– Моя жена, леди Элисон Маклейн. – Без дальнейших объяснений он отошел от колонны, перехватив денди и его быстро приближающихся приятелей.
– Я хотел бы перемолвиться с вами словом, сэр. – Холодный тон Рори не оставлял сомнений, что это нечто большее, чем вежливая просьба.
Денди окинул наглым взглядом скромный камзол и ненапудренные волосы Рори, стянутые сзади в косичку, и презрительно скривился.
– Не сомневаюсь, но у меня есть более срочные дела.
Он попытался обойти Рори, но шотландец схватил его за плечо и едва уловимым движением вытолкнул через открытую дверь на террасу.
– После того как я покончу с вами, у вас останется только одно срочное дело – привести в порядок свою одежду.
Отлично сознавая, что за ними последовала толпа зрителей, включая всех участников пари, Рори не спешил, стараясь держать свой гнев в узде.
– Я не стану бросать вам вызов за неуважительные высказывания о моей жене, поскольку не считаю вас достойным противником. Но мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь подумал что я отношусь к таким вещам легко. Надеюсь, это послужит вам уроком.
К этому моменту Рори прижал молодого человека к балюстраде террасы. Не обращая внимания на его бурные протесты, он схватил незадачливого юнца за лацканы, поднял его в воздух и, прежде чем приятели денди пришли ему на помощь, перебросил его через перила в росший внизу кустарник.
Отряхнув руки и одернув камзол, Рори повернулся к элегантной публике, таращившей на него глаза, и насмешливо приподнял бровь.
– Как дикий шотландец, – громко объявил он, перекрывая возмущенные вопли своей жертвы, – я предпочитаю использовать оружие на поле битвы, но я готов сделать исключение для любого, кто посмеет оскорбить мою жену. А теперь, джентльмены, прошу меня извинить.
Рори повернулся и проследовал в зал, предоставив зрителям с изумлением наблюдать за ярко освещенной сценой по ту сторону застекленных дверей. Шотландец присоединился к своей жене, оживленно беседовавшей с известным интеллектуалом, доктором Джонсоном. Парочка встретила его смехом и радостными приветствиями, после чего все трое удалились.
Тревор приглушенно свистнул и заглянул через перила на своего приятеля, продолжавшего отчаянно браниться.
– С тебя десять гиней, Невилл. Леди предпочитает диких шотландцев и старых зануд. Ты теперь к ней не подступишься.
Проклятия внизу стали громче, но их заглушил дружный смех на террасе.
Рори и Элисон разыскали леди Кемпбелл, которая была занята тем, что очаровывала морского капитана, представленного ей несколько недель назад. Получив заверения Дейдры, что она доберется домой сама, они распрощались с хозяйкой и распорядились, чтобы им подали карету.
Элисон искоса поглядывала на своего молчаливого мужа, пока они ожидали карету. Она не представляла, что он сказал ее назойливому поклоннику на террасе, но в глазах Рори не было гнева. Странно, но у нее возникло ощущение, будто они достигли какого-то уровня взаимопонимания, хотя она и не понимала – как. И просто наслаждалась возможностью находиться рядом со своим мужем и вести себя так, словно они были обычной женатой парой.
Но находиться с ним в замкнутом пространстве кареты оказалось совсем другим делом. Экипаж Дейдры имел скромные размеры, Рори сидел напротив, их колени то и дело соприкасались, когда карета подскакивала на неровном булыжнике мостовой. Элисон отчаянно искала тему для разговора, которая помогла бы скрасить поездку по темным улицам.
– Ты давно знаешь доктора Джонсона? – поинтересовалась она.
– Да нет, только что познакомился. Я подумал, что ты, возможно, знаешь некоторые из его работ. – Рори упорно смотрел в окно, стараясь не обращать внимания на близость Элисон. Ситуация напомнила ему их первую встречу, когда он всего лишь хотел увидеть ее лицо и узнать имя. Его теперешние желания были куда менее скромными.
– Боюсь, это слишком сложно для меня, но я хотела бы почитать его словарь. Подумать только, записать все слова в языке и их значение. Для такого дела требуется целая жизнь.
Рори ничего не ответил на это, и Элисон, поджав губы, уставилась в окошко. В тусклом свете единственного фонаря его лицо казалось бледным пятном, но она слишком хорошо знала его черты, чтобы нуждаться в свете. В любом случае глазеть на улицу было куда предпочтительнее, чем бороться с собственными эмоциями, которые становились неуправляемыми, когда она смотрела на Рори.
– Я не видела Гренвилла с тех пор, как мы прибыли в Лондон, – заметила Элисон, решившись поднять вопрос, который уже некоторое время тревожил ее. – Как ты думаешь, он вернулся в Корнуолл?
Рори гадал, когда же она наконец спросит об этом. Неизвестно, одобрит ли она его действия, но теперь уже поздно что-либо менять. Он не мог допустить, что Гренвилл бродил по улицам, представляя собой постоянную угрозу для Элисон. В тот момент принятое им решение казалось единственно правильным.
– Полагаю, что да, если у него есть хоть капля здравого смысла.
Элисон повернулась к нему, вглядываясь в его затененные черты. Рори молчал, явно ожидая, пока она задаст следующий вопрос. Недовольная, что приходится вытаскивать из него каждое слово клещами, Элисон подумывала о том, чтобы ничего больше не спрашивать, но любопытство пересилило.
– Чем ты ему пригрозил?
– Долговой тюрьмой. Я выкупил все его долги, а затем предложил ему ежеквартальные выплаты из доверительного фонда твоего деда при условии, что он вернется в Корнуолл. Он не сразу согласился, но мистер Фарнли, видимо, убедил его, что я вовсе не разбойник с большой дороги, как он себе вообразил. По крайней мере, в отношении тебя.
Элисон попыталась осмыслить то, что он сказал и чего не договорил, но поняла только одно: Гренвилл больше не побеспокоит ее, поскольку ему хорошо заплатили. При этой мысли она сморщила носик.
– Я предпочла бы увидеть его в тюрьме.
– Так я и думал. – Рори криво улыбнулся. – Но в таком случае мне пришлось бы составить ему компанию, если бы он не забрал выдвинутые против меня обвинения. К тому же он мог опротестовать завещание. Не думаю, что ты бы стала возражать против первого, но в последнем случае судебный процесс обошелся бы тебе дороже, чем все, что приходится платить этому негодяю.
Ему даже не пришло в голову, что не мешало бы посоветоваться с ней относительно использования ее денег. Хотя теперь это его деньги. Он может делать с ними все, что пожелает. И ей следует радоваться, что Рори не назначил ей содержание и не отправил гораздо дальше Гренвилла.
– Надеюсь, ты уже получил деньги по моей расписке и уничтожил ее. Не хотелось бы думать, что ты можешь в любой момент снова воспользоваться этой угрозой.
В ее голосе прозвучали гнев и презрение. Рори хоть и понимал чувства Элисон, тем не менее, ощутил досаду, что она не может простить ему того, что было сделано для ее же блага. Возможно, он руководствовался эгоистическими соображениями. Возможно, Элисон права, полагая, что их брак не принес ей добра. Но был же момент, когда она хотела его! Почему они не могут вернуться в то волшебное время? Потому что он не верит в несбыточные мечтания.
Рори вздохнул.
– Я отдал твою расписку мистеру Фарнли. Так что можешь не волноваться.
Элисон отметила, что он не стал оправдываться или извиняться. Неужели он думает, что может вмешиваться в ее жизнь, когда сочтет нужным? А она должна принимать это без вопросов и возражений? Впрочем, до сих пор так и было. Закрыв в отчаянии глаза, Элисон боролась со слезами. Все, что ей нужно, – это иметь свой дом и кого-нибудь любить. Как же она дошла до такой жизни?
Колесо кареты попало в особенно глубокую выбоину, их бросило друг на друга. Рори, которому удалось удержаться на сиденье, поймал Элисон и осторожно вернул на место, задержав руки на ее талии. Казалось, он был не в силах отпустить ее, а голова его, словно сама по себе склонилась к ее приоткрытым в удивлении губам.
От его близости по спине Элисон пробежали мурашки. Вздрогнув, она отвела взгляд от темных глаз своего мужа, в которых полыхало желание. Нет, никогда. Она сжалась на сиденье и постаралась отодвинуться от него как можно дальше.
Злясь на себя, Рори убрал руки и сунул их в карманы. Чем скорее он исчезнет отсюда, тем будет лучше для них обоих.
Глава 25
Юная швея озабоченно нахмурилась, пытаясь зашнуровать платье Элисон для последней примерки.
– Если мадам чуточку задержит дыхание… – робко предложила она, опасаясь взрыва негодования, который вызвал бы у большинства клиенток подобный намек.
Элисон, рассеянно смотревшая в окно, постаралась выполнить ее просьбу, однако портниха пришла в ярость. Шагнув вперед, она схватила девочку за ухо.
– Ах ты, дурочка! Разве можно быть такой бестолковой? Леди стройна как тростинка. Все мои платья идеально сидят на ней. Тебе нельзя поручить даже самое простое дело…
Продолжая ворчать, она ловко расправила шелковую розовую юбку на бедрах Элисон, одернула лиф и начала затягивать узкий корсет. Оставшаяся в итоге щель была едва заметной, но тем не менее совершенно недопустимой. Портниха недоверчиво уставилась на нее.
– Не может быть! Я сама снимала мерки. Это какая-то ошибка. Видно, эти дурехи слишком туго заделали швы. – Бормоча проклятия на незнакомом языке, она принялась распускать шнуровку.
Лоб Элисон прорезала морщинка. За последние дни она обзавелась целой коллекцией прелестных нарядов, и ее ничуть не волновало, если это платье не будет готово к вечернему балу. Найдется дюжина других, которые она сможет надеть вместо него. Но она опасалась, что портниха даст выход своему раздражению, направив его на испуганную швею, съежившуюся в углу. Едва ли она когда-нибудь привыкнет к жестокости и насилию, в которых приходится жить большинству населения этого города.
– Можно снова снять мерки и распустить швы, если потребуется, – мягко предложила она. – Нет никакой необходимости надевать его сегодня.
Все еще хмурясь, но не осмеливаясь перечить своей самой платежеспособной клиентке, портниха достала мерную ленту. Тем временем ее юная помощница торопливо избавляла Элисон от платья и нижних юбок. Портниха отлично знала, что пользовалась теми же мерками в прошлом месяце, когда шила миледи потрясающее платье из серебристого шелка, и оно сидело как влитое. Все дело в никуда не годных подручных, которых приходится нанимать в нынешние времена.
Раздраженно хмыкнув, она обвила мерной лентой высокую грудь Элисон, восхищаясь совершенными формами девушки. Шить для нее одежду было сплошным удовольствием, поскольку не требовалось ни набивок из ваты, ни дополнительных косточек. Шелк ложился мягкими складками, словно ласка любовника…
Портниха ошарашенно уставилась на отметку на ленте и впервые за весь день окинула свою клиентку внимательным взглядом. Глаза ее подозрительно прищурились, но для пущей уверенности она измерила тонкую талию Элисон. Результат оказался, как она и ожидала, чуть больше предыдущей мерки. Бросив понимающий взгляд на небольшую выпуклость, появившуюся на месте плоского живота молодой женщины, она неодобрительно хмыкнула.
– Жаль, что миледи не предупредила меня, что она enceinte. Я распоряжусь, чтобы расставили швы, но не уверена, что платье будет готово в срок.
Щеки Элисон загорелись от тона портнихи, хотя она не была уверена, что правильно поняла значение ее слов. Однако, не желая показывать своего невежества, она промолчала и облегченно вздохнула, когда женщины поспешно собрали шитье и удалились.
Оставшись одна, она неуверенно оглядела свою фигуру, облаченную лишь в тонкую сорочку. Живот ее и вправду немного округлился, но в последнее время она вела ужасно праздную жизнь и слишком много ела. Так недолго и растолстеть, если она не поостережется. Даже ее грудь казалась располневшей и распирала свободную сорочку. Оставалось только надеяться, что остальные платья ей впору.
Охваченная внезапной паникой, Элисон бросилась к гардеробу и вытащила серебристое платье, сшитое той же портнихой в прошлом месяце. Более новые наряды были делом рук других модисток. Старое платье докажет, что она не настолько растолстела, чтобы не влезть в новые наряды.
Элисон поспешно натянула на себя серебристое облако ткани, не осмеливаясь позвать горничную. Нет, это она выяснит сама. Расправив лиф спереди, она попыталась затянуть шнуровку на спине, что было бы непросто, даже если бы платье сходилось сзади, но в данном случае оказалось совершенно безнадежным делом. Элисон сдалась, в смятении уставившись на свою грудь, выпиравшую из декольте. Стараясь не паниковать, она разделась и облачилась в новое дневное платье, безупречно сидевшее на ней. Изучив себя в зеркало, Элисон не заметила ни одного из красноречивых признаков, бросавшихся в глаза в тонкой сорочке. Отныне – поклялась она себе – меньше сладостей и больше физических упражнений. Но, чтобы устранить все сомнения, Элисон решила поговорить с леди Кемпбелл.
Она нашла ее в небольшой гостиной, где хозяйка дома обычно проводила досуг, свободный от приема гостей. Дейдра встретила ее улыбкой, подняв голову от вышивания.
– Ну что, платье готово, дорогая? Тебе так идет этот цвет. Не дождусь, когда увижу его на тебе.
Элисон пожала плечами и взяла книгу, которую отложила перед приездом портнихи.
– Не совсем, нужно кое-что переделать. Что-то я устала сегодня. Пожалуй, мне лучше остаться дома. Капитан Роджер заедет за вами, не так ли?
Дейдра бросила быстрый взгляд на жену своего племянника. Элисон казалась более бледной, чем обычно, глаза неестественно блестели. Она никогда не отказывалась от принятых приглашений, считая, что это невежливо по отношению к хозяевам. Видимо, что-то случилось.
– Да, он был так любезен, что предложил сопровождать меня, но мы полагали, что ты составишь нам компанию. Ты плохо себя чувствуешь? Может, позвать врача?..
Улыбнувшись, Элисон отмахнулась от этого предложения.
– Я никогда не нуждалась в услугах врача. Со мной все в порядке. Вряд ли Рори собирается посетить этот прием, вот я и подумала, что мне тоже не стоит идти, – сказала она, досадуя на себя за неспособность задать вертевшийся на языке вопрос.
Дейдра понимающе кивнула.
– Вы редко бываете вместе. Ты совершенно права. Я передам хозяйке твои извинения. Уж не знаю, что сделал этот, молодой плут, чтобы нагнать страха на твоих поклонников, но в последнее время они ведут себя довольно осторожно, ты не находишь?
Это была явная недооценка ситуации, но Элисон не стала спорить. Толпа пылких молодых людей, теснившихся вокруг нее в первые недели, сократилась до нескольких смельчаков. Но и те, пригласив Элисон на танец, спешили препроводить ее назад, под крылышко Дейдры. Если она и собиралась выяснить, способны ли мужчины на любовь, после памятного бала ее шансы заметно поубавились. Впрочем, Элисон не возражала. Она так и не встретила ни одного молодого человека, который интересовал бы ее больше, чем Рори.
Не в состоянии усидеть на месте, Элисон направилась к двери с книгой в руках, но, остановившись на полпути, обернулась.
– Что значит enceinte? – Она тщательно выговорила французское слово, надеясь, что произнесла его правильно.
Дейдра, оторвавшись от вышивания, вскинула на нее удивленный взгляд.
– Enceinte? Кто?
– Я сказала бы вам, если бы знала, что это значит, – терпеливо отозвалась Элисон. – Гувернантка пыталась научить меня французскому, но я не видела смысла в этом занятии.
– И напрасно. Не понимая французского, никогда не узнаешь, о чем шепчутся за твоей спиной. Надо будет нанять преподавателя, чтобы он научил тебя самым распространенным фразам. Enceinte означает, что кто-то ждет ребенка. Кто же? Случайно, не ты? Признаться, мне не терпится, чтобы в доме появился младенец.
Элисон отвела глаза, избегая проницательного взгляда Дейдры, и продолжила путь к двери.
– Леди Дуглас ждет ребенка. Пожалуй, мне и в самом деле следует подучить французский. – Ей не хотелось лгать, просто это открытие застало ее врасплох.
В задумчивости Элисон вышла из комнаты. Она ждет ребенка. Беременна. Она вспомнила слово, произносившееся шепотом в кухне ее деда, когда служанки думали, что она не слышит. То, как они произносили это слово, придавало ему какой-то зловещий смысл, пока кухарка не подняла девушек на смех, заявив, что женщины рожали детей испокон веков. Элисон напрягла слух, но пересуды о том, что предполагаемая грешница не стирает месячных салфеток, привели ее в еще большее недоумение. Теперь тот давнишний разговор показался ей намного понятнее.
Притворив дверь свой спальни, Элисон уставилась на комод, где хранились аккуратно сложенные полотняные салфетки, так и не понадобившиеся ей после возвращения из Чарлстона. Во время первого морского путешествия ей пришлось пользоваться старыми тряпками, и она тревожилась, как обойдется без них на обратном пути в Лондон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– Я хотел бы перемолвиться с вами словом, сэр. – Холодный тон Рори не оставлял сомнений, что это нечто большее, чем вежливая просьба.
Денди окинул наглым взглядом скромный камзол и ненапудренные волосы Рори, стянутые сзади в косичку, и презрительно скривился.
– Не сомневаюсь, но у меня есть более срочные дела.
Он попытался обойти Рори, но шотландец схватил его за плечо и едва уловимым движением вытолкнул через открытую дверь на террасу.
– После того как я покончу с вами, у вас останется только одно срочное дело – привести в порядок свою одежду.
Отлично сознавая, что за ними последовала толпа зрителей, включая всех участников пари, Рори не спешил, стараясь держать свой гнев в узде.
– Я не стану бросать вам вызов за неуважительные высказывания о моей жене, поскольку не считаю вас достойным противником. Но мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь подумал что я отношусь к таким вещам легко. Надеюсь, это послужит вам уроком.
К этому моменту Рори прижал молодого человека к балюстраде террасы. Не обращая внимания на его бурные протесты, он схватил незадачливого юнца за лацканы, поднял его в воздух и, прежде чем приятели денди пришли ему на помощь, перебросил его через перила в росший внизу кустарник.
Отряхнув руки и одернув камзол, Рори повернулся к элегантной публике, таращившей на него глаза, и насмешливо приподнял бровь.
– Как дикий шотландец, – громко объявил он, перекрывая возмущенные вопли своей жертвы, – я предпочитаю использовать оружие на поле битвы, но я готов сделать исключение для любого, кто посмеет оскорбить мою жену. А теперь, джентльмены, прошу меня извинить.
Рори повернулся и проследовал в зал, предоставив зрителям с изумлением наблюдать за ярко освещенной сценой по ту сторону застекленных дверей. Шотландец присоединился к своей жене, оживленно беседовавшей с известным интеллектуалом, доктором Джонсоном. Парочка встретила его смехом и радостными приветствиями, после чего все трое удалились.
Тревор приглушенно свистнул и заглянул через перила на своего приятеля, продолжавшего отчаянно браниться.
– С тебя десять гиней, Невилл. Леди предпочитает диких шотландцев и старых зануд. Ты теперь к ней не подступишься.
Проклятия внизу стали громче, но их заглушил дружный смех на террасе.
Рори и Элисон разыскали леди Кемпбелл, которая была занята тем, что очаровывала морского капитана, представленного ей несколько недель назад. Получив заверения Дейдры, что она доберется домой сама, они распрощались с хозяйкой и распорядились, чтобы им подали карету.
Элисон искоса поглядывала на своего молчаливого мужа, пока они ожидали карету. Она не представляла, что он сказал ее назойливому поклоннику на террасе, но в глазах Рори не было гнева. Странно, но у нее возникло ощущение, будто они достигли какого-то уровня взаимопонимания, хотя она и не понимала – как. И просто наслаждалась возможностью находиться рядом со своим мужем и вести себя так, словно они были обычной женатой парой.
Но находиться с ним в замкнутом пространстве кареты оказалось совсем другим делом. Экипаж Дейдры имел скромные размеры, Рори сидел напротив, их колени то и дело соприкасались, когда карета подскакивала на неровном булыжнике мостовой. Элисон отчаянно искала тему для разговора, которая помогла бы скрасить поездку по темным улицам.
– Ты давно знаешь доктора Джонсона? – поинтересовалась она.
– Да нет, только что познакомился. Я подумал, что ты, возможно, знаешь некоторые из его работ. – Рори упорно смотрел в окно, стараясь не обращать внимания на близость Элисон. Ситуация напомнила ему их первую встречу, когда он всего лишь хотел увидеть ее лицо и узнать имя. Его теперешние желания были куда менее скромными.
– Боюсь, это слишком сложно для меня, но я хотела бы почитать его словарь. Подумать только, записать все слова в языке и их значение. Для такого дела требуется целая жизнь.
Рори ничего не ответил на это, и Элисон, поджав губы, уставилась в окошко. В тусклом свете единственного фонаря его лицо казалось бледным пятном, но она слишком хорошо знала его черты, чтобы нуждаться в свете. В любом случае глазеть на улицу было куда предпочтительнее, чем бороться с собственными эмоциями, которые становились неуправляемыми, когда она смотрела на Рори.
– Я не видела Гренвилла с тех пор, как мы прибыли в Лондон, – заметила Элисон, решившись поднять вопрос, который уже некоторое время тревожил ее. – Как ты думаешь, он вернулся в Корнуолл?
Рори гадал, когда же она наконец спросит об этом. Неизвестно, одобрит ли она его действия, но теперь уже поздно что-либо менять. Он не мог допустить, что Гренвилл бродил по улицам, представляя собой постоянную угрозу для Элисон. В тот момент принятое им решение казалось единственно правильным.
– Полагаю, что да, если у него есть хоть капля здравого смысла.
Элисон повернулась к нему, вглядываясь в его затененные черты. Рори молчал, явно ожидая, пока она задаст следующий вопрос. Недовольная, что приходится вытаскивать из него каждое слово клещами, Элисон подумывала о том, чтобы ничего больше не спрашивать, но любопытство пересилило.
– Чем ты ему пригрозил?
– Долговой тюрьмой. Я выкупил все его долги, а затем предложил ему ежеквартальные выплаты из доверительного фонда твоего деда при условии, что он вернется в Корнуолл. Он не сразу согласился, но мистер Фарнли, видимо, убедил его, что я вовсе не разбойник с большой дороги, как он себе вообразил. По крайней мере, в отношении тебя.
Элисон попыталась осмыслить то, что он сказал и чего не договорил, но поняла только одно: Гренвилл больше не побеспокоит ее, поскольку ему хорошо заплатили. При этой мысли она сморщила носик.
– Я предпочла бы увидеть его в тюрьме.
– Так я и думал. – Рори криво улыбнулся. – Но в таком случае мне пришлось бы составить ему компанию, если бы он не забрал выдвинутые против меня обвинения. К тому же он мог опротестовать завещание. Не думаю, что ты бы стала возражать против первого, но в последнем случае судебный процесс обошелся бы тебе дороже, чем все, что приходится платить этому негодяю.
Ему даже не пришло в голову, что не мешало бы посоветоваться с ней относительно использования ее денег. Хотя теперь это его деньги. Он может делать с ними все, что пожелает. И ей следует радоваться, что Рори не назначил ей содержание и не отправил гораздо дальше Гренвилла.
– Надеюсь, ты уже получил деньги по моей расписке и уничтожил ее. Не хотелось бы думать, что ты можешь в любой момент снова воспользоваться этой угрозой.
В ее голосе прозвучали гнев и презрение. Рори хоть и понимал чувства Элисон, тем не менее, ощутил досаду, что она не может простить ему того, что было сделано для ее же блага. Возможно, он руководствовался эгоистическими соображениями. Возможно, Элисон права, полагая, что их брак не принес ей добра. Но был же момент, когда она хотела его! Почему они не могут вернуться в то волшебное время? Потому что он не верит в несбыточные мечтания.
Рори вздохнул.
– Я отдал твою расписку мистеру Фарнли. Так что можешь не волноваться.
Элисон отметила, что он не стал оправдываться или извиняться. Неужели он думает, что может вмешиваться в ее жизнь, когда сочтет нужным? А она должна принимать это без вопросов и возражений? Впрочем, до сих пор так и было. Закрыв в отчаянии глаза, Элисон боролась со слезами. Все, что ей нужно, – это иметь свой дом и кого-нибудь любить. Как же она дошла до такой жизни?
Колесо кареты попало в особенно глубокую выбоину, их бросило друг на друга. Рори, которому удалось удержаться на сиденье, поймал Элисон и осторожно вернул на место, задержав руки на ее талии. Казалось, он был не в силах отпустить ее, а голова его, словно сама по себе склонилась к ее приоткрытым в удивлении губам.
От его близости по спине Элисон пробежали мурашки. Вздрогнув, она отвела взгляд от темных глаз своего мужа, в которых полыхало желание. Нет, никогда. Она сжалась на сиденье и постаралась отодвинуться от него как можно дальше.
Злясь на себя, Рори убрал руки и сунул их в карманы. Чем скорее он исчезнет отсюда, тем будет лучше для них обоих.
Глава 25
Юная швея озабоченно нахмурилась, пытаясь зашнуровать платье Элисон для последней примерки.
– Если мадам чуточку задержит дыхание… – робко предложила она, опасаясь взрыва негодования, который вызвал бы у большинства клиенток подобный намек.
Элисон, рассеянно смотревшая в окно, постаралась выполнить ее просьбу, однако портниха пришла в ярость. Шагнув вперед, она схватила девочку за ухо.
– Ах ты, дурочка! Разве можно быть такой бестолковой? Леди стройна как тростинка. Все мои платья идеально сидят на ней. Тебе нельзя поручить даже самое простое дело…
Продолжая ворчать, она ловко расправила шелковую розовую юбку на бедрах Элисон, одернула лиф и начала затягивать узкий корсет. Оставшаяся в итоге щель была едва заметной, но тем не менее совершенно недопустимой. Портниха недоверчиво уставилась на нее.
– Не может быть! Я сама снимала мерки. Это какая-то ошибка. Видно, эти дурехи слишком туго заделали швы. – Бормоча проклятия на незнакомом языке, она принялась распускать шнуровку.
Лоб Элисон прорезала морщинка. За последние дни она обзавелась целой коллекцией прелестных нарядов, и ее ничуть не волновало, если это платье не будет готово к вечернему балу. Найдется дюжина других, которые она сможет надеть вместо него. Но она опасалась, что портниха даст выход своему раздражению, направив его на испуганную швею, съежившуюся в углу. Едва ли она когда-нибудь привыкнет к жестокости и насилию, в которых приходится жить большинству населения этого города.
– Можно снова снять мерки и распустить швы, если потребуется, – мягко предложила она. – Нет никакой необходимости надевать его сегодня.
Все еще хмурясь, но не осмеливаясь перечить своей самой платежеспособной клиентке, портниха достала мерную ленту. Тем временем ее юная помощница торопливо избавляла Элисон от платья и нижних юбок. Портниха отлично знала, что пользовалась теми же мерками в прошлом месяце, когда шила миледи потрясающее платье из серебристого шелка, и оно сидело как влитое. Все дело в никуда не годных подручных, которых приходится нанимать в нынешние времена.
Раздраженно хмыкнув, она обвила мерной лентой высокую грудь Элисон, восхищаясь совершенными формами девушки. Шить для нее одежду было сплошным удовольствием, поскольку не требовалось ни набивок из ваты, ни дополнительных косточек. Шелк ложился мягкими складками, словно ласка любовника…
Портниха ошарашенно уставилась на отметку на ленте и впервые за весь день окинула свою клиентку внимательным взглядом. Глаза ее подозрительно прищурились, но для пущей уверенности она измерила тонкую талию Элисон. Результат оказался, как она и ожидала, чуть больше предыдущей мерки. Бросив понимающий взгляд на небольшую выпуклость, появившуюся на месте плоского живота молодой женщины, она неодобрительно хмыкнула.
– Жаль, что миледи не предупредила меня, что она enceinte. Я распоряжусь, чтобы расставили швы, но не уверена, что платье будет готово в срок.
Щеки Элисон загорелись от тона портнихи, хотя она не была уверена, что правильно поняла значение ее слов. Однако, не желая показывать своего невежества, она промолчала и облегченно вздохнула, когда женщины поспешно собрали шитье и удалились.
Оставшись одна, она неуверенно оглядела свою фигуру, облаченную лишь в тонкую сорочку. Живот ее и вправду немного округлился, но в последнее время она вела ужасно праздную жизнь и слишком много ела. Так недолго и растолстеть, если она не поостережется. Даже ее грудь казалась располневшей и распирала свободную сорочку. Оставалось только надеяться, что остальные платья ей впору.
Охваченная внезапной паникой, Элисон бросилась к гардеробу и вытащила серебристое платье, сшитое той же портнихой в прошлом месяце. Более новые наряды были делом рук других модисток. Старое платье докажет, что она не настолько растолстела, чтобы не влезть в новые наряды.
Элисон поспешно натянула на себя серебристое облако ткани, не осмеливаясь позвать горничную. Нет, это она выяснит сама. Расправив лиф спереди, она попыталась затянуть шнуровку на спине, что было бы непросто, даже если бы платье сходилось сзади, но в данном случае оказалось совершенно безнадежным делом. Элисон сдалась, в смятении уставившись на свою грудь, выпиравшую из декольте. Стараясь не паниковать, она разделась и облачилась в новое дневное платье, безупречно сидевшее на ней. Изучив себя в зеркало, Элисон не заметила ни одного из красноречивых признаков, бросавшихся в глаза в тонкой сорочке. Отныне – поклялась она себе – меньше сладостей и больше физических упражнений. Но, чтобы устранить все сомнения, Элисон решила поговорить с леди Кемпбелл.
Она нашла ее в небольшой гостиной, где хозяйка дома обычно проводила досуг, свободный от приема гостей. Дейдра встретила ее улыбкой, подняв голову от вышивания.
– Ну что, платье готово, дорогая? Тебе так идет этот цвет. Не дождусь, когда увижу его на тебе.
Элисон пожала плечами и взяла книгу, которую отложила перед приездом портнихи.
– Не совсем, нужно кое-что переделать. Что-то я устала сегодня. Пожалуй, мне лучше остаться дома. Капитан Роджер заедет за вами, не так ли?
Дейдра бросила быстрый взгляд на жену своего племянника. Элисон казалась более бледной, чем обычно, глаза неестественно блестели. Она никогда не отказывалась от принятых приглашений, считая, что это невежливо по отношению к хозяевам. Видимо, что-то случилось.
– Да, он был так любезен, что предложил сопровождать меня, но мы полагали, что ты составишь нам компанию. Ты плохо себя чувствуешь? Может, позвать врача?..
Улыбнувшись, Элисон отмахнулась от этого предложения.
– Я никогда не нуждалась в услугах врача. Со мной все в порядке. Вряд ли Рори собирается посетить этот прием, вот я и подумала, что мне тоже не стоит идти, – сказала она, досадуя на себя за неспособность задать вертевшийся на языке вопрос.
Дейдра понимающе кивнула.
– Вы редко бываете вместе. Ты совершенно права. Я передам хозяйке твои извинения. Уж не знаю, что сделал этот, молодой плут, чтобы нагнать страха на твоих поклонников, но в последнее время они ведут себя довольно осторожно, ты не находишь?
Это была явная недооценка ситуации, но Элисон не стала спорить. Толпа пылких молодых людей, теснившихся вокруг нее в первые недели, сократилась до нескольких смельчаков. Но и те, пригласив Элисон на танец, спешили препроводить ее назад, под крылышко Дейдры. Если она и собиралась выяснить, способны ли мужчины на любовь, после памятного бала ее шансы заметно поубавились. Впрочем, Элисон не возражала. Она так и не встретила ни одного молодого человека, который интересовал бы ее больше, чем Рори.
Не в состоянии усидеть на месте, Элисон направилась к двери с книгой в руках, но, остановившись на полпути, обернулась.
– Что значит enceinte? – Она тщательно выговорила французское слово, надеясь, что произнесла его правильно.
Дейдра, оторвавшись от вышивания, вскинула на нее удивленный взгляд.
– Enceinte? Кто?
– Я сказала бы вам, если бы знала, что это значит, – терпеливо отозвалась Элисон. – Гувернантка пыталась научить меня французскому, но я не видела смысла в этом занятии.
– И напрасно. Не понимая французского, никогда не узнаешь, о чем шепчутся за твоей спиной. Надо будет нанять преподавателя, чтобы он научил тебя самым распространенным фразам. Enceinte означает, что кто-то ждет ребенка. Кто же? Случайно, не ты? Признаться, мне не терпится, чтобы в доме появился младенец.
Элисон отвела глаза, избегая проницательного взгляда Дейдры, и продолжила путь к двери.
– Леди Дуглас ждет ребенка. Пожалуй, мне и в самом деле следует подучить французский. – Ей не хотелось лгать, просто это открытие застало ее врасплох.
В задумчивости Элисон вышла из комнаты. Она ждет ребенка. Беременна. Она вспомнила слово, произносившееся шепотом в кухне ее деда, когда служанки думали, что она не слышит. То, как они произносили это слово, придавало ему какой-то зловещий смысл, пока кухарка не подняла девушек на смех, заявив, что женщины рожали детей испокон веков. Элисон напрягла слух, но пересуды о том, что предполагаемая грешница не стирает месячных салфеток, привели ее в еще большее недоумение. Теперь тот давнишний разговор показался ей намного понятнее.
Притворив дверь свой спальни, Элисон уставилась на комод, где хранились аккуратно сложенные полотняные салфетки, так и не понадобившиеся ей после возвращения из Чарлстона. Во время первого морского путешествия ей пришлось пользоваться старыми тряпками, и она тревожилась, как обойдется без них на обратном пути в Лондон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49