После такого вызывающего оскорбления все нормандские воины повернулись к Дамиане, не скрывая презрения и гнева.
– Достаточно! – рявкнул Ройс. – Встань из-за стола!
– Как ты смеешь? Я уйду отсюда лишь тогда, когда закончу ужин.
С силой опустив ладонь на стол, Ройс поднялся во весь рост; в гневе он казался еще выше.
– Ты уже закончила.
Дамиана попыталась было встать, но не смогла удержаться на ногах. Злость схлынула с ее лица, сменившись испугом.
– Ройс, со мной что-то случилось. Случилось что-то страшное!
– Ты слишком много выпила, – сказал Ройс не тронутый ее словами.
– Non, дело не в этом. Случилось что-то еще. – Дамиана отерла тыльной стороной руки лоб. – Мне дурно. Я… О боже, кажется, меня отравили!
Ройс покачал головой, осуждая эту неловкую попытку привлечь к себе внимание.
– Ступай к себе в комнату, Дамиана.
– Говорю тебе, меня отравили! – воскликнула нормандка, и в голосе ее для умирающей было слишком много силы.
Дамиана огляделась вокруг, и, когда она увидела, что ей никто не верит, по ее щекам разлились красные пятна ярости. Она ткнула в сторону Бетани:
– Это сделала она! Вердон, обещайте мне, что если я завтра не проснусь, вы арестуете Бетани по обвинению в убийстве.
Вердон с сожалением взглянул на нее:
– Я полагаю, леди Дамиана, вам следует отдохнуть.
Раскачиваясь из стороны в сторону, Дамиана сделала несколько безуспешных попыток взять свой кувшин.
– Захвати мой коньяк. Я не смогу заснуть без него, – бросила она.
Бетани покачала головой, взирая на женщину, неспособную дойти до лестницы без того, чтобы не хвататься за все столы и всех воинов, мимо которых она проходила.
– Смотри, не пролей! – приказала ей Дамиана.
Некоторое время внимание Бетани оставалось приковано к Дамиане, начавшей, спотыкаясь и ругаясь, подниматься по лестнице, затем она отыскала взглядом Ройса. Улыбнувшись, она высоко подняла в приветствии кувшин, этим немым жестом поздравляя рыцаря с выбором невесты. По тому, как тот застыл, Бетани стало ясно, что он понял ее намек.
Проводив Дамиану к ней в спальню и оставив ей кувшин, Бетани вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. На лестнице появился Ги. На его серьезном осунувшемся лице не было и тени обычной веселой улыбки.
– Дамиана может стать для тебя опасной. С обвинением в измене не шутят, – сказал Ги.
– Никто не воспринял ее всерьез. Дамиана оскорбила закаленных в боях воинов.
Бетани покачала головой, вспоминая, как Дамиана выставила себя на всеобщее посмешище.
– Oui, возможно, ты права, но, если эта дама ненароком преставится, подозрение падет на тебя.
– Ничем она не больна!
– Да я сам прекрасно это знаю. Но Дамиана настолько упряма, что способна назло всем умереть, чтобы обвинить в своей смерти тебя, – усмехнулся Ги.
– Ги, ты шутишь. Даже человеческая злоба имеет границы.
– Да, если речь идет о людях в здравом уме. Но мне кажется, у Дамианы не все дома.
– Если ты хочешь услышать по этому поводу возражения, от меня ты их не дождешься. Ради всего святого, что Ройс нашел в этой женщине?
– Если бы у тебя была такая же длинная родословная, дорогая, Ройс уже давно бы предложил тебе руку и сердце.
Бетани горько рассмеялась:
– Мои предки известны по всей Англии. В своей стране я занимаю высокое положение и пользуюсь уважением наших людей. Странно, что я недостойна стать супругой завоевателя – человека, все права которого заключаются в грубой силе.
– В нашем мире много несправедливости, Бетани.
– Да, мне это слишком хорошо известно. В противном случае Ройс давно бы признал знатность моего рода, в жилах которого течет королевская кровь.
– Пойдемте, миледи. Я провожу вас в вашу комнату.
Бетани отшатнулась от него.
– В чем дело?
Ги начал переминаться с ноги на ногу.
– А что в этом такого – мужчина провожает девушку в ее опочивальню.
– Я стану там пленницей?
– Не совсем.
– Ги, ты очень старательно о чем-то умалчиваешь.
– Ройс приказал – ради твоей же безопасности – проводить тебя в башню и поставить у комнаты часового, чтобы ни у кого не возникло сомнений в твоей преданности.
– И кто будет меня стеречь?
– Я, Вашель или сам Ройс.
– Однажды Ройс попросил меня поверить ему. Я сделала это без каких-либо условий. А теперь он обращается со мной как с изменницей, желая доказать, что я таковой не являюсь. – Бетани глубоко вздохнула, пытаясь совладать с бушующими чувствами. – Ги, он не верит мне, и с этим ничто не поделаешь. Я – вероломная рабыня и, следовательно, должна находиться под подозрением.
Ее голова безвольно поникла, словно корабельный стяг в безветренный день.
– Умоляю, простите меня, господин тюремщик, но, прежде чем удалиться в свою темницу, я должна забрать пустой кувшин. Завтра утром Дамиана придет в бешенство, если свидетельство ее невоздержания останется у всех на виду.
– Бетани, – тихо промолвил Ги, ощутив издевку в ее словах.
– Да? – изобразила саму невинность Бетани. Пожав плечами, Ги покачал головой, точно признавая поражение в споре.
– Да так, ничего, миледи. Я сам заберу кувшин. Вам лучше сейчас не показываться Дамиане на глаза.
– Как вам угодно, милорд.
Положив руку на дверь в спальню Дамианы, Ги повернулся к Бетани.
– Миледи, даете ли вы слово, что не предпримете попытки бежать, пока я буду оказывать вам эту небольшую услугу? – с улыбкой спросил он.
– Смею ли я мечтать о том, чтобы спастись от целого нормандского войска? – сказала Бетани, чувствуя, как помимо воли у нее на устах появляется ответная улыбка.
– Действительно, смеете ли? – насмешливо подхватил Ги.
– Даю слово, сегодня ночью я не попытаюсь бежать.
– Ну хорошо, – неохотно буркнул Ги. Отворив дверь, он осторожно заглянул в спальню.
– Хвала Господу, она крепко спит. Возможно, ты удивишься, но мне совершенно не хотелось стать жертвой ее осиного язычка, – признался Ги, заходя в комнату.
Прошло несколько минут, и Бетани начала недоумевать, что же его задержало. Она уже собиралась было открыть дверь и заглянуть в комнату, но тут Ги вышел в коридор, бледный и потрясенный.
– Ну? – спросила Бетани.
– Дамиана мертва.
Глава 18
– Мертва? – повторила Бетани, чувствуя, как кровь отхлынула от ее лица и к горлу подступила тошнота.
Если это шутка, то у Ги очень плохо с чувством юмора. Отстранив его с дороги, Бетани вбежала в комнату. О Боже, сделай так, чтобы она застала Дамиану забывшейся крепким сном пьяницы! Но нормандка лежала слишком неподвижно; ее грудь не вздымалась от дыхания. Да, Дамиана мертва.
Ги осторожно выпроводил ошеломленную Бетани за дверь. Женщина в расцвете сил умерла – нет, не умерла, убита. Смерть, даже смерть такого человека, как Дамиана, потрясла Бетани до глубины души. Почувствовав спазмы в желудке, она испугалась, что ее сейчас стошнит.
– Что же нам делать, Ги? – с трудом выдавила Бетани.
– Миледи, на вашем месте я прочел бы все известные мне молитвы. А когда они иссякли бы, я начал бы придумывать новые.
Внезапно под Бетани подогнулись ноги.
– Но я невиновна.
Ги подхватил ее, обняв за талию и прижимая к себе.
– Знаю, но…
Он не докончил эту фразу. Бетани высвободилась из его объятий.
– К чьей милости мне следует взывать? Господа Бога или Ройса? – спросила она.
Ги вздохнул.
– А как ты думаешь, кто из них могущественнее? – Почесав голову, он взглянул на Бетани. – Разумнее всего было бы помолиться Богу, чтобы он вмешался и защитил тебя от Ройса. По-моему, на чудо надежды больше, чем на прощение Ройса.
Бетани ничего не ответила. Они пошли по длинным коридорам, и их шаги будили эхо под каменными сводами. Девушка знала, куда они идут. Ее ждет башня. Хорошо еще, что не подземелье. Она вошла в тесную невзрачную комнату. Ги, оглянувшись, вздохнул:
– Извини, Бетани.
После того, как он запер дверь и поставил часового, Бетани опустилась на кровать, не в силах поверить в случившееся.
Ее охватила ледяная дрожь. Если хоть один человек поверит в болтовню Дамианы, ей это будет стоить жизни. За ужином крики пьяной женщины казались глупыми и бессмысленными. Но сейчас все изменилось. Судьба сыграла роковую шутку. Признания на смертном одре считаются пророчествами. Обвинение Дамианы, каким бы вымыслом оно ни было, приобрело вес.
Но ведь Ройс, разумеется, не поверит в него!
Впрочем, Ройс хочет от жизни лишь одного: быть принятым при дворе.
Он без колебания отшвырнул в сторону Бетани, мешавшую ему идти к цели. Увы! Бетани в отчаянии стала раскачиваться взад-вперед. Да, Ройс поверит последним словам Дамианы.
Но если он поверит в ее вину, значит, он ее совершенно не знает. Бетани прижала руку к животу. Ее ребенок, что станет с ним? Она должна позаботиться о своем малыше. При мысли о том пятне, которое на всю жизнь ляжет на ее ребенка, глаза Бетани наполнились слезами. «Обещаю тебе, мое маленькое сокровище: независимо от того, что принесет мне судьба, твоя жизнь сложится хорошо». Малыша возьмет к себе дядя Брам, а может быть, Ройс сочтет себя обязанным вырастить и воспитать его.
Бетани вздохнула. Один незаконнорожденный будет растить другого? Нет! Ройс не смог смириться с обстоятельствами собственного рождения, что уж говорить о его ребенке.
Бетани свернулась клубком, натянув на себя теплую шкуру. «Спи!» – приказала она себе. Теперь ей нужно думать только о своем малыше. Мелькнули воспоминания о ее родителях. Как они были бы рады внуку! Но этому никогда не бывать… Прежняя жизнь кончена, ей положило конец вторжение нормандцев. Слезы просочились сквозь сомкнутые веки.
– Гастон жаждет крови, – сказал Ги. – Он отправился к королю требовать смерти Бетани.
Ройс потер глаза. Он не желал впутываться в эту заваруху.
– Вердон, а ты что скажешь?
– Учитывая высокое положение Дамианы, Вильгельм должен будет сам выступить судьей и вынести приговор. Так или иначе, если леди Бетани признают виновной, вам придется столкнуться с открытым бунтом.
Ройс презрительно расхохотался:
– В округе одни женщины и несколько уцелевших сакских воинов.
– Oui, но они безгранично преданы своей госпоже; к тому же, как мне доложили, у нее есть связи в Шотландии. Более того, эта земля, из-за которой две страны воевали несколько столетий, в последнее время жила в мире и спокойствии исключительно благодаря тому, что здешние владельцы были связаны кровными узами с шотландскими лэрдами, – заявил Вердон.
– Да, думаю, Брам Мактавиш так этого не оставит, – ответил Ройс, вспоминая встречу с шотландским вождем.
Вердон спокойно выдержал его взгляд:
– В таком случае я тебе советую пока не предпринимать никаких действий, могущих повредить леди Бетани. Держи ее под охраной в башне до тех пор, пока Вильгельм не примет решения. Полагаю, для того, чтобы ублажить родственников леди Дамианы, леди Бетани придется предать суду.
Ройс наполнил вином кубки:
– Ты готов отправиться в Лондон и переговорить с Вильгельмом?
– Я тронусь в путь сегодня же вечером, – Вердон отпил из своего кубка. – Ты откроешь мне то, что сам думаешь по этому поводу, де Бельмар?
Ройс неторопливо пригубил вино.
– Сердцем я не верю, что это злодеяние совершила Бетани. – Ройс почесал подбородок. – Среди нас разгуливает убийца, и мы должны схватить его.
– Мне известно, что все здешние саксы ненавидели Дамиану, но, к несчастью, больше всего выигрывала в случае ее кончины Бетани Нортумберлендская, – вставил Вердон.
– Она не убийца, Вердон, даже несмотря на то, что способна превратить мужчину в пьяницу.
Посланник короля улыбнулся.
– А про какую женщину этого не скажешь? – Вердон сделал большой глоток. – Как ты полагаешь, Бетани знала о предстоящем убийстве? – спросил он, вытирая губы рукавом.
– Non, это не в ее характере. Она схватилась бы с врагом в открытую, лицом к лицу.
– И все же нельзя исключать такую возможность, – настаивал Вердон. – Здешние люди по-прежнему слушают Бетани. Возможно, непосредственно к убийству она и не причастна, но она могла знать о нем и дать свое согласие.
– Совершенно не согласен с тобой, Вердон, – возразил Ги. – Бетани вызвала Ройса на честный поединок. Женщина, жертвующая жизнью ради своих людей, не способна шнырять в темноте, подговаривая других отравить вино. Бетани смелая женщина.
– Да, если то, что я о ней слышал, – правда, она не из трусливых. Но разве ты забыл тот случай с вином? – спросил Вердон, пристально всматриваясь в лицо Ги. – Смешанным с уксусом?
Ги нахмурился:
– То была всего лишь ребяческая выходка. Это же – хладнокровное убийство. Не думаю, что Бетани способна совершить такое преступление против Бога и своей совести.
– Ги, – терпеливо заговорил Вердон, – при определенных обстоятельствах любое убийство можно оправдать. И мы, воины, постоянно так поступаем. Бетани, подобно нам, также может найти оправдание убийству. Не позволяй ее красоте ослеплять тебя.
– По-моему, это ты слеп! – с жаром воскликнул Ройс. – Если у кого и есть честь, так у этой женщины.
Вердон поставил пустой кубок на стол, и на его лице появилось задумчивое выражение.
– Я доведу до сведения Вильгельма твою уверенность в невиновности Бетани. Короля не удивит то, что братья де Бельмары, плечом к плечу сражающиеся на поле битвы, объединились, защищая эту женщину.
– Ты уже подготовил отчет для Его Величества? – спросил Ройс, желая переменить тему.
– Oui. Уверен, Вильгельм отдаст эту землю в руки законного владельца.
Разочарованный этим уклончивым ответом, Ройс сдержал свое недовольство.
– Сюда вот-вот должны приехать родные Дамианы, – мрачно буркнул он.
– Тебе и без них тут забот хватает. Я позабочусь о том, чтобы их задержали при дворе. Даже Ля Марши не настолько глупы, чтобы отказаться от приглашения присоединиться к королевской свите.
Разговор прервал стук.
Ги распахнул дверь. На пороге стоял Седрик. Лицо старого воина было осунувшимся, взор затуманен. Войдя в комнату, он опустился на колени перед Ройсом.
– Милорд, я давал вам клятву верности, подразумевая, что она не помешает присяге, которую я принес леди Бетани. Кажется, между этими клятвами возникли противоречия?
Не скрывая своего любопытства, Вердон снова наполнил свой кубок вином.
Ройс посмотрел на Седрика, гадая, кто из них двоих больший глупец.
– Возможно. Я могу освободить тебя от клятвы, которую ты мне дал, но это сразу же поставит тебя вне закона. Нельзя хранить верность саксам в стране, где правят нормандцы.
– Что ж, пусть будет так. Мой долг заботиться о своей госпоже. Я не могу изменить ей в трудную минуту.
Эти слова глубоко задели совесть Ройса. Он не нуждался в напоминании о том, что Бетани одна и беззащитна.
– Хорошо, Седрик, ты свободен. Ступай. Но не оставайся в Нортумберленде. Если ты вздумаешь помогать своей госпоже, я буду вынужден принять против тебя соответствующие меры.
– Мне все понятно, милорд. Но человек, лишенный чести, не имеет ничего.
Поклонившись с достоинством, старый воин вышел из комнаты. Ройс не мог не восхититься его преданностью. Бетани заслужила любовь своих людей. Внезапно Ройс осознал, с каким сопротивлением ему придется столкнуться, если жизнь Бетани окажется под угрозой.
– Боюсь, заточив Бетани в темницу, мы пожнем бурю гнева. Открытого неповиновения можно не опасаться. В деревне рядом с замком остались одни женщины. Но в окрестных селах есть мужчины, и это меня беспокоит.
– А что, если в дело вмешается дядя девушки? – спросил Вердон. – Потребуются ли в этом случае подкрепления от Вильгельма?
– Если шотландское войско выступит против нас, крови прольется немало. – Повернувшись, Ройс взглянул прямо в глаза королевскому посланнику. – Oui, без помощи Вильгельма нам не справиться.
– Ройс, по-моему, тебе следует хорошенько подумать, следует ли держать Бетани в башне, – предостерегающе заметил Ги.
– Non! – оборвал его Вердон. – Никто, кроме находящихся в этой комнате и Вильгельма, не должен знать, что вы считаете Бетани невиновной. После брошенного Дамианой обвинения все, в том числе и сама Бетани, должны быть уверены, что подозреваемый задержан.
– Но почему? – взревел Ройс, сознавая, что этот обман тяжким грузом ляжет ему на плечи.
Вердон заходил по комнате:
– Потому что если она сама не поверит в то, что суд, перед которым она предстанет, – настоящий, что ее судьба в руках Вильгельма, в это никто не поверит. Именно поэтому я приказываю вам – именем короля – вести себя так, будто вы уверены в вине Бетани. Бетани обвиняется в убийстве знатной нормандской дамы; в этом деле замешана политика. Если, как я полагаю, вы с Ги правы и Бетани невиновна, то, значит, убийца все очень хорошо просчитал, свалив на нее вину за отравление.
– Во имя всего святого, о чем ты говоришь?
– Бетани должна быть оправдана не потому, что она твоя возлюбленная. Пусть Ля Марш удовлетворится, что смерть его дочери справедливо расследовал сам король Вильгельм. Саксы же убедятся, что закон беспристрастен и перед его лицом все равны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39