Дэл, остановившись у ручейка, помахал ей с берега, поросшего сочной травой, и галопом ускакал к стаду. Грейди и наблюдатели еще не успели подъехать, но сегодня бескрайние просторы не пугали Алекс. Изогнувшись, она достала из-под сиденья костыль, воткнула конец в землю, предварительно помахав костылем, чтобы распугать змей, и сказала:
— Хотела бы я знать ваше имя. А то ума не приложу, как к вам обращаться.
Мужчина нахмурился, словно решал, стоит ли удовлетворить ее просьбу. Затем начертил что-то пальцем в воздухе. Увидев, что Алекс его не понимает, он снова вскинул руку.
— Джон! Так вас зовут?
То, что он сделал в следующее мгновение, буквально парализовало ее. Протянув руку, он похлопал по тому месту, где под юбкой вместо ноги была пустота. Глядя ей прямо в глаза, он приподнял верхнюю юбку, затем нижнюю. Алекс в ужасе замерла, лишившись дара речи. Сердце ее бешено колотилось.
— Не надо, — прошептала Алекс, не в силах пошевелиться.
Самое ужасное, что она оказалась здесь совершенно одна, беззащитная, наедине со странным незнакомцем, задравшим ее юбки. Она думала, что умрет от страха, пока наконец не поняла: в глазах его нет ничего, что грозило бы насилием. Он смотрел на нее с таким глубоким сочувствием, что Алекс невольно прослезилась.
Осторожно придерживая юбки Алекс, он взглянул на обрубок, оставленный хирургом. Она не знала, куда деваться от стыда. Впервые на ее обрубок смотрел не доктор. Алекс оцепенела. Сейчас ей больше всего на свете хотелось умереть. Когда незнакомец дотронулся до ее колена, она вскрикнула; лицо ее вспыхнуло. Однако потрясение каким-то образом вывело ее из оцепенения.
Сгорая от стыда, охваченная гневом, Алекс ударила его по руке и попыталась опустить юбки, но он, перехватив ее руку, заглянул ей в глаза. И снова она прочла в его взгляде сочувствие и понимание. И снова не удержалась от слез.
На сей раз слезы брызнули ручьями — ведь она осознала: его прикосновение к культе, оставшейся от правой ноги, было нежным, как прикосновение любовника; во взгляде же не было ни намека на отвращение. Алекс, всхлипывая, закрыла лицо ладонями.
Он осторожно опустил юбки и взял ее руки. Затем вопросительно посмотрел ей в глаза.
— Вы хотите знать, как я потеряла ногу? — прошептала она.
Алекс была слишком растеряна, слишком потрясена, чтобы связно рассказать о своем несчастье. Она отвернулась, скрывая слезы. Отстранившись, спустилась с помощью костыля на землю.
— Может быть, потом, — произнесла она, не глядя на него.
Потрясение от пережитого утром оказалось столь сильным, что Алекс еще долго не могла успокоиться. Успокоению не способствовала и манера ее спутника постоянно смотреть на нее. Поэтому обед получился из рук вон плохо — кое-кто даже жаловался. Алекс предпочла бы послеобеденное время провести в уединении, но вышло так, что ей не удалось переговорить с Фриско с глазу на глаз и попросить его дать гостю лошадь. В результате Алекс пришлось весь день и вечер провести в обществе своего странного напарника. Теперь уже Алекс старалась даже не смотреть в его сторону и не говорила с ним. Но его взгляд она чувствовала постоянно. И она не могла запретить себе думать о нем. Зачем, зачем он смотрел на безобразный обрубок, оставшийся от ноги? Зачем трогал культю? Культя… Само слово такое безобразное, что произносить противно. Зачем он это сделал?
Перемыв посуду после ужина и разложив по местам все, что могло ей понадобиться утром, Алекс наконец убрала ненавистный костыль и перебралась в кресло. В тот же миг к ней подошел Джон. Взявшись за ручки кресла, он откатил Алекс в тень, туда, куда не проникал свет костра и фонарей, висевших на повозке. Каким-то образом он догадался, что именно там она обычно заканчивала день — вдали от погонщиков и повозки, однако не так далеко от них, чтобы нельзя было наблюдать за происходящим. Джон сел рядом и посмотрел на нее, вопросительно приподняв бровь. Она молчала. Тогда он осторожно дотронулся до того места, где когда-то была ее правая нога.
— Дорожная катастрофа, — сказала она, нахмурившись. — Экипаж перевернулся, мой муж погиб, а мне раздробило ногу.
Он продолжал смотреть на нее так, словно хотел узнать больше.
— Очень странно, — прошептала Алекс, глядя ему в глаза, — но мне кажется, что я вас давно знаю.
Было похоже, что и он ее знал.
— Вы ведь тоже не понаслышке знаете, что такое горе и утраты. — Она прочитала это в его глазах. — Хотелось бы, чтобы и вы о себе рассказали.
Он повернулся лицом к костру. В этот вечер Фредди читала погонщикам монолог из какой-то пьесы, и ковбои внимательно слушали ее, попивая кофе. Через несколько минут все принялись аплодировать. Хлопали они довольно эмоционально, чтобы не обидеть актрису, но все же не очень громко — боялись напугать животных, укладывавшихся на ночь.
Алекс не понимала, почему ее так влечет к этому странному человеку. Конечно, его внимание льстило ей, и она не без оснований полагала, что тот интерес, который он проявлял к ней, отчасти и делал его обаятельным в ее глазах. Но привлекало в нем и другое… Что-то подсказывало Алекс: некогда этот мужчина был настоящим джентльменом. Возможно, именно поэтому она не боялась его по-настоящему, и даже когда он поднял ее юбки, быстро оправилась от страха, — вероятно, чувствовала: в этом смысле он не представляет для нее опасности.
— Кто вы? — спросила она, любуясь его профилем, борясь с искушением коснуться его лица.
Он не ответил, но в его глазах, обращенных к ней, была нежность.
Они молчали, но это молчание их не смущало. Они долго сидели в полумраке, сидели даже тогда, когда погонщики один за другим стали укладываться на ночь. Алекс вспоминала, как они с Пайтоном порой неделями не разговаривали. Но то молчание — следствие взаимных обид — не имело ничего общего с нынешним. Пусть они не могли обмениваться словами, но с этим человеком ей было удивительно спокойно и легко.
Глупо, конечно, но Алекс знала: ей будет его очень не хватать, когда он оставит их в Форт-Уэрте.
— Мне наплевать, что сказал Фриско! Мы не можем позволить себе гостиницу! Нам придется платить за две комнаты, за еду… Если хочешь отдохнуть, можешь отдыхать здесь! — бушевал Уорд, вышагивая вокруг костра с кружкой кофе в руке.
Они остановились в нескольких милях от Форт-Уэрта. Отсюда, с возвышения, Лес видела город, выросший к северу от старой крепости, в честь которой и получил свое название. Место для стоянки Дэл выбрал превосходное. Западный приток реки Тринити снабжал их в достатке свежей водой. Рядом со стоянкой — удобная переправа. Трава по берегам росла особенно сочная. Самое подходящее место и для животных, и для людей.
— Я уже почти два месяца не вижу ничего, кроме пыли и быков, — жаловалась Лес, с тоской поглядывая на дымок, поднимавшийся над городскими крышами. — Я мечтаю о настоящей ванне и настоящей постели…
И о сне без ночных дежурств. Спать на чистой простыне и перине, не чувствовать под собой камней, которые впиваются в тело, и не слышать храпа спящих рядом мужчин…
— Я только что сказал тебе: мы не можем позволить себе две ночи в городе, — заявил Уорд.
— А Лутер говорил, что, по его расчетам, я вполне могу остановиться в городе и отдохнуть.
Лес испугалась собственной смелости; сердце ее забилось чаще. Она видела, что ее упрямство бесит Уорда, видела, как вздулась и забилась голубая жилка у него на виске. Она понимала, что он не посмеет ударить ее сейчас, когда вокруг столько людей и все смотрят на них, но страх был сильнее ее.
— Ты, всегда только ты! — презрительно поджав губы, прошипел Хэм. — Ты никогда не думаешь обо мне!
Он намеревался пробудить в ней чувство вины, чтобы легче было управлять ею, и она понимала это, как, впрочем, понимала всегда. И все же грубая уловка действовала на Лес безотказно. Он и сейчас добился бы своего, если бы в Лес не произошла какая-то неуловимая перемена. Она замерла, закусив губу, словно собираясь с духом. И вдруг проговорила, глядя себе под ноги:
— Если ты не можешь позволить себе комнату, оставайся здесь. А я ухожу. Я устала. Мне нужен отдых.
— Это вызов? — не веря своим ушам спросил Хэм.
От неожиданности он выронил кружку и невольно сжал кулаки.
Она невероятно устала от постоянного стремления угодить ему, от страха сказать или сделать нечто такое, что могло вызвать очередную вспышку ярости. И вот наступил момент полного изнеможения. Сейчас он довел ее до такого состояния, что Лес уже не интересовало, что он подумает, что скажет и как поступит.
— Почему ты не сказал мне, что Алекс и Фредди готовы были отдать мне мою долю наследства, если я откажусь от участия в перегоне?
Лес понимала, что все еще чувствует себя слабой и больной лишь по одной причине: Уорд заставил ее работать. Он мог загнать ее до смерти. Лес постоянно думала об этом. Он подвергал опасности ее жизнь даже после того, как Алекс и Фредди дали гарантию, что она получит свою долю.
— Не будь дурой! Мы бы не получили ни пенни, если бы я позволил тебе уйти. Я твоих сестричек насквозь вижу! Поверь мне, они хотели от тебя избавиться, чтобы заполучить большие доли!
Раньше, до начала перегона, он, возможно, смог бы убедить ее — но не сейчас. Ее отношение к сестрам резко изменилось. Лес полюбила их общество, теперь она понимала: сестры заслуживают всяческого уважения за свою доброту и отвагу. И тут Лес еще кое-что поняла: гораздо больше, чем денег, ей хочется добиться от сестер уважения. Когда она осознала это, на глаза ее навернулись слезы.
— Ты едешь с нами в город? — окликнула ее Фредди.
— Да! — отозвалась Лес.
Когда она последний раз видела улыбку на лице Уорда? Когда последний раз испытывала к нему нежность?
— Пожалуйста, постарайся понять. Я хочу только выспаться.
Впервые за долгое время Лес ушла от Хэма не оглядываясь, совершенно не думая о нем.
Дэл привязал коров Джона к заднику фургона и помог Лес забраться наверх. Он бы помог и Фредди, если бы та не ударила его по рукам, отказываясь от помощи. Она уселась на край скамьи, как можно дальше от него, и надвинула на глаза шляпу.
Алекс подъехала к фургону на своем кресле.
— Купите побольше яиц, — сказала она, обращаясь к Дэлу, но при этом глядя на Джона, сидевшего рядом с Лес.
— Вы можете поехать с нами, — предложил Фриско.
Дэл собирался подвезти Джона до города и высадить его там. Затем поселить Лес в одну гостиницу, Фредди в другую, закупить провиант, отвезти покупки в лагерь, а уж потом вернуться в Форт-Уэрт — и к Фредди.
Алекс никогда не производила впечатление женщины суетливой, но именно так она сейчас выглядела. Руки ее находились в беспрестанном движении — она то крутила колеса кресла, то касалась пальцами висков, то вдруг начинала приглаживать волосы…
— Нет, — ответила она наконец, покачав для убедительности головой. — Может быть, я поеду в город завтра вместе с Лутером. — Губы ее дрогнули в улыбке. — До свидания, Джон. Пусть кто-нибудь сменит вам повязку.
Дэл тронулся с места, помахав на прощание Грейди, которого он оставил за главного.
— Ты не взяла вещевой мешок, — напомнил он Фредди, стегнув коней.
— Он мне не понадобится! — бросила она в ответ. — Я еду лишь потому, что ты пообещал притащить меня силой, если я сама не соглашусь.
— Да, это верно…
Похоже, она не собирается помогать ему в столь затруднительной ситуации. Ну что же, значит, надо еще кое-куда заскочить. Мысленно он прибавил еще один пункт в списке поручений. Хочет она того или нет, но ей придется пойти ему навстречу. Он купит ей ночную рубашку и красивую ленту для волос.
— Ты невозможная женщина, — проворчал он.
— Убирайся ко всем чертям, Фриско!
— Мы договорились, что ты это скажешь потом, после гостиницы.
Дэл высадил Джона, когда тот похлопал его по плечу. Затем устроил Лес в тихую гостиницу, расположенную в стороне от главной улицы. Фредди же Дэл, можно сказать, затащил в небольшую гостиницу на другом конце города, где записал ее и себя как мужа и жену. Потом он заказал «жене» ванну, вложил ей в ладонь ключ от номера и предупредил, что в ее же интересах дождаться его прихода, не то…
Когда и с этим было покончено, Фриско закупил провизию согласно списку, который передала ему Алекс, заскочил на почту и отправил Эмилю Джули телеграмму в Новый Орлеан. Перед тем как вернуться к стаду, он из чистого любопытства заглянул к шерифу и поинтересовался, знает ли тот что-нибудь о нагом мужчине, которого ковбои подобрали в прериях.
— Это Джон Маккалистер, — сообщил шериф, отойдя с Дэлом в сторону, за повозку. Он выразительно покрутил пальцем у виска и добавил: — Малый немного не в себе. Контузия. Бродяжничает с конца войны.
— За кого он воевал? За Союз или за Конфедерацию?
Пять лет — немалый срок, чтобы в одиночестве бродить по свету. Или жить в пьяном угаре. Любой, кто скажет, что война закончилась и дело с концом, не знает, что такое война.
— Кто-то говорил, будто он провел два года в тюрьме у союзников. Думаю, одно это может свести человека с ума. — Шериф покачал головой, помолчал немного и сказал: — Думаю, вы его больше не увидите. Он всегда уходит на юг от Форт-Уэрта и никогда на север. Знаете, до войны Маккалистер был доктором. По крайней мере так говорят. И жил в Атланте.
Они поговорили еще немного о стадах, пасущихся за городом, о строительном буме, охватившем город, после чего Дэл вернулся в лагерь и с помощью Грейди разгрузил провиант. Между делом Фриско поведал Алекс о том, что узнал об их странном госте. Она слушала, часто вздыхая и поднимая глаза к небу. Время шло, и Фриско, словно шестнадцатилетний мальчишка, начал нервничать. Он и стремился поскорее вернуться в гостиницу к Фредди, и вместе с тем боялся предстоящего свидания.
Алекс тронула Дэла за локоть.
— Фредди кажется грубой, но она очень ранима. Не обижайте ее, Дэл.
Фриско в удивлении заморгал:
— Фредди говорила вам, что…
Алекс рассмеялась:
— Отчего это любовники думают, будто никто не видит их долгих взглядов и перешептываний?
Даже под загаром стало заметно, что Дэл покраснел.
— Мы с Фредди не любовники, — пробормотал он.
И одна ночь в гостинице ничего не изменит. В его представлении любовники — это двое, между которыми существуют определенные отношения, включающие обязательства. Но у них — иной случай.
Алекс посмотрела на него с ласковой улыбкой.
— Когда мы встретились впервые, вы мне не понравились. Но вы хороший человек. Фредди могла бы выбрать мужчину значительно хуже, — добавила Алекс, бросив выразительный взгляд в сторону лагеря наблюдателей, где Джек Колдуэлл седлал коня, собираясь в город. — Я лишь прошу не делать ей больно.
Дэл полагал, что Алекс начнет поучать его, рассуждать о том, как можно сломать женщине жизнь, но она лишь повернула колесо кресла и села лицом к полевой кухне.
Дэл после минутного колебания взялся за ручки и покатил Алекс к фургону.
— Вы мне тоже нравитесь, Алекс Рорк Миллз, — проговорил он вполголоса. — Я не думал, что хоть одна из сестер Рорк может прийтись мне по душе, но теперь могу сказать: вы все три очень достойные женщины.
Они улыбнулись друг другу, после чего Алекс вложила что-то ему в руку.
— Передайте это Фредди.
Он не смотрел на флакон, который ему дала Алекс, пока не доехал до окраины Форт-Уэрта. Оказалось, то были духи.
Оставив лошадь в конюшне, Фриско пошел в парикмахерскую и заказал стрижку, бритье и горячую ванну. Сестры были не единственными, кого изменило это путешествие.
Конечно же, он не думал, что проведет ночь с Фредди Рорк. Не думал, что будет нервничать, предвкушая это событие. Никогда в жизни он еще не прихорашивался перед свиданием с такой тщательностью и не обдумывал заранее каждую деталь предстоящей встречи с женщиной.
Груз ответственности за успех свидания тяжкой ношей лег ему на плечи. После стрижки и бритья, затянувшись сигарой, перед тем как опуститься в горячую ванну, он взглянул на мужчину, отмокавшего в соседней ванне.
— Женщины любят романтику, — проговорил Дэл, словно продолжая начатый разговор.
— Порядочные женщины — да, — согласился мужчина, стряхивая в воду пепел с сигары. — И тем создают мужчинам проблемы.
— Неправда, — возразил Дэл и выпустил струйку дыма под потолок. — Что, по вашему мнению, женщины считают наиболее романтичным?
— Представления не имею.
— И я тоже.
— Насколько я знаю, они любят цветы, — сказал сосед. Помолчав, добавил: — И стихи.
— Музыку тоже, как я слышал.
Музыка, цветы и поэзия. Этого для начала достаточно. А как только они дойдут до сути дела — тут уж Дэл был в себе уверен: все пойдет как надо. За это можно не беспокоиться.
— Вы ведь Дэл Фриско, не так ли? — спросил сосед.
— А почему вас это интересует?
— Меня зовут Хэл Морли, и я поставил сто долларов на то, что вы приведете стадо в Абилин.
Как Дэл и догадывался, многие с интересом наблюдали за этим перегоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45