Она стояла среди комнаты в воинственной позе, уперев руки в бока. Злосчастный листок валялся скомканный на полу. Заметив, что он смотрит на нее, Элли приняла еще более грозный вид, и Чарлз подумал, что через секунду раздадутся раскаты грома.Конечно, он совершил глупость.Она умна, внезапно подумал Чарлз. Он обратится к ее интеллекту и здравому смыслу. Ведь она гордилась своим здравомыслием, разве не так?— Элли, — начал он, — у нас не было возможности обсудить друг с другом проблемы, возникающие в результате нашего брака.— Верно, не было, — ядовито ответила она, — мы просто поженились — и все.— Я сознаю: наш брак заключен несколько второпях, но у нас были веские причины для того, чтобы действовать столь стремительно.— Причины были у тебя, — возразила она.— Не надо пытаться изображать дело так, будто я воспользовался моментом, — сказал Чарлз уже более нетерпеливым тоном. — Тебе этот брак был нужен точно так же, как и мне.— Однако мой выигрыш был меньше.— Ты не знала, как выпутаться из той ситуации. Сейчас ты графиня. У тебя больше богатства, чем ты когда-либо могла мечтать. — Он пристально посмотрел на нее. — Не оскорбляй меня, разыгрывая из себя жертву.— У меня есть титул. И богатство. И еще муж, которому я обязана отвечать. Муж, который, похоже, не видит ничего плохого в том, чтобы обращаться со мной как с вещью.— Элинор, ты ведешь себя неразумно. Я не стану спорить с тобой.— Ты заметил, что называешь меня Элинор в том случае, когда разговариваешь со мной как с ребенком. Чарлз сосчитал до трех и сказал:— Наш брак строится на допущении, что обе стороны достаточно созрели для того, чтобы уважать выбор друг друга.Элли уставилась на Чарлза, явно потрясенная его словами.— Ты хоть сам понял, что ты только что наговорил?— Элли…— На мой взгляд, ты сказал, что я тоже могу быть неверной, если пожелаю этого.— Не будь глупой.— После рождения наследника и ребенка про запас, как ты сам столь красноречиво изложил. — Она села на оттоманку, погруженная в ход своих рассуждений. — Свобода жить собственной жизнью, как я хочу и с кем хочу. Весьма завлекательно.Чарлз смотрел на Элли, размышляющую об адюльтере, и все его прежние взгляды на брак внезапно показались ему гадкими.— Ты не можешь этого сделать, — сказал он. — Считается дурным тоном заводить амурные связи до того, как произведешь на свет наследника.Элли разразилась смехом.— Пункт четвертый приобретает новый смысл. Чарлз недоумевающе посмотрел на нее.— Ты хотел иметь такую жену, которая могла бы непринужденно вращаться в высшем обществе. Мне определенно придется овладеть всеми хитростями, понять, что такое хорошо и что такое плохо. — Она стала постукивать указательным пальцем по скуле, и Чарлзу захотелось отдернуть ее руку, убрать саркастическое выражение с ее лица.— Дурной тон — заводить интригу сразу же после замужества, — продолжала размышлять вслух Элли, — но вот вопрос: иметь двух любовников одновременно — это дурной тон или нет? Мне необходимо исследовать эту проблему.У Чарлза возникло ощущение, что его лицо горит, кровь отчаянно стучала в висках.— Вероятно, дурно иметь связь с кем-то из твоих друзей, а с кузеном это позволительно?Чарлз смотрел на Элли, и ему казалось, что он видит ее через какую-то странную красноватую дымку.— Я почти уверена, что дурным тоном будет принимать любовника в нашем доме, — продолжала Элли. — Но я не уверена, где именно…Сдавленный хриплый крик вырвался из глотки Чарлза, и он всем телом навалился на Элли.— Перестань! — прорычал он. — Немедленно прекрати!— Чарлз! — Она извивалась под ним, пытаясь выскользнуть, но это лишь добавляло ему ярости.— Ни слова больше! — прохрипел он, устремив на нее свирепый взгляд. — Если ты произнесешь еще хоть слово, видит Бог, я за себя не отвечаю!— Ноя…Его пальцы впились ей в плечи. Руки его дрожали, взгляд казался диким, пожалуй, он и в самом деле не знал, что способен сделать в следующую секунду.В Элли заговорила осторожность.— Чарлз, — шепотом сказала она, — может, тебе не следует…— А может, следует!Элли открыла было рот, чтобы выразить протест, но не успела, потому что Чарлз стал осыпать ее поцелуями. Он целовал ее в щеки, в губы, в шею. Его руки блуждали по всему ее телу, сжимали ей то бедра, то груди.Элли чувствовала, как Чарлзом все сильнее овладевает страсть, которая передается и ей. Он прижимался бедрами к ее бедрам. Она ощутила его возбужденное естество, когда Чарлз вдавил ее в оттоманку. Она не сразу осознала, что не просто ощущает толчки его тела, но и отвечает на эти толчки.Он соблазнял ее в гневе, и она готова была отдаться. Одной этой мысли оказалось Элли достаточно, чтобы остудить свою страсть. Она уперлась ладонями в плечи Чарлза и выскользнула из-под него. Элли оказалась в другом конце комнаты, прежде чем он поднялся на ноги.— Как ты смеешь! — тяжело дыша, проговорила она. — Как ты смеешь!Чарлз дерзко, с вызовом пожал плечами.— У меня был выбор — поцеловать тебя или убить. Думаю, я сделал правильный выбор. — Подойдя к двери, ведущей в его спальню, он, взявшись за ручку, добавил:— Не пытайся доказывать, что я был не прав. Глава 10 На следующее утро Чарлз проснулся с ужасной головной болью. Похоже, жена обладала способностью заставить его испытывать похмелье даже тогда, когда у него во рту не было ни капли спиртного.Не приходилось сомневаться, женитьба не способствует укреплению здоровья.Умывшись и одевшись, Чарлз решил, что нужно разыскать Элли и узнать, как она себя чувствует. Он понятия не имел, что именно ей скажет, но что-то сказать был обязан.Конечно, ему хотелось бы сказать: “Я принимаю твои извинения”, — но для этого требовалось, чтобы она извинилась за свои скандальные речи накануне, а у него не было никаких сомнений, что она извиняться не станет.Чарлз постучал в дверь и подождал. Ответа не последовало. Тогда он приоткрыл дверь и окликнул Элли. Снова " не последовало никакого ответа. Чарлз раскрыл дверь пошире и просунул голову в спальню жены.— Элли!Взглянув на ее кровать, он с удивлением увидел, что она аккуратно застелена. Слуги еще не приходили для уборки. Он мог судить об этом по тому, что наказал им приносить свежие цветы и ставить на туалетный столик жены каждое утро. Сейчас на столике стояли вчерашние фиалки.Он покачал головой, поняв, что жена самостоятельно убрала кровать. Этому не следовало удивляться. Она многое умеет делать.Если, конечно, не считать духовку.Чарлз спустился вниз, в комнату для завтраков, но вместо жены обнаружил там Элен, Клер и Джудит.— Чарлз! — воскликнула, увидев его, Клер и вскочила на ноги.— А как поживает моя любимая четырнадцатилетняя кузина этим ясным утром? — спросил он, взял ее руку и галантно поцеловал. Молодые девушки любят подобную романтическую чепуху, а Чарлз относился к Клер с достаточной симпатией и считал своим долгом делать подобные жесты.— Отлично, благодарю, — ответила Клер. — Ты не позавтракаешь с нами?— Пожалуй, — пробормотал Чарлз, усаживаясь за стол — У нас сегодня нет тостов, — добавила Клер, заслужив укоризненный взгляд Элен. Чарлз лишь хмыкнул, накалывая на вилку кусок ветчины.— Ты можешь и мне поцеловать руку, — сказала Джудит — Позор на мою голову за то, что я забыл это сделать! — Чарлз поднялся, взял руку Джуднт и приложил ее к губам. — Моя дорогая принцесса Джудит, тысяча извинений!Джудит захихикала, а Чарлз сел на свое место.— Интересно, а где моя жена? — спросил он, — Я не видела ее, — отозвалась Клер. Элен откашлялась.— Элинор и я — ранние пташки, я видела ее здесь за завтраком до прихода Клер и Джудит.— А она ела тост? — спросила Клер. Чарлз кашлянул, чтобы подавить смешок. Право же, не пристало смеяться над своей женой в присутствии родственников. Даже если ты дьявольски огорчен ее поведением.— По-моему, она ела бисквит, — строго сказала Элен. — И я прошу тебя больше не касаться этой темы. Твоя новая кузина очень переживает этот неприятный случай.— Она мне не кузина, а свояченица. И был не просто неприятный случай, а пожар.— Это было вчера, — вмешался Чарлз, — и я напрочь об этом забыл..Клер насупилась, а Элен добавила:— Элли говорила, что собирается осмотреть оранжерею. Она сказала, что она завзятая огородница. — А оранжерея огнеупорна? — спросила Клер. Чарлз бросил на нее укоризненный взгляд. — Клер, достаточно.Клер снова насупилась, но смолчала.А затем, когда все четверо сидели в молчании, раздался пронзительный крик снаружи:— Пожар!— Вот видите! — воскликнула Клер, и в ее голосе послышались торжествующие нотки. — Я ведь говорила, что она и оранжерею подпалит!— Еще один пожар? — спросила Джудит, явно обрадованная такой перспективой. — О, Элли такая интересная!— Джудит, — усталым голосом сказала мать, — в пожарах нет ничего интересного. А ты. Клер, прекрасно знаешь, что это всего лишь тетя Корделия. Я уверена, что никакого пожара нет.Будто в доказательство правоты Элен с криком “Пожар!” в комнату вбежала Корделия. Она пересекла столовую и исчезла в дверях, ведущих в другую комнату.— Ну вот. — сказала Элен. — Это Корделия. Нет никакого пожара.Чарлз был склонен согласиться с Элен, однако вчерашнее происшествие было все еще свежо в памяти, и он почувствовал нервозность. Вытерев салфеткой рот, он поднялся.— Гм… Я, пожалуй, немного прогуляюсь, — на ходу сымпровизировал он. Ему не хотелось, чтобы кузины подумали, будто он устраивает жене проверку.— Но ты едва дотронулся до еды, — запротестовала Клер.— Я не очень голоден, — ответил Чарлз, мысленно прикидывая, как быстро может распространиться пожар в оранжерее. — Увижусь с вами здесь же днем. — Круто повернувшись, он быстро вышел из комнаты, а когда оказался вне поля зрения кузин, перешел на бег.Элли рыхлила землю вокруг цветущего куста, не уставая при этом восхищаться красотой оранжереи. Она слышала о подобных сооружениях, но никогда их не видела. Климат внутри оранжереи поддерживался достаточно теплым для того, чтобы выращивать растения круглый год. Здесь даже вызревали апельсины, для которых, насколько было известно Элли, требовался тропический климат. У нее слюнки потекли, когда она дотронулась до листьев апельсинового дерева. Пока что на нем нет плодов, но придут весна и лето — о, это будет изумительно!Она способна привыкнуть к роскоши, решила Элли, если это будет означать, что она сможет есть апельсины в течение всего лета.Элли ходила по оранжерее, рассматривая различные растения. Ей не терпелось приложить руки к некоторым кустам роз. Она и раньше любила возиться с ними в отцовском саду. Это, пожалуй, самая большая удача в ее поспешном замужестве — возможность заниматься садом и огородом в течение всего года.Элли опустилась на колени, пытаясь получше рассмотреть корневую систему одного из растений, когда услышала топот быстро приближающихся шагов. Подняв голову, она увидела, что в оранжерею буквально ворвался Чарлз. Правда, затем он резко замедлил скорость, явно не желая, чтобы она знала, что он бежал — Ах, это ты, — сухо сказала Элли — А ты ожидала кого-то другого? — Чарлз оглядел оранжерею, словно надеясь кого-то обнаружить.— Разумеется, нет. Просто я не думала, что ты будешь меня искать.— Почему ты так решила? — рассеянно спросил Чарлз, все еще продолжая оглядываться по сторонам — У вас плохо с памятью, милорд? — искренне удивилась Элли.Похоже, он ее не расслышал, и она громко окликнула его — Чарлз!Он обернулся.— Да?— Что ты ищешь!— Ничего.В этот момент в оранжерею ворвалась Корделия и закричала:— Пожар! Пожар, я вам говорю! Элли понаблюдала за тем, как ее новая двоюродная бабушка выскочила из оранжереи, и с укором проговорила:— Ты решил, что я подожгла оранжерею, признайся?— Разумеется, нет, — возразил Чарлз.— Ради Гос… — Элли оборвала себя, дабы не повторять имя Господа всуе. Поистине отца хватил бы удар, если бы он узнал, до чего испортился ее лексикон за те два дня, пока она живет в этой усадьбе. Брак оказывает дурное воздействие на ее характер. Это совершенно определенно.Чарлз потупился, внезапно испытав чувство стыда. Его двоюродная бабушка Корделия каждый день кричит “Пожар!”, сколько он себя помнит. Он должен больше доверять жене.— Тебе нравится сад? — пробормотал он.— Да. Надеюсь, ты не будешь возражать, если я немного здесь поработаю?— Нисколько.Они стояли молча не менее тридцати секунд. Элли притопывала ногой. Чарлз барабанил пальцами по бедру. Затем Элли напомнила себе, что она от природы не кроткая овечка, и выпалила:— Ты все еще сердишься на меня? Чарлз поднял голову, явно удивившись тому, что она задает этот вопрос.— Это можно квалифицировать и так.— Я тоже на тебя сердита.— Этот факт не ускользнул от моего внимания. Сухой тон его реплик не на шутку рассердил Элли. Он словно насмехался над ее переживаниями.— Ты должен знать, — взорвалась она, — что я никогда не рисовала себе свой брак в виде засушенного, безжизненного контракта, как, очевидно, рисовал себе ты.Чарлз хмыкнул и сложил руки на груди.— Вероятно, ты не могла вообразить, что выйдешь за меня замуж.— Если это не самый эгоистичный…— Более того, — перебил ее Чарлз, — если наш брак безжизнен, как ты деликатно выразилась, то это из-за того, что ты сама предпочла не доводить его до логического завершения.Элли ахнула, возмущенная его грубостью — Сэр, вы достойны презрения!— Нет, просто я хочу тебя. Почему — я не знаю. Но я хочу тебя.— Похоть всегда делает мужчин такими ужасными? Чарлз пожал плечами:— Этого я не знаю. У меня никогда раньше не было проблем с тем, чтобы затащить женщину в постель. И я никогда не был женат на другой.Элли снова ахнула. Разумеется, она не знала всех тонкостей типичного светского брака, но была совершенно уверена в том, что мужья не должны обсуждать свои амурные дела в присутствии собственных жен.— Не желаю слушать подобные откровения, — отрезала Элли. — Я ухожу.Она сделала несколько шагов по направлению к двери, но внезапно повернулась и заявила:— Нет. Я хочу заняться оранжереей. Уходи ты.— Элли, могу я указать на то обстоятельство, что это мой дом?— Это теперь и мой дом. Я хочу работать в оранжерее. Ты этого не хочешь. Следовательно, тебе и уходить.— Элинор…— Мне весьма трудно в полной мере оценить удовольствие от общения с тобой, — процедила она. Чарлз покачал головой.— Прекрасно. Лезь по самые локти в грязь, если тебе так хочется. У меня найдутся более интересные дела, чем стоять здесь и спорить с тобой.— Как и у меня.— Прекрасно!Чарлз повернулся и направился к выходу. А Элли подумала, что они похожи на двух ссорящихся по пустякам детей. Но она была слишком сердита, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.Молодоженам удавалось в течение двух дней избегать общения друг с другом, и вполне вероятно, что это длилось бы и дольше, не разразись очередное несчастье.Элли завтракала, когда в малую столовую вошла Элен с гримасой отвращения на лице.— Что-то случилось, Элен? — спросила Элли, стараясь не замечать того, что кухня еще не функционирует и тосты на завтрак не подают.— Ты не знаешь, откуда взялся какой-то мерзкий запах в южном крыле? Я чуть не упала в обморок, когда там проходила.— Я ничего подобного не заметила. Я шла сюда по боковой лестнице и… — Внезапно у Элли упало сердце. Оранжерея! Господи, только бы не оранжерея! — Боже мой! — пробормотала она, вскакивая на ноги.Элли побежала через холл, Элен последовала за ней. Если что-то произошло в оранжерее, она даже не знает, что готова сделать. Оранжерея — единственное место в этом забытом Богом мавзолее, где Элли чувствовала себя как дома.Подбежав к оранжерее, Элли почувствовала отвратительный запах гниения.— Да что же это такое? — ахнула она.— Отвратительный запах, — подтвердила Элен. Элли вошла внутрь, и то, что она увидела, привело ее в отчаяние. Кусты роз — тех самых роз, которые она успела полюбить, — были мертвы, листья выглядели так, словно их опалили. Земля была усыпана лепестками, а от самих кустов исходило страшное зловоние. Элли зажала рукой нос.— Кто мог сделать такое? — Она повернулась к Элен и повторила:— Кто?Элен несколько секунд молча смотрела на нее, затем проговорила:— Элли, ты единственный человек, кто любит проводить время в оранжерее.— Но надеюсь, ты не думаешь не думаешь, что это сделала я?— Я не думаю, что ты это сделала с умыслом, — явно испытывая неловкость, ответила Элен. — Все видели, как тебе нравится заниматься садом и огородом. Может, ты положила что-то в почву. Или опрыскала их чем-то не тем — Я ничего подобного не делала! — твердо сказала Элли. — Я…— Боже милостивый! — В оранжерею вошел Чарлз, приложив к носу платок. — Откуда такой запах?— Мой розовый куст! — Элли едва не плакала. — Ты только посмотри, что с ним сделали!Чарлз принялся осматривать куст, но вдруг нечаянно вдохнул носом и закашлялся.— Дьявольщина! Элинор, как ты умудрилась погубить этот куст всего за два дня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29