«Уж не собираешься ли ты им бриться?» Тогда Роланд возьми и скажи: «Нет. Я купил его для Красотки. Ей как раз такой нужен, и я преподнесу ей его в подарок».
— И что вы сделали? — спросил Брэндон.
— Я решила подыграть ему, — продолжала девушка. — Мне эта слабость Роланда знакома. Он не может выйти из магазина без покупки, и не важно, есть в ней нужда или нет. Брат чаще всего покупает совершенно бесполезные вещи.
— И каким же образом вы решили подыграть ему? — вступил в разговор Селби.
Элеонора Харлан смерила прокурора оценивающим взглядом и ответила:
— Я сделала вид, что нож для разделки мяса — самая необходимая для меня вещь на свете. Он отдал его мне. Я завернула нож в плотную бумагу, положила в дорожную сумку и, по правде говоря, совершенно о нем забыла.
— Значит, он по сей день там лежит? — улыбнулся Ормонд.
— Надо думать, да.
— Именно это больше всего интересует джентльменов.
— Вы хотите, чтобы я сразу же позвонила вам из дома?
Ормонд улыбнулся еще шире и, снова перекатив сигару во рту, сказал:
— Зачем же причинять вам, милочка, лишнее беспокойство. Мы доставим вас туда на машине.
— Полицейской?
— Точно.
— Ну что ж, нет худа без добра. По крайней мере, сэкономлю шесть долларов на такси. Поехали, — проговорила она, обольстительно улыбаясь окружному прокурору и шагая рядом с ним к стоянке, где была припаркована машина Ормонда.
Ормонд, следуя вместе с шерифом позади них, прищелкнул языком:
— Ты только посмотри на ее походку! А как сложена!
Настоящая кинозвезда, если бы не этот ее вульгарный хохот. Когда она смеется, сразу видно, кто она такая.
— И кто же она такая? — вопросительно посмотрел на инспектора Брэндон.
— А ты не знаешь? — удивился инспектор.
— Пока нет.
Ормонд вынул сигару изо рта, швырнул в медную урну и задумчиво повторил:
— Если бы не этот ее смех…
Селби открыл перед Красоткой дверцу машины и сел рядом с ней на заднее сиденье. Брэндон занял место впереди.
— Куда едем? — спросил Ормонд, садясь за руль.
— Многоквартирный дом «Фримел», — ответила Элеонора.
— Понятно.
— А нельзя отключить сирену, чтобы не пугать народ? — спросила Красотка.
— Вы что, не хотите добраться домой побыстрее? — парировал инспектор.
— Хочу, но не так быстро.
— Прокатимся с ветерком, — принял решение Ормонд, включая сирену и красную мигалку на крыше.
— Многие люди, наделенные властью, очень любят ее демонстрировать, — буркнула Элеонора Харлан, усаживаясь поудобнее на заднем сиденье.
Большая полицейская машина помчалась по шоссе, точно торпеда, разрезая замерший поток транспорта.
Элеонора, повернувшись к Селби, заметила:
— В конце концов, это всего лишь вопрос времени.
— Что именно?
— То, что Ева решила покончить счеты с жизнью.
— То есть?
— А разве вы не знаете?
— Нет.
— Еве не давала покоя мысль о ее матери и о собственном будущем.
— А причем здесь это?
— Она хотела получить все сразу.
— От кого?
— Когда вы решили во что бы то ни стало получить желаемое, — со смехом ответила Красотка, — не имеет значения — от кого. Ну а когда вы терпите неудачу, вам некуда отступать, кроме как в пропасть небытия…
В этот момент из-за поворота наперерез им выскочила машина — за рулем, вероятно, сидел пьяный водитель. Ормонд нажал на тормоз, и пассажиров швырнуло вперед. Красотка умолкла. В следующую секунду инспектор обошел незадачливого автомобилиста, и полицейская машина, не снижая скорости, плавно понеслась дальше.
— Так что вы говорили? — спросил окружной прокурор.
— Ничего, — коротко бросила Красотка.
— А мне показалось, вы что-то говорили.
— Вам показалось. — Она насмешливо покачала головой.
— Откуда вы все это знаете? — не сдавался Селби.
— Возможно, вычитала в книгах или увидела в кино, — сухо ответила Элеонора.
Селби посмотрел на нее, ища предлога продолжить разговор и вызвать девушку на откровенность, которую вдруг сменила угрюмая настороженность.
— Я полагаю, Ева Даусон часто посылала домой денежные переводы, — заметил он.
— Вот как?
— У меня создалось такое впечатление.
— С чего вы взяли?
— Так я понял из показаний свидетеля. При расследовании такого дела, как это, приходится встречаться с массой людей, и каждый столько наговорит! Поди разберись, где правда, где ложь.
— А что плохого в том, что она посылала деньги матери?
— Ничего плохого, просто я подумал, что это характеризует человека.
— Ну, разумеется, характеризует. Кто с этим спорит? — согласилась Элеонора Харлан и снова замолчала.
Через несколько минут инспектор Ормонд выключил сирену и, полуобернувшись, бросил:
— Почти приехали.
— В этой жизни, — вдруг прервала Красотка свое угрюмое молчание, — надо уметь приспосабливаться к обстоятельствам. Воспринимать вещи такими, какие они есть. Заводить друзей. Как правило, от них толку мало, разве что поразвлечься и выпить, но шанс остается всегда. В одном случае из тысячи может повезти.
Но единственный способ сорвать куш — играть чисто.
— Вы работаете? — спросил Селби.
— Конечно я работаю. Я готовлю почву, завожу нужные знакомства, чтобы потом сделать правильную ставку. Ошибка Евы была в том, что она…
— Пришли, — объявил инспектор Ормонд, останавливаясь перед большим многоквартирным домом.
— Продолжайте, пожалуйста, — обратился Селби к девушке, проклиная про себя быструю езду инспектора.
— Мне нечего добавить. У нее оказался лишь один выход из положения, и ей пришлось воспользоваться им.
Тем временем инспектор Ормонд вышел из машины и распахнул дверцу со стороны пассажиров.
— А теперь, дорогие мои, — обратилась к мужчинам девушка, — может быть, обойдемся без полицейских грубостей и будете вести себя с дамой как полагается джентльменам? Я не хочу, чтобы соседи подумали, что меня доставили домой под конвоем.
На мгновение мелькнули из-под коричневой юбки ноги, изображение которых украсило бы любой стенной календарь, и она грациозно выскользнула из машины. Быстро подойдя к парадной двери, Элеонора Харлан вставила ключ в замок. Он щелкнул, и инспектор Ормонд толкнул дверь. Они вошли в парадное и, с трудом втиснувшись вчетвером в дребезжащий лифт, поднялись на четвертый этаж.
Девушка провела спутников по коридору, устланному истертым ковровым покрытием, до своей квартиры и отперла дверь. Стоявший за ее спиной инспектор Ормонд, осторожно отодвинув ее плечом в сторону, первым вошел в прихожую и включил свет.
Квартира оказалась более чем скромной. Казенного вида неудобная мебель, знавшая лучшие времена, не придавала ей уюта. И хотя помещение содержалось в чистоте, чистота эта была сродни дезинфекции каким-нибудь разрекламированным антисептиком. Ковер на полу выцвел и износился, а эстампы в простых сосновых рамах, развешанные по стенам, наверное, видали на своем веку не одних хозяев.
— Что-то вы, девушки, не очень-то постарались украсить свое гнездышко, — заметил инспектор.
— А ради чего нам стараться?
— Разве у вас не бывают гости?
— Бывают, — ответила Красотка, — но сразу же уводят нас куда-нибудь поужинать. Наведи мы в квартире уют, и не успеешь опомниться, как какой-нибудь лодырь сядет тебе на шею, примется тебя лапать, а ты за ним едва успевай мыть тарелки. Нет уж, увольте!
Ормонд расхохотался, услышав такой ответ.
— Так вы знаете, где у вас этот самый нож? — спросил Брэндон.
— Знаю, где он должен быть, но не уверена, что он лежит там. Я не торчу здесь целыми днями, а как вы сами понимаете, обслуга в любой момент может войти в квартиру. Впрочем, мы в ней ничего ценного не держим.
— Давайте взглянем, — распорядился Ормонд.
Элеонора Харлан прошла в спальню, включила свет и, открыв створку шкафа, вытащила из него чемодан.
— Подайте мне, пожалуйста, мою сумочку, — попросила она Дуга Селби, — я достану ключ.
Оглядев дорогой чемодан с инициалами владелицы, выгравированными золотом под замком, Ормонд заметил:
— Роскошный саквояж.
— Подарок ко дню рождения, — сухо пояснила девушка.
Она вынула из сумочки ключи, выбрала один и отперла чемодан.
— А почему вы держите его запертым? — поинтересовался инспектор.
— Чтобы горничная не рылась в моих вещах. Посмотрите на этот комод, в нем ни один ящик не запирается.
Элеонора откинула крышку чемодана, и тут же к нему через ее плечо протянулась ручища Ормонда.
— Разрешите, — проговорил он.
— Уберите свои лапы! — вскричала девушка.
Но Ормонд молча вынес чемодан на середину комнаты, где было светло.
— Послушайте, что вы себе позволяете?! — возмущенно продолжала Элеонора.
Инспектор невозмутимо открыл чемодан; в нем лежали нейлоновые чулки, шелковое нижнее белье, аккуратно упакованное в целлофановый пакет, письма, записная книжка…
Ладонь Ормонда скользнула под пакет с бельем, но в следующую секунду Красотка ударила его по руке.
— Не смейте рыться, вы порвете мои чулки!
Она ловко просунула ладонь между сложенными вещами, пошарила и пробормотала:
— Надо же, я совсем про него забыла. Вот, держите!
С этими словами девушка извлекла длинный сверток в газетной бумаге, развязала бечевку и, развернув газету, вынула нож, на лезвии которого химическим карандашом были выведены три большие буквы «ТЕМ» и цифры «7.65».
— Это он? — спросил инспектор у окружного прокурора.
— Он самый, — кивнул Селби, протягивая нож Брэндону.
Селби взял газету. Это был экземпляр хайдейлской газеты за 7 октября.
— Нож забираем? — спросил инспектор прокурора.
— Эй, послушайте! — возмутилась Красотка. — Вы, видно, решили, что можете делать все, что хотите? Этот нож мой!
— Не исключено, что он окажется вещественным доказательством, — ответил Селби.
— Доказательством чего? — презрительно фыркнула она. — Вы что, за дурочку меня принимаете? До тех пор, пока нож остается у меня, вы ничего не можете пришить моему брату и впутать меня во все это. А стоит вам уйти с ним, и потом неизвестно, чего от вас ждать. Нет уж, джентльмены, нож останется здесь. Если вам это не нравится, я позвоню своему адвокату.
— А кто ваш адвокат?
— А.Б. Карр, — резко ответила она. — Слышали о таком?
— Вы только что ездили с ним на север штата, не так ли?
— О, вы и это знаете!
— Знаем. Так как случилось, что вы поехали вместе?
— Он собирался на машине в Хайдейл и спросил, не хочу ли я составить ему компанию. Я решила, что не мешает навестить родного брата.
— И все?
— А вы что подумали?
— Я спросил первым.
— Я собиралась вернуться вместе с ним, — продолжала девушка, — но времени оставалось в обрез. На работе меня подменили, однако утром я обязана быть на месте ровно в семь.
— Вы хорошо знаете Карра? — спросил Ормонд.
— Достаточно, чтобы отличить от других людей, — улыбнулась Элеонора. — Можете поставить передо мной шеренгу незнакомых мужчин, инспектор, и я тут же укажу на него.
— Я не это имел в виду, — поморщился Ормонд.
— А я имею в виду это.
— Выходит, вы хорошо знаете Карра?
— Послушайте, Карр не из тех, кто носится на машине по ночам. Сегодня он остановился переночевать во Фресно. Я знаю, как связаться с ним. Ему может не понравиться, если я нарушу его сладкий сон, и мне не хотелось бы делать этого, но в случае необходимости придется рискнуть. Так что если хотите задать ему вопросы, то пожалуйста.
Инспектор Ормонд вопросительно взглянул на Рекса Брэндона.
— Не будем накалять обстановку, — сказал шериф. — Если мисс Харлан не хочет отдавать нож, пусть он останется у нее. В конце концов, мы знаем, что такие ножи продавались в Хайдейле у Киттсона. Лично я считаю случайным совпадением, что у подружки Евы Даусон оказался дубликат ножа, которым была убита последняя.
— Вам, шериф, следовало бы лучше разбираться в таких делах, — горячо возразила Красотка. — Ева покончила с собой. Я очень сожалею об этом, но так оно и было.
— Мы считаем, что ее убили, — заметил Селби.
— Это вы так считаете, — бросила она, захлопывая крышку чемодана и снова запирая его на замок.
— Может, заодно осмотрим вещи Евы Даусон? — предложил Ормонд.
Селби согласно кивнул.
— Имейте совесть! — воскликнула Красотка. — Мне в семь утра на работу, и я не хочу выглядеть черт знает как!
— Где вещи Евы?
— Они лежат в двух нижних ящиках комода, — ответила Элеонора. — Два верхних мои.
Ормонд подошел к комоду и выдвинул ящик.
— Да вы там ничего, кроме постельного белья, не найдете, — заметила она. — Все ее личные вещи, как просила Ева, я упаковала в чемодан.
— И что дальше? — спросил Брэндон.
— Я оставила его на виду, как велела Ева.
— Где же он теперь?
— Он исчез. Конечно, я не профессиональный детектив, но могу предположить, что Ева передала кому-то свой ключ от квартиры и попросила этого человека доставить чемодан туда, где она находилась.
— Кто, по-вашему, это мог быть? — спросил Селби.
Девушка сделала большие глаза, с таинственным видом прищелкнула пальцами и воскликнула:
— О, я знаю! Санта-Клаус!
Мужчины улыбнулись и принялись рыться в ящиках, где действительно ничего, кроме постельного белья, не обнаружили. Заглянули они и в ту часть шкафа, которая принадлежала Еве, но там лишь висела одежда на вешалках да стояли туфли в колодках.
— Это все ее вещи? — спросил Ормонд.
— Это все ее вещи.
— Как ни странно, нам не попалось ни единого письма или фотографии.
— Раз вы это утверждаете, значит, так и есть. Кто-кто, а я спорить с вами не стану.
— А разве это не странно?
— Я не знаю, — заявила Красотка. — Мне не приходилось копаться в вещах покойников. Это вы на этом собаку съели.
— Я повторяю вам — это странно.
— Хорошо, странно. Что дальше?
— А может быть, собирая ее вещи, вы изъяли что-то, компрометирующее вас?
— Я изъяла?
— Да, вы.
— Не порите ерунды. А почему не предположить, что чемодан унес кто-то из ее дружков и проделал то, о чем вы говорите?
— Но это только ваше предположение.
— Да.
— Вы ведь не уверены, что он это сделал?
— Я не уверена, что он этого не сделал.
— Что из этого следует?
— А то, что Ева могла передать ключ своему парню и попросить его забрать чемодан. Он же в свою очередь мог порыться в ящиках и изъять все, что душе угодно.
— Как вы думаете, не пропало ли что-нибудь из тех ее вещей, которые были в комоде?
— Если бы вы знали Еву, то поняли бы, что самый верный способ разрушить раз и навсегда нашу верную дружбу — это заглянуть в ее ящик. Я жила своей жизнью. Ева — своей. Мы делили с ней одну квартиру и поровну за нее платили. Мы имели общих знакомых, но Ева вела свою игру, я — свою. Она не слишком откровенничала со мной, и я подозреваю, что даже немного мне завидовала. В уме ей не откажешь, и как заработать лишний доллар она знала. Она стремилась достичь в жизни успеха, это прежде всего, а еще — обеспечить свою мать… Теперь, с вашего разрешения, я намерена принять ванну, но раньше хотела бы знать, как быть с квартплатой, которую надо платить первого числа.
— Я бы рекомендовал внести ее, — посоветовал Ормонд.
— И как же?
— Деньгами.
— А кто оплатит долю Евы?
— Возможно, ваш друг А.Б. Карр.
— Мне стыдно за вас, инспектор. Вы, находясь на службе, похоже, накурились марихуаны, раз несете такой бред!
— Так он не оплатит?
— Не говорите глупостей.
— Коль скоро он ваш адвокат, обратитесь к нему за советом, как вам быть.
— Да, он мой адвокат, но ездить ночью не в его привычках, — со злостью сказала Красотка, — и он остался во Фресно, хотя мог бы уже быть здесь. А.Б. Карр, конечно, душка, но водит машину, как старая баба. Он не любит, когда его ослепляет встречный транспорт, да и раньше восьми утра не встает. Вот и пришлось лететь сюда самолетом.
— Но он оплатил вам эти расходы, разве не так? — спросил Селби, пристально глядя на Элеонору Харлан.
Она стойко выдержала его взгляд.
— Он оплатил стоимость моего билета на самолет, мистер Селби. Это нарушение Уголовного кодекса?
Селби улыбнулся и, повернувшись к коллегам, сказал:
— Пошли. Пусть она отоспится.
— Но сначала я приму ванну. Заходите еще, джентльмены, всегда рада вас видеть, — с усмешкой проговорила Красотка.
Глава 14
Шериф Брэндон, вытянув длинные, кривоватые, как у всякого, кто большую часть жизни провел в седле, ноги, задумчиво уставился на носки своих поношенных сапог.
— Да, Дуг, газетка прямо-таки пригвоздила нас к позорному столбу. Но при этом я не могу ткнуть в какое-то конкретное место в статье, меня возмущает все. Я не силен в литературоведческих терминах, чтобы охарактеризовать стиль этой передовицы, но меня бесит то, что автор преподносит свое суждение как единственно возможное на всем белом свете.
— Я тебя понимаю, Рекс, — улыбнулся Селби. — Тебя бесит безапелляционность редактора. Ты порой забываешь, что читаешь писанину придурка, настроенного к нам враждебно, и у тебя вырабатывается комплекс неполноценности. Послушай еще разок и не бери в голову.
Он взял со стола шерифа газету под названием «Клинок» и принялся читать редакционную статью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21