Ей дали десять тяжелых кораблей, и она привела свой народ к девственной планете с бирюзовыми океанами и ярко-зелеными лесами, где полыхали во славу Бога великолепные восходы и закаты. Но нараинам не было дела до красот природы. Они поклонялись иному божеству и назвали свой мир Новым Алюмитом, символизируя этим духовное единение с родиной Николоса Дару Эде. Они без промедления оправили своих роботов добывать минералы и строить закрытые города. Там, в этих пластиковых муравейниках, они наконец-то могли без помех заняться трансценденцией и приблизиться к вечному Эде. Они верили, что в них, особенно в пророках и наиболее выдающихся Архитекторах, называвших себя трансцендентами, живет истинный дух эдеизма. Они верили, что им под силу создать нечто поистине новое, поистине святое и в то же время древнее, как звезды.Выслушав рассказ Изаса Леля, Данло отпил глоток душистого чая и сказал:— Если ваши предки прибыли сюда с Таннахилла, вы должны знать эту планету, правда?— Да, мы знаем Таннахилл, — признался Кистур Ашторет.Он так стыдился того, что они солгали Данло, что казалось, будто он вот-вот расплачется.— Некоторые из наших старейших даже помнят его — ведь они там родились.Данло молча кивнул, мысленно содрогнувшись при мысли о людях, живущих более двухсот лет, и спросил:— И вы можете сказать мне, где находится Таннахилл? Можете показать, которая звезда среди Известных — его солнце?— Это возможно, — сказал Изас Лель, — но зачем вы хотите туда отправиться? Ведь вам уже сказали, что дом истинной Церкви — это Новый Алюмит. Почему бы вам не осуществить свою миссию здесь?Пока Эде переводил сказанное, мысль Данло работала вовсю.Он не хотел обижать этих людей и потому предоставил правде говорить за него.— Вы сказали, что Лилиана иви Нараи высказывалась против вредных доктрин Старой Церкви, да?— Это верно, — сдержанно подтвердил Изас Лель. — За долгие века Церковь сформулировала много ложных доктрин — мы называем их программами, — осмеивающих дух эдеизма.— А вы, нараины, основав Новый Алюмит, отказались от этих программ, да?Изас Лель чуть ли не впервые улыбнулся и с великой гордостью, хотя и не в полном соответствии с фактами, заявил:— Мы освободились от всех программ. Путь к Богу нельзя ограничивать ничем. Мы все должны свободно входить в Поле и искать Бога согласно своим возможностям.Данло улыбнулся в ответ — его очень позабавил намек Изаса Леля на то, что Бога можно найти в некоем кибернетическом пространстве и больше нигде. Однако он тут же посерьезнел и спросил:— Значит, нараины освободились также и от Тотальной Программы?Сердце Данло отсчитало десять ударов, а Изас Лель все молчал. Историки Ордена учили, что Тотальная Программа — это древний императив, обязывающий Архитекторов расселяться по вселенной и наполнять ее своим потомством. И распространять человеческую жизнь как только возможно. Наивысшая цель — это наделение сознанием мертвой материи. Для этого все элементы этой материи следует употреблять в пищу.Двигаясь через галактику и находя богатые, нетронутые планеты, следует превращать углерод, кислород, водород и азот этих миров в белок для вскармливания подрастающего потомства. Миры с полностью использованной биосферой следует уничтожать. Роботы должны разбирать их до последнего атома, чтобы освободившиеся элементы послужили пищей для еще большего количества человеческой жизни. Так следует поступать со всеми планетами, а затем, в конечном счете, и со звездами. Сверхновые — вот главная созидающая сила галактики. Сверхновые — это великие пылающие боги, творящие из своих раскаленных гибнущих тел кислород, кремний, железо и золото.Когда-нибудь ни в одной из галактик вселенной не останется ничего, кроме свободных элементов — и людей, неисчислимого количества людей, чьи души сохраняются в вечных компьютерах. И кроме Бога Эде, разумеется. В конце времен Эде поглотит все освобожденные элементы, и вся вселенная перейдет в его бесконечное тело. Триллионы вечных компьютеров соединятся в один Вселенский Компьютер, который будет Богом и ничем более. Сознание и память всех Архитекторов, когда-либо живших во вселенной, наконец-то станут едины в Эде.И тогда свершится чудо, о котором все Архитекторы мечтают с пылом разлученных любовников. За гранью конца времен, когда время и бытие начнутся сызнова, произойдет новое, второе сотворение вселенной. Эде из бесконечной своей любви к человечеству пожертвует собой и воссоздаст вселенную из материальных элементов своего божественного тела. Он создаст триллионы новых Земель, идеальных миров с зелеными садами и синими океанами, где не будет ни зла, ни страданий, ни смерти. Эти миры он населит людьми, создав новые тела для верных и страдавших во имя его, и перенесет их сознание из своей памяти обратно в живую плоть. Очищенные души перейдут в прекрасные, совершенные, бессмертные формы.Некоторые теологи Старой Церкви утверждали, что золотой период воссоединения человека с Богом будет длиться вечно; другие полагали, что каждый человек, мужчина, женщина и ребенок, будет жить вечно, а когда-нибудь, в далеком-далеком будущем, сам станет Богом, как некогда Эде, и сотворит свою собственную вселенную. Наиболее ортодоксальные придерживались мнения, что ныне существующая вселенная, состоящая из камней, комет и звезд, изначально порочна и потому должна подвергнуться тотальной переделке.Поэтому жизненной целью и наивысшей честью для человека должно быть его сотрудничество с Богом в этом священном переустройстве космоса.— Это безумцы с Таннахилла уничтожают звезды, а не мы, — сказал наконец Изас Лель. — Но откуда пилот из Невернеса может знать о Тотальной Программе?Данло видел, что Кистура Ашторета и других трансценденталов тоже занимает этот вопрос.— Старая Церковь на Алюмите, — ответил он, — а Алюмит находится поблизости от Цивилизованных Миров.Данло рассказал, что в 1749 году от основания Невернеса внутри Вселенской Кибернетической Церкви произошел раскол. Старая Церковь начала войну с еретической Реформированной Церковью, и Война Контактов, как она стала потом называться, стала самой масштабной и затяжной в истории человечества. После двухсот лет этой кровавой бойни Старая Церковь потерпела поражение. Уцелевшие Архитекторы бежали в часть космоса, ставшую позднее Экстром, а Реформированная Церковь окрепла и отправила свои миссии на Яркону, в Невернес и в тысячу других Цивилизованных Миров. Можно сказать, что эдеизм стал там поистине вселенской религией. Если бы непреклонный Хранитель Времени (и возглавляемый им Орден) не проявили железного упорства, молодежь Невернеса сейчас исполняла бы Восемь Обязанностей Архитектора, даже не мечтая стать цефиками, скраерами или пилотами.— Мы давно забыли звезду Алюмита, — сказал Изас Лель, — но Войну Контактов, разумеется, помним.Данло держась за флейту в брючном кармане, глотнул воздуха и сказал: — Во время этой войны был создан искусственный вирус, бактериологическое оружие. Известно, что этот вирус, убивший миллиарды людей, создали Архитекторы Старой Церкви вместе с воинами-поэтами.И мой народ он убил тоже, мысленно добавил Данло. Хайдара, Чандру, Чокло и других.— Воины-поэты? Кто это? — спросила Енена Ивиасталир.Данло рассказал им об ордене воинов-поэтов, и одна мысль вдруг поразила его: “А теперь воины-поэты хотят возобновить свой союз со Старой Церковью”.Он прижал кулак ко лбу и спросил:— Быть может, кто-нибудь из Архитекторов Старой Церкви знает средство против этого вируса? Быть может, кто-то из нараинов слышал о нем?Изас Лель медленно покачал головой, а голову Данло с левой стороны внезапно пронзила страшная боль, точно кто-то всадил нож ему в глаз.— От Чумы средства нет, — сказал Изас Лель, и эти слова обрушились на Данло каменной глыбой, вышибив из него дух.— Насколько нам известно, — уточнил Кистур Ашторет. — Среди нараинов нет биологов.— Понятно.— Я никогда не слышал о таком средстве, — сказала Ананда Наркаваж.— Я тоже. — Лиесвир Ивиосс потрогала кибершапочку у себя на голове, как будто там содержалась вся существующая во вселенной информация. — Но почему вас интересует средство от болезни, которая вот уже тысячу лет никого не убивает?— Она убивает. — Данло вдавил кулак в шрам над левым глазом. — Она убила уже многих и продолжает убивать.Запинаясь и глотая воздух, пахнущий углекислым газом и пластиком, Данло рассказал трансценденталам о гибели племени деваки. Чума не исчезла, говорил он; она, как отравленная нить ширива в куске обычной ткани, вплелась в человеческий геном и превратилась в пассивный участок ДНК. Вернее, пассивной она остается только для людей, имеющих соответствующие гены-ингибиторы. У изолированных народов, таких, как алалои, вирус в любой момент может разорваться на миллиарды белковых пуль, превращающих мозг жертвы в красный студень.— Деваки — лишь одно из алалойских племен. Существуют другие, много других.— И вы хотите обеспечить их средством против этого спящего вируса? — спросил Изас Лель.— Да. Если смогу. Я должен.Изас Лель переглянулся с Кистуром Ашторетом и сказал:— Мы помогли бы вам найти это средство, будь это в наших силах. Охотно поделились бы с вами такой информацией. Вы спрашивали о координатах звезды Таннахилла… Мы можем вам их сообщать, вот только…— Только что?— Трудно делиться чем-то с человеком, который ничего не хочет дать взамен.Данло стиснул челюсти так, что заныли зубы. Нараины, вопреки своим претензиям на трансцендентальность, на деле оказывались прижимистыми, как купцы.— Я поделюсь с вами всем… чем могу.— Но мы уже спрашивали вас, где находится звезда Невернеса, и вы не захотели сказать.— Но это не моя тайна! — почти выкрикнул Данло. Он подумал даже, не сказать ли Изасу Лелю эти координаты — такая информация все равно совершенно бесполезна для всех, кроме пилотов, обученных математике и вероятностной топологии. Но он действительно был не вправе открывать эти секретные сведения. — Я принес присягу.— Ну разумеется. Присягу.— Не понимаю, почему вы так хотите узнать, где находится Невернес.— Нам, в общем, безразлично, где он находится. Но то, каким образом вы совершаете такие дальние космические путешествия, мы действительно хотели бы знать.— Мне повезло, — искренне сказал Данло, вспоминая искривленные пространства мультиплекса, из которых вышел с таким трудом. — Мне выпала редкая удача.— Да, возможно, но ведь пилот должен к тому же обладать большим мастерством, не так ли? Если вы готовы поделиться, нас интересует именно это мастерство.— Быть пилотом нелегко, — сказал Данло.— Но вы согласны научить нас тому, что знаете сами?Из последующего разговора выяснилось, что космическое пилотирование и у нараинов, и у Архитекторов Старой Церкви находится на крайне низком уровне. Тяжелым кораблям Лилианы иви Нараи потребовались годы, чтобы преодолеть несколько световых лет от Таннахилла до Нового Алюмита. За последние десять веков пилоты Старой Церкви с трудом наладили сообщение между семьюдесятью мирами сектора, который они называли Известными Звездами. В их столь скромных успехах повинен был, впрочем, сам Экстр, где мультиплекс опасен и непредсказуем, как скутарийская шахиня в брачный период. Но не только — здесь сыграло определенную роль закоренелое презрение и страх Старой Церкви к чистой математике. В этом отношении Архитекторы были не одиноки. Из всех, кого Данло встречал среди звезд, только канторы и пилоты Ордена любили математику самозабвенно и готовы были жизнь за нее отдать. Из всех городов галактики только в Невернесе, в его башнях (и легких кораблях), математика достигла своего полного и прекрасного расцвета. В этой любви и в этом знании заключалась истинная власть Ордена, а власть нелегко приобретается и нелегко передается.— На подготовку пилота требуется много лет, — сказал Данло.— Нараины — народ терпеливый, — заверил его Изас Лель.— И человека на этом пути подстерегает множество опасностей.— Нараины не раз встречались с опасностью на пути к Новому Алюмиту.— Я… не гожусь в учителя.— Но вы же можете передать другим собственные знания?— Нет. Орден допускает в наставники только мастер-пилотов и других мастеров. — Данло умолчал о том, что ему самому, когда он вернется из Экстра в новую Академию на Тиэлле, почти наверняка присвоят звание мастера.— Ваш Орден живет по собственным правилам, не так ли?— Да.Гнев и досада уже начали проступать на лице Изаса Леля, когда Данло понял, что ему представляется редкий случай завоевать расположение этого человека.— Если вы действительно хотите, чтобы у нараинов были свои пилоты, способ есть.Глаза трансцендентала вонзились в Данло, как лазеры.— Что за способ?— Обучение пилотов — один из видов деятельности моего Ордена. Многие Цивилизованные Миры посылают свою молодежь в Невернес получать образование.Изас Лель задумался, поглаживая пластиковое сиденье своего робота.— Вы хотите сказать, что нам нужно отправить своих детей за тридцать тысяч световых лет?— Нет, — грустно улыбнулся Данло. — Это было бы невозможно. Но на планете Тиэлла очень скоро откроется новая Академия. Вы можете послать своих детей туда.Это тоже было одним из аспектов власти Ордена. У элиты Цивилизованных Миров давно уже вошло в обычай посылать в Невернес наиболее одаренных своих отпрысков. Делая это, родители надеялись, что их сыновья и дочери привезут домой сокровища знания, обретенные в холодных стенах Академии. Иногда эти надежды сбывались, но в душах тех, кто возвращался домой, навсегда оставались шпили Невернеса и непостижимый дух Ордена. Молодые люди, столь преданные своим мирам раньше, возвращались туда уже не ярконцами, сильвапланцами или торскаллийцами, а членами Ордена. Через них Орден осуществлял свою подпольно-подрывную деятельность. Но об этом Данло не сказал ничего. В качестве посла он обязан был соблюдать дипломатию при всей своей ненависти к затаенной лжи, которой требовала от него эта задача.— Возможность посылать молодежь в вашу новую Академию — это грандиозный шанс, — сказал Изас Лель.— Да, — подтвердил Данло. — Так многие думают.Изас Лель поставил заслон своим эмоциям, и глаза у него стали жесткими, как сапфиры.— Если мы назовем вам координаты звезды Таннахилла и вы отправитесь туда, вы и Старой Церкви предоставите такую возможность?— Возможно, мне придется это сделать.Он боится Старой Церкви, подумал Данло, но еще больше боится обнаружить свой страх.— Старейшины Старой Церкви ни за что не позволят, чтобы их дети обучались у наманов какого-то неизвестного Ордена, — ядовито ввернула Лиесвир Ивиосс.— Согласен, — поразмыслив, сказал Изас Лель. — Но это не значит, что мастерство этого молодого пилота их не заинтересует.Он боится, что Архитекторы пытками вырвут у меня нужные знания, подумал Данло — и замер, представляя себе, как какой-нибудь мастер-палач вонзает иглу ему в глаз и вводит ее вдоль зрительного нерва в мозг. Но почему Изас Лель этого боится?— Вряд ли старейшины смогут узнать достаточно много, — заметил Кистур Ашторет, — если только не пошлют своих детей на Тиэллу, где бы эта Тиэлла ни была.— Можем ли мы быть уверены в этом? — усомнилась Ананда Наркаваж.— Можем ли мы хоть в чем-то быть уверены? — скептически отозвался Кистур Ашторет.Данло ценил то, что трансценденталы говорят так открыто в его присутствии, но понимал, что многое остается недосказанным.— Об уверенности здесь говорить не приходится, — заметил Изас Лель. — Это трудный вопрос.— Даже если Старая Церковь и пошлет своих детей в эту Академию, — вмешалась Патар Ивиаслин, — они, несомненно, не смогут достигнуть там таких же успехов, как наши дети.— Вход в мультиплекс, о котором Данло ви Соли Рингесс рассказывал так красноречиво, напоминает, должно быть, контакт с Полем, — сказала Енена Ивиасталир, в которой практичность сочеталась с метафизическим мышлением. — Здесь у наших детей должно быть преимущество.Они сомневаются, стоит ли доверять мне, думал Данло. Сомневаются, будут ли результат стоить риска, если они покажут мне дорогу на Таннахилл.— Думаю, что нашим детям будет чему поучиться и у цефиков этого Ордена, — сказал Изас Лель и улыбнулся Данло, касаясь своей шапочки надо лбом. Как видно, продемонстрированное Данло цефическое искусство произвело на него сильное впечатление.Но в чем же риск, думал Данло? Чего они, собственно, боятся?Несколько лет назад Хануман ли Тош научил его читать по лицам и объяснил, что реакция человеческих мускулов и нервов всегда выдает тайную работу ума. Поднятая бровь, поджатые губы, согнутый палец — все это может рассказать, о чем человек думает. Если уметь расшифровывать все эти знаки, можно разгадать, чего человек боится. Но Данло не был цефиком — и даже для мастер-цефика, такого, как грозный Одрик Палл, трансценденталы оказались бы твердым орешком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64