– Простите, это моя вина. Я слышал, что сын миссис Джонс большой поклонник кино, и попросил ее познакомить меня с мальчиком. Мы замечательно провели время. Извините, что оторвал миссис Джонс от ее обязанностей.Выражение лица распорядителя тут же изменилось.– Так это вы попросили познакомить вас с мальчиком, мистер Скотт?– Да. Я считаю, что полезно поддерживать отношения с поклонниками. – Кензи одарил его белозубой улыбкой. – Очень сожалею, что помешал работе вашего персонала. Нелегко проводить подобные мероприятия, да еще так, чтобы казалось, будто это не стоит никаких усилий.– Вы правы, сэр.Распорядитель пустился в пространные объяснения трудностей разного рода, а миссис Джонс, с благодарностью взглянув на Кензи, занялась тарелками в буфете. Терпеливо выслушав распорядителя, Кензи оставил автограф для его жены и, извинившись, присоединился к гостям.Он поговорил уже почти со всеми, когда появился запыхавшийся Джош.– Сообщение только что передали по факсу из Калифорнии, Кензи. – Он вытащил сложенный лист бумаги. – Я подумал, что тебе нужно прочитать его прямо сейчас.Удивившись, что же такого важного может быть в этой бумаге, Кензи просмотрел текст. С первого взгляда он никак не мог уловить суть письма. Буквы прыгали перед глазами – налицо все признаки усталости.Он прикрыл глаза, заставляя себя сосредоточиться, потом принялся читать снова. Кензи узнал бланк своего адвоката. Медленно, слово за словом, он добрался до конца и перечитал послание снова. Да, он понял все правильно.– Господи, – прошептал он, – Рейни отозвала заявление о разводе?– Похоже, да.Кензи не находил себе места. Шквал эмоций обрушился на него: шок, гнев, огорчение, радость, страх…– Не говори никому об этом.– Я и не думал, – обиженно отозвался Джош.– Извини. – Резко повернувшись и стиснув зубы, Кензи отправился на поиски Рейн.Она обнималась с звукооператором по прозвищу Кролик. Придется нарушить идиллию, подумал Кензи. В этот самый момент Рейни высвободилась из рук Кролика, прозванного так за необычайно чуткий слух. Кензи кашлянул, привлекая ее внимание.– Удели мне пару минут.Она вскинула на него глаза. У нее был такой вид, будто ей очень хотелось удрать.– С удовольствием.Звукооператор дружески пожал Кензи руку и отправился к стойке с закусками и спиртным. Взяв Рейни за локоть, Кензи отвел ее в дальний угол зала.– Джош только что передал мне письмо от моего адвоката. Что за игру ты затеяла? – Он смотрел ей прямо в глаза. – Или это эксцентричная шутка?– Нет. Все именно так – я отозвала иск.У него застучало в висках. Черт, наверное, выпил лишнего.– Снимать кино – занятие не из дешевых. Ты решила, что мои деньги тебе не помешают? Мои доходы за последние три года являются, как выражаются юристы, «совместно нажитым имуществом», подлежащим разделу. Твоей части должно хватить на съемки одного-двух фильмов.– Негодяй! – вырвала руку Рейн. – Я хоть раз сказала тебе что-нибудь про твои чертовы деньги?Ничего. Когда она подала заявление о разводе, Кензи через адвоката предложил ей очень существенное содержание. Она решительно отказалась. Чувствуя приступ мигрени, он промямлил:– Прости, зачем ты так…– Да? Мне нельзя, а тебе так все можно?– Ты права. Но я… не люблю сюрпризов.Он всегда стремился к четкой организации дел, и неожиданности, которые разрушали с трудом выстроенную стратегию, раздражали его.– Я сама не поклонница сюрпризов, – недовольно буркнула она.– Почему ты передумала, Рейни? Только не говори мне, что хочешь сохранить наш брак.Она отвернулась, задумчиво разглядывая павлина, сделанного из разных сортов мороженого и бывшего главным украшением стола. Ее точеный профиль напоминал кроткого ангела.– Дело в том, что роль Сары Мастерсон заставила меня понять, как… как необдуманно я поступила, когда, вернувшись с Крита, сразу же подала на развод. Я даже на секунду не задумалась, правильно ли поступаю. Просто не хотела оказаться абсолютной дурой и сразу же кинулась в суд.Кензи смотрел на нее, совершенно сбитый с толку. Он никак не ожидал подобного хода с ее стороны. Одному Богу известно, что свобода для него – как глоток воздуха.– Я… не знаю, что сказать.Она вздохнула и посмотрела на него:– Сейчас не время и не место для такого разговора. Когда мы вернемся в Калифорнию, оба как следует выспимся, вот тогда и обсудим все. По телефону. Основная работа уже сделана, так что новое заявление не вызовет осложнений.Причина развода не изменилась. Она просто перекладывает всю ответственность на него. Дьявольская уловка, хотя едва ли у нее были такие намерения.– Чего ты все-таки хочешь, Рейни?– Беда в том, что я не знаю, чего хочу.Боясь расшифровывать смысл ее слов, Кензи спросил:– Ты пойдешь завтра на поминальную службу? – Когда она кивнула, он продолжил: – Пойдем вместе?Приняв это предложение как знак примирения, она сказала:– Хорошо. Я ни в коем случае не хочу пропустить панихиду.Она держалась очень прямо, темно-зеленый шелк омывал ее фигуру, словно текучие воды. Повернувшись, она отправилась к буфету, где попала в объятия Лауры.Итак, он намерен получить развод. Но кажется, легче отрубить себе руку, чем отстоять это право. Он усмехнулся, покачав головой. Совсем как та лиса, которая, попав в капкан, отгрызает себе лапу, чтобы выбраться на свободу.Маленькая часовня, где проходила панихида по Чарлзу Уинфилду, едва вместила всех желающих проститься с ним. За долгие годы он приобрел много друзей. Дюжина самых известных членов Британского театрального общества вызвались сказать несколько слов об ушедшем актере.Как душеприказчик и организатор церемонии, Кензи говорил первым. Он был краток, сказав только, что своей карьерой обязан Чарлзу Уинфилду, и перечислил лучшие черты своего наставника. Стараясь, чтобы голос не сорвался, Кензи закончил словами:– Чарлз сказал мне однажды, что у него нет семьи. Но он ошибался. Его семьей был английский театр, и сегодня все мы оплакиваем его кончину.Когда Кензи сел рядом с Рейн, она одобрительно улыбнулась ему. В строгом черном костюме она выглядела даже соблазнительнее, чем вчера. Когда началась служба, Рейн спокойно взяла Кензи за руку. Он с благодарностью сжал ее ладонь. Прощание с наставником и старейшим другом стало болезненным напоминанием о других утратах. К худшему это или к лучшему, но Чарлз был последней ниточкой, связывающей Кензи с его детством.Служба закончилась мощными аккордами органа. Собравшиеся начали медленно расходиться. Некоторые, включая леди Джудит Хоуик, остались обменяться воспоминаниями и поблагодарить Кензи за организацию церемонии. Кензи и Рейн направились к выходу.У дверей их перехватила Дженни Лайм, рядом с ней шел мужчина, черты лица которого показались Кензи смутно знакомыми. Дженни крепко обняла Кензи.– Все прошло прекрасно, Кен. Чарлз был бы доволен. – Она жестом указала на своего спутника: Ты ведь помнишь Уилла Страйкера? Он учился с нами на первом курсе в академии, а потом стал изучать дизайн. В Лондоне он лучший в своем деле.– Конечно, помню. – Кензи протянул руку: – Рад встрече, Уилл.Дженни повернулась к Рейн и с приветливой улыбкой заметила:– Вы меня не знаете. Меня зовут Дженни Лайм, я большая поклонница вашего таланта.Если ее целью было сгладить ревность, вызванную газетными публикациями, то Дженни добилась успеха. Рейн радушно протянула ей руку.– Вы ошибаетесь, я вас знаю, по крайней мере ваши работы. Телесериал «Пусть говорят» очень забавный. Моя подруга в Лондоне каждую неделю записывала мне очередную серию. Как бы мне хотелось иметь ваш комедийный талант! Вы не пробовали сниматься в кино?– Нет, – покачала головой Дженни. – Мне ближе стремительные темпы телевидения. Я не могу, как вы с Кензи, сниматься в одном фильме целую вечность.Глядя на женщин, Кензи подумал, что у них есть шанс подружиться. Немного поболтав, они распрощались и вышли на улицу.Утро выдалось неприветливое. Начал накрапывать дождик. Участники похоронной церемонии, выходя из часовни, сразу же попали под шквал фотовспышек и свет телевизионных прожекторов.– Черт возьми, – пробормотал Кензи. – Я надеялся, что репортеры не пронюхают о службе, но, оказывается, я все еще недооцениваю их.– Здесь столько знаменитостей, что журналистам есть чем поживиться. – Рейн взяла его за руку. – Так что взгляни в камеру с подобающим случаю печальным видом, и мы моментально исчезнем.Поскольку повод для встречи был грустным, папарацци не проявляли обычной прыти.Кензи увидел поджидающий их автомобиль. Планировалось, что он доставит Кензи в отель, а потом отвезет Рейн в аэропорт. Но возможно, ему стоит проводить ее? Чем позже придется прощаться, тем лучше.Они уже почти добрались до машины, когда раздался знакомый хриплый голос:– Можешь поздравить меня, Скотт. Я наконец-то узнал правду!Похолодев, Кензи обернулся и увидел Найджела Стоуна, за ним неотступно следовали фотографы и телеоператоры. Хлопоты последних дней так захватили Кензи, что он почти забыл о Стоуне и его странной затее. Джош ежедневно просматривал газеты и журналы и уверял, что Стоун не нашел ничего интересного.Глаза репортера горели злобным триумфом. Он знал. Теперь это не хождение вокруг да около, а сокрушительная атака. Он все-таки вспомнил их давнее знакомство. Отвратительная правда выйдет наружу, и Кензи ничего не сможет с этим поделать. Свет померк в его глазах, к горлу подступила тошнота. Черная пропасть разверзлась перед ним…Одной рукой Найджел поднес к лицу Кензи микрофон, в другой сжимал очередной номер своей газеты. Заголовок гласил: «Кензи Скотт больше не существует!»– Джейми Маккензи, – глумливо усмехнулся репортер, – что скажете о ваших занятиях проституцией? ЧАСТЬ 3БЛУЖДАНИЕ В ЛАБИРИНТЕ Глава 30 Рейн не верила своим ушам. Как Стоун посмел произнести эту грязную ложь?!И в ту же секунду почувствовала, как руку Кензи свела судорога. Подняв глаза, она увидела, что его лицо стало совершенно серым. Значит, произошло нечто ужасное.Она изо всей силы вцепилась в руку Кензи, пытаясь вывести его из оцепенения.– Это напоминает те дикие истории, которые ты любишь сочинять сам, Кен, – произнесла она, стараясь все перевести в шутку. – Хотя, честно говоря, мне больше нравятся твои притязания на английский престол. К тому же они более достоверны.Она окинула его быстрым взглядом. У него был вид смертельно раненного человека. Сообразив, что он не способен дать достойный ответ, она перевела взгляд на Найджела й с легким презрением проговорила:– Похоже, вы вздумали писать роман, мистер Стоун? Что ж, у вас богатая фантазия.Стоун зло прищурился.– Копаясь в прошлом вашего мужа, я попутно выяснил, что ваша мать, мисс Марло, Клементина, рок-звезда и наркоманка. Отец неизвестен. Потрудитесь объяснить, почему вы скрывали эту информацию? Стыдились собственной матери?– Личность моей матери никогда не была тайной. – Рейн удалось выдавить холодную улыбку. – Хотя, признаюсь, я никогда это не подчеркивала. Не хотела пользоваться ее славой ради своей карьеры, тем более что не обладаю ее музыкальном дарованием.Стоуна взбесил хладнокровный ответ, но продолжать беседу не было никакой возможности, скандала не получилось. Остальные журналисты выкрикивали свои вопросы. Выходящие из часовни знаменитости спрашивали друг друга, что происходит… До автомобиля оставалось футов двадцать, но это расстояние казалось целой милей.Рядом с телекамерами Рейн заметила Дженни Лайм. На ней лица не было. «Если Кензи твой друг, помоги ему!» – взмолилась она про себя.– Какая чушь! – со смехом произнесла Дженни своим знаменитым хрипловатым голосом. – Я знакома с Кензи с первых дней учебы в театральной академии, и, поверь мне, дорогой Найджел, он не педик. – Она заморгала длинными ресницами и приняла позу, подчеркивающую ее роскошные формы.– Горькая правда, – с напускным воодушевлением вступил в разговор Уилл Страйкер. – Все студенты с нетрадиционными наклонностями время от времени пытались совратить Кензи. Да и кто устоял бы перед его красотой? Он всегда был роскошным парнем. – Дизайнер нарочито вздохнул. – Но он отклонял подобные предложения и исчезал с какой-нибудь девицей. Всегда вежливый, но, увы, слишком ортодоксальный. Я сам кусал локти со злости.Эти откровения вызвали новый шквал вопросов, теперь уже к Дженни и Уиллу. Дженни снова спит с Кензи? У них есть планы на будущее? Кто из студентов академии отличался нетрадиционной ориентацией?Обрадовавшись, что разговор переключился на другие темы, Рейн пробиралась сквозь толпу, мертвой хваткой вцепившись в руку Кензи. Ее водитель Джек Хаммонд завел мотор и двинулся им навстречу.Стоило Хаммонду распахнуть дверцу автомобиля, как перед телекамерами рядом с Дженни и Уиллом появилась леди Джудит Хоуик.– Вы совсем лишены стыда, сэр? – Она сурово смотрела на Стоуна, ее звучный голос перекрыл шум толпы. – Я полагала, что у вас есть хоть капля совести и немного ума, но ошиблась. Вы уподобились тем глупцам, которые объявили Джейн Остин лесбиянкой на том основании, что она спала в одной постели с сестрой. Хотя любому здравомыслящему человеку известно, подобное часто случалось в те времена, когда не было центрального отопления. – Она печально покачала головой. – В каком мире мы живем!Рейн скользнула на заднее сиденье автомобиля, втащив за собой Кензи. Он двигался словно марионетка. Хаммонд захлопнул за ними дверцу, сел за руль, включил мотор, и толпа журналистов осталась позади.Закрыв глаза, Кензи забрался в угол и весь сжался.Рейни взяла его за руку. Она была холодная как лед.– У тебя шок, Кен, – произнесла она, стараясь говорить как можно спокойнее. – Ты можешь говорить?Он поднял на нее невидящие глаза:– Ты ведь собираешься спросить… правда ли это?– Не сейчас, – тщательно подбирала слова Рейн. – Меня мало волнует твое прошлое, дорогой. Меня беспокоит настоящее.– Теперь они распнут меня…– Нет, если я в этом что-нибудь понимаю. – Но что она могла сделать? Действовать шаг за шагом. – Как ты думаешь, Найджел Стоун действительно располагает уликами?– Сомневаюсь, – помедлил с ответом Кензи.Она с болью отметила про себя, что он отрицает не обвинение, а наличие улик.– Тебе нужно уехать из Лондона. И еще лучше – из Англии. Если ты останешься, репортеры превратят твою жизнь в ад. Ты носа не сможешь высунуть из отеля.По его скулам заходили желваки.– Я этого… не вынесу.– Тогда уезжай, и поскорее. – Она опустила шторку, отделявшую их от водителя. – Поезжай прямо в аэропорт, Джек.– Будет сделано. – Хаммонд включил левый поворот.Она подняла шторку и задумалась. Ее багаж, наверное, уже на борту, паспорт в сумочке. А Кензи? Черт, поскольку он англичанин, то не носит паспорт с собой.Он может обойтись без одежды, но не без паспорта. Рейни набрала номер Джоша и терпеливо ждала, прислушиваясь к длинным гудкам. Она уже хотела положить трубку, когда Джош наконец отозвался. Несмотря на полдень, голос у него был полусонный. Вчера он поздно покинул вечеринку и определенно хорошо повеселился.– Джош, это Рейни, – кратко сказала она. – Дьявольская затея этого газетчика провалилась, все это полная чушь. Но Кензи решил улететь со мной в Штаты, чтобы не раздувать пожар. Он не заедет в отель, поскольку журналисты могут караулить его там. Поэтому как можно скорее собери его вещи и привези в аэропорт. Если это займет много времени, привези только паспорт.Мгновенно проснувшись, Джош ответил:– Я все сделаю, но вот только костюмы? Они страшно помнутся. Сейчас вызову машину и через двадцать минут буду в пути. Ехать в городской аэропорт?– Да, туда, куда вы с Кензи прилетели. И спасибо тебе, Джош.Закончив разговор, Рейн прикрыла глаза. Ее била дрожь. Стоун взялся и за ее мать, что само по себе неприятно, но не грозило стать горячей новостью. А вот его заявление относительно прошлого Кензи опасно и вызывает нездоровый интерес. Такого рода сексуальные скандалы – излюбленная тема желтой прессы. Что может быть лучше, чем обвинить в грязных пороках знаменитого человека с безупречной репутацией?Что нужно предпринять, чтобы задушить скандал в зародыше? Если Стоун располагает достоверными уликами, то Кензи ничто не спасет. При отсутствии у него доказательств можно замять эту историю, прежде чем ее начнут принимать всерьез.Хотя друзья Кензи уже взялись за дело, нужно как можно скорее задействовать тяжелую артиллерию. Судя по словам Памелы Лейк, коллеги Найджела Стоуна недолюбливают его. И если он не сможет документально подтвердить свои заявления, то журналисты набросятся на него как шакалы, дабы не порочил их профессиональную репутацию.Пора подключать отдел, отвечающий за связь с общественностью. Хотя основная задача специалистов по пиару состояла в том, чтобы заставить прессу уделять внимание их клиентам, но столь же важно отслеживать появление негативных тенденций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39