожала плечами и продолжила ужинать.– Оливер сказал, что у тебя прекрасный аппетит, и это позволяет надеяться на многое.Она бросила вилку:– Ну, это слишком! Пусть лучше не попадается мне под руку!– Тсс, – прошептал Герхард. – Этого он как раз и хочет.Катрин снова взяла вилку в руку.– Знаешь что? Мне все больше и больше кажется, что в твоем рассказе нет ни слова правды. У тебя по причине перелома ребер карты совсем никудышные, и ты пытаешься «опустить» в моих глазах всех остальных, чтобы не оставить шансов никому. В действительности именно ты положил на меня глаз. А все остальное – дешевый треп!Герхард ухмыльнулся:– И это возможно…– Ты дурак!Он кивнул.– И это тоже возможно.
В течение следующего часа они избегали возвращаться к этой теме, но Катрин все время спрашивала себя, как она должна реагировать, если Матиас или Оливер подсядут к их столу. Жан сидел за своим столиком спиной к ним и непринужденно болтал с Роксаной. Может, у них теперь опять семейная идиллия, и у Жана больше нет никаких намерений в отношении Катрин? На самом деле Катрин не знала, чему верить. Она вспомнила о неизвестном, который подсовывал ей под дверь глупые записки. Кажется, этот тип хотел преподнести ей сегодня ночью сюрприз? На всякий случай надо прихватить из бара меч.– Как насчет дискотеки сегодня вечером? – спросил Герхард, когда они закончили с десертом.Кстати, на дискотеке здесь она еще не была. Можно не плохо скоротать время до встречи с этим сочинителем.– Прямо сейчас?Герхард посмотрел на часы и задумался.– В принципе еще рановато, но поскольку сегодня наверняка все направятся туда, можно и прямо сейчас!Катрин хотела было вскочить, но заставила себя сидеть на месте.– Но… Что я там буду делать с тобой? С твоими ребрами танцевать ты не сможешь, это точно.Герхард горько усмехнулся:– Зато я могу присматривать за тобой.– Ха! Попробуй! – Катрин огляделась. – Но я пойду сначала переоденусь.Герхард пообещал ждать в холле, она вошла в лифт и нажала кнопку своего этажа. Необходимо было прослушать голосовую почту и переодеться в джинсы и туфли для танцев. Катрин во время ужина решила, что не следует вычеркивать из жизни оставшиеся дни отпуска только из-за того, что рассказал ей Герхард. В конце концов, следовало подумать, как повернуть ситуацию в свою пользу.Жужжа себе под нос, девушка отперла дверь номера и остановилась как вкопанная. У ее ног стоял букет цветов, а рядом завернутый в золотую подарочную бумагу сверток. Она чуть не опрокинула все это, открывая дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28