Ройс вынужден был согласиться с доводами Вердена, но на его лице отобразилось глубокое страдание. Тем не менее, он твердо сказал:
– Никто, включая Бетани, не узнает, что я считаю ее невиновной.
Ги покачал головой:
– Ройс, когда-нибудь ты очень пожалеешь о своем решении.
– Я с готовностью принимаю последствия своих решений с тех пор, как возраст позволил мне возглавить людей, – сказал Ройс, сознавая справедливость слов брата.
Он поднялся с места, чтобы проводить Вердона до двери.
– Я трогаюсь в путь без промедления, – сказал посланник короля, протягивая ему руку. – Не надо забывать дело о правах на эти владения.
Ройс, пожимая ему руку, не удержался от вопроса, мучившего его с того самого момента, как Вердон прибыл в замок.
– Кто тот человек, что предъявил права на эту землю?
Вердон отвел взгляд.
– Не могу сказать. Это удовольствие Вильгельм приберег для себя, – сказал он и повернулся было, собираясь идти, но на пороге остановился. – Ройс, я верю в справедливость короля. Он примет верное решение.
Майда вышла на черную лестницу к собравшимся по ее зову служанкам.
– Передайте всем: встречаемся сегодня вечером после ужина.
Служанки испуганно зашептались. Слухи распространялись быстро. В деревне не осталось никого, кто не знал бы о том, что леди Бетани заключили в башню.
– У тебя есть какие-то вести о нашей госпоже?
– Седрик отбыл в Шотландию, – ответила Майда, делая знак остальным женщинам умолкнуть.
Прозвучавший в наступившей тишине голос одной из служанок показался особенно звонким:
– Я боюсь, здесь снова вспыхнет война.
– Нет, леди Бетани заверила меня, что ее дядя-шотландец не позволит своему клану вмешаться.
– Что ты задумала, Майда? – спросила Сумар Чадвик.
– Сегодня вечером мы обговорим, как лучше всего показать нормандским воинам нашу силу, – многозначительно махнула рукой Майда.
– Ты сошла с ума? – воскликнула горничная. – Как мы, женщины, можем показать силу?
– Можем не в прямом, а в переносном смысле, – возразила Майда.
Служанки недоуменно зашептались. Хотя предложение Майды и казалось невероятным, кухарка занимала среди них самое высокое положение и пользовалась большим уважением.
Указав пальцем в сторону деревни, Майда приказала:
– Передайте в деревню: присутствовать должны все.
– Зачем? – спросила горничная.
– Для того чтобы добиться успеха, мы должны действовать сообща, – уверенно ответила Майда.
После того, как все разошлись, к кухарке подошла вдова Чадвик:
– Госпожа Майда, что вы замыслили?
На мгновение кухарка задумалась, стоит ли раскрывать свои планы раньше времени. Возможно, хорошенько все обдумав, некоторые откажутся выполнять ее распоряжения. Но этой женщине Майда доверяла.
– Я решила сделать так, чтобы нормандцам стало у нас неуютно. Очень неуютно.
– Надеюсь, вы не собираетесь никого убивать?
Вдова побледнела от страха. Всем в деревне было хорошо известно, что Вашель переселился к ней и разделяет с ней ложе; многие другие воины тоже сблизились с местными женщинами.
– До тех пор, пока наша госпожа не будет освобождена, никаких милостей врагу. Понятно? – Майда пристально посмотрела на молодую вдову.
Та испуганно раскрыла глаза:
– Вы хотите сказать, нам больше нельзя будет делить с ними ложе? Нормандцы этого не потерпят.
– У них не будет выбора. Тут мы сильнее целого войска. Женщины обладают страшным оружием, с которым ничто не сравнится. Мы поставим их на колени.
– Вы это хорошо придумали. Но от этого пострадают не только нормандцы, но и мы все.
– Да, – вздохнула Майда, – нам тоже придется несладко.
– Вашель будет очень опечален, – задумчиво проговорила Сумар.
– Быть может, это поможет ему понять, как много ты для него значишь.
Сумар грустно взглянула на кухарку:
– Вашель очень добрый и заботливый. Во многом он лучший муж и отец, чем был мне и моим детям Найл.
– Не беспокойся, все это быстро закончится, – похлопала по руке вдовы Майда; – Не думаю, что нормандцы смирятся с мыслью провести в одиночестве долгие зимние месяцы. Они придумают, как убедить своего предводителя пересмотреть свое решение, – и сделают это гораздо лучше нас.
Кивнув, Сумар поспешно удалилась, а Майда направилась за скалкой. Сегодня вечером она намеревалась испечь для своей госпожи ее любимый пирог. Но хотя у леди Бетани будет настоящий пир, нормандцам придется довольствоваться худшей стряпней, какую только можно приготовить.
День будет замечательный, думала Майда, вдыхая едкий запах подгорелого мяса. Ах, этот сладкий вкус победы! Усмехнувшись, Майда принялась напевать скабрезную песенку.
Бетани улыбнулась, приветствуя вошедшую в комнату с подносом в руках Майду. Аромат еды был способен повергнуть на колени любого. И хотя девушке не хотелось есть, она понимала, что ей необходимо подкрепить силы для здоровья будущего ребенка.
– Майда, сегодня ты превзошла саму себя!
Кухарка, поставив поднос на кровать, села в ногах у Бетани.
– Только так мы и можем поговорить. Кушайте, миледи.
Бетани хотелось, чтобы Майда ушла. Несмотря на решимость поесть, она чувствовала, что не сможет воздать должное аппетитно пахнущим блюдам, и кухарка обидится, увидев, что ее труды пропали даром. Бетани отломила кусочек хлеба.
– Что нового, Майда?
– Миледи Бетани, мне хочется поделиться с вами своим замыслом.
– Замыслом? Каким замыслом? – встревоженно спросила Бетани, зная тягу кухарки к безрассудным действиям. – Ты ни в коем случае не должна навлекать на себя неприятности.
– А вы – разве вы не бросили вызов опасности, выйдя на поединок с предводителем нормандцев? – спросила Майда.
– То совсем другое дело. Я обязана заботиться о вашей безопасности.
– Миледи, независимо от того, скажете вы «да» или «нет», замысел уже приведен в действие, – скрестила руки на дородной груди Майда. – Итак, желаете ли вы выслушать все по порядку?
Отодвинув поднос с едой, Бетани вздохнула:
– Говори.
– Мы, то есть все женщины, решили всеми возможными способами причинять неудобства нормандцам. Во-первых, мы перестаем заботиться об их нуждах. Все блюда будут подаваться к столу подгорелыми или недожаренными, белье будет стираться из рук вон плохо. Но главное, – тоном военного советника добавила Майда, – нормандцам будет отказано в женских милостях.
– В женских милостях? – переспросила Бетани, подозревая, что поняла правильно, но все же желая услышать пояснения Майды.
– Да, до тех пор, пока вы не будете освобождены, никаких наслаждений в постели. Нам всем придется трудно. Но, миледи, ради вас мы готовы пойти на эту жертву.
Бетани изумленно раскрыла рот, не в силах поверить собственным ушам. Она-то боялась, что женщины вознамерились взяться за оружие, рискуя своими жизнями, но это!
– Это я придумала, миледи. Что вы скажете?
– Меня нисколько не удивляет, что этот остроумный план пришел в голову именно тебе. Но, хотя ты и руководствовалась благими побуждениями, боюсь, вы ничего не добьетесь.
– О, не беспокойтесь, у нас все получится. Вдохнув первый глоток воздуха свободы, вы поблагодарите меня. А пока кушайте, подкрепляйте свои силы.
Король заканчивал приготовления к отъезду. Его постоянно донимали родители леди Дамианы, требуя, чтобы Бетани Нортумберлендская предстала перед судом – и обязательно перед судом королевским, на меньшее они не были согласны. Кроме того, оставался нерешенным вопрос об отце Бетани и долге, который надлежало ему отплатить. Вильгельм намеревался свершить правосудие и заодно решить собственные дела.
Он снова внимательно изучил перстень. На нем были высечены лишь два имени. Странно, что Бетани не была упомянута вместе с Мери и Бретом. Можно было подумать, что Гэвин ей не отец. Подбросив перстень в воздух, Вильгельм поймал его. Так или иначе, шотландский лэрд признал ребенка своим, и Вильгельм собирался отнестись к Бетани именно так. Королю были слишком хорошо известны мучения, выпадающие на долю незаконнорожденных.
Его мысли прервал стук в дверь.
– Войдите, – ответил Вильгельм. Отворив дверь, Вердон осторожно прикрыл ее за собой.
– У вас возникли какие-либо вопросы по поводу моего отчета, сир?
– Бетани Нортумберлендская – незаконнорожденная?
– По-моему, да. По слухам, я понял, что ее отец – Брам Мактавиш.
– Благодарю тебя, Вердон, ты тщательно провел расследование. Я также изучил твои замечания по поводу Ги де Бельмара и полностью согласен с твоим предложением. Разобравшись с Нортумберлендом, мы сразу же займемся судьбой Бетани.
– Как вам будет угодно, Ваше Величество. Что-нибудь еще?
Вильгельм отхлебнул вина:
– Какова, по-твоему, наибольшая опасность?
– Я считаю, больше всего следует опасаться шотландцев.
– Сомневаюсь, чтобы они осмелились выступить против моих людей. Я встречался с дядей Бетани, Брамом Мактавишем, и он воочию лицезрел силу моего войска. Этот шотландец хороший воин, и его никак нельзя назвать глупцом.
Вердон потер ладонью лицо:
– Дама, о которой мы говорим, пользуется преданностью местных жителей. У нее среди них очень сильная поддержка.
– Благодарю, Вердон. Я учту это.
Поклонившись, Вердон покинул королевские покои.
У Ройса больше общего с этой сакской женщиной, чем с леди Дамианой. Ройс и Бетани – именно те хозяева земли, в которых нуждается эта страна. Дальновидные и справедливые, они построят будущее, в то время как Дамиану интересовало лишь настоящее и ее собственные эгоистические запросы.
Но Ройс не может смириться со своим положением, обусловленным его рождением. Вильгельм доверял суждению старшего де Бельмара во всем, кроме этого. Бетани Нортумберлендская упадет в его глазах, если Ройс узнает о ее происхождении. Это настроит его против нее. Король покачал головой. Ему придется самому заняться этим делом.
Вильгельму было прекрасно известно то, каким влиянием пользуются Ля Марши, и он не тешил себя иллюзиями по поводу того, какой шум они поднимут, узнав о смерти дочери. Он должен будет удовлетворить все заинтересованные стороны. Найти выход нелегко, но Вильгельм не сомневался, что у него есть решение, которое устроит всех. Или почти всех. Ройсу оно придется не по душе. Но де Бельмар – верный слуга короля, и, хотя приказание ему не понравится, он его беспрекословно выполнит.
Сделав большой глоток вина, король снова задумался над решением, созревшим у него в голове. Qui, независимо от того, кому оно понравится, а кому – нет, другого выхода нет. Король должен думать о своих подданных. Только так можно сохранить мир в стране, избежав междуусобин.
После долгих размышлений Вильгельм решил взять с собой Ансиля и Ориель Ля Марш. Королю не хотелось, чтобы те последовали за ним в Нортумберленд, но он понимал, что они не будут удовлетворены до тех пор, пока лично не убедятся в свершении правосудия.
Филипп Гастон может ехать вместе с ними. Вильгельм испытывал к этому дворянину неприязнь. Рыцарю, признавшему, что он наставлял рога мужчине, против которого сам же выдвинул обвинения, веры быть не может. При мысли об этой гадине у Вильгельма внутри все перевернулось.
Однако король бмл решительно настроен покончить с этим делом при участии всех заинтересованных лиц. Он также отправил послание шотландскому лэрду Браму Мактавишу, приглашая того прибыть в замок Ренвиг.
Через два дня судьба Ройса и Бетани будет решена. Возможно, им это придется не по душе, но все будет закончено.
В Нортумберленде должны воцариться мир и спокойствие, и так будет, чего бы это ни стоило.
Отныне владельцы замка Ренвиг будут верой и правдой служить королевскому престолу.
Когда на замок Брама Мактавиша опустилась ночная тень, Мерн встретилась с искателем ее руки, лэрдом Синклером. Это был могучий мужчина с свирепым лицом, и для дела так даже лучше, к тому же под его началом, славное войско.
– Клянешься ли ты перед лицом Господа и присутствующих здесь, что каждое твое слово – правда? – спросил Хью Синклер громовым голосом, от которого содрогнулись балки перекрытий.
Мери судорожно сглотнула, стараясь не показывать свой страх. Она выбрала опасный путь.
– Да. Клянусь Священным Писанием, все сказанное мною – истинная правда. Поможешь ли ты мне?
Северянин обошел вокруг девушки, внимательно разглядывая ее. Краска обожгла щеки Мери, но она не опустила взора. Девушка смело взглянула великану в глаза, изо всех сил стараясь не реагировать на его наглый взгляд.
– Я встречусь со своим кланом. Если воины дадут согласие, мы с тобой заключим брак. Но я предупреждаю тебя, девочка: если ты солгала, то заплатишь за это жизнью.
Мери кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Ее дядя, стоявший у нее за спиной, также промолчал.
После того, как Хью Синклер ушел, Брам Мактавиш повернулся к своей племяннице:
– Мери, малышка, сознаешь ли ты, что сделала?
Та посмотрела дяде в глаза.
– Да, я начала осуществлять план, направленный на освобождение сестры.
– Нет, девочка. Ты обречена. Если клан Синклера даст свое согласие, помолвка свяжет тебя так же крепко, как брачные узы; и когда северянин узнает, что ты обманула его, тебе придется испытать на себе его гнев.
– Быть может, он погибнет в бою. Я готова рискнуть.
– Ты храбрая девочка. Не ожидал, что в тебе столько твердости духа. Но чего же ты все-таки хочешь добиться?
– Того, чему посвящена вся моя жизнь, – справедливости! – пылко воскликнула Мери с убежденностью, поразившей ее дядю.
С легкой улыбкой удовлетворения девушка развернулась и вышла.
Глава 19
Бетани меряла шагами свою темницу. Она никогда не считала себя слабой духом, однако теперь, после нескольких дней, проведенных в непрерывных размышлениях о своей судьбе, у нее не осталось сомнений в том, что она трусиха. Если уж Ройс решил наказать ее, лишить жизни – то почему же, во имя всего святого, он до сих пор не сделал этого? Томление в неведении было худшим наказанием.
Единственным занятием Бетани было разглядывание тесной и неуютной комнаты башни. Ни одна трещина на штукатурке не осталась неизученной. Все это время девушка пребывала в полном одиночестве, и хотя когда-то она казалась себе самой милой и приятной, теперь открылось, сколько в ее характере раздражающих черт.
Сотню раз Бетани задавалась вопросами: «если бы только» и «а что, если». Но сколько бы ни размышляла она о прошлом, ей не удавалось найти ответа, как можно было бы избежать такой участи. Возможно, Ройс прав: течение жизни предопределено еще до рождения человека, и никто не в силах что-либо изменить.
Предательство Ройса отрезвило Бетани, подобно холодному душу. Друг и возлюбленный теперь стал ее судьей и тюремщиком. На какое-то время она позволила мужчине и любви затмить ее долг, и за это минутное ослепление ей придется дорого заплатить. Однако мысль о том, что придется расстаться с жизнью, пугала Бетани не так сильно, как потеря любви Ройса. Какая же она глупая? Как можно переживать о каком-то мужчине, когда ей вот-вот предстоит умереть. У нее что-то не в порядке с головой, это уж точно.
В ржавом замке заскрипел ключ, и Бетани испуганно вскочила с кровати.
В дверях рядом с Ройсом стоял незнакомец. Он был облачен в роскошные дорогие одежды и держался с дарственным достоинством. Бетани мгновенно догадалась, кто перед ней: Вильгельм Завоеватель. Король неторопливо зашел в комнату.
– Бетани Нортумберлендская, мне необходимо кое о чем с тобой поговорить. – Его голос прозвучал негромко, но властно.
Бетани вскинула голову:
– С чего ты решил, что я буду говорить с тобой?
– Будешь, если тебе дорога жизнь.
Девушка кивнула. Под холодным оценивающим взглядом короля ее вспышка неповиновения быстро погасла. Бетани обратила внимание на то, что Ройс молчит, не желая прийти ей на помощь. Все ее опасения подтверждаются. Ей предстоит встретить назначенное судьбой в одиночку.
– Смерть леди Дамианы могла бы быть тебе очень выгодной.
– Не стану это оспаривать. Но как бы ни ненавидела я эту женщину, я ее не убивала.
Услышав эти слова, Ройс отвел взгляд, и Бетани стремительно повернулась к нему:
– Думай что хочешь, рыцарь, но я сражаюсь честно, не прибегая к низкому обману.
Король встал между ними:
– Что ты скажешь, Ройс? Виновна ли она в этом преступлении?
Бетани затаила дыхание.
– Виновна она или нет, решать не мне, а вам, государь, – ровным голосом ответил Ройс, не глядя ни на нее, ни на короля.
Девушке показалось, что тяжесть его предательства сокрушила ее. С каждым ударом сердца боль становилась все более невыносимой. Ройс презирает ее настолько сильно, что даже не смотрит в ее сторону. Отойдя к стене, он сложил руки на груди.
– Нам нужны убедительные доказательства. Видел ли кто-нибудь, как Бетани подсыпала яд? – спросил Ройса Вильгельм.
– Non, – ответил тот тем же безучастным тоном. – А если кто-либо и видел, то никто не станет свидетельствовать против нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39