Будучи военнопленным, я не в состоянии охватить взглядом ни политического, ни военного положения Германии.
3. И наконец, я все еще находился под впечатлением легенды об «ударе в спину» в 1918 году. Считая, что война не может быть уже выиграна, что главное состоит в том, чтобы выйти из войны на более или менее приемлемых условиях, я, как солдат, осуждал намерения Национального комитета, вредящие, как мне казалось, интересам германского народа.
В соответствии с этим я и относился к Национальному комитету, не переставая, однако, анализировать обстановку и свои убеждения. В конце июля 1944 года я имел беседу с руководителями Национального комитета. После поражений в 1943 году и начале 1944 года на Востоке и продвижения англичан и американцев в Италии, безнадежное положение Германии, создавшееся в результате высадки союзников во Франции (6 июня 1944 года) и уничтожения Централь ной группы армий (конец июня — начало июля 1944 года), стало явным.
Кроме того, для меня имело решающее значение ознакомление, хотя и ограниченное, со зверствами, имевшими прямую или косвенную связь с ведением войны и совершенными по отношению к гражданскому населению восточных оккупированных районов и русским военнопленным.
И, наконец, события 20 июля 1944 года доказали, благодаря участию известных генералов, что в Германии считают: единственным выходом из войны является устранение Гитлера.
Благодаря этим фактам отпали существенные препятствия и сомнения, которые до того момента определяли мое отношение к Национальному комитету. Особенно ясно стало для меня положение в Германии и внутри армии после беседы с незадолго до этого попавшими в плен генералами из группы армий «Центр». Таким образом, я дошел до сознания, что дело уже не в том, чтобы закончить войну на приемлемых условиях, а в том, чтобы склонить силы, еще не окончательно связавшие себя с фашистским режимом, к прекращению войны, чтобы избежать ужасной заключительной катастрофы.
В результате я 8.8.44 г. опубликовал воззвание, соответствующее тогдашнему положению в Германии, и заявил о своем присоединении к движению «Свободная Германия».
На мою долю, как на долю самого старшего по званию офицера, в движении «Свободная Германия» выпадали особые задачи, как, например, обращение с воззванием о капитуляции к Курляндской группировке (в конце августа 1944 года), к немецким войскам в Румынии (в конце сентября 1944 года), выступление против Гиммлера в связи с мобилизацией «фольксштурма», что послужило непосредственным поводом к заключению моей семьи в концентрационный лагерь, и, наконец, составленное мною «Воззвание 50 генералов», явившееся последним предупреждением непосредственно перед наступлением русских на Висле и в Восточной Пруссии, которое было началом окончательного разгрома.
Если даже движение «Свободная Германия», в которое я внес этот незначительный и запоздалый вклад, не дало таких результатов, каких от него ожидали в интересах Германии и всех воюющих стран, все же главные его идеи и принципы должны лечь в основу создания новой, единой демократической Германии и ее вклада в дело сохранения всеобщего мира.
В процессе моей вышеописанной деятельности и в последующий период постепенно расширялось мое представление об обстоятельствах и событиях Второй мировой войны. Это привело меня к пересмотру и критике всего моего прежнего мировоззрения, к новому прогрессивному взгляду на историю и заставило меня заняться изучением политических и экономических вопросов.
Я много думал также о сущности и человеколюбивых целях Советского Союза, о его политике мира, с одной стороны, и об ответственности, которую мы, немцы, возложили на свои плечи, совершив нападение на Советский Союз, — с другой.
Все эти размышления заставили меня поставить себя в распоряжение советского правительства в качестве свидетеля на Нюрнбергском процессе, что, конечно, не снимает моей собственной ответственности перед Советским Союзом.
Это было логическим следствием моего выступления против Гитлера в движении «Свободная Германия».
Это свое участие в раскрытии всей преступной подоплеки войны, начатой Гитлером и его ближайшими советниками, отлично знавшими о его намерениях, я считал своим общечеловеческим долгом по отношению ко всем народам, которые подверглись нашему нападению, особенно к Советскому Союзу, а также — и по отношению к немецкому народу. Ибо только тогда, когда немецкий народ признает несправедливость захватнической войны, со всеми сопутствующими ей явлениями, только тогда он сможет сделать выводы, которые явятся основой для понимания его теперешнего положения и пути к лучшему будущему.
После своего выступления на Нюрнбергском процессе я старался углубить свои знания путем изучения политических и экономических вопросов, и, анализируя политическую обстановку, внести полную ясность в свои личные взгляды.
В отношении проблем, касающихся моей родины, я пришел к убеждению, что только создание единой, демократической, миролюбивой Германии может послужить основой для экономического и социального восстановления Германии и вкладом в дело установления мира в Европе.
Основы для этого создает, по моему мнению, Потсдамское соглашение. Проведенные в соответствии с ним мероприятия в советской зоне (денацификация и демократизация, роспуск промышленных и финансовых монополий, а также земельная реформа) я считаю принципиально правильными и нахожу, что их проведения следует требовать и в западных зонах.
Германия сейчас находится в таком тяжелом положении, что без посторонней помощи не может обеспечить население питанием. Советское правительство, оказывая экономическую и продовольственную помощь восточной зоне, учитывает это положение, но не связывает с ним никаких политических и экономических требований.
Иначе обстоит дело с включением Западной Германии в «план Маршалла». Несомненно, Западная Германия нуждается в поставке продовольствия и в займе. Если это будет сделано на нормальных экономических условиях, если будет сохранено единство Германии, вернее, восстановлено, то только в этом случае немецкий народ сможет, благодаря своему трудолюбию и творческим способностям своих трудящихся, не только выполнить свои ответные обязательства, но и уплатить репарации в приемлемых пределах. Это возможно лишь в том случае, если немецким трудящимся снова будет предоставлена основа для достойной человека жизни.
Но на Западе, как видно, злоупотребляют сейчас трудностями Германии в политических целях и в целях извлечения выгоды для западного монополистического капитала. Проводимые сейчас мероприятия по расколу Германии ни к чему хорошему не приведут. Восточная и западная части Германии нуждаются во взаимной поддержке, они экономически тесно связаны между собой. Жизнеспособной может быть только единая Германия. Нельзя, не рискуя самыми тяжелыми последствиями, произвольно, по приказу извне расколоть германскую экономику, как нельзя в 20-м столетии расколоть народ со старой культурой против его воли.
Поэтому так важно, чтобы немецкий народ, несмотря на все существующие препятствия, мог твердо выразить свою волю к единству и справедливому миру. Пренебрегать этим долгое время мир не сможет.
Единая демократическая Германия является также лучшей гарантией мира в Европе, так как она лишает империалистический лагерь главной базы в Европе, без которой империалистические устремления не могут иметь перспектив на успех.
Раскол Германии дает шовинистическим силам новый толчок. Причем вопрос о границах будет использован с особой остротой. Как бы ни было тяжело и чувствительно для каждого немца установление новой восточной границы, этот вопрос ни в коем случае не должен стать предметом шовинистической травли. Напротив, необходимо дождаться, когда в результате мирного демократического развития в Германии и установления хороших отношений с соседними государствами назреет время для разумного и отвечающего немецким интересам урегулирования вопроса.
Принимая во внимание современную политическую обстановку, нельзя предвидеть, когда стремление к единству Германии увенчается успехом. Наряду с неустанной борьбой за единство Германии должна развернуться интенсивная работа в восточной зоне для того, чтобы, на основе уже созданных демократических институтов, в кратчайший срок добиться подъема германской экономики и тем самым возможно скорее снова обеспечить трудящимся заслуженный ими жизненный уровень.
Ввиду такого положения на моей родине, я считаю, что моя работа в восточной зоне — независимо от должности — могла бы быть полезной.
В связи с этим я также хотел бы кратко описать свое семей ное положение. Моей жене 59 лет, она живет в Баден-Бадене. Моей дочери 34 года, она вдова и имеет 6-летнего сына. Она тоже живет в Баден-Бадене и работает конторщицей. Мой сын, в возрасте 30 лет, женат и имеет двух детей. Он окончил высшее коммерческое училище и работает сейчас на фабрике отопительных приборов, принадлежащей его тестю, в Рейнской области. Если я буду жить в восточной зоне, я уверен, что моя жена приедет туда и мы будем жить вместе.
Ввиду изложенного положения вещей, я прошу советское правительство рассмотреть вопрос о возможности моего использования в восточной зоне при восстановлении Германии.
Паулюс,
генерал-фельдмаршал
бывшей германской армии
29 июня 1948 года
Приложение 12
Советскому правительству
Возвращаясь из плена, в связи с репатриацией из Советского Союза немецких военнопленных, я, прежде чем покинуть Советский Союз, хочу письменно изложить те мысли, которые руководят мною, и сказать следующее.
Как командующий немецкими войсками в роковой для гитлеровской Германии битве под Сталинградом, я целиком и полностью осознал все ужасы захватнической войны, которые испытали на себе не только советский народ, подвергшийся нападению, но и солдаты моей армии.
Еще до окончания войны, находясь уже в плену, я, кроме того, узнал о тех преступлениях против человечества, которые совершались гитлеровским руководством как в самой Германии, так и во временно оккупированных ею странах.
В свете этих фактов я решил принять активное участие в антифашистском движении среди военнопленных в Советском Союзе и счел своим долгом 8 августа 1944 года обратиться с призывом к немецкому народу свергнуть гитлеровский режим и избрать себе новое руководство, которое прекратит войну и установит с нашими противниками мирные, дружеские отношения.
В 1946 году, во время процесса главных немецких военных преступников, я, руководствуясь чувством ответственности перед советским народом и немецким народом, а также чисто человеческим долгом, выступил в Международном военном трибунале в Нюрнберге.
На этом процессе я выступил, чтобы содействовать раскрытию правды о том, что еще осенью 1940 года, в нарушение договора о ненападении и дружбе, заключенного между СССР и Германией, велась подготовка войны против Советского Союза по авантюристическому плану «Барбаросса».
Я считал, что только трезвая оценка прошлого может помочь немецкому народу найти правильный путь в лучшее будущее.
На Нюрнбергском процессе я высказывался также о том, что в наш век только демократия и уважение суверенных прав народов являются определяющими факторами в жизни народов, так как народы, угнетающие других, не могут считать себя свободными. Только там, где политику страны определяют широкие народные массы, а не кучка людей, пользующихся благами труда других, мирная жизнь гарантирована.
Об этом должны помнить немцы, особенно сегодня, когда империалистический, антидемократический лагерь стремится развязать новую войну.
Мне, как и другим немецким генералам, с которыми я содержался в плену, а также, как мне известно, военнопленным немецким солдатам и офицерам, была дана возможность через литературу, прессу, радио, кино и доклады быть в курсе международных событий и выработать в себе новое мировоззрение для того, чтобы занять свое место в борьбе за мир и демократию.
Это новое мировоззрение помогло мне понять, что в Германской Демократической Республике закладывается фундамент единой демократической Германии, обеспечивающей мир немецкому народу, и что только миролюбивая политика Советского Союза привела к образованию Германской Демократической Республики.
Советский Союз оставался и остается до конца верным принципам Потсдамской конференции, предусматривающим создание единой демократической Германии, что отвечает жизненным интересам немецкого народа. Факты свидетельствуют о том, что с окончанием Второй мировой войны Советский Союз в своей политике по отношению к Германии отнюдь не руководствовался чувством мести за неисчислимые бедствия, причиненные советскому народу затеянной нами войной, а проявлял живой интерес к судьбе Германии и всего немецкого народа. Мне также стало ясно, что благодаря социалистической системе хозяйства Советскому Союзу чужды присущие капиталистическому миру интересы бизнеса и связанная с этим тенденция к лишению Германии ее экономической независимости.
Напротив, Советский Союз заинтересован в восстановлении экономики Германии и оказывает, как известно, материальную помощь Германской Демократической Республике в восстановлении сельского хозяйства и мирной промышленности.
Иное отношение к послевоенному устройству Германии мы видим со стороны США и Англии. В противовес политике Советского Союза, англо-американские правительственные круги с самого начала саботировали решения Потсдамского соглашения, что помешало созданию единой, демократической Германии и привело к расколу нашей страны.
С болью в душе за свой народ я должен констатировать, что эта раскольническая политика англо-американских монополистов привела к искусственному разделению немецкого народа на два лагеря и к тому, что Западная Германия превращена в полуколонию, где господствуют люди, которым чужды интересы нашего народа и которые стремятся к развязыванию новой войны для осуществления своих империалистических планов.
Для проведения своей экспансионистской политики англо-американские поджигатели войны превращают Западную Германию в военный плацдарм и, пользуясь существующей там безработицей и нищетой, возникшими в результате колонизаторской политики долларовых магнатов, создают из западногерманских немцев наемную армию для планируемой войны против Советского Союза.
Как и в августе 1944 года, когда я в интересах нашей родины призывал немецкий народ прекратить войну, так и сегодня я буду считать своим долгом патриота призывать своих соотечественников не забывать уроков минувшей войны и не служить больше пушечным мясом ради чуждых народу интересов.
Наученные горьким опытом двух последних войн, мы, немцы, должны стать ярыми противниками милитаризма и влиться в ряды борцов за мир.
Исходя из этого моего твердого убеждения, я присоединяю свой голос к заявлению немецкого делегата на стокгольмской сессии постоянного комитета Всемирного конгресса сторонников мира о том, что мы хотим мира, свободы, независимости для Германии и для всех народов.
Мы не должны допускать того, чтобы кучка английских и американских финансовых и промышленных магнатов, в своем стремлении господствовать над всем миром, ввергла человечество в пучину новой войны.
Я твердо верю, что массовое движение сторонников мира, развернувшееся во всех странах, в том числе — и среди прогрессивных немцев Западной Германии, сорвет планы поджигателей войны. Гарантом этому служит могущественный Советский Союз, возглавляющий лагерь мира.
Я, как и другие немцы доброй воли, с благодарностью приветствую великодушное послание генералиссимуса Сталина от 13 октября 1949 года, адресованное правительству Германской Демократической Республики, в котором говорится, что дружба наших народов может обеспечить прочный мир в Европе.
Я, правда, не уполномочен говорить от имени почти двух миллионов немецких военнопленных, уже возвратившихся на родину, но все же, основываясь на множестве резолюций военнопленных, опубликованных в газете для военнопленных «Нахрихтен», и на личном опыте, как возвращающийся из плена п оследним, считаю своим непременным долгом выразить благодарность советскому правительству за гуманизм, проявленный к военнопленным в лагерях.
Великодушие советского правительства по отношению к военнопленным способствовало тому, что, несмотря на моральную тяжесть, которую испытывают люди в любом плену, подавляющее большинство солдат, еще вчера участвовавших в ужаснейшей войне, превратились в активных борцов за мир и из врагов стали надежными друзьями Советского Союза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
3. И наконец, я все еще находился под впечатлением легенды об «ударе в спину» в 1918 году. Считая, что война не может быть уже выиграна, что главное состоит в том, чтобы выйти из войны на более или менее приемлемых условиях, я, как солдат, осуждал намерения Национального комитета, вредящие, как мне казалось, интересам германского народа.
В соответствии с этим я и относился к Национальному комитету, не переставая, однако, анализировать обстановку и свои убеждения. В конце июля 1944 года я имел беседу с руководителями Национального комитета. После поражений в 1943 году и начале 1944 года на Востоке и продвижения англичан и американцев в Италии, безнадежное положение Германии, создавшееся в результате высадки союзников во Франции (6 июня 1944 года) и уничтожения Централь ной группы армий (конец июня — начало июля 1944 года), стало явным.
Кроме того, для меня имело решающее значение ознакомление, хотя и ограниченное, со зверствами, имевшими прямую или косвенную связь с ведением войны и совершенными по отношению к гражданскому населению восточных оккупированных районов и русским военнопленным.
И, наконец, события 20 июля 1944 года доказали, благодаря участию известных генералов, что в Германии считают: единственным выходом из войны является устранение Гитлера.
Благодаря этим фактам отпали существенные препятствия и сомнения, которые до того момента определяли мое отношение к Национальному комитету. Особенно ясно стало для меня положение в Германии и внутри армии после беседы с незадолго до этого попавшими в плен генералами из группы армий «Центр». Таким образом, я дошел до сознания, что дело уже не в том, чтобы закончить войну на приемлемых условиях, а в том, чтобы склонить силы, еще не окончательно связавшие себя с фашистским режимом, к прекращению войны, чтобы избежать ужасной заключительной катастрофы.
В результате я 8.8.44 г. опубликовал воззвание, соответствующее тогдашнему положению в Германии, и заявил о своем присоединении к движению «Свободная Германия».
На мою долю, как на долю самого старшего по званию офицера, в движении «Свободная Германия» выпадали особые задачи, как, например, обращение с воззванием о капитуляции к Курляндской группировке (в конце августа 1944 года), к немецким войскам в Румынии (в конце сентября 1944 года), выступление против Гиммлера в связи с мобилизацией «фольксштурма», что послужило непосредственным поводом к заключению моей семьи в концентрационный лагерь, и, наконец, составленное мною «Воззвание 50 генералов», явившееся последним предупреждением непосредственно перед наступлением русских на Висле и в Восточной Пруссии, которое было началом окончательного разгрома.
Если даже движение «Свободная Германия», в которое я внес этот незначительный и запоздалый вклад, не дало таких результатов, каких от него ожидали в интересах Германии и всех воюющих стран, все же главные его идеи и принципы должны лечь в основу создания новой, единой демократической Германии и ее вклада в дело сохранения всеобщего мира.
В процессе моей вышеописанной деятельности и в последующий период постепенно расширялось мое представление об обстоятельствах и событиях Второй мировой войны. Это привело меня к пересмотру и критике всего моего прежнего мировоззрения, к новому прогрессивному взгляду на историю и заставило меня заняться изучением политических и экономических вопросов.
Я много думал также о сущности и человеколюбивых целях Советского Союза, о его политике мира, с одной стороны, и об ответственности, которую мы, немцы, возложили на свои плечи, совершив нападение на Советский Союз, — с другой.
Все эти размышления заставили меня поставить себя в распоряжение советского правительства в качестве свидетеля на Нюрнбергском процессе, что, конечно, не снимает моей собственной ответственности перед Советским Союзом.
Это было логическим следствием моего выступления против Гитлера в движении «Свободная Германия».
Это свое участие в раскрытии всей преступной подоплеки войны, начатой Гитлером и его ближайшими советниками, отлично знавшими о его намерениях, я считал своим общечеловеческим долгом по отношению ко всем народам, которые подверглись нашему нападению, особенно к Советскому Союзу, а также — и по отношению к немецкому народу. Ибо только тогда, когда немецкий народ признает несправедливость захватнической войны, со всеми сопутствующими ей явлениями, только тогда он сможет сделать выводы, которые явятся основой для понимания его теперешнего положения и пути к лучшему будущему.
После своего выступления на Нюрнбергском процессе я старался углубить свои знания путем изучения политических и экономических вопросов, и, анализируя политическую обстановку, внести полную ясность в свои личные взгляды.
В отношении проблем, касающихся моей родины, я пришел к убеждению, что только создание единой, демократической, миролюбивой Германии может послужить основой для экономического и социального восстановления Германии и вкладом в дело установления мира в Европе.
Основы для этого создает, по моему мнению, Потсдамское соглашение. Проведенные в соответствии с ним мероприятия в советской зоне (денацификация и демократизация, роспуск промышленных и финансовых монополий, а также земельная реформа) я считаю принципиально правильными и нахожу, что их проведения следует требовать и в западных зонах.
Германия сейчас находится в таком тяжелом положении, что без посторонней помощи не может обеспечить население питанием. Советское правительство, оказывая экономическую и продовольственную помощь восточной зоне, учитывает это положение, но не связывает с ним никаких политических и экономических требований.
Иначе обстоит дело с включением Западной Германии в «план Маршалла». Несомненно, Западная Германия нуждается в поставке продовольствия и в займе. Если это будет сделано на нормальных экономических условиях, если будет сохранено единство Германии, вернее, восстановлено, то только в этом случае немецкий народ сможет, благодаря своему трудолюбию и творческим способностям своих трудящихся, не только выполнить свои ответные обязательства, но и уплатить репарации в приемлемых пределах. Это возможно лишь в том случае, если немецким трудящимся снова будет предоставлена основа для достойной человека жизни.
Но на Западе, как видно, злоупотребляют сейчас трудностями Германии в политических целях и в целях извлечения выгоды для западного монополистического капитала. Проводимые сейчас мероприятия по расколу Германии ни к чему хорошему не приведут. Восточная и западная части Германии нуждаются во взаимной поддержке, они экономически тесно связаны между собой. Жизнеспособной может быть только единая Германия. Нельзя, не рискуя самыми тяжелыми последствиями, произвольно, по приказу извне расколоть германскую экономику, как нельзя в 20-м столетии расколоть народ со старой культурой против его воли.
Поэтому так важно, чтобы немецкий народ, несмотря на все существующие препятствия, мог твердо выразить свою волю к единству и справедливому миру. Пренебрегать этим долгое время мир не сможет.
Единая демократическая Германия является также лучшей гарантией мира в Европе, так как она лишает империалистический лагерь главной базы в Европе, без которой империалистические устремления не могут иметь перспектив на успех.
Раскол Германии дает шовинистическим силам новый толчок. Причем вопрос о границах будет использован с особой остротой. Как бы ни было тяжело и чувствительно для каждого немца установление новой восточной границы, этот вопрос ни в коем случае не должен стать предметом шовинистической травли. Напротив, необходимо дождаться, когда в результате мирного демократического развития в Германии и установления хороших отношений с соседними государствами назреет время для разумного и отвечающего немецким интересам урегулирования вопроса.
Принимая во внимание современную политическую обстановку, нельзя предвидеть, когда стремление к единству Германии увенчается успехом. Наряду с неустанной борьбой за единство Германии должна развернуться интенсивная работа в восточной зоне для того, чтобы, на основе уже созданных демократических институтов, в кратчайший срок добиться подъема германской экономики и тем самым возможно скорее снова обеспечить трудящимся заслуженный ими жизненный уровень.
Ввиду такого положения на моей родине, я считаю, что моя работа в восточной зоне — независимо от должности — могла бы быть полезной.
В связи с этим я также хотел бы кратко описать свое семей ное положение. Моей жене 59 лет, она живет в Баден-Бадене. Моей дочери 34 года, она вдова и имеет 6-летнего сына. Она тоже живет в Баден-Бадене и работает конторщицей. Мой сын, в возрасте 30 лет, женат и имеет двух детей. Он окончил высшее коммерческое училище и работает сейчас на фабрике отопительных приборов, принадлежащей его тестю, в Рейнской области. Если я буду жить в восточной зоне, я уверен, что моя жена приедет туда и мы будем жить вместе.
Ввиду изложенного положения вещей, я прошу советское правительство рассмотреть вопрос о возможности моего использования в восточной зоне при восстановлении Германии.
Паулюс,
генерал-фельдмаршал
бывшей германской армии
29 июня 1948 года
Приложение 12
Советскому правительству
Возвращаясь из плена, в связи с репатриацией из Советского Союза немецких военнопленных, я, прежде чем покинуть Советский Союз, хочу письменно изложить те мысли, которые руководят мною, и сказать следующее.
Как командующий немецкими войсками в роковой для гитлеровской Германии битве под Сталинградом, я целиком и полностью осознал все ужасы захватнической войны, которые испытали на себе не только советский народ, подвергшийся нападению, но и солдаты моей армии.
Еще до окончания войны, находясь уже в плену, я, кроме того, узнал о тех преступлениях против человечества, которые совершались гитлеровским руководством как в самой Германии, так и во временно оккупированных ею странах.
В свете этих фактов я решил принять активное участие в антифашистском движении среди военнопленных в Советском Союзе и счел своим долгом 8 августа 1944 года обратиться с призывом к немецкому народу свергнуть гитлеровский режим и избрать себе новое руководство, которое прекратит войну и установит с нашими противниками мирные, дружеские отношения.
В 1946 году, во время процесса главных немецких военных преступников, я, руководствуясь чувством ответственности перед советским народом и немецким народом, а также чисто человеческим долгом, выступил в Международном военном трибунале в Нюрнберге.
На этом процессе я выступил, чтобы содействовать раскрытию правды о том, что еще осенью 1940 года, в нарушение договора о ненападении и дружбе, заключенного между СССР и Германией, велась подготовка войны против Советского Союза по авантюристическому плану «Барбаросса».
Я считал, что только трезвая оценка прошлого может помочь немецкому народу найти правильный путь в лучшее будущее.
На Нюрнбергском процессе я высказывался также о том, что в наш век только демократия и уважение суверенных прав народов являются определяющими факторами в жизни народов, так как народы, угнетающие других, не могут считать себя свободными. Только там, где политику страны определяют широкие народные массы, а не кучка людей, пользующихся благами труда других, мирная жизнь гарантирована.
Об этом должны помнить немцы, особенно сегодня, когда империалистический, антидемократический лагерь стремится развязать новую войну.
Мне, как и другим немецким генералам, с которыми я содержался в плену, а также, как мне известно, военнопленным немецким солдатам и офицерам, была дана возможность через литературу, прессу, радио, кино и доклады быть в курсе международных событий и выработать в себе новое мировоззрение для того, чтобы занять свое место в борьбе за мир и демократию.
Это новое мировоззрение помогло мне понять, что в Германской Демократической Республике закладывается фундамент единой демократической Германии, обеспечивающей мир немецкому народу, и что только миролюбивая политика Советского Союза привела к образованию Германской Демократической Республики.
Советский Союз оставался и остается до конца верным принципам Потсдамской конференции, предусматривающим создание единой демократической Германии, что отвечает жизненным интересам немецкого народа. Факты свидетельствуют о том, что с окончанием Второй мировой войны Советский Союз в своей политике по отношению к Германии отнюдь не руководствовался чувством мести за неисчислимые бедствия, причиненные советскому народу затеянной нами войной, а проявлял живой интерес к судьбе Германии и всего немецкого народа. Мне также стало ясно, что благодаря социалистической системе хозяйства Советскому Союзу чужды присущие капиталистическому миру интересы бизнеса и связанная с этим тенденция к лишению Германии ее экономической независимости.
Напротив, Советский Союз заинтересован в восстановлении экономики Германии и оказывает, как известно, материальную помощь Германской Демократической Республике в восстановлении сельского хозяйства и мирной промышленности.
Иное отношение к послевоенному устройству Германии мы видим со стороны США и Англии. В противовес политике Советского Союза, англо-американские правительственные круги с самого начала саботировали решения Потсдамского соглашения, что помешало созданию единой, демократической Германии и привело к расколу нашей страны.
С болью в душе за свой народ я должен констатировать, что эта раскольническая политика англо-американских монополистов привела к искусственному разделению немецкого народа на два лагеря и к тому, что Западная Германия превращена в полуколонию, где господствуют люди, которым чужды интересы нашего народа и которые стремятся к развязыванию новой войны для осуществления своих империалистических планов.
Для проведения своей экспансионистской политики англо-американские поджигатели войны превращают Западную Германию в военный плацдарм и, пользуясь существующей там безработицей и нищетой, возникшими в результате колонизаторской политики долларовых магнатов, создают из западногерманских немцев наемную армию для планируемой войны против Советского Союза.
Как и в августе 1944 года, когда я в интересах нашей родины призывал немецкий народ прекратить войну, так и сегодня я буду считать своим долгом патриота призывать своих соотечественников не забывать уроков минувшей войны и не служить больше пушечным мясом ради чуждых народу интересов.
Наученные горьким опытом двух последних войн, мы, немцы, должны стать ярыми противниками милитаризма и влиться в ряды борцов за мир.
Исходя из этого моего твердого убеждения, я присоединяю свой голос к заявлению немецкого делегата на стокгольмской сессии постоянного комитета Всемирного конгресса сторонников мира о том, что мы хотим мира, свободы, независимости для Германии и для всех народов.
Мы не должны допускать того, чтобы кучка английских и американских финансовых и промышленных магнатов, в своем стремлении господствовать над всем миром, ввергла человечество в пучину новой войны.
Я твердо верю, что массовое движение сторонников мира, развернувшееся во всех странах, в том числе — и среди прогрессивных немцев Западной Германии, сорвет планы поджигателей войны. Гарантом этому служит могущественный Советский Союз, возглавляющий лагерь мира.
Я, как и другие немцы доброй воли, с благодарностью приветствую великодушное послание генералиссимуса Сталина от 13 октября 1949 года, адресованное правительству Германской Демократической Республики, в котором говорится, что дружба наших народов может обеспечить прочный мир в Европе.
Я, правда, не уполномочен говорить от имени почти двух миллионов немецких военнопленных, уже возвратившихся на родину, но все же, основываясь на множестве резолюций военнопленных, опубликованных в газете для военнопленных «Нахрихтен», и на личном опыте, как возвращающийся из плена п оследним, считаю своим непременным долгом выразить благодарность советскому правительству за гуманизм, проявленный к военнопленным в лагерях.
Великодушие советского правительства по отношению к военнопленным способствовало тому, что, несмотря на моральную тяжесть, которую испытывают люди в любом плену, подавляющее большинство солдат, еще вчера участвовавших в ужаснейшей войне, превратились в активных борцов за мир и из врагов стали надежными друзьями Советского Союза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34