– Уж больно тонкие стены в Гленране.
– О-о… – только и выдохнула Элспет.
Они наконец выбрались на берег – ни дать ни взять парочка чудищ, что, по поверьям, обитают в шотландских водах. Эван и Келлам, бросившись вперед, тут же подхватили сестру. «Лучше б забрали ягненка», – с кислой миной подумал Дункан. Жалкий дрожащий малыш монотонно блеял.
Все пятеро быстро поднялись по склону холма. Пока Дункан собирал разбросанную в траве одежду, Кеннет подхватил его лошадь под уздцы и подвел к хозяину.
Уже на самой вершине Дункан передал ягненка Эвану, а потом протянул Элспет свою рубаху – стереть налипшую на руки и плечи торфяную жижу. Поеживаясь от ночного ветерка, сам он просто накинул плащ, а камзол и сапоги перебросил через седло.
Взглянув на девушку, Дункан обхватил ее обеими руками за талию, подсадил на свою лошадь, мигом оказался позади нее и завернул в свой плотный широкий плащ.
– Но я же тоже на лошади! – воспротивилась Элспет.
– Знаю. Представь, каково тебе будет на ветру в насквозь промокшей одежде. Не переживай. О твоей лошади позаботятся братья. Эван, – окликнул он, – давай-ка сюда это несчастье. Вот оно, твое болотное сокровище, малышка.
Элспет тут же набросила край плаща на своего чумазого найденыша.
– Та-ак, – с насмешливой угрозой протянул Дункан. – Я думал, ты мне должна только рубаху. Теперь, полагаю, и шерстяной плащ за тобой, Элспет Фрейзер.
– Добрая шотландская накидка куда лучше, чем этот уродливый балахон, – парировала она.
Перспективу облачиться в наряд предков Дункан воспринял без особого энтузиазма. Буркнув себе что-то под нос на шотландском – так, на всякий случай, чтобы Элспет не поняла, – он обхватил девушку одной рукой, а свободной взял поводья. Вороной двинулся вперед, а Элспет откинулась назад, невольно прижавшись к груди Дункана. В плотном коконе плаща оба быстро согрелись.
Пятеро всадников держали путь в Гленран через залитую призрачным светом долину под аккомпанемент мерного цоканья копыт.
Элспет сладко зевнула.
– А в замке Гленран кто-нибудь когда-нибудь спит? – укоризненно качнув головой, спросил Дункан.
В ответ она опять зевнула. Дункан потянул ее за плечо, приглашая устраиваться поудобнее, и после не слишком упорного сопротивления Элспет сдалась.
Несмотря на усталость и даже злость за эту дурацкую ночную вылазку Фрейзеров, ему вдруг стало хорошо и уютно, словно дома, у горящего очага. «Все дело, наверное, в безмятежности ночи, – решил Дункан. – А скорее всего – именно в самой вылазке». Даже неудачные набеги на земли недругов всегда радовали его душу.
Но что удивительно – прильнувшая к его груди девушка почему-то тоже несла ощущение восторга и счастья, каких он прежде не знал в жизни.
Сам того не замечая, всю дорогу до Гленрана Дункан про себя улыбался.
ГЛАВА 6
– Да, Эласдар, ну и попал же я в переплет! Тайный совет сунул меня прямиком в гнездо дьявола. – Дункан, зевая, прихлебывал из кружки сильно разбавленный водой прохладный эль. – Я-то, грешным делом, надеялся на твою помощь. Думал, вдвоем мы сумеем убедить этих упрямцев подписать договор. Граф Морей, да и весь Тайный совет рассчитывают на мое скорое – и удачное! – возвращение.
Он ткнул деревянную ложку в миску с дымящейся кашей, которую перед ним поставила юная служанка. Кухня была рядом, за дверью, так что еда, разумеется, должна была быть горячей, но каша оказалась просто обжигающей, а девчушка еще и забыла подлить в миску сливок, чтобы хоть чуть-чуть остудить завтрак.
Эласдар поднес ложку с кашей ко рту, подул.
– Сегодня уезжаю в Далси, – сообщил он, по привычке тоже переходя на гэльский. – Майри не видел уж больше трех месяцев. – Он сунул ложку в рот, ахнул – не для одного Дункана каша была чересчур горячей – и поспешно залил пожар во рту элем. – А ты наберись терпения. Получишь ты свои подписи, дай только ребятам пару дней.
Дункан в сомнении вскинул брови.
– Боюсь, что два дня пройдут в бесконечных спорах, а подписи на договоре так и не появятся.
– Признаться, я и сам такого от Хью не ожидал. Парень он сообразительный, но упрям как черт. Только вот что я тебе скажу, Макрей из Далси… Кто у нас, спрашивается, адвокат? То-то же. Вот и пусти в ход свое красноречие, чтобы убедить его подписать письмо.
Дункан вздохнул:
– Я хотел прямо с утра поговорить с Хью, доказать наконец важность этого документа для всего клана Фрейзеров, но он с братьями с рассвета отправились на охоту.
– Причем пешими, – кивнул Эласдар. – Вряд ли они вернутся раньше ужина, а то и вовсе объявятся только к завтрашнему утру. Ничего, подождет твоя бумага. Без Фрейзеров-то ее все равно подписывать некому.
Дункан удрученно качал головой. Все складывалось ну просто хуже некуда. Ему так хотелось покончить с миссией Тайного совета и побыстрее вернуться в Эдинбург, к привычной жизни. Да и дел там уже наверняка накопилось… сколько потом разгребать.
Эти Фрейзеры спутали ему все планы. Не семейка, а настоящая головная боль. До сих пор с их стороны он видел лишь упрямство и противодействие. Стоит ли удивляться, что эти парни выводят его из себя, несмотря на все их добродушие и гостеприимство.
Нет, Дункан определенно терял терпение. А ведь за долгие годы, прошедшие со времен его бурной юности, он выработал железное самообладание, научился при любых обстоятельствах держать эмоции в узде. Уж слишком дорогую цену заплатил тот, прежний Макрей за свой вспыльчивый нрав.
И вот, пожалуйста, несколько едва оперившихся юнцов из горного клана – а пуще того, их непредсказуемая сестричка – довели хладнокровного Макрея до такого состояния, что он готов орать во все горло, пока жилы не лопнут. Готов ткнуть Фрейзеров физиономиями в королевский договор и заставить-таки подписать, даже если для этого потребуется обнажить кинжал.
– У твоих ребят неприязнь к закону и его представителям в крови, – буркнул Дункан.
– Как вообще у всех горцев, – охотно согласился Эласдар. Он налил немного эля в миску с кашей и теперь сосредоточенно размешивал ложкой.
Дункан поморщился, следя за этим процессом. Сам он еще не рискнул попробовать завтрак любимой всеми Флоры. Струйки пара поднимались от миски. Дункан машинально дунул, и они растаяли в воздухе.
– Тут ты прав, – задумчиво ответил он. – В горах Шотландии законы не приветствовались и никогда не будут приветствоваться. Фрейзеры это доказали своей ночной вылазкой. Правда, они еще не подписали документ, так что формально закона не нарушили… Но раскаяния за набег я что-то тоже не заметил. Разве что досаду за упущенную часть стада.
– Какое там раскаяние! Не станет моя родня беспокоиться по поводу законов. Это забота законников да горожан.
Дункан хмыкнул:
– Так что ж, может, мне просто-напросто шлепнуть их по пальцам, как нашкодивших малолеток, сунуть перо в руки – и дело с концом? Уж больно не хотелось бы обращаться за помощью к властям Инвернесса. А между прочим, Стюарт, граф Морей, возражать бы не стал – он ведь недавно объявлен правомочным шерифом Инвернесса… хотя в горах его еще не скоро дождутся.
– Ай, да к чему тебе шерифы, – отмахнулся Эласдар. – Не нужно давить на ребят. Сами подпишут. Вот только присмотрятся к тебе – и подпишут, если войдешь в доверие.
Хорошенькое утешение. Дункан едва не застонал в голос.
– Королевский адвокат с повадками истинного горца – вот кто им нужен, – пробормотал он. – Такой бы гораздо быстрее вошел к ним в доверие.
– А что? Твоя правда, – кивнул его собеседник. – Ну так и действуй.
Криво усмехнувшись, Дункан решился наконец попробовать завтрак. Каша все еще была горячей, но очень густой и вкусной, в меру приправленной медом и пряностями. Глотая ложку за ложкой, Дункан размышлял над предложением Эласдара.
– Ты же горец, – снова подал тот голос. – Своим они верят. К тому же ты родом из клана, который воюет с Макдональдами куда дольше, чем клан Фрейзеров. Для них Макрей – не просто имя, это еще и история гор.
Дункан проглотил очередную порцию каши.
– Неплохо сказано. Может, так оно и есть.
– Еще бы! Вызов для тебя всегда был толчком к действию, Дункан Макрей из Далси. Чем же плох этот вызов? Докажи им, кто ты есть такой.
Дункан виновато нахмурился, вспомнив о ночном набеге:
– Кажется, начало уже положено.
– Поезжай с ними на охоту, на рыбалку…
– …и в ночной поход на Макдональдов. Эласдар изумленно умолк. Дункан улыбнулся.
В плане, что у него созревал, определенно было что-то притягательное. Нет, ну надо же. Какая ирония судьбы. Чтобы подписать договор о прекращении вражды с Макдональдами, посланцу короны нужно явить себя в набегах на Макдональдов!
– Насколько я могу судить, Фрейзеры не слишком сильны в ночных набегах.
Эласдар повел кустистой бровью:
– Опыта тебе не занимать, особенно по части ночных вылазок. А что, так уж плохо?
– Слабовато.
– Мог бы кое-что посоветовать?
– Запросто.
– Пока не подпишут договор, от набегов они не откажутся.
– Не сомневаюсь, – вздохнул Дункан. – Но уж если Фрейзеры будут нападать на земли Макдональдов, так пусть хоть делают это по всем правилам.
Эласдар расплылся в довольной ухмылке:
– К тому времени, когда на бумаге появятся подписи, Макдональды могут недосчитаться парочки-другой волов, а, Дункан Макрей?
Тот передернул плечами:
– Лично меня неприятности Макдональдов сна бы не лишили. Плевать и на их стада, и на самих этих рыжих головорезов. Но вот чего мне действительно не хотелось бы, так это чтобы кто-нибудь из Фрейзеров напоролся на кинжал. А этого недолго ждать, если ребята будут следовать своей оригинальной тактике.
Эласдар расхохотался, подливая эля в кружки:
– Не совсем ты, как я погляжу, пропащий человек, Дункан, – с ухмылкой заявил он. – Ни королевская служба, ни городская жизнь не потушили пожара в твоей душе. Вот он, Макрей во всей красе. Такой же неистовый, как и прежде!
– Не совсем такой, не совсем… Искорка, может, и теплится, но до пожара далеко. Впрочем, хватит и этой искорки, чтобы зажечь огонь дружбы с Фрейзерами и убедить их подписать документ, будь он проклят!
– Отлично. Мало того, что выполнишь задание, так еще и развлечешься между делом. Даже твой отец не придумал бы плана лучше!
Дункан кивнул, отводя глаза:
– Ему бы точно понравилось. Хороший он был человек, мой отец…
– Верно, парень. – Эласдар помолчал, вглядываясь в мрачное лицо Макрея. – Что ж… Хотелось бы и мне взглянуть, как ты будешь справляться, да пора в дорогу.
– Доброго пути, и да благословит тебя господь.
– Здесь закончишь – приезжай в Далси.
Дункан качнул головой:
– Нет. Передай от меня привет бабушке и сестрам.
Эласдар не сводил с него серьезного взгляда:
– Больше ничего?
Дункан стиснул зубы так, что заходили желваки:
– Больше ничего.
* * *
У подножия первого из гряды холмов, что высилась сразу за замком Гленран, Элспет оглянулась. Тихим свистом позвала смешного голенастого ягненка, едва поспевающего за ней. И рассмеялась, когда малыш заблеял жалобно, точно просил обождать.
Сама она шагала быстро и уверенно, легко пробираясь сквозь высокую траву и перескакивая через скользкие от утренней росы камни.
Как-то сама собой родилась песня. Элспет щелкала пальцами, подыгрывая незамысловатой мелодии.
С вершины последнего холма путь ее лежал вниз, к вересковой пустоши. Девушка прибавила шагу. Беток, думала она, наверняка ждет ее, беспокоится. Вот уже несколько лет Элспет не пропускала ни одной недели, чтобы не навестить Беток – ну, разве что во время снегопадов, когда и выбраться из замка было просто немыслимо.
По правую руку от нее, чуть вдалеке, мерцало длинное изогнутое озеро – казалось, сказочный великан уронил среди холмов причудливой формы зеркало, где теперь отражалась сочная зелень окрестностей. Ягненок набрался храбрости и побежал впереди Элспет, то и дело выныривая из травы пушистым темно-серым комочком.
– Болотное сокровище! – Элспет звонко рассмеялась. Слова Макрея вновь напомнили ей о неудачной вылазке и – особенно! – об обратном пути в теплых объятиях гостя. Она, должно быть, заснула, убаюканная ритмичной поступью лошади, потому что очнулась только на руках Дункана – тот нес ее в замок. Элспет сильно устала, пригрелась, и ей было так хорошо, что не достало сил противиться… В общем, она открыла глаза лишь в замке – и тут же умчалась к себе в спальню.
Ягненок снова выпрыгнул из вереска на открытый пятачок земли. Элспет улыбнулась. Она добрый час скребла это грязное, дрожащее создание мягкими щетками, не пожалела даже драгоценного фламандского мыла, а шерстка так и осталась темно-серой, едва светлее черной мордашки – настолько въелась в нее торфяная жижа.
Самой Элспет не составило труда отмыться после отвратительного купания в болоте. Дункан Макрей тоже появился утром свежий, с еще влажными волосами, темными и блестящими, как крыло ворона, чисто выбритый и… очень красивый. Без единого слова, незаметно для братьев, он протянул девушке ее кинжал – свой трофей после их ночной встречи. Элспет зарделась как маков цвет – будь проклят ее несносный румянец! – а посланец короны только улыбнулся и так же молча шагнул к Хью Фрейзеру.
С тех пор они почти не виделись. Дункан целыми днями пропадал с ее братьями; охотился с ними, рыбачил на ближайших ручьях. Элспет знала, что он не оставляет попыток убедить братьев подписать договор. До нее не раз доносились отголоски жарких, хотя и достаточно миролюбивых споров между законником и Фрейзерами.
Приглаживая пальцами непокорные густые пряди, девушка сощурилась против солнца. Роса намочила подол ее накидки, влажные волосы золотистым кудрявым ореолом обрамляли лицо. Элспет обожала и влажный воздух гор, и мелкий дождик, больше похожий на туман, что поил ее родную землю и умывал изумрудные травы. Шотландия была у нее в крови. И об этом зазвенела сейчас ее песня над холмами.
Вот и хижина Беток, приютившаяся у самого подножия холма. Элспет вдруг застыла как вкопанная и нахмурилась, оборвав на полуслове песню.
Из трубы мирными сизыми колечками плыл дымок. Каменная стена совсем спряталась под ползучей зеленью. У плоского куска торфа, что служил скамьей, паслась коза, не обращая внимания на суматошных цыплят, носившихся по всему двору. Входная дверь была распахнута, как всегда. Знакомая картина безмятежности и покоя.
Так почему страх ледяной рукой стиснул сердце? Элспет стрелой кинулась вперед.
На пороге она остановилась, напрягая слух. Из дома не доносилось ни звука.
– Беток? – тихонько окликнула девушка, переступив порог. Подошвы ботинок шаркнули по сухому камышу, которым был устлан земляной пол. В круглом, обложенном камнями очаге посреди комнаты потрескивал торф. Горьковато-мускусный аромат трав, привязанных в пучках под крышей для просушки, смешивался с запахом горящего торфа.
В комнате царил полумрак – единственное крошечное окошко в задней стене света пропускало немного.
– Беток? – Девушка моргала, пока глаза ее привыкали к темноте.
В дальнем углу, за плотным куском полотна, служившим занавеской, стояла деревянная колыбель. Легко перелетев комнату, Элспет отодвинула занавеску и заглянула в кроватку.
Крошка Айрик, дочка Магнуса, крепко спала, свернувшись калачиком на меховом покрывале. Белая рубашонка задралась, пышные черные кудри разметались во сне, малюсенький пальчик спрятался между пухлых губ. Смуглая и черноволосая, как ее покойная мать, цветом глаз, напоминающих глубокую озерную синь, Айрик пошла в отца.
Мать Айрик, младшая дочь Беток, и Магнус были влюблены друг в друга с детских лет. По обычаям шотландских горцев со дня их обручения должен был пройти год, и только тогда они могли бы соединиться в освященном богом союзе. Но возлюбленная Магнуса умерла, произведя на свет Айрик… и даже золотые руки и огромные знания Беток не помогли спасти дочь.
Айрик осталась у бабушки – Магнус знал, что здесь его маленькая дочь получит всю любовь и нежность, на которые только способно человеческое сердце. А его собственное после жестокой потери было глухо к любви. Два года прошло, а Магнуса никто никогда не видел с девушками.
Элспет осторожно набросила одеяльце на малышку, подоткнула края. Айрик вдруг всхлипнула, словно уснула в слезах и все еще не могла справиться со своим детским горем.
Лоб Элспет прочертила тревожная морщинка.
– Айрик, где же твоя бабушка? – беззвучно шевельнулись ее губы. Никогда прежде Беток не отходила от спящей внучки дальше чем на несколько шагов.
Во второй комнате, отделенной от главной плетеной ширмой, стоял только ткацкий станок Беток. Но самой хозяйки и здесь не было.
Элспет обогнула дом, прошагав по двору между бросившимися врассыпную цыплятами, заглянула на небольшой огородик позади дома с ровными рядами лечебных трав и созревших овощей.
Беток она и здесь не нашла, зато увидела… несколько смятых, раздавленных кустов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37