Терос, например, общался с нами исключительно в почтительно-уважительном тоне и даже понятия не имел о значении таких слов, как «реклама», «музей», «антиквариат», «придурок несчастный», так часто всеми употребляемых. Думаю, лошадка и по части ненормативной лексики была специалистом, но, пока мы ее не задевали, культурно молчала.
А теперь представьте, что вы только-только проснулись, открыли глаза и видите перед собой такой вот экспонат. Кондратий хватить может! А лошадь тем временем все так же смущенно продолжала:
– Да, в общем, не такая уж и пьяная, просто я сегодня вся такая невыспавшаяся... И вот тут невыспавшаяся, – она начала себя оглядывать со всех сторон. – И вот тут тоже... И вот здесь еще.
– Все с тобой ясно. Ты – хрон, – скептически произнес Андрей.
– Кто?! – побагровела лошадь.
– Хронический алкоголик, – пояснила я.
– Сами вы... Птеродактили крысолапые. Ну да, я выпила вина, а что еще делать одинокой симпатичной женщине?
– Ой, вот только не дыши на меня, – поморщилась Ирина. – Да дайте же ей кто-нибудь мятную жвачку.
Лешка протянул лошади пару подушечек «Орбита».
– А что это?
– Бери, не бойся, не отравишься. Будешь пахнуть эвкалиптом, – успокоила я ее.
– Судя по выражениям, ты в доску современная, а что такое «жвачка» не знаешь. Откуда ты вообще? – резонно заметил Андрей.
– Я здесь живу. Причем довольно давно.
– Ну, не всю же жизнь ты здесь.
– Я не знаю, точнее, не помню, как я очутилась в подземелье, но точно знаю, что раньше жила в каком-то сарае, паслась на лужайке и любовалась небом. Больше не помню ничего.
– А как ты можешь жить под землей? Без солнца, без травки? – Мне стало ее жалко.
– А куда деваться? К тому же здесь не так уж и плохо. А трава?.. Да завались, целое пастбище! Недалеко есть прекрасный лужок, там светит солнце. Оно, конечно, ненастоящее, но и такое сойдет за неимением лучшего. Хотите, покажу?
Конечно, мы хотели! Еще бы! Никто из нас до этого не видел ненастоящего солнца под землей. Да и настоящего тоже... Пока мы шли, лошадь восхищалась жвачкой:
– Это же надо такое придумать! Я, конечно, не верблюд, но мне нравится постоянно что-то жевать, а тут такая удача: жуй хоть до посинения – она не кончается. Этот ваш «Орбит» – чудесная вещь. Но я умею быть благодарной и тоже кое-что вам подарю, только вы мне оставьте пачечку, ладно? А то двух подушечек как-то маловато.
Леха нехотя отдал ей пачку, пробормотав что-то вроде «жадность фраера сгубила», но лошадь так дыхнула на него смесью вина и эвкалипта, что тот моментально замолчал.
– А вы сами кто такие? – поинтересовалось кроликохвостое создание.
– Рассказать – не поверишь, – вздохнула я. – Мы уже ничему не удивляемся, даже твоему хвосту, а вот удивишься, и не раз, за время нашего рассказа.
– А что не так с моим хвостом?
– Забудь. Лучше слушай, как нас угораздило сюда попасть...
И мы рассказали, кто мы, как поехали в Египет, как попали в подземелье, рассказали про Шартага, который собирался нас убить, про Тероса, который фактически нас спас, про Моранда и Расдая, с которыми нам еще предстояло встретиться.
Лошадь смеялась до слез, когда мы описывали Иринину схватку с песочными чудовищами, переживала все наши приключения, как свои собственные. Она оказалась очень милым и трогательным созданием, и мы были рады такой встрече. Так, за разговорами мы не заметили, как дошли до поляны, залитой солнечным светом, струящимся откуда-то сверху. Потолка не было, «небо», если можно так сказать, было ярко-желтым, такое своеобразное сплошное солнце. Трава – зеленая и сочная, неудивительно, что лошадка здесь прижилась. В середине располагалось маленькое озерце, а по бокам. По бокам все те же каменные стены. Как будто художник просто взял и нарисовал в грубом темном подземелье этот волшебный уголок природы. Мы восхищенно смотрели на все это великолепие, и лошадь с откровенной гордостью спросила.
– Нравится? Мне тоже. Это мой дом. Здесь очень уютно, правда? Хотите травку пожевать? Нет? Ну, как хотите.
– Вот это да! Класс! Потрясающе красиво. Слушай, мы же не спросили самого главного: как тебя зовут? – Ирина вопросительно посмотрела на нашу белозубую, пьяноокую красавицу.
– Не знаю. Как-то не задумывалась.
– А давай ты будешь Лошадь, – предложила я. – Не просто лошадь, а Лошадь с большой буквы! Согласна?
– Согласна! – улыбнулась Лошадь.
– Ну вот и чудненько. Вообще-то мы надеемся скоро выйти на поверхность, ты можешь пойти с нами, – предложил Андрей.
– Только, боюсь, там не будет такой роскошной лужайки, – заметил Леша.
– Я очень рада, что встретила вас, ребята, но пойти с вами не могу. Понимаете, это мой дом, я настолько привыкла к этому озеру, лугу, что просто не представляю, как можно без всего этого обходиться Но когда вы победите злые силы, я надеюсь, этот храм перестанет быть заброшенным и подземные улицы оживут. Может, здесь и метро проложат, – подмигнула Лошадь.
– Метро? Ты не перестаешь нас удивлять! – восхищались мы.
– Может, даже вы когда в гости заглянете! После хождения по мрачному подземному царству с зеленой солнечной поляны совсем не хотелось уходить. Мы с удовольствием отдохнули у озера, пополнили свой запас воды, благо она в нем была пресная, поболтали с Лошадью на разные темы. Между прочим, она была очень интересным собеседником, даже с легкостью отгадывала загадки. Так прошло несколько часов, пора было собираться в дорогу.
– Держите. – Лошадь протянула нам белый шар величиной с кулак. – Это мой подарок – мраморный шар. Если вам будет угрожать опасность, он окрасится в красный цвет. Сейчас он белый, значит, все в порядке, но как только начнет розоветь – значит, к вам приближаются враги и нужно быть начеку. Очень полезная штука, можете не сомневаться!
– Ты настоящий друг, Лошадь. – Мы умиленно обняли трогательное животное. – Спасибо, красавица.
– Ой, я сейчас расплачусь, – всхлипнула та. – Вы тоже очень-очень хорошие! Теперь у меня есть друзья, как же это приятно, оказывается. И я вас всех люблю. Идите, не забывайте меня и будьте осторожны.
Мы попрощались с Лошадью и двинулись в путь. Андрей задумчиво сжимал в руке мраморный шар. Всем было немного грустно: Лошадь действительно нам очень понравилась.
– Смотрите, шар какой-то розовый стал, – воскликнул Андрей.
– И правда! А что это значит? – Ирина с любопытством взяла у него «лошадиный» презент.
– Ты забыла, что говорила Лошадь? – в один голос воскликнули мы с Лехой.
– Да не забыла я ничего. Ясно, что нам угрожает опасность, только неплохо бы еще знать какая?
– Извини, Ириш, на шаре не написано, – пошутил Андрей.
– Хватит препираться! Он краснеет... – Я не отрываясь смотрела на пурпурный мраморный шар.
– Что делать-то?! – заныла Ирка.
– Самое обидное, что мы даже не знаем, что нам угрожает и откуда это что-то ждать! – с досадой воскликнула я.
– Давайте просто потихоньку пойдем вперед, – предложил Леха. – Надо быть начеку, а то мало ли что...
Мы осторожно шли по коридорам, вздрагивая при каждом шорохе и всматриваясь в темноту. Шар тем временем краснел все больше и больше. Такой адреналин! Вскоре мы вышли в большой зал с пятью выходами.
– Ну, куда теперь? – спросил Андрей и сам же ответил. – Думаю, нам нужен самый правый выход. В смысле – с правой стороны.
– Наверняка, – согласились мы.
Стоило нам зайти в этот самый правый коридор, как у идущего впереди Андрея погас факел, а поскольку это было наше единственное освещение, – остальные мы просто-напросто держали в качестве запасных, – оказались мы, естественно, просто в кромешной темноте.
– Ну где же эти спички? – Леха шарил по своим многочисленным карманам. – Нашел!
– Зажигай быстрее, здесь так страшно, – поежилась Ирина. Леха чиркнул спичкой, осветил нам путь и...
– А-а-а-а-а!!! – Мы закричали так, что у самих же заложило уши. Впереди стояла целая армия настоящих мумий. Все перебинтованные, со щелками вместо глаз, они производили ужасающее впечатление. У каждой в руках было что-то вроде топорика, поблескивающего в свете нашего факела. Они стояли неприступной стеной и, судя по всему, были полны решимости не пускать нас вперед. Руки каждой мумии были скрещены на груди.
– Принцесса Фархад, – проскрежетала одна из ник, – вы нужны живой, остальные должны умереть.
– А шнурки тебе не погладить? Ты что, пеликан заплесневелый, себе позволяешь? Ты как почетную делегацию иностранных туристов встречаешь, дятел бамбуковый? – Я понимала, что силы неравные, но уж очень хотелось сбить спесь с этой самодовольной физиономии. – А мы вот возьмем и не будем делать инвестиций в ваш поганый бизнес, вы же тогда тут собственные бинты жрать начнете.
– Не понял, – удивилась мумия. Остальные тупо уставились на нас.
– Что ж тут непонятного, мозги твои куриные? По какому праву, спрашиваю, субординацию нарушаешь? Да ты знаешь, с кем говоришь? – рявкнула я на ошарашенную мумию. Остальные бинтообразные вытянулись по стойке «смирно». – Почему в таком виде? Бинты сто лет не стираны, от самих воняет, вес какие-то полусгнившие, полуразложившиеся. Молчать! Здесь вам не тут! Я вам покажу, как водку пьянствовать и безобразия нарушать! Чурбан мумифицированный!
В воздухе повисла гробовая тишина.
– По-моему, ты перестаралась, – прошептала Ирина, кивнув в сторону покрасневшей мумии.
– Взять их! – завопила та, и весь взвод направился в нашу сторону.
– Получи, фашист, гранату! – Леха запустил открытую коробочку с тараканами, а заодно и мраморный шар прямо в пасть перебинтованному уроду. – Бежим! Быстрее!
Он с силой дернул меня за руку и потащил в боковой коридор. В левый коридор... Следом бежали Ирина и Андрей. Пока мумии отплевывались от тараканов, мы стремительно неслись по переходам подземелья. Но что значит скорость людей по сравнению со скоростью оживших доисторических чудовищ? Они нагнали нас уже через полминуты, тем более, что мы в конце концов пришли в тупик. Вот такое вот невезенье. Мы стояли у каменной стены, единственный выход был забит мумиями, которые помахивали своими топориками и загадочно улыбались. Все молчали.
Я очень устала и решила облокотиться на выступающий в стене камень. В ту же секунду открылись два люка, в которые мы незамедлительно провалились. Поскольку я стояла поодаль от друзей, то и упала, разумеется, в левый люк, а Андрей, Ирина и Леха – в правый.
– Нет! – закричали мумии, но было уже поздно-законная добыча буквально ускользнула из рук. Под ноги. Причем люки сразу закрылись.
Дальше мой рассказ делится на две части: то, что происходило со мной и то, что случилось с моими друзьями. Придется довериться их памяти и поведать вам именно то, что рассказали мне они. Хотя, думаю, искажений не будет – ребята потом говорили, что никогда в жизни не забудут те моменты.
Итак, я провалилась под землю, хотя и так, собственно, там находилась. Вы когда-нибудь были на аттракционе «Свободное падение»? Вот это примерно то же самое: летишь неизвестно куда и мечтаешь поскорее приземлиться. С той лишь разницей, что в парке ты понимаешь, что это аттракцион и ничего плохого с тобой случиться не может, а здесь... Дух захватывает еще и от мыслей о посадке. К счастью, она оказалась мягкой. Причем в прямом смысле слова, потому что плюхнулась я в огромный стог сена.
– Ничего себе! – воскликнула я, и мои слова отразились звонким эхом.
Я отряхнулась и пошла осматривать окрестности. Каково же было разочарование, когда я поняла, что вокруг все то же самое: пустые коридоры, залы, переходы, разве что факелы здесь были уже не нужны: царил полумрак, но на расстоянии пяти метров было прекрасно видно все.
Как же меня так угораздило? Оказалась без друзей в этой дыре! Терпеть не могу себя жалеть, но положеньице и правда незавидное... А, ладно, где наша не пропадала! Я собрала разбросанные вещи, которых оказалось не так уж и много: сумочка, почти пустой рюкзак с остатками пищи и белый балахон Тероса, который я свернула и водрузила себе на голову на манер восточного тюрбана. Четкого плана не было, и я решила просто пойти куда глаза глядят.
Вот так я и шла, пока желудок не начал бунтовать и требовать немедленного подкрепления. Я расстелила мягкий рюкзак, разложив на нем съестное, и принялась за еду. Через несколько минут я с удивлением обнаружила, что она закончилась. Ну-у... Я так не играю. Сейчас-то мне хватило, но неизвестно, сколько еще придется идти до ближайшего кафе. Какое кафе? О чем это я? Дойти хотя бы до поверхности, там, глядишь, кого из местного населения можно встретить, а значит, пища будет.
– Даже поговорить не с кем! – с досадой топнула я ногой.
– С кем, с кем, с кем, – отозвалось эхо и... закашлялось.
Я стояла посреди большого пустого зала совершенно одна, но кто-то рядом громко кашлял и шмыгал носом.
Поначалу я, конечно, испугалась, но любопытство перебороло страх, и когда кашель стих, спросила:
– Извините, пожалуйста, я тут в первый раз, поэтому не знаю, кто вы. Может, представитесь?
– Я – Эхо, – слегка простуженным голосом отозвалось откуда-то сверху. – Давай на «ты», не люблю формальностей.
– Давай, – согласилась я. – А я – Элена, можно просто Лена.
– Да знаю я, кто ты, – перебило Эхо. – Я тут в курсе всего, что происходит. И ваших похождений в том числе.
– Вот как? Значит, ты можешь видеть, что сейчас с моими друзьями!
– Вот этого не могу. То есть могу, конечно, если долечу до них, а так расстояние слишком большое. Прием плохой.
– Жалко, – огорчилась я. – Как они там, интересно?
– Да нормально, а что с ними будет? Их там трое, а ты здесь одна. О себе тоже иногда нужно думать. Апчхи!
– Простудилось? – сочувственно спросила я.
– Ерунда, выживу. В следующий раз не буду на сквозняке сидеть. Но все равно спасибо, что спросила, – моим здоровьем тут никто не интересуется. Даже обидно, – подобревшим голосом ответило Эхо.
– А ты что, невидимое?
– Не-а. Я же эхо, я должно быть таким. Но это не страшно, зато ты меня слышишь. Кхе-кхе-кхе, – опять закашлялось Эхо.
– Тебя нужно срочно лечить. У меня в сумочке всегда есть кое-какие лекарства. Вот, например, пастилки для горла. На всякий случай. А сейчас как раз этот случай и настал. Держи. – Я протянула ему пару таблеток. Мою руку обдало холодком, и таблетки исчезли с ладони.
– Спасибо. Чавк-чавк. Большое. Мням-ням. А они ничего, даже вкусные.
– Ты что думаешь, я тебе гадость подсуну? Оставляю пачку – потом еще съешь, договорились?
– Идет, – согласилось Эхо. – Ты добрая, не то что лот проходимец Шартаг.
– Ты сказало «Шартаг»? – напряглась я. – Я тут знаю одного...
– Да он это, он. Все время ругается, гад: «Опять это эхо, оно мне заклинания мешает читать, я из-за него сбиваюсь». А что я? Работа такая паскудная – за всеми повторять. Мне, думаешь, приятно за ним его абракадабру говорить? Дедушка-даун, блин.
Я не переставала удивляться:
– Слушай, Эхо, вот сколько тебя слушаю, все никак понять не могу: мы вроде в доисторическом Египте находимся, а у тебя такой ультрасовременный лексикон, что чувствую себя как дома.
– Все просто. У меня нет никаких временно-пространственных рамок. То там, то здесь бываю – вот и нахваталось потихоньку. Поживи с мое, еще не такой образованной станешь!
– А как же ты можешь отзываться у нескольких людей одновременно? Ведь эхо – оно же не только в одном месте, – удивилась я.
– Думаешь, я одно, что ли? Много нас, очень много. Только любое другое эхо тебе и слова лишнего не укажет. Не положено нам, – ответило на мой вопрос Эхо.
– А чего же ты со мной разговариваешь? Начальство еще ругаться будет.
– Да ну его. Надоело. Думаешь, весело ни с кем ни общаться? Может, в картишки перекинемся?
– А у тебя есть? Давай! Только не жульничай, и в карты мои чур не смотреть.
– Да чтоб мне провалиться! – поклялось Эхо.
Мы шутили, смеялись, играли в карты и рассказывали анекдоты. Настроение у меня было превосходное, да и Эхо заметно воодушевилось. Даже кашлять меньше стало.
– А ты можешь пойти со мной? – спросила я.
– Вот прямо так сразу – не могу. У нас график есть. Но как-нибудь загляну к вам, обещаю. А ты что, уже уходишь?
– В общем, да. Мне еще своих найти надо. Да и путь у нас нелегкий, как ты уже знаешь. К тому же у меня продукты закончились, а скоро есть захочется.
– Ну, это не проблема, – обрадовалось Эхо. – Я могу дать тебе все, что пожелаешь. Только проси простую пищу, сложная у меня редко получается. Да, и еще: есть одно маленькое «но», – призадумалось Эхо.
– Да я уже поняла, что цыпленок в чесночном соусе на гриле не получится. Не страшно, давай попроще чего-нибудь, – успокоила я.
– Я не об этом. Есть тут некоторые сложности...
– Валяй, выкладывай! Только не говори, что у тебя один консервированный горошек остался – я его терпеть не могу.
– Нет! – засмеялось Эхо. – Дело в другом. Что бы ты ни попросила (в пределах разумного, конечно), оно появится не здесь, а где-нибудь в другом месте. Издержки профессии, что поделаешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35