Бочка для воды покоилась на специально устроенной полке, а рядом висело нечто похожее на кофейную мельницу. Платформа имела несколько отделений, и с того места, где стояла Гарнет, виднелось еще одно, уходившее назад под днище. С противоположной стороны по всей длине повозки располагался прямоугольный железный ящик.Бен Фрэнке начал распрягать большую гнедую кобылу.— А ее ты тоже продаешь? — спросил Люк.— Не-е. С гнедой Оле я проехал столько дорог! Эта лошадка останется при мне.— Я тебе ее оседлаю, Бен, — предложил Клив.— Не-е, я сам.От Гарнет не ускользнули гордые нотки в голосе старика. И, судя по всему, Клив тоже их заметил. Он не стал настаивать, легонько стукнул Бена по плечу и прислонился к столбу загона.Старик тем временем продолжал:— Ребята, вы слышали, что я переезжаю в Нью-Йорк? Дочь говорит, что я слишком стар и мне теперь не под силу жить одному. Ранчо для молодых, как вы. А у меня даже нет сыновей, которым я мог бы передать «Флайнг-Ф», и Молли последние десять лет со мной не живет. Так что думаю, пора продавать. Вот ищу покупателя. Скажите, если кто-нибудь будет на примете.Гарнет пронзило острое чувство жалости. Она догадывалась, что городские стены быстро задушат старого пастуха, вырванного с корнем из той единственной жизни, которую он только и знал.— У меня пара сотен голов, которые разбрелись по пастбищам к западу от ранчо. Если пожелаете, ребята, их оклеймить, я продам все стадо за пять сотен долларов.— Это меньше чем по три доллара за голову, — ошарашенно проговорил Люк.— Ну и ладно. Черт побери, неизвестно, сколько у меня останется, если я найму двух парней, чтобы оклеймить стадо и перегнать его в Форт-Уэрт. Да к тому же не надо беспокоиться, как бы чужаки не удрали, прихватив мои денежки.— Что думаешь, Флинт? — спросил Люк.— Сразу представил лишние восемь тысяч долларов. Если хорошенько подумать, не все ли равно, сколько перегонять — четыреста или шестьсот голов.— Хорошо, Бен. Раз танцев завтра не будет, приедем прямо с утра. — Люк пожал старику руку. — Желаю тебе найти покупателя для «Флайнг-Ф» — там хорошие пастбища. Если бы мог осилить, то купил бы сам. Недурно бы расширить «Трипл-М».— Так имей в виду. А по мне, нет рук лучше, чем руки Маккензи, в которые можно передать «Флайнг-Ф». Мое почтение, леди. — Бен прикоснулся кончиками пальцев к полям шляпы.— Не останетесь с нами пообедать, мистер Фрэнке? — предложила Хани. — Мы были бы очень рады.— Не-е. Надо спешить домой. Кормить скот. Но за вами, леди, в понедельник танец.Хани подошла и поцеловала старика в щеку.— Охотно, Бен.Он крякнул от удовольствия и посмотрел на Гарнет:— Я еще так могу пристукнуть каблуками, никакому молодому не угнаться.— Конечно, Бен, — улыбнулась Гарнет.Старик с трудом забрался на спину гнедой лошади, тронул поводья и не спеша потрусил домой.А Хани, деловито подбоченившись, принялась изучать походную кухню.— Надо бы все здесь хорошенько отчистить.— Я тебе помогу, — предложила Гарнет.— Нечего ее скоблить, — возразил Люк. — Сейчас подкатим к насосу.— Так и думал, что ты это скажешь, — пробормотал Флинт.Гарнет и Хани взялись за длинное дышло и начали тянуть, а мужчины уперлись в другой конец и без того натруженными плечами.— Эй, братишка! — окликнул Флинт Клива, продолжая толкать тяжелую повозку в гору. — Ты когда-нибудь задумывался, почему лошадиных задниц больше, чем самих лошадей?— Почему? — спросил, отдуваясь, Клив.— Да ни у одной лошади нет старшего брата по имени Люк.Когда повозка наконец оказалась на ровной площадке у насоса, все стали внимательно ее изучать, а Джошуа, чтобы лучше все разглядеть, даже забрался внутрь.— Мам, а можно нам с Амиго здесь спать?! — возбужденно закричал он.— Об этом, дорогой, тебе лучше спросить тетю Мод, — ответила Хани. — Может быть, она захочет спать здесь сама. Но я тоже поведу фургон, и там вы с Амиго сможете спать, когда вам заблагорассудится.— Это хитроумное изобретение, леди, именуется походной кухней, — начал объяснять Люк. Он опустил открываемую на петлях крышку ящика и выставил откидную ножку, так что образовалась поверхность стола, а сам ящик стал напоминать бюро, потому что под крышкой открылось по крайней мере с дюжину отделений и шкафчиков. — Когда столом не пользуетесь, убираете ножку и закрываете крышку… вот так. — И чтобы показать, как легко действует механизм, Люк еще раз-другой откинул и закрыл крышку.— Боже! — воскликнула Хани. — Удобно, как дома!Мужчины отправились снова усмирять мустангов, Джошуа, тут же утративший к походной кухне интерес, побежал вслед за ними, а Гарнет и Хани продолжали рассматривать отделения и ящички.— Кофейная мельница! — Гарнет показала на прикрепленный к борту повозки механизм.— А взгляни сюда! — Хани изучала внутренность походного кухонного стола. — На ящиках написано, что должно в них лежать. Вот пшеничная мука, там — фасоль. Отделения для сахара, сухофруктов, кофе. Есть даже для иголок с нитками и лекарств! Джош ужасно обрадуется, когда узнает, что для бутылки с касторовым маслом имеется специальное отделение.— Должна признать, что вся эта штука удачно задумана, — согласилась Гарнет и приоткрыла крышку спального места. — Сюда кладут свернутый матрас и одеяло. А вот эта часть, готова спорить, для картошки и других овощей. — Она приоткрыла следующую секцию. — Хани, взгляни! Здесь запасное колесо для фургона!— Задача ясна, — объявила подруга, — все эти ящички и отделения нужно вычистить и выскрести.Гарнет скривила гримасу и отступила на шаг.— Но я не вижу самого главного.— Самого главного? — Глаза у Хани округлились. — Неужели здесь может чего-то недоставать?— Плиты и раковины.Некоторое время Хани недоуменно смотрела на подругу:— Неужели ты думала…Но Гарнет была не в силах сдерживаться и рассмеялась.— Тогда уж скажи, и ванны с горячей водой из крана, — со смехом добавила Хани.— Мы с каждым часом все глупее. — Гарнет попыталась подавить в себе веселье, но явно проиграла сражение.Женщины схватили друг друга в объятия и разразились неудержимым, заразительным хохотом.Их смех долетел до слуха мужчин.Люк прикинул, что бы это могло их так развеселить.Флинт сделал вид, что ничего не слышал, и его лицо оставалось непроницаемым.А Клив усмехнулся. Глава 19 На следующее утро Джош только успел пулей вылететь из-за стола, как в дом вошла Гарнет.— Доброе утро, тетя Гарни. — Мальчик схватил свою шляпу и повернулся к собаке. — Бежим, Амиго, а то про нас забудут.Гарнет улыбнулась ему, но Джош и пес уже выскакивали за порог.— Доброе утро, Хани.— Доброе… — приветливо отозвалась подруга. — Присядь, поешь овсянки, пока горячая.Гарнет с порога взглянула на несущихся к сараю мальчика и пса.— Они ужасно привязаны друг к другу.— С самого начала, — согласилась Хани. — Амиго помог нам пробиться к Джошу.— Что ты имеешь в виду?— О, это длинная история. Расскажу в один из долгих дней по дороге. Надеюсь, получишь удовольствие. Но любовь между ними возникла с первого взгляда.— Как у нас с Флинтом, — шутливо ответила Гарнет и налила себе чашку кофе.Хани прыснула и тряхнула головой.— Вспоминаю, как первый раз увидела Люка. — Она вздохнула и прижала руки к груди. — Сердечко так сильно забилось и с тех пор все бьется и бьется. — Хани поставила перед Гарнет блюдо с горячим хлебом и села за стол. — Что ты наденешь завтра на танцы?— Все, что у меня есть, — на мне. Никаких изысканных нарядов. А все, что было, я потеряла.— После завтрака посмотрим мой гардероб. У нас почти один размер. Стежок здесь, стежок там — и все будет в лучшем виде. У меня есть зеленое платье, которое пойдет к твоим рыжим волосам и зеленым глазам. — Хани поспешила в ванную. — Сейчас покажу. — И она вернулась с платьем из бледно-зеленого шелка. — Примерь.Гарнет переоделась и подошла к зеркалу взглянуть на себя. Ладно сидящий лиф имел низкий круглый вырез с широкой кружевной оборкой цвета слоновой кости, расшитой миниатюрными красными и белыми цветочками. Рукава чуть ниже локтя были отделаны теми же роскошными кружевами, которые складками ниспадали к запястьям. Мотив вышивки повторялся и на юбке, волны которой достигали щиколоток.— Подходит почти идеально! — воскликнула Хани, завязывая у подруги сзади на талии бархатные ленты в большой бант.Гарнет провела ладонью по мягкому шелку:— Оно просто замечательное!— Люк купил мне его в Сан-Франциско. Платье привезли из Китая. И я надевала его один только раз.— Тогда в понедельник должна быть в нем ты!— Нет, я хочу надеть черное. Оно очень соблазнительное. — Хани рассмеялась. — Сводит Люка с ума. Конечно, чтобы придать скромности, придется что-то накинуть на плечи, иначе жители Калико вышвырнут меня из города. У меня есть кусочек ткани, которая прекрасно подходит.Гарнет еще раз бросила в зеркало взгляд:— Такого элегантного платья у меня не было никогда, даже до войны.— Не двигайся. Сейчас принесу булавки. Мне кажется, надо чуть-чуть убрать под мышками; моя грудь чуть полнее твоей.Гарнет покосилась на соблазнительный бюст подруги:— Дорогая, твоя грудь значительно полнее моей.— Я бы этого не сказала, — возразила Хани и поспешила за булавками, а Гарнет опустила глаза на собственную грудь. Она никогда не считала, что природа ее щедро наградила, но, присмотревшись к своему отражению в зеркале, заметила, что грудь стала полнее.Возвратилась Хани с утыканной булавками подушечкой:— Поскольку мужчины и Джош отправились на «Флайнг-Ф», мы на весь день предоставлены сами себе. Сейчас закончим с твоим платьем, а потом вместе прикрепим кружева к моему наряду. В понедельник, мисс Гарнет, от нашего с тобой вида весь город на уши встанет.
В воскресенье мужчины поехали на южные пастбища приступать к клеймению скота. Оставшись вдвоем с подругой, Хани достала для них костюмы и рубашки, которые хранились в массивном старинном сундуке из кедрового дерева. Гарнет начистила новые сапоги и стряхнула пыль с широкополых фетровых шляп, которые Хани хранила завернутыми в бумагу, придерживая для особых случаев.Всю вторую половину дня гладили одежду для праздника. А вечером, после ужина, велели мужчинам вымыться в сарае, а сами наслаждались горячей ванной в доме.В понедельник с раннего утра светило солнце. Фургон был готов, лошади оседланы, мужчины празднично одеты — ждали только женщин. Гарнет последний раз оглядела подругу. В черном платье, которое подчеркивало ее светлые волосы, Хани выглядела на редкость элегантно. Черная кружевная накидка, которую она соорудила накануне, прикрывала, но не прятала соблазнительную белизну ее плеч и рук. Гарнет уложила ей волосы в пучок на макушке и воткнула в их медовую дымку черное перо.Собственные волосы Гарнет расчесала до сияющего блеска. Они свободно падали на плечи, и их красоту оттеняли яблоневый цветок и белая бархатная лента.Когда подруги вышли из спальни, мужчины в изумлении застыли. Гарнет машинально посмотрела на Флинта и не сдержала улыбки, заметив в его глазах одобрение. Чисто выбритое, бронзовое от загара лицо темнело на фоне белой рубашки с узким галстуком в виде шнурка. В отличие от Клива и Люка на нем не было черного костюма — только темная свободная куртка и такие же темные брюки. Гарнет в который раз ощутила притягательную мужскую силу, исходящую от этого человека.Клив присвистнул и прервал наваждение:— А вы, леди, недурно выглядите.Люк подошел к жене:— Ты прекрасна, соечка.Хани улыбнулась и взяла мужа под руку.Но стоило женщинам разместиться на сиденье фургона, а мужчинам вскочить в седла, как случилась новая заминка.— Папа, — закричал Джош, — ты забыл Амиго!— Думаю, сынок, ему лучше остаться дома, — возразил Люк. — Сегодня город не место для него.— Но Амиго тоже хочется посмотреть на железнодорожный праздник.— Ясное дело — хочется. Но на празднике в городе слишком много людей.— Ну и что? Он же маленький и занимает гораздо меньше места, чем дядя Флинт или дядя Клив, — надул губы мальчуган.Гарнет не выдержала и отвернулась: у пса был такой несчастный вид — он усердно махал хвостом и ждал, что его поднимут в фургон.— Люк, они ведь совершенно не расстаются, разве что на час в воскресенье, когда мы идем в церковь, — заметила Хани.— Собака не должна участвовать во всем, что делается в нашей семье.Теперь оба — и отец, и сын — одинаково насупили брови.— Амиго — член нашей семьи. Если его не возьмете, я тоже не поеду. — Мальчик скрестил на груди руки.— Не смей так со мной разговаривать, юноша! — Люк явно терял терпение. — Слышал, что я сказал? Амиго останется дома!— Давай спорить, — прошептала Хани на ухо Гарнет.— А не лучше решить дело голосованием? — весело предложил Клив.— Дело уже решено. — Люк мрачно посмотрел на младшего брата.— Боже, ну что в этом такого, если собака поедет с нами! — внезапно воскликнул Флинт, и Гарнет откровенно удивилась, потому что считала, что кому-кому, а Флинту все равно, отправится в город пес или останется дома.— Кто-нибудь еще хочет высказаться? — Люк посмотрел на Гарнет, но та только покачала головой:— Это не мое дело.— Ну почему же? Все остальные же говорили. Довольно, — оборвал он сам себя, — поехали на этот чертов праздник. Амиго, ты остаешься дома!Расстроенный пес проковылял на крыльцо и растянулся на досках, положив на лапы голову. Люк пришпорил коня, и кавалькада двинулась в путь. За старшим братом следовали Флинт и Клив. Хани хлестнула вожжами лошадей, и фургон тронулся за мужчинами.— До свидания, Амиго. — Джош помахал рукой, и на глазах у него блеснули слезы.— Душераздирающее зрелище, — шепнула Гар-нет на ухо Хани.Не проехали они и четверти мили, как сзади показался мохнатый прыгающий комочек.— Мама, посмотри, Амиго!Хани натянула поводья.— Люк! — Она с мольбой в глазах взглянула на мужа.— Ладно-ладно… Ну разве у меня есть право решать, если даже эта чертова собака не желает меня слушать?— Ура! — раздался радостный вопль Джоша. — Амиго, сюда! Папа разрешил тебе прыгнуть, — и раскрыл объятия навстречу лохматому другу. Пес не заставил себя ждать, единым махом оказавшись в фургоне, и, тяжело дыша раскрытой пастью, устроился на коленях у мальчика. Розовый язык вывалился набок, но глаза с обожанием смотрели на юного хозяина.Хани изогнула бровь и многозначительно посмотрела на Гарнет:— Ну, что я тебе говорила?Больше никто не проронил ни слова, только Флинт и Клив рассмеялись. Люк укоризненно покачал головой, а потом захохотал вместе с братьями.
Разглядывая танцующих, Флинт лишь вполуха слушал, о чем рассуждали собравшиеся у пивной бочки мужчины. Ему было наплевать, кто в настоящее время находился у власти в Соединенных Штатах. В последний раз, когда он позволил себе заинтересоваться этим вопросом, кончилось тем, что он покинул дом и отправился на войну. Ну и что, если этот человек — Улисс Симпсон Грант? Флинт Маккензи не голосовал, так что не на кого было и жаловаться!Его глаза были прикованы к Гарнет, которая улыбалась кружившему ее в вальсе Кливу. Но вот музыка кончилась, и Флинт снова переключил свое внимание на мужчин. Разговор зашел о ценах на мясо в Техасе.Снова загремела музыка, ноги танцующих вновь зашаркали по полу, и Флинт опять поднял на Гарнет глаза. В элегантном платье Хани среди самодельных нарядов женщин маленького городка она выглядела редкой экзотической птицей в стаде гусей. Радостное волнение разрумянило ее щеки, а рыжие волосы разметались по плечам, когда новый партнер повел ее по паркету.Флинт подумал, что, если она не уймется в ближайшее время, придется на этот раз ему разминать ее затекшие мышцы. И усмехнулся, представив, как приятно ощутить ее тело под кончиками пальцев.А когда мужчины начали спорить, каким образом строительство железной дороги скажется на поголовье техасского скота, отошел, подпер плечом стену и снова начал отыскивать среди танцующих Гарнет. На этот раз ее партнером оказался парень с ранчо «Лейзи-Д». Дьявольщина, ведь он уже с ней танцевал!— Не танцуешь?Флинт искоса взглянул на младшего брата.— Да ты вроде тоже.— Попробуй, братец, сам удивишься, как понравится.— Вряд ли. На мой взгляд, нет ничего глупее ужимок взрослых людей, которые дергаются, как при пляске святого Витта.К ним подошли Хани с Люком, и тут объявили кадриль. Клив схватил Хани за руку и увлек в середину зала:— Давно собирался увести тебя у братца.— А меня от танцев жажда замучила, — заметил Люк, — надо выпить кружечку пива, — и направился в круг мужчин у бочки.Флинт достаточно наслушался разговоров и теперь, обрадованный, что его оставили в покое, поспешил выбраться на улицу.— Уходишь? А мы с тобой так ни разу и не потанцевали.Услышав за спиной знакомый хрипловатый голос, он круто обернулся.— А разве на сеновале мы недостаточно натанцевались?Гарнет нахмурилась:— Флинт, но это не единственное развлечение.— Уж не скакать ли, будто зазудилось в подштанниках?Но он чуть не сдался, когда Гарнет схватила его за руку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
В воскресенье мужчины поехали на южные пастбища приступать к клеймению скота. Оставшись вдвоем с подругой, Хани достала для них костюмы и рубашки, которые хранились в массивном старинном сундуке из кедрового дерева. Гарнет начистила новые сапоги и стряхнула пыль с широкополых фетровых шляп, которые Хани хранила завернутыми в бумагу, придерживая для особых случаев.Всю вторую половину дня гладили одежду для праздника. А вечером, после ужина, велели мужчинам вымыться в сарае, а сами наслаждались горячей ванной в доме.В понедельник с раннего утра светило солнце. Фургон был готов, лошади оседланы, мужчины празднично одеты — ждали только женщин. Гарнет последний раз оглядела подругу. В черном платье, которое подчеркивало ее светлые волосы, Хани выглядела на редкость элегантно. Черная кружевная накидка, которую она соорудила накануне, прикрывала, но не прятала соблазнительную белизну ее плеч и рук. Гарнет уложила ей волосы в пучок на макушке и воткнула в их медовую дымку черное перо.Собственные волосы Гарнет расчесала до сияющего блеска. Они свободно падали на плечи, и их красоту оттеняли яблоневый цветок и белая бархатная лента.Когда подруги вышли из спальни, мужчины в изумлении застыли. Гарнет машинально посмотрела на Флинта и не сдержала улыбки, заметив в его глазах одобрение. Чисто выбритое, бронзовое от загара лицо темнело на фоне белой рубашки с узким галстуком в виде шнурка. В отличие от Клива и Люка на нем не было черного костюма — только темная свободная куртка и такие же темные брюки. Гарнет в который раз ощутила притягательную мужскую силу, исходящую от этого человека.Клив присвистнул и прервал наваждение:— А вы, леди, недурно выглядите.Люк подошел к жене:— Ты прекрасна, соечка.Хани улыбнулась и взяла мужа под руку.Но стоило женщинам разместиться на сиденье фургона, а мужчинам вскочить в седла, как случилась новая заминка.— Папа, — закричал Джош, — ты забыл Амиго!— Думаю, сынок, ему лучше остаться дома, — возразил Люк. — Сегодня город не место для него.— Но Амиго тоже хочется посмотреть на железнодорожный праздник.— Ясное дело — хочется. Но на празднике в городе слишком много людей.— Ну и что? Он же маленький и занимает гораздо меньше места, чем дядя Флинт или дядя Клив, — надул губы мальчуган.Гарнет не выдержала и отвернулась: у пса был такой несчастный вид — он усердно махал хвостом и ждал, что его поднимут в фургон.— Люк, они ведь совершенно не расстаются, разве что на час в воскресенье, когда мы идем в церковь, — заметила Хани.— Собака не должна участвовать во всем, что делается в нашей семье.Теперь оба — и отец, и сын — одинаково насупили брови.— Амиго — член нашей семьи. Если его не возьмете, я тоже не поеду. — Мальчик скрестил на груди руки.— Не смей так со мной разговаривать, юноша! — Люк явно терял терпение. — Слышал, что я сказал? Амиго останется дома!— Давай спорить, — прошептала Хани на ухо Гарнет.— А не лучше решить дело голосованием? — весело предложил Клив.— Дело уже решено. — Люк мрачно посмотрел на младшего брата.— Боже, ну что в этом такого, если собака поедет с нами! — внезапно воскликнул Флинт, и Гарнет откровенно удивилась, потому что считала, что кому-кому, а Флинту все равно, отправится в город пес или останется дома.— Кто-нибудь еще хочет высказаться? — Люк посмотрел на Гарнет, но та только покачала головой:— Это не мое дело.— Ну почему же? Все остальные же говорили. Довольно, — оборвал он сам себя, — поехали на этот чертов праздник. Амиго, ты остаешься дома!Расстроенный пес проковылял на крыльцо и растянулся на досках, положив на лапы голову. Люк пришпорил коня, и кавалькада двинулась в путь. За старшим братом следовали Флинт и Клив. Хани хлестнула вожжами лошадей, и фургон тронулся за мужчинами.— До свидания, Амиго. — Джош помахал рукой, и на глазах у него блеснули слезы.— Душераздирающее зрелище, — шепнула Гар-нет на ухо Хани.Не проехали они и четверти мили, как сзади показался мохнатый прыгающий комочек.— Мама, посмотри, Амиго!Хани натянула поводья.— Люк! — Она с мольбой в глазах взглянула на мужа.— Ладно-ладно… Ну разве у меня есть право решать, если даже эта чертова собака не желает меня слушать?— Ура! — раздался радостный вопль Джоша. — Амиго, сюда! Папа разрешил тебе прыгнуть, — и раскрыл объятия навстречу лохматому другу. Пес не заставил себя ждать, единым махом оказавшись в фургоне, и, тяжело дыша раскрытой пастью, устроился на коленях у мальчика. Розовый язык вывалился набок, но глаза с обожанием смотрели на юного хозяина.Хани изогнула бровь и многозначительно посмотрела на Гарнет:— Ну, что я тебе говорила?Больше никто не проронил ни слова, только Флинт и Клив рассмеялись. Люк укоризненно покачал головой, а потом захохотал вместе с братьями.
Разглядывая танцующих, Флинт лишь вполуха слушал, о чем рассуждали собравшиеся у пивной бочки мужчины. Ему было наплевать, кто в настоящее время находился у власти в Соединенных Штатах. В последний раз, когда он позволил себе заинтересоваться этим вопросом, кончилось тем, что он покинул дом и отправился на войну. Ну и что, если этот человек — Улисс Симпсон Грант? Флинт Маккензи не голосовал, так что не на кого было и жаловаться!Его глаза были прикованы к Гарнет, которая улыбалась кружившему ее в вальсе Кливу. Но вот музыка кончилась, и Флинт снова переключил свое внимание на мужчин. Разговор зашел о ценах на мясо в Техасе.Снова загремела музыка, ноги танцующих вновь зашаркали по полу, и Флинт опять поднял на Гарнет глаза. В элегантном платье Хани среди самодельных нарядов женщин маленького городка она выглядела редкой экзотической птицей в стаде гусей. Радостное волнение разрумянило ее щеки, а рыжие волосы разметались по плечам, когда новый партнер повел ее по паркету.Флинт подумал, что, если она не уймется в ближайшее время, придется на этот раз ему разминать ее затекшие мышцы. И усмехнулся, представив, как приятно ощутить ее тело под кончиками пальцев.А когда мужчины начали спорить, каким образом строительство железной дороги скажется на поголовье техасского скота, отошел, подпер плечом стену и снова начал отыскивать среди танцующих Гарнет. На этот раз ее партнером оказался парень с ранчо «Лейзи-Д». Дьявольщина, ведь он уже с ней танцевал!— Не танцуешь?Флинт искоса взглянул на младшего брата.— Да ты вроде тоже.— Попробуй, братец, сам удивишься, как понравится.— Вряд ли. На мой взгляд, нет ничего глупее ужимок взрослых людей, которые дергаются, как при пляске святого Витта.К ним подошли Хани с Люком, и тут объявили кадриль. Клив схватил Хани за руку и увлек в середину зала:— Давно собирался увести тебя у братца.— А меня от танцев жажда замучила, — заметил Люк, — надо выпить кружечку пива, — и направился в круг мужчин у бочки.Флинт достаточно наслушался разговоров и теперь, обрадованный, что его оставили в покое, поспешил выбраться на улицу.— Уходишь? А мы с тобой так ни разу и не потанцевали.Услышав за спиной знакомый хрипловатый голос, он круто обернулся.— А разве на сеновале мы недостаточно натанцевались?Гарнет нахмурилась:— Флинт, но это не единственное развлечение.— Уж не скакать ли, будто зазудилось в подштанниках?Но он чуть не сдался, когда Гарнет схватила его за руку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33