– Так вы не принимаете наше предложение? – сухо спросил капитан Тремейн.
– Я этого не говорил.
У Габби упало сердце. Неужели Лафит вступит в союз с англичанами? По его словам можно было понять, что он готов обдумать предложение. Ее лицо стало таким озабоченным, что Мари толкнула ее под столом и шепнула, чтоб Габби не волновалась, мол, Жан знает, что делает.
– Я обдумаю предложение вашей страны, капитан Тремейн, – сказал Жан любезно. – Как я могу с вами связаться, когда приму решение?
– Вы не сможете связаться со мной напрямую, но посланник, о котором я упоминал, будет в Новом Орлеане. Он проживает в доме номер тридцать по улице Дюмэн, и вы можете сообщить ваше решение по этому адресу.
Вскоре после этого англичане попрощались и отправились на шлюпке на корабль. О них никто не заговаривал и о документах, лежащих по-прежнему на столе, – тоже.
– Благодарю вас, Габби, – сказал Жан, – что вы явились прекрасным украшением нашего ужина. – Потом он продолжил более серьезным голосом: – Мари объяснила мне, почему вы не хотите возвращаться к мужу, и я полностью согласен. Вы можете оставаться у нас в гостях столько, сколько пожелаете. Теперь, когда вы полностью оправились после перенесенных испытаний, вы, наверно, захотите познакомиться с нашим маленьким островом. Гуляйте, где хотите. Никто не причинит вам вреда.
– Спасибо, капитан Лафит, – сказала Габби благодарно. – Я пробуду у вас, пока не узнаю, что мой муж уехал из Нового Орлеана, а тогда займусь устройством своего будущего.
На следующее утро английские корабли ушли, и в бухте остался только флот Лафита. После завтрака Мари провела Габби по дому своего возлюбенного, занимавшему довольно большую площадь, по периметру дома тянулась веранда, защищавшая от летнего солнца и от зимних ветров.
Главным словом для этого дома было «изобилие». Всего было много – серебра, шпалер, резной мебели, позолоченных статуй и бесценных ковров. В кухне была запасена всевозможная еда, а в прохладном винном погребе бренди и вина из разных стран.
Иногда одна, но чаще с Мари Габби гуляла по острову. Габби узнала, что на Баратарии действует строгий кодекс чести, и женщины имели те же права, что и мужчины. Здесь жили люди разных цветов кожи, и все они могли заводить семью или жить вместе, с кем хотят.
Большинство контрабандистов выглядели как пираты, и многие искоса следили за Габби, но никто не смел приблизиться, особенно когда Габби была в обществе Мари.
Мари рассказала Габби, что Лафит отделывается от англичан неопределенными ответами, а сам посылает срочные письма губернатору и генералу Джексону.
Однажды, почти через месяц после визита англичан, Мари сказала подруге, что у них опять будут к ужину важные гости.
– На этот раз американцы, – объяснила она. – Посланцы генерала Джексона. Может быть, на этот раз они поверят Жану и воспользуются его помощью.
– Так он отверг предложение англичан?
– Господи! – воскликнула Мари. – Он его вообще не рассматривал. Хотя британцы предлагали тридцать тысяч долларов и чин капитана, они требовали, чтобы Жан дал обязательство не нападать на испанские корабли. А второе письмо, от военного флота, вообще содержало неприкрытую угрозу: мол, помогите воевать с американцами, а не то Баратария будет уничтожена английскими кораблями. Жан так разозлился, что ему стоило большого труда не выкинуть посланцев с острова.
– А ты полагаешь, они на вас нападут, если Жан примет сторону американцев? – спросила Габби.
– Риск есть, потому что английские корабли все время где-то поблизости, – Мари махнула рукой в сторону залива. – Но есть более серьезная проблема: люди Жана по-прежнему томятся в тюрьме в Новом Орлеане, а губернатор не отвечает на письма. Жан в очень трудном положении. Он потому и обратился к генералу Джексону.
– Наверно, генерал Джексон серьезно относится к предложению Жана о помощи, иначе он не стал бы посылать сюда людей.
– Жан на это и рассчитывает, – вздохнула Мари. – Хоть Жан и француз по рождению, но прежде всего он гражданин Луизианы и американец.
И Мари, и Габби приложили немало усилий и фантазии в выборе туалетов к этому вечеру. Их усилия не пропали даром – они были восхитительно очаровательны: темно-желтый шелк платья Габби великолепно подчеркивал серебристый цвет роскошных волос, распущенных по молочно-белым плечам, соблазнительно открытому декольте. Мари выглядела не менее обворожительно: зеленый атлас платья облегал ее стройную фигуру, а красота смуглянки стала еще ярче. Черные глаза Жана горделиво блестели, когда он знакомил вошедших Мари и Габби с двумя молодыми людьми, которые уже прибыли и беседовали с ним в зале. Разговор велся на английском языке. Габби неплохо владела английским благодаря урокам, полученным в монастыре. Представляя ее, Жан назвал только ее имя, из-за предосторожности на вполне возможный случай знакомства этих людей с Филиппом.
Капитан Роберт Стоун, казалось, не в силах был отвести взгляда от Габби с того момента, как ее увидел. Его спутник, лейтенант Питер Грей, пристально посмотрел на нее и поздоровался. Однако, услышав имя Габби, мужчины переглянулись, а у Габби от недоброго предчувствия сжалось сердце.
Во время ужина Габби ощущала все возрастающую неловкость от того, что капитан Стоун неотрывно смотрел на нее своими ярко-голубыми глазами. Даже Мари обратила на это внимание и бросила Габби заговорщический взгляд. Габби из-под опущенных ресниц изучала капитана, пока его вниманием завладел Лафит. Лицо капитана Стоуна казалось мальчишеским по сравнению с мрачным выражением лица Филиппа. Он был такой же высокий и атлетически сложенный, но на этом сходство заканчивалось. Его непокорные волосы все время падали ему на лоб, когда он поворачивал голову. По-юношески открытая улыбка обезоруживала, и Габби краснела каждый раз, когда он улыбался ей, что случалось очень часто. Взгляд его был мягким, в нем не было ничего угрожающего. Ей не верилось, что он военный, потому что он не выглядел как человек, способный убивать.
Лейтенант Грей, хотя и моложе годами, выглядел старше. Его серые глаза напомнили ей глаза Филиппа, и невозможно было проникнуть за их суровую завесу. Он казался мудрым не по годам, и инстинктивно она чувствовала, что он может быть очень жестоким. Габби вздрогнула, когда встретилась с ним взглядом. Он посмотрел на нее не как на привлекательную женщину, а как на ценный товар. Она занервничала и обрадовалась, когда ужин закончился и Жан повел мужчин в кабинет, чтобы обсудить дела за бренди и сигарами. Англичан он такой любезности не удостоил. Габби не осталась поболтать с Мари, а сразу направилась в свою комнату.
Оставшись одна, Габби долго размышляла о том, как переглянулись американцы, услышав ее имя, и о расчетливом взгляде лейтенанта Грея. Что это означает? А вдруг Филип до сих пор в Новом Орлеане и пытается найти ее, надеясь, что она жива? Расхаживая по комнате, она подошла к окну и долго смотрела на залив, залитый лунным светом. Она надела просторное платье поверх ночной рубашки, тихонько выскользнула из дома и спустилась по ступенькам веранды. Было тихо, значит, Жан и американцы уже закончили деловые обсуждения и отправились спать. Тропинка, выложенная устричными раковинами, скрипела под ее ногами, пока она шла к песчаному пляжу. Она миновала часового, который был ей знаком, и тот даже не окликнул ее.
Наконец Габби остановилась, пораженная открывшейся перед ней картиной: виделось нечто сказочное в лунных серебристых бликах морских волн, загадочно мерцающих вокруг темных кораблей. Зрелище было притягательно-волнующим. Внезапно послышался звук шагов и голос:
– Прекрасное зрелище, мадемуазель Габриэль.
Габби вздрогнула от неожиданности, но тягучий выговор показался ей приятным, а узнав капитана Стоуна, она успокоилась.
– Да, – отозвалась Габби, глядя на море, – восхитительно.
– Я говорил не о пейзаже, – прошептал он тихо. – Она почувствовала совсем близко его теплое дыхание, и это встревожило ее. Но он не пытался к ней прикоснуться.
– Пожалуйста, капитан, – сказала она, желая прекратить подобные разговоры.
– Простите, мадемуазель, но я не мог этого не сказать. Вы самое восхитительное создание, которое я когда-либо видел.
– Я вижу, что вам тоже не спится, – сказала она, чтобы скрыть смущение.
– Душная ночь выгнала меня из комнаты, – признал капитан, – но теперь я очень рад этому обстоятельству.
– Ваш корабль здесь? – спросила Габби, кивнув в сторону бухты.
– Нет, мы приплыли из Нового Орлеана на пироге. Нашим проводником был Доминик Ю.
– И вы долго здесь пробудете?
– Пока не решено, но не больше двух недель. Генерал Джексон поручил мне и лейтенанту Грею осмотреть остров и его укрепления, а также состояние судов Лафита на случай, если мы решим воспользоваться его помощью. После того, как я удостоверюсь, что он искренне желает помочь нам, я должен доложить генералу.
Габби медленно пошла по пляжу, а капитан Стоун мерно шагал рядом, решив, что его общество не отвергают. Они шли бок о бок, наслаждаясь молчанием, ночной тишиной и обществом друг друга. Вскоре Габби повернула в сторону дома, где они расстались, пожелав друг другу спокойной ночи.
В последующие дни независимо от того, сколько часов капитан Стоун проводил в совещаниях с Лафитом и лейтенантом Греем, он всегда находил время для Габби. Обычно они встречались поздно вечером и гуляли по пляжу.
В один из таких вечеров Габби стояла на своем обычном месте под пальмой, ожидая капитана Стоуна, и наконец услышала знакомый хруст ракушек под тяжестью шагов. С приветливой улыбкой она повернулась и, к своему изумлению, увидела лейтенанта Грея.
– Что вы тут делаете? – выпалила она.
– Вы ждали кого-нибудь другого? – спросил он многозначительно. – Прекрасная ночка для прогулок, мадам Сент-Сир. Я-то гадал, что интересного капитан Стоун находит на пляже в это время суток, но теперь все ясно.
Габби побледнела, пораженная тем, что он назвал ее фамилию. Чтобы скрыть замешательство, она сказала как можно презрительней:
– Вы ведете себя грубо, лейтенант Грей! – И отвернулась от него.
– Не так быстро, мадам Сент-Сир, – сказал он вкрадчивым голосом, хватая ее за локоть. – Вы не сможете никого одурачить. И я, и капитан Стоун знаем, кто вы такая. Ваш муж разослал ваше описание по всему Новому Орлеану. Что бы он сказал, если бы узнал, что его жена живет в обществе грязных контрабандистов и пиратов и к тому же завела роман с другим мужчиной?
– Моя жизнь вас не касается, – гневно возразила она.
– Я сделаю так, чтобы это меня касалось, – отозвался лейтенант Грей, поглаживая руку Габби. – Ваш муж, должно быть, очень вас ценит. Он назначил награду в пять тысяч долларов тому, кто сообщит ему сведения о вашем местонахождении или доставит доказательства вашей смерти, лютел бы я знать, почему вы предпочли, чтобы он считал вас погибшей. Несомненно, любящая жена быстро вернулась бы к своему мужу. Очевидно и то, что никто не удерживает вас против воли. – Он прищурился и сильнее сжал ее локоть.
Тревожные мысли омрачили ее прекрасное лицо. О чем говорит этот человек? Филип настолько хочет вернуть ее, что объявил о награде? Она надеялась, что Филип уже давно покинул Новый Орлеан, но, если правда то, что сказал лейтенант Грей, значит, ее муж не уедет, пока не получит сведения о ней.
– Я собираюсь получить эти пять тысяч долларов, мадам Сент-Сир, и не намерен делиться ими с капитаном Стоуном.
– Кажется, вы произнесли мою фамилию? Капитан Стоун неслышно приблизился к ним и с первого взгляда оценил ситуацию. Лейтенант Грей моментально отпустил локоть Габби и отступил на шаг.
– Я только что сообщил мадам Сент-Сир, что нам известно, кто она такая, и что мы поможем ей благополучно вернуться к мужу.
– А зачем вы схватили ее за руку? – спросил капитан Стоун, заметив, как Габби потирает локоть.
– Я прошу прощения, – сказал лейтенант Грей, но извинение прозвучало неискренно, – я, кажется, увлекся, представив себе, как обрадуется Сент-Сир, когда узнает, что его супруга жива и здорова.
– Оставьте нас, – приказал капитан Стоун, – я сам поговорю с мадемуазель... с мадам Сент-Сир.
Габби за это время не произнесла ни слова. Может ли она доверять капитану Стоуну? Почему он раньше не признался ей, что ему все известно? Вдруг он тоже мечтает получить награду, обещанную Филиппом?
– Вы хорошо себя чувствуете? – спросил капитан Стоун взволнованно, после того как фигура лейтенанта скрылась за деревьями.
– Я... да... он ничего мне плохого не сделал... – нерешительно произнесла она.
– Габриэль... Габби... – тихо сказал он.
– Почему, капитан Стоун? Почему вы мне не сказали, что вы знаете, кто я? Вы собирались силой
доставить меня к мужу после того, как завоюете мое доверие?
– Сначала я просто решил подождать и по смотреть, не доверитесь ли вы мне.
– Капитан Стоун...
– Меня зовут Роб.
– Хорошо, Роб, – повторила она. – Только скажите мне, собираетесь ли вы претендовать на награду, предложенную моим мужем? Это ведь большие деньги. Гораздо больше, чем может заработать армейский капитан.
– С самого начала я не собирался извещать вашего мужа о том, что вы находитесь на Баратарии. Я уверен, что у вас веская причина, чтобы к нему не возвращаться. А когда узнал вас получше, то понял, что меня не волнует, даже если вы вообще к нему не вернетесь. Вы настолько красивая и сердечная женщина, что не можете скрываться от мужа без уважительной причины. И потом... Я люблю вас, Габби, – произнес Роб таким искренним голосом, что сердце Габби дрогнуло.
– Капитан Стоун... Роб... вы сами не понимаете, что говорите! Вы не знаете меня! – попыталась
протестовать Габби.
– Я знаю о вас все, что мне нужно.
– Я замужняя женщина.
– Да, но вы не любите своего мужа, – сказал Роб с полным убеждением. Он обнял ее. – Габби, дорогая, я хочу вас увезти в Новый Орлеан.
– Я не могу, Роб! Филип разыщет меня.
– Он и здесь вас разыщет. Можете не сомневаться, что лейтенант Грей отправится прямо к нему, как только мы вернемся в город. Поэтому надо сделать так, чтобы он поверил, будто я уезжаю один, а вы по-прежнему остаетесь на Баратарии. К тому времени, как он сообщит вашему мужу, мы уже будем далеко. Доверьтесь мне, Габби. Я позабочусь о вас.
Он был таким добрым, заботливым, что Габби почти поверила: он защитит ее от Филиппа. Зная своего мужа, она не сомневалась, что Роб может пострадать из-за нее.
– Где бы вы меня ни спрятали, Филип найдет меня. Вы его не знаете, – сказала она в отчаянии.
– Тогда я отправлю вас к моим родителям в Южную Каролину, и, когда битва за Новый Орлеан закончится, мы будем жить в Южной Каролине как муж и жена. Сент-Сиру не придет в голову искать вас там. – Он говорил так, как будто уже все продумал.
– Милый, – прошептала Габби, тронутая его чувствами, – я не могу так поступить с вами. Вы заслуживаете жену, которая будет ваша перед людьми и перед законом. У нас даже дети были бы незаконнорожденными.
– Для меня они будут законнорожденными, – сказал Роб упрямо.
Габби ласково провела рукой по его лицу и убрала челку, упавшую ему на лоб. Это простое движение разбудило в нем бурю чувств. Он прижал ее хрупкую фигурку к себе и впился в ее губы страстным поцелуем. Когда он отпустил ее, у нее перехватило дыхание.
– Нет, Роб! – закричала Габби, чувствуя, как ее сопротивление слабеет. – – Я все еще замужем, и меня всегда учили, что брачные узы священны. Я не могу разорвать их и пойти наперекор всему, во что я верила.
– Я не собираюсь вас принуждать, Габби, – ответил Роб, неохотно отпуская ее. – Но подумай те над тем, что я сказал. Мне неизвестно, почему вы отказываетесь вернуться к мужу, но, когда он приедет за вами, Жан Лафит не сможет помешать ему забрать вас. Ведь по закону вы его жена.
Габби целую неделю размышляла над словами Роба. За это время она не виделась с Жаном наедине, но Мари она рассказала, что американцы знают, кто она такая, и что лейтенант Грей собирается получить награду, обещанную Филиппом. Мари решила поговорить обо всем с Жаном.
К огорчению Габби, Жан сказал Мари, что, если Филип появится на Баратарии, ему ничего не останется, как передать Габби на попечение мужа. По всему было видно, что генерал Джексон на стороне Филиппа и Жан не может позволить себе ничего, что способно помешать хрупким переговорам между ним и американцами. Мари сочувствовала подруге, но слово Жана было для нее законом. Выручить своих людей из тюрьмы и защитить Новый Орлеан было гораздо важнее, чем частные проблемы между мужем и женой. У Габби не оставалось другого выхода, как довериться Робу.
Роб был в восторге, когда Габби объявила, что поедет с ним в Новый Орлеан, хотя она настояла на том, что, как только Филип уедет на Мартинику, она будет жить самостоятельно. В те дни, пока Габби раздумывала, капитан Стоун разрабатывал план отъезда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37