А иначе почему, по-вашему, вся долина — каждая девушка, которая еще свободна, — жаждет получить от него предложение? Подумайте над этим, дорогая! Я не говорю, что вам нужно выходить за него замуж. Об этом один Бог ведает. Но установить некое перемирие вовсе не повредит. Разве я не права?
Разумеется, Нетти не требовалось ответа. Она быстро стиснула Эмили за плечи и поспешила к своему кабриолету, продолжая тараторить об ужине, который ей предстоит готовить, и о том, что собирается дождь.
Когда после отъезда гостьи Эмили вернулась к шитью, она по-прежнему была убеждена, что никогда не изменит своего мнения о Клинте Баркли. Сколько бессонных ночей провела она у постели тети Иды, успокаивая ее, поглаживая ее руку и пытаясь покормить с ложечки супом. Она никогда не забудет, как ее любимая тетя, уходя в небытие у нее на глазах, слабым голосом снова и снова звала своего мужа.
К субботе платье для вечера было готово. Эмили скользнула в него и принялась застегивать одну за другой крошечные пуговки. И почувствовала, как у нее зачастил пульс.
Последний раз она была на танцах в пятнадцать лет. Тогда они с тетей Идой еще пытались сохранить их ферму в Миссури. С этим временем у Эмили было связано много неприятных воспоминаний. В округе, да и за ее пределами было известно, что дядя Джейк в тюрьме, а Пит с Лестером в бегах.
Эмили росла застенчивой девочкой. Тоненькая и неловкая, она наконец, набравшись смелости, отважилась пойти на школьный вечер. В маленьком здании, украшенном гирляндами цветных фонариков, надрывались скрипки. Когда она ступила внутрь, никто ее не поприветствовал. Никто в целом зале не сказал ей ни слова. И ни один молодой человек не пригласил ее танцевать.
Она рано покинула празднество и вернулась домой совсем одна. Отвела в стойло кобылу, а сама залезла на сеновал, свое любимое место, и зарылась в сладко пахнущее сено. Там она долго лежала в темноте и думала о молодых людях, оставшихся в школе, весело смеющихся и кружащихся под музыку. Позже, войдя в дом, она сказала тете Иде, что вечер был неинтересный, закуски с напитками — скудные, компания — скучная, а скрипачи все время фальшивили.
Тетя Ида не стала вдаваться в подробности, за что Эмили была ей очень благодарна.
Вскоре после того вечера они лишились фермы и переехали в Джефферсон-Сити, поселившись в меблированных комнатах. Эмили устроилась на работу к миссис Уэйнскотт, и на этом танцы для нее закончились.
Но сегодня она поедет в новый город, где у нее уже есть одна приятельница, и будет танцевать на вечере. Она больше не тощая и нескладная девочка-подросток. А в этом платье… Эмили прошла в свою комнату и остановилась у оставшегося после тети Иды старого зеркала в бронзовой оправе. Пит повесил его над сосновым комодом. Она с изумлением вглядывалась в отражение. Если бы Эмили не была уверена, что это она, то, наверное, не поверила бы в подобное превращение. Не прежняя Эмили Спун, простая скромная девушка, смотрела на нее из зеркала, а молодая женщина, чей облик говорил о ее образованности, привилегированном положении и достатке.
На этот раз ее буйные кудри были укрощены — собраны и закручены в тугой пучок, закрепленный на макушке дюжиной перламутровых шпилек, которые, как сказывала тетя Ида, украшали голову матери Эмили в день свадьбы. Только несколько мягко покачивающихся локонов, оставленные специально, обрамляли лицо.
Облегающее платье с глубоким декольте придавало фигуре особую соблазнительность. «Но в пределах пристойности», — убедила себя Эмили. Розовый шелк, ниспадающий изящными фалдами, выразительностью своего цвета подчеркивал натуральные краски ее лица. Талия под кружевным поясом казалась просто осиной. И не важно, что недостающие розовые лайковые туфли, в тон платью, заменяли обычные черные. Одного платья было уже достаточно.
— Господи, Эмили! Уж не привиделось ли это мне? Ты словно ангел, слетевший с небес. — Глубоко посаженные глаза ее дяди аж засветились, когда она вышла из своей комнаты, испытывая невероятное смущение. Он отложил карты и, выхватив сигару изо рта, издал длинный свист — знак высочайшей оценки. Джо в точности скопировал действие дяди Джейка, но из его губ не донеслось ни звука.
— Правда, ты выглядишь прекрасно, Эмли! — компенсируя неудавшийся свист, добавил мальчик.
— Это благодаря платью. — Эмили покрутилась вокруг них, чтобы они лучше видели. — А ничего получилось, правда? — сказала она, безумно гордая своим достижением.
Лестер выступил вперед — с гладко выбритым лицом и напомаженными волосами, в красивой желто-голубой клетчатой рубахе, застегнутой под горло. Вид у него был встревоженный.
— Я буду вынужден приклеиться к тебе на весь вечер, чтобы отбивать мужчин, — объявил он. — Каждого, кто захочет танцевать с тобой!
— Не будь глупым, Лестер, — сказала она, просовывая руку под его согнутый локоть. — Тебе незачем сторожить меня. Найдешь себе какую-нибудь хорошенькую девушку и будешь с ней флиртовать, а мне нужно будет поговорить с Нетти Филлипс. Может быть, она представит меня другим дамам из города и кто-нибудь из них захочет заказать мне платье.
— Я тебе предрекаю, Эм, — сказал Лестер, — что тебе придется гораздо больше танцевать, нежели вести разговоры. Я только надеюсь, что Пит быстро закончит с покером и успеет вовремя прийти на танцы, помочь мне.
Пит одержал ряд побед в отборочных турах и вышел в финал. Сегодня вечером в верхней гостиной «Золотого каньона» в последней партии должен был определиться чемпион.
Эмили знала, что, если Пит выиграет, он захочет отметить это событие, а если проиграет…
Тогда ей останется только проследить, чтобы ее брат с его горячей головой не устроил драку с победителем.
Когда несколькими часами позже Эмили вошла в отель «Золотой каньон», сердце ее стучало как молот. Интересно, почему? Ведь это были всего лишь танцы. Неужели потому, что с тех пор как она, подобно распустившемуся цветку, из девочки-подростка превратилась в красивую девушку, это был ее первый вечер? Или потому, что ее эффектное платье ни на гран не уступало платью, которое Огаста Уэйнскотт надевала на бал в честь губернатора Миссури? Но ведь ни то ни другое не причина для подобного возбуждения.
У нее было такое ощущение, будто должно произойти что-то удивительное…
«Вероятнее всего, — решила она, — когда люди узнают, кто я, они постараются держаться от меня как можно дальше».
Поначалу обеденный зал показался ей огромным расплывчатым пятном — слиянием огней, людей и кружащихся платьев на фоне громкой музыки, смеха и топанья ног.
Затем в пятне выделилось несколько групп — городские жители, фермеры, шахтеры, игроки, торговцы и прочие. Ярко накрашенные раскрасневшиеся женщины были в платьях всех цветов радуги, мужчины — в разнообразных костюмах, одни — в строгих черных, из дорогой ткани, другие — из джинсового материала или оленьей кожи. В дальнем конце зала на возвышающейся платформе расположились три скрипача и один музыкант с губной гармоникой. Чтобы освободить проход танцующим, столы и стулья отодвинули к стенам. На белых льняных скатертях рядом с блюдами, ломящимися от пирогов, печенья и пирожных, стояли графины с бурбоном и вином из плодов бузины.
— А-а, вот и мисс Спун! — Нетти Филлипс похлопала ее по плечу и широко улыбнулась. — Нет, вы только полюбуйтесь на нее!
Эмили издала вздох облегчения: хоть одно дружеское лицо встретила.
— А кто этот красивый джентльмен? — Нетти повернулась к Лестеру.
— Позвольте представить вам моего кузена, — сказала Эмили. — Лестер Спун. — Она продолжала твердо держать руку на локте Лестера, почувствовав, что тот хочет ускользнуть. Ее кузен, всегда столь же робкий с женщинами, как Пит — нахальный, промямлил что-то нечленораздельное. Однако покорился и стал ждать, пока Нетти возьмет на себя бремя дальнейших представлений.
— Ну, Маргарет Смит вы, естественно, знаете, — сказала дама Эмили, махнув рукой в сторону молодой женщины, вместе с которой они были в магазине, — но Лестер с ней еще не знаком. Вы можете познакомиться сейчас и со всем семейством Смит, — присовокупила она живо, когда у четверых человек, с которыми она до этого болтала, заметно прибавилось чопорности. — Это муж Маргарет, Парнелл. — Нетти указала на высокого худощавого мужчину в очках. Человек с высоким лбом не сделал никаких попыток встряхнуть руку Лестеру. — А это родители Парнелла, мои добрые друзья, Бесси и Хэмилтон Смит.
Бедная Маргарет, казалось, не знала, как ей быть — то ли приветствовать Спунов, то ли притвориться, что она вовсе не замечает их существования. Эмили быстро рассмотрела высокую, тонкую, как стебель, женщину в платье из темно-лилового атласа. Ее седые волосы были подняты и уложены на темени локонами. Очень светлые голубые глаза на продолговатом лице Бесси Смит часто-часто заморгали, когда Нетти закончила с представлениями. Стоявший рядом с Бесси невысокий пухлый мужчина, ее супруг, нахмурившись, крутил конец уса между двумя толстыми пальцами.
«Хэмилтон Смит и есть тот банкир», — с упавшим сердцем вспомнила Эмили.
— Мое почтение, мисс Спун, — угрюмо произнес мужчина. — И мистер Спун. — Взглянув на Лестера, он помрачнел еще больше.
Обескураженная, Эмили с унынием подумала, как ей могла прийти в голову эта идея насчет танцев. Если дражайшие друзья Нетти, несмотря на рекомендации, услышанные из ее уст, не могут найти в себе даже капельки дружелюбия, чего же ждать от остальных?
Унаследовавший от матери рост и те же бледные краски, Парнелл Смит настороженно смотрел на них с Лестером. Будто ожидал, что сейчас они вытащат оружие и попытаются отнять у него карманные часы в футляре и тонкое обручальное кольцо Маргарет.
Между тем Маргарет…
Эмили была вынуждена прервать свои мысли, заметив это внезапное изменение. Маргарет Смит больше не смотрела на нее с неприязнью и опаской, а изучала с неподдельным интересом. С вполне конкретным интересом — осматривала ее платье.
Ее собственное платье тоже выглядело мило — белый с веточками муслин, с пышными рукавами и декольте в форме каре. «Но сапфировый цвет ей пошел бы больше», — подумала Эмили.
Глаза Маргарет все больше округлялись.
— О Пресвятая Мадонна, какое очаровательное платье! — не выдержала она. — Со времени нашей последней поездки в Нью-Йорк я не видела ничего более нарядного и модного.
— Эмили сама его сшила, — включилась в разговор Нетти. — Этот фасон — самое последнее веяние, пришедшее с востока. Да-да, в самом деле. Мисс Спун знает все о новейшей моде.
— Даже дух захватывает, — сказала Бесси Смит, рассматривая нежное кружево вокруг декольте и хорошо подогнанные рукава. — Ну, должна я вам сказать, вы просто отличная портниха, мисс… э-э… Спун. Несомненно, вы мастер своего дела.
— Держу пари, — заметила Нетти, — Эмили могла бы сшить тебе такое же прекрасное платье к собранию банкиров в Денвере, куда вы собираетесь в следующем месяце.
— Сомневаюсь, что мисс Спун это заинтересует…
— О, я буду рада сшить вам платье, миссис Смит, — не дав ей договорить, сказала Эмили. Она подкрепила свои слова улыбкой и с изумлением увидела, как Бесси тут же расслабилась. — Я думаю открыть свой магазинчик… когда-нибудь. А знаете, миссис Смит, черный шифон и кружева цвета морской волны великолепно вам подойдут. Я уже приблизительно представляю себе, как это будет выглядеть. Ленты — на верхней юбке, лиф, украшенный бисером, и…
— Действительно, вы угадали! — Маргарет подошла ближе, и ее светло-голубые глаза засверкали от восторга. — Я видела модели бальных платьев в почтовом каталоге. Там были с бисером и золотыми блестками…
— О да… на восточном побережье от них все буквально сходят с ума, — поддержала ее Эмили, думая о том вечернем платье, которое миссис Уэйнскотт надевала в театр, перед тем как Эмили навсегда покинула ее дом. — Если вам удобно заехать завтра к нам на ранчо, — продолжала она, — я буду рада набросать для вас эскиз. Конечно, вы можете высказать свои пожелания…
Бесси Смит на удивление охотно приняла приглашение, а Маргарет стала расспрашивать Эмили о шляпах, бальных туфлях и шалях.
— Итак, мистер Спун… — начал Парнелл Смит, внезапно покинутый женой и матерью, которые, выдавая тысячу слов в минуту, суетились вокруг Эмили Спун и Нетти. Обнаружив, что теперь они с отцом остались вдвоем, он был вынужден начать беседу с огромным рыжеволосым преступником, неловко переминающимся с ноги на ногу. — Мы слышали, что вы и ваша семья хотите основать свое ранчо в Сатгер-Плейс и уже приступили к работе.
— Теперь это Спун-Плейс. И Эмили хочет назвать ранчо «Чашка чаю». Моя кузина мечтает об этом с тех пор, как у нее возникло страстное желание купить себе чайный сервиз.
Возможно, Лестер был робок с женщинами, но ни один мужчина не мог его запугать. Ни в малейшей степени. Он с вызовом посмотрел на Смитов, как бы подзадоривая их высмеять название будущего ранчо.
— Ну что ж. — Хэмилтон Смит поднес к губам свой бокал с бренди. — Тогда за ранчо «Чашка чаю».
Наступила неловкая пауза.
— Я надеюсь, дела на ранчо «Чашка чаю» продвигаются хорошо? — с надменным видом спросил Парнелл.
— Просто прекрасно.
— Отрадно слышать, — кивнул Хэмилтон. — В округе не будет никаких проблем, покуда вы вплотную будете заняты на своем ранчо, — добавил он, строго глядя на Лестера.
— А как вы полагаете, чем еще, кроме ранчо, мы будем заниматься? Потрудитесь выразиться точнее, мистер. — Лестер, с раскрасневшимся лицом, в запальчивости продолжал бросать вызов банкиру. — Скажите, что вы имеете в виду, уважаемый банкир! Или у вас кишка тонка?
— Сейчас посмотрим, у кого кишка тонка! — Хэмилтон побагровел от гнева, но Парнелл упредил отца:
— Тише, здесь не салун — это танцы. Если вы хотите драться, Спун, я к вашим услугам. Но только выйдем отсюда…
— Вы поаккуратнее со мной… — начал было Лестер, но внезапно его взгляд упал на Эмили. Вокруг нее собралась целая толпа без умолку болтающих женщин. Жительницы Лоунсама восхищались ее платьем, задавали ей вопросы и спрашивали совета. Она вся светилась радостью. За последние годы Лестер никогда не видел ее такой счастливой. Если он сейчас ввяжется в драку с родственниками Маргарет Смит, он все разрушит.
— Ну, вы идете или нет, Спун? — решительно спросил похожий на стручок фасоли сын банкира, но Лестер видел, как подпрыгнуло его адамово яблоко, когда он нервно сглотнул.
— И не собираюсь, — сказал Лестер, подавив вздох. — Я не буду с вами драться. Думайте что хотите, мне плевать. — Он повернулся и отошел. Такого ни с ним, ни, насколько он знал, с Питом еще не случалось. Ни тот ни другой никогда не увиливали от драки. Сознавать это было ужасно неприятно.
«Мне нужно выпить», — подумал Лестер и направился к расставленным вдоль стены столам. Ему требовалось виски. Крепкое дешевое виски. Оказывается, провернуть пустяковое дело намного труднее, чем ты себе представлял раньше.
Его кузина даже не заметила, что он ушел. Разраставшаяся вокруг нее толпа женщин лишила ее этой возможности. Поймав взгляд Нетти, Эмили прочитала в нем удовлетворение. Она почувствовала благодарность к этой хоть и докучливой, но доброжелательной пожилой женщине за то, что та пытается сгладить ее вхождение в здешнее общество.
И вдруг Эмили заметила в зале Клинта Баркли. У нее остановилось дыхание и слова застряли в горле.
Он стоял у окна, задрапированного синими шторами. Высокий, широкоплечий, в темных панталонах и белой батистовой рубашке с узким галстуком, он был красив как никогда. Угрожающе красив. Его темные волосы аккуратно причесаны, твердый подбородок тщательно выбрит.
Шериф беседовал с маленькой рыжеволосой красавицей и, казалось, с головой ушел в это занятие. Когда Эмили увидела, с каким вниманием он слушает девушку, ее пронзило мимолетное неприятное чувство. Зеленое платье облегало крошечную, но идеальной формы фигуру, как виноградная кожура обтягивает виноградину, а глубокое декольте прекрасно демонстрировало женские достоинства красавицы. Она со смехом рассказывала что-то, провокационно запрокидывая голову, глядя вверх на высокого шерифа. И он наклонялся к ней, будто желая поймать каждое слово, которое она скажет. Или лицезреть все ее прелести, которые она выставляла напоказ.
Эмили, разговаривавшая в это время с Карлой Мэнгли — блондинкой, которую она видела на улице вместе с Клинтом Баркли после своей схватки с Дженксом, — забыла, о чем хотела сказать, и замолчала на полуслове.
— М-м-м… я… э-э…
— Ну что, мисс Спун, вы сможете сшить моей дочери платье и шляпку к нему? — Вы успеете к благотворительному празднику? — В голосе властной матери Карлы, Агнес, повторившей вопрос дочери, прозвучало легкое нетерпение. Затем она проследила за взглядом Эмили и тоже заметила шерифа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Разумеется, Нетти не требовалось ответа. Она быстро стиснула Эмили за плечи и поспешила к своему кабриолету, продолжая тараторить об ужине, который ей предстоит готовить, и о том, что собирается дождь.
Когда после отъезда гостьи Эмили вернулась к шитью, она по-прежнему была убеждена, что никогда не изменит своего мнения о Клинте Баркли. Сколько бессонных ночей провела она у постели тети Иды, успокаивая ее, поглаживая ее руку и пытаясь покормить с ложечки супом. Она никогда не забудет, как ее любимая тетя, уходя в небытие у нее на глазах, слабым голосом снова и снова звала своего мужа.
К субботе платье для вечера было готово. Эмили скользнула в него и принялась застегивать одну за другой крошечные пуговки. И почувствовала, как у нее зачастил пульс.
Последний раз она была на танцах в пятнадцать лет. Тогда они с тетей Идой еще пытались сохранить их ферму в Миссури. С этим временем у Эмили было связано много неприятных воспоминаний. В округе, да и за ее пределами было известно, что дядя Джейк в тюрьме, а Пит с Лестером в бегах.
Эмили росла застенчивой девочкой. Тоненькая и неловкая, она наконец, набравшись смелости, отважилась пойти на школьный вечер. В маленьком здании, украшенном гирляндами цветных фонариков, надрывались скрипки. Когда она ступила внутрь, никто ее не поприветствовал. Никто в целом зале не сказал ей ни слова. И ни один молодой человек не пригласил ее танцевать.
Она рано покинула празднество и вернулась домой совсем одна. Отвела в стойло кобылу, а сама залезла на сеновал, свое любимое место, и зарылась в сладко пахнущее сено. Там она долго лежала в темноте и думала о молодых людях, оставшихся в школе, весело смеющихся и кружащихся под музыку. Позже, войдя в дом, она сказала тете Иде, что вечер был неинтересный, закуски с напитками — скудные, компания — скучная, а скрипачи все время фальшивили.
Тетя Ида не стала вдаваться в подробности, за что Эмили была ей очень благодарна.
Вскоре после того вечера они лишились фермы и переехали в Джефферсон-Сити, поселившись в меблированных комнатах. Эмили устроилась на работу к миссис Уэйнскотт, и на этом танцы для нее закончились.
Но сегодня она поедет в новый город, где у нее уже есть одна приятельница, и будет танцевать на вечере. Она больше не тощая и нескладная девочка-подросток. А в этом платье… Эмили прошла в свою комнату и остановилась у оставшегося после тети Иды старого зеркала в бронзовой оправе. Пит повесил его над сосновым комодом. Она с изумлением вглядывалась в отражение. Если бы Эмили не была уверена, что это она, то, наверное, не поверила бы в подобное превращение. Не прежняя Эмили Спун, простая скромная девушка, смотрела на нее из зеркала, а молодая женщина, чей облик говорил о ее образованности, привилегированном положении и достатке.
На этот раз ее буйные кудри были укрощены — собраны и закручены в тугой пучок, закрепленный на макушке дюжиной перламутровых шпилек, которые, как сказывала тетя Ида, украшали голову матери Эмили в день свадьбы. Только несколько мягко покачивающихся локонов, оставленные специально, обрамляли лицо.
Облегающее платье с глубоким декольте придавало фигуре особую соблазнительность. «Но в пределах пристойности», — убедила себя Эмили. Розовый шелк, ниспадающий изящными фалдами, выразительностью своего цвета подчеркивал натуральные краски ее лица. Талия под кружевным поясом казалась просто осиной. И не важно, что недостающие розовые лайковые туфли, в тон платью, заменяли обычные черные. Одного платья было уже достаточно.
— Господи, Эмили! Уж не привиделось ли это мне? Ты словно ангел, слетевший с небес. — Глубоко посаженные глаза ее дяди аж засветились, когда она вышла из своей комнаты, испытывая невероятное смущение. Он отложил карты и, выхватив сигару изо рта, издал длинный свист — знак высочайшей оценки. Джо в точности скопировал действие дяди Джейка, но из его губ не донеслось ни звука.
— Правда, ты выглядишь прекрасно, Эмли! — компенсируя неудавшийся свист, добавил мальчик.
— Это благодаря платью. — Эмили покрутилась вокруг них, чтобы они лучше видели. — А ничего получилось, правда? — сказала она, безумно гордая своим достижением.
Лестер выступил вперед — с гладко выбритым лицом и напомаженными волосами, в красивой желто-голубой клетчатой рубахе, застегнутой под горло. Вид у него был встревоженный.
— Я буду вынужден приклеиться к тебе на весь вечер, чтобы отбивать мужчин, — объявил он. — Каждого, кто захочет танцевать с тобой!
— Не будь глупым, Лестер, — сказала она, просовывая руку под его согнутый локоть. — Тебе незачем сторожить меня. Найдешь себе какую-нибудь хорошенькую девушку и будешь с ней флиртовать, а мне нужно будет поговорить с Нетти Филлипс. Может быть, она представит меня другим дамам из города и кто-нибудь из них захочет заказать мне платье.
— Я тебе предрекаю, Эм, — сказал Лестер, — что тебе придется гораздо больше танцевать, нежели вести разговоры. Я только надеюсь, что Пит быстро закончит с покером и успеет вовремя прийти на танцы, помочь мне.
Пит одержал ряд побед в отборочных турах и вышел в финал. Сегодня вечером в верхней гостиной «Золотого каньона» в последней партии должен был определиться чемпион.
Эмили знала, что, если Пит выиграет, он захочет отметить это событие, а если проиграет…
Тогда ей останется только проследить, чтобы ее брат с его горячей головой не устроил драку с победителем.
Когда несколькими часами позже Эмили вошла в отель «Золотой каньон», сердце ее стучало как молот. Интересно, почему? Ведь это были всего лишь танцы. Неужели потому, что с тех пор как она, подобно распустившемуся цветку, из девочки-подростка превратилась в красивую девушку, это был ее первый вечер? Или потому, что ее эффектное платье ни на гран не уступало платью, которое Огаста Уэйнскотт надевала на бал в честь губернатора Миссури? Но ведь ни то ни другое не причина для подобного возбуждения.
У нее было такое ощущение, будто должно произойти что-то удивительное…
«Вероятнее всего, — решила она, — когда люди узнают, кто я, они постараются держаться от меня как можно дальше».
Поначалу обеденный зал показался ей огромным расплывчатым пятном — слиянием огней, людей и кружащихся платьев на фоне громкой музыки, смеха и топанья ног.
Затем в пятне выделилось несколько групп — городские жители, фермеры, шахтеры, игроки, торговцы и прочие. Ярко накрашенные раскрасневшиеся женщины были в платьях всех цветов радуги, мужчины — в разнообразных костюмах, одни — в строгих черных, из дорогой ткани, другие — из джинсового материала или оленьей кожи. В дальнем конце зала на возвышающейся платформе расположились три скрипача и один музыкант с губной гармоникой. Чтобы освободить проход танцующим, столы и стулья отодвинули к стенам. На белых льняных скатертях рядом с блюдами, ломящимися от пирогов, печенья и пирожных, стояли графины с бурбоном и вином из плодов бузины.
— А-а, вот и мисс Спун! — Нетти Филлипс похлопала ее по плечу и широко улыбнулась. — Нет, вы только полюбуйтесь на нее!
Эмили издала вздох облегчения: хоть одно дружеское лицо встретила.
— А кто этот красивый джентльмен? — Нетти повернулась к Лестеру.
— Позвольте представить вам моего кузена, — сказала Эмили. — Лестер Спун. — Она продолжала твердо держать руку на локте Лестера, почувствовав, что тот хочет ускользнуть. Ее кузен, всегда столь же робкий с женщинами, как Пит — нахальный, промямлил что-то нечленораздельное. Однако покорился и стал ждать, пока Нетти возьмет на себя бремя дальнейших представлений.
— Ну, Маргарет Смит вы, естественно, знаете, — сказала дама Эмили, махнув рукой в сторону молодой женщины, вместе с которой они были в магазине, — но Лестер с ней еще не знаком. Вы можете познакомиться сейчас и со всем семейством Смит, — присовокупила она живо, когда у четверых человек, с которыми она до этого болтала, заметно прибавилось чопорности. — Это муж Маргарет, Парнелл. — Нетти указала на высокого худощавого мужчину в очках. Человек с высоким лбом не сделал никаких попыток встряхнуть руку Лестеру. — А это родители Парнелла, мои добрые друзья, Бесси и Хэмилтон Смит.
Бедная Маргарет, казалось, не знала, как ей быть — то ли приветствовать Спунов, то ли притвориться, что она вовсе не замечает их существования. Эмили быстро рассмотрела высокую, тонкую, как стебель, женщину в платье из темно-лилового атласа. Ее седые волосы были подняты и уложены на темени локонами. Очень светлые голубые глаза на продолговатом лице Бесси Смит часто-часто заморгали, когда Нетти закончила с представлениями. Стоявший рядом с Бесси невысокий пухлый мужчина, ее супруг, нахмурившись, крутил конец уса между двумя толстыми пальцами.
«Хэмилтон Смит и есть тот банкир», — с упавшим сердцем вспомнила Эмили.
— Мое почтение, мисс Спун, — угрюмо произнес мужчина. — И мистер Спун. — Взглянув на Лестера, он помрачнел еще больше.
Обескураженная, Эмили с унынием подумала, как ей могла прийти в голову эта идея насчет танцев. Если дражайшие друзья Нетти, несмотря на рекомендации, услышанные из ее уст, не могут найти в себе даже капельки дружелюбия, чего же ждать от остальных?
Унаследовавший от матери рост и те же бледные краски, Парнелл Смит настороженно смотрел на них с Лестером. Будто ожидал, что сейчас они вытащат оружие и попытаются отнять у него карманные часы в футляре и тонкое обручальное кольцо Маргарет.
Между тем Маргарет…
Эмили была вынуждена прервать свои мысли, заметив это внезапное изменение. Маргарет Смит больше не смотрела на нее с неприязнью и опаской, а изучала с неподдельным интересом. С вполне конкретным интересом — осматривала ее платье.
Ее собственное платье тоже выглядело мило — белый с веточками муслин, с пышными рукавами и декольте в форме каре. «Но сапфировый цвет ей пошел бы больше», — подумала Эмили.
Глаза Маргарет все больше округлялись.
— О Пресвятая Мадонна, какое очаровательное платье! — не выдержала она. — Со времени нашей последней поездки в Нью-Йорк я не видела ничего более нарядного и модного.
— Эмили сама его сшила, — включилась в разговор Нетти. — Этот фасон — самое последнее веяние, пришедшее с востока. Да-да, в самом деле. Мисс Спун знает все о новейшей моде.
— Даже дух захватывает, — сказала Бесси Смит, рассматривая нежное кружево вокруг декольте и хорошо подогнанные рукава. — Ну, должна я вам сказать, вы просто отличная портниха, мисс… э-э… Спун. Несомненно, вы мастер своего дела.
— Держу пари, — заметила Нетти, — Эмили могла бы сшить тебе такое же прекрасное платье к собранию банкиров в Денвере, куда вы собираетесь в следующем месяце.
— Сомневаюсь, что мисс Спун это заинтересует…
— О, я буду рада сшить вам платье, миссис Смит, — не дав ей договорить, сказала Эмили. Она подкрепила свои слова улыбкой и с изумлением увидела, как Бесси тут же расслабилась. — Я думаю открыть свой магазинчик… когда-нибудь. А знаете, миссис Смит, черный шифон и кружева цвета морской волны великолепно вам подойдут. Я уже приблизительно представляю себе, как это будет выглядеть. Ленты — на верхней юбке, лиф, украшенный бисером, и…
— Действительно, вы угадали! — Маргарет подошла ближе, и ее светло-голубые глаза засверкали от восторга. — Я видела модели бальных платьев в почтовом каталоге. Там были с бисером и золотыми блестками…
— О да… на восточном побережье от них все буквально сходят с ума, — поддержала ее Эмили, думая о том вечернем платье, которое миссис Уэйнскотт надевала в театр, перед тем как Эмили навсегда покинула ее дом. — Если вам удобно заехать завтра к нам на ранчо, — продолжала она, — я буду рада набросать для вас эскиз. Конечно, вы можете высказать свои пожелания…
Бесси Смит на удивление охотно приняла приглашение, а Маргарет стала расспрашивать Эмили о шляпах, бальных туфлях и шалях.
— Итак, мистер Спун… — начал Парнелл Смит, внезапно покинутый женой и матерью, которые, выдавая тысячу слов в минуту, суетились вокруг Эмили Спун и Нетти. Обнаружив, что теперь они с отцом остались вдвоем, он был вынужден начать беседу с огромным рыжеволосым преступником, неловко переминающимся с ноги на ногу. — Мы слышали, что вы и ваша семья хотите основать свое ранчо в Сатгер-Плейс и уже приступили к работе.
— Теперь это Спун-Плейс. И Эмили хочет назвать ранчо «Чашка чаю». Моя кузина мечтает об этом с тех пор, как у нее возникло страстное желание купить себе чайный сервиз.
Возможно, Лестер был робок с женщинами, но ни один мужчина не мог его запугать. Ни в малейшей степени. Он с вызовом посмотрел на Смитов, как бы подзадоривая их высмеять название будущего ранчо.
— Ну что ж. — Хэмилтон Смит поднес к губам свой бокал с бренди. — Тогда за ранчо «Чашка чаю».
Наступила неловкая пауза.
— Я надеюсь, дела на ранчо «Чашка чаю» продвигаются хорошо? — с надменным видом спросил Парнелл.
— Просто прекрасно.
— Отрадно слышать, — кивнул Хэмилтон. — В округе не будет никаких проблем, покуда вы вплотную будете заняты на своем ранчо, — добавил он, строго глядя на Лестера.
— А как вы полагаете, чем еще, кроме ранчо, мы будем заниматься? Потрудитесь выразиться точнее, мистер. — Лестер, с раскрасневшимся лицом, в запальчивости продолжал бросать вызов банкиру. — Скажите, что вы имеете в виду, уважаемый банкир! Или у вас кишка тонка?
— Сейчас посмотрим, у кого кишка тонка! — Хэмилтон побагровел от гнева, но Парнелл упредил отца:
— Тише, здесь не салун — это танцы. Если вы хотите драться, Спун, я к вашим услугам. Но только выйдем отсюда…
— Вы поаккуратнее со мной… — начал было Лестер, но внезапно его взгляд упал на Эмили. Вокруг нее собралась целая толпа без умолку болтающих женщин. Жительницы Лоунсама восхищались ее платьем, задавали ей вопросы и спрашивали совета. Она вся светилась радостью. За последние годы Лестер никогда не видел ее такой счастливой. Если он сейчас ввяжется в драку с родственниками Маргарет Смит, он все разрушит.
— Ну, вы идете или нет, Спун? — решительно спросил похожий на стручок фасоли сын банкира, но Лестер видел, как подпрыгнуло его адамово яблоко, когда он нервно сглотнул.
— И не собираюсь, — сказал Лестер, подавив вздох. — Я не буду с вами драться. Думайте что хотите, мне плевать. — Он повернулся и отошел. Такого ни с ним, ни, насколько он знал, с Питом еще не случалось. Ни тот ни другой никогда не увиливали от драки. Сознавать это было ужасно неприятно.
«Мне нужно выпить», — подумал Лестер и направился к расставленным вдоль стены столам. Ему требовалось виски. Крепкое дешевое виски. Оказывается, провернуть пустяковое дело намного труднее, чем ты себе представлял раньше.
Его кузина даже не заметила, что он ушел. Разраставшаяся вокруг нее толпа женщин лишила ее этой возможности. Поймав взгляд Нетти, Эмили прочитала в нем удовлетворение. Она почувствовала благодарность к этой хоть и докучливой, но доброжелательной пожилой женщине за то, что та пытается сгладить ее вхождение в здешнее общество.
И вдруг Эмили заметила в зале Клинта Баркли. У нее остановилось дыхание и слова застряли в горле.
Он стоял у окна, задрапированного синими шторами. Высокий, широкоплечий, в темных панталонах и белой батистовой рубашке с узким галстуком, он был красив как никогда. Угрожающе красив. Его темные волосы аккуратно причесаны, твердый подбородок тщательно выбрит.
Шериф беседовал с маленькой рыжеволосой красавицей и, казалось, с головой ушел в это занятие. Когда Эмили увидела, с каким вниманием он слушает девушку, ее пронзило мимолетное неприятное чувство. Зеленое платье облегало крошечную, но идеальной формы фигуру, как виноградная кожура обтягивает виноградину, а глубокое декольте прекрасно демонстрировало женские достоинства красавицы. Она со смехом рассказывала что-то, провокационно запрокидывая голову, глядя вверх на высокого шерифа. И он наклонялся к ней, будто желая поймать каждое слово, которое она скажет. Или лицезреть все ее прелести, которые она выставляла напоказ.
Эмили, разговаривавшая в это время с Карлой Мэнгли — блондинкой, которую она видела на улице вместе с Клинтом Баркли после своей схватки с Дженксом, — забыла, о чем хотела сказать, и замолчала на полуслове.
— М-м-м… я… э-э…
— Ну что, мисс Спун, вы сможете сшить моей дочери платье и шляпку к нему? — Вы успеете к благотворительному празднику? — В голосе властной матери Карлы, Агнес, повторившей вопрос дочери, прозвучало легкое нетерпение. Затем она проследила за взглядом Эмили и тоже заметила шерифа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35