Конечно, те, кто никогда не плавал на байдарках, поплывут на плотах, мы не можем подвергать их жизни опасности. Река достаточно глубокая и для того, чтобы просто плыть, и для того, чтобы проявить мастерство. Шлемы и спасательные жилеты – все с логотипами «Кейн»… Харрисон?– Да?Харрисон лежал на своей скатке, повернувшись к костру и глядя на огонь. Языки пламени выхватывали из темноты черты его лица, делая их более жесткими, темная поросль однодневной щетины придавала ему опасный вид. Черная футболка и потертые джинсы дополняли мужественный облик. Микаэла знала Харрисона очень давно, однако этот мужчина, погруженный в свои мысли, возбуждал ее любопытство больше, чем кто-либо другой.Он хотел ее, это легко читалось в его долгом, медленном, обжигающем взгляде. Но Харрисон намеревался ждать, пока она сделает свой выбор. И тогда не будет пути назад. Невозможно будет забыть о том, что произошло между ними, о переплетении тел, о пробегающей лихорадке, о соприкосновении кожи, о губах в поиске вкуса, о стонах и прерывистом дыхании.Длинным пальцем Харрисон провел по своему носу, словно припоминая что-то, – Микаэле хорошо был знаком этот жест, именно он сопровождал те мгновения, когда Харрисон, казалось, уходил в себя, поднимая защитный экран. Она должна была оттащить его от этого мрачного края, который так притягивал его, отвлечь от прошлого, от того, что захватило его сейчас.– Харрисон, ты должен рассказать мне о той ночи, когда ты подрался со своим отцом.– Послушай, ты и так командовала весь вечер. Мне хотелось бы немного побыть в покое и тишине.Харрисон отвернулся от костра, словно показывая, что он намерен отгородиться от Микаэлы на всю ночь.– Ты напоминаешь мне папу и Рурка. Ну расскажи, не будь таким упрямым.Микаэла подтолкнула Харрисона ногой, и он заворчал. Звук, который он издал, говорил о том, что он будет признателен ей, если она оставит его в покое. Харрисон давал понять, что собирается спать, но Микаэла и не думала отставать от него.Она снова слегка подтолкнула его, и Харрисон медленно повернулся. Желание, которое явственно читалось на его лице, заставило ее задрожать и опалило жаром. Одного ее прикосновения было достаточно для вспышки.Но Харрисон медленно отвернулся. Он хотел, чтобы Микаэла сама подошла к нему и дала понять, что хочет его, – таковы были условия этой ночи. Глава 9 Из дневника Захарии Лэнгтри:«Мы пришли в горы, чтобы начать новую жизнь. Я понял, что среди этих гор и ручьев обрету покой. А с моей женой, второй половиной моего сердца и души, я обрету радость.Клеопатре умиротворение дается не так легко, поскольку она охотится за утраченными монетами и решительно настроена вернуть их Лэнгтри. Вероятно, женщине, которая вынашивает ребенка, можно простить подобные причуды. Характер у Клеопатры не из легких, и уж если она что-то задумала, сам черт ее не удержит.Мне и самому борьба доставляет удовольствие. Но я каждый раз отмахиваюсь от проклятия Обадаи и в шутку напоминаю Клеопатре, что она всего лишь женщина. Хотя только необыкновенная женщина могла вынести все тяготы нашего путешествия без единой жалобы. Клеопатра не из трусливых, она сильный человек, умеющий крепко любить».– Микаэла…Еще до рассвета, когда горы только начали оживать, Харрисон почувствовал жуткий холод, хотя лежал в спальном мешке. Среди расплывчатых силуэтов он увидел медведей. Стоя на задних лапах, медведица с силой ударяла по сумке с продуктами, висевшей высоко на дереве. Животное когтями зацепило брезент, наклоняя ветку, и зубами сорвало сумку. Продукты, запасенные для путешествия, высыпались на землю.Харрисона пронзил страх за женщину, безмятежно спавшую, в то время как черные медведи кружили по лагерю. Шестифутовый зверь, весивший никак не меньше трехсот фунтов, намеревался полакомиться содержимым продуктового пакета, мамаша-медведица не потерпит, чтобы рядом с ее детенышами были люди. Чтобы защитить медвежат, она убьет любого. Стоит Микаэле пошевелиться и…– Микаэла, – вновь прошептал Харрисон и тихонько вздохнул, моля Бога, чтобы она услышала его.Один из медвежат нашел плот и начал играть с ним. Внезапно медвежонок отскочил с громким рыком. Громкое шипение выходящего воздуха, пробивающееся через щебетание птиц и шелест кустарника, дало понять Харрисону, что спасение по реке невозможно. Микаэла проснулась. В ее широко открытых глазах застыл испуг. Кивком головы она дала понять Харрисону, что заметила опасность, и начала медленно расстегивать молнию на спальном мешке. Харрисон уже выбрался из мешка и готов был вскочить на ноги. Он осторожно достал упаковку вяленого мяса, открыл ее и, воспользовавшись тем, что медведица не смотрела в его сторону, забросил еду подальше от Микаэлы. Медведица и медвежата тотчас обнаружили кусочки мяса. Взглядом Харрисон дал Микаэле знак двигаться за ним.Харрисон не дыша потянулся к своим ботинкам и рюкзаку и медленно выпрямился, следя за поднимающейся Микаэлой. Она была одета в футболку и спортивные брюки, ботинки были в руках. «Умница», – произнес про себя Харрисон и кивнул. Микаэла оглянулась на спальник, камеру и рюкзак, но Харрисон покачал головой. Когда Микаэла приблизилась, он взял ее за руку, держа в другой рюкзак.Несколько помедлив, Харрисон нахмурился и положил рюкзак Микаэле на плечи. Она недовольно свела брови, ведь Харрисон отдал единственную защиту от мощных челюстей зверя. Когда Микаэла побежит, Харрисону придется прикрывать ее сзади.Они начали медленно пробираться через кустарник. Медведица подняла голову, принюхиваясь. Харрисон нащупал в рюкзаке банку с консервированным тунцом и, осторожно потянув ее за язычок, далеко швырнул. Медведица отвлеклась на рыбу.Им удалось отойти от лагеря на некоторое расстояние. Харрисон двигался за Микаэлой, все время оглядываясь на хищников, которые были хорошо различимы среди деревьев.– Черт возьми, – пробормотал он, когда Микаэла присела надеть ботинки. – Они разодрали наш плот и спальные мешки. Даже если мы дождемся, пока они уйдут…Харрисон указал еще на одного медведя – крупного самца, – приближающегося к лагерю. Медведица, менее крупная, отважно приготовилась защищать своих детенышей. Самец же отошел от нее на некоторое расстояние и вошел в воду.– А ты совсем голый, – произнесла Микаэла, и чувствовалось, что она вот-вот рассмеется. – Стоишь здесь почти в чем мать родила. Тебе не холодно?– Мы выбрали для стоянки медвежий отель, понятно? – обратился к Микаэле Харрисон. Он чувствовал себя отвратительно из-за того, что завалился спать и оставил Микаэлу без защиты.Самец умело вытянул из воды крупную рыбину – форель – и с добычей, трепыхавшейся в зубах, поковылял к плоскому камню.– Ты только посмотри. Это их заводь, где они ловят рыбу. Что ж, вычеркни эту стоянку из своего списка. Черт возьми, а вон и твоя камера, прямо в воде! – Харрисон начал расхаживать по крупному валуну. – Мы остались без плота. И по этому каньону мы не можем спуститься – стены слишком крутые.– В таком случае отправимся вверх. К старой дороге штата.– Шутишь? – спросил Харрисон мрачно. Он злился на себя за то, что не смог защитить ее. – Микаэла, все это очень серьезно.Микаэла, растянувшись на камне, положила руки под голову и усмехнулась в ответ:– Никогда раньше не видела тебя в таком возбуждении. Весьма забавно. Меня просто в жар бросает. Такой мускулистый и мужественный, расхаживаешь здесь по этим камням, злой на весь мир…Харрисон непонимающе уставился на Микаэлу:– Бросает в жар?– У тебя очень красивое тело, Харрисон. Такая славная попка… – Микаэла порылась в рюкзаке Харрисона и бросила ему боксерские трусы. – Да, ты старомоден. Я так и думала.– Мне нравится, чтобы было не тесно.Харрисону не хотелось обсуждать свои предпочтения в отношении собственного нижнего белья с женщиной, настроение которой ему было не совсем ясно. Микаэла доверяла ему, не побоялась отправиться в довольно опасное путешествие, а он не сумел позаботиться о ней.– Ситуация критическая, Микаэла. У нас нет инструментов, нормальной пищи, мы потеряли время… Не говоря уж о твоей камере и записях. Мы здесь не на пикнике, позволь тебе напомнить.– Никто из нас не пострадал. А нас ведь могла потрепать медведица. – Микаэла тщательно осматривала содержимое рюкзака. – Я так и знала. Старина Харрисон знает толк в снаряжении. Нитки, крючки для рыбной ловли и шпагат, ручной фонарик и запасные батарейки, листки для записей и ручки, соль и перец. Мужской крем для рук. Зубная паста. У нас есть все самое необходимое. – Микаэла бросила к ногам Харрисона упаковку презервативов. – Молодчина Харрисон всегда во всеоружии.Он медленно вздохнул и спрятал упаковку в рюкзак. Микаэла смотрела на Харрисона своим чистым небесно-голубым испытующим взглядом, оценивая его, пытаясь понять, ради чего было затеяно это путешествие, а Харрисон мучительно пытался сдержать румянец, проступающий на его щеках. Нет ничего хуже подобной ситуации, когда планы мужчины на романтическое приключение вдруг раскрываются раньше времени. Можно не сомневаться, что Микаэла доберется до любой тайны, которая родится в его голове.Харрисон натянул боксерские трусы, они были темной приглушенной расцветки – как и его жизнь.– Ну что ж, ты держишься молодцом, – сказал он с невозмутимым видом. – Однако подъем к дороге займет не меньше трех дней, и еще некоторое время – спуск по ней. Ты выдержишь? Твой отец и брат снимут с меня шкуру и высушат ее, если с тобой что-нибудь случится.– Не волнуйся. Если ты будешь себя хорошо вести, я смогу о тебе позаботиться. Не забыл, как я набросила лассо на Рурка, чтобы защитить тебя? Итак, будем считать это нашим первым свиданием?Микаэла встряхнула фланелевую рубашку Харрисона и, поеживаясь, надела, чтобы согреться.– За это я еще с тобой поквитаюсь, – мрачно заявил он, доставая из рюкзака небольшую шоколадку. Развернув, Харрисон протянул ее Микаэле. Она взяла угощение, разломила и протянула половину ему. Лучи восходящего солнца ярким сполохом отразились от золотой монеты. Микаэла, одетая в футболку, спортивные штаны и его фланелевую рубашку, казалась Харрисону самой соблазнительной женщиной, какую он когда-либо видел.– Ты согласишься на свидание со мной? Ужин, танцы, кино? – спросил он через секунду, наблюдая, как Микаэла жует шоколад, растянувшись на камне; можно было подумать, что ее совершенно не волнует это затруднительное положение.В голове прокручивались различные варианты, и вдруг совершенно не к месту Харрисон задумался над тем, что могло бы доставить Микаэле удовольствие – небольшие подарки, украшения, цветы? Ему придется взять несколько уроков танцев, иначе она узнает, что он так и не научился танцевать. Ему непременно нужно знать, что может доставить этой женщине самую большую радость. Сейчас Микаэла выглядела вполне довольной – впервые с момента ее приезда она оставалась спокойной и непринужденной.Харрисон сел рядом с Микаэлой, следя за тем, как медведь-самец забавляется с пойманной рыбой, перекидывая ее с лапы на лапу, прежде чем вонзить в нее свои зубы.– Почему ты берегла это платье? Ну, то, которое мне пришлось увезти из города и отдать в починку и чистку?На мгновение в уголках губ Микаэлы появилась жесткая складка, словно она пробовала горькие воспоминания на вкус.– Это не просто платье, Харрисон. Оно от французского кутюрье. Я берегла его для помолвки. Я собиралась его выкинуть, но…Харрисон нагнулся и закрыл Микаэле рот поцелуем.– Рад, что ты этого не сделала. У меня предчувствие, что это будет мое любимое платье.Микаэла ответила нежным прикосновением губ.– Харрисон, не вини себя за эту ситуацию. У нас есть ботинки, шоколад – гм, не знала, что ты любишь орехи с карамелью, мне казалось, что ты из тех парней, что предпочитают питательные батончики.– Хорошее шоколадное пирожное с орехами и чашка кофе сейчас бы не помешали, – пробормотал Харрисон, проклиная себя за признание своей вины и за слабость.– А как насчет кусочка ягодного пирога из кафе «У Меган»? Или шоколадного крема? Или…Харрисон нахмурился. Микаэла была единственным человеком, который осмеливался его дразнить. Ему придется учиться держать себя в руках, впрочем, она и сейчас понимает, что задела его.Харрисон слегка улыбнулся, оказывается, Микаэла заметила, что он обычно заказывает в кафе во время перерывов на ленч.Она улыбнулась, и тут же ничем не сдерживаемый хохот вырвался наружу, от смеха на глазах Микаэлы выступили слезы.– У тебя был такой потешный вид, когда ты подскочил, ударившись ногой о камень, – совершенно голый, огромный, скачущий, как сумасшедший.– Рад, что доставил тебе удовольствие, – сухо ответил Харрисон.Микаэла вытерла слезы, счастливо улыбаясь.– Ты даже напомнил мне Захарию, я уж было подумала, что ты отправишься назад, чтобы убить медведя и забрать его когти.– Вероятно, именно это мне и следовало сделать.Харрисон все еще хмурился, следя за тем, как медведи хозяйничают в разрушенном лагере. Он чувствовал, что без малейшего колебания сразился бы с хищниками, если бы Микаэле грозила опасность.– Путь будет неблизкий. Нам очень повезет, если пума не использует нас в качестве обеда. Отсюда подъем к старой дороге очень трудный, гористый…Но Микаэла уже перестала смеяться и сидела, обхватив колени руками и вглядываясь в зазубренные черные вершины.– Мы все сделаем, я совершенно не беспокоюсь об этом… Я чувствую в себе достаточно сил, а солнце, свежий воздух… свобода только прибавляют мне уверенности. Я думала, что у меня все получится с Дольфом, но все было не так. Не было основы, все было каким-то искусственным, даже эмоции были напоказ.– Хватит об этом, – сказал Харрисон. Ему совершенно не хотелось представлять Микаэлу рядом с другим мужчиной, не важно, что их отношения были поверхностными и пустыми. Что это? Чувство собственности?Харрисон испытывал совершенно новые чувства, теплые, искренние, касавшиеся только Микаэлы.Он натянул носки, зашнуровал ботинки и встал, все так же глядя на медведей.– Пошли. Нам ничего не удастся спасти из этого хаоса. Смотри, этот мохнатый парень мордой буквально приклеился к твоим трусам.– Брифы, Харрисон. Сейчас это называют «брифы».– Черт…У него были свои планы относительно нижнего белья Микаэлы.Порывшись в рюкзаке Харрисона, Микаэла вытащила еще одни боксерские трусы.– Хочу поберечь свои спортивные штаны. Хорошо, что ты подготовлен на все случаи жизни. Все, что мне нужно, это… – Микаэла вытащила его ремень. – Ага! То, что надо. Отвернись, Харрисон.Он пристально смотрел на нее: интересно, неужели она будет раздеваться перед ним? Чувство было своеобразное, словно он испытывал Микаэлу, проверял, как далеко ее можно завести. Скрестив на груди руки, Харрисон и не думал отворачиваться.– Джентльменом я себя не ощущаю. Обычно в столь раннее утро я наслаждаюсь свежеприготовленным кофе, но, поскольку в этом удовольствии мне отказано, попробую получить удовольствие от другого.– Прекрасно.Позже, когда во время подъема по голой скалистой тропинке одной рукой он аккуратно поддерживал Микаэлу за бедра, то сильно пожалел, что не отвернулся, когда она переодевалась. В боксерских трусах, затянутая ремнем, она выглядела слишком соблазнительной. К тому же Микаэла покинула лагерь без бюстгальтера, и эти прекрасные, чувственные, желанные женственные формы теперь находились от него так близко. Человек рационального мышления, Харрисон осознавал, что его самообладание подвергается серьезному испытанию. Желание было настолько сильным, что он чувствовал боль в паху, и даже в своем самоконтроле он уже не был уверен – особенно тогда, когда его пальцы касались соблазнительных ягодиц Микаэлы.Харрисон стер пот со лба и почувствовал, что руки у него дрожат. От них пахло лимонным солнцезащитным кремом, которым он растирал Микаэлу для защиты от яркого горного солнца.Когда они остановились на одном из выступов, Харрисон не выдержал и, взяв Микаэлу за запястье, притянул ее к себе. К его удивлению, движение получилось вполне естественным, почти инстинктивным. Он слегка напрягся, не зная, какова будет ее реакция. Микаэла улыбнулась и обвила руками его шею, солнце ласково поблескивало на ее лице. Осмелев, Харрисон ткнулся носом в щеку Микаэле, а когда она тихо засмеялась, извиваясь в его объятиях, тоже не смог сдержать смех.Ему было приятно сжимать се в своих объятиях. Он получал удовольствие от этой нежной игры, от ее смеха, приятно было охватившее его ощущение, что сейчас ничто не может оторвать их друг от друга. Любовная игра, нежность и Микаэла в его объятиях. Она вскрикнула, когда Харрисон царапнул ее своей щетиной, но, едва перевела дыхание, тут же еще крепче прижалась к нему. Казалось, ничего и не произошло тогда, много лет назад, – горное солнце сожгло все воспоминания о прошлом.На пути, который они выбрали, направляясь к старой дороге штата, им пришлось перебираться через насыпь камней, через небольшой ручей с изумительно чистой, весело бегущей и очень вкусной водой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33