– А вы, София? – тихо произнесла Молли. – Что будет сказано про ваши кости?
– Только хорошее, надеюсь, – ответила София. – Молли, говорите, что хотите. Моего дорогого Дэлби нет уже семь лет, мои дети хорошо укоренились в английской почве и процветают без особых усилий… Уверена, теперь даже правда не причинит им вреда.
– Моя дорогая София, – скептически улыбнулась Молли, – правда не нужна ни одной женщине. Пусть правда живет где-нибудь в другом месте.
– Не смею с вами спорить. Но, думаю, в этом случае Каро и Эшдону правда не повредит. Давайте посмотрим, где она их настигнет.
– У вас есть какой-то план, какой-нибудь коварный замысел. Мне не дано его понять, но знаю, София, что, если вам захочется раскрыть правду, – Молли слегка пожала плечами, – я буду более чем рада сыграть свою роль. Сезон казался поначалу таким скучным. А теперь стало гораздо интереснее.
– Обещаю, ваша светлость. Будет очень интересно.
– И не только благодаря леди Каролине и лорду Эшдону, – сказала Молли, сделав осторожное движение рукой. – У виконта Таннингтона и Ричборо какой-то оживленный спор за арфой. Надеюсь, они не повредят инструмент. Он только что был настроен. Интересно, о чем это они спорят?
– Мне самой интересно.
Молли заметила ее улыбку и поняла, в чем дело.
– Вы что-то сделали. Что-то с… Ричборо?
– Дорогая Молли, – тихо произнесла София. – Меня готовы обвинить в плохом поведении в отношении каждого мужчины в Лондоне?
– Моя дорогая София, – проговорила Молли. – Это заявление о намерениях?
На это София только шире улыбнулась.
Маркиз Руан, неохотный сообщник лорда Уэстлина, из разговора между Таннингтоном и Ричборо понял, что они оба сильно страдали от чар Софии, и решил обратить внимание на обсуждаемую даму. Она улыбалась, словно кошка над миской с густыми сливками, и ему захотелось улыбнуться вместе с ней.
В этом и состояла главная проблема Софии: она умела заставить мужчин хотеть именно того, чего хотела сама. Опасное мастерство. Рядом с такой женщиной мужчина должен быть настороже. Настороже и… все же заинтересован.
Это была интригующая женщина, и ее сила распространялась гораздо дальше ее сияющей красоты. Она была высока и стройна, с белоснежной кожей, гладкой и безупречной. Изгиб ее черных бровей и высокая переносица ее тонкого носика, полные алые губы и деликатный подбородок – все говорило о ее аристократическом происхождении. У нее была совершенно французская внешность, хотя причиной этому мог быть изысканный покрой ее белого муслинового платья, а не волнистые черные волосы и сияющие черные глаза.
Именно выражение этих темных глаз делало ее более чем красавицей. София выглядела так, словно ее глаза хранили секреты веков, и тайны мира казались ей чрезвычайно забавными. И интригующими.
Он обязательно должен взглянуть на нее поближе.
Руан проскользнул через огромную толпу в музыкальной комнате, которая, казалось, собралась только ради того, чтобы поглазеть на леди Дэлби и ее привлекательную дочь, леди Каролину. Он подозревал, что леди Дэлби вполне привыкла собирать вокруг себя толпы людей, и догадался, что ей это очень нравится.
Лорд Руан остановился перед герцогиней Гайд и графиней Дэлби, элегантно поклонившись им. Это было уместное приветствие хозяйке дома: тогда Молли сможет представить его Софии. Просто и аккуратно.
Случилось именно так, как он планировал, по крайней мере знакомство. Но, несмотря на удачное начало, события стали развиваться в неожиданном направлении.
– Мы никогда не встречались, лорд Руан, но мне кажется, что я вас знаю, – сообщила София, после того как он высказал свои любезности герцогине Гайд по поводу прекрасных новых обоев и Молли ответила ему комплиментом в адрес превосходной пары серых лошадей, которых он купил на прошлой неделе. Не успел он набрать воздуха, чтобы ответить леди Дэлби безобидным замечанием, что в какой-то степени все люди светского общества должны знать друг друга, как она продолжила: – Не сомневаюсь, это потому, что вы следовали за мной очень близко и так робко, поджидая подходящий момент. Вы должны учиться быть более решительным. Лорд Руан, мужчина ваших лет и положения просто не должен прятаться по углам, глядя оттуда во все глаза и проглотив язык.
Он просто онемел. Недвусмысленный кашель Молли, которым она прикрыла почти девчоночью усмешку, изменил все его ожидания. София была женщиной, которая требовала, чтобы все ожидания были связаны со встречей с ней.
– Прошу прощения, леди Дэлби, – извинился он. – Теперь, когда я знаю, что вы предпочитаете, я молчать не буду.
Молли ахнула так громко, что подавилась. София не ахнула, не подавилась. Она вздернула подбородок и оглядела его. Он позволил ей рассмотреть себя. На самом деле ему это очень понравилось. Он позволил молчанию, во время которого они изучали друг друга, тянуться до тех пор, пока у Молли Гайд не покраснела шея, и только тогда произнес:
– А теперь, леди Дэлби, во все глаза смотрите на меня вы.
– И вы предпочитаете именно это, лорд Руан? – спросила София вежливо.
– Леди Дэлби, желаете узнать мои предпочтения? Я польщен.
– Лорд Руан, вас легко обольстить.
– Леди Дэлби, женщине, которая умеет говорить, завоевать меня нетрудно.
Он испугался, что Молли Гайд упадет в обморок. Софии это не грозило.
– Но, лорд Руан. – Она с холодной улыбкой медленно покачала головой. – Вы должны простить меня. – Ему ничего не оставалось, как поклониться в знак согласия. – Ваш взгляд последует за мной, лорд Руан? – прошептала она, проходя мимо него.
София сделала ровно четыре шага, повернула голову и посмотрела на него пристально через обнаженное белоснежное плечо. Несколько черных локонов живописно скользнуло по ее спине. Его взгляд последовал за ними – как могло быть иначе? Их глаза встретились. Она улыбнулась, отвернулась и ушла. Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась в толпе.
Глава 21
Интригующий мужчина, этот лорд Руан, хотя и слишком прямолинейный, на ее вкус. У Софии совершенно не было времени на интриги. Она должна поженить Каро и Эшдона при первой же возможности. Завтрашний день подойдет лучше всего. Судя по выражению лица милого Эшдона, он тоже согласен с этим. Хорошая работа, Каро!
Надо также уладить дело Ставертона и Анни Уоррен. У них все должно пройти очень пристойно и безупречно. Анни заслуживает только самое лучшее, поскольку эта женитьба позволит ей войти в сословие пэров. На нее не должна упасть ни малейшая тень.
София также понимала, что лорд Уэстлин постарается расстроить обе свадьбы. Неприятно, но тут ничего не поделаешь. У него был самый скверный характер, он вечно всех пугал и был готов на скандал по самому невероятному поводу. Например, из-за свадьбы его единственного наследника с дочерью его первой любовницы. София улыбнулась. Разве по этому, поводу стоит так паниковать?
Этот ажиотаж совсем не нравился Каро. И все из-за того, что трое мужчин подарили ей жемчужные ожерелья. Как будто она их об этом просила. Это должно что-то означать. Судя по выражению лица Эшдона, когда он вежливо кивал, разговаривая с лордом Дрейтоном о каких-то лошадях, он держался так, словно это вообще ничего не значило. Теперь, когда ее корсет был надежно зашнурован уже почти четверть часа, он вел себя так, будто во всем, включая жемчужное ожерелье, корсет и даже помолвку, была виновата только она.
Ей пришла в голову мысль, хотя и немного поздно, что у Эшдона такой же скверный характер, как у его отца. Это совсем никуда не годится. Она не собиралась провести всю жизнь, чувствуя себя виноватой за то, что льет дождь, когда ему хочется солнца, или еще за что-то, от чего Эшдон может прийти в плохое расположение духа.
Она также знала, наученная опытом, что Эшдоном вполне можно управлять, когда ее одежда не оставляет простора для фантазии. Но не могла же она всю жизнь ходить в распущенном корсете! Даже несмотря на то, что ей нравилось, когда он прикасался к ней, надо было придерживаться каких-то рамок, и в эти рамки входило обнажение ее груди. Или, наоборот, исключало обнажение груди. Как бы то ни было, от всего этого у нее просто кружилась голова.
Лорд Дрейтон только что закончил свою мысль. Каро готова была к тому, что Эшдон ответит такой же длинной и витиеватой фразой о чистокровности лошадей или еще о чем-то скучном. Поэтому она тихонько зашипела в плечо Эшдона:
– Вы должны знать, что я не просила тех жемчужных ожерелий.
– Простите нас, лорд Дрейтон, – вежливо произнес Эшдон, крепко взял ее за локоть и повел к двери из музыкальной комнаты, вероятно, чтобы не дать ей возможности ударить его этим локтем в живот. Она приняла это во внимание. – Но вы попросили то жемчужное ожерелье, которое теперь на вас, – выдохнул он, улыбаясь леди Хартингтон, которой было по крайней мере лет семьдесят, поэтому ее ответная улыбка, скорее, походила на оскал.
– Я попросила это ожерелье только потому, что вы готовы были купить меня хоть за что-нибудь! – тихо огрызнулась она, натянуто улыбнувшись Луизе Кирклэнд, волшебным образом появившейся на пороге голубой приемной.
– Для куртизанок такие подарки – обычное дело, – зарычал Эшдон, слишком широко улыбнувшись леди Луизе.
Как мило, что Эшдон припас всю свою жизнерадостность и вежливость для Луизы Кирклэнд!
– Знаете, лорд Эшдон, – слащаво произнесла Каро. – Несмотря на то что я отлично осведомлена о вашем дурном характере, я все же надеялась, что у вас есть хотя бы немного ума. Как жаль, что я сильно ошиблась на этот счет. Даже не представляю, каких детей мы с вами произведем на свет. Если бы вы не опозорили меня полностью, – продолжала она, притворно улыбаясь и свирепея внутри, – я бы отказалась выйти за вас замуж и пошла бы по тому пути, куда вы меня толкаете.
Он почти онемел. Но ненадолго.
– Толкаю вас? – снова зарычал он, слишком резко и не очень вежливо потащив ее в голубую приемную. Луиза Кирклэнд побледнела и едва успела увернуться от Эшдона. – Вы отказали мне! Вы заявили, что намерены играть мужчинами, назначая цену за эту игру. Вы потребовали это проклятое жемчужное ожерелье.
– Вы прекрасно знаете, что ожерелье всего лишь… проверка, – сказала она, высвободив локоть и не обращая внимания на удивленные взгляды окружающих. Ей показалось, что они с Эшдоном собрали вокруг себя толпу, – она подумала, что надо быть осторожнее, но не сделала этого. – Вы бы все поняли, если бы у вас было хоть чуточку мозгов.
– Если бы у меня было хоть чуточку мозгов, – зарычал он достаточно громко, и почти дюжина человек пристально посмотрели на них, – я бы не изводил себя, пытаясь не встречаться с вами. Я бы не взял бесценное ожерелье у Кэла. Я бы не предал своего отца и не утащил бы вас в гардеробную, чтобы сделать это!
И он поцеловал ее. Потом схватил за плечи так сильно, что могли остаться синяки, и крепко поцеловал в губы. Случилось то, что всегда происходило с ней от его поцелуев: она почувствовала слабость, у нее перехватило дыхание, тело затрепетало и стало горячо в тех местах, о которых до поцелуев Эшдона она не подозревала.
Отпустив ее, он хрипло прошипел:
– Я женюсь на вас, Каро. Это уничтожит меня, но я намерен на вас жениться.
– Это все, что вам следовало сделать, Эш, – вздохнула она, все еще пытаясь прийти в себя после поцелуя. – Неужели вы не видите, что жениться на мне гораздо выгоднее, чем платить мне?
Он не ответил и утащил ее за собой в лондонскую ночь, даже не дав закутаться в шаль. Она и не пыталась это сделать. Каро была слишком занята мыслями о том, что обнаженная грудь имеет свои преимущества.
Естественно, прослышав обо всем, Уэстлин устроил большой скандал. Этого следовало ожидать. По сути, все на приеме ждали этого так же уверенно, как восхода солнца.
Он начал тихо, но, возможно, только потому, что никто не обращал на него особенного внимания. Все в основном обсуждали вежливо и завистливо явные признаки того, что Каролина Тревелиан стала очень сильно походить на свою мать.
Естественно, делались сравнения с той ночью, когда София устроила так, что Уэстлин и Дэлби столкнулись из-за нее. Но, естественно и то, что никто не спрашивал Уэстлина о причинах этого.
София, также по явным причинам, считала бестактным и невежливым говорить о том, что случилось или не случилось двадцать лет тому назад. Она ясно дала понять, что не желает затмевать почти звездный успех своей дочери на рынке невест, без колебаний заявив, что не сомневалась, что леди Каролина и лорд Эшдон питали друг к другу сильные и далее страстные чувства. Она по собственному опыту знала, что браки, заключенные на такой основе, приносят прелестные плоды.
«Прелестные» – именно это слово она использовала довольно часто.
Руан начал сознавать, что стал слишком сильно интересоваться леди Дэлби. Он также понял, что ее любимое слово «прелестно» стало его интриговать.
Что же случилось двадцать лет тому назад, благодаря чему она завоевала ненависть Уэстлина и титул Дэлби?
– Совершенный сумасброд, – сказал Ставертон Анни, своей будущей жене. – Уэстлин обладает талантом причинять неприятности и старательно это практикует.
– Вы же не думаете, что он способен помешать их свадьбе, ведь правда, лорд Ставертон? – тихо спросила Анни.
Они медленно шли по дому Гайда, направляясь за Каро и лордом Эшдоном, задержались в знаменитой розовой гардеробной, а теперь в музыкальной комнате. У Анни сильно болела голова. Ей хотелось домой, выпить шоколада и задушить Каро – именно в таком порядке.
О чем думала Каро, заставив троих мужчин усыпать ее жемчугами да еще во время самого обсуждаемого события года? Определенно, это приключение опозорило девушку и сделало свадьбу, респектабельную свадьбу, совершенно невозможной. Теперь нет никакой надежды, что лорд Уэстлин благословит их союз, а какой наследник рискнет ослушаться своего отца? О, лорд Эшдон теперь далеко, а у Каро не осталось надежды на счастье.
– Думаю, он попытается, – уверенно произнес лорд Ставертон. – И будет очень жаль Каролину, если он этого не сделает. Уэстлин держит Эшдона за горло чрезвычайно крепко, всегда так было, и Эшдон приучен повиноваться его приказам.
Сердце Анни ушло в пятки.
– Но почему он так ненавидит леди Дэлби? Это все из-за нее, правда? Вы знаете, что случилось двадцать лет тому назад, лорд Ставертон?
Ставертон быстро заморгал и громко откашлялся.
– Знаю, но эта история не для большой аудитории, миссис Уоррен. Это все, что я могу сказать. Разве что, добавлю, лорд Уэстлин ведет себя как полный идиот, впрочем, как и всегда!
– А разве не приятно, когда люди ведут себя именно так, как вы ожидаете? – встрял в их разговор без разрешения лорд Даттон, как всегда, неуместно, и Анни добавила еще один пункт к списку его недостатков.
– Если они действуют правильно, тогда да, – ответила она и повернулась к лорду Ставертону, улыбнувшись его неуверенным глазам.
Это были замечательные глаза, светившиеся умом и рассудительностью, совсем не такие, как ярко-голубые глаза лорда Даттона.
– Не знал, что вы поклонник леди Каролины, – обратился лорд Ставертон к Даттону. – Полагаю, вы отвергнуты и она вернула вам ваше ожерелье?
– Разве я похож на отвергнутого, лорд Ставертон? – тихо произнес Даттон и повернулся к Анни.
Анни отвела взгляд и стала любоваться великолепной хрустальной люстрой на потолке музыкальной комнаты. Она сверкала, будто лед, почти как голубые глаза лорда Даттона.
Анни ненавидела лед.
– Я заметил, что любая женщина, какой бы искусницей и красавицей ни была, очень похожа на всех остальных женщин. Бы со мной согласны? – продолжал лорд Даттон.
– Конечно, не согласен, – фыркнул Ставертон, искоса взглянув на Анни. Она улыбнулась ему в ответ и слегка пожала плечами. – И нахожу ваши слова в этой компании совершенно непристойными.
– О, полагаю, миссис Уоррен, женщина, обладающая собственными талантами, таинственного происхождения, согласится со мной. Возможно, она даже прибавит, судя по своему опыту, что мужчины тоже сильно похожи друг на друга.
Ставертон постучал о пол тростью с золотым набалдашником, заставив человек двадцать замолчать и посмотреть на них. Именно такое внимание Анни ненавидела, и снова его виновником был Даттон. Возможно, Каро была менее повинна в событиях этого вечера, чем она полагала. В конце концов, именно лорд Даттон напрямую отвечал за их поражение в доме Гайдов. Этот человек постоянно привлекал ненужное внимание.
– Не допущу этого! – рассвирепел Ставертон. – Сэр, я бы не стал разговаривать в подобном тоне с уважаемой женщиной, которая станет моей женой.
– Все хорошо, лорд Ставертон, – тихо произнесла Анни, положив руку ему на рукав. – По своему неприятному опыту знаю, что лорду Даттону недостает самообладания и самых простейших навыков достойного поведения. Похоже, он не может справиться с этим самостоятельно, поэтому нам следует показать ему, что такое вежливость и терпимость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29