– Рядовой Сиська, – окликнул майор полного, с округлым лицом малого, которого природа, к несчастью, одарила грудью, сделавшей бы честь многим женщинам, – кружки, живо!
Они расселись вокруг стола и начали сосредоточенно изучать карту, изображавшую юго-восточную часть страны.
– Наша цель – графства Корк, Лимерик и Керри. Какими силами здесь располагают англичане?
– Два батальона – наполовину гренадеры, наполовину драгуны. В основном они присматривают за гаванью в Корке и портовыми районами Лимерика. Южнее ситуация поспокойнее, и потому главные силы армии ее величества сосредоточены на севере, вокруг Белфаста и Дублина. Там происходят крупные волнения, особенно усилившиеся после того, как Парнелла вышибли из парламента. Большое количество убитых с обеих сторон.
– Ну что ж, самое время дать сдачи. Пора, пора англичанам поближе познакомиться с Рыжим Хью и его славными парнями.
Майор Кленовый Лист изо всех сил хлопнул ладонью по столу и обнажил в улыбке редкие гниловатые зубы.
– Отлично, полковник! За это грех не выпить.
– Сколько у вас лошадей? Я имею в виду боевых лошадей, привычных к кавалерийским сражениям?
– На круг, во всех трех графствах, – озабоченно наморщил лоб майор, – около сотни. Не так-то просто укрыть хороших коней от англичан.
– Это меньше, чем я рассчитывал, ну да ничего не поделаешь. – Брайен ткнул пальцем в точку на карте, обозначающую гавань Корка. – Здесь мы нанесем свой первый удар. На рассвете. Ночью всадники пойдут в обход к востоку от порта и займут позицию за холмами. Вот здесь. Мы сделаем из англичан такую же окрошку, как из бунтовщиков-конфедератов при Геттисберге и Йеллоу-Таверн.
– Когда выступаем? – спросил майор так порывисто, что Брайен не удержался от улыбки.
– Не следует торопиться, всему свое время. Сначала надо превратить эту партизанскую вольницу в организованную воинскую часть. А на это не один день уйдет. Армия должна быть как часы: все колесики и винтики притерты друг к другу.
Занятия начались уже на следующий день. Стрельбище устроили под прикрытием прибрежных утесов – так, чтобы даже отдаленное эхо выстрелов не разносилось по округе. Здесь же занимались и строевой подготовкой.
– На кой черт нужна нам эта шагистика, ну какое она имеет отношение к войне с англичанами? – посетовал какой-то новобранец.
Услышав это, Брайен грозно надвинулся на него:
– Вот из-за таких, как ты, и занимаемся. Приказы старших не обсуждают, их выполняют. Дисциплина для армии в бою – это что кровь для человеческого организма. Я, может, тоже от этого не в восторге, но без дисциплины не победишь, особенно профессиональных солдат. А англичане – профессионалы. А теперь – шаг вперед и бегом к тому большому камню. – Брайен указал на валун примерно в тысяче ярдов. – Да поживее, приятель, а если будешь задавать лишние вопросы, то не один раз пробежишься туда-обратно, а пять.
Занятия проводились уже в сумерках, когда англичане завершали последний обход территории перед возвращением в казармы. Брайен отбирал людей с максимальным тщанием, особенно присматриваясь к их умению держаться в седле. У многих по этой части опыт был немалый – служили в кавалерии либо в Соединенных Штатах, либо в Англии. Но необходимой сотни они явно не составляли, и Брайен обратил свой взгляд на вчерашних грумов и конюхов. В первый же день он настолько намотался, что ночью как мертвый рухнул на свой соломенный матрас и проспал до шести, пока рядовой Сиська, бывший при штабе чем-то вроде ординарца, не разбудил его.
На третий день начали ощущаться сдвиги. Неопытному взгляду они были, может, и незаметны, но Брайен чувствовал, что разрозненные части превращаются в единый организм.
К концу недели и сами солдаты ощущали себя чем-то целым, объединенным общей задачей и духом, что отнюдь не исключало личной инициативы.
Теперь Брайен мог позволить себе передать команду своим офицерам. Первым его помощником номинально считался майор Кленовый Лист, но лейтенант Лысый был сержантом у Джеба Стюарта, и Лист с большим почтением относился к его военному опыту. Сержант Легкая Нога тоже был тверд как кремень.
– Господа, я должен на несколько дней отлучиться, – заявил как-то Брайен за ужином. – Надеюсь, вы будете четко следовать тому плану, что мы выработали совместно, и к моему возвращению, если все пойдет хорошо, можно будет нанести первый удар.
– А куда вы, полковник? – поинтересовался Кленовый Лист. – На совещание руководителей Братства в Дублин?
– Нет, на данный момент мы – независимая часть и никому не подчиняемся. Если Совет решит иначе, нам, можете не сомневаться, дадут знать. Не вижу причин скрывать от вас, что еду на север, повидаться с отцом и матерью. – На том Брайен и остановился, полагая, что Равену в данной ситуации упоминать не стоит. Люди могут решить, что он рискует собственной безопасностью и тем самым успехом общего дела из-за женщины. Между прочим, готов был признать Брайен, в такой позиции есть своя логика, но слишком уж велико было искушение. Больше ждать он не мог. Одна-единственная ночь с Равеной – вот и все, что он просил у Провидения перед боем.
– Счастливо, сэр, берегите себя, – сказал Кленовый Лист.
– С Богом, – перекрестился сержант Олово.
Брайен выбрал себе лошадь, которую окрестил Рыжий Второй, – черного жеребца с белой звездой посреди лба. В полночь Брайен соскочил с «насеста», как называли свое убежище солдаты, и взял путь на север.
Он ехал домой.
Глава 4
Равена добралась до замка Тайрон к началу ноября. Встретил ее незнакомый дворецкий.
– Да, мэм, кого вам угодно?
– Это не важно. Я сюда надолго. – Равена с улыбкой указала на свой багаж, сложенный у ступенек.
– Э-э… боюсь, это какое-то недоразумение, мадам. – Дворецкий был явно растерян.
– Никакого недоразумения. Я – миссис О’Нил.
– Миссис Роджер О’Нил?
– Именно. Я только что из Америки.
– Силы небесные! – Судя по выговору, дворецкий был выписан из Англии.
– Позволите войти?
– Ну разумеется, разумеется. Прощу прощения, мадам, но меня не предупредили о вашем приезде.
– А я и сама никого не предупреждала. Пусть это будет сюрпризом.
– Сейчас распоряжусь, чтобы вам приготовили комнату. Вещи отнесут прямо туда.
– Спасибо… извините, не расслышала вашего имени.
– Сандерс, мадам.
Он проводил Равену в библиотеку, где перед полыхающим камином сидели граф с женой. Эдвард О’Нил выглядел мертвецом, краше в гроб кладут, кожа да кости, и все же вопреки предсказаниям врачей он пока держался на ногах.
– Это все благодаря Сабрине, – едва слышно произнес он. – Чудесное дитя вдохнуло жизнь в старые стены.
– То же самое сказал мой отец, когда я привезла ее в Ричмонд.
Тереза О’Нил поднесла платок к глазам.
– Дорогие мои Эдвард и Ванесса. Когда они уезжали из Ирландии, я так и знала, что видимся мы в последний раз.
Граф выпростал из-под пледа, в который был укутан с ног до головы, костлявую руку и погладил жену по полному плечу.
– Ошибаешься, дорогая, вовсе не в последний. Скоро, очень скоро мы опять будем вместе со старыми друзьями. По крайней мере я.
Удивительно, подумала Равена, до чего мало изменилась за все эти годы Тереза. Вполне возможно, что, несмотря на многочисленные и постоянные хворости, она переживет их всех.
Сабрина была с учителем в музыкальном салоне.
– Сейчас скажу Сандерсу, чтобы позвал ее, – промолвила Тереза.
– Не стоит, пусть заканчивает урок. Я слишком долго ждала, так что лишние несколько минут значения не имеют. Как Роджер?
Наступило неловкое молчание, прерванное наконец Терезой.
– Роджер? – с некоторым напряжением переспросила она. – О, у него все в порядке. Сегодня он в арсенале. У него всегда полно дел, мы почти не видимся.
– Как мило, – улыбнулась Равена. «Полно дел» в переводе означало: как обычно, пьянствует да по бабам шляется.
– Может, ты слышала – он записался в милицию, – сказал граф.
– Ничего удивительного. – Вот оно что, оказывается. Стало быть, все эти разговоры о том, что он должен быть в Ирландии из-за Сабрины, без которой отцу не жить, – чистой воды болтовня. На самом деле он решил снова поиграть в солдатики и в войну.
– Он теперь полковник, – продолжала Тереза. – А через несколько месяцев будет бригадиром.
– Блестящая карьера.
– Равена, – неуверенно начала Тереза. – Ты приехала за Сабриной?
– Матушка, вы меня заставляете чувствовать себя какой-то злодейкой. Не волнуйтесь, пару недель, а может, и месяц мы здесь поживем. Но потом – да, придется возвращаться в Америку. За плантацией нужен глаз да глаз.
– О Господи! – По пухлым щекам Терезы заструились слезы.
– Матушка, поймите же меня, мы так долго с ней не виделись. А ведь Сабрина в конце концов моя дочь.
Граф рассмеялся. Смех его напоминал шелест сухих листьев.
– Тереза, милая, можешь ни о чем не беспокоиться. Никуда Равена Сабрину не увезет.
– Почему вы так говорите, батюшка? – нахмурилась Равена.
– Это просто предчувствие. – В его потухших глазах мелькнул огонек. – Мне видно то, чего ты увидеть не можешь. Это дар, который Бог ненадолго ниспосылает тем, кого скоро призовет к себе. Ирландия у тебя в крови, Равена, как была она в крови у Брайена, упокой Господь его душу. Вы оба всегда были бунтарями. В отличие от Роджера – лакея Короны!
– Эдвард, как ты можешь говорить такое! – потрясенно воскликнула Тереза. – Просто у Роджера другие взгляды. Но он им предан не менее, чем ты и тебе подобные бунтари идее самоуправления.
– Тереза, – вздохнул граф, – никакой я не бунтарь. Да и Брайен в общем-то бунтарем не был. Во всяком случае, не в том смысле, какой вы с Роджером вкладываете в это понятие. Мы выступаем против тирании. Но мы истинные патриоты. Ирландцы ничем не обязаны англичанам, и у них нет права требовать от нас преданности.
Равена захлопала в ладоши:
– Браво! Даже Брайен лучше бы не сказал!
– Ага, – подмигнул ей граф, – вот кровь и сказывается. Да у тебя, девочка моя, при одном только слове «свобода» глаза разгораются. Нет, твой дом здесь, в Ирландии. И сердце твое в Ирландии, и навсегда останется здесь.
– Мама! – раздался крик с порога.
Сабрина влетела в комнату и бросилась к Равене. Мать и дочь обнялись, расцеловались и буквально пустились в пляс, опрокидывая мебель.
– Какой чудесный сюрприз! – воскликнула девушка. – Нынче у нас будет самое веселое Рождество в моей жизни. Мы снова вместе! Плакать готова от счастья!
Равена слегка отстранилась и оглядела дочь с головы до ног:
– Глазам не верю! Ты так выросла за последний год, почти со мной сравнялась.
Сабрина выпрямилась и выпятила грудь.
– Да, я уже взрослая, и не только в смысле роста.
– Вижу, вижу. – Равена склонила голову набок и высоко подняла брови.
Леди Тайрон явно была шокирована.
– Сабрина! Пятнадцатилетней девушке не пристало так говорить!
– Право, бабушка, – засмеялась Сабрина, – с тех пор как ты была молодой, многое изменилось. Я и о сексе уже кое-что знаю.
Ее сиятельство едва не упала в обморок.
– Прошу тебя, дитя мое, пощади старуху. Я в жизни таких слов не произносила.
Граф не сводил любящих глаз с матери и дочери.
– Поразительно, до чего вы похожи друг на дружку. Прямо родные сестры.
– Мне лестно это слышать, батюшка, – засмеялась Равена, – а вот этой юной нимфе вряд ли.
– Вовсе нет, мне хотелось бы иметь такую сестру. – Сабрина прижалась к ней.
– Но тогда ты лишилась бы матери.
– Только вернулась – и сразу заговорила как истая ирландка, – наполовину в шутку, наполовину всерьез, – заметил граф. – Все, теперь ты на крючке, никуда тебе не деться.
– Знаешь, чего мне сейчас хочется, дорогая? – повернулась Равена к дочери. – Сменить одежду да покататься. Как у вас, батюшка, с конюшней? По-прежнему держите?
– И еще как! – не дала деду ответить Сабрина. – Мой любимец – Шемрок. Цвет у него, как у черного дрозда. На что хочешь спорю, он тебе понравится. Таких чалых свет не видывал. Огонь!
– В твоем возрасте у меня тоже был чалый.
– Я знаю. Апач.
– Как там у нас Донни?
– Стареет, а так все в порядке. Знаешь, как он любит Шемрока? Даже спит с ним в стойле.
– Собака-путешественница, – задумчиво промолвила Равена. Ей вспомнился крохотный щенок, которого они с Брайеном подарили дочери на Мауи. Равена потрепала ее по щеке. – Помнишь, как он любил спать у тебя под кроватью, когда ты была маленькой?
– Разве такое забудешь? Ладно, мама, пошли. Переодевайся, да поживее.
Амазонка Сабрины была цвета морской волны, под стать попоне Шемрока. Костюм плотно облегал ее юную фигурку и оставлял на всеобщее обозрение куда больше, чем обычное платье.
– Удивительно, как это дед с бабкой позволяют тебе разъезжать в таком виде, – заметила Равена.
– О, понадобилась масса усилий, чтобы приучить их к этому. Сначала бабушка настаивала, чтобы я ездила в дамском седле, в юбке до полу и в турнюре.
– Господи, до чего же я ненавидела в свое время эти причиндалы – кринолин, корсет и тому подобное. И знаешь, что я делала? Как только отъезжала от дома на достаточное расстояние, чтобы никто не видел, сбрасывала юбку и надевала брюки – у брата потихоньку таскала.
Сабрина так и покатилась со смеху.
– Ну и мне на первых порах приходилось делать то же самое, только брюк не было.
– Что, так в панталонах и ездила?
– А ты-то как догадалась?
Равена захихикала, вновь чувствуя себя молодой, словно она и впрямь сестра Сабрины и делится с ней девичьими секретами.
– Мне ведь тоже когда-то было пятнадцать, малышка. К тому же не зря говорят: яблоко от яблони недалеко падает. Мы с тобой два сапога пара.
Интересно, подумала Равена, а мальчик у Сабрины есть?
– Друзьями здесь обзавелась?
– Да есть кое-кто. Сисси и Луиза Кавендиш. И еще Гленн Блейк.
– Тогда его отец – сэр Гордон Блейк, пари держать готова. Мы с ним в детстве дружили.
– Знаю. Гленн говорит, что его отец здорово ухлестывал за тобой.
– А Гленн за тобой? – прищурилась Равена.
– Совсем голову потерял бедняга, – покраснела Сабрина. – Но я его просто жалею.
– Понятно, понятно, всего лишь жалеешь.
Да она же без ума от него!
– Знаешь, кого он мне напоминает? – застенчиво, но явно выдавая себя, спросила Сабрина. – Отца – я хочу сказать, настоящего моего отца.
– Ах вот как?
Святый Боже, сохрани нас и помилуй! Мальчишка вроде Брайена! И она разъезжает с этим мальчишкой по полям в исподнем! О Господи, наши грехи и в детях нас преследуют!
Из конюшни вылетел Донни и принялся приплясывать вокруг Равены, облизывая ее с головы до ног и поскуливая от восторга.
– Видишь, он совсем не забыл тебя.
– Толстеет. Перекармливаешь его, наверное.
– Да он у Шемрока овес ест.
Баттонз, некогда мальчишка-конюх, превратился в пожилого грума. Его рыжие кудрявые волосы изрядно поредели, но хитроватый взгляд юного эльфа остался при нем.
– Какая радость снова видеть вас, леди Равена, – заговорил он. – Ох, извините, мадам. Миссис О’Нил, я хотел сказать. Просто почудилось, будто мы с вами только вчера расстались.
– Много прошло этих «вчера», Баттонз. Или прикажешь называть тебя мистером Макклином?
– Для вас я всегда Баттонз.
– Ну да, а Ирландия – всегда Ирландия. С ее изумрудно-зеленым, небесно-голубым, душистым, как трава, соленым, как морская вода, воздухом. Таким больше нигде на свете не подышишь.
Даже в Мауи, где Равене жилось лучше всего – после Ирландии.
Не по себе ей было, из головы не шли слова, сказанные Эдвардом О’Нилом: Сердце твое в Ирландии, и навсегда останется здесь.
Пять месяцев пролетели как один день. У них с Роджером восстановились те же самые платонические отношения, что поддерживались все годы после возвращения в Ричмонд. Лишь однажды за все это время они вышли за пределы простого обмена случайными репликами. Спор зашел об английской политике в Ирландии.
– Ведь даже премьер-министр ее величества выступает за самоуправление, – заметила Равена.
– Гладстон – болван!
– Английский народ думает иначе. В этом году Гладстон был переизбран на свой пост.
– Они с этим сукиным сыном Парнеллом оба изменники!
– Высокого же ты мнения о члене английского парламента, – саркастически бросила Равена.
Как-то раз Роджера не было дома несколько недель подряд, во главе полка королевских драгун он отправился «охотиться на крыс» – фениев и подпольщиков из Ирландского республиканского братства.
Вернулся он в необыкновенно приподнятом настроении, его одежда была сплошь запятнана засохшей кровью.
– Это кровь врага, – торжествующе возгласил Роджер. – Ни за что не дам стирать этот мундир, пусть таким и останется.
И он действительно настоял на своем. Окровавленный мундир стал для него боевым трофеем наподобие рогов убитого оленя, которые охотники так любят развешивать на стенах своих библиотек или кабинетов.
В конце мая Равена решилась:
– Довольно плевать в потолок. В Ричмонде полно дел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51