Рейнолдс пропал в задней комнате. Прошли секунды, показавшиеся долгими, но этот человек не появлялся.
– Посмотри, почему он задерживается, – скомандовал Бертон второму подручному.
Тот тоже пропал за дверью и не появился.
Криста затаила дыхание, молясь о том, чтобы Лейф спустился вниз по черной лестнице и находился в засаде. Однако если это так, ему может угрожать опасность. В печатном зале раздался тихий звук, потом все опять стихло.
Тиканье часов, висевших на стене, казалось барабанным боем. Сердце Кристы билось почти так же громко, нервы натянулись как струны.
Криста успела лишь выдохнуть, когда Бертон рывком заставил ее подняться и большая рука обвилась вокруг шеи. К голове прижалось холодное дуло пистолета.
– Как я понимаю, здесь ваш друг, – сказал он, очевидно, вспомнив, как Лейф появился из темноты, чтобы защитить ее в вечер бала. – Можете выходить! – крикнул он. – Не выйдете, я спущу курок, и ваша подруга будет мертва.
– Лейф, не делай этого! – крикнула она.
– Молчать!
Бертон сжимал ее шею до тех пор, пока Криста не начала задыхаться и хвататься за его руку, пытаясь освободиться. Он ослабил хватку, но совсем немного.
– Выбор за вами, друг мой.
У Кристы отчаянно заколотилось сердце. Она подавила всхлип, когда из задней комнаты вышел Лейф, став легкой мишенью для Портера Бертона.
– Подними руки, – скомандовал Бертон. Лейф медленно подчинился. – Иди сюда, к своей женщине.
Но Лейф уже двигался, выражение его лица было мрачным и решительным. Криста узнала это выражение. Оно было тем же самым, какое было у него в тот вечер, когда он сразился с наемниками Бертона, отсек одному из них палец мечом.
– Стой, где стоишь, – приказал Бертон.
Лейф остановился и замер, не сводя напряженного взгляда с лица Бертона.
– Отпусти ее. Иначе мне придется убить тебя.
Бандит рассмеялся низким скрипучим смехом:
– Не хотелось бы подчеркивать, но пистолет-то у меня.
– Отпусти ее, – повторил Лейф.
Слова, которые он произнес спокойным голосом, прозвучали так зловеще, что, казалось, насторожили даже безжалостного Бертона.
– Что ты сделал с моими людьми?
– Я не убил их. Но убью, если ты ее не отпустишь.
Бертон отступил, увлекая Кристу за собой. У края стола наборщика стояла корзина для мусора. Двигаясь спиной, Бертон наткнулся на нее. Он споткнулся, Криста увидела в этом свой шанс. Ударив его изо всех сил ногой, она подбросила руку с пистолетом вверх, оттолкнув оружие от своей головы. В это самое мгновение Лейф налетел, словно ветер из Валгаллы, вытащив из сапога нож с такой быстротой, что Криста не успела этого заметить.
Бертон выстрелил, и в то же мгновение нож Лейфа вонзился в сердце преступника.
Криста вскрикнула, когда Бертон отшатнулся от нее и рухнул на пол. По груди его растекалось кровавое пятно, невидящие глаза смотрели вверх. Лейф заключил ее в объятия, положил руку на затылок и прижал щекой к плечу. Криста приникла к нему, дрожа всем телом, глаза ее были полны слез.
Лейф обнял ее крепче.
– Он больше не причинит тебе зла. Все кончено, медовая. Теперь ты будешь в безопасности.
Так они простояли очень долго. Наконец дрожь, бившая Кристу, начала ослабевать.
Криста вздохнула и немного отстранилась.
– Что… что с теми двумя?
– Они… отдыхают. Твоя карета стоит в конце улицы. Я свяжу этих двоих и пошлю кучера за полицией.
Криста на мгновение вернулась в его объятия, потом отпустила его. Портер Бертон был мертв. Будут вопросы, много вопросов. Бертоны – могущественные и состоятельные люди. Однако ламповое масло, разлитое по конторе, и сегодняшнее нападение Бертона на нее явятся недвусмысленными доказательствами того, что произошло. А поскольку их было трое против одного, действия Лейфа будут признаны самообороной, что означает полное оправдание.
Наконец-то все действительно закончилось.
Лейф мог отправляться на остров.
Они вернулись домой очень поздно. В контору прибыли констебль и полдюжины полицейских. Они долго задавали вопросы, как Криста и ожидала. Полиции надо было убедиться в правдивости рассказа о том, что произошло в редакции «От сердца к сердцу».
Криста послала отцу записку, чтобы тот не волновался, но хотя они приехали далеко за полночь, отец с Тором их дожидались.
– Полиция освободила Лейфа от любого судебного преследования, – сказала Криста, – поскольку это была явная самооборона.
Она рассказала обо всем, что произошло и как Лейф справился с Бертоном и двумя его подручными.
– Вы оба проявили большую смелость, – сказал профессор, сжимая руку Кристы. Он взглянул на Лейфа: – Может быть, ты пожелаешь отложить путешествие на день-другой, дашь себе возможность отдохнуть от всего этого?
Лейф лишь покачал головой:
– Теперь, когда Кристе ничто не угрожает, мне пора ехать. Он обратился к Торолфу: – Брат, ты уверен, что хочешь остаться в Англии?
– Лейф, ты был прав. В этом новом для нас мире можно многому научиться. Профессор обучал меня на протяжении всего этого времени, скоро мы отправимся в Хартленд, он предложил научить меня там гораздо большему.
Лейф кивнул:
– Значит, так тому и быть. Может быть, однажды наши пути снова пересекутся.
Тор взял брата за руку:
– Лейф, ты уверен в избранном пути? Совершенно ясно, что ты питаешь к Кристе глубокие чувства. Ты уверен, что судьбой тебе предназначено пребывать на Драугре, а не здесь?
Слезы жгли Кристе глаза. Она поняла, что молится о том, чтобы Лейф передумал, чтобы он остался в Англии.
Он лишь покачал головой:
– Я дал клятву отцу и не могу ее нарушить.
Профессор коснулся щеки Кристы, будто знал, о чем она думает, насколько сильно она хочет, чтобы Лейф остался, знал, что она собрала всю силу воли, чтобы не броситься ему в объятия и не умолять остаться.
– Уже поздно, а Лейфу рано вставать, – заметил профессор. – Предлагаю всем пойти поспать.
Криста взглянула на Лейфа и ощутила на себе взгляд невероятных синих глаз. Пора. Ощущая спазм в горле, она едва кивнула, повернулась и начала подниматься по лестнице. Когда все поднялись наверх, отец и Тор отправились в свои спальни, Криста же задержалась и повернулась к Лейфу:
– Я увижу тебя утром до отъезда?
– Я уеду до восхода солнца. Лучше нам попрощаться сейчас.
– Да… Я… я думаю, так будет лучше всего.
Только прощаться им не хотелось. Криста не двинулась с места, Лейф тоже.
– Я никогда не забуду тебя. – Горло сдавило так, что она с трудом произнесла эти слова. – Я никогда не буду любить другого мужчину так, как люблю тебя. Не важно, что случится, не важно, что принесет будущее, в душе я всегда буду считать тебя мужем.
Его взгляд запылал страстью.
– Ты моя. Так было и так будет всегда.
Он мягко обхватил ее лицо ладонями и очень нежно поцеловал. Первый раз он коснулся ее столь интимно с момента возвращения в Англию, глаза Кристы застлали слезы. Она поцеловала его в ответ, растаяла в его объятиях, обвила руками его шею. Она дрожала, внутри все горело. Она будто умирала.
Криста целовала и целовала Лейфа, не в силах остановиться. Потребовалась вся сила воли, чтоб позволить ему отодвинуться.
– Я ухожу, а ты должна остаться, – мягко проговорил он. – Если мы не остановимся сейчас, я сделаю то, что мне так хочется.
Она потянулась и коснулась его щеки, понимая, что хочет именно этого. Если она не может быть с мужчиной, которого любит, она все же может разделить с ним оставшиеся часы.
– Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью. Я никогда и ничего так не желала.
– Я не могу этого сделать. – Наклонившись, он поцеловал ее в последний раз. – Хорошей жизни тебе, Криста. – А потом он повернулся и вышел.
Войдя в свою комнату, он тихо закрыл за собой дверь.
Криста оперлась о стену, чтобы не упасть. Она прошла по коридору на негнущихся ногах, вошла к себе и закрыла дверь.
Горничная уже легла, Криста не стала ее будить. Она сняла запачканную кровью одежду, умылась и надела чистую ночную рубашку из хлопка. Она распустила густые локоны по плечам, присела на скамеечку перед зеркалом и провела по волосам щеткой в серебряной оправе.
Сегодня вечером она видела Лейфа последний раз.
Она знала, что нужна ему. Точно так же, как он нужен ей.
Если она придет к нему, откажет ли он?
Он – сильный принципиальный человек, он будет волноваться, не забеременела ли она. Если это и случится, она будет ликовать, будет благодарна Лейфу за то, что он оставил частицу себя.
Положив щетку на туалетный столик, она поднялась. Не обращая внимания на холодный деревянный пол, она прошла к двери, открыла ее и вышла в коридор. Снаружи было ветрено, она слышала, как ветви с шуршанием прикасаются к оконным стеклам. Если погода не изменится, завтра будет хорошо идти под парусом.
Сердце щемило. Криста открыла дверь в комнату Лейфа, желая лишь одного – чтобы тот не отослал ее.
Лейф разделся и заметил рыжеватые пятна на пиджаке и жилете – напоминание о схватке с Портером Бертоном. Руки непроизвольно сжались в кулаки. Бертон угрожал Кристе. Если бы Лейфа там не было…
Пробили часы на каминной полке. Два часа, а ему не спалось. Через пару часов он уйдет в доки и будет готовиться к отплытию сразу после рассвета. Он надел чистые брюки, приготовил сапоги и чистую рубашку, чтобы одеться перед уходом, потом упаковал рубаху-тунику, штаны, обувь викинга, отороченную мехом, в которой прибыл.
В воображении нарисовалась Криста в простой белой ночной рубашке, которая была на ней в ту ночь, когда он похитил ее из дома, объявив своей невестой.
Он поднял голову, и воспоминание будто материализовалось из мечты.
– Криста…
– Лейф, я не могла не прийти. Пожалуйста, не отсылай меня.
Он подошел к ней, заключил в объятия и прижал к сердцу.
– Я не смог бы отослать тебя. У меня нет на это сил.
Она взглянула на него, и от любви в его взгляде заныло в груди.
– Люби меня, – сказала она.
Лейф знал, что не стоит этого делать, что, несмотря на всю осторожность, в результате может появиться ребенок.
– Что бы ты стала делать, если бы появился ребенок?
– Я любила бы его. Так же, как люблю тебя.
Он не мог ей отказать, для нее он сделал бы все, что угодно. А еще он больше не мог отказывать себе. Обняв ее лицо ладонями, он поцеловал ее, вложив в поцелуй все свои чувства.
– Я никогда не думал, что полюблю тебя, – хрипло проговорил он. – Я желал тебя. Я думал, что этого будет достаточно.
Теперь он знал – этого недостаточно. Он хотел владеть ее сердцем, не только телом.
– У нас есть только эта ночь, – сказала она.
– Придется довольствоваться и этим. – Он поднял ее подбородок пальцем. – Одной ночи не хватит, но постараюсь, чтобы хватило.
Сегодня ночью он доставит удовольствие ей, даст ей все, что должен дать. Если она окажется в постели с другим мужчиной, все равно мысли ее будут о нем и помнить она будет о том, как они были вместе в последний раз.
Подхватив Кристу на руки, Лейф перенес ее через всю комнату, откинул покрывало и опустил ее на низкую пуховую перину. Лейф разделся и присоединился к ней на кровати нагим. Мгновение он лежал рядом с ней, любуясь тем, как лунный свет освещал нежные изгибы ее тела, красоту лица, золотистые локоны. За окном дул ветер, он слышал его стоны в голых окоченевших ветвях дерева за домом.
Этот звук вселял в его душу глубокую неизбывную печаль. Боги сыграли с ним жестокую и горькую шутку, Лейф не знал, сможет ли простить их. С другой стороны, они все же даровали ему эту последнюю ночь…
Когда Криста потянулась к нему, он бросился в ее объятия, целуя, беря желаемое, то, что хотела дать она, усиливая и ее желание, и свое. Губы его скользили по ее телу, с благоговением касаясь каждой из пышных женственных грудей, целуя нежную кожу на животе, двигаясь ниже. Устроившись между ее ногами, он доставлял ей удовольствие ртом и руками, лаская до тех пор, пока она не достигла оргазма. Он наблюдал за тем, как тело ее выгнулось вверх, как глаза ее закрылись, а зубы закусили полную нижнюю губу.
Желание его стало почти нестерпимым. Впитывая ее крики страсти, он скользнул языком в сладкое устье рта, одновременно войдя в нее. Он заполнил ее целиком, взяв то, чего отчаянно хотел. Криста выгнулась еще раз, требуя, чтобы он вошел еще глубже, и Лейф застонал. Он врывался в нее снова и снова, делая своей, заполнял и заполнял ее до тех пор, пока она не выкрикнула его имя и не сотряслась от облегчения.
Он не останавливался до тех пор, пока еще раз не вызвал в ней желание, пока она не подняла бедра ему навстречу, встречая каждый толчок молчаливым требованием завершения. Ее охватила такая же страсть, как и его, она давала и брала с таким же страстным желанием, какое Лейф испытывал к ней, и вместе они достигли кульминации и воспарили в небеса.
Некоторое время они лежали, потом он вошел в нее снова, слияние их было страстным и в то же время нежным, временами почти благоговейным. Когда они закончили и Криста крепко заснула, Лейф завернул ее в ночную рубашку и отнес обратно в ее спальню. Она не проснулась, когда Лейф остановился и развел огонь в камине, не пошевелилась, когда он поцеловал ее в последний раз.
Когда она проснется, он уже уедет.
Было утро. Криста потянулась к Лейфу, но там, где он должен был находиться, кровать была холодна, и Криста поняла, что спала в собственной комнате. К горлу подступил спазм. Она потянулась к нему снова, хотя знала, что его нет, рука ее дрожала, трогая подушку рядом.
На ней что-то лежало. Пальцы сомкнулись вокруг предмета, она села, чтобы рассмотреть его.
В ладони оказалось колечко из слоновой кости с затейливым узором. Это было то самое кольцо, которое предназначал ей Лейф как супруге.
Это было невыносимо.
К этому времени вода, видимо, спала. «Морской дракон» должен был отчалить, навсегда унося Лейфа от нее. Сжав кольцо в руке, Криста уткнулась лицом в подушку и зарыдала.
Глава 31
Последующие дни Криста провела словно под гипнозом.
Не проявляя интереса, она заказывала бальные наряды, дневные платья и дорожные костюмы, которые могли понадобиться в новой жизни с Мэтью Карлтоном.
По существу, ее нисколько не интересовала свадьба, которая предстояла, нисколько не волновало будущее, безрадостно простиравшееся впереди. Она старалась занимать мысли работой, сосредоточить внимание на подготовке выпусков «От сердца к сердцу», она никак не могла выйти из состояния апатии, окутывавшей ее, словно свинцовый плащ.
До свадьбы оставалось три дня, когда к ней в кабинет вошла Корали и тихо прикрыла за собой дверь.
– Мне хотелось бы поговорить с тобой.
Криста подняла голову от статьи, которую безуспешно пыталась сочинить:
– Что-то произошло?
– Криста, я волнуюсь за тебя. Ты уверена, что с тобой все в порядке? Я никогда не видела тебя такой.
– Со мной все в порядке. Я просто… просто немного нервничаю, наверное. Это ведь нормально для женщины, которая вот-вот выйдет замуж.
– Ты любишь Лейфа и едва ли готова выйти замуж за другого.
– Я всегда буду любить Лейфа. Но он уехал. Если я не могу выйти за него, не имеет значения, за кого я выйду.
Кори вздохнула:
– Я подозреваю, ты не первая женщина, которая выходит замуж по соображениям иным, нежели любовь.
– Нет, не первая. Это брак по расчету, и обе стороны прекрасно все осознают.
Кори обошла стол, наклонилась и обняла ее.
– Свадьба всего лишь через три дня. Если тебе понадобится что-нибудь… что угодно… просто дай мне знать.
– Мне нужна твоя дружба, Корали. Я никогда в ней столь сильно не нуждалась, как теперь.
Кори взяла ее руку.
– У тебя всегда была моя дружба, она никогда не была такой крепкой, как сейчас.
– Тогда я пройду через это с твоей помощью. Я выйду замуж за Мэтью и продолжу жить.
Свежий ветер надувал паруса «Морского дракона», толкая шхуну вперед по тяжелым волнам. Корабль накренялся, пробираясь сквозь пенные вершины, простиравшиеся до горизонта. Высокие мачты поскрипывали, когда Лейф стоял на палубе за большим штурвалом из тикового дерева.
Англию он покинул более трех дней назад и находился почти на полдороге к Драугру. Каждый день он ощущал притяжение Англии, словно большого магнита, звавшего обратно. Он никогда не ощущал ничего подобного, такую мощь, что почти верил в то, что это сами боги посылают ему знак.
Однако он напоминал себе о своем долге. Люди нуждались в нем, он дал клятву отцу. А боги никогда не предназначали для него Кристу.
Он говорил это себе три дня. Три дня он пытался убедить себя. Только пару мгновений назад, после еще одной долгой бессонной ночи, он вспомнил про шкатулку. Ту самую деревянную шкатулку, покрытую узором, которую дал ему дядя Зигурд в то утро, когда он отплыл с острова Драугр.
«Когда вернешься в Англию и у тебя еще будут сомнения насчет того, возвращаться ли на Драугр, открой это…»
Лейф взял шкатулку и положил ее под койку в каюте. Он не собирался открывать ее. Все же каждый день сомнения крепли, и теперь его тянуло узнать, что же находится внутри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28