Нет, теперь отказываться поздно. Судьба тасует карты, и мое присутствие в только зарождающемся пасьянсе – непременное условие игры.
– Хм, идея здравая, но, может, я все-таки схожу в гнездо и переоденусь? – решившись, предложила я. – Заодно меч там возьму, зелья всякие, а?
– Ты думаешь, я позволю, чтобы девушка сама защищала себя, тем более – мечом?
Я удивленно прищурилась. Интересно, в каком Храме он учился, что сумел сохранить столь сентиментальные порывы?
– Не девушка. Ведьма. Разные вещи, между прочим.
– Неважно. Все равно – дама. Так что давай руку и прыгай сюда.
Вы когда-нибудь пробовали осуществить вышеозначенный маневр в мокром, прилипшем к телу платье, когда размякшая земля разъезжается под ногами, да еще и балансируя на шпильках?
Хорошо, признаюсь: про шпильки – это я зря сказала, на них я хожу лучше, чем без них, – попробуй тут не привыкни за всю жизнь. Причем сразу предупреждаю, что на шпильках ведьмы и чародейки ходят далеко не из-за комплекса низкого роста. Просто при случае тонким, длинным, острым каблучком очень удобно заехать противнику в… ну в общем, куда попадешь – туда и заедешь. В любом случае – очень эффективно.
Однако на прыжки в длину со скользящего под ними берега на весьма призрачную в тумане лодку шпильки явно не рассчитаны, так что, пропахав ими две глубокие борозды в земле, я красочно плюхнулась в воду.
И даже не расстроилась. В моем положении это практически ничего не изменило: просто раньше вода лилась сверху и капала с меня на землю, а теперь она была снизу и лилась ручьем за шиворот. Невелика разница, по сути дела… Секунды три я размышляла, стоит ли снова забираться на берег и предпринимать попытку номер два – или будет проще залезть в лодку прямо отсюда…
Додумать мне не дали, подхватив под мышки и втащив на вожделенное транспортное средство. Еще и плащ накинули.
Я не удивилась: вокруг каждой ведьмы природная приворотная аура сильнее любого зелья. Даже вокруг промокшей, замерзшей на кворр и стучащей непослушными зубами.
– Сушись давай. Простынешь.
– Н-н-не б-б-буду!
– Почему?
– П-п-потому!
Простыну не простыну – это неизвестно, а вот что бывает с волосами после насильственной магической сушки – известно давно.
Ничего хорошего. Уж лучше я померзну с часик, чем потом полгода мучиться со всеми этими витаминными масками и прочей ерундой.
Хоть ты ведьма, хоть – не ведьма, а организм, пусть адаптированный к специфике профессии своей хозяйки, магического вмешательства не любит. Дескать, не трогай меня – и я не буду тебя трогать, а вот если будешь вламываться в мою деятельность – откажусь работать, и тогда посмотрим, кто здесь главный! Хватит, десять лет назад посмотрела. Вспоминать не хочется…
Маг между тем устал спорить со мной и занялся делами более насущными: отчалил, выровнял курс и, прошептав что-то, отправил лодку в самостоятельное плавание. Хм, а зачем тогда здесь вообще весла? Вытащить забыл, что ли?
– Как тебя зовут? – Обращаться к собеседнику на «ты» и называть его «рильт» – это как-то… глупо, одним словом.
– Вальг.
Хорошее имя. Надежное какое-то. Или это я выдумываю?
– А тебя?
– Иньярра.
– Иньярра… Странное имя… Но тебе идет, кстати.
Знаю…

…Сколько вас было? Ярких, как лучи утреннего солнца… Горьких, как мое любимое полынное зелье… Бесшабашных, как воины перед первой битвой… Спутанных, как филигрань ладоней… Суровые солдаты и легкомысленные менестрели… Благородные рыцари и чертовски обаятельные злодеи… Всесильные маги и просто… просто люди… Я помню вас всех… По именам… По лицам… По голосам… Вы уходили – я оставалась… я уходила – оставались вы… И каждый – еще один горький лепесток на чернобыльнике, еще одно перышко на крыльях птицы, не умеющей не летать… Мать-природа, ну когда? Ну когда же я отлюблю свое? Неужели я так и буду каждый раз плакать, как в первый?..
Эхт… Он был первым… самым первым… таких не забывают… Но и не ищут больше встречи…
– Тебе не идет это имя. Ты… ты не такая.
– А какая?
– Другая… Слишком другая… Спокойная… Яростная… Уверенная… Ранимая… ты… ты…..ИНЬЯРРА…
– Спасибо…
Говорят, имя дается при крещении… а чем крестить ведьму, как не любовью?..

Я проснулась-очнулась ближе к вечеру.
Еще одно чудесное свойство организма: учтя горький опыт ночных засад и подготовки к экзаменам, он приучился спать как только выпадает эта возможность, причем неважно, в каком положении: стоя, сидя, распластавшись под кроватью (да, такой опыт был тоже – когда меня прятали от праведного гнева наставников) или свернувшись клубком в шкафу.
Так что, проснувшись в состоянии «скрючившись на лавке, носом в колени», завернутая в чужой, немного потоптанный (судя по следам – мною же) плащ, я ничуть не удивилась, осторожненько развернулась, дождалась, пока жгучие иглы перестанут плясать по всему телу, а выпуклые места прекратят быть вогнутыми, и потянулась с видом довольной жизнью кошки.
– Добрый вечер, Вальг!
На меня посмотрели с большим сомнением в моей правоте и подозрительно переспросили:
– Добрый? Вообще-то тебе сейчас положено сидеть и стонать от боли в затекших конечностях…
Не на ту напал.
– Я обычно сама решаю, что мне положено, а чего – нет. – Я беспечно пожала плечами. – Мы далеко уплыли?
– Завтра к утру будем на месте.
И тут мне вдруг пришло в голову, что я даже…
– А куда мы, собственно, едем?
Секунд пять он честно пытался сдержаться, а потом все-таки расхохотался:
– Ты… ты… ты… ты поехала на какой-то незнакомой лодке с каким-то незнакомым магом, даже не зная куда?!
Я не обиделась. Нельзя обижаться, если тебе указывают на твою же собственную объективную глупость.
– А откуда мне знать? Я не предсказательница и не цыганка, чтобы гадать, что там у тебя за маршрут в голове намечен. Не хочешь говорить – не надо. Я же с мечом у горла не заставляю.
– Я просто не устаю удивляться твоей… э-э… смелости! – продолжал издеваться Вальг.
– Безалаберности, ты хотел сказать? – язвительно поправила я.
– Нет-нет-нет. Именно смелости.
– Так куда мы едем?
– К барону Крамну. Он просил помощи у Гильдии, вот меня и отправили…
– Значит, ты состоишь в Гильдии?
О Гильдии я знала много и не понаслышке. Это что-то вроде союза магов, куда маг вступает добровольно, потом он ей платит некоторый процент от всех заработков и может при случае рассчитывать на ее помощь. Одно время меня тоже пытались заманить в ее ряды, но безуспешно.
– К барону так к барону. Мне, вообще-то, все равно…
Мы помолчали. Лодка все так же скользила вперед, ничуть не нуждаясь в помощи весел. Это уже часов пять. Сильный, зараза, – я бы и трех, пожалуй, не выдержала. Или у него специализация по воде?
– А ты откуда на этой Ветке? Не слышал, чтоб ее особо ведьмы любили.
Я пожала плечами:
– Поэтому и пришла. Хотела отдохнуть недельку в тишине и покое.
– И давно началась эта благословенная неделька?
– Вчера вечером.
Он рассмеялся, качая головой:
– Везучая же ты!
– Везучая, – серьезно согласилась я, ибо, несмотря ни на какие обстоятельства, ведьма не скажет, что она неудачлива.
Неудачливых ведьм не бывает: они попросту не выживают в мире, погибая до восемнадцати лет. А что до некоторых обстоятельств… Мы сами по большей части не знаем, когда нам везет: не упавшая на голову сосулька тоже удача, вот только мы о ней не догадываемся…
– Кстати, уже восьмой час! – Он носил на руке это глупейшее изобретение человека, наивно полагающего, что так он определит время. – Ты давно последний раз ела?
– Вчера вечером, – честно призналась я, даже не подумав, в какой это его приведет ужас.
– Когда?!
– Вчера вечером, – послушно повторила я, не понимая, что же в этом такого кошмарного. – Да ты не бойся: для ведьмы это более чем нормально: я при желании вообще могу биение сердца замедлять, что уж говорить о каких-то биоритмах?
– И он на это не обижается? – Неуверенный кивок куда-то в район моего живота.
– Кто? Организм? Иногда. Но в принципе, если его сильно уж зельями не травить – ничего, живет.
Вздохнув тяжело, Вальг укоризненно покачал головой и вынул из своей сумки пакет сухарей, кусок дырчатого сыра и фляжку с вином.
Остаться без ужина нам не грозило.

Я, нахохлившись, как ворон, сидела на носу лодки и равнодушно смотрела вперед. Вертикальные кошачьи зрачки позволяли видеть в темноте, только вот ничего интересного в поле зрения за последние пять часов не попадало.
У ведьм вообще особые отношения с кошками: кошачья грация, кошачье зрение. При смертельной необходимости, говорят, возможна полная трансформация. Правда, все предложения типа спрыгнуть с крыши Храма – саженей тридцать – и наивно уповать на благополучное приземление на мягкие кошачьи лапки я трусливо отметала, так что этой замечательной способностью не овладела. Да и кто докажет, что это – не выдумки? («ТЫ!» – неизменно радостно заверяли меня коварные провокаторы, взалкавшие поглядеть на мое бесславное падение.) В общем, пока придется довольствоваться кошачьим умением видеть в темноте. Это, во всяком случае, лучше, чем ничего.
Вальг, накрывшись плащом, спал на дне лодки, а хлипкое суденышко все так же невозмутимо рассекало воду вопреки всем законам физики. Это ж какой силой надо обладать, чтобы спящему – поддерживать заклинание?! Ей-богу, я его бояться начинаю…
– Иньярра?
Хм, похоже, не такому уж и спящему…
– Иньярра? Что ты молчишь? Сердишься?
– С чего бы? Нет. Просто устала.
– Тогда иди сюда и ложись. Вдвоем под одним плащом не слишком тепло, но уж точно лучше, чем без него. А если ты боишься, что я… – Он запнулся, несколько смущенно подбирая слова.
– Не боюсь.
Я одним тягучим движением перетекла с носа лодки на корму и скользнула под плащ. К его чести (и моему удивлению… или сожалению…) никаких попыток придвинуться поближе или тем более обнять меня – он не предпринял.
Дурак. Так было бы теплее…

ГЛАВА 4

Просыпаться было… холодно и жестко, что отнюдь не способствовало улучшению настроения. Поэтому цель нашего плавания – замок, увиденный воодушевившимся Вальгом не так далеко впереди, – удостоилась лишь мрачного ведьминского взгляда.
Ну замок и замок: три этажа, несколько башенок, причем одна из них, покосившаяся, здорово напоминала падающую Пизанскую с не слишком любимой мною Ветки. Да и вообще после Храма воображение мага невозможно поразить ни одним, пусть удивительнейшим, произведением архитектурного искусства.
Ну что может сравниться с громадиной, величественно парящей над землей и всеми витражами отражающей лучи восходящего солнца?
Правда, у любого замка перед Храмом есть одно немаловажное преимущество: после ночной гулянки не нужно с раскалывающейся головой полдня искать место жительства, учебы и получения выволочек, за ночь успевшее неспешно отдрейфовать на дюжину-другую верст в любом направлении.
Операция по перемещению моей хрупкой замерзшей особы с лодки на землю грешную в этот раз прошла успешно благодаря выбранному (не мной – Вальгом) чисто механического способа доставки. В смысле «взял – перенес – поставил». Не слишком грациозно, но по крайней мере обошлось без утренних купаний – тоже, наверное, очень полезных, но, увы, я отношусь к ним еще хуже, чем к оздоровительному сну на свежем воздухе.
Мы не стали утруждать себя поисками провожатого или утомительным изучением карты: заранее абсолютно бесполезная вещь, – в Мисвале слово «масштаб» можно использовать разве что в качестве особо изощренного – поскольку неизвестного – ругательства. Мы просто взяли курс «на замок».
По дороге ветер то и дело издевательски приносил запахи трактира, а я, проснувшаяся не в самом лучшем расположении духа, не решилась намекнуть о завтраке, но зато принялась выяснять подробности того дела, что нам предстояло провернуть.
– Между прочим, ты что, собираешься прямо так запросто прийти в замок и сказать: «Здравствуйте, я – маг пятого уровня Вальг из убойного отдела Гильдии»?
Маг, бодро вышагивающий по бездорожью, только усмехнулся.
– Официального представителя столь неуважаемой тобою Гильдии пропустят, даже если он некромантом назовется.
Вот за что люблю магов – никаких вытаращенных глаз и нездорового удивления.
В отличие от местного населения, никогда не бывавшего на других Ветках и соответственно не имевшего ни малейшего представления, что такое «убойный отдел». Одно хорошо: ведьмам такие порой невольно срывающиеся с языка словечки прощаются в силу специфики профессии.
– Но я-то в неуважаемой-не-без-веских-причин Гильдии не состою, а Свиток, Документ, подтверждающий образование мага.

как и деньги, зелья, одежда, оружие и все остальное – остался в гнезде, – попеняла я.
Вальг окинул внимательным взглядом мои черные волосы, черные глаза и длинные ногти (профессиональная необходимость: остаточные заряды от всех заклинаний собираются на кончиках пальцев, где начинают бессовестно жечься, чесаться и щипать кожу; а при длинных ногтях они собираются на их кончиках – не больно, дешево и сердито) и глубокомысленно изрек:
– Да в тебе и так ведьму за версту видно!
Я понадеялась, что это комплимент.
– А если кто-нибудь придерется?
– Если кто-нибудь придерется, то ты ему улыбнешься, и он поползет вперед, указывая путь в твои апартаменты!!! – раздраженно отмахнулся Вальг, которому надоело спорить.

С двадцати лет знаю твердо, что у приворотной ауры, палящей без разбору и уж тем более без разрешения владелицы, есть минусы.
Один такой отдувающийся, красный, громыхающий полным набором доспехов минус вот уже пятнадцать минут показывал дорогу к моей комнате, а у меня с каждым шагом все больше крепло в душе подозрение, что он специально водит меня кругами по тайным коридорам – лишь бы подольше вышло. Причем на входе я ему не улыбалась.
Увидев у окна заплаканную служанку, беззастенчиво использующую вместо платка занавеску, я кинулась к ней, как утопающий – к спасательному кругу, на ходу весьма бесцеремонно потребовав у мрачно сопящего впереди субъекта воды и успокоительного.
Искренне надеюсь, что на обратном пути он сам заблудится в этих коридорах, тоннелях и потайных дверях и не доберется до кухни.
В двух словах объяснив девушке, кто я такая и куда хочу попасть, я за пять минут была отведена в комнату и тут же занялась выбиванием информации, то бишь успокоением рыдающей.
Послушно согласившись, что все мужики, эльфы, гномы, вампиры, маги, упыри и оборотни – сквирьфи Хм, даже не знаю, как это объяснить. Проявите смекалку!

недоделанные, я уже через четверть часа убедила девушку, что ни один представитель так называемой сильной половины человечества не стоит ее слез.
За следующие полчаса на меня с готовностью вылили каскад местных новостей, причем таких, что, клятвенно пообещав зайти вечерком на кухню и отправив девушку к ее непосредственным обязанностям, я еще долго сидела в прострации и пыталась обдумать ситуацию.
Изначально гиблая затея. Желудок начал ненавязчиво напоминать, что замедленные биоритмы – дело хорошее, однако ничего похожего на хоть сколько-нибудь питательные вещества в него не поступало довольно давно, а тошнота и легкий шум в голове отнюдь не способствуют работе того, что обычно называют мозгами. Так что пришлось устыдиться, пообещать несчастному организму в ближайшее же время исправить сие досадное упущение и поставить первой задачей на повестке дня поиск пищи.
Решение задачи пришло само. Постучалось в дверь, терпеливо дождалось моего «войдите» и, просунув голову в проем, для верности осведомилось: «Можно?» Пришлось повторить «войдите» еще раз. Для особо вежливых.
– Ну как дела? Избавилась от кучи металлолома?
Брр, меня аж всю передернуло при одном воспоминании.
– Да. Надеюсь, что надолго.
– Не надейся. Он тебя уже ищет по всему замку! – «обнадежил» Вальг.
Захотелось взвыть или выругаться. Я, естественно, предпочла второе, причем приступила к занятию столь основательно, что Вальг склонил голову набок и заслушался, явно сожалея о невозможности законспектировать для верности.
– Кстати, – я без остановки перешла от ругательств к делам более насущным, хоть и менее приятным, – а поесть мы где-нибудь собираемся?
– Да, – ответил он самодовольно. – Мы приглашены на официальный обед. Там, наверное, как раз встретимся с бароном.
Я скептически приподняла брови и поинтересовалась:
– Вальг, ты когда-нибудь участвовал в заварушках, подобных вот этой?
– Ну-у-у… Нет вообще-то. А почему спрашиваешь?
– Горю желанием поделиться опытом. Попадая на территорию клиента, прежде всего – поговори со слугами.
– И много интересного выяснишь? Как пригорела каша и убежало молоко?
Тоже мне нашелся скептик…
– Не без этого. И много еще чего…
– Например?
– Ну например, что у Крамна есть сын, наследник громадного состояния, гарнизонный воин, до коры спинного мозга преданный родине, причем шлейф невест вот уже года три только и ждет, пока он сделает свой судьбоносный выбор, а у него голубая мечта – умереть за идею на коне и с саблей наголо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52