Он поднял другую руку и поманил Мойши к себе.
«Что это? – подумал Мойши. – Очередная иллюзия? Или… – Холод прошел по всему его телу. – Неужели я сражался в лесу с иллюзией?»
Он бросился на Хелльстурма, и высокий тудеск побежал от него, его ни с чем не сравнимый животный смех булькающим эхом отдавался от стен. Мойши выхватил меч, ударил его, развалил его пополам. Но когда он глянул на труп, он увидел вместо Хелльстурма Офейю, и пока он в ужасе пялился на тело, оно черной змеей уползло во мрак.
Тогда он все понял и, сунув меч в ножны, стал спокойно ждать, не двигаясь с места. Через некоторое время он услышал стук сандалий и ощутил прикосновение руки Сардоникс, твердое и холодное. Она повела его за собой.
Он снова очутился в гостиной.
– Я же велела тебе ждать здесь.
– Что это за место?
– Комната. Всего лишь комната.
– Комната, чтобы колдовством вызывать видения?
– Вернее, сны. – Она пожата плечами.
– Стало быть, он мертв.
– Хелльстурм? – засмеялась она. – Бог мой, надеюсь, что да. После того, что ты сделал с ним. – Она улыбнулась. – Благодарю тебя за это.
Он скептически глянул на нее.
– Извините, госпожа, если я ошибаюсь, но, насколько я понимаю, этот демон работает на вас.
– Вернее сказать, работал, – ровно поправила она. – Он сделал свое дело. Его полезность сошла на нет, когда он связался с этой сучкой из Корруньи. Он не стоил тех неприятностей, которые стал причинять. Нет, он пережил свою полезность и все равно умер бы, как только переступил бы порог Мистраля. К счастью, он так до него и не добрался.
– Тогда я в награду заберу Офейю.
Она рассмеялась, и золотая богиня исчезла. Вместо нее перед ним была женщина с плоским лицом и высокими скулами. Медные волосы закрывали всю спину, а глаза были как кобальтовосиние пятна. Кожа у нее была гладкой и золотистой, как у женщин Искаиля и Адема. На ней была зеркальная кираса, поверх – старый кожаный камзол. Мягкие облегающие штаны из черной оленьей кожи, заправленные в охотничьи сапоги выше колен. Низко на бедрах лежал узкий кожаный пояс, на котором висел длинный охотничий нож в ножнах. Она была на удивление маленькой.
– Значит, наконец это истинная Сардоникс?
– Если пожелаешь.
– Ты прямотаки воплощенная неожиданность.
– Не больше, чем любая женщина.
– Может, покончим с этим? – резко сказал он. Он шатнул к ней, и глаза ее стати настороженными.
– Покончить с чем?
– Кончим дурить голову деревенскому парню.
На мгновение лицо ее помрачнело, словно он попал в самую точку, но, когда она заговорила, голос ее был очень тихим.
– Я не хотела этого.
– У меня создалось такое впечатление.
– Извини. Я и правда не хотела.
Он ничего не сказал, хотя и подозревал, что она ждала от него какогонибудь подтверждения, даже нуждалась в нем. Но, возможно, он просто воображал себе все это. Да зачем ей волноваться, что он там себе думает?
– Я хочу Офейю.
– А меня? – спросила она. – Меня ты не хочешь?
– Это было бы слишком просто. Разве ты такова?
– Это не имеет значения, – тихо сказала она, касаясь его руки. – Я могу быть тем, чем ты пожелаешь.
– И Сандой? Она стала Сандой.
– Да.
– И Эленой? Она стала Эленой.
– Да.
– И Цуки?
После небольшого замешательства перед ним предстала Цуки.
– Даже ею.
– Это уже слишком много, – сказал он. – Или слишком мало.
Она снова стала женщиной с медными волосами.
– Я опасалась, что ты скажешь чтото в этом роде, – с разочарованным видом протянула она. – Это слишком для твоей крови.
– Может, в другой раз…
– В другом месте.
– Кто знает? Она улыбнулась.
– Иди куда шел. Там есть однаединственная лестница, которая ведет на верхний этаж. Там Офейя. И та буджунка тоже.
– Стало быть, здесь мы разобрались, – сказал он, положив руку на рукоять меча. – Ты не станешь мешать нашему отъезду?
Она покачала медноволосой головой:
– Нет. Не сейчас. Можете уходить, когда вам заблагорассудится. – Она стояла у окна. Теперь она снова отступила во мрак и растаяла в нем. – Прощай, Мойши АннайНин из Искаиля.
Он пошел туда почти сразу. Он знал, что не было смысла следовать за ней. Только она умела повелевать тем, что лежало во тьме. Так что незачем было тратить время.
Наверху он сначала увидел Чиизаи. Она опиралась на лежащую фигуру, но, как только увидела его, выпрямилась.
– Мойши! – облегченно воскликнула она. – Хвала богам! Ты невредим. Я не знала, что с тобой приключилось. Как только я перешагнула через порог, я… я вдруг очутилась в полнейшей тьме. И вдруг оказалась здесь. Где…
– Я был с Сардоникс, – ответил он, ожидая ее расспросов.
– Значит, ты ее одолел, – радостно сказала она. – Стало быть, нечего тревожиться насчет Огненной Маски.
– Огненной Маски? – нахмурился Мойши. – Я совсем забыл об этом. – Как он мог забыть о такой важной вещи?
Чиизаи вцепилась в него:
– Мойши, где она? Что случилось с Сардоникс? Он проскользнул за ней, упал на колени.
– Сейчас меня больше тревожит состояние Офейи. – Она была бледной, измученной, под глазами были синие круги, похожие на огромные синяки. Он подсунул руку под ее голову и приподнял. – Офейя, – тихо, но настойчиво повторял он. – Офейя. Чиизаи стояла рядом.
– Мойши, где Сардоникс?
– Ушла, – сказал он, думая сейчас только об Офейе. – Не знаю куда. Да какая разница!
Офейя открыла глаза. Поначалу она ничего не понимала, но затем взгляд ее стал осмысленным, и она узнала его.
– Мойши, – еле слышно прошептала она.
– Я здесь, Офейя.
– Она сказала мне, что ты мертв. Сказала, что Хелльстурм… – Глаза ее наполнились слезами.
– Все в порядке, – успокоил ее Мойши. – Я здесь. Все будет хорошо.
Но Офейя продолжала всхлипывать.
– Нет, ты не понимаешь. Все будет очень плохо. Когда она пришла ко мне и сказала… сказала, что ты мертв, я потеряла всякую надежду. – Она смотрела на него умоляющими глазами. – Мойши, я рассказала ей. То, что я знала. Она теперь знает… знает…
Вот, значит, куда она отправилась, подумал Мойши.
– Теперь она добудет Огненную Маску, – голосом, подобным звону тяжелых колоколов, произнесла Чиизаи. – И она намерена ею воспользоваться.
ОПАЛОВАЯ ЛУНА
Он остановил луму у начала стенных плоскогорий, проклиная себя за то, что попался на уловку Сардоникс. Но, как ни странно, он не держал на нее зла. Она же не обманывала его. Ее план был достаточно прост, и у него была прекрасная возможность все понять, но его мысли блуждали в другом месте.
Но он мало чем мог сейчас помочь Офейе, и, хотя Мойши хотел оставить Чиизаи с далузийкой, он все же уважил ее просьбу и позволил сопровождать его.
– Гляди, – сказала она, – я была права.
Мойши поднял взгляд. Луна стояла высоко и была полной – совершенно невозможное дело, поскольку прошлой ночью она была лишь узким серпиком, – и теперь она не казалась плоской. Она была круглой, как мяч, более всего напоминая око великана, серебрянорозовоизумрудноголубое, подмигивающее ему с небес. Он опустил глаза и посмотрел на Чиизаи. Лицо ее было мрачным. Она кивнула:
– Легенда жива, Мойши. Времени осталось мало. Только бледные звезды, подавленные пугающим светом опаловой луны, указывали им путь сквозь опасные степи и дальше, через огромные горы, нависавшие над ними, черные, как оникс, на фоне опоясывающего небо моря звезд.
Один раз они услышали вой, от которого их лумы задрожали, и задрожала ночь. Лумы, эти обычно бесстрашные животные, зафыркали и попятились в ужасе. Но вой больше не повторился, и они помчались галопом вперед по степи, пока не добрались до ступенчатого глинистого склона горы и, посмотрев вверх, не увидели вспышку света, на миг осветившего острый уступ метрах в сорока над ними. Свет вспыхнул снова, затем погас.
– Быстрее, – спешиваясь, проговорила Чиизаи. Слева они обнаружили подобие тропинки и, как могли, быстро стали подниматься по каменистому склону. Почти перед самым уступом Мойши остановился и прошептал Чиизаи на ухо:
– Пусти меня вперед. Она будет ждать меня. Если мне удается ее отвлечь…
Чиизаи кивнула, и они продолжили подъем.
Когда они достигли уступа, снова вспыхнул свет, и он окликнул колдунью, опасаясь, что уже поздно. Если она надела маску, то уже никто ничего не сможет сделать.
– Сардоникс! – позвал он. Голос его гулко отдавался от склонов гор, словно смеялся над ним. – Мы должны довершить нашу сделку. Я передумал! – Он сказал бы что угодно, только бы хоть на мгновение остановить ее.
Он поднялся на уступ, и тут снова вспыхнул свет. На сей раз он увидел ее черным как ночь силуэтом и рванулся вперед, пересекая ее черную тень, окликая ее снова и снова.
– Слишком поздно, искаильтянин. Увы, слишком поздно.
Чтото странное звучало в ее голосе. Он подошел поближе. Она обернулась, и у него дух перехватило от ужаса. Он почувствовал, как все сознание его вопит: прочь отсюда, беги, пока можешь!
На ней была Огненная Маска.
Ужасная, мерзкая, воплощенная чудовищность. Это была даже не горгулья – человек не мог вообразить себе такого, настолько это было чуждым. Его мозг с трудом воспринимал то, что видели его глаза. Казалось, маска сделана из какогото отполированного до блеска материала, и именно он сейчас вспыхивал в лунном свете. Однако Сардоникс все еще стояла на уступе. За ней он видел пугающе черный зев пещеры, который, вне сомнения, и был Оком Времени. Почему она медлила? Ведь она наверняка знала, что ни один смертный не последует за ней, раз она надела Огненную Маску.
– Я надеялась, что мы не так встретимся, – спокойно сказала она. Маска слегка искажала ее голос. – Подругому, Мойши. Я не хотела быть против тебя. Совсем наоборот.
– Не понимаю, почему мне это не льстит, – сказал он, приближаясь к ней. Он уже наполовину вынул меч из ножен. И все же ему не хотелось обнажать его.
– Смеешься, – печально проговорила она. – Я не заслуживаю твоего презрения.
– Тебе что, богатства не хватало? С твоимто… даром?
Она хрипло рассмеялась.
– Богатство – полнейшая иллюзия. Я знаю правду лучше, нежели ктолибо. Мое богатство ничего, кроме горя, мне не принесло.
– А чего же ты хотела, сидя взаперти в Мистрале? Тебя ждет целый мир!
– Мир, – фыркнула она, – ничего от меня не хочет. Люди загнали меня в Мистраль, Мойши. Разве ты не знал? Разве твоя подружка, эта шлюха из Корруньи, не рассказывала тебе обо мне?
– Я ничего об этом не знаю.
– Сейчас мне недосуг рассказывать. – Она сделала шаг к зеву пещеры.
Металл прошелестел в ночи – Мойши обнажил меч.
– Не становись на моем пути, Мойши. Прошу тебя.
– Я не могу позволить тебе войти, Сардоникс. – Он поднял меч.
– Аа… – мягко проговорила она. – Вот и окончательное решение.
– У тебя твой путь, у меня – мой.
– Как верно! – сказала она. И подняла руки.
Он отпрыгнул. Сердце его бешено заколотилось – перед ним была уже не Сардоникс, а тварь из бредовых видений больного. Она взмахнула кожистыми крыльями и открыла чересчур человеческий рот, обнажив ряд нефритовых зубов, острых, как обоюдоострые мечи. Она издала леденящий душу нечеловеческий вопль, и он ощутил, как холодный пот высыпал бисеринками на его лице. Волосы на затылке встали дыбом.
Перед ним был гигантский человекнетопырь из далузийских преданий. Из каких адских глубин Сардоникс призвала его?
ДИАВОЛ, ВЛАДЫКА ПРЕИСПОДНЕЙ
Чиизаи стояла рядом с ним. Меч ее был обнажен, но она сказала ему:
– Это всего лишь иллюзия, Мойши. Такая тварь просто не может существовать!
Он покачан головой:
– Иллюзия или нет, Чиизаи, но он достаточно веществен, и…
– Я не верю! – Она бросилась мимо него по уступу прямо к диаволу.
– Стой! – крикнул Мойши, но она пропустила его вопль мимо ушей.
Тварь заверещала и подпрыгнула на метр в воздух, осторожно взмахивая крыльями, чтобы не задеть скалу. Жуткий скользящий звук отразился от шероховатой поверхности скалы и усилился, заполнив ночь, как вой демона. Диавол поднял ороговевшие задние четырехпалые лапы с кривыми когтями и бросился на Чиизаи. Дайкатана рассекла низ густо покрытого шерстью тела. Тварь снова взвизгнула, нефритовые зубы блеснули в свете опаловой лупы, и когти метнулись к Чиизаи. Она снова взмахнула дайкатаной, но тварь была слитком сильна, когти размазанным пятном сверкнули в воздухе и вонзились в левое плечо девушки. Она попыталась откатиться, но тварь словно крючком пронзила ее плоть. И все же Чиизаи отбивалась свободной рукой, иее клинок вновь и вновь вонзался в косматое тело.
Чиизаи поняла, что ей нужно сделать, но никак не могла принять нужное положение, захваченная там, где была. Но Мойши тоже это понял. Он подбежал к хлопающей крыльями гадине, поднял меч над головой и нанес улар сверху вниз, распоров серый хрящ правого крыла твари. Оно разорвалось, как парусина, и тварь, закрутившись, рухнула на скалу, утратив на мгновение равновесие, с воплем полетела вниз.
Мойши закашлялся от пыли и. снова размахнувшись, отрубил основной хрящ от верхней части крыла. Тело диавола содрогнулось, он забил крылом, словно пытаясь найти опору в воздухе, и Чиизаи швырнуло о скальный выступ. Меч вылетел из ее руки, и Мойши бросился к ней. Сначала он бросил меч в тварь, увидел, как тот отскочил от костистой груди и со звоном упал на уступ. Глупо. Но сейчас он думал только о Чиизаи. Он подхватил ее рукой, другой вырывая из ее тела увязшие когти.
Освободив девушку, он уложил ее на камни и повернулся к диаволу. Тварь все еще хлопала бесполезным обрубком, стараясь взлететь.
Мойши хорошо рассчитал время и, когда диавол приблизился к нему, прыгнул ему на спину. Выхватив один из своих кинжалов, он перерезал твари глотку. Та взвыла и подняла воздух тонкой струей блестящей сухой пыли, располосовав небо так высоко, словно, того гляди, схватит опаловую луну и собьет ее вниз.
Диавол начал косо падать, страшно быстро падать. Ударился о скалу – раз, другой. При третьем ударе Мойши кувырком слетел у него со спины, бросился вперед всем телом и уцепился за край уступа. Так он и висел там, раскачиваясь, цепляясь за скалу ногтями. Пальцы скользили, по спине ползли мурашки, ночной воздух дрожал от предсмертных бешеных метаний диавола, который все еще двигался, судорожно дергал крыльями, как бабочка на булавке, кружа все ниже и ниже, даже в час смерти не желая уступать своей власти над воздухом.
Мойши глубоко вздохнул и подтянулся наверх, закинул правую ногу на край уступа. Не удалось. Попытался снова и на этот раз сумел подняться на край.
Некоторое время он лежал, тяжело дыша, пока не вспомнил о Сардоникс и Огненной Маске. Ему пришлось перекатиться на левый бок, чтобы подняться. Его раненое плечо разболелось от чудовищного напряжения. Он увидел Сардоникс перед зевом пещеры. Почему она не вошла? Он пошел к ней.
Стук молотов, бьющих по десяти тысячам наковален, стрекот тучи саранчи, рев огромных рогов, шипение кровавого мяса над огнем, пляска пылинок, трубный рев слонов, треск и грохот электрических разрядов в грозу, и эхо, эхо, эхо.
И жар, страшнее, чем солнечный.
Он отшатнулся.
Ктото схватил его за руку и тянул, пока он не сдвинулся с места, переставляя свинцовые ноги, и не отошел от пещеры. Он задыхался, легкие его горели, глаза слезились, в голове словно ползали тысячи насекомых.
Сардоникс в зеркальной чудовищной маске держала его за руку.
– Ты с ума сошел, – тихо сказана она. – Еще мгновение, и ты бы погиб.
Мойши смотрел на нее, пытаясь восстановить дыхание. Через некоторое время он сказал:
– Не понимаю тебя.
Она погладила его по руке.
– Да что тут понимать. Я же говорила, что ты мне нравишься.
– Наверное, я спятил.
– Это ничего не решило бы.
– Сними эту штуку. Она сняла маску.
– Все равно я не могу заставить ее действовать.
Перед ним была смуглокожая медноволосая женщина. Он стоял между ней и пещерой.
– Не знаю, в чем тут дело, – скачала она, глядя на маску и вертя ее в руках. Ее обратная сторона была матовочерной, чернее ночи. – Она не защищает.
– Наверное, слишком старая, – сказал Мойши. – Вся магия выдохлась. – Он посмотрел на нее. – Но если это все…
– Конечно, не все. – Она попрежнему пыталась найти ответ. Опаловая луна на мгновение сверкнула на обратной стороне маски, превратив ее в факел, видный ему снизу. – Маска, по идее, должна позволить хозяину открыть Око Времени или закрыть его навеки.
И тут он понял. Отгадка была перед ним все это время, с самого начала, сияла ослепительным светом. Он подумал… На самом деле он не знал ответа в точности. Он только подозревал, а это совсем другое дело. Если бы это все было в сказке, то нечего было бы топтаться в нерешительности. Но это была жизнь. Его жизнь. И он очень ценил ее. Он еще много где не бывал, много с кем не встретился. Он еще не был готов к смерти.
– Раз она бесполезна, – сказал он хрипло, – может, дашь мне рассмотреть ее?
Она подозрительно глянула на него.
– Только через мой труп.
Он пожал плечами и отодвинулся.
– Ладно. Пойду гляну на Чиизаи.
– Что ты собираешься сделать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30