– Он был уверен, что действует во благо. Предатель, без сомнения, существует. А Даниэль хочет владеть информацией.
– А вы не хотите!?
– Нет, капитан, не хочу. Ах, кажется, мои внуки несут нам что-то перекусить. – Франклин посмотрел в сторону приближавшихся мальчиков в сопровождении слуги. – Теперь можно спокойно сесть и насладиться этой замечательной французской едой. Я, например, очень люблю подкрепиться овощами, но… – тут он доверительно наклонился к Меридит, – Рэй де Шомон, столь благородно предложивший мне поселиться в этом домике, держит удивительных бычков. Такому соблазну противостоять невозможно!
Слуга начал накрывать на стол, стоящий тут же в саду, а Джайред, сцепив за спиной руки, угрюмо уставился пустыми глазами в одну точку. Лицо его было мрачнее тучи, а пальцы, словно повинуясь невидимому механизму, сжимались в кулаки с завидной равномерностью.
– Прошу вас, капитан, не откажите в любезности! Мы обсудим ваше дело после этого легкого полдника. Присаживайтесь же!
Не имея иного выбора, Блэкстоун нехотя сел. Вино оказалось действительно отменным, но пил он мало. Рядом весело и свободно щебетала Меридит, непринужденно отвечая на вопросы доктора, а капитан никак не мог присоединиться к этой милой беседе. В голове у него была неразбериха.
Шпионские дела вообще мало заботили капитана, и еще меньше волновало его имя предателя, но тот факт, что из-за этого был убит ни в чем не повинный человек, а он, Джайред Блэкстоун, опозорен, жег его непрестанно и мучительно.
Разумеется, взгляды Франклина на шпионов и предателей разделяют немногие…
– Блэкстоун, – вмешался в его мысли голос доктора. – Я знаю неких Блэкстоунов из Каролины, Томаса и Джона. Они являются членами Королевского общества, и, если не ошибаюсь, Джон занимался весьма интересными исследованиями в области удобрений. Я даже читал некоторые из его статей.
– Джон был моим братом, а Томас – отец. – Несмотря на все интриги, Джайред все-таки никогда не забывал, что происходит из семьи естествоиспытателей; его отец и брат действительно были членами Королевского общества, в котором состоял Франклин. – Отец и брат говорили о вас весьма часто – и с восторгом.
– Я восхищаюсь ими не меньше. Когда я прочитал статью вашего брата о карбонатах диоксида, помогающих растениям, я немедленно послал ему письмо с выражением самой горячей поддержки. – Доктор с наслаждением откусил кусочек сыра. – А вы? Разделяете ли семейную любовь, к естественным наукам?
– Увы, думаю, что философия и ботаника – не самые сильные мои стороны.
– Ах, конечно они не для каждого! Но, насколько я слышал, ваши подвиги на море превосходят любую философию!
– Вы слишком добры ко мне, сэр.
– Что вы! Вы оказываете стране столь неоценимую помощь! Что бы мы делали против самого мощного на свете флота, если бы не такие каперы, как вы! – И Франклин пустился в рассуждения о каперстве вообще, что показалась Меридит, к ее собственному великому удивлению, весьма интересным. Затем неожиданно он заговорил о последней эскападе «Каролины». Казалось, что ему известны все подвиги капитана Блэкстоуна, а последний, весьма высоко ценивший похвалы такого рода, изо всех сил старался побороть охватившее его смущение. Меридит и это показалось удивительным; но потом она вспомнила, какой гордостью наполнялось ее сердце, когда она слышала о победах флота британского, – и все поняла. Правда, последнее обстоятельство напомнило ей и о собственном злосчастном положении. Словом, ее хорошее настроение пропало.
– А ваш брат, он тоже разделяет эту любовь к морю? – Вопрос прозвучал лишь как легкое уточнение в светской беседе, но девушка заметила, как изменилось лицо капитана, а длинные пальцы, держащие вилку, вздрогнули и застыли.
– Мой брат умер, доктор Франклин, – тихо проговорил Блэкстоун сдавленным голосом, который возбудил в девушке желание тотчас же наклониться к капитану и ласково погладить эти вздрогнувшие смуглые пальцы. Разумеется, она этого не сделала, но с горечью подумала о тяжести своего положения заложницы, когда нельзя оказать своему похитителю даже малейшего знака расположения; то время, что девушка провела в плену у капитана, сделало их отношения почти теплыми и дружескими, как у боевых товарищей.
Впрочем, подобные рассуждения конечно были нелепы, и Меридит решилась наконец взять беседу в свои руки и повести в нужном ей направлении. К тому времени оба внука Франклина уже закончили чаепитие и удалились в небольшую пристройку немного поработать над изданием тоненькой газеты, издаваемой дедом здесь, во Франции.
– Доктор Франклин, – начала Меридит, осторожно кладя на стол салфетку, – я бесконечно благодарна вам за гостеприимство, но, увы, у нас есть очень и очень серьезный разговор. – Капитан мгновенно насторожился. – По собственному признанию мистера Блэкстоуна, я была им похищена. Похищена вашим соотечественником, приговоренным к повешению за убийство моего отца. Я понимаю, вы питаете к капитану слабость, хотя по всем законам гуманизма участие вы должны были бы выказывать мне.
– О дитя мое, вы глубоко мне симпатичны, и я приношу вам мои искренние соболезнования.
– Это уж чересчур! – не выдержал Джайред.
– Подождите, капитан. – Франклин предостерегающе поднял правую руку. – Дайте теперь возможность высказаться и даме.
Такой поворот дела Блэкстоуну явно не понравился, судя по тому, как он упрямо набычился, но несмотря на это, он, скрестив руки и вытянув вдоль песчаной дорожки ноги, прикусил язык и приготовился слушать молча. Франклин сделал вид, что не заметил всех этих признаков явного недовольства, и ласково кивнул Меридит.
– И чего бы вы хотели от меня, дитя мое? – Налетевший ветерок на мгновение взвихрил его седые длинные волосы.
– О, просьба моя невелика. Я хочу вернуться домой, в Лендс-Энд. А что касается капитана… то он должен оказаться в той же камере, где сидел, приговоренный к казни, до того, как началась эта дикая авантюра.
– Нет уж, подождите! – взбешенный Джайред подскочил как ужаленный, и только мягкая рука Франклина усадила его обратно.
– Так вы предполагаете, что место капитана в тюремной камере?
– А где же? – Меридит поперхнулась. – Он все-таки совершил преступление…
– Да черт тебя побери!!!
– Тихо, капитан.
– Но, клянусь честью, доктор Франклин, я не могу сидеть спокойно, слушая, как эта девица с наслаждением рассуждает о том, как я буду болтаться в петле за несовершенное мной преступление!
– Но я-то не утверждаю этого. Леди Меридит можно понять: она прошла через большие испытания и страдания.
Джайред в ответ лишь непередаваемо-презрительно хмыкнул.
– Леди Меридит, – Франклин отпил немного вина и откинулся на подушки кресла, – вы действительно сами верите в то, что капитан застрелил вашего батюшку?
Вопрос был поставлен неожиданно для столь мягкого человека – остро и проницательно.
– Ну, я… – Когда-то девушка была совершенно уверена в виновности сидящего перед ней человека, но сейчас… – Это признали констебль и суд…
– Но вопрос был задан конкретно вам.
Меридит порозовела. В то же мгновение зеленые глаза капитана обратились на нее с таким выражением, словно он читал у нее в душе по раскрытой книге и был полновластным хозяином ее мыслей. Девушка засмущалась еще сильней, но все-таки заставила себя собраться с силами и сосредоточить все внимание на Франклине.
– То, что я думаю, несущественно. Капитан явился в мой дом незваным. Я застала его в библиотеке вместе с отцом. В руках у него был пистолет, и пистолет разряженный. Он был ранен, а отец… мертв. – Девушка перевела дыхание; когда она пересказывала все обстоятельства недавней трагедии, ей начинало казаться, что суд и в самом деле абсолютно прав…
– Я не убивал вашего отца.
Ах, неужели одна эта фраза, произнесенная твердым, какого-то дьявольского обаяния голосом, может опрокинуть все ее убеждения? Неужели она сходит с ума?!
– Итак, капитан, вы отрицаете обвинение леди Меридит?
– Безусловно. Начнем с того, что в Банистер-Холл я был приглашен, то есть лорд Альфред ждал посланца из Франции. Хотите вы это признавать или нет, но лорд Альфред знал имя предателя и весьма жаждал обменять свое знание на звонкую монету.
– Нет!
– Да. Он не получил денег, потому что был убит, но не мной. И имя проклятого предателя осталось неизвестным.
– Неужели вы опять собираетесь рассказывать ту гнусную ложь, будто бы имя его известно теперь мне?!
На этот раз Джайред промолчал, но своим пристальным взглядом заставил девушку все-таки опустить голову.
– Кажется, мы все оказались в весьма затруднительном положении, – задумчиво протянул Франклин, постукивая подушечками пальцев по подлокотникам кресла и внимательно глядя на молодых людей. – Я, впрочем, склонен верить капитану, и потому, леди Меридит, выслушайте меня терпеливо. Я склонен думать, что капитан действительно не убивал вашего отца, да ведь и вы сами сомневаетесь в этом, насколько я успел заметить.
Увы, Меридит не могла этого отрицать. Улыбнувшись, доктор еще более осторожно продолжил:
– Что же касается вопроса о предателе, то здесь я не знаю, что и думать. К тому же, поскольку я не имею денег, чтобы выкупить его имя, полагаю, что он весьма спорный… Леди Меридит, – печально улыбнувшись, доктор наклонился к девушке, – я очень расстроен вашим несчастьем, но все же не позволю вернуть капитана туда, где его ждет участь, которую он не заслужил. Вы же, разумеется, будете отправлены домой при первой же возможности.
– Я лично прослежу, чтобы леди была доставлена домой целой и невредимой, – вставил Джайред, в душе дав себе обещание, что при первой же встрече с Уэллисом непременно даст ему отведать своих кулаков.
– Глупости, капитан! – твердо остановил его Франклин. – На ее родине вы объявлены персоной нон грата, и потому я позабочусь о том, чтобы леди попала домой через дипломатические каналы. А пока она останется здесь, со мной и моими внуками.
– Но я не могу так затруднять вас…
– Не отказывайтесь, дитя мое, посмотрите лучше, как здесь прелестно! – Франклин плавным движением руки обвел парк и уютный домик. – Мсье дю Шомон предоставил мне слишком много комнат для троих. К тому же, вы останетесь у меня ненадолго.
Через несколько минут дело было решено.
Желание капитана Блэкстоуна освободиться от заложницы наконец-то исполнилось; теперь он спокойно мог вернуться на корабль, который, слава Богу, был наверняка уже отремонтирован и в любое время мог выйти в открытое море. Единственное, что смущало душу капитана, была смерть старого лорда. Да, Франклин поверил ему, да, леди Меридит сама сомневается в его преступлении, но факт остается фактом – человек мертв, и в Англии капитан объявлен преступником. Впрочем, последнее не столь и страшно, ибо охотятся за ним уже давно как за американским капером.
Поразмыслив, Джайред все же пришел к выводу, что все обошлось, и он вышел из этого дела куда с меньшими потерями, чем его несчастный брат, да и многие другие… Но почему же тогда так грызет его какая-то непонятная отчаянная тоска!?
Леди Меридит.
Две половины его существа вступили между собой в страшную схватку; одна всеми силами рвалась избавиться от своенравной девицы, другая же страстно стремилась к ней. И так было, как мужественно признался себе Джайред, с самого первого момента их знакомства.
Немедленный отъезд будет, конечно, самым правильным решением: ибо то, что не в силах сделать воля, совершит расстояние. Словом, ему предоставляется шанс…
Франклин уже успел приготовить прекрасную лошадь из конюшни дю Шомона, и Блэкстоун весьма поспешно попрощался с Меридит в присутствии самого доктора и его внуков. Девушка, казалось, была рада его отъезду, и капитан немного успокоился.
Меридит долго смотрела вслед удаляющемуся по аллее всаднику, не понимая, почему на сердце у нее так пусто. Ведь она наконец избавилась от своего мучителя, она под защитой доктора Франклина, она скоро, совсем скоро будет дома, все складывается как нельзя лучше, за исключением непоправимой потери отца; но и о нем она теперь может скорбеть в покое.
Но в конце аллеи, там, где вечерний свет слабо пробивался сквозь переплетенные ветви, капитан неожиданно придержал коня, обернулся и махнул рукой. Меридит была уверена, что жест этот предназначался доктору Франклину, но в сердце ее вдруг вонзилась холодная острая игла. Капитан же тем временем, с поднятой в прощальном салюте рукой, скрылся из глаз. Меридит тяжело вздохнула и, стараясь казаться веселой, подошла к Франклину.
– Я очень благодарна вам за гостеприимство, сэр, но все же постарайтесь отправить меня домой как можно скорей.
– О, разумеется! Я сегодня же напишу письмо моему старинному другу лорду Тинсли, и вдвоем мы непременно что-нибудь придумаем.
– Большое спасибо, сэр.
– Не стоит, дитя мое, – и Франклин предложил ей руку. Они медленно двинулись к домику. – Мне будет только приятно некоторое время провести с молодой прекрасной леди, пусть даже оно будет и коротким… Увы, мои внуки, как и я, мало видим женщин.
– В таком случае, буду рада немного оживить ваше затворничество.
Доктор улыбнулся и похлопал девушку по руке.
– Это очень мило с вашей стороны. Ну а теперь пришло время послать за мадам Жодо. Эта замечательная дама живет совсем неподалеку, и – между нами – кажется, от меня без ума! – Доктор рассмеялся, и Меридит улыбнулась к нему. – В любом случае, она замечательный человек и сможет помочь нам.
– Помочь нам!?
– Как я понимаю, это единственное ваше платье?
– Да, – пролепетала Меридит, невольно краснея и опуская глаза. Где же капитанский плащ?
– Но ходить все время закутанной по горло вам, скорей всего, не по вкусу?
– О да! Платье, в котором меня увезли, оказалось порванным, и капитан выдал мне этот чудовищный наряд.
– Ну-ну, не расстраивайтесь, мы что-нибудь придумаем. Вы слишком хороши собой, дитя мое, чтобы прятать себя.
Неприятная мысль вдруг обожгла девушку.
– Но у меня нет ни гроша.
– Об этом не стоит беспокоиться!
– Вы неправильно меня поняли. Я хотела сказать, что у меня нет денег, чтобы отдать вам долг впоследствии. Боюсь, что, когда я вернусь домой, там ждать меня будут одни кредиторы.
Доктор Франклин на минуту задумался, но затем глаза его радостно засияли.
– А вы никогда не думали о карьере гувернантки, мисс Меридит? О, понимаю, понимаю. Ваше положение… Но, полагаю, такой опыт провести можно – на некоторое время. К тому же, у меня на примете есть пара мальчишек…
– Но я…
Они остановились неподалеку от домика, откуда раздавались звонкие мальчишеские голоса:
– Если ты этого не сделаешь, я скажу деду!
– Говори что угодно! Ты думаешь, если ты старше, так тебе все позволено?
– Отдай сейчас же! Или я действительно докажу тебе, насколько я старше и сильнее!
– Дедушка! Дед!
Оба мальчика выскочили из дома прямо к ним, и доктор, хитро посмотрев на Меридит, тихо прошептал:
– Таким образом вы заработаете не на одно платье, а даже на два!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Он был неожиданно вызван обратно в Пасси.
Письмо, лежащее во внутреннем кармане его жилета, тревожно хрустнуло, когда Джайред спешился перед Отелем де Валентинуа, где обычно останавливался Франклин.
Прошел почти месяц с того памятного дня, как Блэкстоун покинул это гостеприимное местечко, но внезапная дрожь охватила его при виде знакомых стен.
Здесь ли еще Меридит?
В своем письме, ожидавшем Джайреда в Морлэ после его очередной вылазки в Канал, Франклин не упоминал о девушке ни словом – в нем лишь указывалось на необходимость появления капитана Блэкстоуна в Пасси по делу чрезвычайной важности.
Путешествие в Париж занимало немало времени, но Блэкстоун, едва прочитав послание, бросился за лошадью. Он пустился в нелегкую прогулку почти через всю Францию, даже не отдохнув и не сменив костюма. Мысли его летели вперед еще быстрей, чем кони. Почему? Он решительно не хотел задумываться над этим, и только теперь, выбивая запыленными ботфортами дробь по выложенной камнем дорожке, понял.
Он снова хотел увидеть Меридит Банистер. Или же, в случае ее отъезда, услышать о ней хотя бы слово. Девушка никогда не покидала мыслей Джайреда с той самой минуты, как лошадь его скрылась за поворотом тисовой аллеи. Небо напоминало ему ее голубые глаза, его собственная каюта была все еще полна ее ароматом, и порой он просыпался среди ночи, не в силах больше выдерживать эту пытку. Капитан Блэкстоун страдал, как никогда еще не страдал ни из-за одной женщины.
И он хотел прекратить это страдание.
Если уж не помогло расстояние, то надо добиваться новой встречи, чтобы рассеять наваждение. Конечно, на месте окажется, что она вовсе не так красива, как представляется ему в горячечных видениях; конечно, у нее есть масса недостатков, не замеченных им прежде… Не говоря уже о том, что она предавала свою родину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31