– В самом деле?– Да.Он потянулся к радиоприемнику и усилил звук, хотя она и не расслышала позывных «Браво», служащих сигналом для полицейских Аноки.– …автомобиль движется в северном направлении по Мэйн-стрит.Он взял с приборной доски микрофон и сказал:– Сорок первый сигнал принял. Вы уточнили, по какой именно улице он едет – Уэст-Мэйн или Ист-Мэйн?– Ист-Мэйн.– Десять ноль-четыре, – подтвердил он диспетчеру время приема сигнала и сказал, обращаясь к Ли:– Мне надо ехать.Она открыла дверь, и в салоне зажегся свет.– До встречи в воскресенье.– Я позвоню.– О'кей. – И она вышла из машины.– Эй, Ли?Она наклонилась и заглянула в салон.– Пирог был хорош. Я съел его только что во время передышки.Она улыбнулась и хлопнула дверцей.
В воскресенье вечером особых проблем не возникло. Дженис еще днем уехала к себе в общежитие; Джои, послонявшись по дому, позвонил Денни Уитману и потом объявил:– Я хочу съездить к Денни поиграть в видеоигры. Ты не могла бы меня отвезти?– Конечно, – сказала она, в глубине души радуясь тому, что не придется оправдываться перед сыном за тщательные приготовления к свиданию.Наконец, оказавшись в полном одиночестве, она вдруг разволновалась: что надеть, как причесаться, стоит ли подушиться. Видит Бог, она впервые за двадцать шесть лет собиралась на свидание. Она была в ужасе!Она надела голубые джинсы (словно пытаясь снизить значимость события), пуловер, нанесла на лицо немного тона – так, как если бы шла на работу, с духами тоже не переусердствовала. А что делать с волосами? Она провела по ним щеткой, подумав о красивой копне Дженис и вновь удивляясь тому, как это молодой человек смог предпочесть ее дочери.Он приехал в назначенное время, и она поспешила к двери, испытывая странное волнение, чуть раскрасневшись от нахлынувших эмоций, в который раз спрашивая себя, что же она делает.Он был в джинсах и красной пуховой куртке. Держался он гораздо спокойнее и увереннее, чем она.– Привет, – сказал он, переступая порог и закрывая за собой дверь. – Уже готовы?– Если ты не возражаешь, я бы хотела позвонить Джои. Он сейчас у Денни Уитмана, играет в видеоигры. Не знаю, заезжать мне за ним или нет.– О'кей.Пока она говорила по телефону с Джои, Кристофер слонялся по кухне, поглядывая по сторонам, похлопывая кожаными перчатками по ноге. Взгляд его упал на форму для выпечки, в которой остался кусок персикового пирога, потом внимание его привлекла записка на дверце холодильника: «Забрать часы от ювелира». Наклонившись над кухонным столом, он прочитал объявление о предстоящих педагогических семинарах, которое, видимо, принес из школы Джои.Голос ее звучал непринужденно, когда она сказала в трубку:– Я иду в кино с Кристофером, но к половине десятого мы вернемся.И после паузы:– «Упрямец».Он внимательно следил за ней, прислушиваясь к тому, как она отвечала на вопросы Джои о фильме, который они собираются смотреть. Она говорила еще минуту, потом повесила трубку и сказала:– Отец Денни привезет его домой.Кристофер благоразумно промолчал, хотя про себя отметил: «А я что говорил».Выйдя в коридор, он помог ей надеть куртку, у машины открыл перед ней дверцу… все, как и положено на настоящем свидании.В кино он сидел, опираясь на подлокотники кресла. Иногда они касались друг друга локтями. Во время сцены долгого поцелуя взгляды их оставались прикованными к экрану, и каждый думал о том, что чувствует в эту минуту другой.Уже в машине он спросил:– Вам понравилось?– Да. А тебе?– Не так, как книга.– А по-моему, фильм намного лучше книги!Картину обсуждали до самого дома. Подъехав, они заметили, что в холле по-прежнему горит свет – уходя, Ли оставила его включенным. Спальня Джои выходила окнами во двор, так что невозможно было угадать, дома он уже или нет.– Зайдешь на персиковый пирог и мороженое? – спросила она.– Конечно.Они вышли из машины и прошли в дом.Снимая куртку, она позвала:– Джои? Ты здесь?Ответа не последовало.Она бросила куртку на стул в гостиной и прошла в спальню Джои, но там было темно. Когда она вернулась на кухню, Кристофер уже снял свою куртку и повесил ее на спинку стула.– Его еще нет. Он знает, что должен вернуться домой к десяти, иначе ему не избежать взбучки.На часах было девять сорок пять.Она достала две тарелки, положила на каждую по куску персикового пирога, отправила его в микроволновую печь, потом вытащила из морозильника мороженое. Сразу извлечь его из коробки у нее не получилось, и она отчаянно пыталась это сделать, но лишь напрасно мучилась.– Можно мне? – спросил он.Она отдала ему лопатку и полезла в ящик за ложками.В печке раздался зуммер, и она, вытащив разогретые куски пирога, поставила их перед Кристофером, подождала, пока он положит на тарелки мороженое, и отнесла их на стол, а он тем временем убрал остатки мороженого в морозильник.Все время в движении, они то и дело задевали друг друга.Наконец они сели за стол. В доме было очень тихо – ни звука радио или телевизора, ни снующего повсюду Джои.Она взяла ложку и подцепила кусок пирога. Подняв глаза, она встретилась взглядом с Кристофером, который сидел не двигаясь, положив руки на край стола возле своей тарелки. Взгляд его голубых глаз был прямой, твердый, без тени улыбки.Он сказал:– Давайте-ка покончим наконец с этим.Он взял из ее рук ложку, положил ее обратно на тарелку и привлек Ли к себе. Она не стала сопротивляться и тут же оказалась у него на коленях. Его руки сомкнулись на ее спине, и лицо его приблизилось к ее лицу, когда он лотянулся, чтобы ее поцеловать. И не было в этом ни дурачества, ни шутовства. Это был настоящий сексуальный поцелуй – влажный, открытый, страстный. Он запрокинул голову, открыл рот и нежно ласкал языком ее зубы, язык. Она обвила руками его шею и уступила, позволив этому случиться… и сердце ее, казалось, готово было вырваться из груди, а в легких оставалось все меньше и меньше воздуха. Они ласкали друг друга, пробовали друг друга на вкус – так, как не раз представляли в своих мечтах. И это длилось минуту, две… Она уже полулежала на его коленях, и он склонился над ней, и они стали похожи на сплетенные давним штормом стволы деревьев.Они долго не могли оторваться друг от друга, и вот наконец он ослабил свои объятия, и губы их расстались, но были еще совсем близко. Дыхание давалось с трудом.Он заговорил первым, голос его был сдавленным, хрипловатым.– Я не был уверен, что смогу проглотить эти персики, не разобравшись прежде с этим.– Я тоже, – ответила она и, соскользнув с его колен, вернулась к своему стулу.Они взяли ложки, и каждый съел по кусочку пирога с холодным мороженым. Воздух на кухне словно накалился от страсти. Она подняла взгляд и увидела, что он неотрывно смотрит на нее, медленно вынимая изо рта ложку. Чувственный голод, преследовавший ее все эти девять лет, настиг ее, настиг внезапно, словно удар хлыста. Пронзил ее тело жгучей болью, заставив выронить ложку и вновь броситься в его объятия.Все произошло так быстро. Только что она сидела спокойно. И вот уже она, склонившись над ним и бережно обхватив руками его лицо, возвращается к его губам, от которых оторвалась лишь мгновение назад. И, не прерывая поцелуя, она закинула ногу на его колено и словно оседлала его, уперевшись бедрами в край стола.Его руки скользнули вниз, и он все сильнее прижимал ее к себе. Она целовала его теплый, чувственный рот, а его руки нежно обхватывали ее бедра. Поцелуй был пропитан ароматами персиков и ванили, и они наслаждались им, смаковали, растягивая удовольствие. Но все время в поле ее зрения оставалась входная дверь, а в голове стучало: «Ну, не входи пока, Джои, пожалуйста, не входи!»Почувствовав, что уже теряет рассудок, она отпрянула, сообразив, что, наверное, пора встать с его колена.– Я должна…Его манящие губы не дали ей договорить. Сильные руки вновь обнимали ее, возвращая обратно на колени. Так долго длилась прелюдия, что теперь они с облегчением и беспредельной радостью окунулись друг в друга, выплеснули томившиеся чувства, пренебрегая всеми условностями. Она совершенно забыла о том, как он молод, сейчас это было не важно. Он забыл о том, что она немолода, поскольку для него возраст никогда не имел значения. В этом поцелуе они были просто мужчиной и женщиной, свободными и раскованными.Неохотно они разомкнули объятия.Губы их расстались, но глаза отказывались расстаться. Она все сидела у него на коленях, тяжело дыша, глядя на него с некоторым удивлением, а его руки все еще сжимали ее бедра, обтянутые голубыми джинсами.– Может прийти Джои, – прошептала она и медленно встала с его коленей. Правой рукой он все еще придерживал ее, пока она не попятилась и не вернулась наконец на свое место.Они уставились на куски пирога, которые уже плавали в растаявшем мороженом. Она подняла ложку и задумчиво смотрела, как капает с ее кончика белая густая жидкость.Потом подняла взгляд на него.– Знаешь, сколько лет прошло с тех пор, как я в последний раз этим занималась?– Нет, но хотел бы.– Девять лет.– Вы шутите? Этого не может быть, это противоестественно.Она пожала плечами.– Вы никого не целовали с тех пор, как умер ваш муж?– Было несколько раз, через год или около того после его смерти. Но никогда не было так, как сейчас. Всегда, целуясь с кем-то, я словно проверяла себя, способна ли еще на это, но потом почему-то хотелось поскорее добраться домой и почистить зубы.– А что вы чувствуете сейчас?– Что чувствую?.. Немного напугана. Слегка удивлена. Но о том, чтобы почистить зубы… смешно.Он улыбнулся, но улыбка тут же погасла. Он подумал, насколько серьезно было то, что сейчас произошло между ними. О том, что оба уже хотели большего. О том, что все это только начало. Они сидели в звенящей тишине и пустоте, забыв о еде, и лишь молча глядели друг на друга.Наконец Кристофер отодвинулся от стола и сказал:– Я думаю, мне лучше уйти.Голос его был чужим, взволнованным. Он поднялся, сунул руки в рукава своей куртки и застегнул молнию. Вытащил перчатки, но держал их в руках, не надевая.Она сидела на краешке стула, подавшись вперед, положив руки на обтянутые голубыми джинсами бедра, глядя на него снизу вверх.– Спасибо за пирог, – сказал он. – Жаль, что не доел.Он посмотрел на перчатки, потом опять на нее.– Хотя, по правде говоря, не очень-то и жаль, – добавил он.Она робко улыбнулась и встала проводить его. Уже в дверях он обернулся.– Может, мы еще как-нибудь встретимся?.. – Пауза затянулась. – Но у нас с вами так не совпадают свободные часы…– Давай подождем и посмотрим, – сказала она. – У меня будут очень напряженные дни в магазине. Нам даже придется работать по вечерам до самого Рождества. Мы хотели взять еще пару человек на временную работу, но все равно сейчас мне трудно сказать, буду ли я свободна и когда.– Конечно, – согласился он, понимая, что в такой ситуации нужна деликатность и не стоит торопить события. – Что ж, – сказал он, открывая дверь. – Я позвоню.– Да, пожалуйста.Запоздалая предосторожность заставила их воздержаться от прощального поцелуя. Но он был и ни к чему: то, что произошло там, на кухне, было неизмеримо глубже и значимее, и на фоне этого поцелуй в дверях выглядел бы жалким и трусливым. Глава 11 Молчание давалось Ли Рестон с трудом. Происшедшее не просто удивило, оно повергло ее в шок. Ей отчаянно хотелось поделиться с кем-нибудь своей тайной. Но довериться было некому. Она мысленно перебрала всех близких ей людей. Сильвия? Сильвия, при всей ее доброте и отзывчивости, была неисправимой ханжой. Она никогда не позволяла себе обсуждать с кем-нибудь темы, так или иначе связанные с сексом. Они с Барри на людях держались друг с другом настолько официально, что Ли часто задавалась вопросом, чем же они занимаются в своей спальне.Мама? Но о ней даже и речи быть не могло. Пристойность была жизненным девизом Пег Хилльер, и рассказать ей о том, что ее дочь, оседлав на кухонном стуле мужчину на пятнадцать лет моложе нее, осыпала его поцелуями… да за это можно было угодить в угол.Дженис? О Боже. То, что она сотворила, – и это после признаний Дженис в своих чувствах к Кристоферу – было недостойно, гадко. Стоило лишь подумать о Дженис, как на душе становилось мерзко и она чувствовала себя дешевой потаскухой. Что же она за мать?Женщины, которые работали вместе с ней? Но ей всегда казалось, что со своими служащими надо держать дистанцию. Иначе трудно сохранить лидерство. Если бы только Джои был постарше! К сожалению, он был в таком возрасте, когда событием считалось одно лишь прикосновение к лифчику девочки. Пройдет еще немало лет, прежде чем она сможет говорить с Джои на такие темы.Ллойд? Она уже было склонилась к тому, чтобы довериться Ллойду, думая, что именно он поможет ей разобраться в этой непростой ситуации, но потом вдруг решила, что неловко обсуждать это с отцом своего мужа.По иронии судьбы, единственным человеком, с которым она могла бы поделиться столь интимным, был Кристофер, но именно сейчас, как ей казалось, разумнее держаться от него подальше. Она вдруг поняла, что он был прав, когда сказал в тот вечер: это противоестественно, когда столько лет женщина не целовала мужчину. Сейчас, когда она наконец разговелась, аппетит взыграл с новой силой.Она стала рассеянной на работе. На следующий день после свидания с Кристофером они с Сильвией обсуждали цену на красные гвоздики, которая в праздничные дни обычно взлетала в несколько раз. Сильвия сокрушалась, что они не заказали побольше гвоздик месяц назад, когда еще можно было получить хорошие скидки.Ли очнулась от грез, осознав, что Сильвия задала ей вопрос.– О, извини. Что ты сказала?Сильвия, слегка нахмурив брови, смотрела на сестру.– Ли, что в самом деле с тобой сегодня происходит?– Ничего. Так о чем ты говорила?– Я спрашивала, не взять ли нам пару студентов, чтобы они занялись рождественскими ветками – срезали их и упаковывали?– Конечно. Хорошая идея. И можно было бы платить им ставки дизайнеров. Да, и вот еще что, Сильвия… – Ли сделала паузу, внимательно уставившись на сестру в надежде, что у той исчезнут сомнения в отношении ее рассеянности. – Закажи побольше кедра, хорошо? Ты ведь знаешь, как я люблю его запах.Сильвия спросила:– Ты хорошо себя чувствуешь?– Я чувствую себя прекрасно.– Тогда обрати внимание на то, что ты делаешь. Ты же только что положила кедровые ветки в холодильник вместе с гвоздиками.Ли заглянула в холодильник. Конечно же, Сильвия оказалась права. Там стояло ведро с кедровыми ветками, которые ни в коем случае нельзя хранить рядом с гвоздиками.Она вытащила ветки и покорно сказала:– Извини.Мысли ее были далеко: в мечтах она все еще сидела у Кристофера на коленях и жадно целовала его.Прошло два дня, а он все не звонил. Магазин ее находился на Мэйн-стрит. Полицейский участок – на Джексон-стрит, совсем рядом, так что черно-белые патрульные машины сновали мимо ее окон постоянно. Ли казалось, что какие-то невидимые сенсоры заставляют ее подымать голову всякий раз, когда по улице проезжала полицейская машина. Хотя окна ей загораживали зеленые заросли растений, иногда все-таки удавалось разглядеть машину, и тогда она представляла, что за рулем сидит Кристофер. Случалось, что машины проносились, оглашая улицу воем сирены, мигая красными лампами, и сердце наполнялось тревогой.Неделю спустя после Дня Благодарения она поливала цветы в витрине, когда вдруг взгляд ее выхватил в потоке машин знакомую черно-белую… Она подняла глаза: да, это был он, на дежурстве. Он махнул ей рукой. Она помахала в ответ… и так и стояла с лейкой в руке, пока он не скрылся из виду, а сердце учащенно билось.Всего лишь через несколько минут в глубине торгового зала, возле кассового аппарата, зазвонил телефон.– Ли, это тебя, – позвала Сильвия.– Спасибо. – Ли поставила лейку и подошла к прилавку.– Алло?– Привет, – сказал Кристофер. – Вы прекрасно смотритесь в витрине.Она растерялась, не зная, что ответить, и стояла молча, как кукла, стараясь не выдать себя румянцем на щеках.– Кто-то стоит рядом, да?– Да.– У вас когда-нибудь бывают выходные среди недели?– Иногда. Но сейчас, перед Рождеством, мы работаем и по вечерам, так что график у нас немного изменился. А что ты хотел?– Хотел, чтобы вы помогли мне с елкой. Раньше никогда не ставил, а вот в этом году решил попробовать. Вы мне не поможете?.Сильвия спросила:– Кто это?Не зажимая конец трубки, Ли ответила:– Это Кристофер. Он просит, чтобы я помогла ему купить елочные украшения.И спросила в трубку:– А никак нельзя это сделать вечером?Сильвия перебила ее:– Ли, одну минутку.– Подожди, Крис.Сильвия с виноватым видом сказала:– Ты знаешь, мне тоже понадобится выходной, чтобы сделать покупки к Рождеству. Так что распоряжайся своим временем. Я подменю тебя, а ты потом подменишь меня. Иначе мы обе свихнемся, если будем дневать и ночевать здесь.Ли спросила Криса:– На какой день ты планировал?– Да это все равно. Но, если вы сможете посвятить мне целый день, тогда лучше во вторник или среду на будущей неделе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
В воскресенье вечером особых проблем не возникло. Дженис еще днем уехала к себе в общежитие; Джои, послонявшись по дому, позвонил Денни Уитману и потом объявил:– Я хочу съездить к Денни поиграть в видеоигры. Ты не могла бы меня отвезти?– Конечно, – сказала она, в глубине души радуясь тому, что не придется оправдываться перед сыном за тщательные приготовления к свиданию.Наконец, оказавшись в полном одиночестве, она вдруг разволновалась: что надеть, как причесаться, стоит ли подушиться. Видит Бог, она впервые за двадцать шесть лет собиралась на свидание. Она была в ужасе!Она надела голубые джинсы (словно пытаясь снизить значимость события), пуловер, нанесла на лицо немного тона – так, как если бы шла на работу, с духами тоже не переусердствовала. А что делать с волосами? Она провела по ним щеткой, подумав о красивой копне Дженис и вновь удивляясь тому, как это молодой человек смог предпочесть ее дочери.Он приехал в назначенное время, и она поспешила к двери, испытывая странное волнение, чуть раскрасневшись от нахлынувших эмоций, в который раз спрашивая себя, что же она делает.Он был в джинсах и красной пуховой куртке. Держался он гораздо спокойнее и увереннее, чем она.– Привет, – сказал он, переступая порог и закрывая за собой дверь. – Уже готовы?– Если ты не возражаешь, я бы хотела позвонить Джои. Он сейчас у Денни Уитмана, играет в видеоигры. Не знаю, заезжать мне за ним или нет.– О'кей.Пока она говорила по телефону с Джои, Кристофер слонялся по кухне, поглядывая по сторонам, похлопывая кожаными перчатками по ноге. Взгляд его упал на форму для выпечки, в которой остался кусок персикового пирога, потом внимание его привлекла записка на дверце холодильника: «Забрать часы от ювелира». Наклонившись над кухонным столом, он прочитал объявление о предстоящих педагогических семинарах, которое, видимо, принес из школы Джои.Голос ее звучал непринужденно, когда она сказала в трубку:– Я иду в кино с Кристофером, но к половине десятого мы вернемся.И после паузы:– «Упрямец».Он внимательно следил за ней, прислушиваясь к тому, как она отвечала на вопросы Джои о фильме, который они собираются смотреть. Она говорила еще минуту, потом повесила трубку и сказала:– Отец Денни привезет его домой.Кристофер благоразумно промолчал, хотя про себя отметил: «А я что говорил».Выйдя в коридор, он помог ей надеть куртку, у машины открыл перед ней дверцу… все, как и положено на настоящем свидании.В кино он сидел, опираясь на подлокотники кресла. Иногда они касались друг друга локтями. Во время сцены долгого поцелуя взгляды их оставались прикованными к экрану, и каждый думал о том, что чувствует в эту минуту другой.Уже в машине он спросил:– Вам понравилось?– Да. А тебе?– Не так, как книга.– А по-моему, фильм намного лучше книги!Картину обсуждали до самого дома. Подъехав, они заметили, что в холле по-прежнему горит свет – уходя, Ли оставила его включенным. Спальня Джои выходила окнами во двор, так что невозможно было угадать, дома он уже или нет.– Зайдешь на персиковый пирог и мороженое? – спросила она.– Конечно.Они вышли из машины и прошли в дом.Снимая куртку, она позвала:– Джои? Ты здесь?Ответа не последовало.Она бросила куртку на стул в гостиной и прошла в спальню Джои, но там было темно. Когда она вернулась на кухню, Кристофер уже снял свою куртку и повесил ее на спинку стула.– Его еще нет. Он знает, что должен вернуться домой к десяти, иначе ему не избежать взбучки.На часах было девять сорок пять.Она достала две тарелки, положила на каждую по куску персикового пирога, отправила его в микроволновую печь, потом вытащила из морозильника мороженое. Сразу извлечь его из коробки у нее не получилось, и она отчаянно пыталась это сделать, но лишь напрасно мучилась.– Можно мне? – спросил он.Она отдала ему лопатку и полезла в ящик за ложками.В печке раздался зуммер, и она, вытащив разогретые куски пирога, поставила их перед Кристофером, подождала, пока он положит на тарелки мороженое, и отнесла их на стол, а он тем временем убрал остатки мороженого в морозильник.Все время в движении, они то и дело задевали друг друга.Наконец они сели за стол. В доме было очень тихо – ни звука радио или телевизора, ни снующего повсюду Джои.Она взяла ложку и подцепила кусок пирога. Подняв глаза, она встретилась взглядом с Кристофером, который сидел не двигаясь, положив руки на край стола возле своей тарелки. Взгляд его голубых глаз был прямой, твердый, без тени улыбки.Он сказал:– Давайте-ка покончим наконец с этим.Он взял из ее рук ложку, положил ее обратно на тарелку и привлек Ли к себе. Она не стала сопротивляться и тут же оказалась у него на коленях. Его руки сомкнулись на ее спине, и лицо его приблизилось к ее лицу, когда он лотянулся, чтобы ее поцеловать. И не было в этом ни дурачества, ни шутовства. Это был настоящий сексуальный поцелуй – влажный, открытый, страстный. Он запрокинул голову, открыл рот и нежно ласкал языком ее зубы, язык. Она обвила руками его шею и уступила, позволив этому случиться… и сердце ее, казалось, готово было вырваться из груди, а в легких оставалось все меньше и меньше воздуха. Они ласкали друг друга, пробовали друг друга на вкус – так, как не раз представляли в своих мечтах. И это длилось минуту, две… Она уже полулежала на его коленях, и он склонился над ней, и они стали похожи на сплетенные давним штормом стволы деревьев.Они долго не могли оторваться друг от друга, и вот наконец он ослабил свои объятия, и губы их расстались, но были еще совсем близко. Дыхание давалось с трудом.Он заговорил первым, голос его был сдавленным, хрипловатым.– Я не был уверен, что смогу проглотить эти персики, не разобравшись прежде с этим.– Я тоже, – ответила она и, соскользнув с его колен, вернулась к своему стулу.Они взяли ложки, и каждый съел по кусочку пирога с холодным мороженым. Воздух на кухне словно накалился от страсти. Она подняла взгляд и увидела, что он неотрывно смотрит на нее, медленно вынимая изо рта ложку. Чувственный голод, преследовавший ее все эти девять лет, настиг ее, настиг внезапно, словно удар хлыста. Пронзил ее тело жгучей болью, заставив выронить ложку и вновь броситься в его объятия.Все произошло так быстро. Только что она сидела спокойно. И вот уже она, склонившись над ним и бережно обхватив руками его лицо, возвращается к его губам, от которых оторвалась лишь мгновение назад. И, не прерывая поцелуя, она закинула ногу на его колено и словно оседлала его, уперевшись бедрами в край стола.Его руки скользнули вниз, и он все сильнее прижимал ее к себе. Она целовала его теплый, чувственный рот, а его руки нежно обхватывали ее бедра. Поцелуй был пропитан ароматами персиков и ванили, и они наслаждались им, смаковали, растягивая удовольствие. Но все время в поле ее зрения оставалась входная дверь, а в голове стучало: «Ну, не входи пока, Джои, пожалуйста, не входи!»Почувствовав, что уже теряет рассудок, она отпрянула, сообразив, что, наверное, пора встать с его колена.– Я должна…Его манящие губы не дали ей договорить. Сильные руки вновь обнимали ее, возвращая обратно на колени. Так долго длилась прелюдия, что теперь они с облегчением и беспредельной радостью окунулись друг в друга, выплеснули томившиеся чувства, пренебрегая всеми условностями. Она совершенно забыла о том, как он молод, сейчас это было не важно. Он забыл о том, что она немолода, поскольку для него возраст никогда не имел значения. В этом поцелуе они были просто мужчиной и женщиной, свободными и раскованными.Неохотно они разомкнули объятия.Губы их расстались, но глаза отказывались расстаться. Она все сидела у него на коленях, тяжело дыша, глядя на него с некоторым удивлением, а его руки все еще сжимали ее бедра, обтянутые голубыми джинсами.– Может прийти Джои, – прошептала она и медленно встала с его коленей. Правой рукой он все еще придерживал ее, пока она не попятилась и не вернулась наконец на свое место.Они уставились на куски пирога, которые уже плавали в растаявшем мороженом. Она подняла ложку и задумчиво смотрела, как капает с ее кончика белая густая жидкость.Потом подняла взгляд на него.– Знаешь, сколько лет прошло с тех пор, как я в последний раз этим занималась?– Нет, но хотел бы.– Девять лет.– Вы шутите? Этого не может быть, это противоестественно.Она пожала плечами.– Вы никого не целовали с тех пор, как умер ваш муж?– Было несколько раз, через год или около того после его смерти. Но никогда не было так, как сейчас. Всегда, целуясь с кем-то, я словно проверяла себя, способна ли еще на это, но потом почему-то хотелось поскорее добраться домой и почистить зубы.– А что вы чувствуете сейчас?– Что чувствую?.. Немного напугана. Слегка удивлена. Но о том, чтобы почистить зубы… смешно.Он улыбнулся, но улыбка тут же погасла. Он подумал, насколько серьезно было то, что сейчас произошло между ними. О том, что оба уже хотели большего. О том, что все это только начало. Они сидели в звенящей тишине и пустоте, забыв о еде, и лишь молча глядели друг на друга.Наконец Кристофер отодвинулся от стола и сказал:– Я думаю, мне лучше уйти.Голос его был чужим, взволнованным. Он поднялся, сунул руки в рукава своей куртки и застегнул молнию. Вытащил перчатки, но держал их в руках, не надевая.Она сидела на краешке стула, подавшись вперед, положив руки на обтянутые голубыми джинсами бедра, глядя на него снизу вверх.– Спасибо за пирог, – сказал он. – Жаль, что не доел.Он посмотрел на перчатки, потом опять на нее.– Хотя, по правде говоря, не очень-то и жаль, – добавил он.Она робко улыбнулась и встала проводить его. Уже в дверях он обернулся.– Может, мы еще как-нибудь встретимся?.. – Пауза затянулась. – Но у нас с вами так не совпадают свободные часы…– Давай подождем и посмотрим, – сказала она. – У меня будут очень напряженные дни в магазине. Нам даже придется работать по вечерам до самого Рождества. Мы хотели взять еще пару человек на временную работу, но все равно сейчас мне трудно сказать, буду ли я свободна и когда.– Конечно, – согласился он, понимая, что в такой ситуации нужна деликатность и не стоит торопить события. – Что ж, – сказал он, открывая дверь. – Я позвоню.– Да, пожалуйста.Запоздалая предосторожность заставила их воздержаться от прощального поцелуя. Но он был и ни к чему: то, что произошло там, на кухне, было неизмеримо глубже и значимее, и на фоне этого поцелуй в дверях выглядел бы жалким и трусливым. Глава 11 Молчание давалось Ли Рестон с трудом. Происшедшее не просто удивило, оно повергло ее в шок. Ей отчаянно хотелось поделиться с кем-нибудь своей тайной. Но довериться было некому. Она мысленно перебрала всех близких ей людей. Сильвия? Сильвия, при всей ее доброте и отзывчивости, была неисправимой ханжой. Она никогда не позволяла себе обсуждать с кем-нибудь темы, так или иначе связанные с сексом. Они с Барри на людях держались друг с другом настолько официально, что Ли часто задавалась вопросом, чем же они занимаются в своей спальне.Мама? Но о ней даже и речи быть не могло. Пристойность была жизненным девизом Пег Хилльер, и рассказать ей о том, что ее дочь, оседлав на кухонном стуле мужчину на пятнадцать лет моложе нее, осыпала его поцелуями… да за это можно было угодить в угол.Дженис? О Боже. То, что она сотворила, – и это после признаний Дженис в своих чувствах к Кристоферу – было недостойно, гадко. Стоило лишь подумать о Дженис, как на душе становилось мерзко и она чувствовала себя дешевой потаскухой. Что же она за мать?Женщины, которые работали вместе с ней? Но ей всегда казалось, что со своими служащими надо держать дистанцию. Иначе трудно сохранить лидерство. Если бы только Джои был постарше! К сожалению, он был в таком возрасте, когда событием считалось одно лишь прикосновение к лифчику девочки. Пройдет еще немало лет, прежде чем она сможет говорить с Джои на такие темы.Ллойд? Она уже было склонилась к тому, чтобы довериться Ллойду, думая, что именно он поможет ей разобраться в этой непростой ситуации, но потом вдруг решила, что неловко обсуждать это с отцом своего мужа.По иронии судьбы, единственным человеком, с которым она могла бы поделиться столь интимным, был Кристофер, но именно сейчас, как ей казалось, разумнее держаться от него подальше. Она вдруг поняла, что он был прав, когда сказал в тот вечер: это противоестественно, когда столько лет женщина не целовала мужчину. Сейчас, когда она наконец разговелась, аппетит взыграл с новой силой.Она стала рассеянной на работе. На следующий день после свидания с Кристофером они с Сильвией обсуждали цену на красные гвоздики, которая в праздничные дни обычно взлетала в несколько раз. Сильвия сокрушалась, что они не заказали побольше гвоздик месяц назад, когда еще можно было получить хорошие скидки.Ли очнулась от грез, осознав, что Сильвия задала ей вопрос.– О, извини. Что ты сказала?Сильвия, слегка нахмурив брови, смотрела на сестру.– Ли, что в самом деле с тобой сегодня происходит?– Ничего. Так о чем ты говорила?– Я спрашивала, не взять ли нам пару студентов, чтобы они занялись рождественскими ветками – срезали их и упаковывали?– Конечно. Хорошая идея. И можно было бы платить им ставки дизайнеров. Да, и вот еще что, Сильвия… – Ли сделала паузу, внимательно уставившись на сестру в надежде, что у той исчезнут сомнения в отношении ее рассеянности. – Закажи побольше кедра, хорошо? Ты ведь знаешь, как я люблю его запах.Сильвия спросила:– Ты хорошо себя чувствуешь?– Я чувствую себя прекрасно.– Тогда обрати внимание на то, что ты делаешь. Ты же только что положила кедровые ветки в холодильник вместе с гвоздиками.Ли заглянула в холодильник. Конечно же, Сильвия оказалась права. Там стояло ведро с кедровыми ветками, которые ни в коем случае нельзя хранить рядом с гвоздиками.Она вытащила ветки и покорно сказала:– Извини.Мысли ее были далеко: в мечтах она все еще сидела у Кристофера на коленях и жадно целовала его.Прошло два дня, а он все не звонил. Магазин ее находился на Мэйн-стрит. Полицейский участок – на Джексон-стрит, совсем рядом, так что черно-белые патрульные машины сновали мимо ее окон постоянно. Ли казалось, что какие-то невидимые сенсоры заставляют ее подымать голову всякий раз, когда по улице проезжала полицейская машина. Хотя окна ей загораживали зеленые заросли растений, иногда все-таки удавалось разглядеть машину, и тогда она представляла, что за рулем сидит Кристофер. Случалось, что машины проносились, оглашая улицу воем сирены, мигая красными лампами, и сердце наполнялось тревогой.Неделю спустя после Дня Благодарения она поливала цветы в витрине, когда вдруг взгляд ее выхватил в потоке машин знакомую черно-белую… Она подняла глаза: да, это был он, на дежурстве. Он махнул ей рукой. Она помахала в ответ… и так и стояла с лейкой в руке, пока он не скрылся из виду, а сердце учащенно билось.Всего лишь через несколько минут в глубине торгового зала, возле кассового аппарата, зазвонил телефон.– Ли, это тебя, – позвала Сильвия.– Спасибо. – Ли поставила лейку и подошла к прилавку.– Алло?– Привет, – сказал Кристофер. – Вы прекрасно смотритесь в витрине.Она растерялась, не зная, что ответить, и стояла молча, как кукла, стараясь не выдать себя румянцем на щеках.– Кто-то стоит рядом, да?– Да.– У вас когда-нибудь бывают выходные среди недели?– Иногда. Но сейчас, перед Рождеством, мы работаем и по вечерам, так что график у нас немного изменился. А что ты хотел?– Хотел, чтобы вы помогли мне с елкой. Раньше никогда не ставил, а вот в этом году решил попробовать. Вы мне не поможете?.Сильвия спросила:– Кто это?Не зажимая конец трубки, Ли ответила:– Это Кристофер. Он просит, чтобы я помогла ему купить елочные украшения.И спросила в трубку:– А никак нельзя это сделать вечером?Сильвия перебила ее:– Ли, одну минутку.– Подожди, Крис.Сильвия с виноватым видом сказала:– Ты знаешь, мне тоже понадобится выходной, чтобы сделать покупки к Рождеству. Так что распоряжайся своим временем. Я подменю тебя, а ты потом подменишь меня. Иначе мы обе свихнемся, если будем дневать и ночевать здесь.Ли спросила Криса:– На какой день ты планировал?– Да это все равно. Но, если вы сможете посвятить мне целый день, тогда лучше во вторник или среду на будущей неделе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43