Губы его закусили мочку уха Эсме, затем стали ласкать ее шею… Рука, державшая ее, находилась высоко, под самой грудью, и от этого прикосновения Эсме начала испытывать странное возбуждение…
Сидя на коленях посла в одной тонкой рубашке, она вдруг почувствовала, что в этот момент происходило с Йеном. Сомнений не было – он возбудился до крайней степени. Об этом же красноречиво говорил и устремленный на нее взгляд, полный желания.
Эсме покраснела до корней волос.
– Не знаю, – сдавленно проговорил посол, – как я переживу эти несколько недель, которые нам с тобой предстоит быть рядом. Если ты отказываешь мне в том, что могло бы стать для нас обоих величайшим удовольствием, то, по крайней мере, хотя бы не попадайся мне на глаза в таком виде, иначе я могу не сдержаться и унести тебя на руках в свою каюту, даже несмотря на то что это, безусловно, повредит моей карьере.
– Удивительно, но в мои планы это тоже не входит! – фыркнула Эсме.
– И очень жаль, черт побери!
Губы Йена потянулись к ее губам, но внезапный стук снаружи заставил его остановиться.
Стук повторился. Сомнений не было – кто-то пытался войти в дверь.
– Ваше сиятельство! Милорд, вы спите?
Голос принадлежал Чену.
Эсме с ужасом посмотрела на посла – вернуться в свою каюту и остаться при этом незамеченной она теперь вряд ли бы смогла.
Йен разжал объятия, прижал палец к губам и жестом велел Эсме отойти подальше в тень.
– Да! – отозвался он. – Сейчас иду!
Из своего укрытия Эсме продолжала напряженно прислушиваться.
– Простите, сэр, что беспокою вас в столь ранний час, – и голосе китайца звучало необычное возбуждение, – со мной здесь кок, он желает поговорить с вами. Этот человек говорит, что, нужно найти на берегу какую-нибудь деревню, если вы желаете запастись свежими фруктами перед тем, как мы двинемся дальше. Каковы будут ваши распоряжения, сэр?
– Я сказал ему, – раздался еще один голос, – что не стоит беспокоить вас, сэр. Правда, нам нужен переводчик, а на это требуется ваше разрешение, сэр.
У Эсме вдруг кровь застыла в жилах – она узнала этот голос. «Я покажу тебе, шлюха, как распускать коготки!» – мгновенно вспомнилось ей. Могла ли она подумать, что коком на пароходе окажется тот самый тип, который тогда приставал к ней на пристани?
– Хенли? – Судя по всему, посол тоже впервые узнал об этом. – Не ожидал тебя встретить! Чен, откуда здесь взялся этот человек?
– Так вы его знаете? – Китаец, очевидно, был удивлен не меньше Йена. – Я его нанял, сэр. Что-то не так?
– А тебе известно, – произнес Йен, – за что он был уволен с предыдущей работы?
– Послушайте, – перебил его Хенли, – если вам до сих пор не дает покоя то, что мы с дружком приставали к этим девчонкам, то я готов признать свою вину, сэр. Обещаю – подобное больше не повторится. И еще смею заверить – я отличный повар. Вы же не хотите оставить меня без работы, сэр? Я буду тише воды ниже травы – мне самому не нужны лишние проблемы…
– Что ж, Хенли, ловлю тебя на слове! – сурово промолвил Йен.
– Клянусь, впредь вы меня больше не увидите – я вообще не буду выходить из камбуза, сэр!
– Сказать по правде, Хенли, у меня действительно нет желания лицезреть твою физиономию, но повар нам все-таки нужен. Имей, однако, в виду: чуть что не так, и я не стану с тобой церемониться – на первой же остановке оставлю на берегу! Так чего ты хочешь от меня теперь?
Эсме почувствовала, что присутствовать дальше при этом разговоре просто выше ее сил. Казалось, еще немного – и она, не сдержавшись, выскочит из своего укрытия и совершит какую-нибудь непростительную глупость. В конце концов, она решила скрыться в каюте Йена, где наконец ощутила себя в относительной безопасности. Но сердце ее по-прежнему отчаянно билось. От одной мысли, что ее обидчик находится с ней на одном пароходе, девушку начинало трясти. А если этому типу вдруг удастся пронюхать, кто она на самом деле, – Йену ведь в конце концов удалось это сделать… Наверняка Хенли захочет взять реванш за свой тогдашний позор… И все-таки посол оставил на пароходе того человека!
Едва Эсме в изнеможении опустилась на койку, как снаружи послышались приглушенные голоса, затем шаги… Дверь каюты отворилась… Сердце ее замерло, но она тут же с облегчением вздохнула, увидев, что посол вошел в каюту один.
Глаза Йена округлились – должно быть, он не ожидал увидеть ее здесь.
– Неужели ты ждешь меня, чтобы добровольно продолжить то, что мы не успели на палубе? – изумился он.
Не обращая внимания на его тон, Эсме сразу перешла к делу:
– Надеюсь, ты все же не собираешься оставить этого человека на нашем пароходе?
– А я-то думал, – игриво продолжал посол, – ты ждешь меня совсем не за этим…
– Я, между прочим, серьезно спрашиваю!
– Неужели? И что прикажешь мне делать? Высадить его на берег, бросить одного посреди джунглей? Не кажется ли тебе, что это до некоторой степени жестоко? К тому же у меня нет на то серьезной причины – не считать же таковой его прошлые грехи. Вышвырнуть этого типа за борт только за то, что когда-то в Бангкоке он позволил себе приставать к девушке, и тем вызвать подозрение у остальных? Вряд ли тебе это будет на руку, если только ты хочешь и дальше продолжать свой маскарад.
– Но вдруг он узнает меня?
– Сомневаюсь. Скорее всего, Хэнк смотрит на Лека и на всех сиамцев как на пустое место – для него все азиаты на одно лицо. Да и с чего бы он вдруг стал отождествлять переводчика-сиамца с девушкой, к которой когда-то приставал в порту?
– А если он все-таки узнает?
Йен лукаво посмотрел на нее:
– Ну и что? Ты же такая умная, сумеешь как-нибудь обвести его вокруг пальца. Меня вон сколько дней водила за нос…
На этот раз тон посла показался Эсме донельзя оскорбительным. Поднявшись, она с гордым видом прошла мимо него к двери, но на пороге обернулась:
– Если я, по-твоему, такая умная, что сумею выпутаться из любого положения, почему же ты тогда пришел мне на помощь, когда он ко мне приставал?
Йен не спеша подошел к ней и взял ее сзади за плечи.
– Извини, детка, – сказал он, – я сейчас очень занят: голова идет кругом от дел и нет сил спорить с тобой. К тому же мне трудно сочувствовать твоим проблемам – ты сама навлекла их на свою голову, а заодно втянула в них и меня… В общем, от компании Хенли тебе не отвертеться – придется нам всем вместе пойти за провизией.
– Как, и мне? Но зачем? – От одной мысли, что ей предстоит идти куда-то с Хенли, пусть даже в сопровождении посла, Эсме становилось дурно.
– Видишь ли, нам потребуется переводчик…
Эсме обреченно опустила голову – выбора у нее не было. И тут ей пришло в голову, что сопровождение Йена Хенли новее не нужно.
– А почему ты идешь с нами? – спросила она. – Боишься, что кок без тебя не справится?
– Ну, скажем, мне просто любопытно посмотреть на восточный базар.
Разумеется, Эсме ничуть не поверила в это объяснение. Как ни старался посол показать, что ему нет до нее никакого дела, – на самом деле это было не так – видимо, он все же хотел обезопасить ее.
– Иди оденься, – произнес Йен, не поднимая головы. – Встречаемся на палубе.
– Слушаюсь и повинуюсь, ваше сиятельство! – с шутливой покорностью откликнулась Эсме.
Когда она вернулась в свою каюту, настроение у нее было намного лучше.
Время от времени Эсме исподтишка кидала подозрительные взгляды на Хенли, но Йен, видимо, оказался прав – большую часть времени кок просто игнорировал Лека. Если он и спрашивал совета по поводу того, что именно им следует купить, то только у Йена. Роль Лека сводилась исключительно к переводу, да еще к тому, чтобы, торгуясь с продавцами, сбивать цену.
– Спроси у него, почем эти штуки. – Легонько тронув Эсме за локоть, Йен указал на убеленного сединами почтенного сиамца, сидевшего с отрешенным видом рядом с корзинами, в которых лежало нечто вроде больших орехов с шипами. От плодов исходил незнакомый резкий запах.
– Неужели вы хотите купить их, ваше сиятельство? – удивился Хенли. – Я знаю этот плод, он называется дуриан. Вкус как у тухлого лука. Белому человеку такое вряд ли понравится.
– Мистер Хенли прав. – Эсме говорила с акцентом, которого придерживалась, изображая Лека. – Для европейцев этот фрукт действительно слишком экзотичен.
– А сам-то ты его ел? – поинтересовался Йен.
– Ел, конечно, и даже нахожу вкусным. Но я же не европеец!
– Ну разумеется. – Йен кивнул. Взгляд его красноречиво говорил о том, что ему нравится поддерживать эту игру. – Хорошо, Лек, – продолжал Йен тем же шутливым тоном, – пожалуй, не будем брать это дуриан или как его там… Полагаю, здесь все же найдутся какие-нибудь фрукты, которые придутся по вкусу европейцу. Я хотел бы их попробовать! Ты мне поможешь?
Не обращая внимания на его тон, Эсме указала на небольшой шар цвета баклажана, называемый мангостан.
– Идет, – кивнул Йен. – Поторгуйся!
Эсме уже хотела заговорить с продавцом, но ее прервал Хенли:
– Неужели вы, ваше сиятельство и впрямь станете слушать этого парня? Вы не знаете сиамцев – они отравят вас за милую душу!
Поскольку слова эти явно предназначались не для Йена, а для переводчика, Эсме резко обернулась.
– С чего бы я стал отравлять его сиятельство? – обиженно спросила она. – Господин посол всегда был так добр ко мне! Если бы я знал толк в ядах, я тогда уж отравил бы кого-нибудь другого!
Эсме рассчитывала, что Хенли поймет ее намек, но сама не ожидала, что он воспримет эти слова как реальную угрозу. Теперь она и сама была не рада, что подобное сорвалось с ее языка – нажить себе врага, тем более в лице кока, ей вовсе не улыбалось.
– Ты слышал, Хенли? – шутливо произнес Йен. – Не советую тебе связываться с этим парнем, если только не хочешь однажды, выпив чаю, отправиться к праотцам!
Неожиданно Хенли так посмотрел на Эсме, что девушка похолодела. Внезапно охвативший ее страх перед этим человеком был так велик, что она едва могла стоять рядом с ним.
Она перевела взгляд на посла, словно ища защиты, но тот никак не отреагировал и двинулся дальше; Хенли же, чуть задержавшись, взял ее под руку и оттащил в сторону.
– Послушай, парень! – угрожающе прошипел он ей в ухо. – Я дорожу этой работой и не позволю тебе выставить меня дураком перед его сиятельством, ты понял?
Эсме похолодела еще больше. Неужели Хенли намекает еще на то, что знает ее секрет, или это ей просто кажется?
–. Хорошо, – покорно кивнула она. – Думаю, мы поняли друг друга, сэр.
Протащив Эсме за собой еще несколько шагов, кок наконец отпустил ее, и она поспешила присоединиться к послу. Может, сказать ему, чтобы он был построже с этим типом? Но ноль она уже пыталась поговорить об этом с Йеном, а он даже не обратил внимания на ее слова. Очевидно, для него Хенли был не более чем безобидным пьяницей. Эсме уже в который разубеждалась, что посол, продолжая считать ее прожженной авантюристкой, готов верить кому угодно, только не ей; так что, пожалуй, не стоит говорить ему, что она боится кока – он снова посмеется над ней, и только.
Но и терроризировать себя Хенли она не позволит! Пусть этот идиот действительно думает, что Лек способен его отравить, и держится от нее подальше…
В этот момент словно сама судьба помогла Эсме, приведя ее к прилавку торговца травами. Она остановилась в нерешительности.
– В чем дело, Лек? – удивленно спросил Йен.
– Хочу купить здесь кое-что, сэр, если вы не возражаете.
Посол с любопытством посмотрел на прилавок.
– Травы, сэр. Разумеется, неядовитые! – Эсме усмехнулась. – На случай, если кто-нибудь, не дай Бог, заболеет.
Глаза Хенли сузились.
– Как знаешь, Лек. – Посол пожал плечами и еще раз взглянул на прилавок.
В травах Эсме на самом деле ничего не смыслила, но она надеялась, что и Хенли тоже не является в этом большим специалистом. Делая вид, что выбирает нужные растения, девушка набрала каких-то корешков и для виду поторговалась с продавцом. Добиться своей цели – припугнуть Хенли – ей, судя по всему, удалось: когда они покидали рынок, тот явно чувствовал себя не в своей тарелке. Теперь этот тип еще десять раз подумает, прежде чем переходить ей дорогу!
Возможно, поход за провизией обошелся бы без особых инцидентов, если бы не камень, на беду попавшийся под ноги Хенли. Споткнувшись, кок рассыпал монеты, которые держал в кулаке, и, заметив тут же собравшегося подобрать их мальчишку лет семи, наступил на монеты ногой.
В тот же момент двое сиамцев, наблюдавших за этой сценой, потянулись за своими заткнутыми за пояс ножами и с угрожающим видом шагнули навстречу Хенли.
– Уберите ногу с монет! – прошептала Эсме на ухо коку. Тот ничего не понял, но все же поспешил убрать ногу.
Быстро подобрав монеты, Эсме уже собиралась последовать за послом, но Хенли, похоже, и не думал уступать воинственным чужакам. Несмотря на то что ни та ни другая сторона не понимала языка друг друга, кок начал перебранку с сиамцами.
– Заткнись, идиот! – обернувшись, прикрикнула на него Эсме.
Выступив вперед и сложив перед собой ладони в знак почтения, она несколько раз поклонилась сиамцам до земли.
– Прошу извинить нашего друга, – вежливо сказала Эсме. – Он чужестранец и не знает местных обычаев. – Она протянула им монеты. – Уверяю вас, он нисколько не хотел оскорбить его величество. Этот высокий господин, его хозяин, позаботится о том, чтобы нарушитель был как следует наказан.
Эсме замолчала, с тревогой ожидая, что будет дальше. Она боялась, как бы воинственные сиамцы не схватили их, но те, очевидно, удовлетворились ее объяснением.
Посол тем временем успел вернуться и оттащить Хенли подальше.
– Спасибо за понимание, господа. – Эсме еще раз почтительно поклонилась сиамцам и поспешила вслед за Йеном.
– Быстрее, – шепнула она ему, – пока они не передумали!
– Да что случилось? – проворчал Хенли. – Почему эти придурки ни с того ни с сего так взъелись на нас?
– Потому, – съехидничала Эсме, – что кое-кому не мешало бы получше узнать местные обычаи, прежде чем во что-то ввязываться!
– Очень мне надо знать обычаи этих идиотов! – Хенли был настроен столь воинственно, что, возможно, даже готов был вернуться и выяснить отношения с этими двумя. К счастью, в этот момент они уже поднялись на пароход, и посол, желая поскорее покинуть опасное место, начал отдавать приказы команде так быстро, что Эсме едва успевала переводить. Со второго парохода доносились недоуменные голоса, спрашивавшие, что случилось, но было не до них.
Лишь отойдя от злополучного места на значительное расстояние, посол немного успокоился.
– Лек, ты должен мне кое-что объяснить. – Схватив Эсме за руку, он почти силой затащил ее в свою каюту и усадил на стул. – Что, собственно, произошло? Я ничего не понимаю! Почему эти двое ни с того ни с сего стали угрожать нам?
Вместо ответа Эсме протянула Йену местную монету.
– Ты знаешь, кто изображен на ней? – резко спросила она.
– Король Чулалонгкорн. Ну и что?
– Вспомни о том, что я тебе рассказывала, – нога у сиамцев считается самой низменной частью тела, Хенли наступил ногой, на изображение короля!
– Теперь понятно. Признаться, я сразу догадался, что здесь что-то нечисто, но об изображении короля не подумал.
– Для сиамцев король – все равно что Бог, и не в переносном смысле, а в самом прямом. Тебе, возможно, приходилось видеть, как на приемах у короля сиамцы падают перед ним ниц, иначе будет считаться, что они проявили непочтительность. Портрет короля вешают в каждом доме на самом высоком месте – ничто не должно находиться выше его. Разумеется, когда эти двое сиамцев увидели; как какой-то англичанин посмел попирать ногой изображение короля… Попробуй представить себе, что какой-нибудь индус вдруг плюнул на портрет английской королевы, – как воспримут это законопослушные англичане? Здесь примерно то же самое – для сиамцев это все равно что ударить по лицу самого короля. Благодари Бога, что нам удалось унести ноги!
С минуту посол молча перекатывал в пальцах монету.
– И что ты им сказала? – спросил он наконец.
Эсме пожала плечами:
– Ну, что этот человек – иностранец и не знает, местных обычаев, что он не хотел оскорбить короля и мы приносим свои извинения… Что я еще могла сказать?
Брови посла, до сих пор сурово нахмуренные, удивленно поднялись.
– А.ты неглупа! – Он покрутил головой. – Черт побери, девочка, я уже начинаю думать, что мне, возможно, не так уж и не повезло – от тебя, оказывается, порой может быть определенная польза!
Эсме молчала.
– Зато ты, должно быть, считаешь нас всех дураками? – Он усмехнулся.
– Сказать по правде, сэр, я считаю, что не очень умно ехать в странах важной дипломатической миссией, ничего не зная о ее обычаях.
– Тут я не могу не согласиться. Но видит Бог, Эсме, у меня не было времени изучать сиамские обычаи: я человек подневольный, меня послали – я и поехал…
Эсме кинула быстрый взгляд на посла: в этот момент он и впрямь выглядел очень усталым – черты его лица заострились, в уголках рта образовались морщинки, отчего он стал казаться заметно старше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Сидя на коленях посла в одной тонкой рубашке, она вдруг почувствовала, что в этот момент происходило с Йеном. Сомнений не было – он возбудился до крайней степени. Об этом же красноречиво говорил и устремленный на нее взгляд, полный желания.
Эсме покраснела до корней волос.
– Не знаю, – сдавленно проговорил посол, – как я переживу эти несколько недель, которые нам с тобой предстоит быть рядом. Если ты отказываешь мне в том, что могло бы стать для нас обоих величайшим удовольствием, то, по крайней мере, хотя бы не попадайся мне на глаза в таком виде, иначе я могу не сдержаться и унести тебя на руках в свою каюту, даже несмотря на то что это, безусловно, повредит моей карьере.
– Удивительно, но в мои планы это тоже не входит! – фыркнула Эсме.
– И очень жаль, черт побери!
Губы Йена потянулись к ее губам, но внезапный стук снаружи заставил его остановиться.
Стук повторился. Сомнений не было – кто-то пытался войти в дверь.
– Ваше сиятельство! Милорд, вы спите?
Голос принадлежал Чену.
Эсме с ужасом посмотрела на посла – вернуться в свою каюту и остаться при этом незамеченной она теперь вряд ли бы смогла.
Йен разжал объятия, прижал палец к губам и жестом велел Эсме отойти подальше в тень.
– Да! – отозвался он. – Сейчас иду!
Из своего укрытия Эсме продолжала напряженно прислушиваться.
– Простите, сэр, что беспокою вас в столь ранний час, – и голосе китайца звучало необычное возбуждение, – со мной здесь кок, он желает поговорить с вами. Этот человек говорит, что, нужно найти на берегу какую-нибудь деревню, если вы желаете запастись свежими фруктами перед тем, как мы двинемся дальше. Каковы будут ваши распоряжения, сэр?
– Я сказал ему, – раздался еще один голос, – что не стоит беспокоить вас, сэр. Правда, нам нужен переводчик, а на это требуется ваше разрешение, сэр.
У Эсме вдруг кровь застыла в жилах – она узнала этот голос. «Я покажу тебе, шлюха, как распускать коготки!» – мгновенно вспомнилось ей. Могла ли она подумать, что коком на пароходе окажется тот самый тип, который тогда приставал к ней на пристани?
– Хенли? – Судя по всему, посол тоже впервые узнал об этом. – Не ожидал тебя встретить! Чен, откуда здесь взялся этот человек?
– Так вы его знаете? – Китаец, очевидно, был удивлен не меньше Йена. – Я его нанял, сэр. Что-то не так?
– А тебе известно, – произнес Йен, – за что он был уволен с предыдущей работы?
– Послушайте, – перебил его Хенли, – если вам до сих пор не дает покоя то, что мы с дружком приставали к этим девчонкам, то я готов признать свою вину, сэр. Обещаю – подобное больше не повторится. И еще смею заверить – я отличный повар. Вы же не хотите оставить меня без работы, сэр? Я буду тише воды ниже травы – мне самому не нужны лишние проблемы…
– Что ж, Хенли, ловлю тебя на слове! – сурово промолвил Йен.
– Клянусь, впредь вы меня больше не увидите – я вообще не буду выходить из камбуза, сэр!
– Сказать по правде, Хенли, у меня действительно нет желания лицезреть твою физиономию, но повар нам все-таки нужен. Имей, однако, в виду: чуть что не так, и я не стану с тобой церемониться – на первой же остановке оставлю на берегу! Так чего ты хочешь от меня теперь?
Эсме почувствовала, что присутствовать дальше при этом разговоре просто выше ее сил. Казалось, еще немного – и она, не сдержавшись, выскочит из своего укрытия и совершит какую-нибудь непростительную глупость. В конце концов, она решила скрыться в каюте Йена, где наконец ощутила себя в относительной безопасности. Но сердце ее по-прежнему отчаянно билось. От одной мысли, что ее обидчик находится с ней на одном пароходе, девушку начинало трясти. А если этому типу вдруг удастся пронюхать, кто она на самом деле, – Йену ведь в конце концов удалось это сделать… Наверняка Хенли захочет взять реванш за свой тогдашний позор… И все-таки посол оставил на пароходе того человека!
Едва Эсме в изнеможении опустилась на койку, как снаружи послышались приглушенные голоса, затем шаги… Дверь каюты отворилась… Сердце ее замерло, но она тут же с облегчением вздохнула, увидев, что посол вошел в каюту один.
Глаза Йена округлились – должно быть, он не ожидал увидеть ее здесь.
– Неужели ты ждешь меня, чтобы добровольно продолжить то, что мы не успели на палубе? – изумился он.
Не обращая внимания на его тон, Эсме сразу перешла к делу:
– Надеюсь, ты все же не собираешься оставить этого человека на нашем пароходе?
– А я-то думал, – игриво продолжал посол, – ты ждешь меня совсем не за этим…
– Я, между прочим, серьезно спрашиваю!
– Неужели? И что прикажешь мне делать? Высадить его на берег, бросить одного посреди джунглей? Не кажется ли тебе, что это до некоторой степени жестоко? К тому же у меня нет на то серьезной причины – не считать же таковой его прошлые грехи. Вышвырнуть этого типа за борт только за то, что когда-то в Бангкоке он позволил себе приставать к девушке, и тем вызвать подозрение у остальных? Вряд ли тебе это будет на руку, если только ты хочешь и дальше продолжать свой маскарад.
– Но вдруг он узнает меня?
– Сомневаюсь. Скорее всего, Хэнк смотрит на Лека и на всех сиамцев как на пустое место – для него все азиаты на одно лицо. Да и с чего бы он вдруг стал отождествлять переводчика-сиамца с девушкой, к которой когда-то приставал в порту?
– А если он все-таки узнает?
Йен лукаво посмотрел на нее:
– Ну и что? Ты же такая умная, сумеешь как-нибудь обвести его вокруг пальца. Меня вон сколько дней водила за нос…
На этот раз тон посла показался Эсме донельзя оскорбительным. Поднявшись, она с гордым видом прошла мимо него к двери, но на пороге обернулась:
– Если я, по-твоему, такая умная, что сумею выпутаться из любого положения, почему же ты тогда пришел мне на помощь, когда он ко мне приставал?
Йен не спеша подошел к ней и взял ее сзади за плечи.
– Извини, детка, – сказал он, – я сейчас очень занят: голова идет кругом от дел и нет сил спорить с тобой. К тому же мне трудно сочувствовать твоим проблемам – ты сама навлекла их на свою голову, а заодно втянула в них и меня… В общем, от компании Хенли тебе не отвертеться – придется нам всем вместе пойти за провизией.
– Как, и мне? Но зачем? – От одной мысли, что ей предстоит идти куда-то с Хенли, пусть даже в сопровождении посла, Эсме становилось дурно.
– Видишь ли, нам потребуется переводчик…
Эсме обреченно опустила голову – выбора у нее не было. И тут ей пришло в голову, что сопровождение Йена Хенли новее не нужно.
– А почему ты идешь с нами? – спросила она. – Боишься, что кок без тебя не справится?
– Ну, скажем, мне просто любопытно посмотреть на восточный базар.
Разумеется, Эсме ничуть не поверила в это объяснение. Как ни старался посол показать, что ему нет до нее никакого дела, – на самом деле это было не так – видимо, он все же хотел обезопасить ее.
– Иди оденься, – произнес Йен, не поднимая головы. – Встречаемся на палубе.
– Слушаюсь и повинуюсь, ваше сиятельство! – с шутливой покорностью откликнулась Эсме.
Когда она вернулась в свою каюту, настроение у нее было намного лучше.
Время от времени Эсме исподтишка кидала подозрительные взгляды на Хенли, но Йен, видимо, оказался прав – большую часть времени кок просто игнорировал Лека. Если он и спрашивал совета по поводу того, что именно им следует купить, то только у Йена. Роль Лека сводилась исключительно к переводу, да еще к тому, чтобы, торгуясь с продавцами, сбивать цену.
– Спроси у него, почем эти штуки. – Легонько тронув Эсме за локоть, Йен указал на убеленного сединами почтенного сиамца, сидевшего с отрешенным видом рядом с корзинами, в которых лежало нечто вроде больших орехов с шипами. От плодов исходил незнакомый резкий запах.
– Неужели вы хотите купить их, ваше сиятельство? – удивился Хенли. – Я знаю этот плод, он называется дуриан. Вкус как у тухлого лука. Белому человеку такое вряд ли понравится.
– Мистер Хенли прав. – Эсме говорила с акцентом, которого придерживалась, изображая Лека. – Для европейцев этот фрукт действительно слишком экзотичен.
– А сам-то ты его ел? – поинтересовался Йен.
– Ел, конечно, и даже нахожу вкусным. Но я же не европеец!
– Ну разумеется. – Йен кивнул. Взгляд его красноречиво говорил о том, что ему нравится поддерживать эту игру. – Хорошо, Лек, – продолжал Йен тем же шутливым тоном, – пожалуй, не будем брать это дуриан или как его там… Полагаю, здесь все же найдутся какие-нибудь фрукты, которые придутся по вкусу европейцу. Я хотел бы их попробовать! Ты мне поможешь?
Не обращая внимания на его тон, Эсме указала на небольшой шар цвета баклажана, называемый мангостан.
– Идет, – кивнул Йен. – Поторгуйся!
Эсме уже хотела заговорить с продавцом, но ее прервал Хенли:
– Неужели вы, ваше сиятельство и впрямь станете слушать этого парня? Вы не знаете сиамцев – они отравят вас за милую душу!
Поскольку слова эти явно предназначались не для Йена, а для переводчика, Эсме резко обернулась.
– С чего бы я стал отравлять его сиятельство? – обиженно спросила она. – Господин посол всегда был так добр ко мне! Если бы я знал толк в ядах, я тогда уж отравил бы кого-нибудь другого!
Эсме рассчитывала, что Хенли поймет ее намек, но сама не ожидала, что он воспримет эти слова как реальную угрозу. Теперь она и сама была не рада, что подобное сорвалось с ее языка – нажить себе врага, тем более в лице кока, ей вовсе не улыбалось.
– Ты слышал, Хенли? – шутливо произнес Йен. – Не советую тебе связываться с этим парнем, если только не хочешь однажды, выпив чаю, отправиться к праотцам!
Неожиданно Хенли так посмотрел на Эсме, что девушка похолодела. Внезапно охвативший ее страх перед этим человеком был так велик, что она едва могла стоять рядом с ним.
Она перевела взгляд на посла, словно ища защиты, но тот никак не отреагировал и двинулся дальше; Хенли же, чуть задержавшись, взял ее под руку и оттащил в сторону.
– Послушай, парень! – угрожающе прошипел он ей в ухо. – Я дорожу этой работой и не позволю тебе выставить меня дураком перед его сиятельством, ты понял?
Эсме похолодела еще больше. Неужели Хенли намекает еще на то, что знает ее секрет, или это ей просто кажется?
–. Хорошо, – покорно кивнула она. – Думаю, мы поняли друг друга, сэр.
Протащив Эсме за собой еще несколько шагов, кок наконец отпустил ее, и она поспешила присоединиться к послу. Может, сказать ему, чтобы он был построже с этим типом? Но ноль она уже пыталась поговорить об этом с Йеном, а он даже не обратил внимания на ее слова. Очевидно, для него Хенли был не более чем безобидным пьяницей. Эсме уже в который разубеждалась, что посол, продолжая считать ее прожженной авантюристкой, готов верить кому угодно, только не ей; так что, пожалуй, не стоит говорить ему, что она боится кока – он снова посмеется над ней, и только.
Но и терроризировать себя Хенли она не позволит! Пусть этот идиот действительно думает, что Лек способен его отравить, и держится от нее подальше…
В этот момент словно сама судьба помогла Эсме, приведя ее к прилавку торговца травами. Она остановилась в нерешительности.
– В чем дело, Лек? – удивленно спросил Йен.
– Хочу купить здесь кое-что, сэр, если вы не возражаете.
Посол с любопытством посмотрел на прилавок.
– Травы, сэр. Разумеется, неядовитые! – Эсме усмехнулась. – На случай, если кто-нибудь, не дай Бог, заболеет.
Глаза Хенли сузились.
– Как знаешь, Лек. – Посол пожал плечами и еще раз взглянул на прилавок.
В травах Эсме на самом деле ничего не смыслила, но она надеялась, что и Хенли тоже не является в этом большим специалистом. Делая вид, что выбирает нужные растения, девушка набрала каких-то корешков и для виду поторговалась с продавцом. Добиться своей цели – припугнуть Хенли – ей, судя по всему, удалось: когда они покидали рынок, тот явно чувствовал себя не в своей тарелке. Теперь этот тип еще десять раз подумает, прежде чем переходить ей дорогу!
Возможно, поход за провизией обошелся бы без особых инцидентов, если бы не камень, на беду попавшийся под ноги Хенли. Споткнувшись, кок рассыпал монеты, которые держал в кулаке, и, заметив тут же собравшегося подобрать их мальчишку лет семи, наступил на монеты ногой.
В тот же момент двое сиамцев, наблюдавших за этой сценой, потянулись за своими заткнутыми за пояс ножами и с угрожающим видом шагнули навстречу Хенли.
– Уберите ногу с монет! – прошептала Эсме на ухо коку. Тот ничего не понял, но все же поспешил убрать ногу.
Быстро подобрав монеты, Эсме уже собиралась последовать за послом, но Хенли, похоже, и не думал уступать воинственным чужакам. Несмотря на то что ни та ни другая сторона не понимала языка друг друга, кок начал перебранку с сиамцами.
– Заткнись, идиот! – обернувшись, прикрикнула на него Эсме.
Выступив вперед и сложив перед собой ладони в знак почтения, она несколько раз поклонилась сиамцам до земли.
– Прошу извинить нашего друга, – вежливо сказала Эсме. – Он чужестранец и не знает местных обычаев. – Она протянула им монеты. – Уверяю вас, он нисколько не хотел оскорбить его величество. Этот высокий господин, его хозяин, позаботится о том, чтобы нарушитель был как следует наказан.
Эсме замолчала, с тревогой ожидая, что будет дальше. Она боялась, как бы воинственные сиамцы не схватили их, но те, очевидно, удовлетворились ее объяснением.
Посол тем временем успел вернуться и оттащить Хенли подальше.
– Спасибо за понимание, господа. – Эсме еще раз почтительно поклонилась сиамцам и поспешила вслед за Йеном.
– Быстрее, – шепнула она ему, – пока они не передумали!
– Да что случилось? – проворчал Хенли. – Почему эти придурки ни с того ни с сего так взъелись на нас?
– Потому, – съехидничала Эсме, – что кое-кому не мешало бы получше узнать местные обычаи, прежде чем во что-то ввязываться!
– Очень мне надо знать обычаи этих идиотов! – Хенли был настроен столь воинственно, что, возможно, даже готов был вернуться и выяснить отношения с этими двумя. К счастью, в этот момент они уже поднялись на пароход, и посол, желая поскорее покинуть опасное место, начал отдавать приказы команде так быстро, что Эсме едва успевала переводить. Со второго парохода доносились недоуменные голоса, спрашивавшие, что случилось, но было не до них.
Лишь отойдя от злополучного места на значительное расстояние, посол немного успокоился.
– Лек, ты должен мне кое-что объяснить. – Схватив Эсме за руку, он почти силой затащил ее в свою каюту и усадил на стул. – Что, собственно, произошло? Я ничего не понимаю! Почему эти двое ни с того ни с сего стали угрожать нам?
Вместо ответа Эсме протянула Йену местную монету.
– Ты знаешь, кто изображен на ней? – резко спросила она.
– Король Чулалонгкорн. Ну и что?
– Вспомни о том, что я тебе рассказывала, – нога у сиамцев считается самой низменной частью тела, Хенли наступил ногой, на изображение короля!
– Теперь понятно. Признаться, я сразу догадался, что здесь что-то нечисто, но об изображении короля не подумал.
– Для сиамцев король – все равно что Бог, и не в переносном смысле, а в самом прямом. Тебе, возможно, приходилось видеть, как на приемах у короля сиамцы падают перед ним ниц, иначе будет считаться, что они проявили непочтительность. Портрет короля вешают в каждом доме на самом высоком месте – ничто не должно находиться выше его. Разумеется, когда эти двое сиамцев увидели; как какой-то англичанин посмел попирать ногой изображение короля… Попробуй представить себе, что какой-нибудь индус вдруг плюнул на портрет английской королевы, – как воспримут это законопослушные англичане? Здесь примерно то же самое – для сиамцев это все равно что ударить по лицу самого короля. Благодари Бога, что нам удалось унести ноги!
С минуту посол молча перекатывал в пальцах монету.
– И что ты им сказала? – спросил он наконец.
Эсме пожала плечами:
– Ну, что этот человек – иностранец и не знает, местных обычаев, что он не хотел оскорбить короля и мы приносим свои извинения… Что я еще могла сказать?
Брови посла, до сих пор сурово нахмуренные, удивленно поднялись.
– А.ты неглупа! – Он покрутил головой. – Черт побери, девочка, я уже начинаю думать, что мне, возможно, не так уж и не повезло – от тебя, оказывается, порой может быть определенная польза!
Эсме молчала.
– Зато ты, должно быть, считаешь нас всех дураками? – Он усмехнулся.
– Сказать по правде, сэр, я считаю, что не очень умно ехать в странах важной дипломатической миссией, ничего не зная о ее обычаях.
– Тут я не могу не согласиться. Но видит Бог, Эсме, у меня не было времени изучать сиамские обычаи: я человек подневольный, меня послали – я и поехал…
Эсме кинула быстрый взгляд на посла: в этот момент он и впрямь выглядел очень усталым – черты его лица заострились, в уголках рта образовались морщинки, отчего он стал казаться заметно старше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40