12 сентября 1945 года. Сегодня спорили с Латтманом о моей личной роли в Сталинграде. Я сказал ему твердо: господин Латтман, я запрещаю вам такие толкования. Мне уже давно известно, что в Сталинграде я как будто бы был единственным идиотом. Вы сначала должны сориентироваться вообще, а затем уже можете выражать ваши мнения по отдельным вопросам. А впрочем, я твердо убежден, что если бы вы командовали армией, то вы бы, конечно, сделали все правильно.
То, что я ему сказал, слышали все. А я добавил, что в советах Латтмана я не нуждаюсь.
13 сентября 1945 года. Вечером состоялась беседа с пастором Шредером, в отношении ущерба, нанесенного немцами Советскому Союзу и последующими репарациями.
Опубликованные цифры сами говорят за себя. Размеры разрушений огро мны. Важно, что эти цифры опубликованы (в передовице «Известий»), они многим немцам откроют глаза на то, что наделал нацистский режим в этой стране. Многие потеряют сознание, а многие лишь теперь уяснят себе, что должен возместить германский народ.
Ясно, что Германия никогда не будет в состоянии возместить России тот ущерб, который она ей причинила. По сравнению с ущербом те операции, которые произведены в германской промышленности, совершенно незначительны. Очень важно, что эти операции произведены радикально и быстро, ибо с определенного момента, в недалеком будущем, германский народ может сказать: «То, что я теперь делаю, послужит делу восстановления Германии». Благодаря этому увеличится надежда на будущее, очень возрастет производительность народного труда.
Это — одна сторона данного сообщения. Однако мы должны смотреть дальше. В своей основе это сообщение направлено не против Германии. Мы не должны забывать, что в данный момент происходит конференция министров иностранных дел. Сообщение об ущербе России от войны, опубликованное именно в этот момент, имеет важное политичес кое значение. Это ясный намек Советского Союза на то, что при решении политических проблем мирового значения за Россией должно быть решающее слово.
До сих пор эти притязания основывались лишь на тяжести, вынесенной Советским Союзом в войне; теперь они будут еще и подкреплены доказательством того, что Советский Союз потерпел наибольший ущерб. В этом нужно видеть значение этого сообщения.
18 сентября 1945 года. Сегодня мы вместе с генералом фон Зейдлицем обратились к генералу Кобулову с просьбой установить место пребывания и состояние наших семей.
Нам обещали помочь.
20 сентября 1945 года. После прослушивания радиопередачи из Лондона, в которой было передано сообщение о жестком указании генерала Эйзенхауэра по поводу мер, осуществляемых по отношении к членам НСДАП, проживающим в американской зоне оккупации, прошло бурное обсуждение.
Ведь в приказе подчеркивается, что национал-социалисты не будут иметь права занимать руководящие должности— все они в будущем будут использоваться в качестве рядовых рабочих.
Приходится только головой качать по поводу наивности экспериментов американцев. Они слишком легко смотрят на эти вещи. Так нельзя поступать, если хочешь найти настоящих нацистов. А если без разбора принимать меры ко всем, кто когда-то принадлежал к партии, то кого же это не коснется?
Почти все чиновники, служащие, коммерсанты были членами партии. Конечно, немало из них были членами партии по принуждению или же потому, что это было необходимо по долгу службы. И если всех их без разбора изолировать от общественной жизни, то хаос в стране будет еще больший, чем теперь. Нет, этого в самом деле делать нельзя.
Русские умнее и благоразумнее, раз они стали на путь индивидуальной проверки, они совершенно правильно поняли, что многие так называемые члены партии очень часто совсем не были сторонниками нацизма и что в определенных условиях, под надзором они спокойно могут работать дальше по своей специальности, и, с другой стороны, многих из тех, кто не был в партии, следует рассматривать как явно выраженных нацистов, которых при всех обстоятельствах нужно обезвредить.
Я теперь уверен в том, что русские с особым «удовольствием» смотрят на эти эксперименты американцев, так как у германского народа здесь есть основания для того, чтобы делать критические сопоставления.
Для меня это только еще одно основание считать, что для нас, немцев, возможна только одна ориентация — на Востоке.
20 октября 1945 года. В одном из последних сентябрьских номеров «Свободной Германии» опубликовано правительственное сообщение о разрушениях, произведенных немецкой армией на советской территории. В конце этой статьи говорится, что комендант Сталинграда, некий генерал-майор Хеннинг, отдал в свое время приказ о грабеже населения немецкими солдатами, что они и делали.
Я читал эту статью. Но я никогда даже не видел никакого генерала Хеннинга. Комендантом Сталинграда должен был стать некий генерал Ленинг, бывший до того времени комендантом Харькова. В октябре Ленинг явился ко мне с тем, чтобы приступить к своим новым обязанностям, однако я отправил его назад, так как Сталинград все еще не был в наших руках.
Я считаю, что этот приказ никогда не мог быть издан без моего ведома или ведома генерала Зейдлица. Коменданта всего города Сталинграда никогда не было. Имелся лишь комендант Центрального участка Сталинграда. Это был некий майор из 71-й пехотной дивизии, позднее он был пленен.
24 октября 1945 года. Начались процессы военных преступников. Пусть никто не говорит мне, что эти процессы проходят быстро. Я убежден, что длятся они очень долго. Теперь еще как будто собираются привлечь к ответственности начальников штабов.
В связи с этим я очень много думаю о Гальдере. Интересно, примут ли во внимание, что он безукоризненный, абсолютно честный человек с кристаллически чистой душой, человек, к рукам которого не пристало ни капли грязи.
19 ноября 1945 года. В печати и на радио союзников постоянно звучат слова о вине «господина фон Паулюса». Господин Паулюс к этим преступлениям никакого отношения не имеет. Кто лично из них за все отвечает? Этого я не знаю и к этому никакого отношения не имею.
Далее. Снова в «Правде» статья, в которой явно прослеживается роль 6-й армии в Сталинграде. Что нового в нашем положении в связи с последними событиями? Привлечены к суду отдельные главные преступники. В обвинительном заключении упоминается также и Сталинград.
«Отдельные случаи» могли принять большой размах. Наша совесть чиста. Мы хорошо узнали друг друга в плену. Все знают, что мы не давали приказов на истребление людей— мирных жителей. Человек, которого русские отправляют на родину из лагеря, в этом отношении — чист.
Я еще раз прочел эту статью и обвинительный акт. Офицеры Генерального штаба за подготовку войны к ответственности не привлекаются. Генералы, о которых идет речь, играли особую роль. Здесь о злодеяниях в Сталинграде никто ничего не знает. Однако я убежден в том, что могли иметь место такие вещи, о которых мы даже и не подозревали.
Обвинения, предъявленные к главным военным преступникам, не имеют к нам никакого отношения. Отвечает Кейтель, Йодль и другие; мы не имеем ничего общего с преступлениями против людей.
Три года мы находимся в плену. Об этом не было сказано ни слова. В газете же говорится о Сталинградской области. Но область — это обширное понятие. Отдельные случаи могли иметь место по вине преступных лиц. Так я рассматриваю этот вопрос. То, что мы имеем сейчас, — это не установление факта преступлений.
Русские относились бы к нам иначе. Лиц, подозреваемых в преступлениях, или сразу же отправляли в тюрьму, или иначе относились к ним (Мозер). С нами не было ни первого, ни второго. Я не могу представить себе, чтобы нас в чем-либо упрекнули. В русской газете статья была опубликована 9—10 октября.
После этого мы говорили здесь с Георгадзе. Не было ни одного намека во всех наших беседах; мы встречали товарищеское, человеческое отношение. Нужно ли принять какие-либо профилактические меры? Да. Я, как лицо, несущее главную ответственность, переговорю об этом с подполковником Георгадзе и выскажу ему мое мнение по этому вопросу. Я спрошу его, согласен ли он с этим мнением или нужно что-либо предпринять. Вот что нужно сделать в настоящий момент.
Ставить вопрос как-то особо — было бы сейчас, после трех лет молчания, странно с психологической точки зрения. Если необходимо, пусть немедленно будут приняты все соответствующие меры. Конечно, я поговорю с Брагинским, если увижу его, но он редко бывает здесь, так как у него много работы и он не теряет времени. Поговорить с ним было бы очень хорошо!
Сталинградская область занимает обширную территорию; область соответствует нашей провинции. На ее территории находились 3-я румынская армия, танковый немецкий корпус и 2-я румынская дивизия. Что там происходило — этого я не знаю. Но здесь приведены данные о жертвах в райо не города. Их нужно отнести на счет преступных элементов. Приказов командования преступного характера не было. Мне ни разу в таких случаях не докладывали. Число, которое я увидел в газете, страшно поразило меня.
Было бы прекрасно, если было бы сделано официально заявление о том, что командиры 6-й армии непричастны к злодеяниям. Такое заявление было бы приятно. Но мы не можем ни просить об этом, ни тем более настаивать. Мы должны рассчитывать на время. Со временем на родине узнают от тех, кто вернется, что мы не виновны. Русские пошлют в Германию лишь людей с чистой совестью, не может быть и речи о том, чтобы в Германию отправили тех, к которым были предъявлены обвинения.
50 тысяч убитых! Быть может, это число жертв обстрела и бомбардировок? …Если нам скажут, что нас оставляли в покое только потому, что мы были членами движения «Свободная Германия», мы спросим: почему же не было разговора о других генералах, которые не участвовали в движении? Как объяснят они это?
Петров сам как-то говорил, что, во-первых, все может быть в пылу битвы, и, во-вторых, в армии всегда есть преступные элементы, но все это не имеет ничего общего с организованным истреблением людей.
Кто думает о мирных жителях во время боя? Кроме того, мы не предполагали, что Сталинград не эвакуирован полностью, у русских для этого времени было достаточно — три недели, с 23 августа по 14 сентября! Почему они не сделали этого?
Но почему они молчали? В этом отношении они сами считали нас невиновными. Собственно, никакой истории бы не случилось, если бы эта газета случайно не попала в наши руки!
Преступный садизм, убитые женщины… Только представьте себе это!
В Нюрнберге, в обвинении, все обвиняемые названы по фамилии. Они отвечают за все совершенные преступления. Насколько возможно, все эти преступления перечислены, непосредственных виновников судят на месте преступления. Если бы можно было обвинить наших генералов в преступлениях, совершенных в Сталинграде, и доказать это, то это было бы давно сделано.
20 ноября 1945 года. Я также стою за осуждение всех действительно виновных преступников войны. Но кого сюда нужно отнести? Наверное, лишь высший генералитет должен быть привлечен к ответственности? Или нет?
28 ноября 1945 года. Говорят о предстоящих выборах в Германии. Нельзя себе представить, что сейчас происходит в Германии, как люди там живут, что думают и прочее. Как бы то ни было, а положение очень тяжелое. И я не вижу никакого выхода, чтобы положение улучшилось в будущем году. Если в ближайшее время оккупационные власти не придут к соглашению, то для нас существует две возможности: или полная катастрофа Германии, или же оккупационные власти будут вынуждены объединиться в экономическом отношении. Ни одна из зон не сможет просуществовать самостоятельно. Правильно мы говорили все время: самое плохое для нас — это если великие державы не сговорятся в вопросах Германии.
29 ноября 1945 года. К состоявшемуся роспуску Национального комитета «Свободная Германия» и «Союза немецких офицеров» все генералы отнеслись без особого волнения. Во-первых, потому, что мы уже всем этим «переболели»; во-вторых, мы надеемся на то, что роспуск этих организаций в СССР скорее откроет им путь к политической деятельности в Германии, а значит, автоматически будет обозначать и скорое возвращение домой.
10 декабря 1945 года. Материалы обвинительного акта главных военных преступников, в которых была информация об уничтожении в районе Сталинграда 40 000 советских людей, привели меня в небывалое волнение. Такого не может быть, скорее всего, это произошло вне «котла».
Сегодня в разговоре по поводу подготовки Нюрнбергского процесса Зейдлиц заявил: «Вы не можете говорить обо мне и Паулюсе в одном тоне. Мои руки чисты. Имеются еще люди из штаба армии, которые все еще находятся в тюрьме. Вспомните дело с лагерями для военнопленных. Огромное количество людей расстреляно по его приказанию. Он отвечает за свою деятельность, так как он был главнокомандующим 6-й армией и заместителем начальника Генерального штаба. Неизвестно еще, что выскажут начальники 1с и прочие, если дело дойдет до процесса. Паулюсу придется за это отвечать, и не поможет ему никакая писанина». С этим господином мне не захотелось даже вступать в дискуссию.
Да, действительно, о том, что людей расстреливают, я знал. Я этого не отрицаю. А все, кто говорит о своем незнании, говорят неправду. Всем был ясен смысл войны. Подготавливалась захватническая война, и вовсе незачем было находиться при высшем командовании, чтобы понимать это. Занимая теперь такую позицию к Нюрнбергскому процессу, многие из нас делают то же, что делают и главные военные преступники, а именно пытаются сваливать вину на Гитлера.
Именно мы, знающие больше, чем простой человек, должны сделать все возможное, чтобы вскрыть причины войны и сущность национал-социализма. Только таким образом мы принесем пользу германскому народу.
25 декабря 1945 года. Сегодня вместе с Корфесом смотрели заявление «главнокомандующего» остатками немецких войск в английской зоне оккупации, с «требованием» о допуске на Нюрнбергский процесс своего представителя. Это вызвало у нас только злобный смех. «Он сошел с ума», — заявил Корфес.
У меня несколько другое мнение — Крамера поддерживают английские друзья, и мне это совершенно понятно. Я неплохо знаю Крамера, он был кавалеристом, начальником кавалерийской школы.
В Тунисе он был пленен англичанами. В результате тяжелого желудочного заболевания, пожалев, англичане его обменяли, и он вернулся в Германию, где в кругу друзей стал рассказывать, что с Англией можно было бы немедленно заключить мир, если бы не было Гитлера.
Позднее он восторженно рассказывал о хорошем обращении с ним англичан. Об этом узнал Гитлер и посадил его. После капитуляции Германии английские власти взяли Крамера, как «своего человека», и назначили его «главнокомандующим».
26 декабря 1945 года. Сегодня получено сообщение о расформировании частей Крамера в течение месяца, что вызвало необыкновенную радость у меня, Корфеса, Флаймера, Хейтца, Хомана и у других.
28 декабря 1945 года. Передовица «Правды» с коммюнике. Это, несомненно, большой успех дипломатии Молотова. Я не ожидал, что после неудавшейся конференции в Лондоне эта конференция даст такие результаты. Результаты конференции говорят о том, что три великие державы стремятся к сотрудничеству, причем русские действовали в этом направлении особенно активно.
Что касается создания Контрольной комиссии по вопросам атомной энергии, то и в этом вопросе русские добились успеха, и, по-видимому, потому, что американцы поняли — в вопросах атомной энергии русские не отстают от них.
Что касается совместного контроля над Японией, то американцам также пришлось уступить русским.

1946
11 января 1946 года. Сегодня я закончил материал о Сталинграде и передал его господину Кобулову, причем уже в переработанном виде. Дополнения о моей работе в ОКХ (отдельные пункты) еще последуют.
12 января 1946 года. Полным ходом идет подготовка к Нюрнбергскому проце ссу. В этой связи сегодня в качестве свидетеля меня допрашивал генерал-лейтенант Руденко.
Я полностью подтвердил свое заявление от 8 января 1946 года на имя советского правительства относительно обстоятельств подготовки нападения на СССР по плану «Барбаросса» гитлеровским правительством Германии и германским Генеральным штабом. Кроме того, в дополнение к заявлению мной были даны сведения об участии Венгрии во Второй мировой войне.
Вечером снова вспомнил о моей дорогой Коке; вот уже почти 3 года я от нее не получал никаких известий, не считая отрывочных сведений от пленных генералов, и это очень меня беспокоит!
26 января 1946 года. Возможные вопросы или возражения защиты.
1-й вопрос: Считали ли вы войну против СССР превентивной войной, как ее толкует германское правительство от 22.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34