Не обращая внимания на злорадство Дамианы, Бетани вскинула голову, не желая покориться и признать поражение. После того, как знатная нормандка удалилась, Бетани собралась было пойти следом за ней, но стальная рука Ройса стиснула ее запястье.
– К твоему бунту мы еще вернемся.
Он кивнул головой, подавая знак Вашелю.
Оруженосец немедленно подвел к своему господину девушку и мальчика. Брет подбежал к нормандскому рыцарю с радостным самозабвением ребенка, не ведущего о происходящем вокруг. Мери двигалась с опаской, словно боясь встречи с сестрой.
– Что случилось? – спросила Бетани.
– Мы попали в засаду, – ответила Мери.
– Как такое могло случиться? Ведь никто не знал о вашем предстоящем бегстве.
Протиснувшись между Ройсом и Бетани, Брет стал дергать сестру за платье, привлекая ее внимание.
– Вождь. Он все знал.
– О чем ты говоришь, Брет? Как он мог что-либо знать?
– Он сказал мне, что я, как единственный мужчина, должен заботиться о сестрах. Он сказал, что бегством мы ничего не добьемся.
Да, это похоже на Ройса, но как он мог разговаривать с ее братом? Он же не владеет их языком. Внезапно Бетани осенила страшная догадка.
– Брет, он часто говорил с тобой?
– Да, часто, с тех самых пор, как появился здесь. Это была наша тайна. Мы сыграли шутку со всеми в замке.
– Это невозможно, – пробормотала Бетани, пытаясь совладать с ужасным предчувствием, что это не шутка. – Маленькие мальчики, сочиняющие всякие небылицы, очень часто остаются без ужина.
– А с маленькими девочками, называющими своего господина и повелителя безмозглым тупицей, случается кое-что похуже.
Бетани услышала голос Ройса – отчетливый, внятный, звонкий, произнесший эти слова на ее родном языке. Нормандский рыцарь не просто знает их язык – он владеет им в совершенстве. Гром и молния! Какой же дурой она была! Ее гордость растоптана нормандским сапогом. Сгорая от унижения, Бетани безуспешно попыталась высвободиться из стальных пальцев Ройса.
Подхватив Брета, Мери прижала его к груди:
– Что он с нами сделает, Бетани?
Иногда Бетани хотелось отодрать сестру за уши. «Спроси его сама. Он владеет нашим языком!» – едва не крикнула она, но все же сдержала себя. Если Мери будет вызывающе вести себя с захватчиком, его гнев падет на нее.
Смирив гордыню и бросив на Мери подбадривающий взгляд, Бетани набрала полную грудь воздуха:
– За их поступки отвечаю я, и я понесу наказание.
Не обращая на нее внимания, Ройс обратился к Мери:
– Вы удалитесь к себе в комнаты.
От проникнутого мольбой и ужасом взгляда Мери у Бетани защемило сердце.
– Что вы намерены с ними сделать? – обратилась она к Ройсу, не в силах прогнать из голоса страх.
– В любом случае мальчику ничего не будет. Он невиновен – в отличие от тех, кто бездумно наставлял его.
– А сестре?
– Мери не хватило бы ни ума, ни храбрости, чтобы осуществить бегство. И все же я не могу оставить ее действия безнаказанными.
– Проявите к ней снисхождение.
– Я еще подумаю.
Бетани ощутила, как грудь ей стиснули страх и отчаяние. Судьба ее сестры еще не решена. Рыцарь повернулся к Мери:
– Идите к себе в комнату и ждите моего решения.
Кивнув, Мери поспешила покинуть залу, уводя Брета.
Бетани двинулась было следом за ней, но Ройс снова остановил ее:
– Я хочу, чтобы ты постоянно была рядом и я мог приглядывать за тобой. Отныне весь день напролет ты будешь сопровождать меня.
Протащив девушку сквозь толпу, заполнившую главную залу, он отвел ее в маленькую залу, где сел за небольшой столик, приготовившись выслушивать жалобы и просьбы.
Для Бетани стула не было, и она поняла, что ей придется стоять все время, пока будет длиться разбирательство дел. В залу вошел Ги с длинным перечнем жалоб, требующих справедливого решения повелителя, и Ройс отослал Бетани за вином и сыром. Она вернулась до того, как началось рассмотрение дел, и провела подле Ройса весь остаток дня. Бетани уже не раз приходилось самой вершить суд в своих владениях, и теперь ей было горько видеть, как другой улаживает ссоры ее людей. Однако скрепя сердце она вынуждена была признать, что ей удалось узнать о рыцаре много нового, пока он разбирал вынесенные на его суд дела.
После того, как было покончено с делами армии, Ройс занялся неурядицами среди крестьян. Вашель объявил первое дело.
– Воровство! – зычно рявкнул он.
Перед Ройсом предстал мальчик семи лет от роду. Его выкатившиеся от ужаса глаза блестели, словно полная луна в ясную ночь.
– Этот сакский щенок обвиняется в том, что он крал еду, милорд, – сказал Вашель.
– Мальчик, почему ты крал еду? – спросил Ройс. Мальчик, несмотря на страх, постарался расправить плечи:
– Я был голоден.
Его голос прозвучал едва слышно, ответ был так прост, и Бетани почувствовала, что у нее сдавило грудь. Не обращая внимания на то, что ее слова явятся выражением неуважения и нарушат ход судебного разбирательства сеньора, Бетани обратилась к Ройсу:
– Рам – хороший мальчик. Не надо его наказывать.
Не обращая на нее внимания, Ройс сделал знак Ги. Склонив друг к другу темноволосые головы, братья засовещались шепотом, и Бетани не смогла разобрать ни слова. Она с негодованием подумала, что для осуждения одного ребенка требуются два могущественных воина.
Охваченная пламенем ненависти, девушка решила, что никогда не простит этого Ройсу.
Ги ушел, а его брат, не заметивший переполняющего Бетани гнева или же безразличный к нему, снова обратил все внимание на ребенка:
– Скажи, мальчик, тебе раньше уже приходилось голодать?
– Да, милорд.
– И ты воровал еду?
– Нет, так делать нехорошо.
– Так почему же ты пошел на это сейчас?
– У мамы и сестры ничего не осталось. Нашего отца больше нет, и теперь я единственный мужчина в семье.
Откинувшись на спинку кресла, Ройс внимательно посмотрел на мальчика:
– Почему у вас дома не осталось еды?
Краска схлынула с лица Рама; он испуганно посмотрел в сторону Бетани, взглядом умоляя ее о помощи. Бетани показалось, сердце ее разорвется на части.
Ройс не позволил ей вмешаться, схватив за руку.
– Так почему у вас дома не осталось еды? – повторил он свой вопрос, подаваясь вперед.
Мальчик сжался в комок, подавленный его властным голосом. По его щекам скатились круглые слезинки, и он принялся тереть глаза кулаками.
– Воин все продал, – выпалил наконец Рам, и в его голосе отчаяние смешалось с вызовом.
В дверях появился Ги, следом за которым шел нормандский воин. Они пересекли залу, и их шаги прозвучали гулким эхом во внезапно наступившей тишине. Остановившись перед своим предводителем, молодой воин угрожающе сверкнул взглядом на Рама и, лишь решив, что мальчик достаточно запуган, повернулся к Ройсу:
– Вы желали видеть меня, милорд?
– Этот мальчик утверждает, что из-за тебя его семья голодает, – сказал Ройс. – Это правда?
– Non, милорд. По вашему приказу все воины, живущие в деревне, заботятся о приютивших их крестьянах.
– Значит, ты утверждаешь, что по справедливости обходишься со своими хозяевами?
– Клянусь всеми святыми! – с жаром воскликнул воин. Затем он гневно указал рукой на мальчика: – Этот щенок – сакс. Неужели его слово перевесит мое?
Зажмурившись, Бетани вознесла к небу немую молитву, призывая Господа Бога поразить клятвопреступника.
Вашель, подойдя к Ройсу, что-то шепнул ему на ухо. Бетани снова не удалось понять, о чем идет речь. Будь проклят этот Вашель с его скрытностью!
– Раз ты клятвенно заверил меня, что обеспечиваешь приютившую тебя саксонскую семью, а мальчик это отрицает, мы сейчас отправимся к тебе в дом и убедимся, как все обстоит на самом деле.
Воин окинул испуганным взглядом залу, словно призывая на помощь остальных соотечественников. Видя, что никто не откликнулся на его призыв, он беспомощно развел руками, неуверенно шагнув вперед.
– Non, милорд, в этом нет необходимости.
– Я настаиваю на том, чтобы осмотреть твое жилище, – властно приказал Ройс. – Только так мы наверняка узнаем, кто лжет, и покажем этим, людям истинную справедливость.
– Умоляю, простите меня, милорд. Но это не нужно.
Воину было не по себе, Бетани заметила выступившую у него на лбу испарину.
– Можешь ли ты назвать нам причину, по которой не желаешь показать нам свое жилище?
– Да, милорд. Каюсь, мальчишка сказал правду.
– В таком случае вот мой вердикт. Ты освободишь дом, уступив его честному воину. Ты сполна расплатишься с семьей. Они были вынуждены открыть перед тобой двери своего дома, а ты буквально вырвал у них изо рта последний кусок, чтобы утолить свою страсть к игре. Не удивляйся. Мне известен твой порок. Отныне ни один воин, подчиненный мне, не сядет играть с тобой.
Лицо воина побагровело, как свекла, руки сжались в кулаки.
– Милорд, это несправедливо.
– Тогда можешь искать себе другое войско. В моем такое поведение недопустимо.
Бетани была потрясена тем, что Ройс вынес приговор в пользу сакса, а не своего воина. Он вдруг как бы повернулся новой, неожиданной стороной. Да, приходилось признать: Ройс показал себя человеком справедливым.
Но с той же скоростью, с какой эти мысли пришли ей в голову, Бетани прогнала их прочь. Ройс враг. Ему ие удастся обмануть ее одним благородным поступком. Неужели надменный нормандский рыцарь считает саксов настолько тупыми, что они купятся на его уловку, призванную завоевать их преданность?
После того, как было рассмотрено последнее дело, Бетани ощутила, как ее придавила тяжесть предчувствия. Сейчас ей самой предстоит предстать перед нормандским полководцем, полновластным вершителем правосудия на этой земле. Но в ее случае о правосудии нечего и мечтать.
Словно прочтя мысли Бетани, Ройс повернулся к ней:
– Как ты хочешь изложить свое дело: здесь, перед всеми, или наедине, в моей комнате?
– Здесь, – отвергла милосердие Бетани. Ройс кивнул, принимая ее выбор.
– Итак, что ты надеялась получить? Даже если бы твоим брату и сестре удалось бежать, ты все равно осталась бы рабыней.
Бетани не удостоила его ответом.
– А-а. Вырвав своих родных и фамильное состояние из моих алчных рук, ты смогла бы в открытую бросить мне вызов?
Пораженная его проницательностью, Бетани вскинула голову:
– Да.
– Я так и думал, Бетани.
Он схватил ее за руку.
Бетани безуспешно попыталась разжать его пальцы.
– Меня ждут дела, – сказала она, пытаясь скрыть раздражение.
– Нет, ты от меня не сбежишь, маленькая дикарка. Тебе придется за многое ответить, и час расплаты настал.
Поднявшись с кресла, Ройс направился к лестнице, таща девушку за собой, точно она была бессловесным животным.
Решив, что он одержим любовными устремлениями, Бетани начала вырываться изо всех сил. Она не хотела заканчивать разрешение этого дела в спальне.
– Нет, сейчас нельзя, еще светло!
Ройс усмехнулся:
– Меньше всего в настоящий момент я думал о любви. Ты заслуживаешь не награды, а наказания.
Самоуверенное животное полагает, что его любовь – это награда! Но прежде чем Бетани успела что-либо ответить, с балкона наверху донесся звонкий голосок леди Дамианы:
– Ройс, разве ты не видишь, что девчонка боится тебя? Оставь ее в покое и подыщи себе какого-нибудь более достойного противника.
Она двинулась вниз по лестнице знойной походкой, способной зажечь и святого. О господи, неужели этой женщине неведомо чувство стыда? Бетани казалось, что бесстыдно покачивающиеся бедра вот-вот начнут задевать то за стену, то за перила.
– Отпусти эту презренную рабыню и обрати свое внимание на женщину, бывшую так долго в полном одиночестве.
Холодная улыбка тронула губы Ройса.
– В одиночестве, Дамиана?
– Кто тебе уже насплетничал? Ги? – встрепенулась Дамиана.
– Дамиана, ты с такой легкостью клюешь на наживку – мне трудно удержаться, чтобы не подшучивать над тобой, – усмехнулся Ройс.
Бетани внимательно посмотрела на обоих. Леди Дамиана светилась самодовольством, лицо Ройса, как всегда, было непроницаемым. Никто не может читать его мысли. Но Бетани было очевидно, что реакция Дамианы на шутку рыцаря вызвана чувством вины. За этой женщиной, умной и хитрой, нужен глаз да глаз.
Ройс приказал Бетани заняться своими обязанностями, напомнив, что вечером ей предстоит предстать перед ним и получить за все по заслугам. Затем, мило улыбнувшись, он учтиво предложил руку леди Дамиане.
– Позволь показать тебе замок. В конце концов, теперь это твой дом.
Нормандка величественно проскользила мимо Бетани, и девушка вдруг ощутила сильную боль. Пышно разодетая дама со слащавым голосом ущипнула ее за руку.
Бетани растерла покрасневшее место, едва сдержавшись, чтобы не показать в спину Дамиане язык. Обернувшись, она увидела улыбающегося Ги.
– Позвольте проводить вас, леди Бетани.
Он галантно протянул руку, точно обращаясь к знатной даме.
Бетани вгляделась в его лицо. Странно, но иронии, которую она ожидала увидеть, на нем не было. Ги был учтивым по отношению к ней совершенно искренне.
– Как вы могли увидеть… и почувствовать, – добавил он, внимательно изучая покрасневшую ссадину на руке девушки. – Дамиана – настоящая стерва. Ройс слеп и не видит этого.
– Зачем вы говорите мне все это? – изумленно посмотрела на него Бетани, силясь разгадать его намерения.
– Возможно, покажется странным, что я заручаюсь поддержкой женщины – к тому же враждебно настроенной… – Увидев, что Бетани начала было возражать, Ги поднял руку, останавливая ее: – Но мне кажется, вы меня поймете и станете моим союзником… хотя бы ради благополучия ваших людей.
– Ваш брат – взрослый мужчина. Думаю, он и без вашей помощи может позаботиться о себе.
– А ваша сестра – взрослая женщина. Однако вы постоянно оберегаете ее. И я делаю то же самое.
Бетани едва заметным кивком согласилась со справедливостью его слов.
– Но врагу я помогать не буду.
– Рассматривайте это как помощь своим людям.
Бетани задумалась:
– Не могу ничего вам обещать. Что вы задумали?
– Я хочу, чтобы вы заставили моего брата влюбиться в вас по уши.
– Вы с ума сошли? – отпрянула от него Бетани.
– Только представьте себе, Бетани: Ройс настолько сильно увлечется вами, что вы, отвергнув его любовь, убьете его. Как вам это нравится? Он лишил вас всего. А вам достаточно только соблазнить его.
– Неужели? И чего я этим добьюсь – помимо удовлетворения от мести?
Ги негромко фыркнул. Его темно-синие глаза заискрились, будто он познал все тайны на земле, и это забавляет его.
– Вы вернете свои владения. Свободу – себе и вашим людям. Любящий мужчина весь мир положит к ногам своей возлюбленной.
На словах все получалось прекрасно, но Бетани знала себе цену и понимала, что задача эта ей не по силам. Она печально взглянула на Ги:
– Я никогда не пробовала… понравиться мужчине. Я понятия не имею, что делать.
– Предоставьте все мне, – самоуверенно ответил Ги, и Бетани почувствовала раздражение.
– Почему я должна вам верить?
– Потому что, дорогая моя, я могу вам помочь. Лучшего наставника вам не сыскать во всем подлунном мире.
Увидев его хитрую самодовольную ухмылку, Бетани, не удержавшись, высказала вслух свои мысли:
– Кем же вы были до того, как посвятили себя воинской службе?
Лицо Ги залилось густой краской.
– Это не важно.
Видя его смущение, девушка решила надавить посильнее:
– Так кем же вы были, Ги? Придворным?
– Non. Я поступил в духовную семинарию, собираясь посвятить жизнь служению церкви.
– Вы хотели стать священником? – ахнула Бетани, грустно качая головой. – Наверное, надо мной действительно тяготеет проклятие, раз моим наставником на стезе порока будет неудавшийся священнослужитель.
– Не беспокойтесь, дорогая. Кто еще может поведать вам о грехах, как не человек, едва не ставший святым? Дух мой так стремился к этому, но плоть, увы, оказалась слаба.
Глава 11
– Этот перстень – ответ на их молитвы, – пробормотал про себя Брам. Хвала Всевышнему, ума Бетани не занимать. Он поднес перстень к свету. – Герб ни с чем не спутаешь. Это перстень Вильгельма.
Судя по всему, Бетани слышала об этой истории. Девчонка знает, что Вильгельм – их последняя надежда. И хотя шотландскому лэрду было трудно признать поражение, он понимал, что вынужден положиться на честь Вильгельма, на то, что нормандский принц помнит о долге, которым обязан Гэвину Мактавишу, покойному брату Брама. Иного выхода нет: надо отправляться в Англию, в Лондон.
Меньше чем через месяц, если на то будет Божья воля, он вызволит своих родственников из нормандского плена. Брам Мактавиш окинул взглядом пустую комнату, вспоминая, как лежала в его объятиях после бурной ночи любви мать Бетани. Тогда, давно, он подвел ее, но он не подведет ее детей. За Мери и Брета он в долгу перед своим братом, за Бетани – перед Хейли.
Зажав перстень в кулак, Брам мысленно произнес клятву. Он не пришел на помощь к своей возлюбленной в минуту нужды. Такого не повторится, он не оставит в беде их дочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– К твоему бунту мы еще вернемся.
Он кивнул головой, подавая знак Вашелю.
Оруженосец немедленно подвел к своему господину девушку и мальчика. Брет подбежал к нормандскому рыцарю с радостным самозабвением ребенка, не ведущего о происходящем вокруг. Мери двигалась с опаской, словно боясь встречи с сестрой.
– Что случилось? – спросила Бетани.
– Мы попали в засаду, – ответила Мери.
– Как такое могло случиться? Ведь никто не знал о вашем предстоящем бегстве.
Протиснувшись между Ройсом и Бетани, Брет стал дергать сестру за платье, привлекая ее внимание.
– Вождь. Он все знал.
– О чем ты говоришь, Брет? Как он мог что-либо знать?
– Он сказал мне, что я, как единственный мужчина, должен заботиться о сестрах. Он сказал, что бегством мы ничего не добьемся.
Да, это похоже на Ройса, но как он мог разговаривать с ее братом? Он же не владеет их языком. Внезапно Бетани осенила страшная догадка.
– Брет, он часто говорил с тобой?
– Да, часто, с тех самых пор, как появился здесь. Это была наша тайна. Мы сыграли шутку со всеми в замке.
– Это невозможно, – пробормотала Бетани, пытаясь совладать с ужасным предчувствием, что это не шутка. – Маленькие мальчики, сочиняющие всякие небылицы, очень часто остаются без ужина.
– А с маленькими девочками, называющими своего господина и повелителя безмозглым тупицей, случается кое-что похуже.
Бетани услышала голос Ройса – отчетливый, внятный, звонкий, произнесший эти слова на ее родном языке. Нормандский рыцарь не просто знает их язык – он владеет им в совершенстве. Гром и молния! Какой же дурой она была! Ее гордость растоптана нормандским сапогом. Сгорая от унижения, Бетани безуспешно попыталась высвободиться из стальных пальцев Ройса.
Подхватив Брета, Мери прижала его к груди:
– Что он с нами сделает, Бетани?
Иногда Бетани хотелось отодрать сестру за уши. «Спроси его сама. Он владеет нашим языком!» – едва не крикнула она, но все же сдержала себя. Если Мери будет вызывающе вести себя с захватчиком, его гнев падет на нее.
Смирив гордыню и бросив на Мери подбадривающий взгляд, Бетани набрала полную грудь воздуха:
– За их поступки отвечаю я, и я понесу наказание.
Не обращая на нее внимания, Ройс обратился к Мери:
– Вы удалитесь к себе в комнаты.
От проникнутого мольбой и ужасом взгляда Мери у Бетани защемило сердце.
– Что вы намерены с ними сделать? – обратилась она к Ройсу, не в силах прогнать из голоса страх.
– В любом случае мальчику ничего не будет. Он невиновен – в отличие от тех, кто бездумно наставлял его.
– А сестре?
– Мери не хватило бы ни ума, ни храбрости, чтобы осуществить бегство. И все же я не могу оставить ее действия безнаказанными.
– Проявите к ней снисхождение.
– Я еще подумаю.
Бетани ощутила, как грудь ей стиснули страх и отчаяние. Судьба ее сестры еще не решена. Рыцарь повернулся к Мери:
– Идите к себе в комнату и ждите моего решения.
Кивнув, Мери поспешила покинуть залу, уводя Брета.
Бетани двинулась было следом за ней, но Ройс снова остановил ее:
– Я хочу, чтобы ты постоянно была рядом и я мог приглядывать за тобой. Отныне весь день напролет ты будешь сопровождать меня.
Протащив девушку сквозь толпу, заполнившую главную залу, он отвел ее в маленькую залу, где сел за небольшой столик, приготовившись выслушивать жалобы и просьбы.
Для Бетани стула не было, и она поняла, что ей придется стоять все время, пока будет длиться разбирательство дел. В залу вошел Ги с длинным перечнем жалоб, требующих справедливого решения повелителя, и Ройс отослал Бетани за вином и сыром. Она вернулась до того, как началось рассмотрение дел, и провела подле Ройса весь остаток дня. Бетани уже не раз приходилось самой вершить суд в своих владениях, и теперь ей было горько видеть, как другой улаживает ссоры ее людей. Однако скрепя сердце она вынуждена была признать, что ей удалось узнать о рыцаре много нового, пока он разбирал вынесенные на его суд дела.
После того, как было покончено с делами армии, Ройс занялся неурядицами среди крестьян. Вашель объявил первое дело.
– Воровство! – зычно рявкнул он.
Перед Ройсом предстал мальчик семи лет от роду. Его выкатившиеся от ужаса глаза блестели, словно полная луна в ясную ночь.
– Этот сакский щенок обвиняется в том, что он крал еду, милорд, – сказал Вашель.
– Мальчик, почему ты крал еду? – спросил Ройс. Мальчик, несмотря на страх, постарался расправить плечи:
– Я был голоден.
Его голос прозвучал едва слышно, ответ был так прост, и Бетани почувствовала, что у нее сдавило грудь. Не обращая внимания на то, что ее слова явятся выражением неуважения и нарушат ход судебного разбирательства сеньора, Бетани обратилась к Ройсу:
– Рам – хороший мальчик. Не надо его наказывать.
Не обращая на нее внимания, Ройс сделал знак Ги. Склонив друг к другу темноволосые головы, братья засовещались шепотом, и Бетани не смогла разобрать ни слова. Она с негодованием подумала, что для осуждения одного ребенка требуются два могущественных воина.
Охваченная пламенем ненависти, девушка решила, что никогда не простит этого Ройсу.
Ги ушел, а его брат, не заметивший переполняющего Бетани гнева или же безразличный к нему, снова обратил все внимание на ребенка:
– Скажи, мальчик, тебе раньше уже приходилось голодать?
– Да, милорд.
– И ты воровал еду?
– Нет, так делать нехорошо.
– Так почему же ты пошел на это сейчас?
– У мамы и сестры ничего не осталось. Нашего отца больше нет, и теперь я единственный мужчина в семье.
Откинувшись на спинку кресла, Ройс внимательно посмотрел на мальчика:
– Почему у вас дома не осталось еды?
Краска схлынула с лица Рама; он испуганно посмотрел в сторону Бетани, взглядом умоляя ее о помощи. Бетани показалось, сердце ее разорвется на части.
Ройс не позволил ей вмешаться, схватив за руку.
– Так почему у вас дома не осталось еды? – повторил он свой вопрос, подаваясь вперед.
Мальчик сжался в комок, подавленный его властным голосом. По его щекам скатились круглые слезинки, и он принялся тереть глаза кулаками.
– Воин все продал, – выпалил наконец Рам, и в его голосе отчаяние смешалось с вызовом.
В дверях появился Ги, следом за которым шел нормандский воин. Они пересекли залу, и их шаги прозвучали гулким эхом во внезапно наступившей тишине. Остановившись перед своим предводителем, молодой воин угрожающе сверкнул взглядом на Рама и, лишь решив, что мальчик достаточно запуган, повернулся к Ройсу:
– Вы желали видеть меня, милорд?
– Этот мальчик утверждает, что из-за тебя его семья голодает, – сказал Ройс. – Это правда?
– Non, милорд. По вашему приказу все воины, живущие в деревне, заботятся о приютивших их крестьянах.
– Значит, ты утверждаешь, что по справедливости обходишься со своими хозяевами?
– Клянусь всеми святыми! – с жаром воскликнул воин. Затем он гневно указал рукой на мальчика: – Этот щенок – сакс. Неужели его слово перевесит мое?
Зажмурившись, Бетани вознесла к небу немую молитву, призывая Господа Бога поразить клятвопреступника.
Вашель, подойдя к Ройсу, что-то шепнул ему на ухо. Бетани снова не удалось понять, о чем идет речь. Будь проклят этот Вашель с его скрытностью!
– Раз ты клятвенно заверил меня, что обеспечиваешь приютившую тебя саксонскую семью, а мальчик это отрицает, мы сейчас отправимся к тебе в дом и убедимся, как все обстоит на самом деле.
Воин окинул испуганным взглядом залу, словно призывая на помощь остальных соотечественников. Видя, что никто не откликнулся на его призыв, он беспомощно развел руками, неуверенно шагнув вперед.
– Non, милорд, в этом нет необходимости.
– Я настаиваю на том, чтобы осмотреть твое жилище, – властно приказал Ройс. – Только так мы наверняка узнаем, кто лжет, и покажем этим, людям истинную справедливость.
– Умоляю, простите меня, милорд. Но это не нужно.
Воину было не по себе, Бетани заметила выступившую у него на лбу испарину.
– Можешь ли ты назвать нам причину, по которой не желаешь показать нам свое жилище?
– Да, милорд. Каюсь, мальчишка сказал правду.
– В таком случае вот мой вердикт. Ты освободишь дом, уступив его честному воину. Ты сполна расплатишься с семьей. Они были вынуждены открыть перед тобой двери своего дома, а ты буквально вырвал у них изо рта последний кусок, чтобы утолить свою страсть к игре. Не удивляйся. Мне известен твой порок. Отныне ни один воин, подчиненный мне, не сядет играть с тобой.
Лицо воина побагровело, как свекла, руки сжались в кулаки.
– Милорд, это несправедливо.
– Тогда можешь искать себе другое войско. В моем такое поведение недопустимо.
Бетани была потрясена тем, что Ройс вынес приговор в пользу сакса, а не своего воина. Он вдруг как бы повернулся новой, неожиданной стороной. Да, приходилось признать: Ройс показал себя человеком справедливым.
Но с той же скоростью, с какой эти мысли пришли ей в голову, Бетани прогнала их прочь. Ройс враг. Ему ие удастся обмануть ее одним благородным поступком. Неужели надменный нормандский рыцарь считает саксов настолько тупыми, что они купятся на его уловку, призванную завоевать их преданность?
После того, как было рассмотрено последнее дело, Бетани ощутила, как ее придавила тяжесть предчувствия. Сейчас ей самой предстоит предстать перед нормандским полководцем, полновластным вершителем правосудия на этой земле. Но в ее случае о правосудии нечего и мечтать.
Словно прочтя мысли Бетани, Ройс повернулся к ней:
– Как ты хочешь изложить свое дело: здесь, перед всеми, или наедине, в моей комнате?
– Здесь, – отвергла милосердие Бетани. Ройс кивнул, принимая ее выбор.
– Итак, что ты надеялась получить? Даже если бы твоим брату и сестре удалось бежать, ты все равно осталась бы рабыней.
Бетани не удостоила его ответом.
– А-а. Вырвав своих родных и фамильное состояние из моих алчных рук, ты смогла бы в открытую бросить мне вызов?
Пораженная его проницательностью, Бетани вскинула голову:
– Да.
– Я так и думал, Бетани.
Он схватил ее за руку.
Бетани безуспешно попыталась разжать его пальцы.
– Меня ждут дела, – сказала она, пытаясь скрыть раздражение.
– Нет, ты от меня не сбежишь, маленькая дикарка. Тебе придется за многое ответить, и час расплаты настал.
Поднявшись с кресла, Ройс направился к лестнице, таща девушку за собой, точно она была бессловесным животным.
Решив, что он одержим любовными устремлениями, Бетани начала вырываться изо всех сил. Она не хотела заканчивать разрешение этого дела в спальне.
– Нет, сейчас нельзя, еще светло!
Ройс усмехнулся:
– Меньше всего в настоящий момент я думал о любви. Ты заслуживаешь не награды, а наказания.
Самоуверенное животное полагает, что его любовь – это награда! Но прежде чем Бетани успела что-либо ответить, с балкона наверху донесся звонкий голосок леди Дамианы:
– Ройс, разве ты не видишь, что девчонка боится тебя? Оставь ее в покое и подыщи себе какого-нибудь более достойного противника.
Она двинулась вниз по лестнице знойной походкой, способной зажечь и святого. О господи, неужели этой женщине неведомо чувство стыда? Бетани казалось, что бесстыдно покачивающиеся бедра вот-вот начнут задевать то за стену, то за перила.
– Отпусти эту презренную рабыню и обрати свое внимание на женщину, бывшую так долго в полном одиночестве.
Холодная улыбка тронула губы Ройса.
– В одиночестве, Дамиана?
– Кто тебе уже насплетничал? Ги? – встрепенулась Дамиана.
– Дамиана, ты с такой легкостью клюешь на наживку – мне трудно удержаться, чтобы не подшучивать над тобой, – усмехнулся Ройс.
Бетани внимательно посмотрела на обоих. Леди Дамиана светилась самодовольством, лицо Ройса, как всегда, было непроницаемым. Никто не может читать его мысли. Но Бетани было очевидно, что реакция Дамианы на шутку рыцаря вызвана чувством вины. За этой женщиной, умной и хитрой, нужен глаз да глаз.
Ройс приказал Бетани заняться своими обязанностями, напомнив, что вечером ей предстоит предстать перед ним и получить за все по заслугам. Затем, мило улыбнувшись, он учтиво предложил руку леди Дамиане.
– Позволь показать тебе замок. В конце концов, теперь это твой дом.
Нормандка величественно проскользила мимо Бетани, и девушка вдруг ощутила сильную боль. Пышно разодетая дама со слащавым голосом ущипнула ее за руку.
Бетани растерла покрасневшее место, едва сдержавшись, чтобы не показать в спину Дамиане язык. Обернувшись, она увидела улыбающегося Ги.
– Позвольте проводить вас, леди Бетани.
Он галантно протянул руку, точно обращаясь к знатной даме.
Бетани вгляделась в его лицо. Странно, но иронии, которую она ожидала увидеть, на нем не было. Ги был учтивым по отношению к ней совершенно искренне.
– Как вы могли увидеть… и почувствовать, – добавил он, внимательно изучая покрасневшую ссадину на руке девушки. – Дамиана – настоящая стерва. Ройс слеп и не видит этого.
– Зачем вы говорите мне все это? – изумленно посмотрела на него Бетани, силясь разгадать его намерения.
– Возможно, покажется странным, что я заручаюсь поддержкой женщины – к тому же враждебно настроенной… – Увидев, что Бетани начала было возражать, Ги поднял руку, останавливая ее: – Но мне кажется, вы меня поймете и станете моим союзником… хотя бы ради благополучия ваших людей.
– Ваш брат – взрослый мужчина. Думаю, он и без вашей помощи может позаботиться о себе.
– А ваша сестра – взрослая женщина. Однако вы постоянно оберегаете ее. И я делаю то же самое.
Бетани едва заметным кивком согласилась со справедливостью его слов.
– Но врагу я помогать не буду.
– Рассматривайте это как помощь своим людям.
Бетани задумалась:
– Не могу ничего вам обещать. Что вы задумали?
– Я хочу, чтобы вы заставили моего брата влюбиться в вас по уши.
– Вы с ума сошли? – отпрянула от него Бетани.
– Только представьте себе, Бетани: Ройс настолько сильно увлечется вами, что вы, отвергнув его любовь, убьете его. Как вам это нравится? Он лишил вас всего. А вам достаточно только соблазнить его.
– Неужели? И чего я этим добьюсь – помимо удовлетворения от мести?
Ги негромко фыркнул. Его темно-синие глаза заискрились, будто он познал все тайны на земле, и это забавляет его.
– Вы вернете свои владения. Свободу – себе и вашим людям. Любящий мужчина весь мир положит к ногам своей возлюбленной.
На словах все получалось прекрасно, но Бетани знала себе цену и понимала, что задача эта ей не по силам. Она печально взглянула на Ги:
– Я никогда не пробовала… понравиться мужчине. Я понятия не имею, что делать.
– Предоставьте все мне, – самоуверенно ответил Ги, и Бетани почувствовала раздражение.
– Почему я должна вам верить?
– Потому что, дорогая моя, я могу вам помочь. Лучшего наставника вам не сыскать во всем подлунном мире.
Увидев его хитрую самодовольную ухмылку, Бетани, не удержавшись, высказала вслух свои мысли:
– Кем же вы были до того, как посвятили себя воинской службе?
Лицо Ги залилось густой краской.
– Это не важно.
Видя его смущение, девушка решила надавить посильнее:
– Так кем же вы были, Ги? Придворным?
– Non. Я поступил в духовную семинарию, собираясь посвятить жизнь служению церкви.
– Вы хотели стать священником? – ахнула Бетани, грустно качая головой. – Наверное, надо мной действительно тяготеет проклятие, раз моим наставником на стезе порока будет неудавшийся священнослужитель.
– Не беспокойтесь, дорогая. Кто еще может поведать вам о грехах, как не человек, едва не ставший святым? Дух мой так стремился к этому, но плоть, увы, оказалась слаба.
Глава 11
– Этот перстень – ответ на их молитвы, – пробормотал про себя Брам. Хвала Всевышнему, ума Бетани не занимать. Он поднес перстень к свету. – Герб ни с чем не спутаешь. Это перстень Вильгельма.
Судя по всему, Бетани слышала об этой истории. Девчонка знает, что Вильгельм – их последняя надежда. И хотя шотландскому лэрду было трудно признать поражение, он понимал, что вынужден положиться на честь Вильгельма, на то, что нормандский принц помнит о долге, которым обязан Гэвину Мактавишу, покойному брату Брама. Иного выхода нет: надо отправляться в Англию, в Лондон.
Меньше чем через месяц, если на то будет Божья воля, он вызволит своих родственников из нормандского плена. Брам Мактавиш окинул взглядом пустую комнату, вспоминая, как лежала в его объятиях после бурной ночи любви мать Бетани. Тогда, давно, он подвел ее, но он не подведет ее детей. За Мери и Брета он в долгу перед своим братом, за Бетани – перед Хейли.
Зажав перстень в кулак, Брам мысленно произнес клятву. Он не пришел на помощь к своей возлюбленной в минуту нужды. Такого не повторится, он не оставит в беде их дочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39