А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Своим глупым отказом принять его предложение она заставляет брата вызвать его на дуэль. Как же он мог так растеряться в своей жизни? До сих пор Маркус не понимал, что буквально все в ней рассыпалось. Вот он стоит на ступеньках незнакомого постоялого двора и то умоляет столь раздражающую его женщину выйти за него, то размышляет, как отклонить вызов ее брата.
– Кто-нибудь может объяснить мне, что за обмен мнениями тут происходит? Кроме того, мне хотелось бы знать, почему вы оба выглядите так, словно катались в стойле? – громом прозвучали в полной тишине слова Захарии. Маркус повернулся к нему, и одного взгляда на это безжалостное квадратное лицо было достаточно, чтобы тут же пожалеть об этом. Сидя у его ног, Мэдисон, казалось, тоже смотрел на них неодобрительно.
– Захария, не будь таким простаком, – сказала ему сестра все тем же презрительным тоном. Она стала подниматься по лестнице, задержавшись ненадолго возле Маркуса и бросив на него уничтожающий взгляд. – Я что, похожа на женщину, которая не способна найти другого места для развлечений, кроме болот, и веселится, позабыв обо всем? Не воображай, что мне доставило большую радость провести несколько часов в обществе какого-то упрямого благородного джентльмена и что я утратила счет времени. Если бы он не поехал за мной, когда я натолкнулась на него по пути на свидание со вчерашним разбойником, ничего бы и не было.
– С разбойником? О чем это ты? – Захария схватил ее за руку и удержал перед собой, сумев сделать то, что только что не было позволено Маркусу.
Стоя у нижней ступеньки, Маркус пытался что-то сказать, но обнаружил, что не может вымолвить ни слова. Что за кошмарная сцена! Человек, известный своим хладнокровием под вражеским огнем и тем, как великолепно он решал любые задачи, своими неизменными в любых обстоятельствах манерами, мог превратиться в бессловесное пугало из-за какой-то мамзели, выросшей в нецивилизованной стране. Маркус пребывал в полной растерянности от того, что произошло в последние несколько часов. Друзья заключали пари на то, что одним леденящим душу взглядом он способен заставить человека упасть на колени!
– Да ничего особенного не произошло, Захария,– услышал Маркус. Селия решила отмахнуться от всего этого происшествия и своего возможного похитителя несколькими ничего не значащими фразами. По тому, каким тоном она сказала это, можно было подумать, что они просто прогулялись в местный танцевальный зал и протанцевали там ночь напролет. Приходя в себя от этих ошеломляющих размышлений, Маркус услышал ее последние слова, которые с необычайной ясностью запечатлелись в его сознании:
– Я заявляю вам обоим: никогда я не выйду замуж за графа Эшмора, даже если он скомпрометировал меня.
Подавив в себе мальчишеский позыв ответить ей собственным ультиматумом, Маркус собрал в себе остатки достоинства и, все еще не выходя из оцепенения, постарался выпрямиться, не опираясь более о стену и держа спину так ровно, что это впечатлило бы даже их старшего сержанта при построении для парада на плацу. Вытянувшись в струнку, он дождался, пока Захария с Мэдисоном спустятся по лестнице, но разделить его веселье он не мог.
– Мне кажется, я должен еще раз извиниться за Селию,– сказал Захария, подходя к Маркусу. Он наконец-то перестал смеяться, но все еще грустно улыбался.– Пойдемте. Плотный завтрак– это именно то, что вам нужно, если только мы сможем раздобыть что-нибудь поесть в столь ранний час. Я по своему опыту знаю, что Селия кого угодно может вывести из себя, да еще в таких непростых обстоятельствах. Уверен, что она ни на минуту не оставляла вас в покое, заставив вас помочь ей выпутаться из истории, которую она сама же и заварила. Порой она бывает капризной, но чаще всего поступает неглупо, Хотя, наверное, такого, как эта поездка в Англию, она еще не вытворяла.
Напрягая, казалось, все свои силы, Маркус сдержался, чтобы не поморщиться от воспоминаний о том, что именно предпринимала Селия, чтобы не давать ему покоя минувшей ночью.
– Она всегда сначала делает, а потом думает,– пробормотал он про себя.
– Истинная правда, поэтому я почти перестал упрекать ее за то, что она порой уступает минутному порыву,– объявил Захария сердито, но ласково. – Кроме того, она – взрослая женщина и редко слушает моего совета, если может без этого обойтись. Самое странное то, что в любой неприятности она выходит сухой из воды.
Этого Маркус больше вынести не мог. Теперь он ни минуты не мог находиться в компании весельчака Захария, опасаясь, что вот-вот выпалит ему, что же произошло на самом деле. Как же так получилось, что у столь открытого, приветливого человека была столь непредсказуемая и упрямая сестра? Пробормотав первое пришедшее на ум извинение, он поспешил подняться вверх по лестнице, чтобы забыться желанным сном. Может быть, после этого он сможет иметь дело с сумасшедшими американцами и непостижимыми движениями женского ума.
– Хорошо хоть, что ни один из вас не пострадал из-за этой ее последней выходки, – проговорил вслед ему Захарий.– Вам нужно как следует выспаться, и тогда жизнь покажется вам иной. Пошли, Мэдисон.
***
Маркус припомнил ободряющие слова Захария, когда их пригласили в кабинет начальника тюрьмы. Часы на каменной доске камина пробили десять. Что до него, радоваться пока ему было не с чего. В сущности, все в его жизни складывалось хуже некуда, заключил он, глядя на неподвижный профиль дамы, стоявшей рядом с ним. Ее лицо было таким же мрачным, как гранит крепостных стен вокруг них. Селия словно не замечала его присутствия во время их недолгой поездки в тюрьму, если не считать холодного кивка головой утром, когда она спустилась с крыльца.
– Ах, милорд, это такая честь, – радушно приветствовал их круглый коротышка, стоявший позади массивного письменного стола, занимающего целый угол со вкусом обставленного кабинета. Ощущение было такое, что они находятся не в тюремном гарнизоне, а где-то в сельском имении в библиотеке. Однако их хозяином был не эсквайр, а болтливый глупец в несоразмерно огромном мундире. – Ваше вчерашнее послание застало нас врасплох. Это такая честь – познакомиться с героем-ветераном кампании на Полуострове. Мне не довелось самому принять участие в этой войне. Это меня огорчает, потому что она велась во имя столь благородной цели. Поэтому для меня ваш визит – целое событие. У нас здесь не так уж много посетителей, как вы сами понимаете.
– Я думаю, необходимость так долго добираться сюда из Америки несколько затрудняет визиты родственников заключенных, – вставила Селия.
– Майор Тайтэс, могу я представить вам мисс Трегарон и мистера Захарию Трегарона из Балтимора, штата Мэриленд?– Маркус улыбнулся несколько язвительной улыбкой. С человеком, стоящим перед ним и столь вкрадчиво говорившим, нужно было держаться полюбезней, пока они не получат Этана. Как ни противно ему это было, придется на время снизойти до этого кретина, чтобы избежать неприятностей, которые тот мог бы при-, чинить им в отместку.за вполне объяснимый гнев Селии.
– Я уверен, вы понимаете, что обоим моим гостям не терпится увидеть своего брата после столь долгой разлуки. Вы были бы более чем добры, предоставив нам возможность безотлагательно побеседовать с вами.
– Да-да, я понимаю. Печальное происшествие, не так ли? К сожалению, мы не можем просто так взять и отпустить этих негодяев, вы же понимаете.– Улыбка Тайтэса теперь была настолько широкой, что, казалось, вся нижняя половина его лица состояла из пожелтевших кривых зубов. Он указал Селии на единственный стул, предназначавшийся для посетителей, и потер руки, словно не зная, что предпринять дальше. Глубоко вздохнув, он продолжил:– Не хотите ли перекусить чего-нибудь, пока мы дождемся клерка с делом Трегарона? После мятежа все идет наперекосяк. Плохое дело, да, очень плохое дело. Мы же не можем позволить, чтобы вся эта дрянь просто ушла, причинив тем самым страдания ни в чем не повинным жителям Британии. Существуют предосторожности, которые следует соблюсти… А, Дженкинс, вот и вы.
«Хорошо, что открылась дверь»,– подумал Маркус. Это несомненно избавило Тайтэса от возможность серьезно пострадать. Не прекрати он своей болтовни, Маркус не мог бы поручиться, что кто-нибудь из них троих не заставил бы его умолкнуть. Даже обычно добродушный Захария, казалось, готов был извергнуть пламя, хотя ему хватило присутствия духа, чтобы положить руку на плечо сестры и тем самым успокоить ее. «Не сделай он этого, Селия уже вскочила бы на ноги и задала хорошую трепку этому придурку», – решил Маркус.
– О, боже, не может быть! Это ужасно, просто ужасно. Даже не знаю, что и сказать вам об этом странном происшествии. – Тайтэс оторвался от бумаги, которую ему передал клерк, и посмотрел на них. Маркус продолжал изображать из себя саму любезность. Неужели этот невежа не понимает, что он раздражает их своим бездумным бормотаньем?
– Я надеюсь, Этан не болен и не ранен? – спросил он, стискивая в руке трость и едва сдерживая в себе вспыхнувшую ярость. «Ну и нашли же в армии такую жабу!» – подумал он, хотя знал не хуже других, сколько еще таких тупоголовых состояло на службе в этой самой армии.
– Нет-нет, разумеется, нет. По крайней мере, я так не думаю,– ответил тот, держа документ перед собой, словно защищаясь им от них. Он смотрел на этих троих, и у него тряслись руки.– Понимаете, его здесь больше нет.
– Что?!
Маркус стремительно кинулся к Захарии через всю комнату, чтобы удержать того. Захария едва не бросился на несчастного майора с кулаками. Увидев взгляд гиганта, Маркус подумал, что не хотел бы испытать на себе гнев Захарии. Если судьбе будет угодно, Захария не узнает о том, что было у них с Селией даже после того, как они поженятся.
– Майор Тайтэс, почему моего младшего брата здесь нет?– спросила Селия с удивительным спокойствием, прежде чем Маркус успел взять дело в свои руки. – Умоляю, скажите мне, где он?
– Его условно освободили в прошлом году и отправили работать на одну ферму неподалеку, – объявил он, обрушивая на них поток почти неразборчивых слов. Из осторожности он теперь не отводил глаз от впечатляющей фигуры Захарии.
– Очевидно,– продолжил Тайтэс,– он был примерным заключенным, раз уж ему предоставили такую возможность. Понимаете ли, местных жителей порой трудно умиротворить, поэтому мы принимаем особые меры, чтобы они сотрудничали с нами. Мы предоставляем местным фермерам рабочую силу за счет отдельных заключенных, которые дают расписку в верности Его Величеству…
Маркус не мог точно сказать, что остановило этого человека – сдавленный крик Селии или яростное рычание Захарии.
– Почему об этом не известили лондонские власти?
– Я уверен, что такое сообщение было. Я здесь всего несколько недель и, разумеется, не имею полного представления о том, чем занимался мой предшественник. – Тайтэс беспомощно пожал плечами, отходя от них к своему столу. Он, кажется, понял, что будет в большей безопасности, если между ним и непредсказуемыми колонистами окажется этот массивный предмет обстановки.
– Наверное, если было объявлено о подписании мирного договора, никто и не подумал о том, чтобы вернуть Трегарона обратно в тюрьму. Он должен быть благодарен судьбе, что по-прежнему не сидит под замком вместе с остальными преступниками. Нельзя знать, когда в Уайтхолле решат, что пришло время дать возможность…
– Где Трегарон сейчас? – Маркус и не думал смягчать тон, которым задал свой вопрос. В эту минуту он чувствовал, что составил бы компанию своим спутникам, реши они задушить этого, с позволения сказать, человека.
– О, вот указания, как его найти,– пролепетал клерк, быстро нацарапав что-то на клочке бумаги. Очевидно, у этого человека было больше здравого смысла, нежели у его начальника. Маркусу, правда, хотелось бы знать, понимал ли Тайтэс, как близок он был к тому, чтобы нынешним утром схлопотать сокрушительный удар левой в свой не закрывающийся рот.
Как только бумажка оказалась у Маркуса в руках, он кивнул Захарии, давая понять, что им пора удалиться. Удостоив Тайтэса коротким кивком головы, взял Селию под руку и вывел ее из кабинета. По дороге к карете они друг с другом не разговаривали. Карета везла их прочь от каменного фасада тюрьмы. Сообщив вознице направление, Маркус умолк. Что он мог сказать? Он продолжал бы молчать и без этого Тайтэса, только что продемонстрировавшего им способность наполнять воздух своей беспрерывной болтовней.
– Как они посмели заставить его подписать клятву верности королю? – резко спросила Селия. Их карета проехала едва ли больше мили, и ее вопрос изумил обоих ее спутников. – Неужели мало было того, что его взяли в плен на корабле и посадили в тюрьму?
– Успокойся, Селия. Мне это дело нравится не более, чем тебе, но сам-то я, наверное, не поступил бы таким образом, чтобы выбраться на свободу. – Захария посмотрел на Маркуса, ища у того поддержки. Выражение его лица было мрачным.
– Послушай я еще с полчаса этого Тайтэса, я точно бы подписал петицию о предоставлении вам независимости от короля Георга,– сказал Маркус. Шутка подействовала, хотя смех спутников был недолог. Маркус понимал, что у них внутри все кипит, вспоминая, как дрожала рука Селии, когда он, держа ее под локоть, провожал к карете. Никто не ожидал, что юношу уже выпустили из тюрьмы. Даже их опасения найти его больным и обессилевшим были не так ужасны, как известие о том, что его нет в тюрьме. И это теперь, когда они так ждали встречи с ним!
Хотя до фермы было недалеко, поездка казалась бесконечной. Никто не проронил ни слова, словно боясь произнести вслух то, что у всех было в мыслях. Да и что было говорить, если они не знали, что выпало на долю Этана после того, как он покинул тюрьму. В голове Маркуса все время крутился один интересный факт, так необходимый ему, чтобы отвлечь его от собственных горестей. Юноша подписал клятву королю. А разве в этом была необходимость? Ведь этого не требовалось для освобождения.
Но вот карета остановилась, и у всех отлегло от сердца. Маркус спрыгнул на землю, не тратя времени на то, чтобы откинуть навесные ступеньки. При виде окружающего ландшафта он снова помрачнел. Было ясно, что сложенный из камня сельский дом и примыкающий к нему амбар пусты. Дверь в дом была приоткрытой, в окнах не осталось ничего, что когда-то закрывало их от непогоды. До дыры в крыше, видно, уже с несколько месяцев никому здесь не было дела.
– Ну, и чего вам тут надо? – раздался недружелюбный голос позади них. Крепко скроенный человек стоял за живой изгородью, отделявшей двор фермы от пастбища. Овцы щипали тучную траву, не выказывая ни малейшего интереса к тому, что происходит вокруг.
– Ищу человека по имени Холлоуей. Мне сказали, что он был владельцем этой земли и держал работника из тюрьмы. – Маркус направился к нему, не зная, как тот все это воспримет. Но ответ ему был нужен как можно скорей. – Мы ищем Этана Трегарона.
– А что вам нужно от молодого Этана? – спросил пастух, разглядывая верховой костюм Маркуса, который ему явно не нравился.
– А вы знаете моего брата?– Едва слышный вопрос Селии сразу же изменил отношение их неприветливого хозяина. Он сорвал с головы широкополую шляпу и торопливо разгладил волосы рукой. Продолжая приводить себя в порядок, он не сводил с нее расширившихся глаз. Наконец он прижал шляпу к своей груди.
– Мы приехали, чтобы забрать его домой. Пожалуйста, скажите нам, где он.
– О, миледи, я не могу сказать вам точно. Мой кузен, старый Холлоуей, скопытился еще перед Рождеством, да, точно, – сбивчиво проговорил добряк йомен, вытирая свободную руку о свой балахон. – А вдова четыре месяца как уехала, и с тех пор я Этана не видел.
Селия коротко вскрикнула от отчаянья, и Маркусу захотелось обнять ее, но теперь рядом был Захария. Он и проводил ее обратно к экипажу, пока Маркус обдумывал, что предпринять дальше. Дело зашло так далеко, что он не может себе позволить растеряться. Но он вернет Этана Селии, что бы ему для этого ни пришлось сделать. Пусть это будет нелегко, но, может быть, это и есть ответ на вопрос, как разрушить стену, которую она воздвигла между ними этим утром.
***
– Ну, так где же он? Что вы сделали с маленьким Этаном?– потребовала ответа леди Ноулз, едва они переступили порог обеденного зала на своем постоялом дворе. По-королевски величественная, она сидела за круглым столом в середине комнаты, завтракая – или лучше сказать обедая – с Сильвией и Тадеусом.– И не говорите мне, что вам пришлось отправить его в больницу, даже не познакомив его с нами.
– Селия, что случилось? Ты такая бледная,– спросила Сильвия, глаза которой были острей, чем у матери.– Садись, пожалуйста, и выпей вина. И ты тоже, Захария. Вы оба выглядите взволнованно, вам нужно успокоиться. Ну же, Маркус, что стряслось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35