Их шестеро… а может, восемь… или десять, тех, что заказали вишневку! удивительно, что у них сохранилась вишневка! но что ни делается, все к лучшему! к взаимному удовольствию! ой, а как же подвал!.. в подвал!..
– Ключи, мадам! ключи, злодейка! заговорщица! ключи! подвал ведь не обвалился! – повторяю я.
– Обвалился!
– Нет, не обвалился, сволочь ты этакая! вы все вылакали! лживая пьянчужка! черт, подвал цел!
Перебранка.
– Да нет же! обвалился! растяпа! урод!
Как она мне грубит! оскорбляет!.. никто не услышит!.. она это знает!.. ни сгрудившиеся внизу! слипшиеся!.. ничто и никогда не заставит их выбраться оттуда! кроме бомбы!.. и еще!.. они вопят душераздирающе! Плиний был человеком редкого мужества!.. и Галилей!.. и даже Клод Бернар… люди придавлены, придушены, но они предпочитают подыхать под столом, лишь бы ничего не знать!.. скупость даже по отношению к себе… им вполне достаточно того, что они знают…
– Сделайте им укол, доктор! сделайте укол!
Добровольцев спуститься в подвал не оказалось!.. ни одного, ну а уж взобраться на мельницу… вообще нет… «добровольцев»… остались только те, кто отдает приказы!.. они достают меня из глубины лифтовой шахты… из каморки… заказы летят со всех сторон… они объединяются… против меня… выкрики!
– Анисовки, доктор! вишневки, посмотрите! водки! рома! сахара!
Толстяк требует камфару!
– Камфары! камфары! укол! моя жена! моя Дельфина!
Ах! мне бы хотелось! ах, мне бы тоже хотелось всего этого! но так, черт, из-под палки, выполнять их приказы… они меня выводят! все!.. мир, тридцать шесть миров погибли, взорвались, их поглотила тьма кромешная, они лопнули, как воздушные шарики, чтобы этот наш мир был благословен Богом!.. куча подлецов, заговорщики, соучастники преступления! включая Дельфину! и Гортензию! все из-за них!
– Небеса разверзлись, мадам! – Мой научный долг! правда! – Небеса разверзлись! нет больше подвала! вы все выпили, образина!
Я обвиняю! меня не одурачишь сказкой о потерянных ключах! грабительница! шлюха!.. а Лили, где же она?… наверху? на крыше?… я думаю! думаю!.. Позвать Жюля?… он все равно не слышит… он чуток успокоился! Мостик-гондола!.. он озирает крыши! коптильня для окороков, эх ты, обрубок-калека!.. а если ее там нет, Лили? если она спустилась в метро? или забралась под стол?… потеряла сознание?… потеряла сознание! ах, я ползу назад! я карабкаюсь… головой вперед забираюсь под кучу… ах, их, вроде, не так много, мне кажется… они не так сдавлены, не так плотно… переплетены… должно быть выкинули кого-то?… в окно?… и те теперь валяются на улице… им конец, это точно!.. несутся в грязевом потоке! или застряли в расщелине? паркет не колышется… я просовываю руки под телом… я его приподымаю… бац! в нос! скотина! локтем!.. и вот теперь корчится подо мной! да, подо мной!.. извивается!.. меня хватают!.. затягивают в кучу!.. меня сжимают десятки рук… душат… я отбиваюсь… ощупываю… ляжка!.. член!.. стоп!.. член холодный… ледяной… кому-то нехорошо… еще один «без сознания»… я ощупываю святое… жопа… плечи… торс… подмышка… щекочу… недвижимое тело… но я же здесь не для того, чтобы «освидетельствовать»,… Я ищу Лили… мне бы крикнуть погромче… но я не могу…
– Лили! Лили!.. – только хрип.
Гупп! Гупп! снова гремит на улице! пушки бьют рядом… совсем близко!.. ПВО, колесные… я узнаю характерный пушечный лай… по какой улице они поднимаются? Лёпик? Турлак?… мясо под столом шевелится, там… там!.. не вылезайте!.. о-ля-ля! Если они опять сомкнутся! обнимутся! они прижимаются!.. крепче! крепче!.. горячо, холодно… теплее…
– Лили! Лили! – надрываюсь я. – Газ!
Я не нахожу ее тела… я его не узнаю… я кого-то переворачиваю… тереблю… хватаюсь за юбку… другую… брюки… мужчина… пеленки… младенец… он не дышит… паркет выплясывает ригодон! отодвигаюсь!.. стены трясутся… не говоря уже о потолке!.. вот так «Аттракцион» под столом! кулаки, плевки, тумаки!
«Русские горки…» станция «Ворота Майо»… Ба-бах! толпы! фейерверк! сто тысяч свечей! у меня течет кровь из носа!.. бамс! опять, прямо в шнобель!.. они метят точно! они метят в меня! не те, что лежат без сознания… а злобные здоровяки!.. Течет кровь, у меня течет кровь по лбу… нужно ощупать голову… я освобождаю руку… получается!.. волосы слиплись от крови… мне разбили бровь! скоты! нужно долбануть эту скотину локтем… нужно ощупать голову… если вы не оказываете сопротивления, это же убийство! Ах, они целят в меня!.. чья-то голова у меня между колен!.. рожа, сволочь! я нащупываю нос… глаза… у меня еще есть сила в мышцах ног… быть злобным зверем – не велико преимущество!.. злобных зверей обычно укрощают! так, его голова! его голова! ему бы вправить челюсть… «угух!» кружится голова… двое вцепились мне в руку, сжимают… боль… я ранен в руку! нерв оголен! они окликают!
– Пьеро! Анжела! Габи!
Я им не нужен!.. они ищут своих супругов… не знаю, кого?… брата?… сына?… подо мной!.. ноги… брюхо… спина… колено… еще спина!.. они сплетаются, переплетаются… не узнают друг друга.
– Габи! Анжела! Пьеро! Мари! Пить! Пить!
Что им надо?… «Пить, Раймон!» Раймон Депастр! его зовут Раймон Депастр! зовут! Раймон Депастр! подо мной… он подо мной… и зовет себя!.. «Раймон! Раймон! Пить! Пить!» А он не понимает, что это он и есть!.. он просит пить, не понимая… сжимая рукой мое плечо… он снова поднимается в куче тел рядом со мной!.. она смешно колышется, эта куча! я вам говорю!.. это нечто!.. вся привратницкая трясется! взрывы! даешь ПВО!.. совсем близко! так близко! Уаф! Уаф! Раймон вскрикивает при каждом уаф, плачет… «Раймон! Раймон!» – кричит он мне в нос…
– Вы и есть он! вы – Раймон!
Он не верит!.. он жалобно стонет и снова: «Пить»! и снова кричит!.. хватает меня за шею… сжимает… у него тоже хватает силенок! руки! ну и детина!.. сейчас или никогда! я не тяну его, это он сворачивает мне шею!.. ой, я взлетаю, бабочка!.. Я размазан, раздавлен по своду… и плюх! я сваливаюсь! навзничь! назад! в стенку!.. головой! бамс! я хватаюсь за Раймона!.. и за остальных!.. за всю кучу… так!.. сверху!.. снизу!.. по меньшей мере, восемь… двенадцать тел!.. последнее, что у меня есть!.. мое собственное тело! правда? другого не будет! они уже добрались до меня! ужас, эти переплетенные тела!.. как трясет! башкой в стенку! впечатался в стену… помогите!.. меня подхватывает взрывная волна, следующий толчок – я под лифтом, в дыре в подвале! вы не поверите!.. Я выпутался! вырвался! чудо! и вот я сижу в кратере! и не один! народу в этом жерле!.. почти как под столом!.. тоже спрессованные, сдавленные… и две гарпии здесь! обе! девки с 8-го!..
Вы мне скажете: ваша хроника не очень-то хронологична!.. А что, Потоп придерживается каких-то правил?… в подобные переломные моменты?… и плюньте тому в морду, кто вас будет убеждать, что можно последовательно излагать события тех дней, что он знает, как переплавить куски вашего повествования в однородный сплав! вырванные куски кожи сделать единой тканью!.. посмотрим! посмотрим!.. но ведь происходят одновременно сотни вещей!.. ну, например, мой последний прыжок!.. как мне удалось выползти из-под Раймона-ищущего-самого-себя!.. какой-то силой меня приподняло и бросило прямо в яму! ну давайте я расскажу все это плавно!.. что он мне свернул шею под столом!.. Раймон! Раймон!.. нет в этом здравого смысла! Но бамс! и грох! когда кругом все горит? это нужно понять и принять!.. я вам говорил: бывает затишье… конечно! конечно!.. и вот оно!..
Я хочу позвать Лили, хочу крикнуть… Лили!.. ах, да! да! но откуда же эта кровь, что заливает мне глотку?… этот каннибал Раймон расквасил мне нос, выдрал клок волос, разбил бровь, выбил три зуба!.. а может, и больше! какое же он животное, этот Раймон! поганое! среди этого стада! наихудшее!.. то как я загремел! свалился!.. у меня, должно быть, расквашен не только нос, но и мозги и мысли!..
И тут, глядите, на дне вулкана… я вижу, как ходит вверх-вниз кабина, днище, квадратное, блестящее… надо мной… говорю себе: неужели, правда?… неправда?… я не один в яме, я уже говорил… но кто эти люди?… что?… Господи, сколько их! ах, мои недруги! две лисички-сестрички!.. они склоняются друг к другу… отшатываются… две громадные башки… потом вдруг становятся малюсенькими головеночками…
– Хватит галлюцинаций, кусок прогорклого сала! Решайся! ты уже на дне! вылезай оттуда!
Я всегда владею собой…
«Ты достаточно отдохнул, будь здоров как! ты вывернулся из-под Раймона не для того, чтобы тебя расквасил лифт! кончай помирать! привет! вставай!»
– Лили! Пирам! Бебер!
Я ору! да! да! я вас уверяю… превосходно владею голосовыми связками! я ору!.. кровью харкаю или не кровью! дело в характере!.. я себя слышу… я слушаю себя… «Лили! Лили!..» нет ответа… малейшее эхо не доносится из-под стола… тогда вперед! нужно подниматься!.. я забываю о себе… я был слишком занят окружающими! толчок!.. оп! встряска!.. Боже, как мне плохо!.. ох, судороги! трещины, кругом обгорелые головешки! но прежде всего – Лили! ау, Лили!.. она не отзывается!.. Пирам не лает… готово!.. рука… две руки!.. и вот я… на пузе… ползу… коридор!.. я замечаю трещину! прямо посреди коридора… в три раза шире, чем была только что… она сужается… становится меньше… открывается и закрывается!.. во всю длину коридора! до самой улицы… до мостовой… коридор – пропасть! я не вру… пропасть!.. я зову… надрываюсь…
– Лили!.. Лили!..
Уже не смешно!.. чего я добиваюсь, чтобы она перешла пропасть?… просто, чтобы пришла?… захотела меня найти?… ах, одним прыжком! синяки, царапины, трещины! полет… рожденного ползать! над расщелиной! плюх! сиганул, как жаба!.. и на той стороне! я шлепаюсь в каморке!..
– Лили! Лили! – кричу я… Тарарарарам! потолок! рухнул потолок? нет! меня придавило! тело!.. и я исчезаю под ним!.. неимоверная тяжесть!.. вес! может, буфет? нет!.. это тело!.. не лифт! это добропорядочный муж! это он! Норманс! я перепугался до смерти! Норманс, всей своей тушей! Я под ним! всем своим весом! он раздавил меня!..
– Доктор! доктор! я вас умоляю!
Он все-таки поймал меня! он меня прижал своей тушей! чтоб я не сбежал! не уполз!.. и вот он кричит!..
– Укол, доктор! Спасите ее! укол! моя жена! моя бедная Дельфина!
Он уже не храпит, он молит… только что он сладко храпел, а теперь говорит, только как-то пискляво!.. я бы сказал, что он блеет, этот толстяк!
– Доооооооооооктор!.. я вас про… про… про… про…
Ох, руки у него не трясутся! он меня схватил за грудки… что за страсть у всех! душить меня!.. и я еще должен их спасать!.. он рассказывает подробности о Дельфине, скручивая мне шею… он меня приподымает!.. на меня наваливается! всем весом давит мне на грудь, Норманс… еще и подпрыгивает!
– Спасите ее, доктор! Спасите ее! у нее слабое сердце! сердце! спасите ее!
– Ооооох! ууух!
Я охаю… я ухаю…
– Профессор Брамс это сказал! Вы его знаете, профессора Брамса?… не желаете посмотреть его предписания?
– Ооооох! ууух!
Я сейчас сдохну…
– Ее рецепт наверху! это сердце! это сердце!
– Дааа!.. дааа!
Мне едва удается выдавить это «дааа»…
– Ей нужно каааамфаруууу!..* у вас есть камфара?
– Дыааа! дыаа!..
Я задыхаюсь… Это конец… он тяжелый, как бык… и давит на грудь…
– Дыа… а… а! Дыа… а… а!
– У нее сердечный приступ, доктор! это сердце!.. вы знаете профессора Брамса?… его рецепт наверху!
Он уже меня не душит! не душит! «Оххх! фууух!» вот что я ему отвечаю!.. я согласен.
– Дыааа!.. Еооо!.. Ух ты!..
Провидение! ба-бах! бу-бух!.. здание подпрыгивает! наклоняется! точно! приподымается пол! Норманс, и я под ним!.. переворот! я поверх туши!
– Дыаа! Дыааа!
Я снова дышу! я дышу!.. нас отнесло в разные стороны!.. моя шея прижата к батарее… бумс! и клац! двери… кладовочка качается… швабры падают!..
– У меня нет, господин Норманс! ничего нет! ничего нет! – кричу я ему… – ни шприца!.. ни иглы!
Мне не хочется, чтоб он снова набросился на меня! просто надо, чтобы он знал… неважно как, но лишь бы он отстал! да, но! нет!.. он снова приближается! он страшен!.. хватает меня за глотку!.. белые от ярости глаза!
– Спасите мою жену! спасите мою жену!
Он трясет меня так, что меня начинает тошнить! он меня тащит за собой! толчок, снова толчок!
– Дельфина! Дельфина!
Невестка пришла в сознание… она заикается… «Дельфина!.. Дельфина!..» блеют они дуэтом!.. должно быть, это стресс от бомбежки!.. Гортензия, невестка, помните… которая свалилась?… она растянулась… рядом с больной… остальные жильцы тоже рядом… мнутся, толкаются… все заикаются… все они что-то лепечут…
– Она жива, доктор? Она жива?
Наконец-то я что-то сделаю!.. но я чертовски боюсь толстяка!.. подумайте, он нависает надо мной всей своей тушей, пока я слушаю ее пульс! а, он не может подождать, идиот! он хватает меня за руку… за раненую руку!.. как Раймон! они что, сговорились меня терзать! ярость застилает им глаза!
– Оставь меня, Норманс, я слушаю сердце!
Он отпускает меня.
Я опять склоняюсь над женщиной, лежащей без сознания… я прижимаюсь ухом к ее груди… я ничего им не скажу! нет!.. я выслушиваю… молчу… покосился на толстяка… он за мной следит! я выслушиваю сердце Дельфины… я весь внимание, так… грудь… сердце… слева… молча…
– Цыц! – я занимаюсь делом… я слушаю… одно ухо у меня ничего не стоит, зато другим я очень даже хорошо слышу!..
– Она жива?… она жива?
– Цыц!.. цыц!..
Если быть полностью откровенным, я не был уверен… эхо взрывов снизу, взрывы бомб вдалеке, создают акустический фон, отзвуки подземелья, тоны сердца настолько глухие, что можно ошибиться… и потом истощение, не так ли! разбито не только тело, но и душа! и громила, который оглушительно сопит надо мной!
– Она жива? она жива?
А соседи в полной прострации! и невестка!
– Дельфина! Дельфина!
Нужно еще раз послушать!..
– Она жива, доктор? Она жива?
Опять он! он сердится!..
– Да! Да! – кричу я ему… чтобы он меня не пришиб та месте… у него огромные заскорузлые руки… да, заскорузлые!.. все в мозолях!.. руки гиганта!
Я больше не слушаю… усаживаюсь поудобнее… ищу пульс…
– Она умерла, доктор? она умерла?
И бумс! он наваливается на меня! всей тушей!
– Нет! нет!
Непонятно, слышит ли он меня!.. наваливается!.. слон со скрюченными руками!.. ищет мою глотку!.. ну вот!.. он меня вздергивает… за шею! висельник! держит одной рукой! Г-жа Туазель одним скачком! удар! вмазывает ему промеж ног! хватает меня за ноги!
– Он не может дышать, гляньте! он посинел, не может говорить!
Она права… она все понимает!
– Отпустите его! отпустите его! все-таки! нужно же лекарство! может, глоток спиртного.*
Единственный человек, сохранивший здравый смысл!.. перекрикивающий остальных! всех остальных! громче всех!.. она не заикается, г-жа Туазель!.. Норманс что-то лепечет, хочет ответить… не может… бормочет «Ле!.. ле!.. ле!..» можно уловить только… «Ле!.. ле!.. ле!..» Она орет:
– Лекарство!.. – и он отпускает мою шею… она ноги!.. бум!.. я падаю!.. не могу вдохнуть! Норманс пережал мне гортань!
Ползти!.. ползком!.. я совсем обессилел!.. в коридор!.. быстро, в коридор! я знаю! я хриплю!
– Она права! она права!.. лекарство! лекарство, мадам!
Я хриплю из глубины коридора, а они все вопят!.. из глубины лифтовой шахты… из-под стола…
– Лекарство! лекарство!
Им хочется пить, черт их всех возьми! им хочется пить! и не важно что!
А вот тут осторожно, прошу прощения!.. я должен у вас попросить прощения! два-три раза я вам говорил, что все успокаивается, что нет больше этой сумасшедшей стрельбы и пекла на улице… ошибочка вышла! недоразумение! я ошибся, еще и как! опять начинается, прошу прощения!
– Пустомеля! Насмешник! наблюдатель хренов!
Вы можете туда сбегать!..
– Зануда!
Я принимаю вашу критику, ваши оскорбления, это так обычно для них – оскорблять людей, о которых они не имеют представления, а сами берут все, что плохо лежит, воруют книги, занимаются плагиатом! настоящая чума! если вы поймаете их на горячем, на «дайте-мне-я-вам-верну», вам лучше промолчать… конечно, правила приличия будут соблюдены!.. но можно со спокойной совестью утверждать, что книги больше не покупают, их воруют… это даже «дело чести!» никогда не покупать книги. Не найдется и одного на двадцать человек, который бы вас прочел и вам же за это заплатил! печально? а вы выясните, хватит ли одного кусочка ветчины на двадцать человек? а выдержит ли кресло в кинотеатре сорок задниц?… привет вам, бедняги-ограбленные! писаки! а хуже всего то презрение, которым они вас обливают, оно ведь им ничего не стоит! бесплатно!.. и неистово кромсают вашу книгу, ненавидят ее, подтирают ею жопу, набивают мячи и толкают все, что осталось, за бесценок на Набережной…* вы мне скажете: есть средство! нужно утопить всех плагиаторов! и с ними всех подражателей! только после того, как они возместят убытки!.. или же! лавочник ничего не имеет против, если у него пробуют селедку… но пойди укради! Полиция!.. я тут выворачиваюсь наизнанку, устраиваю клоунады и все задаром, это ли не ужас? я столько заплатил!.. как подумаю о бабках, я зеленею, задыхаюсь, хуже, чем в лапах у этого ублюдка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37