– Хорошо, хорошо, будь по-твоему… – нехотя пробубнил Годфри. – Надеюсь, разговор не затянется надолго?
– Я тоже на это надеюсь. У меня вовсе нет желания торчать здесь с тобой, тем более что я мог бы провести эту ночь в гораздо более приятной компании.
Годфри ухмыльнулся, видимо поняв, что он имеет в виду. Йен готов был убить его за это, но все же постарался взять себя в руки. Выбрав одинокий столик подальше, они сели.
– Я хочу знать, – сурово произнес посол, – кто и, главное, почему пустил сплетню о том, что Эсме Монтроуз – любовница Раштона.
Подозрительно покосившись на него, Годфри поцокал языком:
– Ты хочешь сказать, что наконец получил доказательства и это неправда? Поздравляю, старик!
Руки Йена сжались в кулаки.
– Послушай, Годфри, – начал он, – я прощаю тебя лишь потому, что ты мой старый друг. Но если ты еще раз начнешь распространять мерзкие слухи о моей невесте, даже не удосужившись проверить, правдивы они или нет, считаю своим долгом предупредить: ты об этом сильно пожалеешь!
– Невесте? – На минуту у атташе отвисла челюсть, но затем лицо его расплылось в улыбке. – Черт побери, старик, это нужно отметить! Человек, шампанского!
– Не надо шампанского. Я, разумеется, собираюсь отпраздновать это, но позже. Сейчас меня интересует лишь одно – кто распустил эту чертову сплетню!
Годфри пожал плечами:
– Но я, кажется, уже говорил тебе: насколько мне известно, тут замешан Лоренс. Для чего ему это понадобилось? А черт его знает – должно быть, просто для шутки…
– И ты болтал тоже просто для шутки, даже не думая, что своим длинным языком губишь репутацию невинной девушки?
Годфри передернул плечами:
– При чем тут я? Даже папаша Монтроуз верит в эти слухи, иначе не стал бы выдавать дочь за Майклза…
– Я полагаю, – прищурился Йен, – тот, кто пустил сплетню, добивался именно этого – чтобы девушка не смогла выйти замуж. К тому же я сомневаюсь, чтобы Раштон стал рассказывать своему секретарю небылицу о том, что Эсме – его любовница. Ее отец – близкий друг Раштона, и подкладывать ему такую свинью…
Годфри усмехнулся:
– Извини, старик, но ты ведь сам купился на эту басню! Эсме сто раз уверяла тебя, что невинна, и что же – ты поверил ей?
Лицо Йена помрачнело.
– Да, приятель, – произнес он, – это была страшная ошибка. Но, во-первых… кое-какие обстоятельства моей прошлой жизни заставляли меня смотреть на некоторые вещи предвзято, а во-вторых, я был слишком зол, и это мешало мне мыслить спокойно и взвешенно. Но теперь, чтобы загладить свою вину, я обязательно должен узнать истину!
– Что ж, – изрек Годфри, – разгадка, полагаю, проста. Если ты не веришь, что сплетню придумал Раштон, тогда остается Лоренс – это он клятвенно уверял меня, что у его хозяина с мисс Монтроуз бурный роман!
Губы Йена скривились.
– Разумеется, – поспешил добавить Годфри, – этот негодяй должен быть примерно наказан за распространение ложных слухов!
–. Не пойман – не вор. – Йен почесал затылок. – Сперва нужно еще доказать, что сочинитель сплетни действительно Лоренс.
Годфри угодливо улыбнулся – в этот момент он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Тогда мы снова возвращаемся к вопросу о том, почему была распущена сплетня, – медленно произнес он. – Я лично не представляю, зачем это нужно Лоренсу. Насколько мне известно, до сих пор он ничего не имел ни против девушки, ни против ее отца…
– Тогда, возможно, его заставил кто-то другой. Но кто? У тебя есть какие-нибудь предположения?
– Не думаю. Хотя, впрочем…
– Что? – насторожился Йен.
– Видишь ли, Лоренс – заядлый игрок. Что, если он проиграл кому-то крупную сумму денег и тот, кому он должен, заставляет его…
– А кому именно он должен, тебе известно?
– Да, причем от самого Лоренса. Этот горе-игрок как-то говорил мне, что срочно нуждается в деньгах, и предлагал провернуть некую сомнительную махинацию, чтобы наварить денег. Слава Богу, у меня тогда хватило ума, чтобы отказаться. Должен он, почитай, едва ли не половине Бангкока – мне, Раштону, кое-кому из купцов, включая, кстати, того, за которого Эсме собиралась замуж…
– Майклза? – удивился Йен.
– Ну да, Майклза. Ты полагаешь, сплетню распустил он? Вряд ли, старик. Сам посуди – зачем ему позорить девушку, на которой он собирается жениться? А намерения у него, судя по всему, серьезные – этот тип сватался к ней уже дважды…
С минуту Йен сидел задумавшись.
– Вот в том-то и дело, – проговорил он наконец, – Девушка дважды отказала Майклзу. Не кажется ли тебе, что он решил отсечь остальных женихов, чтобы у Эсме просто не осталось выбора?
– И для этого заставил Лоренса распустить известный нам слух, обещая простить ему долг? Так ты полагаешь, старина?
– Единственное, что меня здесь смущает, – поморщился Йен, – это нелепость положения самого Майклза. Жениться на девушке, о которой ходят подобные сплетни и которая к тому же презирает тебя? Этот Майклз, судя по всему, полнейший идиот, если рассчитывает получить Эсме таким путем! Но идиот он или нет, я этого так не оставлю и достану его хоть из-под земли! Он должен быть и будет наказан!
– Что ж, – Годфри вальяжно откинулся в кресле, – тут я с тобой солидарен. Этого типа давно пора…
Обличительный пассаж атташе был прерван неожиданным образом.
– Лорд Уинтроп! Лорд Уинтроп! – Кто-то у входа пытался разглядеть Йена среди присутствующих.
Обернувшись, посол заметил в дверях Прасерта, а рядом с ним малорослого китайца, Вонга – человека, которого он нанял, чтобы следить за Ченом.
– Вижу его, – произнес Вонг. – Спасибо, приятель, ты свободен.
Китаец направился к столику Йена. Прасерт последовал за ним.
– Кто это? – спросил атташе, глядя на подошедших.
– Не важно, – поспешно ответил Йен, – теперь ты свободен и можешь вернуться к своим картам. Договорим завтра.
– Что ж, – Годфри пожал плечами, – хотя мне не терпится узнать, как тебе удалось уломать эту недотрогу…
Но Йен уже не слушал болтовню приятеля – все его внимание переключилось на Вонга.
– Возвращайся домой, Прасерт, – скомандовал он и, когда сиамец удалился, взяв Вонга под руку, вышел с ним на улицу.
– Что вы делаете? Я кажется, ясно сказал вам: никто не должен знать, что мы с вами знакомы! – Это были первые слова, с которыми он обратился к китайцу.
– Не время соблюдать конспирацию, сэр, – нимало не смутившись, ответил тот. – Мистер Чен, за которым вы мне велели следить, сейчас сидит в компании какого-то подозрительного типа – возможно, того самого, которого вы разыскиваете.
– Как, здесь, в Чингмэе? – удивился Йен. – Странно. Напарник Чена не стал бы так светиться!
– Разумеется, сэр, я не могу быть уверен, что это точно тот человек, которого вы ищете, но у него европейская внешность, и он говорит по-английски… Если мы с вами поторопимся, то, возможно, еще застанем их вместе.
– Пожалуй, тут вы правы – не стоит упускать шанс. Скорее всего, это все-таки он – не думаю, что у Чена много знакомых англичан.
Через несколько минут они уже были в порту, где на воде покачивалось множество плавучих домов. Как и предполагал Вонг, Чен с неизвестным находились в одном из них.
Осторожно зайдя в соседний плавучий дом, Йен и Вонг прислушались. Двое мужчин действительно о чем-то довольно громко переговаривались по-английски, и в одном из них Йен без труда узнал по голосу Чена.
– Слава Богу, – шепнул Вонг, – англичанин еще здесь.
– Я не хочу арестовывать Чена сейчас, – так же шепотом ответил Йен, – сперва мне хотелось бы узнать, что за человек его сообщник. Для этого мне надо получше разглядеть англичанина – вдруг это кто-нибудь, кого я знаю?
– Я буду следить за дверью, – решил Вонг. – Отсюда мне все видно. Как только англичанин выйдет, дайте знак, сэр, что я должен делать. Возможно, вы хотите, чтобы я проследил за ним до дома? В таких случаях медлить нельзя, но нужно все оставить так, чтобы он не догадался, что я за ним слежу.
– Стало быть, вам известно, кто этот англичанин?
– Нет, сэр. Я знаю только, что действительно этот человек приехал из Бангкока сегодня поздно вечером – он сам это сказал, когда мистер Чен открывал ему дверь. Мне показалось, что Чен был очень удивлен и даже зол, увидев его. Затем англичанин вошел внутрь, и мне больше ничего не удалось услышать.
– Ну что ж, – подытожил Йен, – теперь нам остается только ждать.
Кивнув, Вонг сел, не отрывая взгляда от двери, за которой находился Чен. Йен же продолжал стоять, прислонившись к стене, – со своей позиции он тоже достаточно хорошо мог видеть эту дверь.
Мысли Йена снова вернулись к Эсме. Должно быть, она все еще не проснулась, по крайней мере он надеялся на это. Ему не хотелось, чтобы Эсме, проснувшись, обнаружила, что он исчез неизвестно куда – особенно после того, как он признался ей, что любит ее.
Да, Йен любил ее, хотя, как ему казалось, окончательно понял это только сейчас. Подобное открытие явилось для него шоком – ведь до сих пор он не признавался в этом даже себе, хотя и подумывал о браке с Эсме. Впрочем, это чувство, очевидно, жило в нем едва ли не с того дня, когда он впервые увидел ее, иначе бы он не готов был поставить на карту ради того, чтобы овладеть ею, репутацию, карьеру и тот свой образ, который привык культивировать в собственном сознании. Если бы им двигало не чувство, а разум, он, очевидно, оставил бы мысли об Эсме сразу после того вечера на балу, когда узнал о ней все эти ужасные вещи. Тем не менее было же что-то, что заставило его на следующий день пойти в ее дом, а потом за все время путешествия стараться под тем или иным предлогом быть как можно ближе к ней…
Гордость Йена сопротивлялась этому чувству – глупое, упрямое мужское самолюбие и боязнь снова попасть в сети женского коварства – воистину, обжегшись на молоке, начинаешь дуть на воду… Он словно мстил Эсме за грехи Кэролайн, как будто в ее лице хотел отомстить всем женщинам вообще. Слава Богу, что он все-таки не полностью доверял разуму и порой неосознанно прислушивался к голосу интуиции…
И вот наконец все позади. Эсме теперь его женщина, и для него главное – поскорее закончить свою миссию и вернуться к ней…
– Дверь открывается! – Шепот Вонга вернул Йена к действительности.
Теперь он и сам заметил черный силуэт, отделившийся от стены дома.
– И не смей возвращаться! – послышался сердитый голос Чена. – Я сделал все, что мог, и в новом деле помогать тебе не буду! Теперь за девчонкой ты будешь охотиться сам!
Англичанин стоял спиной к Йену, но что-то в его фигуре показалось послу до боли знакомым…
– Я еще доберусь до тебя, Чен! – воскликнул собеседник Чена. – Я тебя из-под земли достану! Еще никто из тех, кому случалось переходить мне дорогу, не оставался в живых! Вместо ответа китаец яростно захлопнул дверь. Йен ни минуты не колебался в своем решении. Он был уверен – с Ченом разговаривал тот самый французский шпион, которого он ищет. Судя по всему, англичанин собирался расправиться с Ченом, и тот, возможно, чтобы избежать смерти, поспешит покинуть город, так что другого шанса арестовать сразу обоих скорее всего уже не представится…
– Будем брать их. – шепнул Йен Вонгу. – Ты займись этим неизвестным, а я постараюсь справиться с Ченом.
– Есть, сэр! – с готовностью откликнулся Вонг и бросился преследовать англичанина.
Подождав с минуту, Йен осторожно перебрался на настил соседнего плавучего дома и постучал в дверь левой рукой, поскольку в правой он сжимал кинжал.
– Уходи, Майклз! – послышался голос китайца. – Я сказал, уходи!
Майклз?
Йен застыл на месте. Так вот оно что! Значит, напарник Чена – Майклз! Впрочем, ничего удивительного.
Поскольку Майклз был купцом, он имел возможность свободно перемещаться и общаться на равных как с англичанами, так и с французами. Это-то и помогало ему выкрасть у первых секретные документы и передать их вторым. Но за какой «девчонкой» охотится Майклз? Не за Эсме ли?
Йен снова постучал, и дверь резко распахнулась.
– Чего тебе? Я сказал, уходи… – Чен вдруг осекся. – Лорд Уинтроп? Простите, ваше сиятельство, вас я никак не ожидал…
– И неудивительно! – Йен мрачно усмехнулся. Втолкнув китайца обратно в комнату, он вошел вслед за ним и тут же подметил кипу каких-то бумаг на столе.
Чен побледнел как смерть, но все еще пытался сохранить самообладание.
– Уже поздно, ваше сиятельство, – вкрадчиво проговорил он. – Может быть, мы поговорим утром?
– Нет, приятель, – Йен смерил его ледяным взглядом, – этот номер у тебя не пройдет, иначе завтра ты наверняка уже будешь далеко отсюда, там, где никто не догадается, что ты шпион! Ну как, я угадал?
Хотя Чен и выглядел растерянным, но Йен успел заметить, что рука китайца потянулась за отворот его куртки.
– Сопротивление бесполезно! – В одно мгновение лезвие кинжала оказалось у горла Чена. – Сказать по правде, у меня давно руки чешутся прикончить тебя – еще с тех пор, как ты пытался обвинить Эсме в краже документов.
– Обвинить Эсме? О чем это вы, сэр? – Китаец явно пытался разыграть из себя невинность, но вдруг взвыл от боли – схватив Чена за руку, Йен резко заломил ее ему за спину. Затем он обыскал его куртку и отобрал у него кинжал.
– На этот раз тебе не отвертеться, негодяй, – Йен еще сильнее прижал лезвие к горлу Чена, – мне известно все о твоей шпионской деятельности. Бумаги, которые ты украл, я сам же тебе и подбросил, и цена им – ломаный грош. Я бы давно арестовал тебя, приятель, но сперва мне нужно было выяснить, на кого ты работаешь. Теперь я знаю, что это Майклз, так что все, что тебе остается, – это чистосердечное признание.
– Поверьте, ваше сиятельство, мне не в чем признаваться, – пролепетал Чен, дрожа всем телом.
– Что ж, как хочешь. Хотя мне противно насилие, я сделаю все, чтобы защитить мою родину и близких мне людей. Впрочем, в данный момент меня больше всего беспокоит Эсме Монтроуз. Почему Майклз ищет ее? Что он задумал?
Китаец молчал.
– Мне кажется, ты меня плохо понял! – Йен еще сильнее вдавил кинжал в кожу Чена, так что из-под его острия показалась кровь. – Мне ничего не стоит сказать, что ты был убит при попытке к бегству…
– Какая разница – теперь меня так или иначе повесят, – неожиданно буркнул Чен.
– Возможно. Но, во-первых, пока они это сделают, у тебя, может быть, и правда появится шанс сбежать, а во-вторых, чистосердечное признание, может облегчить твою участь. Но ни того, ни другого шанса у тебя не будет, если я тебя сейчас прирежу. Выбирай! – Йен снова надавил на кинжал.
– Хорошо, я скажу, – нехотя ответил китаец.
Йен ослабил хватку.
– Майклз когда-то хотел сделать Рене Монтроуз своей любовницей, но она отказала ему. Неудивительно, что теперь он увлечен дочерью, которая очень напоминает мать…
Понимая, что это еще далеко, не все, Йен снова прижал нож к горлу Чена.
– Не надо пыток, я и так все скажу, – забеспокоился тот. – Мать Эсме не совершала самоубийства – ее убил Майклз, потому что она видела, во-первых, как он украл из консульства какие-то бумаги и, во-вторых, как он передал их французскому шпиону. Эсме также видела встречу Майклза с французом…
Йен похолодел.
– Но неужели он считает, будто Эсме все тогда поняла – что он передает и кому? Я лично так не думаю, иначе бы она уже давно кому-нибудь об этом рассказала.
– До недавнего времени Майклз действительно был уверен, что Эсме Монтроуз ни о чем не догадывается, но с некоторых пор девушка вдруг начала проявлять повышенный интерес к смерти матери: она даже пыталась расспросить Раштона о том, что ему об этом известно. Тогда Майклз решил, что, если даже девчонка действительно ничего не знает, лишний раз привлекать интерес к этой истории не в его интересах. Убить Эсме он не может – две эти смерти выглядели бы слишком подозрительно…
Йен нахмурился. И как ему самому все это до сих пор не пришло в голову? Эсме не раз говорила о своих подозрениях, и если бы он тогда задумался об этом… Впрочем, клубок действительно оказался слишком запутанным!
– Продолжай. – Он бросил на китайца взгляд, не обещавший тому ничего хорошего.
– Ну вот, теперь Майклз хочет жениться на Эсме, чтобы заставить ее помалкивать, – так, во всяком случае, он говорит. Но я думаю, завладеть ею он мечтает с той же страстью, с какой когда-то хотел заполучить ее мать.
– Похоже на то, – кивнул Йен. – И что он задумал теперь?
Немного поколебавшись, китаец произнес:
– Он хочет похитить ее. После побега дочери ее отец каким-то образом узнал, что сплетню про нее пустил именно Майклз, и отказал ему в третий раз. Я думаю, теперь Майклз собирается убить ее.
Эти слова настолько обескуражили Йена, что, возможно, не одерни он себя, Чену удалось бы улизнуть. К счастью, Йен быстро сумел взять себя в руки.
– А что он хотел от тебя?
– Я должен был сказать ему, где она. За это он обещал хорошо заплатить.
Йен похолодел.
– Так ты сказал?
– Разумеется, нет! Если Майклз убьет девушку, уже никто не поверит, что это самоубийство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40