То есть Весельцов поживет у нее недолго, а потом найдет себе какую-нибудь работу, квартиру и переедет или просто растворится в пространстве, как будто и не было его в ее и без того странной жизни.Но не тут-то было! Понимая, что наступает в третий раз на одни и те же грабли, Маринка тем не менее, не обращая внимания на увещевания окружающих, энергично взялась за построение семейного гнездышка. А надо сказать, в шоке были просто все, до кого дошла эта история. Мать, узнав, что ее дочь по непонятным причинам неожиданно рассталась с мужем и привела в дом какого-то молодого мужика, рассвирепела и несколько месяцев с ней не разговаривала. Маринка прекрасно понимала почему и не осуждала ее. Собственная жизнь Лидии Ивановны трещала в этот момент по всем швам. Николай нашел себе какую-то любовницу на соседней улице и шлялся к ней едва ли не ежедневно. Матери, которая давно опасалась его окончательного ухода, были нужны хоть малейшие свидетельства, что она безбедно проживет и одна. Но… На младшую дочь надежд не было никаких. Работать она категорически отказывалась, и все время проводила в ближайшем баре с какими-то пьянчужками. А тут вот еще и старшая дочь выкидывает такой финт: приводит к себе молодого бездельника!Голубев пытался образумить Маринку едва ли не ежедневно. Он сам поостыл и еще надеялся, что первый всплеск сексуального интереса у его супруги к молодому лоботрясу (а сомнений в том, что дело обстоит именно так, у него не было) тоже пройдет — и она снова обретет рассудок и возможность соображать. Как ни хорохорился вначале, ему совершенно не хотелось менять сложившуюся, абсолютно устраивавшую его жизнь. Для того чтобы наставить жену на путь истинный, он даже призвал Розочку, которая за чашкой чая искренне рассказала Маринке, что за подонок этот Славик и скольким женщинам, включая ее саму, он уже сломал жизнь.Но Голубе вой было все равно. Она ходила как в тумане, улыбаясь в пространство, и удивлялась: почему люди твердят ей про какого-то негодяя Весельцова? Они, окружающие, ведь не знают ее большой тайны, что на самом деле он — ее Димка!Так шли месяцы. Жить стало по-настоящему трудно. Весельцов симулировал активную деятельность: записался на какие-то курсы менеджеров, за которые, конечно, заплатила Маринка, потом на тех же условиях закончил компьютерные курсы. По его словам, без этого при базовом военном образовании найти работу в Москве было нереально. Он рассылал резюме, ездил на какие-то собеседования, но все без толку. Из-за вставших в полный рост материальных проблем Голубевой пришлось окончательно отказаться от своей давней мечты — получения высшего образования.Однажды в школу, где она работала в начальных классах, приехала высокая проверяющая комиссия. Все, естественно, стояли на ушах. А тут еще, как на грех, накануне заболели гриппом сразу несколько преподавателей из старшей параллели — в том числе литератор. Комиссия должна была посетить открытый урок литературы в пятом классе, и, когда выяснилось, что заменить заболевшего педагога некем, завуч в ужасе позвонила поздно вечером Маринке, памятуя о том, что та в литературе вроде бы неплохо разбиралась… Естественно, Голубева отнекивалась как могла. Она понимала, что ее образования не хватает для показательного урока. Но умоляющий тон завуча и ее слова о том, что всю ответственность за эксперимент она берет на себя, в конечном счете сделали свое дело. Маринка согласилась помочь. Вечером обдумала предложенную для обсуждения тему. Утром пришла в школу пораньше, пролистала учебник. Вроде бы все знакомо, «Слово о полку Игореве», но на урок она шла на дрожащих ногах. Давно так не волновалась — даже из-за своих непутевых мужиков. А уж когда увидела в кабинете членов комиссии — человек десять мужчин и женщин в строгих костюмах с постными выражениями лиц — и красную как рак, потную начальницу на грани истерики, так и вообще едва не упала духом. Но взяла себя в руки и начала урок.Когда прозвенел звонок, Голубева с удивлением посмотрела на часы. Неужели урок уже закончен? Атак много еще хотелось рассказать ребятам… Она недоуменно обвела класс глазами, и тут ей захлопали. Приглашенные гости из комиссии улыбались и аплодировали, а завуч — та вообще с места вскочила и изо всех сил одобрительно подмигивала ей обоими глазами.По итогам этого урока Маринке было предложено занять вакантное место второго литератора в старших классах. Она сначала загорелась: о таком она и не мечтала, потом приуныла, стала причитать и отказываться:— Но у меня и образования-то высшего нет!— Ничего. Все на себя беру, — уверенно сказала завуч. — Ты так блестяще провела урок, что многим педагогам и с высшим образованием такое не снилось! И дети от тебя без ума. Пока поработаешь в четвертых-пятых классах. А сама давай-ка ноги в руки да поступай учиться на филфак, на заочное. Сейчас это реально. Через несколько лет будешь как человек — с дипломом.Маринка пообещала подумать. Сама была окрыленная, показалось ненадолго, что наконец в жизни открываются новые горизонты, что ее тайная мечта вот-вот станет реальностью. Дома вечером радостно рассказала обо всем Весельцову, но тот вовсе не разделил ее оптимизма, наоборот, разозлился:— А жить как будем? Ты же не сможешь учиться и работать одновременно. Ты об этом подумала?— А я на заочное…— А платить за это кто будет?— Я попробую сама поступить, у меня же училище с отличием… Подготовлюсь!— Да не смеши! Кому в Москве твое серпуховское училище нужно? А потом, ты что, забыла, сколько тебе лет? Но даже если поступишь, что, выдержишь пять лет сессий, ночной зубрежки? Не смеши! А сын, а я? А если я к тому времени еще работу не найду?И Маринка сникла. Аргументы Славы были убийственными. Ее на мгновение вспыхнувшая надежда погасла, мир вокруг снова стал обыденным и серым. Страшная штука — эгоизм. Как она могла думать только о себе? Маринка обреченно встала к плите готовить ужин. На следующий день она окончательно и твердо отказалась от заманчивого предложения завуча.Как-то по лету поздно вечером позвонил Димка. Слава был рядом, когда Маринка брала трубку, — сидел на диване и читал газету.— Маринка, привет! — раздался в трубке веселый знакомый голос. — Вот я тебя и нашел! Ты рада?Голубева похолодела, посмотрела на Весельцова. Язык перестал слушаться.— Кто это?— Ну ты, мать, даешь! Неужели вправду не узнала? Это я, Димка! Помнишь еще такого?— Какой Димка?— Да я же это, я! Димка Соловьев.Тут Весельцов насторожился, отложил газету и внимательно посмотрел на побледневшую Маринку. Она стояла и как-то странно озиралась по сторонам.— Не знаю никакого Димки! — наконец сказала она отсутствующим голосом. — Мой Димка со мной. А ты не звони мне больше…— Да что там у тебя происходит? — недоуменно взвыл Соловьев. Но Маринка уже повесила трубку. Звонок повторился еще несколько раз, но она стояла как каменная.— Кто это был? — хмуро спросил Весельцов.— Так, ошиблись…Она неожиданно бросилась Славе на шею:— Люби меня! Люби меня немедленно!Она одним движением распустила волосы и начала расстегивать халатик. Весельцов, недоумевая, попытался ее остановить. Эта непредсказуемая женщина временами пугала его:— Ты что делаешь, Маринка? Сын же в соседней комнате… Ты ненормальная! Да что на тебя нашло?— А мне все равно! Я люблю, люблю тебя! Димка…Она пыталась зарыться руками в Славкины волосы, но он вдруг жестко отстранил ее:— Чтобы я больше никогда не слышал этого имени, поняла? Никогда!Маринка упала перед ним на колени. Ее горящий взгляд блуждал по комнате, натыкаясь на стены:— Я люблю тебя… Ты лучший! Прости… — И зарыдала, обнимая Славкины колени.Несмотря на то что сознание Маринки из-за близости Весельцова периодически раздваивалось, оно не отказывало ей совсем — и многие вещи она понимала с абсолютной ясностью. Наибольшую боль ей причиняло то, что Димка и реальный Славик — его двойник — на самом деле похожи были только внешне. И чем больше проходило времени, тем четче это осознавалось. Но Маринка, даже понимая свое заблуждение, не желала принимать эту реальность, наоборот, с каким-то бешеным остервенением она пыталась сделать так, чтобы Весельное стал похож на ее героя не только лицом, но и характером.Периодически она подбивала его на то, чтобы выехать из Москвы на велосипедах, пойти на рыбалку или, на худой конец, просто покататься по реке на лодке. Воплощала с ним их с Димкой прошлое. Но Вячеслав не разделял Димкиных пристрастий к природе и активному отдыху. Все у него выходило не то и не так. Весельцову куда комфортнее было улечься на диване перед телевизором и дремать. Такое его поведение периодически провоцировало между ними серьезные скандалы. Весельцов так и не устроился на постоянную работу, был нервный и злой на весь мир.Единственное, чем он разительно напоминал Соловьева в поведении, — твердым нежеланием жениться на Маринке.— Тебе что, так плохо со мной? — говорил он сухо в ответ на ее тихие упреки. — Что изменит ЗАГС в нашей жизни?— Но мы станем настоящей семьей…— По-моему, у тебя уже есть одна семья… Ты забыла, что замужем?— Но я разведусь! Голубев обязательно даст мне развод! Я хочу жить с тобой, растить детей, построить дом…— Терпеть не могу детей! К тому же у тебя уже есть Илья… С ним и так проблем достаточно. Совсем распоясался, никого не слушает. Подожди, еще нахлебаешься со своим сыночком! — морщился Славик.— Не смей так говорить о моем сыне!, Не его вина, что все так у нас выходит!— К тому же какие сейчас могут быть вообще разговоры о браке? Я не работаю, ты получаешь гроши в своей школе… И вообще, давай прекратим бессмысленные дискуссии.— Ты не женишься потому, что я тебя старше на семь лет, да? Я старая и страшная и ты хочешь меня бросить? Уйти к молодой и богатой?— Да что ты несешь? Мне просто надо как следует определиться…— Ах ты еще не определился!..После таких сцен Маринка обычно выбегала на кухню в слезах, громко хлопнув дверью. Через пару часов к ней приходил виноватый Славик и начинал по-телячьи тыкаться ей носом в живот. Долго обижаться на него она не могла, лелея надежду, что еще несколько дней, месяцев — и все у них наладится. А как иначе?Добавляло неприятностей и то, что Голубев, после почти двух лет терпеливой осады, решил неожиданно изменить тактику. От увещеваний и просьб он перешел к прямым угрозам. Нельзя сказать, что они не были действенными, скорее, наоборот. Странно, что он терпел так долго. Муж наконец потребовал от Маринки развода с разделом квартиры.— Ты понимаешь, — сказал он, — нам с Женей тоже непросто. Живем с ее престарелой мамашей, которая в маразме. А ты привела в квартиру моей мамы какого-то мужика…— Вообще-то его привел ты! И сам ушел.— Не важно. Я имею в виду, что ты его у нас поселила. И теперь вместо меня с моим сыном живет черте-то кто…— Ты знаешь, они неплохо ладят. Весельцов по крайней мере помогает ему с математикой.— Не смей ерничать! — взвился Голубев. — Пусть выметается куда хочет.— А мы с Ильей?— А с вами все будет по закону. Две трети квартиры. Помогу купить однушку где-нибудь в Бибирево.Это был шок! Голубева поговорила с адвокатом. Действительно, при самом лучшем раскладе все, на что могли рассчитывать Маринка с сыном, была однокомнатная квартира на окраине. Но куда девать Весельцова? Только-только скопили денег, чтобы сделать ему фальшивую московскую регистрацию по какому-то несуществующему адресу…Несколько месяцев прошли во взаимном шантаже, просьбах и угрозах с обеих сторон. В итоге умерла Женина мама, и у Жени с Голубевым в распоряжении оказалась двухкомнатная квартира, точно такая же, как та, в которой жила Маринка. Павел Иванович снова повел себя благородно и ненадолго смягчился:— Так и быть, живи в этой квартире до поры до времени. Я с тобой разведусь, но выписываться не стану. Вдруг тебе еще что в голову взбредет… Оставишь моего сына без жилья.— Ты женишься на Жене?— Да, пожалуй. Должен же кто-то быть рядом, любить, готовить яичницу, стирать рубашки. Она порядочная и хозяйственная. Понимает меня во всем. Но если…— Нет. Желаю вам счастья!Наконец, Маринка развелась с Голубевым. Прилетела домой как на крыльях:— Славка! Я свободная женщина!— И что? — спросил тот, не вставая с дивана.— Ты можешь сделать мне официальное предложение! Пойдем в ЗАГС!— А зачем? — последовал незамедлительный ответ. — Я тебе разве что-то обещал?— У меня пересиживаешь, а потом на молодой жениться хочешь?— Совсем нет. Мне и тут хорошо.— Ну объясни ты мне! — Маринка уже и руки ломать начала, как будто в очередной раз с Димкой разговаривала. — Почему ты не можешь на мне жениться? Тебе со мной разве плохо?— Нет!— Тогда в чем дело?— Не знаю. Понимаешь, когда я начинаю думать о браке, меня просто дрожь пробирает… Я читал, есть мужчины с такими комплексами. Да-да, у меня комплекс!— Ну давай попробуем с ним справиться! Я тебе во всем помогу, честное слово!— Давай… Только постепенно. Не дави на меня! А то хуже будет.Маринка вздохнула и попыталась войти в положение несчастных мужчин, у которых комплекс по поводу женитьбы. Вот и Димка с ней когда-то так же поступил… Наверно, у него тоже был комплекс. Хотя нет, Димка потом дважды женился, а Слава еще ни разу. Но на самом деле, если смотреть правде в глаза, они оба отчего-то не хотели жениться именно на ней. Надо разбираться…И жизнь снова продолжилась в обычном режиме. Летом Весельцов по старым связям устроился на весьма неплохую зарплату разнорабочим — строить дачу какому-то генералу в Тверской области. На стройку нагнали солдатиков-срочников из ближайшей части, а Весельцов, как лейтенант, вроде за старшего у них был. Кроме зарплаты генерал обеспечивал вольнонаемных строителей проживанием и едой. Для сидящего месяцами без всякой работы Весельцова это был заманчивый вариант!Маринка заняла денег и с огромным трудом отправила Илью в лагерь на Черное море, а сама устроилась на июль-август в детский сад одновременно и воспитательницей, и уборщицей, чтобы немного заработать. В выходные с утра до ночи нянчилась с соседскими детьми. В общем, выматывалась отчаянно. Слава приезжал со своей работы несколько раз за два месяца — веселый, отдохнувший, загорелый. Вроде бы не на стройке трудится, а на курорте отдыхает. Один раз даже с цветами приехал — привез большой букет полевых ромашек, как когда-то Димка! Сколько было счастья…А потом он пропал. Не приехал в выходные, не приехал в следующие и еще через одни. Голубева не на шутку запаниковала. Думала, естественно, о самом страшном. Мало ли что там на стройке могло случиться! А ведь она даже не знала толком, ни что за стройка, ни где, ни у какого генерала… Сначала позвонила Сережке, Наташкиному мужу. Они с Весельцовым иногда общались, в баню вместе ездили. Но тот как-то быстро свернул разговор и сухо сказал, что ничего о Славе не знает. С трудом отыскала Маринка в записной книжке телефон того товарища по службе, который его к генералу работать устраивал. Позвонила:— Олег, здравствуйте! Это Марина.— Какая еще Марина? — устало спросил голос.— Марина, Славы Весельцова… — А собственно; кто она ему? Сожительница? Жена? — Ну вы помните, он нас еще знакомил… Марина из Москвы.— Что вы хотите?— Вы знаете, Слава пропал. Уже три недели не появлялся. Я не знаю, где он. Тревожусь ужасно.— Не волнуйтесь, все в порядке, он скоро позвонит, — после некоторой паузы немного виновато ответил голос, — извините, мне некогда.Маринка уже не знала, что думать, кому звонить, куда бежать. Еще три дня прошли в отчаянной тревоге, близкой к панике. А потом неожиданно раздался телефонный звонок.— Это Марина? — спросил знакомый женский голос.— Да. — Сердце Голубевой в пятки упало от нехорошего предчувствия. Она не сразу поняла, кто это.— Это Роза. Что, не узнала?— Извини, Роза. У меня такие неприятности!— Что случилось?— Славка пропал. Уже три недели ни слуху о нем, ни духу! Завтра иду в милицию, в розыск его подавать… Что-то случилось!На том конце трубки повисла долгая пауза. Маринка отдышалась и уже подумала было, что связь прервалась.— Марина, я тебе как раз по этому поводу звоню. Выслушай меня. Ты только сядь и не волнуйся.— Что с ним?— Я должна тебе сказать. Он женился. Я предупреждала тебя…— Как? — Маринка тяжело опустилась на диван и мучительно расхохоталась. — Это неправда, этого не может быть! У него же комплекс!— У нашего Славки есть комплекс? Ты что, правда дурочка или прикидываешься? Я ведь тебя несколько лет назад по дружбе предупреждала: не связывайся с ним, он сделает тебе больно…— Подожди! — Мысли у Голубевой поплыли, в ушах звенело. — Что ты мне сказала про женитьбу? Повтори, я не поняла.— Женился наш мальчик! На поварихе!— На какой поварихе? Что ты несешь, Роза? Слушать не желаю!Маринка в сердцах бросила трубку. Потом накапала себе валокордина, поуспокоилась немного и перезвонила Розе сама:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44