Эштон был немало поражен тем, как ей ловко удалось уверить всех, что именно она стала его избранницей. Впрочем, признался он в душе, он тоже виноват, ведь в качестве вдовца тоже немало поощрял и её внимание к нему и довольно частые приезды. Ничего удивительного, что это дало немалую пищу любителям посудачить.
- Признаться, Марелда, я и сам сожалею, что вызвал такой переполох ...
Марелда слегка повернула головку, чтобы дать ему возможность полюбоваться её профилем. Она прекрасно знала, как хороша, её сводил с ума шелковистый блеск собственных черных, как смоль кудрей, и темных глаз, похожих на спелый виноград.
- Надеюсь, это не вы заставили бедную крошку кинуться прямо под колеса вашего экипажа! Но ведь вы и сами прекрасно знаете, как порой действуете на бедных женщин! - У неё мелькнула неясная надежда и Марелда стиснула его пальцы. - Послушайте, Эштон, а вдруг это и впрямь ещё девочка? Она такая маленькая ...
Эштон с сомнением покачал головой.
- Да нет, Марелда, она не маленькая. Уверяю вас.
- Ну конечно, кому же знать, как не вам, - Голос её зазвенел от обиды. - Ведь вы видели её, можно сказать, без ничего. Да уж, похоже, этот ребенок отлично знал, как заставить вас посмотреть на нее!
Напрасные старания! В ответ он лишь подмигнул ей, и Марелда с ужасом заметила лукавый блеск его глаз. Она ничуть не сомневалось, что в душе он просто смеется над ней, но ревность уже успела пустить крепкие корни в её душе и она подозревала, что избавиться от этого чувства ей будет не так-то легко. Наконец он смилостивился и повернулся к ней, слегка пожав плечами.
- Вы же сами могли заметить, дорогая, что поверх сорочки на ней был плащ!
- Ну, это почти что ничего!
- Как вам угодно, Марелда, - с легкой иронией поклонился Эштон. - Тем не менее, уверяю вас - это просто случайность.
- Да уж конечно, - презрительно фыркнула Марелда. - Бедняжке оставалось только убедиться, что это именно ваш экипаж, а уж потом кидаться под колеса.
- Надеюсь, доктор Пейдж скоро будет здесь и сможет разуверить вас относительно её состояния.
За их спиной внезапно кто-то сдавленно фыркнул от смеха и, обернувшись, они обнаружили, что имеют слушателя в лице мистера Хорэса Тича, коротенького толстячка, чьи водянистые глаза, казалось, то и дело утопали в слезах. Эту его особенность он и продемонстрировал им, с довольным видом промямлив:
- Док не приедет!
Эштон терпеть не мог этого назойливого типа, который то и дело совал нос в чужие дела, словно считая их собственными. Аманда, скрепя сердце, пригласила его - ведь она была очень дружна с его сестрой, весьма достойной женщиной, чей здравый смысл помог ей сохранить в целости семейное состояние и плантацию, несмотря на все усилия брата. Хорэс же не обладал ни практичностью, ни здравым смыслом, и если бы не сестра, давно бы пустил по ветру то, что досталось им от родителей. К тому же в эту минуту Эштон предпочел бы увидеть кого угодно, кроме него.
- Док отправился к Уилкинсам, - торжественно объявил Хорэс. - У них там опять пополнение в семействе, а поскольку в прошлый раз хозяйка изрядно намучилась, док Пейдж решил не рисковать. Да и то сказать - уж лучше бы ему и впрямь не родиться. Ведь ртов-то у них сколько, попробуй, прокорми всех!
Эштон холодно улыбнулся.
- Жаль, что когда вы должны были появиться на свет, у ваших родителей не появилась та же мысль! Тогда бы у нас в Натчезе дышалось бы легче!
Хорэс багрово покраснел, редкая щетина волос на голове встала дыбом. В эту минуту он был поразительно похож на разъяренного дикобраза.
- Я ... попридержите язык, Эштон! - рявкнул он, - Вспомните, часть хлопка, что вы перевозите, принадлежит мне!
У Эштона вырвался короткий, презрительный смешок.
- Я веду дела с вашей сестрой, Хорэс. Кстати, не забудьте, что я приношу ей больше прибыли, чем любой другой судовладелец. Но если ей придет в голову сменить партнера, я в накладе не останусь - в округе полным-полно других хлопковых плантаций.
- Даже и не думайте об этом, Эштон, - заявила Корисса Тич, присоединяясь к ним. Если уж речь шла о делах, она, не задумываясь, могла действовать напролом. - Уж мне-то хорошо известно, где я получу больше всего за свой урожай, - И она бросила на побагровевшего брата уничтожающий взгляд, - не то, что этому умнику!
Хорэс перехватил взгляд карих глаз хозяина дома и невольно съежился, безошибочно угадав в них откровенную насмешку. Клокоча от ярости и возмущаясь, он ринулся к выходу, призывая все напасти на голову Эштона. Передернув плечами от возмущения, Корисса вежливо распрощалась и последовала за братом, ни секунды не сомневаясь, что все его негодование, как обычно, закончится слезливой жалостью к самому себе. Она порой ломала голову, куда могут привести эти припадки депрессии?
За спиной у Эштона замер хорошо вышколенный молчаливый слуга с подносом, на нем в ряд стояли высокие бокалы с шампанским, и Эштон решил, что ледяное вино весьма кстати - он весь кипел от возмущения. Он протянул один из бокалов Марелде. Их бокалы чуть слышно звякнули и сердце Марелды будто ухнуло в какую-то черную дыру, когда она подняла глаза на это дьявольски притягательное лицо. Чеканный профиль, тонкие и выразительные черты, а кожа! Ах! Цвета светлой бронзы. И губы - то теплые и манящие, то твердо очерченные и решительные в минуты гнева. Даже если не обращать внимания на чарующий взгляд дымчатых зеленовато-карих глаз, опушенных густыми темными ресницами, то, считала Марелда, одни его скулы способны свести с ума любую женщину. Будто высеченные резцом искусного скульптора, в минуты гнева они каменели, превращая лицо Эштона в маску.
Мягко улыбнувшись ему, девушка осторожно коснулась его рук, которые незаметно для него сжались в кулаки.
- Как хорошо, что ты вернулся, милый. Я так скучала по тебе.
Темные, густые ресницы легли на щеки, прикрыв холодный блеск глаз, и Эштон рассеянно уставился в свой бокал. Мысли его были с Лирин. Ему потребовалось немало времени, чтобы ответить:
- Хорошо возвращаться домой.
Марелда украдкой пробежала шаловливыми пальчиками по его груди и почувствовала странное смущение, когда её рука коснулась литых бугров мышц под рубашкой.
- Я места себе не нахожу, Эштон, когда ты отправляешься в Новый Орлеан в одно из своих плаваний, - пробормотала она. - Ты возвращаешься оттуда сам на себя не похожий. Почему бы тебе не осесть дома и не заниматься плантациями, как все мы?
- Послушай, Марелда, Джадд - отличный управляющий, - коротко сказал он. - Его не в чем упрекнуть, и я со спокойной душой оставляю на него плантацию, когда сам отправляюсь искать потенциальных клиентов.
- Похоже, ты доверяешь ему, как самому себе, не так ли? В самом деле, по-моему, ты - единственный плантатор в наших краях, у кого управляющий негр!
- Позволь напомнить тебе, дорогая, что моя плантация к тому же ещё и самая процветающая в тех же самых краях! Джадд доказал, что на него можно положиться.
Но Марелда и не думала сдаваться.
- Прости, но мне кажется, что белый на его месте выжал бы куда больше из этих черномазых!
- Ты делаешь большую ошибку, Марелда. Джадд заставляет их трудиться от рассвета и до заката, но при этом кормит до отвала и дает возможность нормально отдохнуть прежде, чем они снова выйдут в поле. А если посмотреть, как идут дела в Белль Шен, то я и подавно не вижу никакой необходимости что-либо менять. А теперь, - Эштон отвесил ей изысканный поклон, - надеюсь, ты простишь меня. По-моему, Лэтем вернулся. Мне нужно поговорить с ним.
Марелда уже протянула было руку, чтобы увязаться за ним, но Эштон круто повернулся и торопливо отошел. Она вздохнула, глядя ему вслед. Порой она удивлялась, как одно его присутствие способно вдохнуть жизнь во все, что вокруг. Вот и сейчас - стоило ему уйти, и комната стала пустой и холодной.
Эштон вошел на кухню как раз в тот момент, когда туда вбежал чернокожий паренек, посланный из конюшен. Пыхтя, он с трудом сообщил, что доктор сможет приехать не раньше утра, однако совсем не потому, о чем предполагал Эштон.
- Пожар в психушке, масса Эштон! - объяснил паренек. - Дотла сгорела, ничего не осталось, кроме кухни. Вот те крест - сам видел, когда ездил к ним за доктором!
- Сумасшедший дом?! - в ужасе выдохнула Аманда, которая как раз в эту минуту вошла вместе с сестрой, - О Боже, какой кошмар!
- Доктор велел передать, что, дескать, кланяется и просит извинить, но ему позарез нужно перевязать тех, кто погорел, поэтому он никак не может прийти, - объяснил Лэтем. - Говорят, кое-кто из психов совсем сгорел, но остальные, Бог даст, поправятся.
- Остальные? - тревожно переспросил Эштон.
Лэтем пожал плечами.
- Ну, масса, вы же понимаете - психи они и есть психи. Кто сообразил выскочить, а кто так и сгорел в доме. Там ещё не всех сосчитали.
- Ты сказал доктору, что бы ехал к нам, как только закончит?
- Конечно, масса! - Черная мордашка расплылась в довольной ухмылке.
Эштон окликнул пожилую кухарку, которая хлопотала у плиты.
- Послушай, Берта, поищи-ка что-нибудь вкусненькое для парня!
Старуха хмыкнула и ткнула корявым пальцем в сторону стола, ломившегося от всякой снеди.
- Да тут, масса, хватит на десяток таких, как он!
- Ну, что, Лэтем? - Эштон кивнул в сторону всей этой роскоши. - Давай, приступай!
- Вот спасибо, сэр! - с энтузиазмом откликнулся Лэтем. Такая награда явно пришлась ему по душе и, подхватив тарелку, паренек двинулся в обход стола, то и дело замирая в восхищении, но при этом не забывая наполнять деликатесами свою тарелку.
Эштон задумался, глядя, как в камине весело горит огонь и потрескивают поленья. Новости, которые сообщил мальчуган, не на шутку встревожили его. К тому же они проливали совсем другой свет на внезапное и загадочное появление Лирин. Кроме этого, лечебница для душевнобольных, хоть и была расположена далеко от города, но в то же время находилась практически по соседству с тем самым лесом, откуда сломя голову мчалась на своем коне девушка. И если она ехала к нему в Белль Шен, а не бежала, сломя голову, из этого скорбного пристанища, то почему же на ней не было ничего, кроме сорочки и к чему эта сумасшедшая скачка?
- Бедные, одинокие души! - тяжело вздохнула тетя Дженнифер, грустно покачав головой.
- Не забыть завтра же утром послать туда фургон с провизией и побольше одеял, - сообразила Аманда. - Может быть, и из наших гостей тоже кто-нибудь захочет помочь. Думаю, там много чего может понадобиться.
Вдруг тетушке Дженнифер внезапно пришла какая-то мысль, и она испуганно вздрогнула.
- Эштон, дорогой, а может, эта бедняжка, что ты привез, как раз оттуда и сбежала?
От изумления у Эштона даже челюсть отвисла и он растерянно поморгал, не зная, что сказать. К счастью, на помощь ему ринулась бабушка.
- Господи, тетя Дженнифер, с чего ты взяла?!
- Ну, ведь были же разговоры, что она одета так, словно выскочила из горящего дома. Впрочем, что сейчас говорить, может, это просто совпадение. Бедная девочка сама все объяснит, как только придет в себя.
В сознании Эштона всплыла мысль о случайном стечении обстоятельств. Он твердил себе, что эти два события ничем не связаны, к тому же с чего бы это Лирин находиться в таком месте?! Даже сама вероятность такого показалась ему абсурдной.
Он вернулся в комнату для гостей и, осторожно приоткрыв дверь, замер на пороге, пока глаза его не привыкли к царившему в комнате полумраку. В камине горел огонь, слабо освещая спальню, а горевшая на столике у постели свеча бросала мягкие золотистые отблески на девушку, чуть заметную среди вороха простыней. Тонкие черты её лица казались застывшими, и сердце Эштона на мгновение сжалось от страха, а потом отчаянно заколотилось. К счастью, он заметил, как чуть заметно приподнялась её грудь, и смог перевести дыхание.
В противоположном углу Уиллабелл, кряхтя, привстала с кресла-качалки.
- А я все гадала, масса, когда вы заглянете!
- Как она? - спросил он, подойдя к изголовью.
Негритянка присоединилась к нему.
- Она пока что не пришла в себя, масса Эштон, но сдается мне, ей малость полегчало. Конечно, синяков да царапин у ней и не счесть, да ещё какой-то странный рубец на спине, будто кто её плетью хлестнул, - Черная ладонь нежно коснулась бледных тонких пальчиков. - Мы с Луэллой Мэй вымыли её красивые волосы и расчесали их, а потом искупали да переодели бедняжку в чистую сорочку. Теперь ей и тепло и уютно.
- Мне надо остаться с ней наедине, - пробормотал он.
Уиллабелл вскинула на него удивленные глаза. Искаженное лицо Эштона не располагало к вопросам, но что-то заставило её помедлить. Вспомнив, как убивался хозяин после утраты жены, она заволновалась. Не дай Бог, чтобы благодаря незнакомой девушке все это повторилось вновь! Негритянка робко откашлялась.
- Тут заходила миз Аманда, она думает - это не совсем прилично для вас - остаться наедине с этой девушкой!
- Мне бы хотелось поговорить с ней, - пробормотал он.
Как ни старался Эштон, но страшное напряжение, бушевавшее в нем, вырвалось наружу даже в этих словах. Негритянке даже не пришло в голову попытаться возразить.
- Ох, совсем забыла вам сказать, масса: миз Марелда, она, сдается мне, останется у нас на ночь.
Эштон тяжело вздохнул, даже не пытаясь скрыть, насколько ему это неприятно. Бог с ней, одну ночь он как-нибудь переживет! Но ведь Марелда настырна и будет добиваться своего, пока он не сдастся!
- Кликните меня, коль я понадоблюсь, масса, - тихо прошептала служанка и бесшумно прикрыла за собой дверь.
Как только в коридоре стихло эхо её тяжелых шагов, Эштон повернулся к постели. Глаза его с тоской скользили по распростертому на постели беспомощному телу, и при виде этих мягко округленных форм он почувствовал, как в груди снова нарастает знакомая, щемящая боль одиночества. Девушка лежала на спине, рыжевато-каштановые волосы свободно разметались по подушке. Он робко коснулся её, почувствовал бархатистую нежность кожи и зажмурился от наслаждения. У незнакомки были холеные длинные ногти, точь-в-точь как у Лирин. В памяти всплыло непрошеное воспоминание о том, как однажды вечером он проверял счета, сидя в их общей каюте не Речной ведьме, а Лирин, склонившись над его плечом, шаловливо царапнула своими коготками его кожу. Явно поддразнивая его, она кокетливо прикусила ему мочку уха и тесно прижалась полуоткрытой грудью к его обнаженной спине. Что же удивляться, что после этого стройные колонки цифр поплыли у него перед глазами.
Мысли его унеслись далеко-далеко, и он с радостью погрузился в воспоминания о кратком счастье с Лирин. Забыв обо всем, Эштон присел на край постели. Перед глазами его вновь встала та комната в отеле, залитая ярким солнцем, пробивающимся сквозь жалюзи и освещавшим смятые простыни на постели, где он и его молодая жена сплелись в любовном поединке. Ноздри его раздулись, будто он вновь почувствовал сладкий аромат жасмина, которым, казалось, была пропитана её кожа. Грудь нежнее, чем лепестки чайной розы, точеные формы, восхитительная нагота кружили голову и приводили в такое возбуждение, что он терял всякий контроль над собой, мечтая только о том, что все это принадлежит ему и он может трогать, наслаждаться и обладать этой роскошью. Судьба отпустила им краткий срок, чтобы сполна насладиться таким счастьем, но они упивались им вдвоем. Если бы только эта неистовая и всепоглощающая любовь могла длиться вечно! Счастье обладание было безмерным, в эти минуты сердце Эштона готово было разорваться от счастья. Хоть в его жизни до встречи с Лирин и было немало женщин, но только с ней он познал радость истинной любви.
К реальности его вернула упавшая на пол тень. Это тихонько приоткрылась дверь, которая вела в ярко освещенный коридор. Эштон недовольно оглянулся - на пороге стояла Марелда.
- Эштон ... Эштон, ты здесь? - тихо окликнула она и отшатнулась, увидев, как он отходит от кровати. - Ах, вот ты где! А я-то уж было подумала, что ошиблась дверью. Никого не видно ... - Она помедлила, давая ему осмыслить её слова. Потом окинула недовольным взглядом беспомощную девушку, а потом саркастически взглянула на Эштона. - Уверена, было бы куда приличнее, если бы ты не оставался с ней наедине, дорогой. О тебе могут подумать всякое ...
- Тебе нет нужды беспокоиться, Марелда, - насмешливо отозвался он. Мне бы и в голову не пришло воспользоваться беспомощным состоянием бедняжки.
Его усмешка больно задела Марелду.
- Право же, Эштон, не стоит давать пищу злым языкам. Стоит только кому-то проведать о том, что здесь происходит - и тебе будут перемывать косточки отсюда и до Виксбурга.
- А о чем они могут проведать? - Губы его искривились в недоброй усмешке. - О том, что я был наедине с женщиной, которая находилась без чувств и которая на самом деле моя ... - Он едва успел прикусить язык. Еще не время говорить об этом, слишком много темных пятен в этой истории! Увы, было и так уже сказано вполне достаточно, чтобы Марелда насторожилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
- Признаться, Марелда, я и сам сожалею, что вызвал такой переполох ...
Марелда слегка повернула головку, чтобы дать ему возможность полюбоваться её профилем. Она прекрасно знала, как хороша, её сводил с ума шелковистый блеск собственных черных, как смоль кудрей, и темных глаз, похожих на спелый виноград.
- Надеюсь, это не вы заставили бедную крошку кинуться прямо под колеса вашего экипажа! Но ведь вы и сами прекрасно знаете, как порой действуете на бедных женщин! - У неё мелькнула неясная надежда и Марелда стиснула его пальцы. - Послушайте, Эштон, а вдруг это и впрямь ещё девочка? Она такая маленькая ...
Эштон с сомнением покачал головой.
- Да нет, Марелда, она не маленькая. Уверяю вас.
- Ну конечно, кому же знать, как не вам, - Голос её зазвенел от обиды. - Ведь вы видели её, можно сказать, без ничего. Да уж, похоже, этот ребенок отлично знал, как заставить вас посмотреть на нее!
Напрасные старания! В ответ он лишь подмигнул ей, и Марелда с ужасом заметила лукавый блеск его глаз. Она ничуть не сомневалось, что в душе он просто смеется над ней, но ревность уже успела пустить крепкие корни в её душе и она подозревала, что избавиться от этого чувства ей будет не так-то легко. Наконец он смилостивился и повернулся к ней, слегка пожав плечами.
- Вы же сами могли заметить, дорогая, что поверх сорочки на ней был плащ!
- Ну, это почти что ничего!
- Как вам угодно, Марелда, - с легкой иронией поклонился Эштон. - Тем не менее, уверяю вас - это просто случайность.
- Да уж конечно, - презрительно фыркнула Марелда. - Бедняжке оставалось только убедиться, что это именно ваш экипаж, а уж потом кидаться под колеса.
- Надеюсь, доктор Пейдж скоро будет здесь и сможет разуверить вас относительно её состояния.
За их спиной внезапно кто-то сдавленно фыркнул от смеха и, обернувшись, они обнаружили, что имеют слушателя в лице мистера Хорэса Тича, коротенького толстячка, чьи водянистые глаза, казалось, то и дело утопали в слезах. Эту его особенность он и продемонстрировал им, с довольным видом промямлив:
- Док не приедет!
Эштон терпеть не мог этого назойливого типа, который то и дело совал нос в чужие дела, словно считая их собственными. Аманда, скрепя сердце, пригласила его - ведь она была очень дружна с его сестрой, весьма достойной женщиной, чей здравый смысл помог ей сохранить в целости семейное состояние и плантацию, несмотря на все усилия брата. Хорэс же не обладал ни практичностью, ни здравым смыслом, и если бы не сестра, давно бы пустил по ветру то, что досталось им от родителей. К тому же в эту минуту Эштон предпочел бы увидеть кого угодно, кроме него.
- Док отправился к Уилкинсам, - торжественно объявил Хорэс. - У них там опять пополнение в семействе, а поскольку в прошлый раз хозяйка изрядно намучилась, док Пейдж решил не рисковать. Да и то сказать - уж лучше бы ему и впрямь не родиться. Ведь ртов-то у них сколько, попробуй, прокорми всех!
Эштон холодно улыбнулся.
- Жаль, что когда вы должны были появиться на свет, у ваших родителей не появилась та же мысль! Тогда бы у нас в Натчезе дышалось бы легче!
Хорэс багрово покраснел, редкая щетина волос на голове встала дыбом. В эту минуту он был поразительно похож на разъяренного дикобраза.
- Я ... попридержите язык, Эштон! - рявкнул он, - Вспомните, часть хлопка, что вы перевозите, принадлежит мне!
У Эштона вырвался короткий, презрительный смешок.
- Я веду дела с вашей сестрой, Хорэс. Кстати, не забудьте, что я приношу ей больше прибыли, чем любой другой судовладелец. Но если ей придет в голову сменить партнера, я в накладе не останусь - в округе полным-полно других хлопковых плантаций.
- Даже и не думайте об этом, Эштон, - заявила Корисса Тич, присоединяясь к ним. Если уж речь шла о делах, она, не задумываясь, могла действовать напролом. - Уж мне-то хорошо известно, где я получу больше всего за свой урожай, - И она бросила на побагровевшего брата уничтожающий взгляд, - не то, что этому умнику!
Хорэс перехватил взгляд карих глаз хозяина дома и невольно съежился, безошибочно угадав в них откровенную насмешку. Клокоча от ярости и возмущаясь, он ринулся к выходу, призывая все напасти на голову Эштона. Передернув плечами от возмущения, Корисса вежливо распрощалась и последовала за братом, ни секунды не сомневаясь, что все его негодование, как обычно, закончится слезливой жалостью к самому себе. Она порой ломала голову, куда могут привести эти припадки депрессии?
За спиной у Эштона замер хорошо вышколенный молчаливый слуга с подносом, на нем в ряд стояли высокие бокалы с шампанским, и Эштон решил, что ледяное вино весьма кстати - он весь кипел от возмущения. Он протянул один из бокалов Марелде. Их бокалы чуть слышно звякнули и сердце Марелды будто ухнуло в какую-то черную дыру, когда она подняла глаза на это дьявольски притягательное лицо. Чеканный профиль, тонкие и выразительные черты, а кожа! Ах! Цвета светлой бронзы. И губы - то теплые и манящие, то твердо очерченные и решительные в минуты гнева. Даже если не обращать внимания на чарующий взгляд дымчатых зеленовато-карих глаз, опушенных густыми темными ресницами, то, считала Марелда, одни его скулы способны свести с ума любую женщину. Будто высеченные резцом искусного скульптора, в минуты гнева они каменели, превращая лицо Эштона в маску.
Мягко улыбнувшись ему, девушка осторожно коснулась его рук, которые незаметно для него сжались в кулаки.
- Как хорошо, что ты вернулся, милый. Я так скучала по тебе.
Темные, густые ресницы легли на щеки, прикрыв холодный блеск глаз, и Эштон рассеянно уставился в свой бокал. Мысли его были с Лирин. Ему потребовалось немало времени, чтобы ответить:
- Хорошо возвращаться домой.
Марелда украдкой пробежала шаловливыми пальчиками по его груди и почувствовала странное смущение, когда её рука коснулась литых бугров мышц под рубашкой.
- Я места себе не нахожу, Эштон, когда ты отправляешься в Новый Орлеан в одно из своих плаваний, - пробормотала она. - Ты возвращаешься оттуда сам на себя не похожий. Почему бы тебе не осесть дома и не заниматься плантациями, как все мы?
- Послушай, Марелда, Джадд - отличный управляющий, - коротко сказал он. - Его не в чем упрекнуть, и я со спокойной душой оставляю на него плантацию, когда сам отправляюсь искать потенциальных клиентов.
- Похоже, ты доверяешь ему, как самому себе, не так ли? В самом деле, по-моему, ты - единственный плантатор в наших краях, у кого управляющий негр!
- Позволь напомнить тебе, дорогая, что моя плантация к тому же ещё и самая процветающая в тех же самых краях! Джадд доказал, что на него можно положиться.
Но Марелда и не думала сдаваться.
- Прости, но мне кажется, что белый на его месте выжал бы куда больше из этих черномазых!
- Ты делаешь большую ошибку, Марелда. Джадд заставляет их трудиться от рассвета и до заката, но при этом кормит до отвала и дает возможность нормально отдохнуть прежде, чем они снова выйдут в поле. А если посмотреть, как идут дела в Белль Шен, то я и подавно не вижу никакой необходимости что-либо менять. А теперь, - Эштон отвесил ей изысканный поклон, - надеюсь, ты простишь меня. По-моему, Лэтем вернулся. Мне нужно поговорить с ним.
Марелда уже протянула было руку, чтобы увязаться за ним, но Эштон круто повернулся и торопливо отошел. Она вздохнула, глядя ему вслед. Порой она удивлялась, как одно его присутствие способно вдохнуть жизнь во все, что вокруг. Вот и сейчас - стоило ему уйти, и комната стала пустой и холодной.
Эштон вошел на кухню как раз в тот момент, когда туда вбежал чернокожий паренек, посланный из конюшен. Пыхтя, он с трудом сообщил, что доктор сможет приехать не раньше утра, однако совсем не потому, о чем предполагал Эштон.
- Пожар в психушке, масса Эштон! - объяснил паренек. - Дотла сгорела, ничего не осталось, кроме кухни. Вот те крест - сам видел, когда ездил к ним за доктором!
- Сумасшедший дом?! - в ужасе выдохнула Аманда, которая как раз в эту минуту вошла вместе с сестрой, - О Боже, какой кошмар!
- Доктор велел передать, что, дескать, кланяется и просит извинить, но ему позарез нужно перевязать тех, кто погорел, поэтому он никак не может прийти, - объяснил Лэтем. - Говорят, кое-кто из психов совсем сгорел, но остальные, Бог даст, поправятся.
- Остальные? - тревожно переспросил Эштон.
Лэтем пожал плечами.
- Ну, масса, вы же понимаете - психи они и есть психи. Кто сообразил выскочить, а кто так и сгорел в доме. Там ещё не всех сосчитали.
- Ты сказал доктору, что бы ехал к нам, как только закончит?
- Конечно, масса! - Черная мордашка расплылась в довольной ухмылке.
Эштон окликнул пожилую кухарку, которая хлопотала у плиты.
- Послушай, Берта, поищи-ка что-нибудь вкусненькое для парня!
Старуха хмыкнула и ткнула корявым пальцем в сторону стола, ломившегося от всякой снеди.
- Да тут, масса, хватит на десяток таких, как он!
- Ну, что, Лэтем? - Эштон кивнул в сторону всей этой роскоши. - Давай, приступай!
- Вот спасибо, сэр! - с энтузиазмом откликнулся Лэтем. Такая награда явно пришлась ему по душе и, подхватив тарелку, паренек двинулся в обход стола, то и дело замирая в восхищении, но при этом не забывая наполнять деликатесами свою тарелку.
Эштон задумался, глядя, как в камине весело горит огонь и потрескивают поленья. Новости, которые сообщил мальчуган, не на шутку встревожили его. К тому же они проливали совсем другой свет на внезапное и загадочное появление Лирин. Кроме этого, лечебница для душевнобольных, хоть и была расположена далеко от города, но в то же время находилась практически по соседству с тем самым лесом, откуда сломя голову мчалась на своем коне девушка. И если она ехала к нему в Белль Шен, а не бежала, сломя голову, из этого скорбного пристанища, то почему же на ней не было ничего, кроме сорочки и к чему эта сумасшедшая скачка?
- Бедные, одинокие души! - тяжело вздохнула тетя Дженнифер, грустно покачав головой.
- Не забыть завтра же утром послать туда фургон с провизией и побольше одеял, - сообразила Аманда. - Может быть, и из наших гостей тоже кто-нибудь захочет помочь. Думаю, там много чего может понадобиться.
Вдруг тетушке Дженнифер внезапно пришла какая-то мысль, и она испуганно вздрогнула.
- Эштон, дорогой, а может, эта бедняжка, что ты привез, как раз оттуда и сбежала?
От изумления у Эштона даже челюсть отвисла и он растерянно поморгал, не зная, что сказать. К счастью, на помощь ему ринулась бабушка.
- Господи, тетя Дженнифер, с чего ты взяла?!
- Ну, ведь были же разговоры, что она одета так, словно выскочила из горящего дома. Впрочем, что сейчас говорить, может, это просто совпадение. Бедная девочка сама все объяснит, как только придет в себя.
В сознании Эштона всплыла мысль о случайном стечении обстоятельств. Он твердил себе, что эти два события ничем не связаны, к тому же с чего бы это Лирин находиться в таком месте?! Даже сама вероятность такого показалась ему абсурдной.
Он вернулся в комнату для гостей и, осторожно приоткрыв дверь, замер на пороге, пока глаза его не привыкли к царившему в комнате полумраку. В камине горел огонь, слабо освещая спальню, а горевшая на столике у постели свеча бросала мягкие золотистые отблески на девушку, чуть заметную среди вороха простыней. Тонкие черты её лица казались застывшими, и сердце Эштона на мгновение сжалось от страха, а потом отчаянно заколотилось. К счастью, он заметил, как чуть заметно приподнялась её грудь, и смог перевести дыхание.
В противоположном углу Уиллабелл, кряхтя, привстала с кресла-качалки.
- А я все гадала, масса, когда вы заглянете!
- Как она? - спросил он, подойдя к изголовью.
Негритянка присоединилась к нему.
- Она пока что не пришла в себя, масса Эштон, но сдается мне, ей малость полегчало. Конечно, синяков да царапин у ней и не счесть, да ещё какой-то странный рубец на спине, будто кто её плетью хлестнул, - Черная ладонь нежно коснулась бледных тонких пальчиков. - Мы с Луэллой Мэй вымыли её красивые волосы и расчесали их, а потом искупали да переодели бедняжку в чистую сорочку. Теперь ей и тепло и уютно.
- Мне надо остаться с ней наедине, - пробормотал он.
Уиллабелл вскинула на него удивленные глаза. Искаженное лицо Эштона не располагало к вопросам, но что-то заставило её помедлить. Вспомнив, как убивался хозяин после утраты жены, она заволновалась. Не дай Бог, чтобы благодаря незнакомой девушке все это повторилось вновь! Негритянка робко откашлялась.
- Тут заходила миз Аманда, она думает - это не совсем прилично для вас - остаться наедине с этой девушкой!
- Мне бы хотелось поговорить с ней, - пробормотал он.
Как ни старался Эштон, но страшное напряжение, бушевавшее в нем, вырвалось наружу даже в этих словах. Негритянке даже не пришло в голову попытаться возразить.
- Ох, совсем забыла вам сказать, масса: миз Марелда, она, сдается мне, останется у нас на ночь.
Эштон тяжело вздохнул, даже не пытаясь скрыть, насколько ему это неприятно. Бог с ней, одну ночь он как-нибудь переживет! Но ведь Марелда настырна и будет добиваться своего, пока он не сдастся!
- Кликните меня, коль я понадоблюсь, масса, - тихо прошептала служанка и бесшумно прикрыла за собой дверь.
Как только в коридоре стихло эхо её тяжелых шагов, Эштон повернулся к постели. Глаза его с тоской скользили по распростертому на постели беспомощному телу, и при виде этих мягко округленных форм он почувствовал, как в груди снова нарастает знакомая, щемящая боль одиночества. Девушка лежала на спине, рыжевато-каштановые волосы свободно разметались по подушке. Он робко коснулся её, почувствовал бархатистую нежность кожи и зажмурился от наслаждения. У незнакомки были холеные длинные ногти, точь-в-точь как у Лирин. В памяти всплыло непрошеное воспоминание о том, как однажды вечером он проверял счета, сидя в их общей каюте не Речной ведьме, а Лирин, склонившись над его плечом, шаловливо царапнула своими коготками его кожу. Явно поддразнивая его, она кокетливо прикусила ему мочку уха и тесно прижалась полуоткрытой грудью к его обнаженной спине. Что же удивляться, что после этого стройные колонки цифр поплыли у него перед глазами.
Мысли его унеслись далеко-далеко, и он с радостью погрузился в воспоминания о кратком счастье с Лирин. Забыв обо всем, Эштон присел на край постели. Перед глазами его вновь встала та комната в отеле, залитая ярким солнцем, пробивающимся сквозь жалюзи и освещавшим смятые простыни на постели, где он и его молодая жена сплелись в любовном поединке. Ноздри его раздулись, будто он вновь почувствовал сладкий аромат жасмина, которым, казалось, была пропитана её кожа. Грудь нежнее, чем лепестки чайной розы, точеные формы, восхитительная нагота кружили голову и приводили в такое возбуждение, что он терял всякий контроль над собой, мечтая только о том, что все это принадлежит ему и он может трогать, наслаждаться и обладать этой роскошью. Судьба отпустила им краткий срок, чтобы сполна насладиться таким счастьем, но они упивались им вдвоем. Если бы только эта неистовая и всепоглощающая любовь могла длиться вечно! Счастье обладание было безмерным, в эти минуты сердце Эштона готово было разорваться от счастья. Хоть в его жизни до встречи с Лирин и было немало женщин, но только с ней он познал радость истинной любви.
К реальности его вернула упавшая на пол тень. Это тихонько приоткрылась дверь, которая вела в ярко освещенный коридор. Эштон недовольно оглянулся - на пороге стояла Марелда.
- Эштон ... Эштон, ты здесь? - тихо окликнула она и отшатнулась, увидев, как он отходит от кровати. - Ах, вот ты где! А я-то уж было подумала, что ошиблась дверью. Никого не видно ... - Она помедлила, давая ему осмыслить её слова. Потом окинула недовольным взглядом беспомощную девушку, а потом саркастически взглянула на Эштона. - Уверена, было бы куда приличнее, если бы ты не оставался с ней наедине, дорогой. О тебе могут подумать всякое ...
- Тебе нет нужды беспокоиться, Марелда, - насмешливо отозвался он. Мне бы и в голову не пришло воспользоваться беспомощным состоянием бедняжки.
Его усмешка больно задела Марелду.
- Право же, Эштон, не стоит давать пищу злым языкам. Стоит только кому-то проведать о том, что здесь происходит - и тебе будут перемывать косточки отсюда и до Виксбурга.
- А о чем они могут проведать? - Губы его искривились в недоброй усмешке. - О том, что я был наедине с женщиной, которая находилась без чувств и которая на самом деле моя ... - Он едва успел прикусить язык. Еще не время говорить об этом, слишком много темных пятен в этой истории! Увы, было и так уже сказано вполне достаточно, чтобы Марелда насторожилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56