Это один из редких моментов всемирной истории, когда конец одной цивилизации почти совпадает с началом цивилизации другого, нового типа, расцвет которой приходится на эллинистическую эпоху. Знаменательно, что Орфей, Пифагор и Платон стоят у истоков вдохновения новой религиозности.
§ 184. Александр Великий и эллинистическая культура
Ко времени кончины Александра, которому не было и 33-х лет, в Вавилоне 13 июня 323 года, его царство простиралось от Египта до Пенджаба. За 12 лет и 8 месяцев своего царствования он подчинил города-государства Греции, Малой Азии и Финикии, завоевал империю Ахеменидов и победил Пора. И все же, несмотря на свой гений и полубожественный ореол (его считали сыном Зевса-Аммона), Александру довелось узнать пределы своего могущества. Армия взбунтовалась, отказавшись переправляться через реку Биас и продолжать поход на Индию, и "властелин мира" был вынужден подчиниться. Это было сильнейшим поражением и крушением его невероятного замысла — завоевать Азию вплоть до "крайнего океана". Тем не менее, когда Александр отдал приказ к отступлению, ближайшее будущее Индии, а также историческое будущее мира в целом, было уже предначертано: Азия была теперь «открыта» для средиземноморского влияния; отныне связи между Востоком и Западом никогда не будут полностью нарушены.
После выхода в свет жизнеописания, составленного Дройсеном (1833), и, в особенности, после книги Тарна (1926), многие историки выдвигали различные, даже противоположные мнения, пытаясь объяснить, какую цель преследовал Александр, когда завоевывал Азию. Было бы несерьезно пытаться на нескольких страницах изложить суть спора, который длится вот уже полтора столетия. Но с какой бы точки зрения ни рассматривали ученые военные походы Александра, они соглашаются в том, что последствия этих походов были глубоки и необратимы. После Александра историческая картина мира коренным образом изменилась. Прежний политический и религиозный строй — города-государства и их культовые установления, полис "как Центр Мира" и хранилище образцовых моделей, антропология, основанная на уверенности в непреодолимой грани между греками и «варварами», весь этот строй рухнул. На смену ему постепенно пришло понятие Ойкумены, а также «космополитические» и «универсалистские» тенденции. Несмотря на разного рода сопротивление, осознание фундаментального единства человеческого рода стало неизбежным.
Аристотель, наставник Александра, утверждал, что рабы являются рабами просто по рождению и что «варвары» — рабы naturaliter [по своей природе]. Однако в Сузах Александр выдал замуж двух ахеменидских принцесс и сочетал браком по персидскому обычаю девяносто человек из числа своих приближенных с девушками из знатных иранских фамилий. Одновременно, по этому же обычаю, состоялся брак десяти тысяч македонских солдат. В дальнейшем персы заняли первые места в армии и даже сражались в фалангах. Македоняне были далеки от того, чтобы разделить политические взгляды своего государя. Они были победителями и завоевателями и видели в «варварах» не более чем побежденные народы. Когда македоняне взбунтовались в Описе — ибо, как сказал один из них: "Ты сделал персов своими родичами", — Александр воскликнул: "Я сделал всех вас своими родичами!". Мятеж окончился примирительным пиршеством, на которое, по преданию, было приглашено три тысячи человек. В заключение Александр произнес молитву о мире и пожелал, чтобы все народы его империи стали союзниками в управлении обществом. Кроме того, он пожелал, чтобы все народы мира жили вместе в гармонии и единодушии (homonoia). "Прежде он говорил, что все люди — сыновья одного Отца и что его молитва выражала веру в то, что он принял от Бога миссию Примирителя Мира".
Александр никогда не провозглашал себя сыном Зевса; тем не менее, он принимал это обращение от других. Чтобы укрепить объединение греков и персов, он ввел иранский церемониал «поклонения» (proskygesis) царю. (Костюм и этикет ахеменидских государей он уже перенял). Для иранцев proskynesis различался в соответствии с социальным положением того, кто совершал этот церемониал. На барельефе из Персеполя изображены: Дарий I, сидящий на троне, и знатный перс, целующий ему руку. Правда, Геродот утверждает, что подданные низшего сословия простирались перед государем ниц. Столкнувшись с недовольством соратников, Александр отменил proskynesis; фактически, этим он отказался от идеи стать богом своей империи. Возможно, идея самообожествления была продиктована ему примером фараонов, однако не обошлось, по-видимому, и без влияния некоторых тенденций, развивавшихся в Греции. Взять хотя бы такой пример: Аристотель, бесспорно, имея ввиду Александра, писал, что Верховный Правитель, когда бы он ни пришел, всегда будет богом среди людей ("Политика", III, 13; 1284а). Так или иначе, преемники Александра в Азии и в Египте без колебания согласятся принимать божественные почести.
На исходе двадцатилетия войн и перемирий то, что осталось от империи, было разделено между тремя македонскими династиями: Азия отошла к Селевкидам, Египет — к Лагидам (Птолемеям), а Македония — к Антигонидам. Но прибл. с 212 г. Рим начал вмешиваться вдела эллинистических царств и, в конце концов, целиком завладел средиземноморским миром. Когда ок. 30 г. Октавий завоевал Египет, новая Ойкумена распространилась от Египта и Македонии до Анатолии и Месопотамии. Однако установление Imperium Romanium стало и концом эллинистической цивилизации.
Унификация исторического мира, собранного Александром, совершалась, в первую очередь, через массовый отток эллинов в восточные области и через распространение греческого языка и эллинистической культуры. Простонародный греческий (kоinё) был разговорным и письменным языком от Индии и Ирана до Сирии, Палестины, Италии и Египта. Как в древних, так и в недавно основанных городах греки возводили свои храмы и театры, строили гимнaсии. Постепенно образование греческого типа было принято богатыми и знатными людьми всех азиатских стран. Во всех уголках эллинистического мира превозносились значение и важность «учения» и «мудрости». К обучению, почти всегда основанному на философии, относились чуть ли не с религиозным чувством. В истории еще никогда не наблюдалось такой тяги к учению — и как к средству продвижения по социальной лестнице, и как к орудию духовного совершенствования.
Модные философские направления, в первую очередь, стоицизм, введенный неким кипрским семитом Зеноном из Китиона, а также доктрины Эпикура и киников, были признаны во всех городах ойкумены. То, что было названо греческим или "эллинистическим просвещением", способствовало развитию как индивидуализма, так и космополитизма. Упадок полиса приводил индивида к освобождению от его исконных гражданско-религиозных уз; однако это освобождение ставило его перед лицом одиночества и отчужденности в Космосе, наводящем ужас своей таинственностью и необъятностью. Стоики тщились поддержать индивида, указывая ему на однородность города и Вселенной. Уже Диоген, современник Александра, объявлял себя космополитом гражданином мира (иными словами, Диоген не признавал себя гражданином какого-либо города или страны). Именно благодаря стоикам обрела популярность та идея, что все люди космополиты, граждане одной цитадели — Космоса — независимо от их социального происхождения и географического местонахождения. "Своим идеальным государством Зенон выражал светлую надежду, с тех пор не покидавшую человека; он мечтал о мире, который больше не будет разделен на государства, но станет одним большим городом, управляемым единым божественным Законом; все граждане в нем будут объединены не человеческими законами, а по взаимному согласию, или, как выражался Зенон, по Любви".
Эпикур также пропагандировал «космополитизм», однако главной его целью было благополучие индивида. Он допускал существование богов. Только эти боги не имели ни малейшего влияния ни на Космос, ни на людей. Мир был машиной, приведенной в движение чисто механическим способом, без автора и без цели. Так что человек волен выбирать тот способ существования, который более всего для него пригоден. Философия Эпикура ставила целью показать, что ясность и счастье, обретенные посредством атараксии [невозмутимости], свойственны лучшему из возможных существованию.
Основоположник стоицизма разрабатывал свою систему в противовес учению Эпикура. Согласно Зенону и его ученикам, толчок развитию мира дало самое первое Богоявление — огненного зародыша, из которого произошел logos spermatikos [осеменяющий разум], т. е. вселенский Закон. Подобным же образом и человеческий рассудок произошел от божественной искры. В этом монистическом пантеизме, постулирующем единый Разум, Космос видится как "живой и полный мудрости" (Stoicorum veterum fragmenta 1, п. 171 sq.; II, n. 441–444 sq.). Но мудрец открывает в глубине своей души, что он обладает тем же логосом, который одушевляет Космос и правит им (концепция, напоминающая древнейшие упанишады; ср. § 81). Космос, таким образом, доступен для понимания и гостеприимен, поскольку он пронизан Разумом. Упражняясь в мудрости, человек реализует тождество с божественным и свободно принимает свою собственную судьбу.
Пусть мир и человеческое бытие существуют согласно строго предопределенному плану ~ мудрец, по той простой причине, что он воспитывает в себе добродетель и следует свому долгу или, иначе, исполняет божественную волю, является свободной личностью и поднимается над детерминизмом. Свобода (autarkes) равна открытию неуязвимости души. Один на один с миром и с ближними душа неуязвима; зло, таким образом, можно причинить только самому себе. Это прославление души одновременно провозглашает фундаментальное равенство людей. Но чтобы достичь свободы, нужно освободиться от эмоций и отказаться ото всего — "от тела, собственности, славы, книг, власти", ибо человек есть "раб всего, что он желает", человек есть "раб других" (Эпиктет, IV, 4, 33). Уравнение "собственность и желания = рабство" напоминает индийские доктрины, в частности, йогу и буддизм (§ 143 и сл., § 156 и сл.). Точно так же и восклицание Эпиктета при обращении к Богу: "Я разделяю тот же Разум. Я равен тебе!" (II, 16, 42) имеет многочисленные индийские параллели. Число аналогий между метафизическими и сотериологическими системами Индии и Средиземноморья будет расти на рубеже нашей эры. Мы еще вернемся к рассмотрению этого духовного феномена.
Так же как в новых философских системах, нововведения, свойственные эллинистическим религиям, были направлены на спасение индивида. Множатся замкнутые общества, практикующие посвящения и эсхатологические откровения. Посвятительная традиция элевсинских мистерий (ср. гл. 12) перенимается и получает развитие в различных мистериософских религиях, в центре которых — божества, познавшие и победившие смерть (§ 205). Подобные божества были ближе к человеку; они пеклись о его духовном развитии и ручались за его спасение. Наряду с богами и богинями эллинистических мистерий — Дионисом, Исидой, Осирисом, Кибелой, Аттисом, Митрой — становятся популярными, и по тем же самым причинам, другие божества: Гелиос, Геракл, Асклепий покровительствуют и помогают человеку. Даже обожествленные цари кажутся могущественнее, нежели традиционные боги: царь — это «спаситель» (soter), воплощение "живого закона" (nomos empsychos).
Греко-восточный синкретизм, характерный для новых мистериальных религий, отражает мощную духовную реакцию Востока, покоренного Александром. Восток прослыл родиной первых и самых знаменитых «мудрецов», землей, где учителя мудрости лучше всего сохранили эзотерические доктрины и мет оды спасения. Легенда о беседах Александра с индийскими брахманами и аскетами, ставшая особенно популярной в христианскую эпоху, отдает чуть ли не религиозным восхищением индийской «мудростью». Именно с Востока начнут распространяться как некоторые апокалипсисы (со специфическим видением истории), так и новые виды магии и ангелологии, а также многочисленные «откровения», полученные в ходе экстатических путешествий на небеса и в потусторонний мир (ср. § 202).
Мы обратимся к значению религиозных произведений эллинистической эпохи ниже (§ 205). Пока же отметим, что в перспективе истории религий унификация исторического мира, начатая Александром и завершенная Римской империей, сопоставима с выравниванием — благодаря распространению агрикультуры неолитического мира. На уровне сельских общин, традиция, унаследованная от неолита, тысячелетиями поддерживала единообразие, несмотря на влияние крупных городов. В сравнении с этим фундаментальным единообразием, свойственным земледельческому населению Европы и Азии, в городских общинах I тысячелетия до н. э. наблюдалась значительная религиозная пестрота (достаточно сопоставить религиозные структуры некоторых восточных городов, греческих и римских). Однако в эллинистическую эпоху религиозность ойкумены придет к выработке общего языка.
Глава ХХIII
ИСТОРИЯ БУДДИЗМА ОТ МАХАКАШЬЯПЫ ДО НАГАРДЖУНЫ
§ 185. Буддизм до первого раскола
У Будды не могло быть преемника. Он открыл Закон (дхарму) и основал общину (сангху) : теперь следовало упорядочить Закон, т. е. собрать воедино проповеди Блаженного и установить канон. Великие ученики, Шарипутра и Маудгальяяна, к тому времени уже умерли. Ананда, который в течение 25 лет преданно служил Учителю, не был архатом: ему не хватило времени овладеть техниками медитации. Инициатива созвать собор из 500 архатов принадлежала Махакашьяпе, также глубоко уважаемому Буддой, но с характером суровым и нетерпимым — прямая противоположность Ананде.
По единодушному мнению историков, собор состоялся в обширном гроте недалеко от Раджагрихи, в сезон дождей, последовавший за смертью Учителя, и продолжался семь месяцев. Большая часть источников сообщает о напряженности в отношениях между Махакашьяпой и Анандой. Ананда не был архатом, и поэтому ему отказали в праве участвовать в соборе. Ананда удаляется в уединение и очень быстро достигает святости. И тогда его допускают или, по другим версиям, он чудесным образом проникает в грот, являя тем самым свои йогические способности. Впрочем, его присутствие было необходимым, поскольку он единственный слышал и запомнил все речи Учителя. В ответ на вопросы Махакашьяпы Ананда их пересказал. Его ответы составляют текст «Сутр». Те же тексты, которые образуют «корзину» (питака) Дисциплины (Виная) были переданы другим учеником, Упали.
Спустя некоторое время Махакашьяпа якобы обвинил Ананду в том, что тот, когда служил Благословенному, совершил несколько (пять или десять) ошибок. Из них самыми тяжелыми были: принятие в сангху женщин, а также то, что он упустил возможность попросить Благословенного остаться в этой жизни до конца настоящего космического периода (ср. § 150). Ананда был вынужден прилюдно покаяться, но, в конце концов, он восторжествовал и стал главным лицом сангхи. Считается, что он прожил остаток жизни (сорок лет или, по крайней мере, двадцать четыре года после паринирваны), следуя примеру своего учителя, т. е. странствуя и проповедуя Путь.
Дальнейшая история буддизма после собора в Раджагрихе нам почти не известна. Списки патриархов, которые, по-видимому, возглавляли сангху на протяжении следующего века, не дают существенной информации. Не вызывает сомнения, пожалуй, только распространение буддизма на Запад и его проникновение на Декан. Есть вероятность и того, что стали множиться догматические разногласия и различия в толковании Учения. Спустя сто или сто десять лет после паринирваны довольно-таки серьезный кризис вызвал потребность в новом соборе. Яшас, один из учеников Ананды, был возмущен поведением монахов Вайшали, особенно тем, что они принимали в качестве подаяния золото и серебро. Ему удалось собрать 700 архатов в самом Вайшали. Собор осудил недостойные действия монахов, и виновные были вынуждены подчиниться его решению.
Тем не менее, разногласия, обостряясь, продолжали подрывать буддийскую общину, и, по-видимому, к середине IV в. до н. э. уже существовали различные «секты». Через несколько лет после собора в Вайшали один монах по имени Махадэва провозгласил в Паталипутре пять необычных тезисов относительно положения архата, а именно: 1) архат может быть прельщен во сне (т. е. Дочери Мары могут вызвать у него извержение семени); 2) он не свободен от неведения; 3) и от ошибок; 4) он может возрастать в следовании Пути с помощью другого; 5) он может достичь внутренней сосредоточенности, произнося некие слова. Подобное умаление архата отразило реакцию на непомерную гордыню тех, кто мнил себя "освобожденными при жизни". Очень скоро общины разделились на сторонников и противников Махадэвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
§ 184. Александр Великий и эллинистическая культура
Ко времени кончины Александра, которому не было и 33-х лет, в Вавилоне 13 июня 323 года, его царство простиралось от Египта до Пенджаба. За 12 лет и 8 месяцев своего царствования он подчинил города-государства Греции, Малой Азии и Финикии, завоевал империю Ахеменидов и победил Пора. И все же, несмотря на свой гений и полубожественный ореол (его считали сыном Зевса-Аммона), Александру довелось узнать пределы своего могущества. Армия взбунтовалась, отказавшись переправляться через реку Биас и продолжать поход на Индию, и "властелин мира" был вынужден подчиниться. Это было сильнейшим поражением и крушением его невероятного замысла — завоевать Азию вплоть до "крайнего океана". Тем не менее, когда Александр отдал приказ к отступлению, ближайшее будущее Индии, а также историческое будущее мира в целом, было уже предначертано: Азия была теперь «открыта» для средиземноморского влияния; отныне связи между Востоком и Западом никогда не будут полностью нарушены.
После выхода в свет жизнеописания, составленного Дройсеном (1833), и, в особенности, после книги Тарна (1926), многие историки выдвигали различные, даже противоположные мнения, пытаясь объяснить, какую цель преследовал Александр, когда завоевывал Азию. Было бы несерьезно пытаться на нескольких страницах изложить суть спора, который длится вот уже полтора столетия. Но с какой бы точки зрения ни рассматривали ученые военные походы Александра, они соглашаются в том, что последствия этих походов были глубоки и необратимы. После Александра историческая картина мира коренным образом изменилась. Прежний политический и религиозный строй — города-государства и их культовые установления, полис "как Центр Мира" и хранилище образцовых моделей, антропология, основанная на уверенности в непреодолимой грани между греками и «варварами», весь этот строй рухнул. На смену ему постепенно пришло понятие Ойкумены, а также «космополитические» и «универсалистские» тенденции. Несмотря на разного рода сопротивление, осознание фундаментального единства человеческого рода стало неизбежным.
Аристотель, наставник Александра, утверждал, что рабы являются рабами просто по рождению и что «варвары» — рабы naturaliter [по своей природе]. Однако в Сузах Александр выдал замуж двух ахеменидских принцесс и сочетал браком по персидскому обычаю девяносто человек из числа своих приближенных с девушками из знатных иранских фамилий. Одновременно, по этому же обычаю, состоялся брак десяти тысяч македонских солдат. В дальнейшем персы заняли первые места в армии и даже сражались в фалангах. Македоняне были далеки от того, чтобы разделить политические взгляды своего государя. Они были победителями и завоевателями и видели в «варварах» не более чем побежденные народы. Когда македоняне взбунтовались в Описе — ибо, как сказал один из них: "Ты сделал персов своими родичами", — Александр воскликнул: "Я сделал всех вас своими родичами!". Мятеж окончился примирительным пиршеством, на которое, по преданию, было приглашено три тысячи человек. В заключение Александр произнес молитву о мире и пожелал, чтобы все народы его империи стали союзниками в управлении обществом. Кроме того, он пожелал, чтобы все народы мира жили вместе в гармонии и единодушии (homonoia). "Прежде он говорил, что все люди — сыновья одного Отца и что его молитва выражала веру в то, что он принял от Бога миссию Примирителя Мира".
Александр никогда не провозглашал себя сыном Зевса; тем не менее, он принимал это обращение от других. Чтобы укрепить объединение греков и персов, он ввел иранский церемониал «поклонения» (proskygesis) царю. (Костюм и этикет ахеменидских государей он уже перенял). Для иранцев proskynesis различался в соответствии с социальным положением того, кто совершал этот церемониал. На барельефе из Персеполя изображены: Дарий I, сидящий на троне, и знатный перс, целующий ему руку. Правда, Геродот утверждает, что подданные низшего сословия простирались перед государем ниц. Столкнувшись с недовольством соратников, Александр отменил proskynesis; фактически, этим он отказался от идеи стать богом своей империи. Возможно, идея самообожествления была продиктована ему примером фараонов, однако не обошлось, по-видимому, и без влияния некоторых тенденций, развивавшихся в Греции. Взять хотя бы такой пример: Аристотель, бесспорно, имея ввиду Александра, писал, что Верховный Правитель, когда бы он ни пришел, всегда будет богом среди людей ("Политика", III, 13; 1284а). Так или иначе, преемники Александра в Азии и в Египте без колебания согласятся принимать божественные почести.
На исходе двадцатилетия войн и перемирий то, что осталось от империи, было разделено между тремя македонскими династиями: Азия отошла к Селевкидам, Египет — к Лагидам (Птолемеям), а Македония — к Антигонидам. Но прибл. с 212 г. Рим начал вмешиваться вдела эллинистических царств и, в конце концов, целиком завладел средиземноморским миром. Когда ок. 30 г. Октавий завоевал Египет, новая Ойкумена распространилась от Египта и Македонии до Анатолии и Месопотамии. Однако установление Imperium Romanium стало и концом эллинистической цивилизации.
Унификация исторического мира, собранного Александром, совершалась, в первую очередь, через массовый отток эллинов в восточные области и через распространение греческого языка и эллинистической культуры. Простонародный греческий (kоinё) был разговорным и письменным языком от Индии и Ирана до Сирии, Палестины, Италии и Египта. Как в древних, так и в недавно основанных городах греки возводили свои храмы и театры, строили гимнaсии. Постепенно образование греческого типа было принято богатыми и знатными людьми всех азиатских стран. Во всех уголках эллинистического мира превозносились значение и важность «учения» и «мудрости». К обучению, почти всегда основанному на философии, относились чуть ли не с религиозным чувством. В истории еще никогда не наблюдалось такой тяги к учению — и как к средству продвижения по социальной лестнице, и как к орудию духовного совершенствования.
Модные философские направления, в первую очередь, стоицизм, введенный неким кипрским семитом Зеноном из Китиона, а также доктрины Эпикура и киников, были признаны во всех городах ойкумены. То, что было названо греческим или "эллинистическим просвещением", способствовало развитию как индивидуализма, так и космополитизма. Упадок полиса приводил индивида к освобождению от его исконных гражданско-религиозных уз; однако это освобождение ставило его перед лицом одиночества и отчужденности в Космосе, наводящем ужас своей таинственностью и необъятностью. Стоики тщились поддержать индивида, указывая ему на однородность города и Вселенной. Уже Диоген, современник Александра, объявлял себя космополитом гражданином мира (иными словами, Диоген не признавал себя гражданином какого-либо города или страны). Именно благодаря стоикам обрела популярность та идея, что все люди космополиты, граждане одной цитадели — Космоса — независимо от их социального происхождения и географического местонахождения. "Своим идеальным государством Зенон выражал светлую надежду, с тех пор не покидавшую человека; он мечтал о мире, который больше не будет разделен на государства, но станет одним большим городом, управляемым единым божественным Законом; все граждане в нем будут объединены не человеческими законами, а по взаимному согласию, или, как выражался Зенон, по Любви".
Эпикур также пропагандировал «космополитизм», однако главной его целью было благополучие индивида. Он допускал существование богов. Только эти боги не имели ни малейшего влияния ни на Космос, ни на людей. Мир был машиной, приведенной в движение чисто механическим способом, без автора и без цели. Так что человек волен выбирать тот способ существования, который более всего для него пригоден. Философия Эпикура ставила целью показать, что ясность и счастье, обретенные посредством атараксии [невозмутимости], свойственны лучшему из возможных существованию.
Основоположник стоицизма разрабатывал свою систему в противовес учению Эпикура. Согласно Зенону и его ученикам, толчок развитию мира дало самое первое Богоявление — огненного зародыша, из которого произошел logos spermatikos [осеменяющий разум], т. е. вселенский Закон. Подобным же образом и человеческий рассудок произошел от божественной искры. В этом монистическом пантеизме, постулирующем единый Разум, Космос видится как "живой и полный мудрости" (Stoicorum veterum fragmenta 1, п. 171 sq.; II, n. 441–444 sq.). Но мудрец открывает в глубине своей души, что он обладает тем же логосом, который одушевляет Космос и правит им (концепция, напоминающая древнейшие упанишады; ср. § 81). Космос, таким образом, доступен для понимания и гостеприимен, поскольку он пронизан Разумом. Упражняясь в мудрости, человек реализует тождество с божественным и свободно принимает свою собственную судьбу.
Пусть мир и человеческое бытие существуют согласно строго предопределенному плану ~ мудрец, по той простой причине, что он воспитывает в себе добродетель и следует свому долгу или, иначе, исполняет божественную волю, является свободной личностью и поднимается над детерминизмом. Свобода (autarkes) равна открытию неуязвимости души. Один на один с миром и с ближними душа неуязвима; зло, таким образом, можно причинить только самому себе. Это прославление души одновременно провозглашает фундаментальное равенство людей. Но чтобы достичь свободы, нужно освободиться от эмоций и отказаться ото всего — "от тела, собственности, славы, книг, власти", ибо человек есть "раб всего, что он желает", человек есть "раб других" (Эпиктет, IV, 4, 33). Уравнение "собственность и желания = рабство" напоминает индийские доктрины, в частности, йогу и буддизм (§ 143 и сл., § 156 и сл.). Точно так же и восклицание Эпиктета при обращении к Богу: "Я разделяю тот же Разум. Я равен тебе!" (II, 16, 42) имеет многочисленные индийские параллели. Число аналогий между метафизическими и сотериологическими системами Индии и Средиземноморья будет расти на рубеже нашей эры. Мы еще вернемся к рассмотрению этого духовного феномена.
Так же как в новых философских системах, нововведения, свойственные эллинистическим религиям, были направлены на спасение индивида. Множатся замкнутые общества, практикующие посвящения и эсхатологические откровения. Посвятительная традиция элевсинских мистерий (ср. гл. 12) перенимается и получает развитие в различных мистериософских религиях, в центре которых — божества, познавшие и победившие смерть (§ 205). Подобные божества были ближе к человеку; они пеклись о его духовном развитии и ручались за его спасение. Наряду с богами и богинями эллинистических мистерий — Дионисом, Исидой, Осирисом, Кибелой, Аттисом, Митрой — становятся популярными, и по тем же самым причинам, другие божества: Гелиос, Геракл, Асклепий покровительствуют и помогают человеку. Даже обожествленные цари кажутся могущественнее, нежели традиционные боги: царь — это «спаситель» (soter), воплощение "живого закона" (nomos empsychos).
Греко-восточный синкретизм, характерный для новых мистериальных религий, отражает мощную духовную реакцию Востока, покоренного Александром. Восток прослыл родиной первых и самых знаменитых «мудрецов», землей, где учителя мудрости лучше всего сохранили эзотерические доктрины и мет оды спасения. Легенда о беседах Александра с индийскими брахманами и аскетами, ставшая особенно популярной в христианскую эпоху, отдает чуть ли не религиозным восхищением индийской «мудростью». Именно с Востока начнут распространяться как некоторые апокалипсисы (со специфическим видением истории), так и новые виды магии и ангелологии, а также многочисленные «откровения», полученные в ходе экстатических путешествий на небеса и в потусторонний мир (ср. § 202).
Мы обратимся к значению религиозных произведений эллинистической эпохи ниже (§ 205). Пока же отметим, что в перспективе истории религий унификация исторического мира, начатая Александром и завершенная Римской империей, сопоставима с выравниванием — благодаря распространению агрикультуры неолитического мира. На уровне сельских общин, традиция, унаследованная от неолита, тысячелетиями поддерживала единообразие, несмотря на влияние крупных городов. В сравнении с этим фундаментальным единообразием, свойственным земледельческому населению Европы и Азии, в городских общинах I тысячелетия до н. э. наблюдалась значительная религиозная пестрота (достаточно сопоставить религиозные структуры некоторых восточных городов, греческих и римских). Однако в эллинистическую эпоху религиозность ойкумены придет к выработке общего языка.
Глава ХХIII
ИСТОРИЯ БУДДИЗМА ОТ МАХАКАШЬЯПЫ ДО НАГАРДЖУНЫ
§ 185. Буддизм до первого раскола
У Будды не могло быть преемника. Он открыл Закон (дхарму) и основал общину (сангху) : теперь следовало упорядочить Закон, т. е. собрать воедино проповеди Блаженного и установить канон. Великие ученики, Шарипутра и Маудгальяяна, к тому времени уже умерли. Ананда, который в течение 25 лет преданно служил Учителю, не был архатом: ему не хватило времени овладеть техниками медитации. Инициатива созвать собор из 500 архатов принадлежала Махакашьяпе, также глубоко уважаемому Буддой, но с характером суровым и нетерпимым — прямая противоположность Ананде.
По единодушному мнению историков, собор состоялся в обширном гроте недалеко от Раджагрихи, в сезон дождей, последовавший за смертью Учителя, и продолжался семь месяцев. Большая часть источников сообщает о напряженности в отношениях между Махакашьяпой и Анандой. Ананда не был архатом, и поэтому ему отказали в праве участвовать в соборе. Ананда удаляется в уединение и очень быстро достигает святости. И тогда его допускают или, по другим версиям, он чудесным образом проникает в грот, являя тем самым свои йогические способности. Впрочем, его присутствие было необходимым, поскольку он единственный слышал и запомнил все речи Учителя. В ответ на вопросы Махакашьяпы Ананда их пересказал. Его ответы составляют текст «Сутр». Те же тексты, которые образуют «корзину» (питака) Дисциплины (Виная) были переданы другим учеником, Упали.
Спустя некоторое время Махакашьяпа якобы обвинил Ананду в том, что тот, когда служил Благословенному, совершил несколько (пять или десять) ошибок. Из них самыми тяжелыми были: принятие в сангху женщин, а также то, что он упустил возможность попросить Благословенного остаться в этой жизни до конца настоящего космического периода (ср. § 150). Ананда был вынужден прилюдно покаяться, но, в конце концов, он восторжествовал и стал главным лицом сангхи. Считается, что он прожил остаток жизни (сорок лет или, по крайней мере, двадцать четыре года после паринирваны), следуя примеру своего учителя, т. е. странствуя и проповедуя Путь.
Дальнейшая история буддизма после собора в Раджагрихе нам почти не известна. Списки патриархов, которые, по-видимому, возглавляли сангху на протяжении следующего века, не дают существенной информации. Не вызывает сомнения, пожалуй, только распространение буддизма на Запад и его проникновение на Декан. Есть вероятность и того, что стали множиться догматические разногласия и различия в толковании Учения. Спустя сто или сто десять лет после паринирваны довольно-таки серьезный кризис вызвал потребность в новом соборе. Яшас, один из учеников Ананды, был возмущен поведением монахов Вайшали, особенно тем, что они принимали в качестве подаяния золото и серебро. Ему удалось собрать 700 архатов в самом Вайшали. Собор осудил недостойные действия монахов, и виновные были вынуждены подчиниться его решению.
Тем не менее, разногласия, обостряясь, продолжали подрывать буддийскую общину, и, по-видимому, к середине IV в. до н. э. уже существовали различные «секты». Через несколько лет после собора в Вайшали один монах по имени Махадэва провозгласил в Паталипутре пять необычных тезисов относительно положения архата, а именно: 1) архат может быть прельщен во сне (т. е. Дочери Мары могут вызвать у него извержение семени); 2) он не свободен от неведения; 3) и от ошибок; 4) он может возрастать в следовании Пути с помощью другого; 5) он может достичь внутренней сосредоточенности, произнося некие слова. Подобное умаление архата отразило реакцию на непомерную гордыню тех, кто мнил себя "освобожденными при жизни". Очень скоро общины разделились на сторонников и противников Махадэвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49