– Слушаюсь, сэр Перран, – пробормотал вконец запуганный дворецкий и, не поднимая глаз на хозяина, удалился.
Когда дверь за ним закрылась, баронет улыбнулся.
– Думаете, после моего выговора хоть что-то изменится? Ничегошеньки, уверяю вас. Я просто в отчаянии. У вас нет на примете подходящего дворецкого? Своего, конечно, вы вряд ли мне уступите. Вот поистине редчайший случай – слуга, знающий в совершенстве свое ремесло. Как его имя? Я что-то запамятовал…
– Григсон. Да, хороший дворецкий, и служит в Хатерлее Бог весть с каких пор. Когда-то давно он как будто служил у вашего дедушки… или я ошибаюсь?
– Да, что-то такое припоминается. – Сэр Перран взглянул на своего гостя так пристально, что тот поспешно отвел глаза. – Как ваши дочери? – продолжал он, меняя предмет разговора. – Будут ли они в пятницу на балу? Не сомневаюсь, что мисс Джулия затмит там всех.
– Спасибо, все, слава Богу, здоровы. Они у меня славные девушки – хотя, конечно, бывают и у них свои капризы да выкрутасы… У всех, кроме Джулии, разумеется. Джулия – моя гордость. – Его взгляд заметно потеплел. – Она так похожа на свою мать, и, по-моему, сходство с каждым днем все усиливается. Вы помните леди Делабоул?
– Кто ее не помнит? Она была душевная женщина, царство ей небесное. И какая нелепая смерть на дне карьера, словно возмездие за что-то… – Не желая, чтобы лорд Делабоул долго размышлял над этим последним замечанием, баронет снова сменил тему. – Как дела у Джулии? Есть ли у нее нынче достойные поклонники?
Впрочем, он и сам знал ответ на свой вопрос. В последнее время рядом с Джулией был только один поклонник, да и тот, по причине своего совершенного ничтожества, не внушал сэру Перрану ни малейшего беспокойства. При любом осложнении он наверняка обратится в бегство.
– А как же! – В первый раз с начала разговора лорд Делабоул по-настоящему широко улыбнулся. – У ее последнего поклонника самые серьезные намерения, так что дело уже почти решенное.
Сэр Перран кивнул. Он прекрасно понимал, что это ложь, хотя на месте Делабоула он и сам наверняка ответил бы так же.
– Да, лорд Питер – прекрасный жених для вашей дочери, а его связи помогут младшим сестрам подыскать выгодные партии. Право, есть чему порадоваться! Впрочем, Джулия достойна лучшей участи. – Он добродушно рассмеялся. – Эх, сбросить бы мне годков двадцать – глядишь, я и сам рискнул бы предложить ей себя в мужья. Думаю, тогда я оказал бы своему тестю всяческую помощь, каковая только может ему понадобиться… Что позволяет нам перейти к предмету нашего разговора. Надеюсь, вы не обидитесь, если я скажу, что ваш сегодняшний визит не очень меня удивил. Вы ведь приехали меня о чем-то просить? Что ж, я постараюсь помочь вам по мере сил. Так что, прошу вас, не стесняйтесь и говорите откровенно: чего вы хотите?
Лорд Делабоул явно смутился, чем еще больше позабавил баронета. Он уже собрался что-то ответить, но тут в дверь тихонько постучали, и вошел дворецкий, на сей раз в сопровождении двух слуг. Слуги с дровами захлопотали около камина, дворецкий поднес хозяину и гостю по бокалу мадеры, после чего, обойдя кабинет, зажег свечи в нескольких подсвечниках и проследил за тем, хорошо ли разгорается огонь. Только когда в кабинете стало светло как днем, а толстые поленья как следует занялись, он еще раз наполнил бокалы заморской мадерой и, поклонившись сэру Перрану, неслышно удалился вместе со слугами.
На самом деле сэр Перран был весьма доволен своим дворецким, хоть и не склонен был особенно распространяться по этому поводу. Бистон служил ему вот уже пять лет, и за это время ни разу не надерзил хозяину и не превысил своих полномочий. Он умел угадывать и идеально исполнять все желания сэра Перрана, и баронет уже подумывал о том, чтобы оставить его у себя навсегда.
– Итак, – мягко заговорил он, вглядываясь в лицо лорда Делабоула, – поведайте мне, в чем ваша нужда.
Лорд Делабоул приступил к нескладному изложению своих плачевных обстоятельств. Как явствовало из его слов, в последнее время он несколько переоценил свои возможности, к тому же средства, полученные им недавно от продажи части земель, таинственным образом исчезли. Не исключено, что в Хатерлее завелся вор, – хотя на последнее виконт не особенно упирал. Главная неприятность его на данный момент состояла в том, что в прошлую пятницу он подписал несколько долговых расписок на сумму, которой под рукой у него сейчас не было. Разумеется, в субботу он как-нибудь отыграется, но пока что…
Блаженное ликование, разлившееся по всему телу сэра Перрана, пело в нем, как скрипка в руках у виртуоза, так что он уже начал удивляться, почему его собеседник этого не замечает. Наверняка его довольство должно было иметь какое-то внешнее выражение. Жаль, что на свете не осталось ни одной родной души, с которой можно было бы поделиться радостью победы. Ему вспомнился его отец, дед, каменный карьер, отобранный вероломным соседом, и вся его жизнь, пошедшая с той поры наперекосяк. После многолетних морских скитаний и бесчисленных стычек с вражескими судами он наконец сколотил маленькое состояние из призовых денег, получил титул баронета за верную службу королю и в сорок с небольшим вернулся домой в Бат. Здесь он начал заниматься сбором ценных сведений и, набрав целую сеть личных шпионов, постепенно увеличил свое состояние до значительных размеров.
Жизнь его вот-вот должна была подойти к победной черте.
– Так вам, вероятно, нужны несколько сотен фунтов? – спросил он, хотя прекрасно знал, что одних только карточных долгов у виконта не менее трех тысяч.
Лорд Делабоул заметно побледнел, но все же кое-как выдавил из себя смешок.
– Добро бы так! – как можно беззаботнее проговорил он. – К несчастью, мне нужно гораздо больше: три тысячи, чтобы расплатиться за прошлую пятницу, и… разумеется, еще некоторая сумма, иначе я не смогу делать ставки в субботней игре.
Сэр Перран неторопливо, как всегда, отпил из бокала немного густого темного вина, дал ему растечься по губам, потом по всему языку и только после этого сделал глоток.
– Конечно, было бы лучше, если бы я мог просто, без всяких условий, дать вам эти деньги, но… Надеюсь, вы простите мою прямоту, – он прищурился, – порой наши самые благие намерения терпят крах из-за неумения предусмотреть последствия. К примеру, случись вам в субботу проиграть – хоть я и убежден, что это в высшей степени маловероятно, – так вот, случись вам проиграть, чем вы будете со мною расплачиваться?
Все время, пока сэр Перран произносил свою тираду, его глаза неотрывно следили за лицом виконта, а рука ласково поглаживала костяной набалдашник трости.
Лорд Делабоул молчал. Его тревожный взгляд на миг скрестился со взглядом баронета, но тут же перебежал на глобус у двери.
Наконец сэр Перран с улыбкой откинулся на спинку кресла.
– Вы, разумеется, могли и не предусмотреть такую возможность, но я обязан ее учитывать. Это мой долг перед будущими детьми, которые когда-нибудь унаследуют мое состояние. Я вижу, вы удивлены и, вероятно, сейчас перебираете в уме все слухи, что ходят обо мне в городе? Да-да, я действительно намерен в скором времени обзавестись супругой… молодой супругой. И, как я уже говорил, мой долг перед будущими детьми – передать им нажитое с таким трудом состояние в целости и сохранности. По сему случаю я хочу сделать вам предложение, которое, надеюсь, не вызовет у вас неприязни. В залог за упомянутую сумму, которая, как явствует из ваших слов, должна помочь вам поправить дела, я желал бы получить вашу старшую дочь.
Словно очнувшись от оцепенения, лорд Делабоул в ужасе перевел взгляд с глобуса на хозяина кабинета.
– Мою дочь? – переспросил он и на миг застыл с раскрытым ртом. – Джулию – за пять тысяч фунтов?
– Ну да. И, кстати, если ваша дочь произведет на свет сына, то он, по всей вероятности, унаследует Хатерлей. Ведь женщины в вашей семье как будто не лишены права наследования родового имения?
В ответ лорд Делабоул молча замотал головой, словно пытаясь избавиться от кошмара.
– Вот видите, – продолжал баронет. – Значит, мы оба окажемся в выигрыше: мой сын – а ваш внук – станет полноправным хозяином Хатерлея. Разве такая возможность вас не привлекает?
Лицо лорда Делабоула сделалось совершенно багровым.
– Ни за что! – словно очнувшись, прошептал наконец он. – Я не собираюсь продавать ни своих дочерей, ни поместья…
– Ни того, что от него осталось, верно? – закончил за него сэр Перран, прозрачно намекая на то, как заметно сократилось в размерах родовое гнездо Делабоулов.
После этого он долго молчал, не мешая своему гостю исходить праведным гневом, и лишь через несколько минут сокрушенно покачал головой и повернул разговор в несколько неожиданном направлении.
– Милый вы мой! Я вижу, вы меня совершенно не поняли. Вы что, решили, что я взамен денег хочу обесчестить одну из ваших дочерей? Ничуть не бывало! Вероятно, я просто не сумел вразумительно объясниться… Так позвольте мне это сделать. Речь идет о том, что если вдруг, в результате какого-либо несчастливого стечения обстоятельств, вы проиграете в субботней игре, то я буду иметь честь сделать вашей старшей дочери предложение, беря тем самым под покровительство и остальных сестер, и вам уже не надо будет волноваться за их будущее. Если же вы выиграете – в чем я лично нисколько не сомневаюсь, – вам всего лишь придется выплатить мне пять тысяч из выигранных денег. Итак, что вы на это скажете? Согласны на мое условие – милости прошу, я готов вручить вам деньги хоть сию секунду.
– Как? – Лорд Делабоул недоверчиво воззрился на баронета. – Вы держите такие суммы у себя дома?
– Я всегда стараюсь предусмотреть все возможности.
– Стало быть, вы знали, что я приеду?
– Ну, скажем так: по несколько унылому выражению вашего лица, когда вы уезжали от меня в прошлую пятницу, я догадался, что в ближайшие дни вам может понадобиться моя помощь. – Отставив в сторону трость, он протянул своему гостю ладонь. – Так как, по рукам?
– Но Джулия любит лорда Питера, – неуверенно возразил виконт. Объяснение сэра Перрана, видимо, вполне удовлетворило его. – Может быть, выберете Элизабет? Или Каролину?
Сэр Перран сурово покачал головой.
– Нет. Только Джулию.
– Все равно я выиграю, – объявил лорд Делабоул и решительно пожал протянутую руку.
– Разумеется. – Сэр Перран одарил виконта благожелательной улыбкой. – Ну а теперь довольно об этом. Поужинаете со мной? Кажется, мой повар собирался сегодня приготовить свое знаменитое блюдо – омаров в розовом соусе. Думаю, он будет счастлив попотчевать своим коронным блюдом такого важного гостя.
Виконт милостиво согласился, и сэр Перран, дотянувшись до своей трости, с удовольствием погладил прохладный костяной набалдашник. Дело было сделано.
6
В четверг утром Джулия сидела рядом с Эдвардом на переднем сиденье старомодной открытой повозки с огромными колесами и показывала ему дорогу к своему любимому лугу. Повозка была старенькая, но зато достаточно просторная, так что в ней свободно размещались Элизабет, Каролина, Аннабелла и огромная плетеная корзина, наполненная разнообразным провиантом. Помимо съестного, в корзине лежала бутылка шампанского – привет от сэра Перрана, – фарфоровые тарелки с темно-синими каемками, хрустальные бокалы, серебряные ножи и вилки и чистые полотняные салфетки. Сверху все это изобилие было укрыто большим одеялом, взятым вместо скатерти. Правда, из-за стесненных обстоятельств пришлось ехать без лакея, но ни Джулию, ни ее сестер это не огорчало. Пожалуй, в отсутствие слуг они могли чувствовать себя на лоне природы еще непринужденнее.
Младшие сестры сидели рядком возле драгоценной корзины, и три их юбки – розовая муслиновая, белая батистовая и пестрая ситцевая – казались лепестками какого-то необыкновенного цветка. Все трое дружно пели свои любимые песенки, и всякий раз, когда колесо попадало в выбоину и их голоса срывались от неожиданного толчка, так же дружно заливались веселым смехом.
Полузабытые звуки напомнили Джулии о других летних днях, счастливых и безоблачных, когда еще жива была мама, а отец прочно стоял ногами на земле, и они все вместе ездили на пикники. За этими воспоминаниями вереницей потянулись другие, в каждом из которых была мама, однако Джулия строго-настрого запретила себе грустить, чтобы не нарушить счастливой гармонии сегодняшнего дня.
Она искоса взглянула на Эдварда. Касторовая шляпа закрывала его лицо от солнечных лучей. Он тоже посмотрел на Джулию и ласково улыбнулся. Сидя к ним спиной, сестры не могли видеть, что Эдвард держал вожжи одной рукой, а пальцы его второй руки переплелись с пальцами Джулии. Эти сплетенные пальцы, и солнце, согревавшее ее колени сквозь бледно-зеленый муслин платья, и то, что они с Эдвардом сидели так близко, – все вместе действовало на Джулию странно опьяняюще. Ей хотелось остаться с ним наедине и целовать его без конца – как вчера, когда он неожиданно заехал за ней и увез ее на весь день в Чеддарское ущелье.
Когда впереди показался очередной поворот и Эдварду пришлось обратить все внимание на дорогу, Джулия незаметно для себя унеслась воспоминаниями во вчерашний день, и щеки ее зажглись румянцем.
Вчера утром Эдвард без предупреждения приехал в Хатерлей и, под дружные уговоры сестер, увел ее прямо из-за стола. Торопливо набросив на себя бледно-голубую шелковую мантилью, надев белую шляпку и мягкие кожаные полусапожки, она забралась к нему в двуколку и только тут наконец потребовала сообщить, куда он намерен ее везти.
– В Чеддар, – удерживая лошадей, отвечал Эдвард. – Хочу показать тебе ущелье. Это одно из красивейших мест во всей Англии. Я понимаю, что мужчине неприлично приглашать незамужнюю девушку, одну, на такую длительную прогулку, но ведь мы можем притвориться, будто мы муж и жена. – Его серые глаза улыбались ей.
Ехать куда-то одной, даже без служанки? Джулия в жизни не позволяла себе ничего подобного.
Но провести целый день вдвоем с Эдвардом…
– Я никогда не была в Чеддаре, – в сомнении проговорила она.
– А мы с братьями частенько туда выбирались: шли пешком из Бартона мимо Уинскомба и каких-то ферм до самого ущелья. В Чеддаре мы ночевали, а на следующий день той же дорогой возвращались домой.
– Эдвард, – сказала Джулия, неуверенно трогая его за рукав. – Мне не осилить тринадцати миль, какие бы распрекрасные дали ни ждали меня в конце пути. Мили три-четыре еще куда ни шло, но потом я просто очень устану. И… я, конечно, нисколько не сомневаюсь в твоей порядочности, но вряд ли нам с тобою стоит проводить ночь в Чеддаре.
– Что ты! – рассмеялся он. – У меня даже в мыслях такого не было. Разве я стал бы уговаривать тебя идти пешком тринадцать миль, а потом ночевать неизвестно где? Ведь мы можем проехать прямо в Чеддар, а оттуда до ущелья рукой подать. Ну, что скажешь? Едем?
Она не могла ему отказать, потому что после этих слов он поднес ее руку к губам и поцеловал – не пальцы, а ладонь, самую ее серединку. Даже через белую лайковую перчатку тепло его губ пронзило ее насквозь, и ей снова мучительно захотелось прижаться к нему всем телом. Его поцелуй обещал ей именно то, чего она хотела, и теперь она уже не могла сказать ему «нет». День выдался на редкость погожий, всю дорогу до Чеддара их овевал ласковый ветерок, по голубому небу плыли легкие облачка. В деревне они с удовольствием отведали местного сыра, которым Чеддар славился едва ли не с двенадцатого века, после сыра им подали жареного мяса с картошкой и деревенским хлебом и по бокалу мадеры, а на десерт – целую миску восхитительной земляники.
Оставив двуколку на постоялом дворе, они пешком отправились в ущелье. Джулия с благоговением взирала на серые известковые скалы, уходившие, казалось, под самый небосвод, и на стройные рябиновые деревца, которые, похоже, росли в этих краях прямо из камней. Пока они шли, Джулии все время приходилось задирать голову так высоко, что в конце концов у нее заболела шея. Они были одни. Эдвард всю дорогу держал ее ладонь в своей, иногда она опиралась на его руку. Внимая тишине и наслаждаясь прогулкой с другом по живописным местам, Джулия неожиданно ощутила в своей душе давно забытый покой, словно кто-то ослабил в ней слишком туго натянутые струны. Ей вдруг стало очень легко и захотелось, как всегда рядом с Эдвардом, чтобы этот день никогда не кончался.
– Устала? – заботливо спросил он, когда они повернули обратно.
Она покачала головой.
– Ни капельки. Честное слово. Как замечательно, что ты привез меня сюда. В кои-то веки я могу вздохнуть свободно и не думать ни о каких неприятностях. Правда, я очень тебе благодарна.
Он с улыбкой повернулся к ней, их взгляды встретились. Казалось, весь предыдущий день сосредоточился в одном этом мгновении. Сверху на них падала тень от скалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46