— Мы можем задержаться.
— А вдруг ее нет дома? — стоял на своем водитель. — Я бы просто убедился, что вы вошли в дом. Мешать вам я не собираюсь.
Селби, не отвечая ему, открыл калитку и пропустил вперед Сильвию Мартин. По затененной дорожке они прошли к просторному крыльцу, и, когда поднялись на него, Селби позвонил в колокольчик.
Таксист опустил стекло с правой стороны с тайной мыслью лучше слышать.
Селби подмигнул Сильвии, вынул из бумажника визитную карточку и, когда женщина средних лет открыла дверь, протянул ее ей со словами:
— Миссис Холленберг, не могли бы вы ответить нам на несколько вопросов?
Женщина, взглянув на визитку, приветливо сказала:
— Конечно, конечно. Вы из Мэдисон-Сити. Заходите, пожалуйста, заходите.
— А это, — добавил Селби, — мисс Мартин.
— Милости прошу, — радушно пригласила миссис Холленберг и, заметив стоявшую перед домом машину, воскликнула: — Да вас, кажется, привез Гиб Спенсер?
Как поживаешь, Гиб?
Водитель резво выскочил из машины и взбежал на крыльцо.
— Хэрриет, примите мои самые искренние соболезнования… по поводу Евы.
— Спасибо, — просто ответила женщина, пожимая ему руку.
Гиб Спенсер, смущенно глядя на пассажиров, переминался с ноги на ногу, потом, запинаясь, пробормотал:
— Эти люди хотели видеть вас по поводу Евы. — И побрел назад к машине.
В ту же минуту взревел мотор, и такси помчалось по темной улочке.
— Я хотела бы знать о Еве как можно больше, — сказала миссис Холленберг, вводя гостей в маленькую прихожую. — Она ведь была моим единственным ребенком.
Но, как говорится, чему быть, того не миновать. Я послала коронеру телеграмму с просьбой доставить ее тело сюда. Мне кажется, Ева хотела бы найти вечный покой там, где она родилась.
Женщина провела гостей в старомодную гостиную, которой, очевидно, пользовались в особо торжественных случаях. Глаза у женщины были заплаканные, но она старалась не показывать своего горя.
— Я понимаю, — тихо проговорила она, — что моя скорбь не должна препятствовать той процедуре, которая необходима в таких случаях.
— Я не предполагал, миссис Холленберг, что до вас уже дошла эта печальная весть, — сказал Селби. — Когда я вылетал из Мэдисон-Сити, шериф только еще предпринимал попытки связаться с родственниками девушки.
— Мне это известно. Ваш шериф звонил своему здешнему помощнику и наводил справки о Еве Даусон.
Помощник хорошо знал Еву. Даусон — ее псевдоним.
Ей казалось, что это звучит лучше, чем Холленберг.
Помощник сообщил все сведения о Еве шерифу, и тот просил оповестить меня, а также передать, что вы выехали сюда.
— Мы сожалеем, что вынуждены потревожить вас, — извиняющимся тоном произнес Селби.
— Я ценю вашу деликатность, но что случилось, то случилось. Ничего не поделаешь. Общение с людьми мне помогает, к тому же я хотела бы знать подробности случившегося.
— Нам мало что известно, миссис Холленберг, но скажите: ваша дочь часто давала знать о себе?
— Да. Она писала мне регулярно. Уж в этом ей не откажешь… Не забывала родную мать… Поймите, я очень горжусь своей дочерью, и поэтому мне легче пережить утрату. Ева была очень хорошей девочкой. Я часто получала от нее письма. Она два раза приезжала домой и исправно присылала деньги. Вначале не очень большие суммы, и я подозреваю, что ей они были нужны больше чем мне… А потом, когда она уже кое-чего достигла, суммы возросли. Однажды она прислала больше трехсот долларов!
Селби бросил быстрый взгляд на Сильвию Мартин, и та поняла, что пора представиться.
— Не стану скрывать, миссис Холленберг, я журналистка и представляю газету «Мэдисон-Сити Кларион». Факты, которые я добываю, попадают в печать.
Окружной прокурор Дуг Селби занимается расследованием обстоятельств смерти вашей дочери. Если вы хотите сообщить ему что-то конфиденциальное… что-то, не предназначенное для опубликования… Одним словом, я не намерена злоупотреблять вашим доверием и пользоваться представившейся мне возможностью.
— Я вам чрезвычайно признательна, но мне нечего скрывать от прессы. Газеты конечно же будут много писать об этом случае. Шериф, звонивший из Мэдисон-Сити, мало что сообщил, но я поняла, что ее убил грабитель.
— Я думаю, миссис Холленберг, у вашей дочери, скорее всего, были враги, — заметила Сильвия.
— Трудно представить себе, что кто-то мог ненавидеть Еву. У нее везде были друзья.
— Десять дней назад в нее стреляли, — сказал Селби. — Она не писала вам об этом?
— Стреляли? — изумилась миссис Холленберг.
— Правда, — поспешно добавил Селби, — выстрел мог оказаться случайным. Здесь еще много неясного.
— Ева писала мне из частной клиники, что попала в автомобильную аварию, но легко отделалась, — сказала миссис Холленберг. — Ничего серьезного, — заверила она меня. Речь шла о незначительном дорожном происшествии. Возможно, кто-то все перепутал и сказал вам, что это…
— Вполне возможно, — согласился Селби, — но рана очень напоминала огнестрельную, и медики подтвердили это предположение. Ваша дочь никогда не заговаривала о самоубийстве?
— Самоубийство! Помилуй Бог! И думать не смейте, что Ева могла убить себя. Она была счастлива… Добилась успеха… Ее восхождение в Голливуде только-только начиналось!
— Она никогда не писала вам, чем, собственно говоря, занимается? — спросил Селби.
— Вообще-то нет. Что-то связанное с кино. Точно не знаю. Она только писала, что в ближайшее время я не увижу ее на экране, но что ее работа связана с киноаппаратурой. Я уверена, ее ждало блестящее будущее, не… случись…
Селби сочувственно кивнул.
— Ева… — Голос миссис Холленберг пресекся, — она была хорошей девочкой.
Селби снова понимающе кивнул.
— Заботливой дочерью, всегда писала мне и присылала деньги. Многие уехавшие в город девушки и не вспоминают об отчем доме. Они становятся такими высокомерными, у них городские замашки. Не успеешь опомниться, как они уже стыдятся своих родителей. Так-то.
— Я полагаю, вы сохранили ее письма?
— Нет, мистер Селби, я их не хранила.
— Ни одного?
— Ни одного. У меня нет привычки хранить письма. Как только отвечу, сразу сжигаю.
— А деньги она пересылала переводом или чеком?
— Переводом.
— Может быть, она присылала вам свои фотографии?
— Одну… да.
— И ее вы сожгли?
— Нет. Я отослала ее обратно.
— Когда?
— Несколько дней назад от нее пришло письмо, в котором она писала об автомобильной аварии и просила прислать ей фотографию на ее лос-анджелесский адрес: многоквартирный дом «Фримел» на Эдемс-стрит.
— И вы отослали ее?
— Да.
— Ваша дочь не объяснила, зачем ей понадобилась фотография?
— На ней Ева была снята в окружении пяти или шести мужчин во время вечеринки на роскошной яхте.
И вот один из этих мужчин захотел переснять фотографию. Я уверена, все они известные в кино люди.
Представляете, моя Ева на яхте с настоящими знаменитостями!
— Вы никого из них не узнали?
— Ну что вы, конечно нет! Ева не раз говорила мне, что Голливуд — это не только кинозвезды. Он держится на сценаристах, продюсерах, менеджерах и других высокооплачиваемых создателях фильмов.
— Пожалуй, что так. Значит, у вас не осталось ни писем, ни фотографий?
— Есть сделанные на прошлое Рождество. Если хотите, могу одну отдать вам.
Миссис Холленберг подошла к письменному столу и вернулась с надписанной и сильно отретушированной фотографией, на которой красивая молодая девушка застыла в театральной позе, как самая настоящая кинозвезда.
Селби долго рассматривал фотографию, потом протянул ее миссис Холленберг.
— Храните ее у себя. Нам она не поможет. Не будем больше надоедать вам, миссис Холленберг. Возможно, как-нибудь заглянем к вам еще раз.
С этими словами гости поднялись и направились к выходу. Хозяйка дома проводила их до порога и, встревоженная, смотрела им вслед, пока они не вышли на тихую тенистую улицу; потом осторожно закрыла дверь.
Когда дом остался далеко позади, Сильвия повернулась к Селби и спросила:
— Дуг, история с той фотографией тебе что-нибудь подсказала?.. С той, снятой на яхте?
— Она должна что-то означать, но пока не пойму что. Дочь почему-то забрала ее назад. Думаю, кто-то заставил ее это сделать.
— А давай изучим список мужчин, присутствовавших на вечеринке у Мелвина, и выясним, у кого из них есть яхта… Ой, посмотри, кто это!
У края тротуара резко затормозила машина, за рулем которой сидел Гиб Спенсер:
— Садитесь. Проезжал мимо, смотрю, вы идете. Охотно подброшу вас до отеля. Вы узнали то, что хотели?
— Пока что все идет хорошо, — уклончиво ответил Селби.
— Если хотите разведать тут обстановку, только скажите, — продолжал неугомонный водитель. — Я в курсе всего происходящего, целый день за рулем, чего только не наслушаешься. Пассажиры любят поболтать. Только не подумайте, что я сплетни разношу, вовсе нет.
— Не сомневаюсь в этом, — усаживаясь в машину, сказал Селби.
— Я отвез ваш багаж в отель и заказал для вас два номера, — сообщил Гиб. — Предупредил, чтобы дали самые хорошие, предупредил, что вы важные люди и расследуете убийство Даусон.
— Нет ничего лучше директора по связи с общественностью из местных жителей, когда нужно провести расследование без лишнего шума, — заметил Селби.
— Вот и я так говорю, — подхватил парень, не заметив иронии. — Я же здесь знаю все ходы и выходы, а вы мне понравились, и я с удовольствием вам помогу.
Что вы узнали от миссис Холленберг? Что-нибудь существенное?
— Она подтвердила то, что ты уже сказал нам, — улыбнулся Селби.
— Вот и отлично. Я рад, что вы поговорили с Хэрриет. Она замечательная женщина… просто замечательная.
Селби, подавшись вперед, доверительно спросил:
— Гиб, какая у тебя такса?
— Мотаться целый день?
— Нет, думаю, получится не больше десяти миль в день.
— Ровно два доллара в час.
— Мы тебя нанимаем.
Что я должен делать?
— Кое в чем нам поможешь.
Притормозив у входа в отель, Спенсер с заговорщицким видом проговорил:
— Вы правильно сделали, что обратились ко мне.
В этом городе я знаю всех и вся. А чего не знаю, выведаю. Но не думайте, что я такой любопытный… просто везде бываю.
— Сегодня, ближе к вечеру, или завтра рано утром, — объяснил Селби, — к миссис Холленберг должен пожаловать один человек. Высокий, представительного вида седой господин средних лет, в перчатках и с тростью. У него низкий раскатистый голос. Зовут господина Карр.
— Ясно. В чем состоит моя задача?
— Ты поставишь свою машину возле ее дома и будешь вести наблюдение. Как только он появится, засеки время его появления и пребывания у миссис Холленберг, затем, когда он выйдет от нее, следуй за ним, пока он не покинет город. Как только выедет за его пределы, твоя работа прекращается. Ты сообщаешь мне результаты наблюдений, вот и все.
— Я готов! — с восторгом воскликнул Спенсер.
— Но учти: задание исключительно конфиденциальное.
— Само собой, — подмигнул водитель. — Я умею держать язык за зубами. Что касается секретов, я могила, — хвастливо добавил он. — Вы не ошиблись, что привлекли меня к этому делу. Будьте спокойны!
— Вот и договорились.
— Как, говорите, вас звать?
— Селби. Но постарайся не упоминать мою фамилию, и я не хочу, чтобы кто-то знал, что ты ведешь наблюдение за домом миссис Холленберг. Понятно?
— Как не понять. Я сразу скумекал, что к чему, — усмехнулся Спенсер. — Который сейчас час?
— Без двенадцати пять.
— Через двенадцать минут я заступаю на дежурство.
Ровно в пять. Вот только в шесть перекушу — и снова на пост.
— Смотри не засиживайся за обедом, — предостерег его Селби с самым серьезным видом.
— Не беспокойтесь, — пообещал Спенсер. — Я не подведу.
Глава 11
В восемь утра, сидя в холле отеля «Ривервью», Селби читал сообщение в местной газете об убийстве Евы Даусон, из которого узнал, что Ева была самой красивой и скромной девушкой Хайдейла, которую ожидал несомненный успех в Голливуде, но скоропостижная кончина, явившаяся результатом нападения грабителя, положила конец ее многообещающей карьере.
Затем местная газета гневно обрушивалась на средства массовой информации южных районов штата, которые в погоне за сенсацией незначительную травму, полученную девушкой в результате недавней дорожной аварии, преподнесли как огнестрельную рану, в то время как, гордо утверждал местный листок, его, редакция располагает неопровержимыми доказательствами того, что травма вызвана заурядным транспортным происшествием.
Селби вырезал статью из газеты и, подойдя к стойке администратора, попросил:
— Не могли бы вы соединить меня с мисс Мартин?
Дежурный услужливо нажал кнопку коммутатора и указал на аппарат, стоявший на столе.
— Проснулась? — спросил Селби, услыхав на другом конце провода голос Сильвии Мартин.
— Ой, Дуг, я разоспалась, а собиралась встать пораньше. Я что-то пропустила?
— Пока что нет. Завтракать готова?
— Буду готова через две минуты. Вот только приведу в порядок лицо.
— Отлично. Поедим здесь, в отеле. — И он положил трубку.
Администратор, переключив телефон, жадно полюбопытствовал:
— Как продвигается расследование, мистер Селби?
— Пока что похвастаться особенно нечем.
— Такая красивая девушка! Очень жаль.
Селби грустно вздохнул.
— По достоверным сведениям, она должна была играть в паре с одним из известных киноактеров.
— Вот как?
— Мне это сказали по секрету, — важно сообщил дежурный. — Такой удар для миссис Холленберг!
— Еще бы.
— Надеюсь, вы докопаетесь до правды, мистер Селби. Лучшего помощника, чем тот, что у вас есть, вам не найти.
Окружной прокурор удивленно поднял брови.
— Я говорю о Гибе Спенсере, — пояснил дежурный. — Он взялся за дело, засучив рукава. Теперь вам не о чем беспокоиться. Уж Гиб проследит, чтобы ни одна мелочь от вас не ускользнула.
— Ничуть не сомневаюсь, — мрачно заметил Селби.
В этот момент Сильвия Мартин легко сбежала по лестнице в холл.
Селби подхватил ее под руку, и они прошли в небольшой ресторан, где все время, пока они завтракали, их украдкой разглядывала официантка. Так обычно разглядывают в провинциальных городках заезжих знаменитостей, детективов, актрис и роскошных женщин легкого поведения.
— Ты думаешь, Дуг, что к полудню мы сможем уехать отсюда? — спросила Сильвия.
— Надеюсь. Старина Карр объявится с минуты на минуту. Посмотрим, что он предпримет, когда окажется, что мы его опередили с визитом к миссис Холленберг.
— Думаешь, обнаружит свои истинные намерения?
— Трудно сказать. Скорее всего, примется искать нас. Он… О! Не оглядывайся, Сильвия. Вот и он. Легок на помине… Подходит к стойке.
— Один?
— Похоже, что один. Представляю, каким сюрпризом будет для него новость, что весь город только и говорит об убийстве. Вне всякого сомнения, он-то собирался настроить общественное мнение на то, что это самоубийство.
— Дуг, а что, если Карр расскажет матери что-то такое, что рассеит ее иллюзии, и она…
— Я так не думаю, он очень осторожный человек.
Скорее всего, старый пройдоха прямиком отправится к миссис Холленберг, а когда узнает, что мы уже побывали у нее, что писем Евы у нее не сохранилось, а единственную фотографию мать вернула, то сделает одно из двух: либо посчитает эту поездку зряшней тратой времени, сядет в машину и умотает, либо нанесет нам визит и попытается выкачать из нас нужную информацию. Во втором случае мы дадим ему понять, что располагаем сведениями, чертовски важными для него или одного из его влиятельных клиентов. Я не думаю, что этот тип проделал столь длинный путь ради того, чтобы полюбоваться здешними красотами. Готов поспорить, он не станет мчаться куда-то сломя голову, если речь не идет о деньгах, и притом о больших деньгах.
— Ты считаешь, Дуг, что в истории с девушкой замешан кто-то из денежных тузов?
— Или кто-то из денежных тузов, или сам Карр во что-то вляпался… Ага, он выходит. Похоже, заказывал себе номер. Доедай-ка, Сильвия, быстрее — и пойдем, расспросим дежурного.
— Не подгоняй меня, а то еще подавлюсь. Почему бы тебе тем временем не попытаться самому выведать это?
— Хорошо, Сильвия, — поднялся из-за стола Селби, — я тебя на минуту покину. Как оказалось, я не менее любопытен, чем ты.
Он подошел к стойке дежурного и начал так:
— Скажите, когда вас следует предупредить об отъезде?
— В любое время после полудня. Но до пяти, пожалуйста. К нам валом валят посетители. Только что, мистер Селби, был джентльмен, который прибыл в связи с тем же делом, что и вы.
— Правда?
— Да. Сказал, что работает в газете. Узнавал, как добраться до дома миссис Холленберг.
— Вы подсказали ему?
— Конечно.
— Понятно. Теперь к вам в город так и хлынут журналисты, — как ни в чем не бывало проговорил Селби. — Такой сюжет для читателей… Элемент таинственности… красивая молодая женщина… преступление. Газетам приходится потрафлять вкусам читателей.
— Не без этого, конечно, — поддакнул дежурный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21