– спросил Рик, заправляя ей локон за ухо. Слушая ее речи и зная о некоторых подвигах, он скорее представил бы Сэм бугрящейся мышцами амазонкой, чем миниатюрной динамомашиной ростом в пять футов и весом в сто двадцать фунтов.– Да. Они даже Мартину дали «глок». И здорово обозлились, когда я отказалась от оружия. И поскольку их четверо против нас двоих, может, мне следовало взять пистолет.– Я далеко не уверен в таком раскладе Сил, – сказал Ричард, жалея, что не может потолковать с ней с глазу на глаз, а больше всего – что приходится сказать правду.– Ты о чем? – удивилась она.– Я кое-куда позвонил сегодня днем.Сэм шлепнула остаток сандвича на тарелку.– Доннеру, конечно? Черт побери, Рик, неужели не понимаешь, как грязно играют эти парни?! Если они унюхают что-то… хоть что угодно – прострелят головы мне и Мартину и вернутся за тобой.– Ничего они не унюхают.– То есть как…– Том знает кое-кого в государственном департаменте, а те знакомы кое с кем из ФБР. Он намекнул, что я готов пожертвовать кое-какие произведения искусства Метрополитен-музею, и, не побрезговав выкручиванием рук, узнал от одного из руководителей ФБР об операции, проводимой ими в Нью-Йорке. ФБР и Интерпол готовы нанести удар… в пятницу. Тогда же в музее будут работать несколько агентов под прикрытием, изображающих посетителей.– В пятницу? – ахнул посеревший Уолтер.Саманта долго молчала. Будь на ее месте кто-то другой, Рик посчитал бы, что она просто вне себя. Ошеломлена. Но только не его Саманта. Она лихорадочно думала, прокручивая в голове разные варианты сценариев. Наконец она кивнула:– Мне даже легче стало.– Потому что Мартин дурачит Интерпол?– Нет. Потому что он не подставляет, меня. Я полагала, что он кого-то обманет, но считала, что это буду я. Но теперь я не жду никакого подвоха. Обычная работа.– Да, в музее. С вооруженными бандитами.– Мартин никогда не отказывался грабить музеи. И называл меня снобом за то, что я этого не делала.– Так что теперь ты участвуешь в обыкновенном грабеже? – допытывался Рик.– Погоди, не все сразу, – отмахнулась она, пытаясь встать.Но Рик не дал:– Нет, сразу. Объясни, что происходит.– Я должна идти, Рик, – жестко сказала она. – Иначе они исполнят свои угрозы. Наконец-то бандиты доверились мне, так что преимущество на моей стороне. Но если они что-то заподозрят – я мертва.– А что будет там, куда ты так рвешься? Украсть что-то днем, в толпе, на людях, с оружием в руках… это уже не кража со взломом, а вооруженный грабеж. Ты хоть представляешь, сколько неожиданностей вас подстерегает? И если даже никто никого не пристрелит, а тебя поймают, – это двадцать лет тюрьмы. Или пожизненное, если судьи вздумают покопаться в твоем прошлом.– До чего же ты мало веришь в меня, горячий пирожок! – ухмыльнулась она. – И дай мне несколько минут подумать, как лучше поступить. Только не разыгрывай сэра Галахада.Она отодвинула стул и встала.– Я иду под душ. Стоуни, возвращайся к Делрою. Позвоню, когда что-нибудь придумаю.После ее ухода мужчины переглянулись.– Она найдет выход, – заверил наконец Уолтер. – Как всегда.– Но она не пытается найти способ отмазаться от работы. Хочет идти грабить музей! – возмутился Рик.– Только чтобы проверить, на что способна.– Вот меня и волнует то обстоятельство, что она не знает наверняка, на что способна.Это и тот факт, что, если она снова украдет что-то, между ними все будет кончено. Он еще мог оправдать ее кражу у Ходжесов, но этот грабеж был куда масштабнее, не говоря уже о наказании, которое за него полагалось. И как бы сильно он ни любил ее, все же не мог позволить использовать свой дом, свою жизнь как базу для преступных операций.– Пойдемте, Уолтер, я помогу вам вылезти из окна.– Ладно, – согласился тот, – но чипсы я забираю с собой.Саманта сказала, что ей нужно время подумать, но Ричард хотел напомнить ей, что дело не только в степени опасности ее работы. Речь шла об их совместном будущем.Он помог Уолтеру выбраться из заднего окна и проследил, как тот спускается по пожарной лестнице, после чего закрыл окно и отправился включать сигнализацию. Очевидно, система не стоила того дерева и штукатурки, к которым была привинчена, но он отказывался облегчить всякой швали проникновение в его дом.Поднимаясь наверх, он услышал, как щелкнул замок. Саманта уже стоит под душем: сквозь закрытую дверь спальни доносился шум воды.Рик прошел мимо и остановился. Черт, он совсем забыл!– Джон, – окликнул он, постучав.Через несколько секунд дверь приоткрылась.– Да, сэр?– Как устроились?– Прекрасно, сэр. Но… поскольку вашего повара нет, что делать с завтраком?– Берите что хотите. Холодильник полон, и буфеты тоже. Вам нужны полотенца, одеяла или еще что-то?– Нет, сэр. Все в порядке. У вас… чудесный дом.– Спасибо, – кивнул Рик, отступая. – Спокойной ночи.– Доброй ночи, сэр.– Рик, – поправил он.– Да, сэр. Рик. Я запомню.– Кстати, в доме включена сигнализация. Если откроете внешнюю дверь или окно, она подаст сигнал тревоги.– Буду иметь в виду, Рик. Спасибо.Дверь закрылась с тем же щелчком, который он слышал раньше. Где находился Джин Стиллуэл во время их разговора на кухне? И как, спрашивается, сам Рик смог забыть, что в доме есть посторонние? На него это не похоже.Ричард запер за собой дверь спальни, сбросил туфли, послал их пинком в направлении гардеробной, расстегнул темно-красную рубашку, стащил брюки и, оставив на пороге шорты и носки, направился в ванную.– Я забыл кое-что сказать тебе, янк, – объявил он, заглядывая в душевую кабинку. Она уставилась на него. Мыльные струйки причудливыми узорами змеились по ее голой коже. Его тело среагировало немедленно. Он шагнул вперед и задвинул дверцу.– Я все вижу, – предупредила она, глядя вниз.– У нас гость.– Но Стоуни не может оставаться здесь.– Не он. Джон Стиллуэл.– Парень, которого я отделала сегодня утром?– Да. Я… несколько отвлекся от дел и попросил его помочь мне.– Значит, он здесь. Сейчас.– В гостевой комнате.– Ты сделал это для того, чтобы я не смогла там ночевать.– Да, я ужасно хитрый. Плачу ему кучу денег, чтобы не дать тебе удрать из нашей постели.– Ладно, я все поняла. А теперь убирайся. Я думаю.Она отвернулась, подставив лицо и плечи под горячую воду.– Подумай и об этом, – пробормотал он, лаская ее соски, мгновенно затвердевшие под его пальцами.– Рик, ты…– И об этом, – продолжал он, прикусывая мочку ее уха и шею на затылке.Она попыталась обернуться, но он прижал ее к себе. Розовая попка терлась об его «петушок», вызывая острую боль-желание. Сунув руку между ее ног, раздвинув складки пальцами, он резко нагнул ее и вонзился в теплое лоно.Саманта схватилась за поручень и держалась изо всех сил, пока он работал бедрами, жестко и быстро. Влажные хлопки от столкновения тел пьянили его, и он застонал, снова сжимая ее груди.Она должна, обязана понять: они созданы друг для друга, и он владеет ею так, как не владел ни один мужчина. Впрочем, и он ее неоспоримая собственность.– Боже, – выдохнула она, и ее мышцы конвульсивно сжали его плоть.– Я люблю, когда ты кончаешь для меня, – прошептал он, убыстряя свой ритм, пока не излился в нее. И еще долго держал ее в объятиях, тяжело дыша, позволяя поту, мылу и воде смешаться на их телах. Наконец он отстранился. – Я просто хотел напомнить, что у тебя есть о чем подумать, помимо кражи, – объявил он, выходя из кабинки, и хватая полотенце.– Рик!Он обернулся.Мокрая теплая губка ударила ему в лицо. Когда рассерженный Рик схватил губку, Саманта все еще смотрела на него с каким-то странным выражением.– Я ни на минуту об этом не забывала, – заверила она куда мягче, чем он ожидал. – А теперь возвращайся и потри мне спинку.О, от такого он никогда не откажется!Ричард уронил полотенце и вернулся в кабинку. Глава 19 Понедельник, 7.40 – Мне не обязательно ехать в офис, – заметил Рик, поправляя, черный с серым галстук.Сидя за маленьким столиком под окном спальни, Саманта перевернула очередную страницу путеводителя по Метрополитен-музею, купленного, когда она была там вместе со Стоуни.– Нет, обязательно, – возразила она, разглядывая скрипку Страдивари, которую предстояло украсть завтра. – Я не напишу тебе записку в школу за пропуск сегодняшних переговоров.– Я и задействовал Стиллуэла на случай, если возникнет что-то неожиданное. Он сразу же свяжется со мной.Саманта уставилась на него.– Ты нанял его, чтобы развязать себе руки, а самому следить за мной. Ты не моя чертова мать и не надзирающий офицер.Рик нахмурился.– Прекрасно, – прошептал он, осторожно закрывая дверь спальни. – Думаю, он нас подслушивает.– Сейчас? Так рано? И мы не сказали ничего особенного.– Нет. Прошлой ночью.– Прошлой… о черт! Конечно, не секс под душем, а беседу на кухне?– Совершенно верно.– Дьявол. Уволь его!– Он не сделал ничего дурного. Мало того, вчера сэкономил мне с полмиллиона ежегодно в налогах на собственность. И разве не лицемерие с твоей стороны предполагать, что он – одна сплошная неприятность?Сэм ухмыльнулась.– Но ты ведь не ошибся, полагая, что я одна сплошная неприятность?– Во всяком случае, присматривай за ним, пока не будем знать точно.– Должна сказать, что мне не нравится идея иметь в нашем доме потенциального шпиона.– Мне тоже, – вздохнул Рик. – Но я с ним справлюсь. – Он сел рядом. – И я нанял его, потому что моя жизнь изменилась за последние несколько месяцев и я только приспосабливаюсь. И причина этих изменений – ты.Рик взял ее стакан с диетколой и сделал глоток.– Совсем не то, что кофе.Отклонив назад ее стул, он поцеловал Сэм в губы.– Позвоню, как только выберу минуту.– Аминь. Иди работай. Я проверю список, посмотрю, все ли у меня есть.Ричард кивнул, поставил стул на все четыре ножки, схватил пиджак и направился к двери.Глядя ему вслед, Саманта вздрогнула. Ее вдруг осенило. Вот оно, решение! Способ остановить Вайтсрайга и не дать Мартину отказаться от сделки с Интерполом, а заодно и снять подозрения с Рика. Ее сердце на миг остановилось, но тут же заколотилось с удвоенной силой.– Эй, брит! – окликнула она, подходя к верхней площадке.Рик остановился и взглянул на нее.– Что тебе?– Я тебя люблю.Он ошеломленно воззрился на нее, прежде чем прошептать:– Я тоже люблю тебя, янк.И нерешительно сделал шаг, словно раздумывая, стоит ли уходить.– Позвони мне! – улыбнулась она. – Пообедаем вместе. И не забудь взять с собой Стиллуэла.Рик почтительно поклонился, прежде чем сбежать вниз. Саманта оставалась на месте, пока не услышала мужские голоса и стук входной двери. Только потом она метнулась в спальню и схватила свой сотовый.Она всегда запоминала номера с первого раза и теперь нажимала на кнопки с молниеносной быстротой, словно боясь передумать.– Горстайн, – раздался голос на другом конце линии.– Горстайн, это Джеллико. Хотелось бы потолковать с вами.Горстайн долго молчал. Значит, она удивила его. Прекрасно.– Приезжайте в участок.– Нет. Встретимся в «Арт-кафе», на Бродвее, в восемь тридцать.Это даст ей время избавиться от любой слежки.– Я уже поел.– А мне плевать. Так вы будете там или нет?– Буду.– Если я увижу мундир или наручники, значит, посчитаю, что вы нечестно играете.– У вас паранойя, мисс Джей.– И не забудьте, что я сказала.Возможно, не имеет значения, следят ли за ней копы сегодня, но дело в принципе. Кроме того, она не может рисковать, чтобы кто-то из членов шайки Вайтсрайга увидел ее в компании копа, особенно того, что накануне был у нее дома.Схватив телефон, сумочку и путеводитель по музею, она вышла из дома и взяла такси. Сначала она хотела оставить Рику записку, но побоялась, что, если что-то пойдет наперекосяк, пара слов на бумаге ничего не объяснит.Поменяв машины четыре раза, она вышла на тротуаре перед «Арт-кафе». Ей нравилось это место: вкусная недорогая еда, непритязательная обстановка, и, главное, Вайтсрайг и его шестерки, возможно, понятия не имели о его существовании.– Мисс Джей.К ней приближался детектив Горстайн. Хоть не опоздал. И то слава Богу. Так этому типу она должна открыть душу?! Рассказать все и надеяться, что он скорее предпочтет прижать шайку крупных воров и попасть в милость к Интерполу и ФБР, чем задержать мелких сошек вроде нее и Мартина.Что же до кражи у Ходжесов… она еще не решила, признаваться или нет. В конце концов, ее ведь не подозревают?По крайней мере в отличие от Фрэнка Кастильо от Горстайна не несло за версту полицейским, что значительно облегчало появление с ним на публике. Он по-прежнему не нравился ей, но все, кто знает о ее прежней репутации, посчитают, что она встречается с торговцем краденым или знатоком антиквариата.И тут она охнула, вспомнив кое-что. Горстайн не походил на копа, но Николас немедленно раскрыл его инкогнито. А ведь Николас совсем недавно прибыл в город. Это означало одно: Горстайн – прикормленный полицейский, а она собирается сама пустить себе пулю в лоб.– Заходим? – спросил он, придерживая дверь.Господи, ей нужно знать точно! Подсознательно она доверяла ему настолько, чтобы позвонить. Если интуиция верно ей подсказывает, план все еще сможет сработать. Если же она ошибается, Николас точно узнает, что она затеяла, и будет ждать, готова она продать их полиции или нет.Она молча вошла в кафе.– Поскольку беседа доверительная, могу я узнать, как ваше имя? Кроме обращения «детектив Горстайн», разумеется.– Да. Меня зовут Сэм.Саманта вытаращила глаза.– Да вы шутите!– Вовсе нет.– В таком случае я не буду звать вас Сэмом.– А я так не думаю.Пытаясь выиграть время, ока заказала оладьи с бананами и грецкими орехами плюс диетическую колу. Горстайн попросил булочку из отрубей и кофе. Типичная еда копов, хотя сейчас это ничего не означает.– Я думала, вы поели, – заметила она, оглядывая комнату в поисках знакомых лиц. Никого.– Да. Жвачку и «Тик-так».– Пытаетесь бросить курить? Это объясняет вашу раздражительность.– Я не курю, – буркнул он. – И всегда раздражителен.Если не считать дурацкой зубочистки, которую коп не вынимал изо рта, он был совсем не так плох. Можно сказать, красив. Ей стало не по себе, словно она тайком изменяла Рику и, помимо желания исповедаться, появился еще один предлог, чтобы увидеть его. Неужели вторая причина для нее важнее первой?Как только официант принес заказы, Саманта поставила локти на стол и подалась вперед:– Какие-то новые обстоятельства по кражам картин?Горстайн, наоборот, отодвинулся.– Если собираетесь водить меня за нос, забудьте. У меня полно работы.Похоже, он искренне раздосадован. Для нее это означало честность. Хорошо… если только он не лучший актер, чем она сама.Господи, что она за идиотка: впутаться в такое дело без надежной поддержки. Оставалось надеяться, что у нее будет шанс извлечь пользу из урока.Сэм широко улыбнулась:– Я никого не вожу за нос. Но в моем положении нужно быть осторожной. Не находите?– И что это за положение?– Вы сказали, что как-то охотились за моим отцом. Вы вообще видели его когда-нибудь? Откуда вы знаете, что гонялись именно за Мартином Джеллико?Особенно потому, что это был вовсе не он. Но если Горстайн – продажный полицейский, он, возможно, видел отца, притом совсем недавно.– Нет. Никогда не видел. По крайней мере, до ареста. Этот сукин… простите, конечно, он ваш отец, но все же мое мнение о нем остается прежним.– Понятно. Он никогда не распространился о том, чем зарабатывает на жизнь, но я знала.Нет, она не собирается полностью обнажать перед ним душу. Не такая она идиотка.– Да, верно. Знаете, мне нравится ваша прямота и даже пристрастие к диетколе… очаровательно. Но если вы засмеетесь, я найду способ упечь вас в каталажку. Клянусь, что найду. И кстати, вчера вы разбили полицейскую машину.– А чем вы это докажете? И даю слово, что не стану смеяться.В ее состоянии, когда нервы натянуты, как струны, чудо, если она не закатит истерику!– Мы так и не нашли того, кто это сделал. Только восемь месяцев спустя полиция Майами схватила Мартина Джеллико с поличным, а именно с грудой испанских дублонов в историческом музее южной Флориды. Тамошние полицейские позвонили мне. Я вылетел в Майами, чтобы допросить его, но он не промолвил ни единого чертова слова. Только ухмылялся: мол, чем докажешь? А у меня не было ни одной улики. Скользкий, как угорь.Он так резко отставил чашку, что кофе выплеснулся на блюдце.– Сколько ему дали?– Сто восемнадцать лет. Сто восемнадцать лет в тюрьме, а я так и не докопался, кому он сбыл Уорхола. Извините за выражение, я отдал бы свое левое яйцо, чтобы скрутить его.Саманта прислушивалась к гневу и раздражению, звучавшим в голосе этого человека. Похоже, он не притворяется. И пусть не Мартин украл Уорхола, она все равно ни при каких обстоятельствах не поверит, что Горстайн согласился бы работать с ее отцом и дал ему ускользнуть с еще более дорогой добычей.А вот Мартин видел Горстайна раньше. Узнал его в ту ночь, когда она была арестована, потому что наверняка смотрел новости по телевизору. Значит, это его работа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31