Ее сестра была красива, а сегодня выглядела особенно прелестно, с гладко зачесанными волосами и в не успевшем запачкаться платье.Фэнси заметила, что за прошедшую неделю в Фортуне произошла перемена. Она все чаще оставалась дома, присматривая за Эми. Кроме того, сестра нашла общий язык с Йэном Сазерлендом, который относился к застенчивости и пугливости Фортуны с пониманием.Перемены начали происходить с появлением на ферме Йэна.И со смертью Джона.Фэнси уже давно поняла, что смерть несет с собой перемены живущим, не считаясь с тем, готовы они к ним или нет. * * * Йэн держался в отдалении от группы людей, собравшихся у могилы Джона.Он все утро провел на поле, пересаживая нежные ростки табака. Несколько дней он не объезжал лошадей, и животные нетерпеливо фыркали и переминались с ноги на ногу всякий раз, когда он подходил к стойлам, чтобы насыпать корма и налить воды. Забор нуждался в починке, а дом — в покраске. Ферма в целом была в запустении.Тем не менее Фэнси Марш и не думала сдаваться.У изголовья могилы стоял священник, склонив голову. Йэн был далеко и не мог разобрать слов молитвы. Он не хотел участвовать в службе, однако Фэнси позвала его, и теперь он слушал доносящийся звук пения псалмов и протяжный голос священника.Роберт Марш опоздал и стоял в стороне от других. Йэн вспомнил, как посмотрел на него Роберт, появившись на ферме. Встретив его взгляд, он понял, что деверь Фэнси знает о его закладной и его истинном положении.Служба закончилась, и присутствующие направились к дому. Почти все фермеры принесли еду с собой. Лишь Роберт Марш и двое мужчин — судя по внешнему сходству и возрасту — отец и сын, — пришли с пустыми руками.Обменявшись с Фэнси парой слов, эти двое ушли, но Роберт Марш остался.Когда Роберт начал говорить, лицо Фэнси стало напряженным. Йэн подошел ближе.— Ты не можешь оставаться здесь с каторжником, — услышал он слова Роберта. — Он может убить тебя и детей. Джон…— Джон хотел, чтобы я осталась на ферме, — перебила его Фэнси. — А мистер Сазерленд не собирается никого убивать.— Откуда тебе знать? — спросил Марш. — Он просто дожидается удобного случая.— У него было уже много таких случаев, — просто ответила она.Роберт зло взглянул на нее:— Люди этого не одобряют.— Будь честным, Роберт. Ты этого не одобряешь, потому что хочешь заполучить ферму. Но ты ее не получишь. Джон работал не покладая рук, чтобы оставить ее своим детям. А ты сделал все, чтобы отнять его землю, хотя у тебя столько богатств, что хватит и на десятерых. Но ферму ты не получишь. Она принадлежит Ноэлю.— Марш-Энд тоже будет принадлежать Ноэлю, — вкрадчиво возразил Роберт. — Я могу дать племяннику достойное образование. Я могу дать тебе и детям хороший дом.— У нас есть дом, и он нам нравится.Роберт взял ее руки и перевернул их ладонями вверх. Йэн знал, что увидел Марш — мозоли и царапины от тяжелой работы в поле, которые останутся надолго.— Тебе это нравится, Фэнси? — насмешливо спросил он. — Грязь?Йэн приблизился еще на несколько шагов.— Это честная грязь, — сказал он. Роберт раздраженно повернулся к нему:— Держись от нее подальше.— Не надо мною командовать.Губы Роберта презрительно скривились.— Я все о тебе знаю. Ты каторжник, изменник, — он словно выплюнул эти слова.— Только в глазах англичан. Роберт снова повернулся к Фэнси:— Я слышал, что Джон заплатил за него сорок фунтов. Я выкуплю его закладную за сто. Этих денег достаточно, чтобы отправить мальчика учиться в Честертон, а твою сестру — в приют для душевнобольных.Йэн пытался обуздать свою ярость. Его пальцы сжались в кулаки от мысли, что он будет продан снова. Но сто фунтов были немалой суммой для Фэнси Марш. На них она сможет продержаться эту и следующую зиму, даже если не соберет урожай табака.— Нет! — отрезала Фэнси.Роберт был не менее удивлен ее отказом, чем Йэн. Его лицо побагровело от гнева.— Я хочу знать, почему, — медленно произнес он, теряя остатки самообладания.— Я бы никого не продала тебе, — ответила Фэнси с решимостью, которой Йэн прежде не слышал в ее голосе. — Я видела, как ты обращаешься с иммигрантами и рабами. Я бы не доверила тебе и животное, не говоря о человеке.Йэна восхищало ее мужество перед лицом человека, которого, он знал, она боялась.Лицо Роберта еще больше налилось кровью. Сузив глаза, он посмотрел на нее, затем на Йэна.— Ты уверена, что нет другой причины? — оскорбительный тон сделал намек столь очевидным, что ошибиться было невозможно.Фэнси побледнела и внезапно отвесила Роберту звонкую пощечину. Он отпрянул, но, быстро придя в себя, приложил руку к пылающей щеке и двинулся на Фэнси. Глаза его гневно сверкали.Йэн встал на пути Роберта.— Не советую вам этого делать.— Прочь с дороги, — процедил Роберт.— И не подумаю. Вам лучше уйти. Сейчас же.— Ты жалкий каторжник! Ты опасен для общества. Я посажу тебя в тюрьму за то, что ты осмелился угрожать мне.— Я не слышала никакой угрозы, — сказала Фэнси.Роберта сотрясала злоба, но в его глазах Йэн прочел страх. Он боялся того, что Йэн может с ним сделать. И он имел все основания бояться.Йэн хотел, чтобы Марш ударил его. Ему хотелось борьбы, хотелось выместить на нем весь гнев, накопленный с битвы при Каллодене и искавший выхода. Если бы Роберт дал ему малейший повод, видит бог, он бы убил его.Но Марш тоже, казалось, понимал это. Он попятился и, прежде чем уйти, повернулся к Фэнси:— Не думай, что все закончено. Я надеялся, что ты будешь благоразумна. Но есть бумаги, которые ты еще не видела. Очень скоро и этот каторжник, и ферма будут моими.Он вскочил на лошадь и, яростно пришпорив ее, умчался прочь.Йэн повернулся к Фэнси. Напряжение не отпускало ее, лицо покрыла мертвенная бледность.— Почему вы отказались продать мою закладную?Оторвав взгляд от удаляющейся фигуры деверя, Фэнси посмотрела на него.— Немногие работники Роберта доживают до свободы, — ответила она. — С рабами он обращается немного лучше, потому что они принадлежат ему навечно.Это был достаточно ясный ответ, но Йэн не понимал мотивов, движущих ею. Зачем ей заботиться о том, что с ним станет? И он знал, что она нуждалась в деньгах.— Какие бумаги могут быть у Роберта? Что ваш муж мог ему передать?Фэнси говорила уверенно, но нахмуренный лоб выдавал ее беспокойство:— Джон не доверял Роберту. Он ничего бы ему не отдал.— Тогда почему…— Роберт скажет все, что угодно, лишь бы добиться своей цели, — сказала она и добавила, немного смутившись: — Я говорила вам, что Джон не умел читать, хотя и мог поставить свою подпись. Но все же Роберт мог легко подделать подпись Джона на нужном ему документе и подкупить свидетелей. А поскольку я тоже не умею читать, то не смогу доказать, что Роберт лжет.Йэна охватило чувство вины. Она просила его научить ее и детей читать в день его приезда на ферму. Она повторила свою просьбу через несколько дней. Он упорно отказывался, не желая связывать себя с этим семейством лишними нитями. Но Фэнси хотела научиться читать не ради забавы: она стремилась получить оружие, с помощью которого надеялась защитить себя и свою семью от бесчестного деверя, манипулирующего людьми ради собственной наживы, и от всех, кто захочет отнять у нее то, что принадлежит ей по праву. В Йэне она видела средство получения такого оружия.Разве мог он отказать ей в этом?Ответ был прост и ясен: нет.Для него вдруг стало очень важным научить Фэнси читать. Она отказалась от денег, которые для нее должны быть целым состоянием, чтобы спасти Йэна от жестокости Роберта Марша. Не имеет значения, что он не намерен оставаться на ферме дольше, чем посчитает необходимым, и обязательно найдет способ бежать. Она проявила мужество и пожертвовала многим ради него, и теперь он стал ее должником. Это была простая, хотя и неприятная для Йэна истина.Но он вернет ей долг, и как можно быстрее.Фэнси отвернулась от него и пошла к дому.— Я никогда ни перед кем не остаюсь в долгу, — негромко сказал он.Фэнси обернулась, удивленно подняв брови.— С этого вечера я буду давать вам уроки чтения. Выражение лица выдавало ее растерянность, но она быстро взяла себя в руки.— Приводите с собой детей и Фортуну, если она захочет.Уголков ее губ коснулась легкая улыбка — впервые со дня смерти Джона.— Хорошо, — кивнула Фэнси.Йэн тоже кивнул в ответ. Затем, вдруг разозлившись на нее, на себя и на весь мир, он направился на поле, ждущее молодых ростков табака. 9. Йэн начал с алфавита.Посмотрев на нетерпеливые лица Фэнси и Ноэля, он назвал им несколько букв, затем заставил своих прилежных учеников повторить их.Эми села рядом с братом и несколько минут тоже сосредоточенно слушала. Йэн подумал, что она научилась бы быстрее, если бы у него были картинки, чтобы сделать урок более увлекательным. Без них Эми вскоре заскучала и принялась играть с куклой.Фортуна же, напротив, возбужденно ходила по комнате, явно заинтересованная происходящим, хотя почему-то не присоединялась к остальным. Тем не менее Йэн несколько раз замечал, как Фортуна шевелит губами, повторяя буквы, которые ее сестра и племянники произносили вслух.Вечер был теплым и влажным, но сквозь распахнутые окна в гостиную доносилось легкое дуновение бриза. Вопреки обыкновению, шотландец поужинал вместе со всеми и хотел было уйти в поле, если бы Фэнси не настояла на том, чтобы начать урок сразу же, как только убрали со стола.Видя, какой надеждой загорелись глаза Фэнси, Йэн почувствовал себя неспособным обмануть ее ожидания. Ей предстояло переплыть океан, а за такое короткое время он мог лишь научить ее барахтаться в прибрежных водах. Поэтому Йэн решил ограничиться преподаванием основ.Урок продолжался до тех пор, пока Эми не заснула прямо на полу в обнимку с куклой. Ноэль тоже начал клевать носом за столом.— На сегодня хватит, — посмотрев на мальчика, сказал Йэн и, когда Фэнси согласно кивнула, добавил: — Нам нужны бумага, чернила и букварь.— Завтра мы поедем в Честертон, — сообщила Фэнси. — Мне все равно нужно съездить, чтобы… кое с кем повидаться.— А как же табак?На миг она нахмурилась, но лоб ее тут же разгладился.— Это может подождать.Если ему и требовалось доказательство ее страстного желания научиться читать, то сейчас он его получил. Он слишком хорошо знал, насколько важно для нее вовремя посадить табак.Йэн похвалил мальчика:— Ты все схватываешь на лету.— Как и мама, — гордо сказал Ноэль.— Да, твоя мама молодец.Встав из-за стола, Йэн пересек комнату, зная, что Фэнси идет за ним. На пороге гостиной он остановился и обернулся, положив руку на ручку двери.— Спасибо, — негромко сказала Фэнси.— Не стоит благодарить меня сейчас. И не стоит ожидать слишком многого. Я всего лишь учу вас азам.Но ее глаза зажглись новым светом, и никакая сила уже не могла погасить его. Йэн смотрел на нее, злясь на себя за то, что собственными руками привязывает себя к ней.Йэн вышел на улицу и направился к конюшне. Посреди двора он остановился и посмотрел на небо. Полная луна освещала поля с распаханной землей, ждущей новых ростков.Глубоко вздохнув, Йэн направился в поле. * * * После ухода шотландца Фэнси отправила Ноэля спать. Оставшись одна, она взяла с полки одну из книг и, раскрыв, начала изучать буквы в надежде, что они каким-нибудь волшебным образом приобретут для нее смысл. Ничего не добившись, она огорченно вздохнула и закрыла книгу.Она запомнила буквы алфавита. Какое скромное начало! А что, если у нее, как и у Джона, нет способностей к обучению? Эта мысль обожгла ее как огнем.Положив книгу обратно на полку, Фэнси принялась за мытье посуды, оставшейся от ужина. Налив в миску горячей воды и ополаскивая тарелки, она повторяла про себя алфавит и осталась очень довольна, сумев без запинки три раза подряд назвать все буквы. Выучить за одно занятие целый алфавит — ей это казалось чудом.«Нет, — поправила Фэнси себя, — чудо произойдет, когда я смогу складывать буквы в слова».Она была уверена, что у Ноэля учеба пойдет быстро. Однако ее удивил явный интерес Фортуны к занятиям. Девушка провела с ними весь вечер, большую часть времени оставаясь в тени, но внимательно следя за происходящим.Перемыв тарелки, Фэнси с зажженной свечой в руке поднялась наверх, в комнату Ноэля. Он крепко спал, одной рукой обняв Непутевого. Мальчик был таким маленьким и беззащитным. Наклонившись, Фэнси поцеловала сына, ее сердце переполняла нежность.Как ей хотелось, чтобы он всегда был в безопасности! Чтобы на лице его всегда играла улыбка, и он никогда не знал страха, который пришлось пережить ей. Фэнси хотелось подарить ему весь мир.Задув свечу, она спустилась вниз и заглянула в комнату Эми и Фортуны. Лунный свет заливал две спящие фигуры на большой кровати, принадлежавшей раньше ее отцу. Эми свернулась клубочком в объятиях тети, ее пушистые ресницы слегка подрагивали. Фортуна выглядела такой умиротворенной, какой Фэнси давно ее не видела. Обеспокоенное выражение, прежде не покидавшее девушку даже во сне, исчезло с ее лица, и морщинки на обычно нахмуренном лбу разгладились.Ее семья. Ее плоть и кровь.Как же могла она отдать их на милость Роберта? При мысли о том, что им придется жить в его мрачном доме, у Фэнси мурашки побежали по коже.Она поцеловала спящую Эми, потом прошла в свою спальню и переоделась в ночную сорочку. Не в силах заснуть, она подошла к окну и посмотрела на конюшню, залитую лунным светом. Приглядевшись, она увидела на поле за конюшней силуэт шотландца. Было заметно, что ему тяжело работать, однако Фэнси вновь была поражена изяществом и ритмичностью его движений. Его первые попытки обрабатывать землю были страшно неумелыми, но он быстро научился и взял на себя львиную долю работы.Йэн Сазерленд. Ее собственность. Человек, который сделал гораздо больше для спасения ее семьи, чем она была вправе ожидать от него.Фэнси наблюдала за шотландцем еще несколько минут. Затем сняла сорочку и надела рабочее платье с длинными рукавами и высоким воротником. Земля въелась в платье так прочно, что отстирать его уже было невозможно. Не застегивая две верхние пуговицы на воротнике и засучив рукава, она вышла на улицу и направилась в поле.При ее приближении шотландец поднял голову. Он молча взял у нее ростки табака, которые она принесла, и она вернулась на маленькое поле за домом, чтобы взять еще. Когда ростков оказалось достаточно, они вместе занялись их посадкой.Шло время. Луна стояла в зените, но Фэнси была полна решимости работать, пока работает шотландец. В конце концов, это ее поля. И если он потерял сон из-за них, она тоже не Должна спать.Наконец, когда они пересадили большую часть ростков, он поднялся и посмотрел на нее.— Идите спать, — негромко сказал он. — Насколько я помню, дорога до Честертона будет длинной.Выпрямившись, он стоял на расстоянии ярда от нее. В темноте невозможно было рассмотреть выражение его лица, но Фэнси видела его четкие черты. Они не произнесли ни слова, но между ними шел молчаливый разговор. Невысказанное признание было столь отчетливым, что Фэнси услышала его сердцем. В ответ в ней зажегся огонь, которого она прежде не знала.Однако этот огонь тут же погасило чувство вины. Как могла она испытывать подобные чувства, едва похоронив Джона?Но отрицать нахлынувшее на нее чувство она тоже не могла. На рассвете, посреди табачного поля, она стояла и смотрела на Йэна Сазерленда, и он отвечал на ее взгляд. С каждым мгновением они все острее ощущали присутствие друг друга.Не отрывая от него взгляда, Фэнси тихо произнесла:— Вы не должны были этого делать.— Нет, должен, — отозвался он. — Но не придавайте этому слишком большое значение.— А какое же значение я должна этому придавать?— Это возврат долга, не больше.— И все же, — настаивала Фэнси. — Я не знаю, что бы мы делали без вас все эти дни.— Ваш муж заплатил за меня, — отрезал шотландец. — Вам лучше идти в дом и немного отдохнуть.— А вы?Он пожал плечами:— Мне случалось не спать много дней. Могу обойтись без этого.Ей тоже не хотелось возвращаться в дом, в холодную пустую постель.Фэнси не стала спорить, а опустилась на колени, вырыла ямку для ростка, укрепила его и принялась за следующий.Вздохнув, он последовал ее примеру.Бледнея, луна медленно двигалась к западу и наконец скрылась за горизонтом. Поле погрузилось во мрак, но они уже пересадили все ростки, которые принесла Фэнси. Сидя на корточках, она окинула взглядом поле: многое еще нужно было сделать, но удовлетворение результатами собственного труда затмило глубокую усталость.Шотландец поднялся на ноги и, протянув ей руку, помог встать. Оба они были запачканы землей и едва двигались от усталости, но ее переполняла гордость.Теперь она знала, что ей все под силу. Она сможет выжить без Джона, поднять их детей. Даже чувство вины, кольнувшее ее, не могло уменьшить уверенность, с которой она смотрела в завтрашний день.Шотландец отвел прядь волос с ее лица.— Завтра будет длинный день. Вам лучше пойти отдохнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37