Его упорство достойно уважения!
— Упорство? — переспросила Тео. — Да он просто готов вцепиться Изабель в глотку!
— Он собирается избавить Изабель от привязанности к Терри, — сказала Дороти.
— Э, нет, — наморщила носик Летти. — Эдгару не добиться ее благосклонности!
— Да уж, — проворчала Тео, — Терри вряд ли пустит этого хорька в свой садик!
— Пожалуй, — довольно улыбнулась Дороти. — Хотя Терри явно не годится в садовники. Скажите, а Мордрид по-прежнему спит в комнате Изабель?
Тео потупилась и покраснела.
— Да. Но теперь его можно понять: ведь она спасла ему жизнь! А собаки — удивительно благодарные существа!
— Замечательно! — улыбнулась Дороти.
— Крестная! — раздался высокий голосок, а вслед за ним на пороге появилась и его обладательница — Амелия собственной персоной. — Вы не видели Терренса?
— Нет, — ответила леди Дороти. — Но скорее всего он на конюшне. Я слышала, он собирался сегодня утром поехать верхом.
— Да? — нахмурилась Амелия. — А я его спрашивала вчера вечером, поедет ли он кататься верхом, но он ответил мне, что не собирается!
— Его желания могли перемениться, — с ласковой улыбкой заметила Дороти.
— Ну, хорошо, — кивнула Амелия. — Я посмотрю на конюшне.
И она упорхнула.
— Ха, а наша маленькая Амелия так же упорна, как и отец! — прокомментировала Тео.
Дороти откинулась на спинку стула с видом глубокого удовлетворения.
— Да, дорогая! Мне даже кажется, что я слышу, как трубят охотничьи рожки.
— Ох, что-то я не узнаю тебя, Дороти, — нахмурилась Тео. — Провалиться мне на этом самом месте — не узнаю!
— Я сама себя не узнаю! — весело рассмеялась Дороти и заметила: — А сегодня, похоже, нас всех ждет интересный денек!
Джош потянулся в постели и перевернулся на бок. Ему снова и снова снилась Элизабет.
— Нет, — промычал он. — Нет.
— Вам что-нибудь нужно, сэр? — пропел у него над ухом ласковый женский голосок.
Джош нахмурился сквозь дрему. Нет, этот голос явно не принадлежал Элизабет! К тому же в его сне она говорила другим тоном — он прекрасно помнил это! — да и каким может быть тон у женщины, которая только что залепила вам очередную пощечину!
Джош с трудом разлепил глаза. Яркий свет ослепил его, и он снова поспешно зажмурился.
— Сэр? — вновь послышался вкрадчивый голосок.
Джош тряхнул головой и снова, на сей раз окончательно, раскрыл глаза. Рядом с постелью стояла Бетти. Совсем рядом.
— Что? — охрипшим голосом спросил Джош, пытаясь принять вертикальное положение. — Бетти, что ты здесь делаешь?
— Пришла помочь вам, — ответила Бетти и присела на краешек постели. — Ее светлость распорядились, чтобы у вас ни в чем не было нужды.
— Она так распорядилась? — изумился Джош.
Бетти склонилась над ним так низко, что прямо перед своим носом Джош обнаружил пару соблазнительных, вызывающе торчащих из глубокого выреза платья девичьих грудок. В больной с похмелья голове Джоша отчетливо прозвенел тревожный колокольчик, и он снова заворочался, пытаясь для начала хотя бы сесть. Каждое движение давалось страдальцу с превеликим трудом, и он застонал, прикрыв глаза дрожащей, вялой рукой.
— Мистер Бабникер, — встревожилась Бетти. — С вами все в порядке? Чем я могу вам помочь?
— Э… Пожалуй, ничем, — с трудом выговорил Джош. — Я думаю, мне сейчас никто не поможет.
— Вы уверены? — с явной неохотой поднялась с постели Бетти. — У вас, я знаю, нет своего слуги. Хотите, я помогу вам одеться?
— Не-ет, — страдальчески простонал Джош. — Лучше закопайте меня где-нибудь под высоким деревом.
— Понятно, — хихикнула Бетти. — Так что же вам подать?
Она подошла к платяному шкафу и распахнула створки.
— Н-не зна-аю, — плаксиво протянул Джош и покраснел.
— Я бы предложила вам вот это, — Бетти вынула из шкафа сюртук. — И это, — она вынула пару панталон, прижала их к груди и снова приблизилась к постели.
Остановилась в дюйме от нее и лукаво уставилась на Джоша, кокетливо моргая густыми ресницами.
— Это опять ты, — слабым голосом сказал Джош и опять — в который раз — прикрыл воспаленные веки. — Прекрати!
— Что прекратить? — с придыханием спросила Бетти.
Она преодолела последний дюйм и снова всем своим горячим телом привалилась к Джошу.
— Неважно, — глухо пробормотал Джош.
Он сделал героическое усилие, сел на постели и сгреб принесенную Бетти одежду.
— Спасибо. Я могу одеться сам.
Бетти придвинулась еще ближе.
— Позвольте мне, я помогу.
И она принялась стаскивать с Джоша его ночную сорочку.
— Эй, эй, — запротестовал он, легонько отпихивая ее руки. — Прекрати! Это неприлично!
— А вы всегда соблюдаете приличия? — хихикнула Бетти.
— Да, — отрезал Джош, опуская задранную сорочку и наглухо застегивая пуговки на воротнике. — Вот Элизабет: она себе не позволяет зайти в мою комнату, а все почему? Да потому, что считает меня распутником…
Ленивое течение похмельных мыслей прервалось, и на смену философии пришло возбуждение.
— Элизабет! Проклятие! Уходи отсюда, и поживей! Не дай бог, она застанет тебя здесь… Нет, конечно, она вряд ли застанет, потому что не должна сюда зайти… Но… Но… Короче, это неприлично!
Он прикрылся принесенной одеждой словно шитом.
— Уходи!
— Почему? — воскликнула Бетти.
— Потому, — огрызнулся Джош. — Нечего тебе здесь делать!
— Но…
— Давай! — Джош выпустил свой щит. Освободив руки, он взял Бетти за плечи и развернул спиной к себе.
— А, вы хотите с этой стороны, — захихикала Бетти. — Это можно! Многие любят за…
— Помолчи! — рявкнул Джош.
Он выбрался наконец из постели и погнал Бетти к двери.
— Проваливай!
Бетти сопротивлялась как могла, но Джош сумел-таки довести ее до выхода и распахнул одной рукой дверь. Затем мягко, но настойчиво выпроводил горничную в коридор.
— Пока Элизабет не увидела…
— Пока Элизабет не увидела чего? — послышался сердитый голос.
Джош обомлел и застыл. Хороша картинка! Бетти, прижимающая к груди его панталоны, и он сам — в одной ночной сорочке — перед грозными очами Элизабет!
— А, это ты, Элизабет! Что ты здесь делаешь?
— Да уж не за тобой подсматриваю, не думай, — негодующе сверкнула глазами Элизабет. — Просто шла мимо — хотела узнать, как там дела у Изабель в оранжерее.
Джош моргнул и глупо ухмыльнулся.
— Но здесь не оранжерея!
— Нет, — холодно согласилась Элизабет. — Но здесь коридор, по которому ходят в оранжерею. Простите, но я думала, что коридор — общая территория… а не ваши, на пару с вашей… горничной, апартаменты.
— Она здесь ни при чем! — запротестовал Джош. — Она просто приходила помочь мне одеться! А я сказал, что не нуждаюсь в ее помощи! Так? — растерянно посмотрел он на Бетти.
Та посмотрела на него и промолчала.
— Так?
— Конечно, не так, — сухо сказала Элизабет. — По-моему, она помогала тебе не одеться, а раздеться. Пикантное занятие!
— Да не помогала она мне раздеваться! — закричал Джош. — Бетти, да скажи хоть ты ей! Ничего же не было, правда?
— Не было, — огорченно согласилась Бетти.
— Вот видишь! — поспешно сказал Джош. — Ничего такого не было, Элизабет, клянусь! Всеми святыми клянусь! Не нужна она мне!
— Кретин слепой! — неожиданно взвилась Бетти. — Ну, скажи, чем я тебе не подошла? И к тому же сама… подошла.
— Нет-нет, ты вполне… э-э… подходящая девушка, — дал задний ход Джош. — Я не это имел в виду.
— Ты обнимался с нею! — негодовала Элизабет.
— Да нет же, — обескураженно сказал Джош. — Говорю тебе — нет! У меня и в мыслях не было…
— И в мыслях не было? — прошипела Бетти.
Она гневно повела плечами, развернулась и залепила Джошу звонкую пощечину.
— Проклятие! — взвыл Джош, наблюдая звездный танец в своих глазах. Яркие звездочки покружились еще немного и растаяли. — Меня теперь бьют все кому не лень!
— Так меня еще никогда не оскорбляли, — заявила Бетти. — Придурок!
Она гордо вздернула носик и быстро поплыла прочь. Прощально взмахнул в воздухе краешек панталон Джоша, которые Бетти так и не выпустила из своих объятий.
— Бетти, вернись! — закричал Джош. — Ты унесла мою одежду!
— Которая тебе вовсе и не нужна, — тихо и зло заявила Элизабет. — И которая, кстати говоря, принадлежит Бетти по праву.
— По какому еще праву? — непонимающе уставился на нее Джош. — И что я теперь надену?
— Это ее боевые трофеи, — скрестила руки на груди Элизабет. — На долгую добрую память о тебе, мерзавец.
— Да не мерзавец я, — застонал Джош, делая шаг вперед и пытаясь обнять Элизабет за плечи. — Говорю же тебе, я и пальцем до нее не дотронулся!
— Не дотронулся? Так и меня не трогай, — сказала Элизабет и наградила похмельного «распутника» еще одной пощечиной.
Звездочки в глазах Джоша протанцевали свой танец на «бис».
— Проклятие! Прекрати лупить меня!
— Никогда! — отрезала Элизабет, повернулась и заспешила прочь.
— Элизабет, вернись! — затопал вслед за ней по коридору несчастный Джош. — Мне нужно поговорить с тобой!
— Нам не о чем говорить, — не останавливаясь, бросила через плечо Элизабет. — Не смей преследовать меня. Да еще в голом виде!
— Сама сказала, что одежда мне не нужна! — сердито крикнул Джош. — Так что остановись и выслушай меня!
— Нет! — отрезала Элизабет и ускорила шаг.
— Да!! — закричал Джош и припустил бегом. — Ты должна поговорить со мной!
— А, вы здесь, Терренс! — окликнула Амелия.
Терренс как чистил лошадь, так и застыл, подняв вверх руку с зажатой в ней щеткой. Едва заметно передернул плечами и поморщился. Ну вот, и здесь она его нашла! Никуда от нее не спрячешься! Он поднял к небу глаза, пристально изучая бегущие легкие облачка и ласточек, прочерчивающих крыльями голубую бездну. Вольные! Счастливые! И Изабель нет рядом! Хм-м-м… Хороша любовница! С утра болтается с этим Эдгаром! Да-а, похоже, эта милая семейка решила всерьез за него приняться!
— Да, я здесь, — обреченно вздохнул Терренс и обернулся.
— Крестная так и сказала, что я смогу найти вас на конюшне, — улыбнулась Амелия, подходя ближе.
— Понятно, — пробормотал Терренс.
— Это замечательно, правда?
— Что? Найти меня на конюшне? — нахмурился Терренс.
— Нет. Я про бал, — сказала она. — Всего два дня осталось! — Амелия огляделась по сторонам и таинственно прошептала: — А у меня новое платье, знаете?
— В самом деле? — мрачно посмотрел на нее Терренс.
— Очень дорогое и красивое.
— Да? — сказал Терренс, начиная проявлять некоторый интерес. Еще бы! Ведь впервые Амелия заговорила с ним не о птицах!
— Да, — кивнула она. — Широкое, с павлинами! Папа сказал, что оно просто изумительное. Правда, павлины…
— Ну, это вам лучше знать, — поспешно согласился Терренс.
Нет, какими птицами ни укрась ее платье, Жар-птицей на балу Амелии все равно не быть!
— Вы сделаете мне предложение на балу? — напрямик спросила Амелия.
— Что?!
— Бал для этого — самое подходящее место, — сказала она. — Да крестная и устраивает-то этот бал только ради этого!
Терренс постарался сдержать закипающее раздражение и по возможности вежливо ответил:
— Нет, Амелия, я не собираюсь вам делать предложение на балу. Извините — нет.
— Ждете более подходящего момента?
— Нет, — коротко ответил Терренс. — Не жду.
— Хотите сделать мне сюрприз?
— Сюрприз? — набрал воздуха в грудь Терренс. — Боюсь, что если и преподнесу вам сюрприз, то совсем не тот, что вы ожидаете.
— А мне казалось, что лучше всего вам было бы сделать предложение именно на балу! — вздохнула Амелия.
Она приблизилась вплотную к Терренсу, прикрыла глаза и сложила губы трубочкой. Он удивленно уставился на птичьего профессора в юбке.
— Что… Что это вы делаете?
Амелия слегка приоткрыла один глаз.
— Жду, когда же вы поцелуете меня.
— Понятно, — упавшим голосом сказал Терренс. — Но, простите, ведь это же неприлично!
Амелия открыла оба глаза и нахмурилась.
— Папа сказал, что я могу вам это позволить. Поцелуй ободрит вас и приблизит час нашей свадьбы.
— Меня не нужно подбадривать, я не скаковая лошадь, — раздраженно сказал Терренс. — Просто я не хочу жениться на вас.
— Папа был уверен, что именно так вы и скажете, — спокойно кивнула Амелия. — Именно так и скажете.
Она замолчала, спохватившись, и быстро добавила:
— Ох, я не должна была говорить об этом!
— О чем? — спросил Терренс.
— Неважно, — покачала головой Амелия. — Простите. Я знаю, что вам не хочется говорить об этом.
— О чем же? — сказал Терренс, начиная терять терпение.
— О нашей свадьбе и брачном контракте.
— Я не знаю никакого контракта и не намерен жениться на вас, — раздраженно сказал Терренс. — В чем и пытаюсь вас убедить вот уже полчаса!
— Да-да, конечно, — легко согласилась Амелия. — Ну а теперь вы, может быть, поцелуете меня наконец?
Терренс внимательно посмотрел на Амелию. Она выглядела очень спокойной и уверенной. Даже, можно сказать, — самоуверенной. Ну что же, придется преподать этой девочке урок.
— Хотите, чтобы я вас поцеловал? — криво усмехнулся Терренс. — Отлично!
Он протянул руки и крепко прижал Амелию к своей груди. Так крепко, что хрустнули ее птичьи косточки. Прижался губами к ее губам — холодным, вялым, безжизненным и влажным.
Еще секунда, и он оторвался от Амелии и отступил немного назад, чувствуя такое омерзение, словно только что лобызался с лягушкой.
— Вот!
Амелия открыла глаза и заморгала.
— Никакого удовольствия.
— О каком удовольствии можно говорить, Амелия? — жестко спросил Терренс. — Разве вы испытываете страсть, желание, тепло, наконец?
— Конечно, нет, — тихо ответила Амелия. — Но леди и не может иметь такие низкие чувства.
— Некоторые леди имеют, поверьте мне, — возразил Терренс и нахмурился. — И вы по-прежнему хотите выйти за меня замуж?
— Разумеется, — кивнула Амелия.
— Но почему, скажите ради бога!
— Потому, что это будет блестящий брак! — Амелия посмотрела на него, как на слабоумного. — Он объединит наши семьи и наши земли!
— Вот только не надо насчет семьи, — поморщился Терренс, на секунду представив себя в постели с этой лягушкой. — Вы же не знаете, что это такое. Не стоит употреблять слов, значения которых не понимаешь.
— Но мы предназначены друг для друга, — не могла остановиться Амелия. — И сова…
— Плевать я хотел на эту проклятую сову! — закричал Терренс.
Он еще раз внимательно посмотрел на Амелию. Чудеса! Ведь внешне так похожа на нормальную женщину — из плоти и крови! А на самом деле? Холодное, безжизненное чучело, в жилах которого вместо крови течет прокисший уксус! А этот мертвецкий поцелуй? Кошмарное воспоминание на многие годы!
— Я ухожу, — быстро сказал Терренс и пошел к двери.
— Куда же вы? — окликнула его Амелия.
— Повидаться с леди, — ответил он и тут же представил другие глаза, другие волосы и другие губы.
Прочь, прочь! Подальше от этой ледышки! Может, утопленнику и было бы приятно целовать эту красотку, но не нормальному мужчине, нет!
Изабель зачарованно стояла в оранжерее, вдыхая изумительный аромат. Только что из Лондона прибыли цветы, заказанные герцогиней для бала. И — о боже! — сколько же их! На два бала с лихвой хватило бы! Пышные кусты распустившихся роз привезли прямо в огромных кадках с землей, и они стояли теперь по всей оранжерее. Вокруг них, и на длинных столах, и на полках, стояли горшки поменьше — с папоротником и аспарагусом.
Изабель подошла к одной из кадок и срезала длинные, дивно пахнущие розы, покрытые мелкими капельками воды. Еще раз полюбовалась ими и уложила в принесенную с собой корзинку.
— Изабель, красавица моя! — послышался голос Эдгара. — Нимфа средь райского сада!
Она обернулась. Эдгар стоял в дверях оранжереи и рассматривал Изабель так, словно та была картиной. Картиной, выставленной на продажу, — внимательно, оценивающе и фамильярно.
Изабель стало неприятно, и она вновь повернулась к роскошным розовым кустам.
— Доброе утро, сэр Эдгар, — безразлично сказала она.
— Целое море роз, но вы среди них — самая прекрасная! — воскликнул сэр Эдгар, не сводя с девушки глаз.
Он двинулся вперед, к Изабель, она перешла от него подальше, к следующему кусту.
— Не нужно мне льстить, — сказала Изабель. — И приберегите свои комплименты для кого-нибудь другого.
— Комплимент каждой женщине приятен, — усмехнулся сэр Эдгар.
— Возможно, — сердито сказала Изабель. — Но лично мне ваши комплименты неприятны.
Сэр Эдгар нахмурился.
— Конечно, вам приятнее получать их от Терренса, который обручен с моей дочерью!
— Еще не обручен! — воскликнула Изабель.
Эдгар небрежно махнул рукой.
— Ну, почти обручен. Просто об их помолвке еще не объявили. Я дал пареньку немного времени, но, боюсь, мое терпение уже на исходе.
— И напрасно, — заметила Изабель. — Чем-чем, а терпением вам неплохо бы запастись: ведь Терренс вовсе не собирается жениться на Амелии!
На лице Эдгара появилась самодовольная ухмылка.
— Ошибаетесь, моя милая! Терренс просто вас водит за нос!
— Водит за нос? — не поверила Изабель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Упорство? — переспросила Тео. — Да он просто готов вцепиться Изабель в глотку!
— Он собирается избавить Изабель от привязанности к Терри, — сказала Дороти.
— Э, нет, — наморщила носик Летти. — Эдгару не добиться ее благосклонности!
— Да уж, — проворчала Тео, — Терри вряд ли пустит этого хорька в свой садик!
— Пожалуй, — довольно улыбнулась Дороти. — Хотя Терри явно не годится в садовники. Скажите, а Мордрид по-прежнему спит в комнате Изабель?
Тео потупилась и покраснела.
— Да. Но теперь его можно понять: ведь она спасла ему жизнь! А собаки — удивительно благодарные существа!
— Замечательно! — улыбнулась Дороти.
— Крестная! — раздался высокий голосок, а вслед за ним на пороге появилась и его обладательница — Амелия собственной персоной. — Вы не видели Терренса?
— Нет, — ответила леди Дороти. — Но скорее всего он на конюшне. Я слышала, он собирался сегодня утром поехать верхом.
— Да? — нахмурилась Амелия. — А я его спрашивала вчера вечером, поедет ли он кататься верхом, но он ответил мне, что не собирается!
— Его желания могли перемениться, — с ласковой улыбкой заметила Дороти.
— Ну, хорошо, — кивнула Амелия. — Я посмотрю на конюшне.
И она упорхнула.
— Ха, а наша маленькая Амелия так же упорна, как и отец! — прокомментировала Тео.
Дороти откинулась на спинку стула с видом глубокого удовлетворения.
— Да, дорогая! Мне даже кажется, что я слышу, как трубят охотничьи рожки.
— Ох, что-то я не узнаю тебя, Дороти, — нахмурилась Тео. — Провалиться мне на этом самом месте — не узнаю!
— Я сама себя не узнаю! — весело рассмеялась Дороти и заметила: — А сегодня, похоже, нас всех ждет интересный денек!
Джош потянулся в постели и перевернулся на бок. Ему снова и снова снилась Элизабет.
— Нет, — промычал он. — Нет.
— Вам что-нибудь нужно, сэр? — пропел у него над ухом ласковый женский голосок.
Джош нахмурился сквозь дрему. Нет, этот голос явно не принадлежал Элизабет! К тому же в его сне она говорила другим тоном — он прекрасно помнил это! — да и каким может быть тон у женщины, которая только что залепила вам очередную пощечину!
Джош с трудом разлепил глаза. Яркий свет ослепил его, и он снова поспешно зажмурился.
— Сэр? — вновь послышался вкрадчивый голосок.
Джош тряхнул головой и снова, на сей раз окончательно, раскрыл глаза. Рядом с постелью стояла Бетти. Совсем рядом.
— Что? — охрипшим голосом спросил Джош, пытаясь принять вертикальное положение. — Бетти, что ты здесь делаешь?
— Пришла помочь вам, — ответила Бетти и присела на краешек постели. — Ее светлость распорядились, чтобы у вас ни в чем не было нужды.
— Она так распорядилась? — изумился Джош.
Бетти склонилась над ним так низко, что прямо перед своим носом Джош обнаружил пару соблазнительных, вызывающе торчащих из глубокого выреза платья девичьих грудок. В больной с похмелья голове Джоша отчетливо прозвенел тревожный колокольчик, и он снова заворочался, пытаясь для начала хотя бы сесть. Каждое движение давалось страдальцу с превеликим трудом, и он застонал, прикрыв глаза дрожащей, вялой рукой.
— Мистер Бабникер, — встревожилась Бетти. — С вами все в порядке? Чем я могу вам помочь?
— Э… Пожалуй, ничем, — с трудом выговорил Джош. — Я думаю, мне сейчас никто не поможет.
— Вы уверены? — с явной неохотой поднялась с постели Бетти. — У вас, я знаю, нет своего слуги. Хотите, я помогу вам одеться?
— Не-ет, — страдальчески простонал Джош. — Лучше закопайте меня где-нибудь под высоким деревом.
— Понятно, — хихикнула Бетти. — Так что же вам подать?
Она подошла к платяному шкафу и распахнула створки.
— Н-не зна-аю, — плаксиво протянул Джош и покраснел.
— Я бы предложила вам вот это, — Бетти вынула из шкафа сюртук. — И это, — она вынула пару панталон, прижала их к груди и снова приблизилась к постели.
Остановилась в дюйме от нее и лукаво уставилась на Джоша, кокетливо моргая густыми ресницами.
— Это опять ты, — слабым голосом сказал Джош и опять — в который раз — прикрыл воспаленные веки. — Прекрати!
— Что прекратить? — с придыханием спросила Бетти.
Она преодолела последний дюйм и снова всем своим горячим телом привалилась к Джошу.
— Неважно, — глухо пробормотал Джош.
Он сделал героическое усилие, сел на постели и сгреб принесенную Бетти одежду.
— Спасибо. Я могу одеться сам.
Бетти придвинулась еще ближе.
— Позвольте мне, я помогу.
И она принялась стаскивать с Джоша его ночную сорочку.
— Эй, эй, — запротестовал он, легонько отпихивая ее руки. — Прекрати! Это неприлично!
— А вы всегда соблюдаете приличия? — хихикнула Бетти.
— Да, — отрезал Джош, опуская задранную сорочку и наглухо застегивая пуговки на воротнике. — Вот Элизабет: она себе не позволяет зайти в мою комнату, а все почему? Да потому, что считает меня распутником…
Ленивое течение похмельных мыслей прервалось, и на смену философии пришло возбуждение.
— Элизабет! Проклятие! Уходи отсюда, и поживей! Не дай бог, она застанет тебя здесь… Нет, конечно, она вряд ли застанет, потому что не должна сюда зайти… Но… Но… Короче, это неприлично!
Он прикрылся принесенной одеждой словно шитом.
— Уходи!
— Почему? — воскликнула Бетти.
— Потому, — огрызнулся Джош. — Нечего тебе здесь делать!
— Но…
— Давай! — Джош выпустил свой щит. Освободив руки, он взял Бетти за плечи и развернул спиной к себе.
— А, вы хотите с этой стороны, — захихикала Бетти. — Это можно! Многие любят за…
— Помолчи! — рявкнул Джош.
Он выбрался наконец из постели и погнал Бетти к двери.
— Проваливай!
Бетти сопротивлялась как могла, но Джош сумел-таки довести ее до выхода и распахнул одной рукой дверь. Затем мягко, но настойчиво выпроводил горничную в коридор.
— Пока Элизабет не увидела…
— Пока Элизабет не увидела чего? — послышался сердитый голос.
Джош обомлел и застыл. Хороша картинка! Бетти, прижимающая к груди его панталоны, и он сам — в одной ночной сорочке — перед грозными очами Элизабет!
— А, это ты, Элизабет! Что ты здесь делаешь?
— Да уж не за тобой подсматриваю, не думай, — негодующе сверкнула глазами Элизабет. — Просто шла мимо — хотела узнать, как там дела у Изабель в оранжерее.
Джош моргнул и глупо ухмыльнулся.
— Но здесь не оранжерея!
— Нет, — холодно согласилась Элизабет. — Но здесь коридор, по которому ходят в оранжерею. Простите, но я думала, что коридор — общая территория… а не ваши, на пару с вашей… горничной, апартаменты.
— Она здесь ни при чем! — запротестовал Джош. — Она просто приходила помочь мне одеться! А я сказал, что не нуждаюсь в ее помощи! Так? — растерянно посмотрел он на Бетти.
Та посмотрела на него и промолчала.
— Так?
— Конечно, не так, — сухо сказала Элизабет. — По-моему, она помогала тебе не одеться, а раздеться. Пикантное занятие!
— Да не помогала она мне раздеваться! — закричал Джош. — Бетти, да скажи хоть ты ей! Ничего же не было, правда?
— Не было, — огорченно согласилась Бетти.
— Вот видишь! — поспешно сказал Джош. — Ничего такого не было, Элизабет, клянусь! Всеми святыми клянусь! Не нужна она мне!
— Кретин слепой! — неожиданно взвилась Бетти. — Ну, скажи, чем я тебе не подошла? И к тому же сама… подошла.
— Нет-нет, ты вполне… э-э… подходящая девушка, — дал задний ход Джош. — Я не это имел в виду.
— Ты обнимался с нею! — негодовала Элизабет.
— Да нет же, — обескураженно сказал Джош. — Говорю тебе — нет! У меня и в мыслях не было…
— И в мыслях не было? — прошипела Бетти.
Она гневно повела плечами, развернулась и залепила Джошу звонкую пощечину.
— Проклятие! — взвыл Джош, наблюдая звездный танец в своих глазах. Яркие звездочки покружились еще немного и растаяли. — Меня теперь бьют все кому не лень!
— Так меня еще никогда не оскорбляли, — заявила Бетти. — Придурок!
Она гордо вздернула носик и быстро поплыла прочь. Прощально взмахнул в воздухе краешек панталон Джоша, которые Бетти так и не выпустила из своих объятий.
— Бетти, вернись! — закричал Джош. — Ты унесла мою одежду!
— Которая тебе вовсе и не нужна, — тихо и зло заявила Элизабет. — И которая, кстати говоря, принадлежит Бетти по праву.
— По какому еще праву? — непонимающе уставился на нее Джош. — И что я теперь надену?
— Это ее боевые трофеи, — скрестила руки на груди Элизабет. — На долгую добрую память о тебе, мерзавец.
— Да не мерзавец я, — застонал Джош, делая шаг вперед и пытаясь обнять Элизабет за плечи. — Говорю же тебе, я и пальцем до нее не дотронулся!
— Не дотронулся? Так и меня не трогай, — сказала Элизабет и наградила похмельного «распутника» еще одной пощечиной.
Звездочки в глазах Джоша протанцевали свой танец на «бис».
— Проклятие! Прекрати лупить меня!
— Никогда! — отрезала Элизабет, повернулась и заспешила прочь.
— Элизабет, вернись! — затопал вслед за ней по коридору несчастный Джош. — Мне нужно поговорить с тобой!
— Нам не о чем говорить, — не останавливаясь, бросила через плечо Элизабет. — Не смей преследовать меня. Да еще в голом виде!
— Сама сказала, что одежда мне не нужна! — сердито крикнул Джош. — Так что остановись и выслушай меня!
— Нет! — отрезала Элизабет и ускорила шаг.
— Да!! — закричал Джош и припустил бегом. — Ты должна поговорить со мной!
— А, вы здесь, Терренс! — окликнула Амелия.
Терренс как чистил лошадь, так и застыл, подняв вверх руку с зажатой в ней щеткой. Едва заметно передернул плечами и поморщился. Ну вот, и здесь она его нашла! Никуда от нее не спрячешься! Он поднял к небу глаза, пристально изучая бегущие легкие облачка и ласточек, прочерчивающих крыльями голубую бездну. Вольные! Счастливые! И Изабель нет рядом! Хм-м-м… Хороша любовница! С утра болтается с этим Эдгаром! Да-а, похоже, эта милая семейка решила всерьез за него приняться!
— Да, я здесь, — обреченно вздохнул Терренс и обернулся.
— Крестная так и сказала, что я смогу найти вас на конюшне, — улыбнулась Амелия, подходя ближе.
— Понятно, — пробормотал Терренс.
— Это замечательно, правда?
— Что? Найти меня на конюшне? — нахмурился Терренс.
— Нет. Я про бал, — сказала она. — Всего два дня осталось! — Амелия огляделась по сторонам и таинственно прошептала: — А у меня новое платье, знаете?
— В самом деле? — мрачно посмотрел на нее Терренс.
— Очень дорогое и красивое.
— Да? — сказал Терренс, начиная проявлять некоторый интерес. Еще бы! Ведь впервые Амелия заговорила с ним не о птицах!
— Да, — кивнула она. — Широкое, с павлинами! Папа сказал, что оно просто изумительное. Правда, павлины…
— Ну, это вам лучше знать, — поспешно согласился Терренс.
Нет, какими птицами ни укрась ее платье, Жар-птицей на балу Амелии все равно не быть!
— Вы сделаете мне предложение на балу? — напрямик спросила Амелия.
— Что?!
— Бал для этого — самое подходящее место, — сказала она. — Да крестная и устраивает-то этот бал только ради этого!
Терренс постарался сдержать закипающее раздражение и по возможности вежливо ответил:
— Нет, Амелия, я не собираюсь вам делать предложение на балу. Извините — нет.
— Ждете более подходящего момента?
— Нет, — коротко ответил Терренс. — Не жду.
— Хотите сделать мне сюрприз?
— Сюрприз? — набрал воздуха в грудь Терренс. — Боюсь, что если и преподнесу вам сюрприз, то совсем не тот, что вы ожидаете.
— А мне казалось, что лучше всего вам было бы сделать предложение именно на балу! — вздохнула Амелия.
Она приблизилась вплотную к Терренсу, прикрыла глаза и сложила губы трубочкой. Он удивленно уставился на птичьего профессора в юбке.
— Что… Что это вы делаете?
Амелия слегка приоткрыла один глаз.
— Жду, когда же вы поцелуете меня.
— Понятно, — упавшим голосом сказал Терренс. — Но, простите, ведь это же неприлично!
Амелия открыла оба глаза и нахмурилась.
— Папа сказал, что я могу вам это позволить. Поцелуй ободрит вас и приблизит час нашей свадьбы.
— Меня не нужно подбадривать, я не скаковая лошадь, — раздраженно сказал Терренс. — Просто я не хочу жениться на вас.
— Папа был уверен, что именно так вы и скажете, — спокойно кивнула Амелия. — Именно так и скажете.
Она замолчала, спохватившись, и быстро добавила:
— Ох, я не должна была говорить об этом!
— О чем? — спросил Терренс.
— Неважно, — покачала головой Амелия. — Простите. Я знаю, что вам не хочется говорить об этом.
— О чем же? — сказал Терренс, начиная терять терпение.
— О нашей свадьбе и брачном контракте.
— Я не знаю никакого контракта и не намерен жениться на вас, — раздраженно сказал Терренс. — В чем и пытаюсь вас убедить вот уже полчаса!
— Да-да, конечно, — легко согласилась Амелия. — Ну а теперь вы, может быть, поцелуете меня наконец?
Терренс внимательно посмотрел на Амелию. Она выглядела очень спокойной и уверенной. Даже, можно сказать, — самоуверенной. Ну что же, придется преподать этой девочке урок.
— Хотите, чтобы я вас поцеловал? — криво усмехнулся Терренс. — Отлично!
Он протянул руки и крепко прижал Амелию к своей груди. Так крепко, что хрустнули ее птичьи косточки. Прижался губами к ее губам — холодным, вялым, безжизненным и влажным.
Еще секунда, и он оторвался от Амелии и отступил немного назад, чувствуя такое омерзение, словно только что лобызался с лягушкой.
— Вот!
Амелия открыла глаза и заморгала.
— Никакого удовольствия.
— О каком удовольствии можно говорить, Амелия? — жестко спросил Терренс. — Разве вы испытываете страсть, желание, тепло, наконец?
— Конечно, нет, — тихо ответила Амелия. — Но леди и не может иметь такие низкие чувства.
— Некоторые леди имеют, поверьте мне, — возразил Терренс и нахмурился. — И вы по-прежнему хотите выйти за меня замуж?
— Разумеется, — кивнула Амелия.
— Но почему, скажите ради бога!
— Потому, что это будет блестящий брак! — Амелия посмотрела на него, как на слабоумного. — Он объединит наши семьи и наши земли!
— Вот только не надо насчет семьи, — поморщился Терренс, на секунду представив себя в постели с этой лягушкой. — Вы же не знаете, что это такое. Не стоит употреблять слов, значения которых не понимаешь.
— Но мы предназначены друг для друга, — не могла остановиться Амелия. — И сова…
— Плевать я хотел на эту проклятую сову! — закричал Терренс.
Он еще раз внимательно посмотрел на Амелию. Чудеса! Ведь внешне так похожа на нормальную женщину — из плоти и крови! А на самом деле? Холодное, безжизненное чучело, в жилах которого вместо крови течет прокисший уксус! А этот мертвецкий поцелуй? Кошмарное воспоминание на многие годы!
— Я ухожу, — быстро сказал Терренс и пошел к двери.
— Куда же вы? — окликнула его Амелия.
— Повидаться с леди, — ответил он и тут же представил другие глаза, другие волосы и другие губы.
Прочь, прочь! Подальше от этой ледышки! Может, утопленнику и было бы приятно целовать эту красотку, но не нормальному мужчине, нет!
Изабель зачарованно стояла в оранжерее, вдыхая изумительный аромат. Только что из Лондона прибыли цветы, заказанные герцогиней для бала. И — о боже! — сколько же их! На два бала с лихвой хватило бы! Пышные кусты распустившихся роз привезли прямо в огромных кадках с землей, и они стояли теперь по всей оранжерее. Вокруг них, и на длинных столах, и на полках, стояли горшки поменьше — с папоротником и аспарагусом.
Изабель подошла к одной из кадок и срезала длинные, дивно пахнущие розы, покрытые мелкими капельками воды. Еще раз полюбовалась ими и уложила в принесенную с собой корзинку.
— Изабель, красавица моя! — послышался голос Эдгара. — Нимфа средь райского сада!
Она обернулась. Эдгар стоял в дверях оранжереи и рассматривал Изабель так, словно та была картиной. Картиной, выставленной на продажу, — внимательно, оценивающе и фамильярно.
Изабель стало неприятно, и она вновь повернулась к роскошным розовым кустам.
— Доброе утро, сэр Эдгар, — безразлично сказала она.
— Целое море роз, но вы среди них — самая прекрасная! — воскликнул сэр Эдгар, не сводя с девушки глаз.
Он двинулся вперед, к Изабель, она перешла от него подальше, к следующему кусту.
— Не нужно мне льстить, — сказала Изабель. — И приберегите свои комплименты для кого-нибудь другого.
— Комплимент каждой женщине приятен, — усмехнулся сэр Эдгар.
— Возможно, — сердито сказала Изабель. — Но лично мне ваши комплименты неприятны.
Сэр Эдгар нахмурился.
— Конечно, вам приятнее получать их от Терренса, который обручен с моей дочерью!
— Еще не обручен! — воскликнула Изабель.
Эдгар небрежно махнул рукой.
— Ну, почти обручен. Просто об их помолвке еще не объявили. Я дал пареньку немного времени, но, боюсь, мое терпение уже на исходе.
— И напрасно, — заметила Изабель. — Чем-чем, а терпением вам неплохо бы запастись: ведь Терренс вовсе не собирается жениться на Амелии!
На лице Эдгара появилась самодовольная ухмылка.
— Ошибаетесь, моя милая! Терренс просто вас водит за нос!
— Водит за нос? — не поверила Изабель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40