— Придется принять.
— Ни за что! Я заплатил пол-унции золота за эту штуковину. Ты моя должница!
Она рассмеялась, раскрыла зонтик, полюбовалась его блестящими полосками.
— Арден, ты просто невозможный!..
— Ты права. Закрывай зонтик и пошли!..
Она обедала с ним, и они приятно провели время. Он смешил ее, как никто другой, поддразнивал и, желая того или нет, помогал ей обнаружить в себе самой способность шутить, остроумие, о котором она раньше и не подозревала.
В конце вечера он снова целовал ее, и снова у нее голова шла кругом и захватывало дух, когда его язык проникал сквозь ее зубы, когда он пытался касаться ее груди, и она почти позволяла ему это.
В середине следующего дня она пошла к Аделаиде, где поначалу ее ожидал довольно холодный прием, но вскоре лед был растоплен — когда они заговорили о кошке, которую обе ласкали, с которой беседовали и которая стала соединяющим звеном между ними. Адди сидела в изголовье кровати, скрестив ноги, а кошка здесь же играла с ниткой красных бус. Сара находилась на другом краю постели.
День выдался сумеречный, в комнате горела небольшая лампа, было уютно — как раз подходящая обстановка, подумала Сара, чтобы две сестры затеяли откровенный разговор, поведали друг другу свои заветные тайны и тем самым восстановили утраченное доверие. Поскольку Адди не выражала такого намерения, то начала Сара.
— Кажется, у меня появился поклонник, — сказала она.
— Если верить тому, что я слышала, — ответила Адди, — это почти весь город. Кто же, если не секрет?
— Брат шерифа, Арден Кемпбелл.
— А, этот красавчик.
— Он в самом деле хорош, разве нет? Но на четыре года моложе меня. Как думаешь, это имеет значение?
— Ты у меня спрашиваешь? Несколько странно…
— Но ты же всегда понимала в этом больше, чем я. Еще когда мы были девочками и вокруг увивалось много мальчишек. Ты знала, как с ними общаться. Я ведь проводила почти все время с отцом в его типографии, изучала основы печатного дела. Вместо того чтобы изучать основы… флирта или как сказать?..
— Флирта? — Почти забытое слово вызвало у Адди легкую улыбку. — Для женщины, которая может легко расправляться с тысячью разных слов на листе бумаги, стыдно не найти одно, наиболее подходящее.
— Не смейся надо мной, Адди! Я старше тебя на четыре года, но в любовных делах отстала на целый десяток лет, если не больше.
— А тебе не кажется несколько неудобным, что ты задаешь подобные вопросы мне, зная, кто я и чем занимаюсь?
— Прошу тебя… умоляю… Адди… Забудь хотя бы на время об этом. Пусть ничто не встает между нами. Другого пути, чтобы мы снова почувствовали себя сестрами, нет… Кроме того, я хочу твоего совета.
Адди перестала отнимать у кошки нитку бус, и та принялась играть с полой ее халата. Какое-то время сестры молчали, хотя взгляды их изредка перекрещивались.
— Что ты хочешь узнать у меня? — спросила наконец Адди.
— Три человека поцеловали меня за последние дня. Я не должна была разрешать этого?
— Почему нет?
— Потому что один из них мой служащий, к другому я тоже не испытываю особых чувств, а третий… Третий на четыре года моложе меня и очень красив… Но ко мне это не должно иметь никакого отношения.
— А что ты сама думаешь обо всем этом?
— Ну… мне интересно. Особенно для сравнения.
— Интересней всего будет, когда тебя поцелует тот самый… настоящий.
— А как я узнаю?
Адди произнесла с серьезным видом:
— Потому что, когда это случится, ты почувствуешь себя… тебе покажется, что ты, как младенец… захочется быть леденцом и чтобы он высасывал из тебя всю сладость… или до смерти желал бы это сделать. Понимаешь?
Сара призадумалась.
— Что-то похожее было у меня с Арденом, — проговорила она. — Но Арден слишком молодой и очень уж приставучий. Хочет, чтобы все свершилось немедленно… Тедди Рукнер совсем не такой. С ним мы просто хорошо провели время. Поговорили о многих вещах, он угостил меня прекрасным ужином, а потом проводил домой. Но поцелуй его был какой-то, по правде сказать, вялый и неинтересный… А еще этот Патрик… С ним получилось все довольно неловко, и оба мы с того момента чувствуем напряжение… Скажи, Адди, как по-твоему… Хорошо это, если человек принимает приглашение на обед или ужин, а также в театр — от одного и от другого, и потом от третьего?
— Конечно. Почему нет? Если им не терпится потратить свои деньги, пускай тратят. Но помни одно: хочешь, чтобы женились на тебе, держи ухо востро и не разрешай лишнего…
Дела с выпуском газеты шли в гору. Она уже выходила дважды в неделю на четырех страницах. (В последнем выпуске сообщалось, что здание редакции — единственное оштукатуренное помещение в Дедвуде.)
В одном из многочисленных мелких ущелий была обнаружена богатейшая кварцевая жила, но владельцы ее, за отсутствием специальных мельниц, толкли руду ручным способом в ступах и потом занимались промывкой из нее драгоценного металла. Работы шли в основном под землей, и компания Пирс, которая вела их, получала на этом до четырехсот долларов за сутки, в то время как открытые разработки приостановились до весны из-за холодов и снежных заносов.
Телеграф уже работал в двадцати пяти милях от Дедвуда, а на следующей неделе столбы должны были дошагать и до самого города. Это долгожданное событие собирались отпраздновать грандиозным торжеством в Центральной гостинице.
Весь район Блэк-Хиллз уже был занесен на карту большого масштаба, которую все лето готовил известный городской инженер, мистер Джордж Хенкел, и теперь он намеревался опубликовать ее.
Награда в двести долларов была обещана тому, кто окажет содействие в задержании и аресте грабителей дилижансов на дороге из Шайенна. Награду назначили сам губернатор Вайоминга Тейер и несколько должностных лиц из графства.
Элиас Пинкни пожертвовал деньги на покупку земельного участка под школу и церковь, а сбор средств на постройку самого здания должен был начаться четвертого декабря. Как только телеграфная связь с Дедвудом установится, в газеты более крупных городов будут направлены объявления о том, что сюда требуется к началу учебного года школьный учитель…
Холодным днем, в конце ноября, Сара сидела у себя в конторе за типографскими оттисками. На другом конце помещения в пузатой железной печке пылал яркий огонь, который вместе со светом зажженных ламп весело отражался чистыми белыми стенами. За рабочим столом Патрик учил Джоша основам наборного ремесла. В комнате стоял приятный смешанный запах типографской краски и сосновых дров. Негромкие мужские голоса, клацанье наборных досок, треск поленьев в печке…
Отворилась дверь, Сара повернулась на своем крутящемся стуле.
Вошедший мужчина остановился и с улыбкой посмотрел на нее. На нем была бобровая шапка, темное клетчатое шерстяное пальто с пристяжным капюшоном.
Сара сняла очки, чтобы на расстоянии получше разглядеть вошедшего.
— Здравствуй, Сара.
— Боже мой! Роберт!
У нее екнуло сердце, когда она соскочила со стула и бросилась на середину комнаты, чтобы обнять его.
За все годы ее знакомства с Робертом Бейсинджером они никогда не заходили дальше формального рукопожатия, но его внезапное появление нарушило все правила приличия для них обоих. Он крепко сжал ее в объятиях.
— Зачем ты здесь?! Почему приехал?
— Я получил твое письмо.
Теперь он держал ее за обе руки, они стояли, словно изучая друг друга.
— Как я рада тебя видеть!
С той самой поры когда Роберт совсем еще мальчиком впервые переступил порог их дома, он понравился Саре. Но внимание его было обращено исключительно на Адди. Только на нее.
— Я тоже рад нашей встрече, — сказал он. — Ты прекрасно выглядишь.
— А уж ты…
Она никогда раньше не видела на нем такой великолепной одежды. Он отрастил усы и бороду — то, что многим мужчинам так не идет и выглядит неестественно. Но на лице Роберта они были вполне на своем месте, и Сара сразу одобрила их.
— Как я мечтала увидеть кого-то из наших мест! — воскликнула она. — И вот он здесь. Вошел в дверь, словно для этого нужно было всего-навсего перейти через улицу!
— Поверь, я пересек немножко больше, чем одну улицу. — Оба рассмеялись. Он отпустил руки Сары. — Можем мы где-нибудь поговорить с глазу на глаз? — спросил он вполголоса.
— О Боже, конечно… В пансионе миссис Раундтри, где я сейчас живу. Днем там никого нет в гостиной. Но сначала я хочу познакомить тебя с моими друзьями… — Она подвела его к Патрику и Джошу, которые уже некоторое время поедали их глазами. — Это мой старый друг из Сент-Луиса, откуда он только что прибыл… Роберт Бейсинджер.
Последовали рукопожатия, в процессе которых Сара объясняла, кто есть кто. Затем надела пальто, натянула на голову простенькую шерстяную шляпку, завязала ее под подбородком.
— Я ухожу, — объявила она. — Если не вернусь до вечера, сами заприте редакцию.
Они шли по улице. Сара держала Роберта под руну и чувствовала, что на эту руку можно опереться.
— Такая неожиданность — твое появление, Роберт.
— Конечно. Но, хочу надеяться, не неприятная.
— Нисколько… Как ты жил все эти месяцы?
— Было неспокойно на душе. Думал, правильно ли я повел себя.
— Ты приехал повидаться с Адди?
— Разумеется. Принял решение сразу же, как получил твое письмо. Но приготовления к отъезду отняли немало времени.
— Она не та, что прежде. Ты должен это знать.
— Понимаю, но я не смогу жить спокойно, пока не сделаю попытку вытащить ее из той ямы, куда она угодила. Можешь назвать меня глупцом — возможно, я такой и есть, — но я не в состоянии забыть о ней. И знаешь, что я сделал? Убедил нескольких дельцов вложить деньги в одно предприятие, получил кредит — и вот я перед тобой, Намерен построить здесь мельницу для обработки руды.
— Толчею! О, Роберт, ты станешь богатым человеком, если сделаешь это!
Он рассмеялся.
— Очень хотелось бы.
— Здесь страшно нужна такая мельница.
— Ты упоминала о ней в своем письме. Это и подтолкнуло меня начать дело.
— А что ты знаешь о нем?
— Не так уж много, но я учусь. Побывал в Денвере, купил там необходимое оборудование и узнал про него все, что можно было узнать. Установка не такое уж сложное дело, и, надеюсь, с помощью здешних рудокопов мы осилим его…
Они уже подходили к дому миссис Раундтри. В гостиной Роберт помог Саре снять пальто, повесил на вешалку рядом со своим. Давно уже ей не оказывали так просто и естественно этой услуги. И вообще, какой приятный мужчина. Настоящий джентльмен. Как могла Адди сбежать от такого? Почему?..
Роберт подождал, пока Сара села, уселся сам на стул рядом с ней.
— Расскажи мне все про Адди, — попросил он. Она глубоко вздохнула.
— О, Роберт… Не ожидай, что увидишь ту самую женщину и что тебя встретят хоть с какой-то теплотой. Все это ушло. Она стала жесткой, погруженной в себя… Словно надела кольчугу, чтобы предохраниться от душевной близости с любым человеком. Даже с самым родным…
— С тобой она все так же?
— Очень небольшие сдвиги… Представляешь, я купила ей кошку — просто копия нашего старого Рулера… Помнишь его?
— Еще бы.
— Это кажется, немножко помогло растопить лед. Мне было разрешено посидеть у нее в комнате, мы даже поговорили кое о чем… Так, вообще… Но она по-прежнему не соглашается прийти ко мне в контору или сюда, в пансион. Я никогда не встречала ее на улице, и она наотрез отказывается разговаривать о прошлом. Так что, если надеешься что-то изменить в ней, тебе предстоит много трудностей, и даже не знаю…
— Спасибо за предупреждение. Постараюсь действовать со всей осторожностью.
Саре стало немыслимо жалко его — как беззаветно он предан женщине, не заслуживающей такого отношения; женщине, которая причинила ему боль, куда большую, чем даже ей, Саре.
— О Роберт! — Она наклонилась к нему, касаясь рукой его ладони. — Как хорошо, что я снова тебя вижу.
Он сжал ее руку и тихо произнес:
— Я тоже очень рад этому.
После нескольких минут молчания они снова откинулись на спинки стульев.
— Теперь расскажи о себе, — попросил Роберт, — о своей газете, о людях, которые здесь живут. О добыче золота. Сообщения в прессе будоражат чуть не всю страну…
Они беседовали долго, по-дружески и не заметили, как подошло время ужина и уже начали сходиться жильцы.
— Где ты остановился? — спросила Сара, когда он поднялся, чтобы уйти.
— В Центральной гостинице.
Она тоже встала.
— Надеюсь, тебе будет неплохо. Правда, я пробыла там совсем недолго.
Дверь в гостиную открылась и появился Ноа Кемпбелл. Видно было, он только что пришел с улицы: на нем был толстый полушубок, низко надвинутая шляпа. Закрывая за собой дверь, он пристально, без улыбки, посмотрел на Сару, на Роберта, снова на Сару. Все это длилось всего несколько секунд, затем он слегка кивнул и прошел к лестнице, ведущей наверх.
— Одну минуту, шериф, — обратилась к нему Сара. Он повернулся и остался стоять на месте, широко расставив ноги, шляпа по-прежнему была у него на голове.
— Это Роберт Бейсинджер, — представила Сара гостя. — Он только сегодня прибыл из Сент-Луиса. — Она кивнула в сторону шерифа. — А это Ноа Кемпбелл. Наш шериф. Он тоже живет в этом доме.
— Бейсинджер.
— Шериф.
Мужчины обменялись рукопожатиями. Роберт улыбнулся. Ноа — нет.
— Мистер Бейсинджер намеревается построить у нас рудную толчею, — сказала Сара.
— Желаю удачи.
С этими словами Кемпбелл так резко повернулся к лестнице, что это могло показаться невежливым.
Когда затихли его шаги по лестнице, Роберт заметил:
— Мне кажется, ваш шериф невзлюбил меня. Почему?
— Не обращай внимания, Роберт. Похоже, он никого не любит. Думаю, у него просто неважно с пищеварением.
Они негромко рассмеялись, Роберт слегка обнял Сару, прикоснулся к ее щеке.
— Скоро увидимся.
— Ты знаешь, где меня найти.
— Пожелай мне удачи с Адди.
— Желаю удачи…
За ужином Ноа держался с ней отстраненно. Много разговаривал с другими, шутил, смеялся, но, когда взгляд его падал на Сару, лицо сразу каменело, становилось спокойно-холодным.
После еды она поднялась к себе наверх, надела пальто и отправилась в редакцию — закончить чтение оттисков, которое пришлось отложить из-за появления Роберта.
В печи еще не остыли угли, большие часы, составившие ей сейчас компанию, мягко и ритмично тикали. Она сидела за своей конторкой уже с четверть часа, когда открылась дверь и вошел Ноа Кемпбелл.
Сара сняла очки, повернулась на стуле, не вставая с него, спросила:
— Могу я чем-нибудь быть полезной для вас, шериф?
— Просто делаю очередной обход.
Она продолжала сидеть, держа очки за дужку, слегка раскачивая их.
— Если бы вы поглядели через окно, то убедились, что здесь все в порядке, — улыбнулась она.
— Обычно вы не бываете тут после ужина.
— Должна я спрашивать у вас разрешения, перед тем как сделать это?
— Пожалуй, нет.
— Тогда я не буду,
Она повернулась к столу и снова принялась за работу, ожидая, что теперь-то он уйдет. За ее спиной все было тихо. Лишь часы продолжали свое дело. Из полутьмы комнаты Кемпбелл вдруг спросил:
— А где же Бейсинджер?
Сара вновь крутанула стул, чтобы взглянуть на него, снова сняла очки, принялась постукивать ими по колену.
— Вы были невежливы с ним, известно вам это? — спросила она.
— Кто он?
— Старый друг.
Рот Кемпбелла принял такую форму, как если бы он пытался разгрызть передними зубами кукурузное зернышко. Некоторое время он молча смотрел на нее, потом переступил с ноги на ногу и заметил:
— У вас их становится довольно много, вы не находите?
— Должна я и на это получать ваше согласие?
— Не ведите себя так вызывающе, Сара. Зачем? Вы прекрасно знаете, что я имею в виду.
Насколько она помнила, это был первый раз, когда он назвал ее просто по имени.
— Боюсь, совсем не знаю, о чем вы хотите сказать. Если не затруднит, постарайтесь разъяснить.
— Пошли уже толки, вы понимаете? Еще немного, к люди начнут говорить, что вы того же сорта, что ваша сестра. Если будете продолжать так же.
— Продолжать что, шериф?
— Проводить время с любым Томом, Диком или Гарри — кто только позовет вас. Вот что!
— Вы, кажется, читаете мне лекцию о том, как и должна себя вести? Так, мистер Кемпбелл?
— Кто-то же должен это сделать! Бейсинджер уже четвертый, с кем вы проводили время за последние две недели! Как, вы полагаете, это выглядит? Подумайте, ради Бога!
— А вы не забыли, где мы впервые встретились с вами, шериф?
— Какое это имеет отношение к тому, о чем речь?
— На имеет, по-вашему? Вы регулярно посещаете публичные дома, а я не имею права встречаться с благопристойными людьми в общественных местах без ваших нравоучений? Так выходит?
Он посмотрел на нее испепеляющим взглядом, прежде чем взмахнуть рукой и произнести:
— Не знаю, чего я, в самом деле, проявляю беспокойство по вашему поводу…
— Я тоже не знаю. В будущем не делайте этого, пожалуйста. А теперь извините, шериф. Мне нужно работать…
Она повернулась к нему спиной, он еще какое-то время пристально смотрел на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50