Эта женщина была дрянью. Богатой дрянью.
Рэндал взял газету и протянул ей:
– Тебе не мешало бы взглянуть на это. Репортер чуть ли не обвиняет Куинна Кортеса в убийстве и Лулу, и Кендал Уэллс. Мое имя даже не упоминается в статье. Тебе это должно понравиться.
– Не обольщайся, дорогой. Пока никого не арестовали и не осудили за убийство Лулу, расслабляться тебе нельзя.
У Рэндала вытянулось лицо. «Вот так-то лучше», – подумала Валери. Она хотела, чтобы он помучился, хотела, чтобы он страдал.
– Тебе ведь нравится это, правда? – Рэндал с ненавистью взглянул на жену.
– Нравится ли мне смотреть, как ты потеешь от страха? Да, нравится. До тех пор, пока тот факт, что ты замешан в этом деле, не предан огласке, я буду на твоей стороне, играя роль верной и любящей супруги. Однако если против тебя выдвинут обвинение в убийстве Лулу, я сменю роль на обманутую мученицу, которая не могла даже предполагать, что ее муж – настоящий монстр.
– Я не убивал Лулу. Сколько раз повторять тебе это? – Рэндал в сердцах шлепнул сложенной газетой по ладони. – В этой статье говорится, что эти два убийства связаны и связующим звеном является Куинн Кортес. Вал, ради Бога, при чем здесь я? Ведь я даже не был знаком с Кендал Уэллс.
– Надеюсь, полицейские поверят тебе.
– Почитай статью. – Рэндал швырнул ей газету через стол.
Валери взглянула на нее и невозмутимо поднесла к губам фарфоровую чашку с кофе, наблюдая поверх чашки за поведением расстроенного мужа.
– У тебя есть алиби на время, когда была убита Кендал Уэллс? Если нет, возможно, тебе опять понадобится мое лжесвидетельство.
Рэндал недоуменно посмотрел на жену:
– Зачем мне нужно алиби?
– Может так случиться, что полицейские выяснят, что на самом деле ты знал Кендал Уэллс. Ведь ее фирма представляла интересы твоего друга Тома Уилсона, когда полгода назад он обвинялся в непредумышленном убийстве за то, что сбил человека и скрылся с места происшествия.
Рэндал побледнел.
– Я… я совсем забыл об этом. Но то, что она была одним из адвокатов Тома, совсем не означает, что…
– Это означает, что ты знал ее. Ты ведь давал свидетельские показания в суде, расписывая безупречную репутацию Тома?
– Давал, но…
– Возможно, там ты и познакомился с мисс Уэллс. Насколько я тебя знаю, ты вполне мог завести интрижку с этой женщиной. Изменивший один раз мужчина легко может изменить и во второй раз.
У Рэндала отвисла челюсть. Валери улыбнулась:
– Конечно, я никогда не подала бы такую идею полиции. Разве что…
– Что захочешь. Только скажи. Только назови цену.
– Цену? – Она тихо рассмеялась. – Если я скажу «прыгай», ты спросишь только «как высоко?».
Куинн чувствовал себя совершенно измотанным. Он вернулся домой около полуночи и, не раздеваясь, рухнул в постель. Но спал плохо, урывками и в конце концов в шесть утра поднялся. Такой неразберихи в его жизни не было со времен бесшабашной юности, когда он оказался на улице предоставленным самому себе. В те времена у Куинна все получалось не так, как надо, и этот рок висел над ним до тех пор, пока он не встретился с судьей Харвудом Брауном. С этого момента его судьба изменилась, и ему удалось пробиться наверх. Задача не из легких – пробиваться с самых низов.
Ему всегда были чужды эмоции. Но Лулу все-таки была ему небезразлична. Он тосковал по ней. По их безумно страстным встречам. Какого черта кому-то понадобилось убивать ее?
А Кендал? Куинн не мог бы сказать, что любил ее, но он высоко ценил ее исключительную одаренность как адвоката и считал близким другом. Ему трудно было осознать тот факт, что она тоже мертва. Тем не менее она была убита тем же способом, что и Лулу, и, если верить умозаключениям Гриффина Пауэлла, обе женщины погибли из-за того, что обе они были любовницами Куинна Кортеса.
Приняв душ и побрившись, Куинн выбрал в своем гардеробе повседневные брюки цвета хаки и легкую голубую рубашку с пуговицами. Он знал, как важен бывает внешний вид. В это утро из Чаттануги должен был подъехать Джадд Уокер. Куинн всегда серьезно относился к выбору одежды перед встречей с друзьями, клиентами, деловыми партнерами и соперниками. Даже при неформальном общении он никогда не забывал, что правильный выбор одежды важен не только для достижения, но и для демонстрации успеха.
Накануне Джадд сказал, что встретится с ним в восемь часов утра. Вынимая из кофеварки колбу с приготовленным напитком, Куинн взглянул на часы. Что ж, сейчас без пятнадцати восемь.
Куинн отодвинул стул, но не успел даже сесть, как в дверях появился Джейс со свежей газетой в руках. Куинн сам послал его десять минут назад за утренним выпуском «Коммерческого вестника». Там наверняка должна была быть большая статья, посвященная убийству Кендал, и Куинн готов был поспорить, что корреспонденты не только не преминут связать это убийство со смертью Лулу, но и упомянут там о Куинне Кортесе. В конце концов, все только и делали, что говорили ему о том, что он является единственным связующим звеном между этими двумя женщинами.
– Марси и Эрон еще не проснулись? – спросил Джейс, протягивая ему газету.
– Пока не появлялись, – ответил Куинн. Марси обычно вставала около семи и готовила всем завтрак.
Эрон же, если его не предупредить, чтобы поставил будильник, мог спать до полудня.
– Хочешь, чтобы я разбудил их?
– Пожалуй, если они не встанут в ближайшие пять минут. К восьми должен подъехать Джадд Уокер, адвокат из Чаттануги. Мы вчера разговаривали с ним. Возможно, я найму его вместо Кендал.
– То, что произошло с мисс Уэллс, ужасно. Я знаю, что она очень нравилась тебе, что вы были давними друзьями и не только… – Джейс замялся. – Неужели полицейские считают, что ты убил ее? Нужно быть сумасшедшим, чтобы выдумать такое.
– И все же меня вполне могут упрятать за решетку, потому что, как и в случае с Лулу, у меня нет алиби.
– Как получилось, что у тебя не оказалось алиби? Ты ведь был здесь вместе с нами перед тем, как отправиться к мисс Уэллс, а до ее дома ехать не более получаса. Только эти тридцать минут ты и был один.
– По пути я сделал остановку, – ответил Куинн, но не стал вдаваться в подробности. Ему не хотелось рассказывать о странных приступах, случившихся с ним в те оба вечера, когда произошли убийства.
– А тебя кто-нибудь видел в том месте, где ты останавливался? – спросил Джейс.
Куинн покачал головой, поставил кружку с кофе на стол и наконец сел. Кивнул на газету:
– Ты просмотрел ее?
– Да.
По тону Джейса Куинн понял, что ничего хорошего он в ней не найдет. Взяв в руки «Коммерческий вестник», Куинн взглянул на первую полосу. Ничего себе! Все намного хуже, чем он ожидал. На первой странице были помещены три фотографии. Слева Кендал, справа Лулу, а в середине, как удар под дых, его фотография. Заголовок гласил: «КОРТЕС – САМЫЙ НАСТОЯЩИЙ СЕРДЦЕЕД».
– Ты ведь можешь подать на них в суд за клевету, правда? – Голос Джейса дрожал от негодования.
– Похоже, что нет. Существует тонкая грань, разделяющая такие понятия, как свобода прессы и клеветнические нападки. По-моему, они остановились в миллиметре от провозглашения меня убийцей.
Куинн пробежал глазами статью. Как и следовало ожидать, смысл сводился к тому, что он находился под подозрением, поскольку единственное, что связывало этих двух женщин, были их личные отношения с Куинном Кортесом.
Взгляд Куинна невольно задержался на одной фразе: «Хотя полицейские не вправе разглашать детали ни того, ни другого преступления, у нас появились сведения, что обе женщины были убиты одним и тем же способом, поэтому полицейские склонны полагать, что и Кендал Уэллс, и Лулу Вандерлей были убиты одним и тем же преступником».
– Я хочу встретиться с Джаддом Уокером наедине, поэтому, когда разбудишь Эрона и Марси, сходите позавтракать в какое-нибудь кафе. За мой счет, конечно. – Куинн отложил газету в сторону и поднес к губам кружку с кофе.
– Ты что, не доверяешь нам? – обиженно спросил Джейс.
– В моей просьбе нет ничего обидного. Ведь все, сказанное мной адвокату, является конфиденциальной информацией.
– О да, ты прав. Извини, я не подумал.
Куинн дружески потрепал Джейса по плечу. У мальчишки отсутствует самолюбие, но другого такого впечатлительного парня Куинн не встречал. Он прямо-таки расцветал от оказываемого ему боссом внимания. Эрон говорил, что парнишка избрал его объектом преклонения. Не приведи Господь. Куинну совсем не хотелось бы, чтобы кто-то выбрал образцом для подражания его личную жизнь.
Самому себе Куинн мог признаться, что убийство Лулу, а затем и Кендал изменило его взгляд на жизнь. А если быть честным до конца, то в переоценке ценностей сыграли роль не только смерти близких ему женщин. Последние несколько месяцев что-то тревожило Куинна. Ни работа, ни секс не доставляли прежнего удовольствия. А потом появилась Аннабел Вандерлей – настоящая леди, которая зацепила его так, как не удавалось еще никакой другой женщине. Да, ему многого удалось достичь в жизни; он стал богатым и влиятельным, несмотря на скромное происхождение, но за все деньги на свете не купить того, чем обладала Аннабел. Класс. Настоящий класс. И ее богатство при этом не играло никакой роли. Он очень рисковал, позволив Аннабел ознакомиться с составленным на него Гриффином Пауэллом досье. Но, даже узнав всю правду, она не утратила веру в него. Ему не удалось прогнать ее от себя.
«Ты полагал, что хочешь ее так же, как хотел бесчисленное множество других женщин. Но это не так. Она совсем не похожа на женщин, которых ты знал. И ты хочешь ее совсем по-другому, потому что она совсем другая».
– Я сейчас разбужу Эрона и Марси и повезу их в город, – прервал его раздумья Джейс. – Тебе нужно еще что-нибудь от меня?
– Ничего не приходит в голову. Дайте мне часок побыть наедине с Джаддом Уокером, и, если мне придется уехать раньше, чем вы вернетесь, я оставлю записку. Думаю, полицейским сегодня захочется пообщаться со мной.
Марси услышала громкое «Ах!». Она открыла глаза и села на постели. Только тогда она осознала, что совершенно голая и не одна. Подтянув вверх простыню, чтобы прикрыть грудь, она метнула взгляд в сторону открытой двери. Там стоял Джейс с удивленно вытаращенными глазами и ошарашенным выражением лица.
– Как это понимать?! – срывающимся голосом вскричал Джейс. – Ты спала с Эроном? Я думал, ты любишь Куинна. Как ты могла…
– Прекрати сейчас же. – Эрон повернулся на бок, зевнул и положил руку на живот Марси. – Не твое собачье дело, с кем спит Марси. Черт возьми, мы все любим Куинна, но никто из нас не трахается с ним, так что приходится искать развлечений на стороне.
Марси ткнула Эрона под ребра. Схватившись за бок, он соскочил с кровати. Стоя абсолютно голым, с вздыбленным от утренней эрекции членом, он подмигнул Марси в ответ на ее сердитый взгляд.
– Ты не находишь, что это пошло, Эрон? – Гримаса отвращения исказила лицо Джейса.
Эрон поднял с пола свои пижамные штаны и натянул их.
– Да. Ну и что? Нашел чем удивить. Скажи лучше, почему ты входишь в комнату Марси без стука?
– Я постучал, но она не ответила, и я вошел, чтобы разбудить ее. Куинн хочет, чтобы мы на ближайший час ушли из дома. Он с минуты на минуту ждет прихода какого-то адвоката из Чаттануги и должен переговорить с ним наедине.
Марси хотелось вскочить и выбежать из комнаты – от этой неловкой ситуации, от объяснений с Эроном после того, как всю ночь занималась с ним сексом. Три раза. В первый раз она представляла себе, что это Куинн, но в два последующие раза Марси уже точно знала, кто доставляет ей такую массу удовольствия. Но все равно она была уверена, что не влюблена в Эрона.
– А как зовут адвоката? – как можно более бесстрастным тоном поинтересовалась Марси.
– Джадд Уокер. Слышала когда-нибудь о таком?
– Джадд Уокер? Да. Единственный проигранный Куинном за семь лет процесс проходил в Чаттануге, – сказала Марси. – Тогда Уокер работал в офисе окружного прокурора. Он хороший юрист – раз уж ему удалось переиграть Куинна…
– Может, Уокер действительно хороший юрист, и, возможно, он выиграл то дело, но ему никогда не сравниться с Куинном, – категорично заявил Джейс.
– Нет, конечно, нет. – Эрон закатил глаза. – Джейс, ты должен уяснить себе кое-что. Куинн – не Бог!
У Джейса запылали щеки.
– Давай собирайся. Куинн хотел, чтобы мы позавтракали в кафе. – Джейс отвернулся от Эрона и Марси, и в этот момент зазвенел дверной звонок. – Поторопитесь. Это, наверное, мистер Уокер.
– Пойди открой, – сказала Марси. – Мы с Эроном будем готовы через минуту.
Как только Джейс ушел, Марси выскользнула из постели, обмотавшись простыней.
– Думаю, парень еще девственник, – сказал Эрон. – А может быть, даже бесполый. Никогда не замечал, чтобы он засматривался на какую-то девчонку или хотя бы парня. И ни разу не заметил, чтобы у него вставал.
– Ты всегда обращаешь внимание на то, как у парней встает?
Эрон засмеялся:
– Девочка, ведь мы с Джейсом иногда спим в одной комнате. А парни в девятнадцать, как Джейс, обычно просыпаются со стоящим членом. А он нет. Такие вещи бросаются в глаза.
– Чего бы ты там ни заметил, не говори ему об этом. Он славный мальчик. Немного странный, но славный.
Эрон подошел к Марси сзади и сорвал с нее простыню. Марси фыркнула.
– Забудь. Больше это не повторится.
– Сейчас или вообще?
Хороший вопрос. Хотелось ли ей повторения вчерашней ночи? А если Джейс расскажет Куинну, что она спала с Эроном? Ну и что? Куинну это по фигу.
Марси быстро подобрала свои вещи, валявшиеся на полу.
– Сейчас.
Эрон шлепнул ее по голым ягодицам.
– Я сейчас быстренько приму душ. Не хочешь присоединиться ко мне?
Натягивая пижамные штаны, она повернулась и сердито посмотрела на него:
– У нас нет времени. Ты же слышал, что сказал Джейс. Куинн хочет, чтобы мы срочно убрались из дома.
– Куинн, Куинн. Меня скоро тошнить будет от этого имени. Даже сегодня ночью в первый раз ты кончила с его именем на устах.
Марси вспыхнула.
– Извини.
– Не бери в голову. Я знал, что ты представляла не меня, а его.
Марси хотела сказать, что так было только в первый раз, но не сказала. Не стоило давать Эрону повод думать, будто их может связывать что-то кроме секса. Возможно, Куинн никогда не будет принадлежать ей, но это не значит, что она перестанет его любить.
Аннабел проворочалась всю ночь, думая о Куинне и пытаясь отделаться от этих мыслей. Куинн Кортес стал каким-то наваждением. Он нагло проникал в ее сознание и овладевал ее сердцем. Она не знала, как назвать это чувство, но оно оказалось сильным и захватывающим.
Куинн не был тем мужчиной, с которым ей хотелось бы связать свою судьбу. Он совсем не походил на доброго, нежного, надежного и благородного Криса. Но ее чувство к Крису было далеко от тех неукротимых эмоций, что вызывал в ней Куинн. В них было что-то примитивное и необузданное, похожее на идущий из глубины души неутоленный голод. Если Крис вызывал в ней нежное чувство, которое принято называть любовью, Куинн будил грубое желание.
Аннабел положила на тарелку недоеденный тост и, прервав завтрак, встала из-за стола.
«Подними трубку, позвони Гриффину и спроси у него номер сотового телефона Куинна. Потом позвони Куинну. Скажи ему, что тебе нет дела до тех женщин, которые были у него раньше. Скажи, что ты хочешь его, хочешь вступить с ним в связь».
«Нет! Так нельзя. Ты ведь не из таких женщин. Если решишься удовлетворить свой сексуальный голод, став очередной любовницей Куинна Кортеса, то потом будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь».
У Аннабел не было секса с Крисом на протяжении девяти с половиной лет, что он прожил после аварии. Они, конечно, целовались, обнимались и даже обменивались интимными ласками, но сексом Крис заниматься не мог. Тетя Пердита склоняла Аннабел к сексу на стороне, и даже Крис говорил, что отнесется с пониманием, если она получит от другого мужчины то, чего не может дать он. Прошло пять лет, прежде чем Аннабел провела ночь с одним из старых друзей, встретившись с ним во время деловой поездки. После этого ее долго грызло чувство вины. От признания в совершенном грехе ее отговорила тетя Пердита, настаивавшая на том, что это не принесет ничего хорошего и только заставит Криса страдать. После этой единственной измены она вернулась к монашескому образу жизни, который длился еще два года, пока Аннабел не встретилась с Лансом Холтом. Жена Ланса уже три года была прикована к коляске из-за паралича ног, и он хранил ей верность. Аннабел и Ланс познакомились в ходе ее работы в Фонде Кристофера Нокса Тредгилла и сразу же подружились. У них было очень много общего. Их объединяли похожие трудности. Взаимное расположение друг к другу разожгло обоюдную страсть, но не любовь. Каждый осознавал потребность другого лишь в физической близости, не осложненной романтическими отношениями. Их периодические встречи оборвались без взаимных обид через шесть месяцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Рэндал взял газету и протянул ей:
– Тебе не мешало бы взглянуть на это. Репортер чуть ли не обвиняет Куинна Кортеса в убийстве и Лулу, и Кендал Уэллс. Мое имя даже не упоминается в статье. Тебе это должно понравиться.
– Не обольщайся, дорогой. Пока никого не арестовали и не осудили за убийство Лулу, расслабляться тебе нельзя.
У Рэндала вытянулось лицо. «Вот так-то лучше», – подумала Валери. Она хотела, чтобы он помучился, хотела, чтобы он страдал.
– Тебе ведь нравится это, правда? – Рэндал с ненавистью взглянул на жену.
– Нравится ли мне смотреть, как ты потеешь от страха? Да, нравится. До тех пор, пока тот факт, что ты замешан в этом деле, не предан огласке, я буду на твоей стороне, играя роль верной и любящей супруги. Однако если против тебя выдвинут обвинение в убийстве Лулу, я сменю роль на обманутую мученицу, которая не могла даже предполагать, что ее муж – настоящий монстр.
– Я не убивал Лулу. Сколько раз повторять тебе это? – Рэндал в сердцах шлепнул сложенной газетой по ладони. – В этой статье говорится, что эти два убийства связаны и связующим звеном является Куинн Кортес. Вал, ради Бога, при чем здесь я? Ведь я даже не был знаком с Кендал Уэллс.
– Надеюсь, полицейские поверят тебе.
– Почитай статью. – Рэндал швырнул ей газету через стол.
Валери взглянула на нее и невозмутимо поднесла к губам фарфоровую чашку с кофе, наблюдая поверх чашки за поведением расстроенного мужа.
– У тебя есть алиби на время, когда была убита Кендал Уэллс? Если нет, возможно, тебе опять понадобится мое лжесвидетельство.
Рэндал недоуменно посмотрел на жену:
– Зачем мне нужно алиби?
– Может так случиться, что полицейские выяснят, что на самом деле ты знал Кендал Уэллс. Ведь ее фирма представляла интересы твоего друга Тома Уилсона, когда полгода назад он обвинялся в непредумышленном убийстве за то, что сбил человека и скрылся с места происшествия.
Рэндал побледнел.
– Я… я совсем забыл об этом. Но то, что она была одним из адвокатов Тома, совсем не означает, что…
– Это означает, что ты знал ее. Ты ведь давал свидетельские показания в суде, расписывая безупречную репутацию Тома?
– Давал, но…
– Возможно, там ты и познакомился с мисс Уэллс. Насколько я тебя знаю, ты вполне мог завести интрижку с этой женщиной. Изменивший один раз мужчина легко может изменить и во второй раз.
У Рэндала отвисла челюсть. Валери улыбнулась:
– Конечно, я никогда не подала бы такую идею полиции. Разве что…
– Что захочешь. Только скажи. Только назови цену.
– Цену? – Она тихо рассмеялась. – Если я скажу «прыгай», ты спросишь только «как высоко?».
Куинн чувствовал себя совершенно измотанным. Он вернулся домой около полуночи и, не раздеваясь, рухнул в постель. Но спал плохо, урывками и в конце концов в шесть утра поднялся. Такой неразберихи в его жизни не было со времен бесшабашной юности, когда он оказался на улице предоставленным самому себе. В те времена у Куинна все получалось не так, как надо, и этот рок висел над ним до тех пор, пока он не встретился с судьей Харвудом Брауном. С этого момента его судьба изменилась, и ему удалось пробиться наверх. Задача не из легких – пробиваться с самых низов.
Ему всегда были чужды эмоции. Но Лулу все-таки была ему небезразлична. Он тосковал по ней. По их безумно страстным встречам. Какого черта кому-то понадобилось убивать ее?
А Кендал? Куинн не мог бы сказать, что любил ее, но он высоко ценил ее исключительную одаренность как адвоката и считал близким другом. Ему трудно было осознать тот факт, что она тоже мертва. Тем не менее она была убита тем же способом, что и Лулу, и, если верить умозаключениям Гриффина Пауэлла, обе женщины погибли из-за того, что обе они были любовницами Куинна Кортеса.
Приняв душ и побрившись, Куинн выбрал в своем гардеробе повседневные брюки цвета хаки и легкую голубую рубашку с пуговицами. Он знал, как важен бывает внешний вид. В это утро из Чаттануги должен был подъехать Джадд Уокер. Куинн всегда серьезно относился к выбору одежды перед встречей с друзьями, клиентами, деловыми партнерами и соперниками. Даже при неформальном общении он никогда не забывал, что правильный выбор одежды важен не только для достижения, но и для демонстрации успеха.
Накануне Джадд сказал, что встретится с ним в восемь часов утра. Вынимая из кофеварки колбу с приготовленным напитком, Куинн взглянул на часы. Что ж, сейчас без пятнадцати восемь.
Куинн отодвинул стул, но не успел даже сесть, как в дверях появился Джейс со свежей газетой в руках. Куинн сам послал его десять минут назад за утренним выпуском «Коммерческого вестника». Там наверняка должна была быть большая статья, посвященная убийству Кендал, и Куинн готов был поспорить, что корреспонденты не только не преминут связать это убийство со смертью Лулу, но и упомянут там о Куинне Кортесе. В конце концов, все только и делали, что говорили ему о том, что он является единственным связующим звеном между этими двумя женщинами.
– Марси и Эрон еще не проснулись? – спросил Джейс, протягивая ему газету.
– Пока не появлялись, – ответил Куинн. Марси обычно вставала около семи и готовила всем завтрак.
Эрон же, если его не предупредить, чтобы поставил будильник, мог спать до полудня.
– Хочешь, чтобы я разбудил их?
– Пожалуй, если они не встанут в ближайшие пять минут. К восьми должен подъехать Джадд Уокер, адвокат из Чаттануги. Мы вчера разговаривали с ним. Возможно, я найму его вместо Кендал.
– То, что произошло с мисс Уэллс, ужасно. Я знаю, что она очень нравилась тебе, что вы были давними друзьями и не только… – Джейс замялся. – Неужели полицейские считают, что ты убил ее? Нужно быть сумасшедшим, чтобы выдумать такое.
– И все же меня вполне могут упрятать за решетку, потому что, как и в случае с Лулу, у меня нет алиби.
– Как получилось, что у тебя не оказалось алиби? Ты ведь был здесь вместе с нами перед тем, как отправиться к мисс Уэллс, а до ее дома ехать не более получаса. Только эти тридцать минут ты и был один.
– По пути я сделал остановку, – ответил Куинн, но не стал вдаваться в подробности. Ему не хотелось рассказывать о странных приступах, случившихся с ним в те оба вечера, когда произошли убийства.
– А тебя кто-нибудь видел в том месте, где ты останавливался? – спросил Джейс.
Куинн покачал головой, поставил кружку с кофе на стол и наконец сел. Кивнул на газету:
– Ты просмотрел ее?
– Да.
По тону Джейса Куинн понял, что ничего хорошего он в ней не найдет. Взяв в руки «Коммерческий вестник», Куинн взглянул на первую полосу. Ничего себе! Все намного хуже, чем он ожидал. На первой странице были помещены три фотографии. Слева Кендал, справа Лулу, а в середине, как удар под дых, его фотография. Заголовок гласил: «КОРТЕС – САМЫЙ НАСТОЯЩИЙ СЕРДЦЕЕД».
– Ты ведь можешь подать на них в суд за клевету, правда? – Голос Джейса дрожал от негодования.
– Похоже, что нет. Существует тонкая грань, разделяющая такие понятия, как свобода прессы и клеветнические нападки. По-моему, они остановились в миллиметре от провозглашения меня убийцей.
Куинн пробежал глазами статью. Как и следовало ожидать, смысл сводился к тому, что он находился под подозрением, поскольку единственное, что связывало этих двух женщин, были их личные отношения с Куинном Кортесом.
Взгляд Куинна невольно задержался на одной фразе: «Хотя полицейские не вправе разглашать детали ни того, ни другого преступления, у нас появились сведения, что обе женщины были убиты одним и тем же способом, поэтому полицейские склонны полагать, что и Кендал Уэллс, и Лулу Вандерлей были убиты одним и тем же преступником».
– Я хочу встретиться с Джаддом Уокером наедине, поэтому, когда разбудишь Эрона и Марси, сходите позавтракать в какое-нибудь кафе. За мой счет, конечно. – Куинн отложил газету в сторону и поднес к губам кружку с кофе.
– Ты что, не доверяешь нам? – обиженно спросил Джейс.
– В моей просьбе нет ничего обидного. Ведь все, сказанное мной адвокату, является конфиденциальной информацией.
– О да, ты прав. Извини, я не подумал.
Куинн дружески потрепал Джейса по плечу. У мальчишки отсутствует самолюбие, но другого такого впечатлительного парня Куинн не встречал. Он прямо-таки расцветал от оказываемого ему боссом внимания. Эрон говорил, что парнишка избрал его объектом преклонения. Не приведи Господь. Куинну совсем не хотелось бы, чтобы кто-то выбрал образцом для подражания его личную жизнь.
Самому себе Куинн мог признаться, что убийство Лулу, а затем и Кендал изменило его взгляд на жизнь. А если быть честным до конца, то в переоценке ценностей сыграли роль не только смерти близких ему женщин. Последние несколько месяцев что-то тревожило Куинна. Ни работа, ни секс не доставляли прежнего удовольствия. А потом появилась Аннабел Вандерлей – настоящая леди, которая зацепила его так, как не удавалось еще никакой другой женщине. Да, ему многого удалось достичь в жизни; он стал богатым и влиятельным, несмотря на скромное происхождение, но за все деньги на свете не купить того, чем обладала Аннабел. Класс. Настоящий класс. И ее богатство при этом не играло никакой роли. Он очень рисковал, позволив Аннабел ознакомиться с составленным на него Гриффином Пауэллом досье. Но, даже узнав всю правду, она не утратила веру в него. Ему не удалось прогнать ее от себя.
«Ты полагал, что хочешь ее так же, как хотел бесчисленное множество других женщин. Но это не так. Она совсем не похожа на женщин, которых ты знал. И ты хочешь ее совсем по-другому, потому что она совсем другая».
– Я сейчас разбужу Эрона и Марси и повезу их в город, – прервал его раздумья Джейс. – Тебе нужно еще что-нибудь от меня?
– Ничего не приходит в голову. Дайте мне часок побыть наедине с Джаддом Уокером, и, если мне придется уехать раньше, чем вы вернетесь, я оставлю записку. Думаю, полицейским сегодня захочется пообщаться со мной.
Марси услышала громкое «Ах!». Она открыла глаза и села на постели. Только тогда она осознала, что совершенно голая и не одна. Подтянув вверх простыню, чтобы прикрыть грудь, она метнула взгляд в сторону открытой двери. Там стоял Джейс с удивленно вытаращенными глазами и ошарашенным выражением лица.
– Как это понимать?! – срывающимся голосом вскричал Джейс. – Ты спала с Эроном? Я думал, ты любишь Куинна. Как ты могла…
– Прекрати сейчас же. – Эрон повернулся на бок, зевнул и положил руку на живот Марси. – Не твое собачье дело, с кем спит Марси. Черт возьми, мы все любим Куинна, но никто из нас не трахается с ним, так что приходится искать развлечений на стороне.
Марси ткнула Эрона под ребра. Схватившись за бок, он соскочил с кровати. Стоя абсолютно голым, с вздыбленным от утренней эрекции членом, он подмигнул Марси в ответ на ее сердитый взгляд.
– Ты не находишь, что это пошло, Эрон? – Гримаса отвращения исказила лицо Джейса.
Эрон поднял с пола свои пижамные штаны и натянул их.
– Да. Ну и что? Нашел чем удивить. Скажи лучше, почему ты входишь в комнату Марси без стука?
– Я постучал, но она не ответила, и я вошел, чтобы разбудить ее. Куинн хочет, чтобы мы на ближайший час ушли из дома. Он с минуты на минуту ждет прихода какого-то адвоката из Чаттануги и должен переговорить с ним наедине.
Марси хотелось вскочить и выбежать из комнаты – от этой неловкой ситуации, от объяснений с Эроном после того, как всю ночь занималась с ним сексом. Три раза. В первый раз она представляла себе, что это Куинн, но в два последующие раза Марси уже точно знала, кто доставляет ей такую массу удовольствия. Но все равно она была уверена, что не влюблена в Эрона.
– А как зовут адвоката? – как можно более бесстрастным тоном поинтересовалась Марси.
– Джадд Уокер. Слышала когда-нибудь о таком?
– Джадд Уокер? Да. Единственный проигранный Куинном за семь лет процесс проходил в Чаттануге, – сказала Марси. – Тогда Уокер работал в офисе окружного прокурора. Он хороший юрист – раз уж ему удалось переиграть Куинна…
– Может, Уокер действительно хороший юрист, и, возможно, он выиграл то дело, но ему никогда не сравниться с Куинном, – категорично заявил Джейс.
– Нет, конечно, нет. – Эрон закатил глаза. – Джейс, ты должен уяснить себе кое-что. Куинн – не Бог!
У Джейса запылали щеки.
– Давай собирайся. Куинн хотел, чтобы мы позавтракали в кафе. – Джейс отвернулся от Эрона и Марси, и в этот момент зазвенел дверной звонок. – Поторопитесь. Это, наверное, мистер Уокер.
– Пойди открой, – сказала Марси. – Мы с Эроном будем готовы через минуту.
Как только Джейс ушел, Марси выскользнула из постели, обмотавшись простыней.
– Думаю, парень еще девственник, – сказал Эрон. – А может быть, даже бесполый. Никогда не замечал, чтобы он засматривался на какую-то девчонку или хотя бы парня. И ни разу не заметил, чтобы у него вставал.
– Ты всегда обращаешь внимание на то, как у парней встает?
Эрон засмеялся:
– Девочка, ведь мы с Джейсом иногда спим в одной комнате. А парни в девятнадцать, как Джейс, обычно просыпаются со стоящим членом. А он нет. Такие вещи бросаются в глаза.
– Чего бы ты там ни заметил, не говори ему об этом. Он славный мальчик. Немного странный, но славный.
Эрон подошел к Марси сзади и сорвал с нее простыню. Марси фыркнула.
– Забудь. Больше это не повторится.
– Сейчас или вообще?
Хороший вопрос. Хотелось ли ей повторения вчерашней ночи? А если Джейс расскажет Куинну, что она спала с Эроном? Ну и что? Куинну это по фигу.
Марси быстро подобрала свои вещи, валявшиеся на полу.
– Сейчас.
Эрон шлепнул ее по голым ягодицам.
– Я сейчас быстренько приму душ. Не хочешь присоединиться ко мне?
Натягивая пижамные штаны, она повернулась и сердито посмотрела на него:
– У нас нет времени. Ты же слышал, что сказал Джейс. Куинн хочет, чтобы мы срочно убрались из дома.
– Куинн, Куинн. Меня скоро тошнить будет от этого имени. Даже сегодня ночью в первый раз ты кончила с его именем на устах.
Марси вспыхнула.
– Извини.
– Не бери в голову. Я знал, что ты представляла не меня, а его.
Марси хотела сказать, что так было только в первый раз, но не сказала. Не стоило давать Эрону повод думать, будто их может связывать что-то кроме секса. Возможно, Куинн никогда не будет принадлежать ей, но это не значит, что она перестанет его любить.
Аннабел проворочалась всю ночь, думая о Куинне и пытаясь отделаться от этих мыслей. Куинн Кортес стал каким-то наваждением. Он нагло проникал в ее сознание и овладевал ее сердцем. Она не знала, как назвать это чувство, но оно оказалось сильным и захватывающим.
Куинн не был тем мужчиной, с которым ей хотелось бы связать свою судьбу. Он совсем не походил на доброго, нежного, надежного и благородного Криса. Но ее чувство к Крису было далеко от тех неукротимых эмоций, что вызывал в ней Куинн. В них было что-то примитивное и необузданное, похожее на идущий из глубины души неутоленный голод. Если Крис вызывал в ней нежное чувство, которое принято называть любовью, Куинн будил грубое желание.
Аннабел положила на тарелку недоеденный тост и, прервав завтрак, встала из-за стола.
«Подними трубку, позвони Гриффину и спроси у него номер сотового телефона Куинна. Потом позвони Куинну. Скажи ему, что тебе нет дела до тех женщин, которые были у него раньше. Скажи, что ты хочешь его, хочешь вступить с ним в связь».
«Нет! Так нельзя. Ты ведь не из таких женщин. Если решишься удовлетворить свой сексуальный голод, став очередной любовницей Куинна Кортеса, то потом будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь».
У Аннабел не было секса с Крисом на протяжении девяти с половиной лет, что он прожил после аварии. Они, конечно, целовались, обнимались и даже обменивались интимными ласками, но сексом Крис заниматься не мог. Тетя Пердита склоняла Аннабел к сексу на стороне, и даже Крис говорил, что отнесется с пониманием, если она получит от другого мужчины то, чего не может дать он. Прошло пять лет, прежде чем Аннабел провела ночь с одним из старых друзей, встретившись с ним во время деловой поездки. После этого ее долго грызло чувство вины. От признания в совершенном грехе ее отговорила тетя Пердита, настаивавшая на том, что это не принесет ничего хорошего и только заставит Криса страдать. После этой единственной измены она вернулась к монашескому образу жизни, который длился еще два года, пока Аннабел не встретилась с Лансом Холтом. Жена Ланса уже три года была прикована к коляске из-за паралича ног, и он хранил ей верность. Аннабел и Ланс познакомились в ходе ее работы в Фонде Кристофера Нокса Тредгилла и сразу же подружились. У них было очень много общего. Их объединяли похожие трудности. Взаимное расположение друг к другу разожгло обоюдную страсть, но не любовь. Каждый осознавал потребность другого лишь в физической близости, не осложненной романтическими отношениями. Их периодические встречи оборвались без взаимных обид через шесть месяцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36