— Не странно ли, что эта случайность сделала открытие правды невозможным?— Пожалуйста, скажите, что думаете об этом вы.— Когда пуля взорвалась у старейшины Джанегга в голове, спасти его индивидуальность стало невозможно, да?— Да. Взрыв полностью уничтожил его мозг и сделал невозможным закладку программ личности старейшины Джанегга в вечный компьютер. Ему отказано в преображении, и это страшная судьба. Но мы верим, что его еще можно спасти.— Правда?— В конце времен, в точке омега, когда Эде и вселенная станут единым целым, все Достойные будут спасены. Эде вберет в свою бесконечную память всю материю и энергию — и загрузит всю когда-либо существовавшую информацию. И тогда Он вспомнит старейшину Джанегга. Он запустит программу его души и его личности, и старейшина Джанегг вместе с другими Достойными Архитекторами будет жить вечно.Данло, стараясь подавить улыбку, потер шрам над глазом.— Значит, через сто миллиардов лет мы наконец узнаем, зачем старейшина Джанегг пытался убить меня. Но теперь расшифровать программы его погубленного мозга невозможно.— Это так, — признала Харра, показав этим, что понимает позицию Данло. — Мы тоже думали об этом. Если заговор с целью убить вас действительно существовал, если кто-то запрограммировал старейшину Джанегга на убийство, а затем планировал убить его самого — тогда любой вид смерти, оставляющий мозг нетронутым, поставил бы заговорщиков под удар.— Ведь ваши сканеры способны считывать память уже мертвого, но не пострадавшего мозга?— В стадии умирания это, во всяком случае, возможно. — Харра выпила немного чая. — Но нам не хочется верить, что Бертрам Джаспари или кто-либо другой мог запрограммировать старейшину Джанегга на вражду и ненависть к вам.— Ненавидеть способен любой. — Внезапная боль прошила голову Данло, и он зажал глаза рукой, как будто это ему выстрелили в мозг из тлолта. — Любой способен… изнутри, сам по себе.— Да, любой, — согласилась Харра. — Чудо в том, что вы исцелили старейшину Джанегга от его ненависти.— Но я…— Вы очистили его от этой страшной негативности своим дыханием и светом своих глаз. Мы видели это собственными глазами, пилот. Видели, как вы переписали эту ужасную программу.— Но Джанегг сам исцелился. Я только сыграл ему мелодию.Харра, приложив руку к чайнику, устремила на него долгий взгляд.— “Человек, не знающий страха, который исцелит живых”.Данло улыбнулся при мысли о том, что Харра и другие Архитекторы могут видеть в нем исполнителя их древнего пророчества, но тут же посерьезнел.— Я никого не исцелил. Старейшина Джанегг мертв.— Мы думаем, что вы человек редкий и необыкновенный.— Да нет же, я только…— И какие замечательные вещи вы совершаете! Кто бы мог подумать, что вы наденете на себя священный шлем и найдете дорогу в наш Храм?— Но разве шлем лежит на алтаре не для того, чтобы гости могли присутствовать на вашей контактной церемонии?— Да, это так. Но мы еще ни разу не принимали у себя наманов.— Даже наманы, — улыбнулся Данло, — умеют находить дорогу в кибернетических пространствах.— Известные нам прежде наманы этого не умели. И даже дети Церкви долго обучаются протоколу контакта с компьютером.— Но я — дитя звезд. Я пилот легкого корабля, а у пилотов вся жизнь проходит в контакте с компьютером.— И вам знакомы все степени воспроизведения?— Больше, чем кому-либо в Ордене, исключая цефиков.Харра отпила еще глоток и вздохнула.— Некоторые скажут, что мы должны были убедиться в этом, прежде чем предоставлять вам священный шлем.— Например, Бертрам Джаспари?Харра кивнула.— Найдутся такие, которые скажут, что наману нельзя даже смотреть на священный шлем, а уж тем более надевать его на себя.— Мне очень жаль.— Нет. Это наша оплошность. Нам не приходило в голову, что вы вдруг воспроизведетесь в контактном зале.— Вы хотите сказать — в виртуальном контактном зале?Харра снова кивнула.— Чуть ли не весь Таннахилл присутствовал в этом зале вместе с вами, пилот. Сто миллиардов Достойных видели, как вы преклоняете колени перед вечным компьютером Эде в вашей черной пилотской форме.Точно ворон в стае китикеша, подумал Данло, вспомнив, как стоял на коленях среди всех этих мужчин и женщин в безупречно белых кимоно.— Но я видел всего несколько тысяч молящихся, — сказал он.— Это один из парадоксов воспроизведения, не так ли, пилот? — улыбнулась Харра.— Да, наверное.Они закончили завтракать. Харра прочла благодарственную молитву за ниспосланную им пищу, встала и прошлась по комнате. Казалось, что жизненная энергия переполняет ее, как птицу — и она, как птичка колибри, порхала с места на место, поправляя зеркало на стене, ощипывая сухие листья с комнатных растений, трогая лицо статуи Николоса Дару Эде.Данло нравилось наблюдать за ней, нравилось изящество, которое она вкладывала во все свои движения, а еще больше — то, что она непрерывно осознавала себя как реализацию крохотной частицы Программы, написанной Богом для вселенной. Это сознание окрашивало все, что она делала. До того, как стать Святой Иви, она была эталоном секты юриддиков и верила, что жить следует строго по программам, изложенным в “Схемах”. Но она подчинялась этим правилам не слепо, как мог бы подчиняться ивиомил. Ее побуждали соблюдать их не фундаментализм и не страх, а скорее благоговение перед жизнью.Весь Архитекторский порядок ее бытия: пища, которую она ела и от которой воздерживалась, ее молитвы, ее слова и мысли, ее сношения со своим мужем — каждая деталь ее жизни должна была отражать ее любовь к Богу. Идеал эдеизма состоит в том, чтобы привносить Бога во все жизненные моменты и видеть бесконечный лик Эде в таких конечных вещах, как цветок или, скажем, пластмассовая чашка. В то время как ивиомилы и даже многие юриддики ценили “Схемы” только за то, что те указывают человеку благополучный способ существования во вселенной, полной самой поразительной техники, Харра поклонялась “Схемам” ради них самих. Каждая “схема”, каждая молитва перед контактом или ритуальная формула, произносимая при рождении внуков, были для нее символическими жестами, дающими ей возможность сознавать Бога еще полнее. Все религиозные предметы в ее комнате, от образника и статуэток Эде до священного шлема, были священной кибернетикой, предписываемой “Схемами” всем Достойным. Каждая отдельная “схема” и каждое физическое воплощение идеалов “Схем” служили ей точкой контакта с божественным.Харра жила в надежде, что ее народ взирает на Программу Эде для человека так же, как они взирает на таинственный лик Эде на дальней стене: с послушанием, с благодарностью, с верой и прежде всего с благоговейным изумлением.— Мы прожили долгую жизнь, — задумчиво сказала Харра, возвращаясь к столу и Садясь. — И видели много странных и чудесных вещей. Но самым странным, на наш взгляд, было явление со звезд пилота по имени Данло ви Соли Рингесс, ищущего центр вселенной.— Я ищу не только его.— Да, конечно, — еще лекарство от чумы, которую вы называете медленным злом. Но мы боимся, что здесь вы его не найдете.Данло молчал, глядя на свое черное пилотское кольцо.— Не думаем мы также, что вы найдете на Таннахилле своего отца.— Я не говорил, что ищу отца.— Нет, не говорили. — Старое лицо Харры озарилось добротой. — Да вам и не нужно было. Выслушав рассказ воина-поэта и посмотрев на вас, мы заключили, что вы все-таки ищете этого человека — если он по-прежнему человек.— Я… никогда не знал его.— Тот, кто ищет своего отца, ищет себя. Кто вы, Данло ви Соли Рингесс? Мы все хотели бы это знать.Данло снова промолчал, глядя в окно на океан.— Что ж, — вздохнула Харра, — может быть, нам тогда лучше обсудить то, что вы ищете как посол своего Ордена. И как эмиссар нараинов.— Я ищу только мира. Неужели найти его нет никакой возможности?— Мы тоже ищем мирного решения проблемы еретиков.— Правда?Харра, отпив глоток мятного чая, медленно кивнула.— Но другие цели вашего Ордена осуществить, возможно, будет труднее.— Я только пилот. — Данло взял чашку теплого чая, налитую ему Харрой. — Я клялся только найти Таннахилл — ничего более. Возможно, мне следует вернуться к правителям моего Ордена, чтобы они направили к вам настоящего посла.— Может быть, и так — со временем. Но сейчас у меня в доме гостите вы, а не кто-то другой. Вы, а не другой, излечили старейшину Джанегга — светом своих глаз, пилот, и своим чудесным дыханием.Данло, глядя на мудрое лицо Харры, отпил глоток чая.— Но мелодии, которые я играю на своей флейте, — какое отношение они имеют к тому, ради чего я поклялся найти Таннахилл?— Самое прямое, быть может. — Харра поднесла к губам чашку и одарила Данло загадочной улыбокой.— Звезды умирают. Их миллионы, этих чудесных огней, но люди убивают их одну за другой.— Вряд ли вы хотели сказать “люди”. Это мы, Архитекторы, убиваем звезды.— Да.— И ваш Орден просто-напросто просит нас остановить эту космическую бойню, так?— Да.Харра испустила долгий, печальный вздох.— Мы бы очень хотели, чтобы это было так просто. Но хотя нет ничего проще любви Эде к своим детям, с Программой, написанной Им для вселенной, дело обстоит как раз наоборот.— Что вы имеете в виду?— Вы не задумывались, пилот, кто они — эти Архитекторы, разрушающие небесный свод?— Они принадлежат к вашей Церкви, да? Это люди, которые носят белые кимоно и ищут лик Эде в свете взорванных звезд.— Да, они принадлежат к Церкви, но не следуют ее заветам.— Не понимаю.— Мы говорим об Архитекторах Великого Паломничества — тех, кто был потерян для нас более тысячи лет. А также об ивиомилах и всех других, кого послали с Таннахилла в область, которую вы называете Экстр.— Но ведь они все Архитекторы?— Мы верим в это, но мы не можем просто связаться с ними и поговорить, как с другими нашими детьми — здесь, на Таннахилле, и в других мирах Известных Звезд.— Понятно.— Во время своих странствий, своего долгого паломничества к Эде, им приходилось нести Церковь в своих сердцах. И в священных компьютерах, установленных на их кораблях, — с печальной улыбкой добавила Харра.— Но они по-прежнему повинуются доктринам Церкви? Всем этим святым заповедям, которые у вас называются программами?— На это мы можем только надеяться.— Стало быть, они несут с собой Тотальную Программу? Как дети, несущие факелы в сухой лес?— Тотальная Программа входит в Программу Эде для вселенной.— Уничтожить вселенную… чтобы спасти ее?— Нет, пилот, — переделать вселенную. Быть участниками грандиозной архитекторской работы, осуществляемой вокруг нас.— Понятно.Харра, видя отчаяние на лице Данло, с улыбкой коснулась его руки.— Мы должны рассказать вам о нашем понимании Тотальной Программы. Мы не верим, что она требует от нас уничтожения звезд.— Правда? — Данло, как приговоренный, неожиданно получивший помилование, сразу оживился, и кровь резво побежала по его жилам.— Но предупреждаем вас: это только наше мнение.— Но ведь вы — Святая Иви.— Возможно, со временем Церковь разделит наши взгляды.— Понимаю.— Те другие Архитекторы, миссионеры и пропавшие Паломники, понимают Программу иначе. А у нас нет возможности поговорить с ними.Данло достал из кармана флейту и, глядя на ее золотой ствол, задумался над тем, что сказала ему Харра.— Мой Орден всегда готовил пилотов, — сказал он наконец. — Сейчас мы создаем на планете Тиэлла новую Академию. Вы можете послать туда своих детей. Мы обучим тысячу новых пилотов, а со временем десять тысяч и больше. Мы построим десять тысяч легких кораблей и разошлем ваше понимание Программы по всему Экстру.— Вы предлагаете нам союз между Церковью и вашим Орденом?— Почему бы и нет?— Желали бы мы, чтобы это было так просто.— Если смотреть поглубже, во вселенной все просто.— Вероятно — но такой союз представляется нам невозможным.— Бертрам Джаспари будет против, да?— Он и все ивиомилы объявят союз с наманами кощунством, даже хакром. Хотя мы полагаем, что старейшина Бертрам втайне желает если не самого союза, то связанных с ним благ.— Понятно. Он хочет свободно путешествовать среди звезд, да?— Мы полагаем, что именно к этому он стремится.— Его цель — распространение Церкви в космосе?— Не только. Он, как и мы, верит, что Архитекторам Великого Паломничества необходим Верховный Архитектор.— Но Верховный Архитектор — вы.— Но мы не будем жить вечно в этой оболочке. Вы должны знать, пилот, что старейшина Бертрам надеется стать Иви после того, как мы умрем и преобразимся. Он надеется стать Иви для всех пропавших Архитекторов Экстра и всех ивиомилов, посланных в Экстр за последнюю тысячу лет. Большая паства — большая власть.— А вы тоже надеетесь на это?— Мы, конечно же, мечтаем объединить Церковь. Истинная Церковь существует во всех сердцах и во всех местах — мы хотим, чтобы все народы возрадовались бесконечной Программе Эде. Мы хотим распространить власть Бога повсюду.— Понимаю.— Нам хотелось бы верить, что старейшина Бертрам тоже хочет этого — хотя бы отчасти.— Я еще не встречал никого, кто бы так старался найти хорошее даже в плохом человеке, — улыбнулся Данло.— Но плохих людей нет. Есть только негативные программы.— Хорошо, путь будут негативные программы, — опять улыбнулся Данло.— Потому-то нам и кажется таким невероятным, что старейшина Бертрам хотел убить вас.— Правда?— Если бы вас убили, пилот, как мог бы старейшина Бертрам надеяться хоть когда-нибудь послать в Экстр пилотов-Архитекторов?— Но вы сказали, что он против отправки таннахиллских детей на Тиэллу.— Возможно, он надеется подготовить пилотов как-то подругому.Данло тихонько дунул в мундштук флейты.— Кажется, я понимаю. Но я принес присягу, благословенная Иви. Я ни за что не стану готовить пилотов самостоятельно — ни для Бертрама, ни для кого-либо еще.— Возможно, старейшина Бертрам думает, что есть другие способы овладеть вашим мастерством.— Не нравится мне это слово — “овладеть”.— Мы боимся, что старейшина Бертрам — очень честолюбивый человек.— А я боюсь… что испугаюсь его. Это дало бы ему еще больше власти, чем теперь, правда?Еще довольно долго Данло и Харра, сидя в лучах солнца, обсуждали проблемы и политику Вселенской Кибернетической Церкви. Один робот убрал со стола, другой подал чай тохо, холодный, горьковато-сладкий. Они вернулись к надежде найти пропавших Архитекторов, уничтожающих звезды Экстра.Харра выдвинула идею: если учить таннахиллеких детей на пилотов пока нет возможности, пусть пилоты Ордена возьмут Архитекторов-миссионеров на свои легкие корабли.— И эти миссионеры передадут пропавшим Архитекторам ваш взгляд на Тотальную Программу?— Мы боимся, что это будет не так просто.— Да нет же, очень просто. Вашим миссионерам надо только сказать, что звезды благословенны и мы должны смотреть на них с любовью, как ребенок в глаза своей матери.Харра улыбнулась, а потом и посмеялась в рукав своего кимоно.— Нам кажется, вы большой романтик, пилот.— Ну да, я такой.— Мы не можем так сразу послать людей в Экстр, чтобы они проповедовали наш новый взгляд на Программу. Сначала мы должны ее отредактировать.И Харра объяснила, что Тотальная Программа не входит в Священный Алгоритм, как и многие другие программы Церкви. В Алгоритме Эде, как мудрый отец, поучающий своих детей под деревом саби, говорит о природе жизни во вселенной и о том, как ее следует прожить. Люди толкуют эти слова по-своему и выводят из них императивы. Таким образом, за полторы тысячи лет космических странствий величайшие умы Вселенской Кибернетической Церкви сформулировали много программ. Все они собраны в “Комментариях”, которые после “Схем” и самого Алгоритма считаются главнейшим трудом священного писания Церкви. “Комментарии”, как позднее убедился Данло, представляют собой исторически-эволюционное исследование. Сначала какой-нибудь великий Архитектор — например Йорик Ивионген, — объясняет, что, на его взгляд, имел в виду Эде, когда сказал: “Вселенная подобна циклическому механизму”. Затем другие мыслители комментируют откровение старейшины Йорика, а еще более поздние комментарии представляют собой полемику с каким-нибудь скромным теологом без особых заслуг и талантов. Именно так форматируются и редактируются церковные программы. И хотя внесение поправок в “Комментарии” является прерогативой всех Святых Иви, редактировать наиболее старые программы всегда трудно. И всегда опасно. Иви должен при этом держать руку на пульсе своего народа и прежде всего привлечь на свою сторону Койвунеймин — недостаточно просто призвать диссидентов-ивиомилов к повиновению, хотя верховный сан дает Иви на это полное право. Верховный Архитектор, игнорирующий благочестивый пыл старейшин, рискует привести свою Церковь к волнениям, к расколу и даже к войне.— Вы должны понять, — говорила Харра, размешивая сахар в очередной чашке чая, — что нового Иви выбирают старейшины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64