- О, конечно! - откликнулся Натан, сообразив наконец, что от него требуется. - Подержите-ка, - он сунул ей в руки шляпу, - а я пока... хм-м... ну-ка дайте взглянуть. - И Натан, повертев мантилью, смущенно уставился на Элизабет. - Как, черт возьми, надевать эту штуковину?!
- По-моему, руки продеваются вот сюда, - подсказала она и обернула вокруг себя мягкую ткань, - а потом завязываются вот эти ленты. - Она вернула Натану шляпу, завязала ленты под подбородком и озабоченно заглянула ему в глаза. - Ну как?
- Великолепно, - просиял он. - Просто чудесно!
- А посмотрите только на туфельки! - воскликнула она, приподняв подол юбки. Восхищенному взору Натана предстали синие атласные туфельки с заостренными носами и высокими каблучками, украшенные изящными бантами. - Как они вам?
Натан почесал в затылке.
- Боюсь, тут я не специалист, Элизабет. Но на вид очаровательно!
Элизабет смущенно покачала головой.
- Я так чудно себя чувствую, обо все спотыкаюсь! Ох, Натан, просто не знаю, что делать! Может, вам лучше пойти без меня? Только подумайте, сколько там будет молодых леди!
- Но вы - единственная, с кем я хочу танцевать! - упрямо заявил он. - Держу пари, стоит только вам появиться, и все мужчины в городе будут у ваших ног!
Как ни странно, слова его оказались пророческими, и Натан просто упивался гордостью, заметив, какой фурор вызвало их появление. Глаза всех собравшихся вмиг обратились на его очаровательную спутницу. Сам он всегда считал ее красавицей, а сейчас и вовсе черты ее лица, оттененные каскадом сверкающих локонов, стали как будто еще женственнее.
Он помог ей сбросить мантилью, потом, подхватив под руку, проводил в зал, испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие при виде изумления на лицах тех, кому случалось видеть Элизабет и раньше, и восторга - среди тех, кто видел ее впервые.
- Элизабет! Боже правый! Я бы вас никогда не узнал, так вы изменились! - объявил Вирджил Киркленд, галантно поднося к губам ее затянутую в перчатку руку. - Энн, - продолжил он, повернувшись к улыбающейся жене, - да ты сотворила чудо!
- Еще какое! - подхватила та, дружески пожимая руку побледневшей и растерянной Элизабет. - Чудесно выглядите, дорогая! Самая элегантная леди в этом зале!
- Спасибо, мэм, - прошептала Элизабет. Ее темные глаза испуганно расширились.
К Кирклендам присоединились Тэлботы, вслед за ними и Симонсоны, отдав должное невероятной перемене, происшедшей с Элизабет. Поблагодарив всех, она снова замолчала, словно воды в рот набрала. Сообразив, что Элизабет, должно быть, напугана до смерти, Натан обнял свою спутницу за талию и почувствовал, как ее бьет крупная дрожь.
- Давайте выпьем чего-нибудь, - непринужденно предложил он. А через минуту, сунув ей в руку бокал с пуншем, тихонько шепнул: - Ну, что я вам говорил?
- Что?
- А то, что вы затмили абсолютно всех дам! - Улыбка его была полна гордости. - И все мужчины в зале смотрят только на вас, Элизабет! Хотел бы я, чтобы сейчас здесь был Джим! Держу пари, при виде подобного зрелища у него глаза на лоб бы полезли!
У Элизабет вдруг так задрожали руки, что пунш чуть было не выплеснулся на платье. Она быстро поставила бокал и нервно оглянулась по сторонам.
- Ага, вот и музыка. - Натан взял ее за руку. - Пойдемте, я научу вас, как танцевать.
- Нет, Натан!
Какое-то ужасное чувство поднималось в душе Элизабет: не страх, не паника, а что-то совсем уж кошмарное. Бравурная мелодия первого танца просто оглушила ее. Элизабет ничего не видела, не слышала - она сознавала лишь то, что должна исчезнуть, и как можно скорее.
Выдернув руку, она ринулась в сторону, расталкивая собравшихся и не обращая внимания на удивленные взгляды. Не остановил ее и голос Натана, умоляющего ее подождать.
К счастью, Элизабет не удалось скрыться. Донельзя встревоженный Натан обнаружил ее в тени за углом дома.
- Элизабет? - Завернув за угол, он чуть было не налетел на нее, но тут же остановился и замедлил шаги, ибо Элизабет выглядела точь-в-точь как перепуганный насмерть зверек.
Она всем телом прижалась к стене, крепко зажмурилась и тяжело дышала, и Натан сразу же понял, что красавица с трудом удерживается от рыданий.
- Нет, Элизабет, - пробормотал он, даже в темноте различив серебристые дорожки слез на ее щеках. - Не надо! - Он обнял ее и нежно привлек к себе, мягко покачивая, будто испуганного ребенка. - Тише, тише, милая. Не надо!
- Отвезите меня домой. - В голосе ее слышался страх. - Пожалуйста, Натан!
Не удержавшись, он украдкой погладил ее мягкие локоны.
- Хорошо, дорогая. Только не плачьте!
Постепенно Элизабет успокоилась, даже решилась воспользоваться носовым платком, который ей деликатно предложил Натан.
- Прошу прощения, - с досадой пробормотал он, когда она отодвинулась. - Мне не следовало...
Слезы снова обожгли ей глаза.
- Нет, это я во всем виновата! Испортила вам вечер. Простите меня, Натан! - Элизабет прижалась к холодной стене. - А помните, как мы качали Джона Мэтью на качелях?
- Конечно. - Натан сунул руки в карманы. - Он так любил, когда его качали!
- Да, любил, - кивнула Элизабет. - Он всегда так смеялся! Джонни был веселым малышом. - Подавив рыдание, она утерла слезы платком и надрывно вздохнула.
- Чудесный был мальчишка, - тихо прошептал Натан, - и вырос бы замечательным человеком!
- Да. Таким же, как его отец. - Элизабет порывисто вздохнула. - Джеймс... я никогда не забуду, как он был горд и счастлив! И мне нравилось быть его же - ной! - Глаза ее смотрели мимо Натана, куда-то в темноту ночи. - Какой же я была глупой!
- Вовсе нет, - пробормотал Натан, - вы чудесная, любящая женщина...
Элизабет сокрушенно покачала головой.
- Я так глупо чувствую себя в этом платье! - Она с отвращением коснулась мягкой ткани. - Сама не своя! Вот вы хотели бы, чтобы меня увидел Джеймс, а я так просто не знаю!.. - В тот день, глядя на себя в зеркало и удивляясь происшедшей в ней перемене, Элизабет почувствовала ту же ярость, то же отчаяние, как и тогда, когда узнала, что Л-И-З-А читается просто Лиза, а отнюдь не Элизабет, как она прежде думала.
- Но нельзя же скрыть, какая вы на самом деле, Элизабет. Просто невозможно. Не в ваших силах изменить то, что есть. - Натан ласково коснулся ее щеки. - Вы просто красавица. И всегда ею были!
- Нет.
- Да, - прошептал он, нежно лаская кончиками пальцев ее шею.
- Я всегда была обыкновенной простушкой, - возразила она. - Простенькой Лизой Бек!
Натан насмешливо хмыкнул.
- Произносите прямо как титул! - Подняв руку, он прикоснулся к одному из сверкающих камешков, которые украшали ее гребень. - Вы напоминали прекрасный алмаз, который только и нуждается в огранке, чтобы засверкать на солнце! Смотрите, камешки сияют в ваших волосах как звезды! Заприте их в шкаф, но они не станут менее прекрасными! Вы можете делать с ними что угодно: носить их в волосах, забросить и забыть, - и все же они навсегда останутся тем, чем были, - бриллиантами чистейшей воды! - Заглянув ей в глаза, Натан робко улыбнулся. - Такими же прекрасными, как вы, Элизабет!
Пораженная его на редкость серьезным тоном, Элизабет подняла глаза и затихла. И в эти секунды что-то совершенно неуловимое всколыхнулось в ее душе, чувство, никогда не изведанное раньше... возможно, дремавшая до сих пор юность?
- Вы все еще хотите уйти? - печально спросил он.
- Вы обещали научить меня танцевать... - робко напомнила она.
- С радостью, - отозвался он, протягивая Элизабет руку. - Можем начать прямо здесь!
Натан привлек ее поближе, обхватил талию и уже увереннее сжал в ладони пальчики Элизабет.
- А другую руку положите мне на плечо. Да, вот так. Видите, как все просто? А теперь просто двигайтесь вместе со мной, только медленно. - Натан осторожно закружил ее на месте, терпеливо останавливаясь и подхватывая, как только она спотыкалась. Склонив головы и чуть не стукаясь лбами, оба напряженно всматривались в темноту, стараясь разглядеть собственные ноги. Постепенно Натан двигался все быстрее, мурлыкая под нос мелодию вальса.
- Ну что ж, совсем неплохо, Элизабет, - пропыхтел он наконец.
Она, все еще не отрывая взгляда от ног, весело рассмеялась.
- Я танцую как утка! А эти туфли - Господи, как глупо!
- Привыкнете понемногу. Все идет неплохо. Главное - перестать смотреть под ноги!
Элизабет послушно подняла голову и тут же споткнулась. Натан успел вовремя подхватить ее, и оба расхохотались.
- Нет, это безнадежно!
- Все будет отлично, вот увидите! Давайте немного помедленнее, а вы смотрите на меня, хорошо?
- Наверное, с вашим Лягушонком танцевать и то приятнее, - споткнувшись в очередной раз, смутилась Элизабет.
Не обращая внимания, Натан ловко поставил ее на ноги и закружил в воображаемом вальсе.
- Не уверен. Наступи он мне копытом на ноги, и конец. Да, да, вот так уже лучше. Смотрите на меня. Ведь во время танца как-никак принято разговаривать!
- О чем?
- Да о чем угодно. В зависимости от того, с кем танцуешь, наверное.
- Понятно, - протянула Элизабет и снова опустила глаза на ноги, словно хотела убедиться, что с ними все в порядке. - А как вы сами научились танцевать?
- Забудьте про свои ноги. Смотрите на меня, - напомнил он, постепенно убыстряя темп. - Как я научился? А, так это все Мэгги!
- Вас научила Маргарет Вудсен?!
- Да. И меня, и Джима. Нам еще и двенадцати тогда не исполнилось! А ей было десять, и ее папаша выписал дочери учителя танцев аж из самого Фриско, чтобы, дескать, его доченька умела танцевать не хуже настоящей леди! Мэгги чуть не взбесилась, ей-богу! Она с детства была сорвиголова, терпеть не могла всяких женских штучек, а тут танцевать! К тому же мы с Джимом немилосердно над ней измывались! Ну вот, как-то раз, когда я проехался по поводу надетого на ней платьица, она как развернется да как врежет мне прямо в глаз! - При виде изумленного лица Элизабет он расхохотался. - Поставила мне настоящий фонарь, представляете?! Ну так вот, она почему-то невзлюбила эти уроки, поэтому объявила, что мы с Джимом должны учиться вместе с ней, иначе она, дескать, за себя не ручается!
- И вы согласились?
- Ну... конечно, не сразу. Но мы были друзья, а Джим всегда говорил, что друзья должны горой стоять друг за друга. Конечно, на уроки мы и не думали ходить, а Мэгги ходила и потом отрабатывала все на нас. Тогда мы злились на нее, но в дальнейшем, надо признаться, были ей благодарны.
- Вы, видно, очень дружили, - заключила Элизабет. - Наверное, вы так рады, что мисс Вудсен осталась жива. И сгораете от желания увидеть ее снова.
- Конечно, буду рад, - слегка пожав плечами, сказал Натан. - Правда, они с Джимом всегда были ближе друг другу. А потом у них начался роман. К тому же я тогда работал как одержимый, копил деньги, потом через два года купил свое ранчо, и мне было не до них. Теперь она мне скорее приятельница, чем друг. Впрочем, хватит о Мэгги. Не хочу вспоминать ни о ней, ни о Джиме. Да и потом, Мэгги, скажем так, уже сослужила свою службу.
- Свою службу?!
- Угу, - ухмыльнулся Натан. - Заставила вас забыть о ногах. Нет, вы заметили, что вы танцуете, Элизабет? Ведь за все это время вы ни разу не споткнулись!
Элизабет изумленно уставилась под ноги.
- О Боже! - только и пролепетала она.
- Видите? Вот вы и научились! Глаза Элизабет засияли от счастья.
- Я научилась танцевать! - удивленно прошептала она. С таким же восторгом она могла бы сказать, что научилась летать. - Спасибо, Натан! - добавила она.
Натан разжал руки.
- Ну, что скажете? Отвезти вас домой или вернемся назад и посмотрим, на что способны эти ваши чудесные новые туфельки?
- Я бы предпочла остаться, - призналась Элизабет, - но вряд ли решусь танцевать с кем-либо еще.
- Думаю, это мы уладим без труда, - расплылся в улыбке Натан, предлагая ей руку. - Раз вы так боитесь, придется мне танцевать с вами весь вечер!
Глава 20
- Интересно, как нас встретят? - встревожено повторила Мэгги, когда до Санта-Инес оставались каких-нибудь две мили. И с презрительной усмешкой добавила: - Сама не понимаю, чего ради мы решили вернуться в этот городишко!
Джеймс, не отвечая, молча смотрел в окно. Последние месяцы они ссорились все чаще, и он уже безумно от этого устал. Мэгги всегда ненавидела Санта-Инес. Еще девочкой она хотела посмотреть весь мир и жить во дворце в прекрасной и неведомой стране.
Тогда Джеймс мечтал вместе с ней, но для него Санта-Инес был целым миром - местом, где он родился и вырос, где жила его семья и покоились его предки и где упокоится он сам, когда придет час. Впрочем, он уже давно смирился с тем, что после свадьбы они отправятся путешествовать. Таково было ее условие. Но жить они вернутся в Санта-Инес. И Мэгги прекрасно это знала.
- Но здесь Лос-Роблес, - напомнил он тихо, - и Вудсен-Хиллз. Они же не могут без нас, Мэгги, а мы и так отсутствовали достаточно долго!
Всю дорогу он чувствовал клокотавшее в ней раздражение.
- Как будто нельзя управлять ранчо издалека! - фыркнула она. - Для чего же тогда почта... или телеграф? Мой кузен так и делал, считая, что я погибла!
- Понятно! - презрительно буркнул Джеймс. - Просто представить себе не могу, как так можно! Да еще когда владеешь таким ранчо, как Вудсен-Хиллз! Мог хотя бы заглянуть ненадолго... убедиться, что все в порядке! Нет, пока я жив, Лос-Роблес беспризорным не будет!
- Однако именно так и будет с Вудсен-Хиллз! - запальчиво выкрикнула Мэгги. - Я прекрасно смогу управлять этим проклятым ранчо откуда угодно! Хоть из Италии, хоть из Франции! - Впрочем, мысль о том, что они уже не раз ссорились по дороге, и страх потерять его заставили ее прикусить язычок. Как-то, когда она в очередной раз пригрозила бросить его, Джеймс, которому все это осточертело, посоветовал ей так и сделать. С тех пор Мэгги ни разу больше не кидалась подобными угрозами.
Это все ее необузданный темперамент, подумал Джеймс и с горечью вспомнил, что когда-то любил в ней именно эту неуемную страстность. В юности он и сам был таким же, и в те далекие дни лишь одна Мэгги могла понять бушевавшие в нем страсти. Даже Нат не был так близок ему, как Мэгги. Но теперь он уже не мальчишка.
Теперь ему нужно куда больше, чем она может дать. Он вдруг вспомнил, как в одно воскресное утро преподобный Тэлбот читал проповедь на эту тему. Что-то вроде «Когда я был мальчишкой, я играл и баловался как дитя. Теперь я мужчина, и детские шалости мне не к лицу».
Так вот что для него Мэгги - Джеймса будто озарило, - одна из его детских шалостей! Когда-то он был влюблен в нее. Но прошли годы, и теперь ему было непонятно, что он в ней нашел, тем более по сравнению с Элизабет. Каким же он был идиотом, как много он потерял! Хотя что уж тут говорить. Горюя по Мэгги, он совсем забыл о том, как порой она сводила его с ума, забыл о ее вспыльчивости, нетерпимости, эгоизме и о вспышках безудержной, дикой ярости.
И о том, как она занималась любовью - так же яростно и неукротимо. Раньше это льстило Джеймсу... когда ему было восемнадцать. Тогда, в самый первый раз, им даже не хватило времени раздеться. Словно могучим порывом ветра их швырнуло друг другу в объятия, и близость их была страстной, почти болезненной. Впрочем, так бывало почти всегда, вспомнил Джеймс. Теперь же, на пороге тридцатилетия, уже зрелым мужчиной, он чувствовал, что ему нужна совсем другая женщина: мягче, добрее. Которая позволит ему спокойно насладиться ее телом, дарует ему покой и умиротворение и не станет погонять его, будто загнанную лошадь, хриплыми командами и неумеренными ласками.
И все же он до сих пор любил Мэгги. Поглядывая на нее украдкой, свернувшуюся калачиком в углу, такую бледную, с несчастным выражением на обычно веселом лице, он по-прежнему любил ее. Она была его лучшим другом, более близким, чем даже Нат, его партнером, товарищем, его юношеской любовью. Она знала его, как никто другой. Порой ему казалось, что она читает его мысли, так хорошо они понимали друг друга.
Вздохнув, он взял ее за руку, удивившись, какая она холодная и безжизненная.
- Не волнуйся, Мэгги. Все будет хорошо.
- Знаю! - фыркнула она, отодвинувшись. - И не обращайся со мной как с ребенком, Джим. Я ведь не Элизабет.
- Конечно, нет.
Снова воцарилось молчание. Потом Мэгги вдруг ласково погладила его по колену.
- Прости, Джим. Я не хотела. Я просто... просто не знаю, что и думать. Пожалуйста, возьми меня завтра с собой в город.
- Естественно. Разве я отказываюсь?
- Но ты ведь и не предлагал.
- Я не знал, что ты хочешь поехать со мной. В конце концов, Элизабет ведь моя жена. И если кому и беспокоиться о ней, так только мне.
- Ты не просто беспокоишься о ней - ты ее любишь! И сгораешь от желания. Не воображай, что я ничего не замечаю.
Джеймс посмотрел в окно.
- Глупости!
- Ты собираешься жениться на мне? - вдруг выпалила она.
- Сказал же - собираюсь, разве нет? Мы ведь чуть ли не с детства говорили об этом! Неужели ты забыла?
- Нет, конечно. Но может, ты уже не хочешь?
- Хочу, - ответил он, не глядя на нее.
Мэгги шумно вздохнула, и Джеймс решил, что на какое-то время она успокоилась.
- А после мы поедем в свадебное путешествие?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37