— Прошу тебя, прекрати мучить ее.
Голос друга звучал необыкновенно жестко, и это удивило Брэдена.
— Я пытаюсь помочь ей, — возразил он.
— Да, но ты действуешь как слон в посудной лавке. Ты вторгаешься в такую область ее души, о которой не имеешь ни малейшего представления.
— Никто лучше меня не знает Касси, — гневно сверкнув глазами, парировал Брэден.
— Согласен, — последовал ответ Чарлза. — И именно поэтому ты должен был бы понять, что ее силы на исходе, что она находится на грани срыва.
Его слова достигли цели. Брэден был потрясен их правотой. Он медленно кивнул, уже осознавая, что в одиночку ему не справиться с этим.
— Ты прав, Чарлз, — сказал он. — Касси становится все хуже, и я ничего не могу сделать. — Он помолчал. — Думаю, что пора обратиться за помощью к человеку, более сведущему в этой области.
Лицо Чарлза немного смягчилось.
— Кого конкретно ты имеешь в виду?
— Я говорю о докторе Ховелле. Возможно, если он поговорит с Касси, ему удастся докопаться до причин этого безумия. — На мгновение боль исказила .его лицо. — Чарлз, мне так же, как и тебе, невыносимо видеть ее в таком состоянии! И я надеюсь, Алфред сумеет избавить ее от страхов, которые уже столько времени преследуют ее. — Мускул дернулся на его щеке. — Но я убежден, что главная причина ее страданий — Грей.
— О чем вы там говорите? — окликнула их Касси с дивана. — Вы словно забыли, что я здесь. Если вы с такой горячностью спорите обо мне, то я тоже хочу принять участие в этом споре.
Брэден прошел к ней и, подсев на диван, взял ее за руку.
— Дорогая, я собираюсь сейчас же послать за доктором Ховеллом. Я хочу, чтобы он осмотрел тебя.
Ее глаза испуганно расширились.
— Ты думаешь, я… больна?
— Не знаю и хочу выяснить это. — Он ласково потрепал ее по щеке. — Ты худеешь, плохо спишь, а сегодня даже потеряла сознание. Поэтому я и думаю, что нужно показать тебя врачу.
— Я тоже так думаю. — Громкий голос Перкинса раздался из дверей, где он стоял с только что принесенными чистыми салфетками. Не обращая внимания на ошеломление Брэдена и Чарлза, он прошел к Касси и, смочив салфетку, заботливо приложил ее к ее лбу. — Ну вот, ваша светлость, — пробормотал он, — так-то лучше. — Он забрал смятую салфетку из рук Касси и ободряюще улыбнулся. — Помните того джентльмена, который осматривал вас, когда вы только прибыли в Шербург? Алфред Ховелл — очень знающий, добросовестный доктор, он лечил родителей его светлости и знает вашего супруга с пеленок. Я уже послал за ним. — Он выпрямился и, повернувшись к Брэдену, замер, внушительный и напряженный. — Что-нибудь еще, ваша светлость?
Брэдена так и подмывало напомнить старику, кто в доме хозяин, но он в конце концов решил простить ему эту дерзость, понимая, что она обусловлена беспокойством о Касси.
— Нет, Перкинс, — сухо ответил он. — Вы прекрасно позаботились обо всем. Можете идти.
— Да, ваша светлость, — с достоинством ответил дворецкий. — Я сообщу вам, когда доктор Ховелл прибудет.
Касси проводила его взглядом, затем с беспокойством посмотрела на мужа, пытаясь угадать, насколько крепко он рассержен.
— Брэден, пожалуйста, не сердись на него. Он тебя очень уважает. Просто он питает нежность ко мне, и поэтому…
Брэден удивленно приподнял брови.
— Одним словом, меня он уважает, а любит тебя. Так? Касси, обрадованная тем, что муж так быстро понял ее, кивнула:
— Ну конечно. — И тут же прикусила губу, сообразив, что сказала. — Ну, то есть… я имела в виду…
Брэден почувствовал прилив нежности в груди. Как прелестна, как прекрасна его жена в своей искренности, ему остается только мечтать о том, чтобы все вокруг были столь же безыскусны в своих проявлениях, как она.
Он притянул ее к себе, зарылся лицом в ее волосы и прошептал:
— Я знаю, милая. — И затем, встретив печальный взгляд Чарлза добавил уже громче, словно принося клятву ему, ей, себе: — Мы преодолеем это, Касси. Я обещаю, обязательно преодолеем.
— Я бы хотел, чтобы вы поподробнее рассказали мне о ее снах. — Алфред Ховелл потягивал бренди, задумчиво наблюдая за Брэденом, беспокойно расхаживавшим из угла в угол.
Брэден, остановившись, резко повернулся к нему:
— Разве Кассандра не рассказала вам? Ховелл пожал плечами.
— Очень мало. Во время осмотра она почти все время молчала, а когда я спрашивал ее впрямую, отвечала односложно. По тому, как она держалась, а она была очень нервозна, словно ожидая какого-то подвоха от меня, я понял, что этот разговор неприятен ей.
— Это неудивительно, Алфред, — с горечью сказал Брэден. — Вы же помните, в каком состоянии она пришла сюда, и знаете причину этого. Она избегает любых разговоров о своей прежней жизни, ей трудно вспоминать об этом.
Лицо дородного пожилого Алфреда Ховелла исказила гримаса отвращения. Он слишком хорошо помнил, в каком виде он нашел герцогиню в первый свой визит к ней. Тогда, бинтуя ее ушибленные ребра, промывая бесчисленные царапины и раны на ее теле, он содрогался от гнева и омерзения при мысли о ее отце. Каким подонком нужно быть, чтобы поднять руку на свою дочь, спрашивал он себя. И еще он помнил, как в прошлый раз он испытал облегчение, думая, что девушка теперь навсегда избавлена от домогательств Грея.
Но, видно, он ошибался.
Долгое молчание Ховелла встревожило Брэдена.
— Вы уверены, что она здорова? — спросил он. Ховелл вздохнул:
— Я уверяю вас, мой друг, ваша жена здорова. Я не нашел у нее физического недуга, который мог бы вызвать этот обморок.
— Вы говорите, физического недуга? — уточнил Брэден. — Да.
— А как насчет… Видите ли, Алфред, Касси боится, что она сходит с ума, — медленно произнес Брэден, внимательно следя за реакцией доктора.
Тот покачал головой:
— Мой опыт говорит, что человек, считающий себя сумасшедшим, на самом деле таковым не является. Зато тот, который демонстрирует странности в поведении и при этом настаивает, что он совершенно здоров, вот такой человек — наиболее вероятный кандидат в безумцы.
Брэден молчал, глядя в пол и задумчиво потягивая бренди. Наконец, как-будто приняв решение, он поднял голову и посмотрел на врача.
— Алфред, мы с вами знакомы уже много лет, — начал он, тщательно взвешивая каждое слово.
— Да, я знаю вас с детства, — подтвердил доктор.
— Вы знаете, что я по природе своей реалист и не склонен придавать значения пустым фантазиям или смутным догадкам. Однако сейчас я твердо убежден, что нъшешнее состояние Касси вызвано ее ночными кошмарами. А они, в свою очередь, Являются следствием какого-то ужасного события, которое было в ее жизни, но не отложилось в памяти.
Ховелл с непроницаемым спокойствием выслушал Брэдена, допил свой бренди, поставил пустой бокал на стол.
— Проблема Кассандры не в том, что она не помнит, — сказал он наконец, — а в том, что не может вспомнить. Запоминание — это непроизвольный процесс сохранения в памяти прошлого опыта, а воспоминание — это активный поиск этого опыта. Вот где кроется проблема, Брэден.
Брэден, приготовившийся дать отпор скептицизму Алфреда, был немало удивлен его речью.
— Вы сами придумали эту философию? Доктор улыбнулся:
— Да нет. Эта, как вы выражаетесь, философия идет от Аристотеля, жившего более двух тысяч лет тому назад. Но я целиком разделяю ее.
— Тогда вы верите, что мое объяснение возможно?
— Не только возможно, но и очень вероятно. Основываясь на вашем предположении, я, в свою очередь, рискну предположить, что в прошлом Кассандры было кое-что или кое-кто, оставивший глубочайший след в ее душе, и этот след в виде разорванных, смутных, пугающих образов проявляется в ее снах. Сами по себе эти образы, о которых я знаю пока очень мало и узнать о которых мне было бы крайне любопытно, могут и не соответствовать действительности, но их повторяемость свидетельствует об их значимости. Я думаю, что постоянная встреча с ними во сне и истощила запас жизненных сил Кассандры. Таким образом, отвечая на ваш вопрос, здорова ли она, я говорю вам — и да и нет. Ее тело здорово, но душа ее страдает и требует исцеления.
— Алфред! Я просил бы вас остаться в Шербурге и помочь Касси, — сказал Брэден, не желая тратить понапрасну время и слова, охваченный надеждой, впервые за несколько дней.
Алфред задумчиво пощипывал бородку. — Брэден, вы понимаете, насколько… необычное решение вы принимаете?
— Вполне.
Несколько мгновений доктор молча смотрел на него, затем сказал:
— Хорошо. Я должен еще раз поговорить с Кассандрой, и если она согласится принять мою помощь, я останусь.
Брэден бросился к нему и стиснул его руку.
— Спасибо, Алфред, — с тихой признательностью сказал он. — Я ваш вечный должник.
— Время покажет. — Алфред тепло похлопал его по плечу и поднялся. — А пока давайте поднимемся к Кассандре.
Касси сидела в спальне, устремив взгляд в окно и ничего не видя за ним, напуганная, растерянная, смущенная. Она понимала, что эта ее реакция на расспросы Брэдена необоснованна и чрезмерна, но ничего не могла поделать с собой. Она холодела от страха при одном лишь воспоминании о сегодняшнем разговоре с мужем.
С тяжелым вздохом она закрыла лицо руками и в сотый раз спросила себя — не впадает ли она в безумие? Иначе чем объяснить этот страх, почти панику, который грызет ее изнутри?
Тихий стук в дверь прервал ее мысли, она подняла голову и увидела Брэдена, входящего в комнату. Он подошел к ней, присел на корточки и взял ее холодную ладошку своей большой и сильной рукой.
— Как ты?
— Не знаю. — Ее голос задрожал, но она справилась с ним. — Что сказал доктор Ховелл? Я здорова?
— Доктор Ховелл хочет еще раз поговорить с тобой. Он готов остаться в Шербурге, чтобы помочь нам, — мягко сказал Брэден. — Но ему нужно твое согласие.
Касси смотрела на него, и множество противоречивых чувств пронеслось в ее глазах.
— Я боюсь, — прошептала она наконец.
— Я понимаю, милая. — Брэден поднес ее пальцы к губам, согревая их своим теплым дыханием. — Но мы должны выяснить, что так пугает тебя. И затем бороться с этим… вместе.
Касси побледнела, но решимость мужа придала ей сил.
— Хорошо, — сказала она. — Я поговорю с ним.
Брэден никогда еще не гордился женой так, как гордился ею сейчас. Он заключил в ладони ее лицо, посмотрел в глубину ее глаз.
— Ты не одна, милая. У тебя есть я. И я всегда буду с тобой. — Нежно поцеловав ее губы, он поднялся, пересек комнату и распахнул дверь. — Входите, Алфред. Касси готова поговорить с вами.
Касси, будто в трансе, видела, как Брэден пригласил войти дородного, седовласого Алфреда Ховелла и вышел из спальни, тихо притворив за собой дверь.
— Я рад, Кассандра, что вы согласились принять меня, — сказал Алфред и, придвинув стул к ее креслу, сел напротив. — Нам нужно о многом поговорить. Это важно для вас и для Брэдена.
— Доктор, — сказала Касси, невидящим взглядом глядя на Алфреда. — Я уже спрашивала Брэдена, и теперь спрошу вас. Как вы думаете, я впадаю в безумие?
Алфред внимательно посмотрел в ее лицо, и она как будто очнулась под его пристальным взглядом.
— Я думаю, — медленно заговорил он, — что это страшная несправедливость, когда красивая и чуткая молодая женщина, горячо любящая своего мужа и любимая им, вынуждена терпеть такие страдания, какие терпите вы, Кассандра. Но вы спрашиваете меня о безумии. Нет, моя дорогая, ни в коем случае я не считаю вас сумасшедшей. Напротив, вы кажетесь мне разумной, отважной и совершенно очаровательной особой. Я с первой же нашей встречи понял, что, выбрав вас, Брэден сделал лучший выбор в своей жизни. Итак, — он помолчал, — ответил ли я на ваш вопрос?
Касси смотрела на него, удивленно моргая.
— Но вы же едва знаете меня!
— Но зато я знаю Брэдена. Он верит в вас, верит в ваши силы. И вам осталось только решить — оставите ли вы все как есть, не желая посмотреть в лицо своим страхам и признавая тем самым свое поражение, либо мы вместе будем бороться с ними и таким образом докажем Брэдену, что он не зря верил в вас. Выбор за вами, моя дорогая!
Робкая улыбка появилась на лице Касси.
— Доктор, из вас мог бы получиться превосходный дипломат, — сказала она чуть смущенно и затем, решительно подняв голову, кивнула: — Я согласна. Я вверяю себя в ваши умелые руки и надеюсь, что сообща нам удастся снять запоры с прошлого и вернуть покой моей душе.
Глава 24
Сирил проглотил последний кусочек омлета и взял свежий номер «Тайме», до сих пор лежавший нетронутым у чистой тарелки во главе стола. Он как раз откинулся на спинку стула и развернул газету, когда дверь распахнулась и в столовую вошел Брэден. С выражением хмурой сосредоточенности на лице он прошел к столу, не замечая Сирила. Все его мысли были о жене.
Она в эту минуту была в гостиной с Алфредом Ховеллом, где они спозаранку уединились для беседы. Брэден знал с точностью до секунды, во сколько они начали, так как отказался сегодня от традиционной утренней прогулки верхом и вместо этого предпочел расхаживать по коридору перед плотно закрытыми дверями в ожидании окончания их встречи. Он и сейчас находился бы там, если бы не Перкинс, прямо заявивший ему, что нужно позавтракать, ибо без пиши его светлость не только не будет в состоянии нести свое дежурство, но и может умереть. Хоть и неохотно, но Брэден уступил настойчивым требованиям старика и отправился в столовую, намеренный как можно скорее покончить с затраком и вернуться на свой пост.
— Доброе утро, Брэден, — осторожно заговорил Сирил, сворачивая газету. После той словесной дуэли, которая состоялась у него с племянником два дня назад, он не был уверен, в каких отношениях пребывают они сейчас. Видя, что племянник не отвечает, Сирил громко кашлянул и снова попытался завести беседу: — Ты, как я вижу, сегодня изменил своей привычке?
Брэден, очнувшись, недоуменно посмотрел на Сирила:
— Что?
Он жестом приказал подать себе кофе, и в ту же секунду три лакея забегали вокруг, наполняя его чашку, расставляя перед ним тарелки с дымящимся омлетом, беконом и тостами с ежевичным джемом.
— Только тосты, — обронил он и, взглянув на часы, сел. — Ты, кажется, что-то сказал, Сирил?
— Я говорю: ты сегодня, по-видимому, не выезжал верхом? — пояснил Сирил, кивая на визитку, в которой Брэден явился к завтраку.
— Да. Нет, не выезжал, — рассеянно ответил Брэден. Сирил нахмурился, не понимая, чем вызвано столь странное поведение племянника. Он скорее ожидал, что Брэден будет держаться холодно и отчужденно, а тот вел себя так, словно какая-то забота поглощала его.
— Последние гости отбыли час тому назад, — сообщил он.
Его тон был спокойным, и в нем даже прозвучали примирительные нотки, но намек был очевиден: Брэден недопустимо манкировал обязанностями хозяина дома.
Однако племянник не понял или не захотел понять намека.
— Отлично. Я, честно говоря, совсем забыл о них.
— Они заметили это, — сухо сказал Сирил.
Брэден сдержал раздражение, напомнив себе, что сейчас не время вступать в споры с дядей. Он доел тост и как можно спокойнее сказал:
— Меня это не волнует, Сирил. Я уверен, они славно провели время без меня и Кассандры. А кроме того, у них теперь есть что обсудить в ожидании следующего светского раута.
— Ты что, действительно безразличен к тому, что о тебе будут говорить? — возмутился Сирил, забыв о своем решении помириться с племянником.
— Ты хочешь знать? Ну что ж, изволь. Мне наплевать, что они скажут обо мне. — Он нахмурился. — А Эбигейл? Она уехала?
— Она уехала через десять минут после того, как ты выставил ее. И я полагаю, ни она, ни Уильям больше никогда не согласятся переступить порог нашего дома.
Брэден залпом выпил остававшийся в чашке кофе и промокнул рот салфеткой.
— Что касается Эбигейл, то я очень рассчитываю на это. А вот за Уильяма ты можешь быть спокоен, дядя. Как только он вспомнит о своих деньгах, он отбросит ненужные амбиции и приедет. Он вложил солидную сумму в наш совместный проект, и не в его интересах ссориться со мной. — Отодвинув стул, Брэден поднялся. — Да! И вот еще что. Раз уж мы с тобой заговорили о тех, кого мы впредь не желаем видеть в Шербурге, то в этот перечень следует внести и Гранта Чандлинга. Моя жена позавчера вечером указала ему на дверь, не желая терпеть его гнусные домогательства. Так что будь любезен проследи, чтобы виконт больше не появлялся в нашем доме. А теперь, если позволишь…
— Брэден, куда же ты? — Сирил, бросив салфетку, поднялся вслед за племянником.
Брэден остановился и, чуть помедлив, ответил:
— К жене.
Сирил даже растерялся. К жене? Время близится к полудню, и Кассандре пора бы уже встать.
— А что случилось? Она нездорова?
Брэден молчал, не зная, как ответить, но в конце концов решил, что невозможно оставить Сирила в неведении, тем более что Алфред Ховелл теперь живет в Шербурге.
— Касси в гостиной с Алфредом.
Сирил удивленно вскинул брови, и в следующее мгновение беспокойство пробежало по его лицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39