Крисе должны назначать старейшины, а не ты, брат. — Она попыталась обойти его, но он схватил ее за волосы, дернув так сильно, что она застонала от боли.
Веро внезапно появился из темноты и злобно оскалился на Джанго.
— Убери своего волка, или я убью его.
— Отпусти меня, или он перегрызет тебе горло, — прошипела Рани.
Джанго разжал ладонь, девушка выскользнула и больно ударила его ногой по голени. Джанго выругался, но не стал преследовать Рани, когда та все-таки побежала за водой. Веро не спускал, глаз с Джанго, и под этим тяжелым взглядом цыгану стало не по себе. Он повернулся к Бенджамину и заговорил с ним по-тоскански.
— Итак, ты проснулся, знаток лошадей. Теперь ты не такой храбрый, как был тогда, когда расстроил всю мою торговлю. Но ты заплатишь за это.
Он поднял ногу, собираясь пнуть пленника в бок, но Веро зарычал и стал между ними.
Рани прибежала с чашкой воды, встала перед Бенджамином на колени и скомандовала:
— Пей медленно.
Бенджамину стало плохо от запаха этой воды. Но все-таки это была хоть какая-то жидкость, и он заставил себя выпить ее. Почти сразу он почувствовал облегчение и даже смог определить, что запах шел не только от воды, но и от девушки, которая ему эту самую воду принесла. Боже, чем же она могла испачкаться, чтобы так пахнуть!
Он попытался рассмотреть ее. В отличие от лица такого грубияна, который только что разговаривал с ним, ее внешность несла на себе даже отпечаток некоторого благородства. Пушистые длинные ресницы почти скрывали большие золотистые глаза. Цвет ее кожи был темным, на плечи спадали черные вьющиеся волосы. Она была обвешана золотыми украшениями буквально с ног до головы — браслеты на тонких запястьях, ожерелье из монет вокруг шеи, огромные серьги в ушах. Даже пальцы ног, не говоря уже о руках, были унизаны бесчисленными кольцами.
— Тебе лучше? — спросила она по-кастильски. Знакомый голос. Только теперь она говорит по-испански, а не по-тоскански. Что-то смутно всплыло в его памяти.
— Благодарю тебя за помощь… Кажется, мы знакомы. Она улыбнулась, обнажив ослепительно-белые зубы, которые создавали необычный контраст с темным лицом.
— Мы встречались недалеко от Павии. Ты спас меня и Веро.
Бенджамин посмотрел на большое серое животное, которое он сначала принял за собаку,
— Маленькая крестьянка с ручным волком… Ее глаза вспыхнули золотистыми огоньками.
— Я — цыганка, а ты — гадьо. Если будешь вести себя как следует, я отплачу тебе добром за добро.
— Не могла бы ты прямо сейчас начать платить мне добром за добро и перерезать веревки, иначе я скоро совсем не смогу двигать руками. Я ведь хирург, если ты помнишь, и мои руки могли бы мне еще пригодиться.
Рани на мгновение задумалась.
— Я должна сначала спросить Агату. Она просила, чтобы я предупредила ее, как только ты проснешься. И, повернувшись к Джанго, добавила: — Я вернусь быстро. Веро будет охранять его от тебя.
— Все равно, все будет решать Шандор, а не эта старая карга.
— Но ты в любом случае не посмеешь тронуть его. С этими словами Рани побежала искать Агату. Бенджамин слушал беседу на странном для него цыганском языке и ругал себя за то, что попался в такую ловушку. Темнокожий парень, который напоил его зельем, конечно, был одним из них. Как глупо!
Рани нашла Агату около ее кибитки. Та сидела у костра и что-то мешала в горшке большой деревянной ложкой. Рани хотела заговорить с ней, но старуха ее опередила:
— Итак, твой лекарь пришел в себя. — Агата плотнее закуталась в тот самый плащ, который Джанго собирался подарить своей жене. Этот плащ будет согревать ее старые кости долгими зимними ночами. А пленник найдет себе другой… если он ему понадобится.
— Джанго хочет убить его, Агата. Ты не должна этого допустить. Он спас мою жизнь и мою честь. Я рассказывала тебе, помнишь?
Фури дай задумчиво потерла лоб.
— И к тому же он тебе нравится, ведь так? — Она подняла глаза на девушку и принялась внимательно ее изучать. Рани смутилась.
— Я… я не знаю. Он гадьо, а я цыганка. Это запрещено, и… и… Но я обязана ему жизнью.
Агата жестом пригласила девушку сесть рядом.
— Его тело сильное, как у льва. И он больше не будет мучаться. А я должна тебе кое-что сказать. Это поможет тебе понять, почему ты разрываешься между долгом перед своим народом и этим чужестранцем. Ты не помнишь Занко, своего отца. Он был прекрасным человеком. В каждом городе, в каждой деревне, где мы останавливались, он мог найти себе женщину. Простую крестьянку или благородную даму. Он привлекал всех своими черными глазами и сияющей улыбкой.
— А что по этому поводу думала моя мать? — настороженно спросила Рани. Неверность — большой грех у цыган. Рани не помнила свою мать, но уже сочувствовала ей.
Агата задумалась;
— Твоя мать была околдована красотой Занко, как любая другая… гадьо. — Агата замолчала в ожидании реакции.
— Гадьо?! Моя мать не была цыганкой? Она умерла, когда я родилась, но все говорили мне…
— Это была ложь. Ты с братьями — от разных матерей. Сара умерла при родах, и третий ребенок так и не увидел света. В тот же день у твоего отца родилась дочь от одной знатной дамы — венгерки. Она побоялась показать своему мужу ребенка, рожденного от цыгана, и потребовала, чтобы твой отец взял дочь на воспитание. Он отправился к ней в замок, оставив Сару умирать в одиночестве, и возвратился с крошечной девочкой.
— И это была я?! — Рани перевела дух. — Моя мать жива? И она не хочет меня видеть? Агата пожала плечами.
— Твой отец был настоящим дьяволом, и притом очень красивым дьяволом. А она была замужем за эгоистичным стариком, который не мог доставить ей никакого удовольствия. В жизни такое случается…
— Почему ты рассказываешь мне это только сейчас. Агата? Причина этому — чужестранец, да? Так что ты решила по поводу него?
Старая фури дай плотнее завернулась в плащ и продолжала:
— Жаль, что дело обернулось таким образом. Мне горько и больно за него, потому что этот чужестранец хороший человек. Он потерял женщину, и ему нужно найти другую.
— А ты считаешь, что эта другая — я?
— Если у тебя найдется достаточно смелости, может быть, ты последуешь за ним… — Она на мгновение замолчала, продолжая помешивать в горшке. — Или ты хочешь остаться со своим народом и стать следующей фури дай?
— Ведь я не чистокровная цыганка, разве мне можно?
— Это не имеет большого значения. Твой отец был цыганом, ты воспитана по цыганским законам. Для меня этого достаточно. Но я хочу знать, достаточно ли это для тебя? — Ее острые глаза впились в Рани.
— А что будет с этим гадьо? Он умрет, если я ему не помогу?
— А тебе не все равно?
— Нет, не все равно! И даже очень не все равно. — Странно, что такую важную для себя вещь она решила молниеносно, не задумываясь над тем, что еще совсем недавно она терзалась сомнениями.
Агата только усмехнулась в ответ.
— Тогда пошли, — сказала она, подавая девушке руку. Рани помогла ей подняться. — Пошли посмотрим, что представляет собой твой лекарь.
Глава 17
Бенджауин наблюдал за девушкой, идущей рядом с древней старухой, черты лица которой были такими же старыми, как и золотые побрякушки, болтавшиеся на сморщенной шее. Чувствовалось, что старуха имеет какую-то власть над людьми, поскольку все, мимо кого они проходили, отступали назад и склонялись в уважительном поклоне.
Не обращая внимания на Джанго, который просто стоял и наблюдал за ними, скрестив на груди руки, женщины подошли к пленнику. Девушка присела на колени рядом с ним, взмахнув своими юбками, и предложила ему еще воды. Он принял ее с благодарностью, несмотря на отвратительный запах. «Если они не перережут мне горло, я умру от расстройства желудка»
— Как ты себя чувствуешь, — спросила Агата по-кастильски.
— Нормально, если бы не эти веревки, — ответил он, внимательно смотря на нее и стараясь угадать, кто она такая и что собирается делать.
— Развяжи его, — скомандовала старуха Рани. Не мешкая, девушка вытащила из-под своих юбок тонкий кинжал и быстро освободила его от пут.
Бенджамин попытался пошевелить руками; затем принялся осторожно растирать окоченевшие запястья.
— Тебя связали только сегодня утром, когда ты должен был прийти в себя, — сказала старуха.
— Кажется, вы можете так же свободно читать мои мысли, как и говорить на моем языке.
— Я — Агата, фури дай этого табора. А это — Рани, которая тоже свободно говорит на твоем языке. — Кажется, что-то заинтересовало Агату, когда она смотрела на пленника.
— Мы знакомы с Рани. Бенджамин Торрес, к вашим услугам. Бывший военный хирург императорской армии короля Карла. — Он посмотрел на того грубияна, который охранял его, и добавил: — Я также знаком с Джанго, к сожалению. Кажется, он готов убить меня.
Агата улыбнулась.
— Так оно и есть. Весь вопрос в том, позволишь ли ты ему это. Бенджамин недоуменно посмотрел на нее.
— А как я могу это предотвратить? — Ты хирург и, должно быть, хорошо владеешь ножом. Ты когда-нибудь убил хоть одного человека?
— Я врач, и поклялся спасать людей, а не убивать их. Агата пожала плечами, но тут в первый раз заговорила Рани.
— Не будь дураком. Она дает тебе шанс. Шандор, наш воевода, согласен предоставить тебе возможность сразиться с моим пралом.
— Фури дай, воевода, прал! Вы вроде бы говорите на моем языке, только я ничего не понимаю. — Бенджамин принялся растирать виски. Слава Богу, кровь начала снова приливать к рукам.
— Агата — провидица, а Шандор — наш предводитель. Они имеют большое влияние на наш совет старейшин, особенно, что касается крисса — нашего правосудия в соответствии с цыганскими обычаями. А Джанго — мой прал — брат, и ты его должен убить. — Она смотрела на него своими широко распахнутыми золотистыми глазами.
— Маленькая кровожадная ведьма! — Бенджамин перевел взгляд с грубого лица Джанго на изящное лицо девушки и не нашел между ними никакого сходства, кроме толстого слоя грязи, лежавшего на них.
— Так ты будешь драться с Джанго… или умрешь как последний трус? — спросила Агата.
Честно говоря, за всю свою жизнь Бенджамин убил только одного человека, в Эспаньоле, когда напали на их ранчо. Отец учил обращаться с мечом и арбалетом, но все равно Бенджамин считал дикостью выяснять отношения с помощью драки. Мрачно улыбнувшись, он ответил:
— Конечно, если нет другого выхода, я буду драться… ради спасения собственной жизни.
— Хорошо, — Агата повернулась к Рани. — Принеси ему мяса и эля, чтобы он подкрепил силы. А я поговорю с Шандором относительно поединка.
— Приятного тебе аппетита, гадьо, тем более что это будет последняя трапеза в твоей жизни, — процедил Джанго сквозь зубы.
— Как мы будем драться? Существуют какие-нибудь правила или нет? — спросил Бенджамин, смерив взглядом своего противника. Джанго был с ним одного роста, но более крепкого сложения.
Джанго закинул голову назад и от души рассмеялся.
— Правила настолько просты, что даже гадьо типа тебя может, их выучить.
Рани вернулась с чашкой какой-то темной жидкости, пахнущей чесноком. Волк так пристально посмотрел на Бенджамина, как будто хотел, чтобы с ним поделились. После первого же глотка Бенджамин был рад все отдать Веро, однако, заставив себя, выпил содержимое чашки залпом, понимая, что для битвы ему нужны силы.
— Тебе нужно пройтись и размяться немого, — сказала Рани.
— Он никуда не пойдет, — мрачно проговорил Джанго.
— Не будь большим дураком, чем ты есть на самом деле. Куда ему бежать? — Рани помогла Бенджамину подняться.
Сначала земля качнулась у него под ногами, но он взял себя в руки и изо всех сил постарался удержаться на ногах. Вдруг странная мысль пришла ему в голову. Глядя сверху вниз на девушку, Бенджамин подумал, что ее декольте больше подходит для королевского двора, чем для цыганского табора.
— Конечно, я понимаю, что твой брат может всадить мне отравленный нож в спину, но мне все равно придется сходить по малой нужде.
Как и следовало, она восприняла его слова совершенно спокойно, будто это было самым привычным для нее предметом для разговора. И Джанго последовал за ним в темноту, боясь потерять его из виду.
Прошло добрых полчаса, когда Агата вернулась с несколькими мужчинами. Один из них, высокий цыган с ястребиным носом и копной давно не мытых медного цвета волос, отделился от группы и подошел к пленнику.
«Судя по блеску золотых застежек на сапогах, это и есть Шандор, воевода», — подумал Бенджамин.
— Ты готов, гадьо? — спросил он по-тоскански.
Увидев, что Бенджамин кивнул, он внимательно посмотрел на Джанго, у которого был вид изголодавшегося хищника.
«Не слишком ли ты уверен в успехе, братец?» — мрачно усмехнулся Бенджамин. Они шли за Шандором в сторону костра.
Рани наклонилась к Агате и прошептала:
— Мне это не нравится. При всех своих недостатках мой брат хорошо дерется. Мне кажется, Бенджамину придется туго.
— Все зависит от него. — был ее ответ.
Рани немного успокоилась, почувствовав, что старуха; вновь уверена в будущем и может предсказать победу золотоволосого человека над Джанго.
Шандор подвел противников к кругу, обозначенному на земле с помощью насыпанной соли, сверкавшей в свете костра. Став в центр, круга он провозгласил условия борьбы:
— У каждого из вас будет по ножу; одна рука будет завязана платком. — Он показал багровый шелковый платок. — Не пытайтесь выйти за пределы круга. Тот, кто освободит руку из платка, немедленно умрет. — Он перевел тяжелый взгляд с Бенджамина на Джанго. Джанго, хорошо знакомый с правилами, с готовностью кивнул и протянул левую руку.
Предводитель, дай нож гадьо, у меня есть свой. Шандор обвязал концом платка толстое запястье Джанго. Пока старик привязывал другой конец платка к руке Бенджамина, тот обнаружил, что его нож исчез.
— Отдайте мне мой нож, он был у меня, когда меня захватили в плен!
Агата протянула ему прекрасное испанское лезвие.
— Используй его, как хороший хирург, если ты действительно таковой.
— Я хороший хирург.
«К тому же я еще с детства помню некоторые приемы борьбы с ножом».
Бенджамин попытался хладнокровно оценить ситуацию. Для того, чтобы остаться невредимым, надо было или перерубить перевязь, или парировать каждый удар противника. Он на глаз сравнил длину их рук и решил, что его руки не короче, чем у Джанго. Но ему необходимо будет хорошо уворачиваться, чтобы не дать сопернику прижать себя к земле, ибо тогда не останется никакой надежды победить.
Шандор ваялся за середину связывающего их платка, и толпа, окружавшая их, возбужденно забурлила. Казалось, что цыгане заключают пари на исход поединка. Цыганки, делая ставки, с интересом поглядывали на стройного белокожего пленника.
«Интересно, они за меня, или против?» — промелькнула у Бенджамина мысль.
— Начали! — Шандор отпустил платок, оставляя соперников друг против друга, а сам быстро отошел за пределы круга, тут же заключив пари с Агатой, которая жадно потирала руки.
И только Рани не отрываясь смотрела на Бенджамина, не участвуя в сделках.
У Бенджамина не оставалось времени наблюдать за зрителями, поскольку клинок Джанго блеснул прямо перед его лицом. Отступая, Бенджамин покачнулся, на секунду потеряв равновесие. В следующее мгновение он уже твердо встал на ноги.
Только двое участвовали в этой игре. Перевязь служила для того, чтобы заставить противников биться не на жизнь, а на смерть. Первобытная жестокость. Внезапно Джанго дернул платок, пытаясь заставить противника упасть на лезвие своего ножа. Но в последний момент Бенджамину удалось увернуться, при этом он упал на землю, потянув за собой Джанго. Тот упал на колени с громким криком и, вероятно, прикончил бы Бенджамина, если бы ему не удалось отвести лезвие Джанго своим ножом.
Бенджамин был все еще слаб после того зелья, которым его накачали, и к тому же небольшое пространство круга давало Джанго еще одно преимущество. Ловкость и великолепная реакция Бенджамина вряд ли могли помочь в таких обстоятельствах. Хотя… «Используй нож, как хороший хирург». — Бенджамин улыбнулся Джанго и спросил:
— Интересно, тебе понравится цвет собственной крови? Произнося эти слова, он неожиданно дернул платок и на секунду лишил Джанго равновесия. В тот же момент Бенджамин полоснул ножом противника по внутренней стороне запястья, перерезав вену. Хлынула кровь.
— Это всего лишь царапина, — усмехнулся Джанго, делая резкий выпад и порезав левую руку Бенджамина.
Бенджамин не обратил внимания на эту рану. И когда Джанго в следующий раз попытался приблизиться к нему, нож хирурга сделал еще один глубокий надрез на его руке. Джанго не остался в долгу, и на этот раз ранил Бенджамина в плечо.
— По-моему, у нас с тобой кровь одного цвета — проговорил цыган.
Когда Джанго попытался в следующий раз достать его своим ножом, Бенджамин резко выбросил ногу и сделал подсечку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40