Наскоро позавтракав, иду на свидание с солнцем. Ночная буря утихомирилас
ь, свернулась калачиком и задремала. А может Ц сместилась за горизонт. Те
рзать новые жертвы.
Кошачье око светила выплывает, неся с собой привычную жару. Через нескол
ько километров я натыкаюсь на тархан. Машина застряла в развалинах древн
его земного поселения: фрагменты стен, проемы окон и дверей, пересохший к
олодец, развороченные плиты мостовой, проржавевшие коммуникации… В цен
тре руин Ц сооружение, наподобие башни. Осыпавшаяся штукатурка и стекло
. Я шагаю в квадрат со сгнившей дверной коробкой и оказываюсь в полутемно
м «зале». Окна-бойницы, зубчатые осколки витражей. Наверх ведет спиральн
ая лестница без перил. Прикидываю высоту здания: около пяти этажей. Люк вы
сажен, крыша плоская, широкая, как стадион, пустыня лежит словно на ладони
. С наслаждением вдыхаю чистый утренний воздух. Безлюдные пространства д
ействуют на психику удручающе. Город заброшен давно и конкретно. Дикари,
видимо, наложили на это место табу. Хотя могли бы использовать…
Спускаюсь.
На ремонт паруса уходит час. Я заштопал его и расстелил на мостовой Ц пус
ть погреется. Фаза сращения ткани займет треть земных суток. После этого
швы можно снимать.
Отвязываю нож, некогда служивший якорем, задумчиво верчу в пальцах. Отли
чная игрушка. Баланс, обтяжка рукояти, сталь лезвия Ц пальчики оближешь.
Надо бы смастерить для него ножны. И для брата-близнеца Ц тоже. Такие вещ
и не хранятся в рюкзаках, их нужно держать при себе. Откуда у Мицкевича эти
трофеи Ц сами фолнары куют? Тогда отрейские оружейники Ц зо
лото, а не люди. С первого взгляда от ножей несет серийным производством…

Да, велики и необъятны Южные Земли. По терранскому счислению я странству
ю уже месяц (или около того)… Впрочем, нет. Уже больше. А конец пути… Может, о
н не кончится никогда, этот путь.
Пот, грязь, жара. Камни заброшенного города раскалялись. Я отбуксировал т
архан к башне, а сам устроился в полумраке «холла» Ц пыльной обшарпанно
й заднице. Спать не хотелось.
Что теперь Ц двигаться по ночам? Прятаться от дневного пекла в таких вот
укромных уголках, а позже стойко переносить агрессию расшалившихся бур
ь? И быть готовым к неприятным встречам и боям за провизию? Еще проблемка
Ц запасы консервов мельчают. В Горах, конечно, молочные реки и кисельные
берега, но туда еще надо дойти. Я почти жалею, что отказался от самолета. Вс
е равно при желании и достаточном упорстве меня найдут. А забывчивостью
Ла-Харт не страдает, срок давности для него Ц понятие несущественное. Да
и в пустыне не сказать, чтоб людно, в толпе не затеряться…
Я отвлекся от мрачных мыслей, чтобы хлебнуть из фляги.
Зеленые лучи, преломляясь в зубцах витражей, чертили разноцветный узор н
а полу. Узор воспоминаний…

9

Во время прыжка с Иоланским что-то случилось. Сломался полковник. Ходил п
одавленный, заторможенный, вялый. Не реагировал на шутки. Напрочь отказа
лся от стратегий Ц традиционной флотской забавы. Часто запир
ался в своей каюте и просиживал там, не отзываясь на запросы по интеркому.
А по прибытии на Пересадочную В-247-418-3 покончил с собой. Ушел «проверить кор
абельные системы», а вернулся в виде куска льда, обтянутого изоляционной
пленкой. Никаких записок или посланий Иоланский не оставлял Ц и не верь
те журналистам, если они утверждают обратное. Он просто шагнул через шлю
з в межзвездную пустоту, а зачем и почему Ц не объяснил. Как и двадцать че
тыре офицера Имперского Космофлота в разных точках Галактики. Лично я ув
ерен, что некоторым из них помогли «раскаяться», Ц но доказать не могу. Х
отя бы самому себе…
Короче, нас осталось трое. Ла-Харт достиг небывалого могущества, его влия
ние испытывали на себе даже «независимые» державы. Агенты Федерации рыс
кали по ее владениям, выщемливая виновников Чарторского Конфликта Ц на
с. Успело подрасти целое поколение профессиональных охотников. Плюс акт
ивные действия наймитов-головачей. В итоге Ц рост количества казней. С п
редставителями стаи вольных стрелков наши пути пересекались все чаще
Ц очень полюбились Федерации их услуги. Ша-йо-Лрла тренировал нас регул
ярно Ц точнее, меня одного, Миша отказался. «Ну и дурак», Ц сказал дэз-вои
н, отсекая клок волос с головы Чергинца. Инженер дернулся (уже после взмах
а), покосился на разлетевшиеся волоски, но решения не изменил.
Для упражнений мы выбрали помещение на внешнем ободе Пересадочной Ц за
брошенный шлюз с навеки заблокированными гермостворками. Прелестный и
нтерьер: грубые стыки обшивки, оголенные нервы труб и кабелей, свисающие
с потолка тросы, мертвая тушка робота-грузчика, присосавшегося к стене…
мусор по углам, крысы и тараканы… Но места Ц хоть отбавляй.
Сложилась довольно выгодная обстановка: на станции застрял «несун», кот
орый умудрился спереть с заводика в близлежащей системе партию химичес
ких реактивов. Был у него и покупатель. Один нюанс Ц отсутствие транспор
та Тут и подвернулся Миша Чергинец: здравствуй, дорогой, наш «разведчик»
к твоим услугам. «Несун» раздобрился и предложил долю.
Ц Куда? Ц спросил я.
Ц Стратовариус.
Здорово. Гнездышко Солнечных Братьев, ближайший сосед Иппириаса. Тот же
проклятый околоземный сектор.
Ц Срочно?
Ц Оптимальное время старта Ц завтра-послезавтра.
Ц Мы согласны, Ц сказал наставник.
Моих возражений никто не слушал. Миша растворился в суете доков, стыково
чных узлов и пакгаузов.
Ц Нам нельзя подолгу застаиваться, Ц пояснил Ша-йо-Лрла. Ц Только движ
ение. Тихая гавань может легко обернуться ловушкой.
Ц Думаете, нас не оставят в покое?
Ц При нынешнем режиме?
Да, глупый вопрос.
…После спарринга мы запирали шлюз и выкатывались с внешнего обода по маг
нитной трассе в снарядах пассажирских вагонов. Мчались по радиальным сп
ицам к Осевому Цилиндру Ц туда, где размещались соты наших микроквартир
ок Ц утилизованных и ужатых до предела.
Ц Знаешь, Ц говорил дэз-воин, Ц я хочу вернуться на Клинран.
Ц Так в чем проблема?
Ц Пропадете без меня.
На подлете к Стратовариусу нас задержал патруль Братьев. С десяток трофе
йных трансов и потрепанный крейсер времен Второй Империи. Музейный хлам
, но в смутные времена всякая боевая единица на счету. Сейчас Проксима Цен
тавра принадлежит Ла-Харту, а тогда ребята наслаждались краткосрочной с
вободой…
Переговоры взял на себя «несун». Он гордо назвался экспедитором, везущим
товар некому Гремлину, и затребовал право на посадку. Нас эскортировали
на орбиту и предоставили воздушный коридор.
Стратовариус Ц единственный мир в системе Проксимы. Терраформирован е
ще на заре экспансии, когда странные колонисты, продавшие души сети, обре
тали тела после столетнего путешествия. Здесь нарастили атмосферу, созд
али примитивный экологический макрос. Тогда это было актуально, до земле
подобных планет еще не добрались. В Академ-Кластере я читал о несуразных
проектах преобразования гигантов, вроде Юпитера или Сатурна. Речь шла о
внедрении в их плоть «ядер нуль-гравитации», дорогих автоном
ных станций, призванных гасить убийственное притяжение, оснащенных иск
усственными интеллектами… Не сбылось. Звездолеты совершенствовались,
множились перспективы. Зарождалась Первая Империя.
Помню красное солнце, кровь дракона, освещавшее унылые ландшафты древне
й колонии. Полуразрушенные геодезические купола, памятники эпохи, прист
анище мутированных шакалов…
Мы сели в частном астропорте. Загнали корабль в ангар, начали разгрузку. П
ока роботы деловито укомплектовывали транспортные капсулы, ныряющие в
люки подземной вакуумной ветки, я вышел в тусклый день Стратовариуса. В в
ечный закат.
Неподалеку техи заправляли модульный танкер: караваны таких гусениц с з
апечатанным жидким водородом курсировали по маршруту «Юпитер Ц Прокс
има Ц Толиман», и там, на Иппириасе, перепродавались расам низших порядк
ов. Важная статья дохода Солнечных Братьев.
Близкий горизонт изломан высотками мегаполиса.
Рядом возник Миша.
Ц Через двадцать минут стартуем.
Я кивнул, глядя, как яйцеобразный аэробус стыкуется со зданием торгового
центра. Небо кишело аппаратами, багровое небо с прослойками свинца и жел
той осени.
Ц Как он платит?
Ц Наличкой.
Пальцы Миши теребили четки. Он нервничал и пытался это скрыть.
Ц Знаешь, Мик… Они так и стоят передо мной.
Ц Кто?
Ц Люди. Те, что погибли. На Земле и около нее. Я вижу…
Ц Хватит ныть, Ц прервал я. Сам удивляюсь, откуда взялась тогда злость. П
очти ярость. Ц Правители Ла-Харта, думаешь, они поступили бы иначе? Отозв
али бы эскадры, сдали позиции? Признались в бессилии Империи людей?
Я кричал.
Миша весь сжался, его трясло. Вдруг меня осенило:
Ц Ты пил?
Без ответа.
Мы оба ошеломленно молчим. Миша Чергинец, потенциальная частица вселенс
кого разума, жаждущая просветления, самый умный из нас, лучший
из нас… Он спивался. Тихо и незаметно.
Ц Брось, Ц я не знал, что сказать. Ц Моя вина. Я отдал приказ. Тот самый, из-
за которого все началось.
Миша печально улыбнулся…
Что он поймет спустя месяцы, когда будет лететь к последнему своему солн
цу? Увидит ли за полыхающей фотосферой то, что искал всю жизнь? Как
он умрет?
Стартовали через два часа, воспользовавшись форточкой в расписании тан
керов. Наблюдая тающий бурый серп Стратовариуса, Ша-йо-Лрла сказал:
Ц Клинран.
Ц Нет, Ц я покачал головой. Ц Учитель, родные миры Ц это табу, нас будут
ждать там с вероятностью…
Ц Сейчас, Ц перебил дэз-воин, Ц Клинран имеет статус автономии. Меня не
сдадут, мой род очень влиятелен.
Ц Ла-Харт сметет вас, если узнает, что я на планете.
Ша-йо-Лрла навис надо мной, его минималисткчная голова склонилась на тон
кой, с выпирающими сухожилиями, шее.
Ц Клинран Ц надежная гавань. Кроме того, моему роду требуется помощь. Эт
о важно.
Я кивнул. Родовые связи на Клинране священны.
Ц Михаил, запускай расчетную программу.
Через трое суток мы выпали из гипера в системе дэзов. Прямо под огонь голо
вача. Как это могло случиться? Не знаю. Большинство федеральных наемнико
в Ц ментаты, обладают теми или иными паранормальными способн
остями. Тот, с кем мы столкнулись, пас нас в ином срезе мироздания, он был на
таскан на мысли, возможно Ц на эмпатические фактуры.
Головач пилотировал транс, очевидно, купленный у вольников: наружны
е датчики соткали на экранах изображение полупрозрачного шара, сквозь к
оторый просвечивали искривленные звезды.
Снимите силовую защиту и разблокируйте шлюз. Приготовьтесь к стык
овке. Без шуток, у меня статус федерального агента.
Вербальное послание, текст в нижней части экранов.
Пять минут.
Он ждал ответа.
В панорамной визоплоскости застыла яркая монетка клинранского солнца.

Ц Я уничтожу его, Ц Ша-йо-Лрла встал с кресла дубль-навигатора. Ц Распа
куйте бот.
Ц Нет, Ц Миша преградил ему путь. Ц Это же транс. Машина вольников, пони
маешь?
Наставник скорчил гримасу, имитирующую человеческую улыбку.
Ц Да, Михаил. Транс. Безынерционная, переменно-стабильная, квазибиологи
ческая система. Твой вариант?
Миша, запинаясь, начал:
Ц Это карма, естественный ход вещей. Здесь мы видим логически
й конец, предел…
Ц На Клинране, Ц дэз мягко отстранил Чергинца, Ц логический конец Ц с
мерть в бою. А вектор к фотосфере Ц позор.
Он шагнул к переборке, коснулся сенсора Раздвинулись лепестки диафрагм
ы.
Ц Почему ты? Ц Бросил я вслед. Ц Почему не я, например?
Клинранец задержался. На секунду.
Ц В Академии ты неважно пилотировал бот, Мик. Я говорил с инструкторами.

Его отсекло.

10

В моем парусе заблудился ночной ветер.
Четыре луны, вцепившись в волосы туманности, освещали путь. Пустыня каза
лась вогнутой серебристой чашей, расчерченной старческими морщинами к
ожей. Хламида согревала неважно, но к этому я привык. Всерьез беспокоили и
стощающиеся припасы. Днем, взяв лук и метательные ножи, я выбрался из башн
и в полуденную отрейскую жару. На охоту. Бродил по заброшенному городку о
коло часа. Без результата. Краем глаза видишь движение, но звери быстры, он
и знают, что такое человек. Под лестницей башни убил песчаную крысу. Зажар
ил и съел. Мало.
В конечном счете не остается ничего, кроме дороги. Ночь-вампир сосет кров
ь, вытягивает мысли. Тархан вяло скользит по краю сонного неба…
Я открыл глаза, почуяв присутствие. Кто-то смотрел на меня свер
ху, недобро так смотрел.
Поднимаю голову и вижу черный силуэт.
Птица.
Очень высоко, из лука не достать. Нарезает круги, неотрывно следуя за тарх
аном. Стервятник? Вряд ли. Мне до трупа еще далеко. Хищник. Тень воспоминан
ия: зеленое солнце и эта птица в небе. Ведет меня от самого челнока… Стало
страшно. Атаковать раньше ей помешала буря, сейчас Южные Земли относител
ьно спокойны.
Ждет, понял я. Ждет, пока усну. И не проснусь.
До утра вечность. Человек не может не спать. Я погрузился в полудремное со
стояние. В завывания ветра вплетались вспышки сгорающих истребителей Н
ар-Кадара, далекий голос зачитывал приговор военному преступнику Мику С
ардонису, и Миша Чергинец вновь летел к своей огненной нирване…
Клекот, хлопанье крыльев. Удары.
Я отшвырнул тварь ногой, выхватил меч и сделал выпад, с трудом удержав рав
новесие на вильнувшем тархане. Птица взмыла, не дав мне второго шанса. Кли
нок чист, я промахнулся.
Лук.
Я отвязал его от правого генератора, вложил стрелу… Птица исчезла. Словн
о и не было никогда. Пустыня, чахлые стелющиеся кусты и никаких признаков
жизни. Сижу, как дурак, упершись одной ногой в мачту, тетива натянута…
Куда она делась? Небо молчит, ухмыляясь. Саднят царапины на руках и лице. Н
ет, не царапины. На левом запястье красуется длинный рваный шрам, напомин
ание о когтях зверя. Кровь уже свернулась Ц эхо генной модификации моег
о прадеда.
Убираю стрелу в колчан, закрепляю лук на прежнем месте. Спать больше не хо
чется. Сколько я продержусь Ц сутки, двое? Отрейская ночь тянется две ста
ндарт-недели. Может, вернуться в поселок? Слишком далеко. И ветер, нельзя з
абывать про ветер. Он дует, куда нужно. Строго на юг. Так будет не всегда, ты
же понимаешь.
Я решил продолжить путь.
Птица. Вспоминаю все, что узнал об Отре из сетевого инфоблока на корабле-р
азведчике. Скудная фауна, оазисы и горные экосистемы не в счет. Южные Земл
и… Местные прозвали ее рхо, помесь терранского беркута и хтос
ского падальщика, размах крыльев до двух метров. Гибрид, завезенный со зв
езд за пятьсот лет до гибели Земли. Упрямая тварь, часто охотится на людей
. Если выбрала жертву, будет преследовать до конца. Среди фолнаров считае
тся злым духом, которого невозможно убить. Нападает ночью, зачатки интел
лекта, примитивные тактические способности. Достойный противник.
Несколько часов я вел тархан прежним курсом. Ветер дул ровно, с нарастающ
ей силой.
Похоже, улетела. Нигде не видно, небо чистое. Ночью все кошки серы…
Я вырубился, сжимая рукоять метательного ножа. Снов не было, разум провал
ился в черный омут, озаряемый вспышками… Знакомый голос нашептывал в сам
ое ухо: «Я Ц архейский океан, мрачная стихия, и жизнью еще не пахнет, лишь н
екая слизь хочет сформироваться… я Ц дьякон, торгующий индульгенциями
на базаре, я Ц тот, чьи руки приколочены гвоздями к кресту, я сижу в тихом к
абинете на Лубянке и подписываю бумаги… горю в печах Освенцима, шагаю в с
трою, монтирую стыковочный модуль, укладываю шпалы в заснеженной степи…
Я кричу ».
Кричу.
На самом деле. Мой крик мчится по пустыне, скрещиваясь с ветром, вплетаясь
в него. Прихожу в себя. Нож и ветер. Силуэт птицы рхо в космах туманности. Во
пль, разбивший пустынную тишину, прервал ее пикирование, вынудил вновь н
абрать высоту. Сволочь.
Третья луна закатилась за горизонт. Ландшафт слегка изменился: равнинну
ю местность изредка перерезали рытвины, в плоть пустыни вживлялись мутн
ые глаза солончаков. Родимые пятна на старческой коже…
Стемнело. Зашедшая луна была самой яркой из четырех. Выспаться не удалос
ь, я чувствовал себя отвратительно. Достав рюкзак, наскоро перекусил. Вып
ил воды.
Птица висела надо мной, словно привязанная. Как от нее отделаться, я не пре
дставлял. Ночь поделилась на фрагменты, полосы бодрствования и полосы зы
бкого пограничного «сна». Выплыла парочка желтых серпиков, значит, до ут
ра еще неделя.
Я остановил тархан, спустив парус и воткнув нож-якорь в расщелину. Подума
в, расстелил полимерную, сложенную вчетверо ткань на земле, под корпусом
корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35