Идемте.— Я хочу видеть Фрэнсис, — сказала Люция, следуя за маркизом в зал. — И поговорить с ее врачом.Вид дрожащего Филипа Хоксбери, графа Ротмерского, поразил Диану. Одного роста с Лайонелом, смуглый, с ярко-зелеными глазами, граф напрягся, его большие руки сжимали плечи Лайонела.— Лайонел, это длится уже почти три дня! Господи, что мне делать?Лайонел в этой ситуации был беспомощен и зол на самого себя. Он-то надеялся… каждую милю этой проклятой дороги на север молился, чтобы Фрэнсис уже родила, а Хок встретил их с улыбкой и, радостный, восторженный хлопнул бы друга по плечу.— Диана, дорогая, — спокойно проговорила Люция, — здесь дворецкого зовут Гриньон. Представься ему, и он позаботится о тебе. А я пойду к Фрэнсис.Диана молча кивнула. Она посмотрела на маленького пухлого человечка, бледного и осунувшегося, не сводящего глаз с хозяина. Не замеченная никем, она проскользнула в библиотеку и села на софу. Послышался крик: высокий, хриплый, полный такой боли; что у Дианы перехватило дыхание.Она услышала быстрый топот, бросилась к дверям и увидела бегущих наверх Лайонела и Хока.— Боже, я не должен был оставлять ее!Лайонел обернулся и увидел Диану, которая с бледным лицом стояла у лестницы.— Оставайтесь здесь! — крикнул он.Вдвоем с Хоком они ворвались в спальню. У постели Люция склонилась над Фрэнсис, с другой стороны стояли врач и сиделка. Врач что-то говорил и отчаянно жестикулировал, но Люция не обращала на него внимания.— Фрэнсис!— Хок, — взглянула Люция на графа, — идите помогите мне. Лайонел, убери отсюда этого болвана!Маркиз взял доктора под руку и выставил из комнаты.— Мне удалось повернуть ребенка в правильное положение, несмотря на попытки этого дурака врача мне помешать. Теперь, Хок, нажимайте ей на живот. Фрэнсис, детка, посмотрите на меня! Тужьтесь изо всех сил! Вы слышите меня?Фрэнсис застонала. Она услышала слова, обращенные к ней, узнала голос Люции и бессмысленно посмотрела на мужа.— Снимите с нее одеяла, Хок. Теперь тужьтесь, Фрэнсис! Высокий воющий крик заставил Лайонела вздрогнуть. Он видел, как Хок надавил на живот Фрэнсис, как Люция махнула рукой повитухе, как они приподняли ноги роженицы и развели их в стороны, как рука Люции вошла во Фрэнсис. Он закрыл глаза и стал молиться.— Тужьтесь, Фрэнсис! Хок, давите сильнее!Лайонел слышал хриплые крики Фрэнсис, разрывающие тишину в спальне.— Боже, прошу тебя…— Ребенок… я держу его! Еще, Фрэнсис! Давай, девочка, изо всех сил! Нажимайте, Хок, — это единственный способ ей помочь.Лайонел открыл глаза и увидел, как руки Люции поддерживают маленькую темную головку.— Головка вышла. Перестаньте тужиться, Фрэнсис. — Люция взялась за крошечные плечики и легко вынула ребенка.— Девочка, Хок. У вас прелестная дочка!В следующее мгновение в комнате все смешалось. Женщина, которую Лайонел раньше не заметил, бросилась к ребенку, как только раздался громкий крик. Лайонел увидел, что голова Фрэнсис откинулась на подушку: она потеряла сознание. Хок замер на месте.— У вас дочка, — повторила Люция, глядя на Хока. Но Хок ничего не слышал, он склонился над женой, нежно поглаживая ее лицо.— С ней все будет в порядке, — сказала Люция. Она сделала знак повитухе, и они выполнили последние послеродовые операции. Люция выпрямилась, и Лайонелу, страшно гордому за тетушку, хотелось кричать.— Хок, теперь вы должны уйти. Я позабочусь о Фрэнсис. С ней все будет в порядке. Вы понимаете? Лайонел, уведи его отсюда.Лайонел шагнул к другу и взял его за плечо.— Идем, Хок! Если Люция говорит, что все в порядке, так оно и есть. Тебе нужно выпить.Люция спокойно проговорила:— А теперь, миссис…— …Минивер, миледи.— Теперь, миссис Минивер, нужно остановить кровотечение. Затем мы искупаем ее светлость и уложим поудобнее.— А вдруг вы не сможете остановить кровотечение и она умрет?— Замолчите, Хок! С ней все будет хорошо. Вы же знаете, Люция никогда не лжет.Хок не двигался с места.— Пойдемте найдем этого болвана врача. Вы сможете лично выпроводить его отсюда пинком под жирный зад.— Да, — выпрямляясь, сказал Хок. — Это было бы отлично.Лайонел едва поспевал за ним. Он увидел Диану у лестницы и крикнул:— Все хорошо, Диана!Врач все еще спорил с маркизом на повышенных тонах, когда увидел приближавшегося графа.— Она умерла, не так ли? Я говорил вам не подпускать к ней эту старуху. Я…После этого ему пришлось замолчать: кулак Хока пришелся ему в челюсть, и врач рухнул, скорчившись, на пол в передней.Хок потирал костяшки пальцев.— Ты снова стал дедушкой, отец. У нас девочка, Фрэнсис родила девочку.— Это прекрасно, мой мальчик, — сказал маркиз. — Просто прекрасно.Лайонел подошел поближе.— Шампанского, Каррузерс! — крикнул он. Лежащего на полу врача слуги просто перешагнули.— Кто вы? — спросил Хок Диану. — Мы раньше не встречались, не так ли?— Сейчас это не важно, милорд, — ответила она. — Мои поздравления. — Она протянула ему руку, и Хок с аристократической галантностью пожал ее.— У меня дочь, — проговорил Хок, расплываясь в улыбке, и Диана увидела счастливого отца. — Маленькая красивая дочка… — Он запнулся и поднял глаза. — Фрэнсис будет недовольна: у девочки такие же темные волосы, как у Чарльза.— Фрэнсис стойкая, Хок, с ней все будет в порядке, с ней уже все в порядке. Думаю, девочка будет похожа на Фрэнсис, хотя у нее и темные волосы.Диана заметила, что мужчины улыбаются.Услышав громкие радостные крики с улицы, Диана подошла к открытому окну,— Здесь все любят Фрэнсис, — пояснил Хок.— А где маленький Чарльз? — спросил Лайонел.— Два дня назад я отправил его к Алиции и Джону. Гриньон! Пошлите за лордом Линдси, немедленно!— Да, — сказал Лайонел. — У виконта появилась сестренка. Глава 6 Для резвой кобылки всегда найдется ездок. Жак Одиберти — Она совсем поправилась, почти готова вскочить на спину Летящего Дэви, — сказал Хок. — Или сама лечь на спину, — шепотом прибавил он на ухо жене.— Хок! — Фрэнсис хлопнула мужа по плечу.Диана улыбалась, глядя на них. Она без зависти подумала, что Фрэнсис — красавица. Молодая мать сидела на коленях у мужа, прислонившись головой к его широкому плечу. Она улыбалась, когда говорила высоким, сорванным голосом:— Я счастлива снова видеть моих старых друзей и нового друга Диану. Хок меня едва с ума не свел.— Подожди, еще твой отец приедет из Шотландии, любимая. Вот тогда ты узнаешь, что такое сводить с ума.— Папа? — подняла бровь Фрэнсис. — Ты же знаешь, что все поздравления достанутся тебе, как это было после рождения Чарльза. Меня он разве что поцелует и погладит по голове.— Если бы он был здесь, когда… — Голос графа оборвался.— Ты напугала моего мальчика до смерти, — сказал маркиз.— Разве он похож на покойника? — спросил Лайонел, поглядывая на Хока.Хок и Фрэнсис улыбнулись Лайонелу.— Да, — сказала она.— Вы, Люция, спасли жизнь мне и моей дочери, — продолжала графиня. — Я помню только, что вы говорили со мной, и больше ничего. Я перед вами в вечном долгу.— Я рада, что вы почти ничего не помните, дорогая, — ответила Люция.— Я тоже у вас в вечном долгу, — проговорил граф. Диана заметила, что при этих словах граф еще крепче сжал талию жены.«Вот так быть любимой, — подумала Диана. — Некоторые находят свое счастье».— Мы хотим, чтобы вы были крестной матерью нашей дочери, Люция, если вы согласитесь разделить эту обязанность с моим отцом, который всегда во все вмешивается.Люция улыбнулась маркизу и ответила:— Я говорила старику, что мы поладим. Ты, мальчик мой, просто не знаешь, как с ним обходиться.— Добавить в мой мед ложку дегтя… — проворчал маркиз. — Идите сюда, Люция, позвольте мне обнять вас.— Старый волокита, — заметила Люция и обняла маркиза. Лайонел тихо сказал Диане:— Маркиз — хитрый старик, но не хитрее Люции. Я никогда не забуду, как он сосватал Хока и Фрэнсис, почему же…— Рассказываешь сказки, Лайонел? — спросил Хок. — Она все равно тебе не поверит.— Хорошо, я отложу эту сказку для долгого, скучного зимнего вечера. Диане особенно понравится рассказ о твоей… гм… бывшей любовнице, которая старалась оттянуть время.К удивлению Дианы, Фрэнсис Хоксбери хрипло рассмеялась.— Лайонел сможет рассказать об этом Диане по дороге в Вест-Индию, — заметила Люция.При этом заявлении все посмотрели на Лайонела и Диану.— Люция, — начал Лайонел, — я предпочел бы не…— Глупости, мальчик мой.— Так вот в какую сторону дует ветер, — проговорил маркиз, и его зеленые, как у сына, глаза засверкали.— Нет!— Нет!— Точно так же заявляли мой упрямый сын Хок и невероятно упрямая Фрэнсис. Пусть молодые разбираются сами, а мы, Люция, поговорим о делах.— Прежде всего, — сказал Хок, — нужно дать имя моей дочери.— Нашей дочери, — поправила его жена. — Мы уже решили — Арабелла Люция. Вам нравится?— Девочке придется очень постараться, чтобы оправдать свое имя, — заметил маркиз.— Отличное имя, — откликнулась Люция. — Девочка — настоящий борец, и оно ей подойдет. А теперь, старикашка вы эдакий, давайте оставим молодых.Диана смотрела, как пожилая пара под руку выходит из спальни.— Вот чертов старик, — пробурчал Хок.— Верно, — отозвалась графиня, обняла мужа и уткнулась лицом в его шею.— Диана, нам пора, — позвал Лайонел.— Можете полюбоваться нашим отпрыском, — сказал Хок, — а потом прогуляться по саду. Идите.Графиня улыбнулась.— Спасибо вам обоим, что приехали.Диана посмотрела на троих друзей, кивнула и пошла к двери. Лайонел последовал за ней.— Как они любят друг друга! — вырвалось у Дианы, когда они вышли в коридор.— Да, любят, — отозвался Лайонел, глядя прямо перед собой. * * * Они погостили в Десборо-Холле еще четыре дня. Стояло мягкое и солнечное лето. Диана много ездила верхом, особенно часто — на легконогой гнедой кобыле по кличке Гленда. Девушка восхищалась скакунами, наблюдала, как их объезжает Белвис, жилистый старик, который сразу же проникся симпатией к новой гостье.«Странно, — на третий день подумалось Диане, — но Лайонел ни разу не зашел на конюшню». Казалось, он избегал этого места, как заколдованной комнаты из сказки или как зачумленного барака.— Хотите выбрать себе седло? — наконец спросила она.— Нет, — коротко ответил он.— Почему?— Оставим это, Диана.— Но ведь грумам придется вынести все седла наружу, чтобы вы могли выбирать.— Оставим это, Диана! — рассерженно ответил Лайонел.— Вы, милорд, повторяетесь и становитесь скучным.— По крайней мере, я не настырный, болтливый нахал.— Нет, вы просто высокомерный, самовлюбленный…Он резко повернулся и ушел, оставив ее стоять у загона. Белвис пристально смотрел на них.— Чудно! — сказал конюх. — Простите меня, мисс, но он и в прошлый приезд к их светлости несколько месяцев назад к конюшням и близко не подходил.— Гм, — пробормотала Диана и нахмурилась. — Он приезжал сюда после разрыва помолвки с Шарлоттой Хавершем?— Ну да, — ответил Белвис. — А теперь, мисс, ступайте-ка отсюда, а то его светлость молодой лорд уши мне надерет за мои разговоры с вами.— Хорошо. К сожалению, мы завтра рано утром возвращаемся в Лондон. Я буду скучать по вас, Белвис, и по Десборо-Холлу.— Удачи вам, мисс, и его светлости милорду тоже.— Берегите Летящего Дэви, Белвис.— Я уверен, что он всех опередит на скачках в Нью-Маркете этим летом.Диана нисколько в этом не сомневалась.Девушке не хотелось уезжать. Она нашла тут друзей. И, к своему удивлению, полюбила деревенскую жизнь в Йоркшире, этом пустынном и диком краю, с его покрытыми вереском торфяниками. У Дианы было чувство, словно она вернулась домой.— Разве мы не можем заехать в ваше поместье, тетушка? Пожалуйста… — попросила она Люцию, когда их экипаж заколыхался по дороге.— В другой раз, моя дорогая. У нас много приглашений в Лондоне. А ты знаешь, что у Лайонела тоже здесь поместье? По соседству с моим, всего в пяти милях от Эскрика.— Нет, он мне не говорил. — Она вспомнила, что однажды упоминала об удовольствии, которое получает от жизни в деревне, когда они вместе катались. Лайонел тогда что-то безразлично проворчал, после чего ей захотелось его стукнуть.В Лондон они ехали гораздо медленнее, и Диана лучше познакомилась с Англией. Лайонел не был ни минуты в экипаже, но Диана решительно сказала себе, что ее это вполне устраивает. На подъезде к Грэнтаму Люция спокойно сказала ей:— Я хочу, чтобы ты как можно больше знала о родах, Диана. Даже при враче, старом дураке, и акушерке — забитом создании, Фрэнсис могла погибнуть вместе с ребенком. Мне представляется, что в Вест-Индии женщины довольно часто умирают при родах. Слушай меня внимательно.И Диана стала внимательно слушать.Девушка не знала, что после родов, вечером, когда она пошла спать, Люция вцепилась в Лайонела и стала учить его принимать роды.— Когда ты женишься, мальчик мой, — не надо так хмуриться! — она, несомненно, забеременеет. Ты должен знать, как ей помочь в сложной ситуации.— Право, Люция…— Помолчи, Лайонел, и послушай. Довольно часто случается, что ребенок принимает неправильное положение или, что еще хуже, бывает обкручен пуповиной. Необходимо прощупать, в каком он положении, и даже повернуть его, если это нужно.— Я никогда не женюсь, Люция, никогда!— Не старайся перещеголять в глупости собственного отца. Так вот, руки у тебя достаточно большие, но тебе придется быть как можно более осторожным…Лайонел застонал, но пришлось слушать: выбора у него не было…— Однако, — сказала Люция в заключение безразличным голосом, — Диана не относится к малорослым, изнеженным дамочкам. Фрэнсис тоже, но у ее ребенка было неправильное положение. Теперь Хок знает, что делать, если у них еще будут дети. Если все пойдет, как положено, у Дианы не должно быть сложностей, но заранее ничего знать нельзя, лучше быть готовым ко всему.— До-воль-но, — очень тихо и по слогам проговорил Лайонел.И Люция, знавшая этот тон, отступила. Старушка встала и поцеловала молодого человека в щеку.— Спокойной ночи, мальчик мой. Не напивайся, а то утром будет адски болеть голова.Про себя Лайонел согласился с последним замечанием и спустя десять минут был в своей постели. К несчастью, все его мысли крутились вокруг образа Дианы. Во сне он видел Диану со вздутым животом, в котором находилось дитя — его дитя. Он скрипнул зубами.Утром, едва проснувшись, Лайонел выругался.За завтраком он сказал Люции:— Я решил пока не ездить на Тортолу. Может, поеду следующей весной.Услышав это заявление, Диана выронила вилку, и кусок яичницы упал на скатерть.— Вам нельзя медлить! Это очень неразумно, Лайонел, оставлять управление плантацией на стряпчего. Они все действуют в своих интересах. Что касается мистера Бимса, то я не знаю его лично, но сильно сомневаюсь, что он отличается от других. Нельзя оставлять ему право принимать решения. Не могу даже представить себе, чтобы на такое решился Оливер Менденхолл. К тому же мой отец говорит…— Пойду посмотрю лошадей, — сказал Лайонел.Сбросив с колен салфетку, он отодвинул стул и вышел из отдельного обеденного кабинета в трактире «Дикий гусь».— Почему вы улыбаетесь, тетушка? Он такой высокомерный, такой наглый, такой….— Да-да, верно. Бедный мальчик еще пытается сражаться, Диана, и пока еще не осознал… — Люция замолчала и посмотрела на Диану. Старушка заметила растерянность девушки и постаралась успокоить ее.Нужно просто подтолкнуть этого милого мальчика, и он будет на нужном корабле, без сомнения, будет. * * * Когда вечером следующего дня Люция и Диана приехали на бал в Ренфрю-Хаус на Ганновер-сквер, то поняли, что над ними сгущаются тучи. Люция сразу догадалась, что над этим славно поработала Шарлотта. Старушка поджала губы. Вопрос возникал сам собой: неужели среди ее знакомых и друзей нет ни одного умного человека? Они отсутствовали всего две недели, но за это время их положение сильно изменилось.Леди Мэрией Бревермен отвернулась от Дианы. Когда Люция встретилась глазами с ее светлостью, у той хватило совести покраснеть.Люция держала Диану поближе к себе до выяснения происходящего. А все было очень просто. Шарлотта и ее любовник Дюпре старательно распространяли слух, что Диана Саварол и Лайонел Эштон вместе совершили путешествие в поместье графа в Йоркшир. Разумеется, Люция сопровождала их, но молодые предусмотрительно оставили старушку в ее собственном поместье, а сами поехали к графу. Вдвоем. Heсомненно, чтобы предаться сомнительным, если не сказать непристойным, удовольствиям.— Я ее убью, — сквозь зубы процедил Лайонел.Зная, что этого не произойдет, Люция поведала заядлой сплетнице леди Глэастэйр — разумеется, по секрету — правду о происходящем.Лайонел ничего не знал о сложившейся ситуации, пока в полночь не вошел в Ренфрю-Хаус. Он вовсе сюда не собирался, не хотел приезжать… Молодой человек злился на себя. На балу его встретил месье Дюпре с приятелями, известными своим беззастенчивым поведением.Лайонел не поверил своим ушам, когда услышал сплетню о себе и Диане. Его привело в ярость не столько услышанное, сколько заявление Дюпре, будто Диана, эта глупая девчонка из Богом забытой Вест-Индий, соблазнила и самого Дюпре, и Лайонела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36