Вот это было бы зрелище! Не думаю, однако, что он отважится спасать твою шкуру, – должно быть, его сиятельство сейчас дрыхнет вовсю или сидит за своими бумагами!
Эсме вспомнила, что, когда она покидала пароход, Йен действительно выглядел каким-то сонным, что, впрочем, и немудрено – от ответственности, навалившейся на него в последнее время, и впрямь будешь чувствовать себя усталым…
– Так что никто тебе не поможет, крошка. – Хенли приставил нож к ее шее. – Пока тебя хватятся, я окажусь уже далеко отсюда, и только твой трупик расскажет им, что моя месть удалась!
– Если это и произойдет, – пересохшими губами прошептала Эсме, – покоя тебе не будет! Йен разыщет тебя и за тридевять земель!
– Твой дружок не станет этим заниматься – у его сиятельства есть дела поважнее. Станет он горевать из-за какой-то шлюхи! Да таких, как ты, у него пруд пруди! Впрочем, довольно болтать – мне уже не терпится испробовать, какова ты в деле!
Рука, державшая Эсме за волосы, в одно мгновение перехватила оба ее запястья, заломив их у нее над головой, в то время как другая рука продолжала держать нож у горла. Приподнявшись на одно колено, Хенли оглядел ее похотливым взглядом. Эсме показалось, что она сейчас умрет от стыда и унижения. Она закрыла глаза, не в силах видеть это грубое, отвратительно ухмыляющееся лицо.
Влажные, слюнявые губы жадно впились в ее губы. Эсме дернула головой, пытаясь избежать поцелуя – если эту мерзость вообще можно было назвать поцелуем.
И тут она неожиданно почувствовала, что Хенли больше не наваливается на нее. Эсме не знала, в чем причина, но гадать, что произошло, ей было некогда. Вскочив, она собралась бежать – и вдруг застыла на месте.
Йен, держа Хенли за ворот, неподвижно стоял прямо перед ней и держал нож у горла кока.
– Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас зарезал этого придурка? – Голос Йена был на удивление спокоен, но для Эсме он прозвучал как гром среди ясного неба.
Лицо кока было мертвенно-бледным, но сдаваться он явно не собирался. Его рука с зажатым в ней ножом чуть приподнялась…
– Берегись! – вскрикнула Эсме, но было уже поздно – нож Хенли вонзился в руку посла, заставив его отпустить негодяя.
Получив долгожданную свободу, Эсме бросилась бежать, и Хенли тут же рванулся за ней – очевидно, надеясь поймать ее и использовать в качестве заложницы. Неожиданно нога девушки попала в какую-то выбоину, и она, падая, почувствовала, как резкая боль пронзила ее – должно быть, поскользнувшись, она повредила щиколотку. Краем глаза Эсме все же успела заметить блеск ножа, разрезавшего воздух.
В следующий момент ее чуть не оглушил дикий крик Хенли, а затем его грузное тело со всего маху свалилось на нее. Девушка инстинктивно оттолкнула его и тут заметила кровь на своем плече.
Превозмогая боль и тяжело дыша, она поднялась. Хенли лежал на земле со странно повернутой головой и, казалось, смотрел на Эсме невидящим, остекленевшим взглядом; из спины его торчала ручка ножа.
Йен с презрением взглянул на мертвеца. Рука его, по которой полоснул кож Хенли, была вся в крови. Выдернув из спины кока нож, он вытер его о траву и сунул обратно в ножны.
– Этот тип правда мертв? – на всякий случай уточнила Эсме.
– Думаю, да, – кратко ответил посол.
В этот момент нервы Эсме не выдержали, и она разразилась рыданиями.
Обняв, Йен прижал ее к себе.
– Успокойся, родная, успокойся! – прошептал он. – Куну, все уже прошло!
Йен говорил еще что-то, но слова его почти не касались сознания Эсме. Перед глазами ее все еще стояли ужасные картины – искаженное лицо Хенли, нож, сверкнувший в руке Йена… Лишь после того, как она немного успокоилась, до нее начал доходить смысл сказанного.
– Ну да, – продолжал Йен, – ты действительно предупреждала меня, что этот тип опасен… Мне следовало прислушаться к твоим словам!
Эсме подняла на него полные слез глаза.
– Ты ведь не сердишься на меня? – жалобно проговорила она. – Я всего лишь собиралась искупаться, потому что так давно не мылась по-настоящему… Надеюсь, ты не думаешь, что я добровольно хотела отдаться этому негодяю?
– Господи, Эсме, конечно, нет! За кого ты меня принимаешь? – Взгляд Йена ясно говорил ей, что в случившемся он винит только себя. – Черт побери, если бы не твой крик, я бы мог тебя никогда не найти!
При мысли о том, что Йен разыскивал ее, сердце Эсме учащенно забилось. Она лишь сейчас осознала, что стоит перед послом в чем мать родила. К чести Йена, нужно было признать, что он не разглядывал ее, хотя прежде никогда не скрывал, что испытывает к ней сексуальное влечение.
Мгновенно покраснев, Эсме попыталась прикрыть грудь, и Йен, заметив ее смущение, отпустил ее и вернулся по ручью к неведомо откуда взявшейся на берегу корзине. Достав из нее полотенце и перебросив его через плечо, он подошел к Эсме и молча накинул полотенце ей на плечи.
– Но как тебе удалось найти меня? – робко спросила она, кутаясь в полотенце.
– Когда оба атташе вернулись без тебя, я, разумеется, поинтересовался, что с тобой случилось. Они ответили, что Лек просил его не ждать – дескать, он хочет какое-то время побыть один. И тут я решил… точнее, подумал…
– Ты решил принести мне поесть? – усмехнулась она. – Не очень удачное время для пикника!
– Да, пикничок получился тот еще… – Йен покосился на труп Хенли. – Думаю, нам с тобой пора вернуться на пароход и рассказать команде о том, что здесь произошло.
Кивнув, Эсме попыталась подняться, но резкая боль в ноге заставила ее вновь опуститься на траву.
– Что с тобой? Этот негодяй тебя ударил?
– Нет, но, должно быть, я подвернула ногу, когда упала. Встав на колени, Йен тщательно осмотрел щиколотку.
– Должно быть, это просто вывих, – в конце концов заявил он, а затем, поднявшись на ноги, легко подхватил Эсме на руки.
– Не надо, – попыталась она протестовать. – Думаю, я дойду и сама. Ну, разве что ты мне немножко поможешь…
– По-моему, я как раз это и делаю! – усмехнулся посол.
– Но ведь ты тоже ранен!
– Ерунда! – фыркнул он. – Пара царапин…
– Йен, ей-богу…
– Упряма же ты, однако! Ладно, как хочешь, только постарайся идти осторожно. К тому времени как мы прибудем в Чингмэй, ты должна быть абсолютно здорова!
Слова Йена неожиданно напомнили Эсме о главной цели их путешествия… и еще о том, что ее куртка и штаны остались на камне.
– Подожди! Моя одежда! Она осталась у ручья, а другой у меня нет…
– К черту одежду! Если она тебе так уж нужна, я вернусь за ней позже. У тебя, насколько мне известно, есть с собой какое-то платьишко, так что пока походишь в нем. Теперь уж нам не удастся отвертеться и придется раскрыть все карты. Не думаю, что мне кто-то поверит, если я скажу, что убил Хенли, который пытался изнасиловать Лека. Хенли, конечно же, извращенец, но все-таки не до такой степени.
Эсме не могла не заметить, что лицо посла помрачнело.
– Послушай, – осторожно сказала она, – если ты расскажешь все им, это может повредить твоей карьере…
Йен задумался.
– Сказать по правде, – наконец проговорил он, – в тот момент, когда я вонзал нож в Хенли, то меньше всего думал о карьере. Впрочем, если уж на то пошло, вряд ли кто-нибудь осудит меня за это убийство. Спасти даму от насильника – разве это не благородный поступок! А вот твое присутствие на пароходе уж точно никто не одобрит.
Эсме была шокирована тем, каким сухим, бесстрастным тоном были произнесены эти слова.
– Но ведь тогда и Чен узнает, кто я такая! – воскликнула она.
– Что ж, посмотрим, как он среагирует, и будем действовать исходя из этого.
Она тяжело вздохнула, понимая, что лорд Уинтроп имеет полное право сердиться на нее.
– Прости меня! – Она невольно опустила глаза. – Если можешь, прости… Я постоянно доставляю тебе одни проблемы!
– Да уж, – невесело усмехнулся посол, – устроила ты мне сладкую жизнь! – Он молча двинулся через лес, продолжая держать ее на руках. Судя по выражению боли, которое заметила Эсме на его лице, на самом деле он был ранен куда серьезнее, чем это казалось вначале.
Когда они уже подходили к пароходу, то на палубе заметили Гарольда, который задумчиво что-то насвистывал. Увидев посла с девушкой на руках, атташе поспешно подошел к борту.
Не произнося ни слова, Йен протянул ему свою ношу, а через минуту и сам поднялся на палубу.
Стоя с девушкой на руках, Гарольд, откровенно ничего не понимая, растерянно крутил головой.
– Привет! – усмехнулась Эсме.
– Лек? – Удивлению Гарольда не было предела. – Послушайте, что здесь происходит? В чем дело?
– Объяснения потом. – Йен решительно подхватил девушку, освободив руки Гарольда. – Сначала я должен позаботиться об Эсме.
– Эсме? – Челюсть у Гарольда отвисла. Толкнув плечом дверь, посол вошел в каюту Эсме.
– Черт побери! – проворчал он, едва не споткнувшись о дерево, стоявшее посреди каюты и мешавшее подойти к койке. – Это еще что такое?
Неожиданно его реакция безумно рассмешила Эсме. Ситуация была самая неподходящая, но Эсме никак не могла остановиться и смеялась все громче.
– Кто притащил сюда эту дрянь? – Йен готов был пнуть дерево ногой, но Эсме остановила его:
– Это же наша рождественская елка! Не трогай ее, она такая красивая…
Ворча что-то себе под нос, Йен выглянул в дверь каюты.
– Гарольд! – закричал он гораздо громче, чем это было необходимо. – Убери, черт возьми, с прохода проклятое дерево. Я не могу подойти к кровати!
Гарольд поспешно выполнил приказание, и Йен осторожно положил Эсме на кровать.
– Скажи всем, чтобы через полчаса собрались на палубе, – бросил он Гарольду через плечо. – И закрой за собой плотнее дверь!
Атташе медлил, видимо, желая узнать о происшедшем побольше.
– Ты что, не понял? Оставь нас!
В конце концов, Гарольд решил, что ему лучше подчиниться, и покорно удалился.
Смочив в кувшине с водой, стоявшем в углу, первый попавшийся ему на глаза кусок материи, посол подошел к Эсме.
– Что ты хочешь делать? – удивилась она.
– Посмотри, ты же вся в крови!
– О, Йен, не надо! Дай мне эту тряпку – я справлюсь сама…
– А спину кто тебе потрет?
Несмотря на протесты Эсме, Йен повернул ее лицом к стене и стал стаскивать с нее полотенце.
– Я прошу, не надо! – Пальцы ее вцепились в полотенце.
– Брось, детка, – Йен усмехнулся, – я уже лицезрел тебя сегодня голой и при этом, кажется, вел себя прилично! К тому же, во-первых, я увижу лишь твою спину, а во-вторых, в моем состоянии я не смогу причинить тебе вреда, даже если бы и захотел…
Эсме ничего не оставалось, как только покориться. В конце концов, лучше уж позволить послу снова увидеть тебя голой, чем быть перепачканной в крови этого мерзавца Хенли.
Бережно дотрагиваясь до ее кожи, Йен начал вытирать влажной тряпкой спину Эсме. Прикосновения его пальцев были удивительно нежными, и от них у Эсме перехватывало дыхание.
Протерев плечи и спину девушки, Йен повернул ее лицом к себе и продолжал вытирать ее даже в тех местах, куда она отлично могла бы дотянуться сама, однако Эсме не сопротивлялась: глядя в глаза Йена, она не видела в них ничего, кроме нежности. В этот момент она забыла все – и то, что ей пришлось перетерпеть от Хенли, и свое чувство вины перед Йеной, и все нервное напряжение последних дней… Эсме хотелось, чтобы этот момент длился вечно и она могла вечно наслаждаться прикосновениями его рук – сильных и одновременно удивительно нежных.
Йен смотрел на Эсме, и она казалась ему такой хрупкой, такой беззащитной… Он посмотрел на руку, придерживавшую полотенце на груди, и этот жест его очень тронул. Тем не менее в следующий момент рука Йена деликатно, но настойчиво потянулась к полотенцу….
Он уже видел Эсме нагой, но, разумеется, ни во время борьбы с Хенли, ни тогда, когда он утешал ее, у него не было времени, чтобы любоваться ею. Теперь же он мог позволить себе полную свободу. О, сколь прекрасным предстало перед ним это бронзовое юное тело, эти молочно-белые груди, высоко вздымавшиеся при каждом вдохе…
Заметив на плече Эсме небольшое красное пятно, которое он пропустил, Йен поспешил стереть его. Да, он хотел эту девушку так, как никого прежде, но мог ли он позволить себе овладеть ею сейчас, сразу же после того, как она едва не стала жертвой отвратительного похотливого чудовища?
Отвернувшись, Йен бросил пропитавшуюся кровью тряпку в кувшин и направился к выходу из каюты.
– Спасибо тебе! – устало прошептала Эсме как раз в тот момент, когда рука Йена коснулась двери.
– Отдыхай спокойно, девочка, и ничего не бойся! – только и смог проговорить он перед тем, как выйти из каюты. За последние несколько часов ему пришлось многое пережить, и при этом ничто так не бесило его, как собственная неудовлетворенная страсть.
Глава 13
Выдержав паузу, Йен обвел взглядом членов команды, собравшихся за столом.
– Итак, джентльмены, – уточнил он, – полагаю, можно считать, что мы договорились – никто из вас не станет передавать кому-либо сведения о том, что мисс Монтроуз плыла с нами на пароходе…
Его слова были встречены настороженным молчанием. Гарольд оказался единственным, кто сразу же согласно кивнул, остальные, напротив, пребывали в задумчивости.
– Прежде всего, я хотел бы услышать ответ от вас, ваше преподобие, – обратился посол к проповеднику. – Надеюсь, вы не останетесь безучастным к судьбе бедняжки? Для тоги чтобы найти работу в Чингмэе, ей, разумеется, нужна хорошая репутация… Сами понимаете, что о ней подумают, если узнают, что девушка ехала на пароходе одна в компании шестерых мужчин!
– Разумеется, – живо откликнулся священник, – я помогу ей – если только смогу помочь. И я никому не скажу, что она плыла с нами, но если кто-нибудь спросит меня об этом напрямую, мой сан – простите, сэр! – не позволит мне солгать. Надеюсь, вы поймете меня правильно, ваше сиятельство!
– Вы, безусловно, правы, ваше преподобие… – нетерпеливо перебил его Йен. – Но сами посудите, кто вас спросит, если никому, кроме нас, неизвестно, что Эсме плыла с нами? Поклянитесь, что по своей инициативе вы никому об этом не расскажете, и этого будет вполне достаточно.
– Считайте, что уже поклялся! – Отец Тэйлор кивнул.
– Благодарю вас, ваше преподобие. Годфри, а как насчет тебя?
– Когда речь идет о репутации, – судя по выражению лица, атташе, как всегда, воспринимал все происходящее как игру, – я, как джентльмен…
Йен кинул на него сердитый взгляд, словно говоря: «На этот раз я не шучу, приятель!»
– Ладно-ладно, согласен, а как нам быть с Хенли? Как объяснить его смерть, не упоминая мисс Монтроуз?
Йен прекрасно понимал: Годфри прежде всего бесит то, что какая-то девчонка несколько недель водила его за нос, выдавая себя за парня-сиамца. Но законность вопроса он все же не мог отрицать.
– Стойте, почему, мы вообще должны упоминать о Хенли? – неожиданно вмешался Гарольд. – Скорее всего, кроме нас, никто и не знает, что он плывет с нами! К тому же я сомневаюсь, что во всем мире найдется хотя бы один человек, которого стала бы сильно заботить судьба этого болвана.
Во время произнесения этой краткой речи Йен заметил, что преподобный Тэйлор нахмурился. Очевидно, старик, помня о своей роли проповедника, начнет сейчас говорить, что покойный, хотя и был большим грешником, тоже дитя Божье и все такое… Чтобы в корне пресечь эти никому не нужные разглагольствования, Йен, не дав священнику раскрыть рот, энергично произнес:
– Полагаю, эпизод с Хенли все-таки лучше не замалчивать, как бы нам этого ни хотелось. Представьте себе, что сначала мы промолчим, а потом мисс Монтроуз или кто-нибудь из вас невзначай проболтается, а может, сомнительный эпизод «всплывет» еще каким-нибудь образом. Реакция понятна: все сразу подумают: «А что, собственно, они хотели скрыть? Не иначе, здесь что-то нечисто!» Я же, если сразу сознаюсь, что прикончил негодяя, пытавшегося отомстить мне и первым напавшего на меня, абсолютно ничем не рискую. О том, что здесь замешана еще и мисс Монтроуз, мне нет нужды упоминать. Итак, Годфри?
– Вроде бы возражений нет.
Йен повернулся к Чену – на самом деле именно китаец интересовал его больше всего. Какую позицию займет его секретарь теперь, после того как он узнал, что тот, на кого он собирался «повесить» свое преступление, на самом деле является женщиной?
– Хотелось бы услышать твое слово, Чен!
– Ну конечно, я – как все и не стану вредить репутации девушки. А насчет того, кто украл бумаги… Теперь я склоняюсь к мысли, что это был Хенли.
– Какие бумаги? – вскинулся Годфри. – Не те ли, ради которых Йен тогда нас всех обыскивал?
– Именно, – подтвердил китаец, – те самые. Но теперь, слава Богу, мы избавились от этого типа! Кстати, надо бы расспросить мисс Монтроуз – пусть припомнит все подробности поведения Хенли, когда он напал на нее, и все, что он ей говорил. Возможно, это поможет нам установить, на кого он работал…
– Верно, расспросить не помешает. – Йен кивнул. Ну и хитер этот Чен – повесил свои грехи на человека, которого уже нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Эсме вспомнила, что, когда она покидала пароход, Йен действительно выглядел каким-то сонным, что, впрочем, и немудрено – от ответственности, навалившейся на него в последнее время, и впрямь будешь чувствовать себя усталым…
– Так что никто тебе не поможет, крошка. – Хенли приставил нож к ее шее. – Пока тебя хватятся, я окажусь уже далеко отсюда, и только твой трупик расскажет им, что моя месть удалась!
– Если это и произойдет, – пересохшими губами прошептала Эсме, – покоя тебе не будет! Йен разыщет тебя и за тридевять земель!
– Твой дружок не станет этим заниматься – у его сиятельства есть дела поважнее. Станет он горевать из-за какой-то шлюхи! Да таких, как ты, у него пруд пруди! Впрочем, довольно болтать – мне уже не терпится испробовать, какова ты в деле!
Рука, державшая Эсме за волосы, в одно мгновение перехватила оба ее запястья, заломив их у нее над головой, в то время как другая рука продолжала держать нож у горла. Приподнявшись на одно колено, Хенли оглядел ее похотливым взглядом. Эсме показалось, что она сейчас умрет от стыда и унижения. Она закрыла глаза, не в силах видеть это грубое, отвратительно ухмыляющееся лицо.
Влажные, слюнявые губы жадно впились в ее губы. Эсме дернула головой, пытаясь избежать поцелуя – если эту мерзость вообще можно было назвать поцелуем.
И тут она неожиданно почувствовала, что Хенли больше не наваливается на нее. Эсме не знала, в чем причина, но гадать, что произошло, ей было некогда. Вскочив, она собралась бежать – и вдруг застыла на месте.
Йен, держа Хенли за ворот, неподвижно стоял прямо перед ней и держал нож у горла кока.
– Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас зарезал этого придурка? – Голос Йена был на удивление спокоен, но для Эсме он прозвучал как гром среди ясного неба.
Лицо кока было мертвенно-бледным, но сдаваться он явно не собирался. Его рука с зажатым в ней ножом чуть приподнялась…
– Берегись! – вскрикнула Эсме, но было уже поздно – нож Хенли вонзился в руку посла, заставив его отпустить негодяя.
Получив долгожданную свободу, Эсме бросилась бежать, и Хенли тут же рванулся за ней – очевидно, надеясь поймать ее и использовать в качестве заложницы. Неожиданно нога девушки попала в какую-то выбоину, и она, падая, почувствовала, как резкая боль пронзила ее – должно быть, поскользнувшись, она повредила щиколотку. Краем глаза Эсме все же успела заметить блеск ножа, разрезавшего воздух.
В следующий момент ее чуть не оглушил дикий крик Хенли, а затем его грузное тело со всего маху свалилось на нее. Девушка инстинктивно оттолкнула его и тут заметила кровь на своем плече.
Превозмогая боль и тяжело дыша, она поднялась. Хенли лежал на земле со странно повернутой головой и, казалось, смотрел на Эсме невидящим, остекленевшим взглядом; из спины его торчала ручка ножа.
Йен с презрением взглянул на мертвеца. Рука его, по которой полоснул кож Хенли, была вся в крови. Выдернув из спины кока нож, он вытер его о траву и сунул обратно в ножны.
– Этот тип правда мертв? – на всякий случай уточнила Эсме.
– Думаю, да, – кратко ответил посол.
В этот момент нервы Эсме не выдержали, и она разразилась рыданиями.
Обняв, Йен прижал ее к себе.
– Успокойся, родная, успокойся! – прошептал он. – Куну, все уже прошло!
Йен говорил еще что-то, но слова его почти не касались сознания Эсме. Перед глазами ее все еще стояли ужасные картины – искаженное лицо Хенли, нож, сверкнувший в руке Йена… Лишь после того, как она немного успокоилась, до нее начал доходить смысл сказанного.
– Ну да, – продолжал Йен, – ты действительно предупреждала меня, что этот тип опасен… Мне следовало прислушаться к твоим словам!
Эсме подняла на него полные слез глаза.
– Ты ведь не сердишься на меня? – жалобно проговорила она. – Я всего лишь собиралась искупаться, потому что так давно не мылась по-настоящему… Надеюсь, ты не думаешь, что я добровольно хотела отдаться этому негодяю?
– Господи, Эсме, конечно, нет! За кого ты меня принимаешь? – Взгляд Йена ясно говорил ей, что в случившемся он винит только себя. – Черт побери, если бы не твой крик, я бы мог тебя никогда не найти!
При мысли о том, что Йен разыскивал ее, сердце Эсме учащенно забилось. Она лишь сейчас осознала, что стоит перед послом в чем мать родила. К чести Йена, нужно было признать, что он не разглядывал ее, хотя прежде никогда не скрывал, что испытывает к ней сексуальное влечение.
Мгновенно покраснев, Эсме попыталась прикрыть грудь, и Йен, заметив ее смущение, отпустил ее и вернулся по ручью к неведомо откуда взявшейся на берегу корзине. Достав из нее полотенце и перебросив его через плечо, он подошел к Эсме и молча накинул полотенце ей на плечи.
– Но как тебе удалось найти меня? – робко спросила она, кутаясь в полотенце.
– Когда оба атташе вернулись без тебя, я, разумеется, поинтересовался, что с тобой случилось. Они ответили, что Лек просил его не ждать – дескать, он хочет какое-то время побыть один. И тут я решил… точнее, подумал…
– Ты решил принести мне поесть? – усмехнулась она. – Не очень удачное время для пикника!
– Да, пикничок получился тот еще… – Йен покосился на труп Хенли. – Думаю, нам с тобой пора вернуться на пароход и рассказать команде о том, что здесь произошло.
Кивнув, Эсме попыталась подняться, но резкая боль в ноге заставила ее вновь опуститься на траву.
– Что с тобой? Этот негодяй тебя ударил?
– Нет, но, должно быть, я подвернула ногу, когда упала. Встав на колени, Йен тщательно осмотрел щиколотку.
– Должно быть, это просто вывих, – в конце концов заявил он, а затем, поднявшись на ноги, легко подхватил Эсме на руки.
– Не надо, – попыталась она протестовать. – Думаю, я дойду и сама. Ну, разве что ты мне немножко поможешь…
– По-моему, я как раз это и делаю! – усмехнулся посол.
– Но ведь ты тоже ранен!
– Ерунда! – фыркнул он. – Пара царапин…
– Йен, ей-богу…
– Упряма же ты, однако! Ладно, как хочешь, только постарайся идти осторожно. К тому времени как мы прибудем в Чингмэй, ты должна быть абсолютно здорова!
Слова Йена неожиданно напомнили Эсме о главной цели их путешествия… и еще о том, что ее куртка и штаны остались на камне.
– Подожди! Моя одежда! Она осталась у ручья, а другой у меня нет…
– К черту одежду! Если она тебе так уж нужна, я вернусь за ней позже. У тебя, насколько мне известно, есть с собой какое-то платьишко, так что пока походишь в нем. Теперь уж нам не удастся отвертеться и придется раскрыть все карты. Не думаю, что мне кто-то поверит, если я скажу, что убил Хенли, который пытался изнасиловать Лека. Хенли, конечно же, извращенец, но все-таки не до такой степени.
Эсме не могла не заметить, что лицо посла помрачнело.
– Послушай, – осторожно сказала она, – если ты расскажешь все им, это может повредить твоей карьере…
Йен задумался.
– Сказать по правде, – наконец проговорил он, – в тот момент, когда я вонзал нож в Хенли, то меньше всего думал о карьере. Впрочем, если уж на то пошло, вряд ли кто-нибудь осудит меня за это убийство. Спасти даму от насильника – разве это не благородный поступок! А вот твое присутствие на пароходе уж точно никто не одобрит.
Эсме была шокирована тем, каким сухим, бесстрастным тоном были произнесены эти слова.
– Но ведь тогда и Чен узнает, кто я такая! – воскликнула она.
– Что ж, посмотрим, как он среагирует, и будем действовать исходя из этого.
Она тяжело вздохнула, понимая, что лорд Уинтроп имеет полное право сердиться на нее.
– Прости меня! – Она невольно опустила глаза. – Если можешь, прости… Я постоянно доставляю тебе одни проблемы!
– Да уж, – невесело усмехнулся посол, – устроила ты мне сладкую жизнь! – Он молча двинулся через лес, продолжая держать ее на руках. Судя по выражению боли, которое заметила Эсме на его лице, на самом деле он был ранен куда серьезнее, чем это казалось вначале.
Когда они уже подходили к пароходу, то на палубе заметили Гарольда, который задумчиво что-то насвистывал. Увидев посла с девушкой на руках, атташе поспешно подошел к борту.
Не произнося ни слова, Йен протянул ему свою ношу, а через минуту и сам поднялся на палубу.
Стоя с девушкой на руках, Гарольд, откровенно ничего не понимая, растерянно крутил головой.
– Привет! – усмехнулась Эсме.
– Лек? – Удивлению Гарольда не было предела. – Послушайте, что здесь происходит? В чем дело?
– Объяснения потом. – Йен решительно подхватил девушку, освободив руки Гарольда. – Сначала я должен позаботиться об Эсме.
– Эсме? – Челюсть у Гарольда отвисла. Толкнув плечом дверь, посол вошел в каюту Эсме.
– Черт побери! – проворчал он, едва не споткнувшись о дерево, стоявшее посреди каюты и мешавшее подойти к койке. – Это еще что такое?
Неожиданно его реакция безумно рассмешила Эсме. Ситуация была самая неподходящая, но Эсме никак не могла остановиться и смеялась все громче.
– Кто притащил сюда эту дрянь? – Йен готов был пнуть дерево ногой, но Эсме остановила его:
– Это же наша рождественская елка! Не трогай ее, она такая красивая…
Ворча что-то себе под нос, Йен выглянул в дверь каюты.
– Гарольд! – закричал он гораздо громче, чем это было необходимо. – Убери, черт возьми, с прохода проклятое дерево. Я не могу подойти к кровати!
Гарольд поспешно выполнил приказание, и Йен осторожно положил Эсме на кровать.
– Скажи всем, чтобы через полчаса собрались на палубе, – бросил он Гарольду через плечо. – И закрой за собой плотнее дверь!
Атташе медлил, видимо, желая узнать о происшедшем побольше.
– Ты что, не понял? Оставь нас!
В конце концов, Гарольд решил, что ему лучше подчиниться, и покорно удалился.
Смочив в кувшине с водой, стоявшем в углу, первый попавшийся ему на глаза кусок материи, посол подошел к Эсме.
– Что ты хочешь делать? – удивилась она.
– Посмотри, ты же вся в крови!
– О, Йен, не надо! Дай мне эту тряпку – я справлюсь сама…
– А спину кто тебе потрет?
Несмотря на протесты Эсме, Йен повернул ее лицом к стене и стал стаскивать с нее полотенце.
– Я прошу, не надо! – Пальцы ее вцепились в полотенце.
– Брось, детка, – Йен усмехнулся, – я уже лицезрел тебя сегодня голой и при этом, кажется, вел себя прилично! К тому же, во-первых, я увижу лишь твою спину, а во-вторых, в моем состоянии я не смогу причинить тебе вреда, даже если бы и захотел…
Эсме ничего не оставалось, как только покориться. В конце концов, лучше уж позволить послу снова увидеть тебя голой, чем быть перепачканной в крови этого мерзавца Хенли.
Бережно дотрагиваясь до ее кожи, Йен начал вытирать влажной тряпкой спину Эсме. Прикосновения его пальцев были удивительно нежными, и от них у Эсме перехватывало дыхание.
Протерев плечи и спину девушки, Йен повернул ее лицом к себе и продолжал вытирать ее даже в тех местах, куда она отлично могла бы дотянуться сама, однако Эсме не сопротивлялась: глядя в глаза Йена, она не видела в них ничего, кроме нежности. В этот момент она забыла все – и то, что ей пришлось перетерпеть от Хенли, и свое чувство вины перед Йеной, и все нервное напряжение последних дней… Эсме хотелось, чтобы этот момент длился вечно и она могла вечно наслаждаться прикосновениями его рук – сильных и одновременно удивительно нежных.
Йен смотрел на Эсме, и она казалась ему такой хрупкой, такой беззащитной… Он посмотрел на руку, придерживавшую полотенце на груди, и этот жест его очень тронул. Тем не менее в следующий момент рука Йена деликатно, но настойчиво потянулась к полотенцу….
Он уже видел Эсме нагой, но, разумеется, ни во время борьбы с Хенли, ни тогда, когда он утешал ее, у него не было времени, чтобы любоваться ею. Теперь же он мог позволить себе полную свободу. О, сколь прекрасным предстало перед ним это бронзовое юное тело, эти молочно-белые груди, высоко вздымавшиеся при каждом вдохе…
Заметив на плече Эсме небольшое красное пятно, которое он пропустил, Йен поспешил стереть его. Да, он хотел эту девушку так, как никого прежде, но мог ли он позволить себе овладеть ею сейчас, сразу же после того, как она едва не стала жертвой отвратительного похотливого чудовища?
Отвернувшись, Йен бросил пропитавшуюся кровью тряпку в кувшин и направился к выходу из каюты.
– Спасибо тебе! – устало прошептала Эсме как раз в тот момент, когда рука Йена коснулась двери.
– Отдыхай спокойно, девочка, и ничего не бойся! – только и смог проговорить он перед тем, как выйти из каюты. За последние несколько часов ему пришлось многое пережить, и при этом ничто так не бесило его, как собственная неудовлетворенная страсть.
Глава 13
Выдержав паузу, Йен обвел взглядом членов команды, собравшихся за столом.
– Итак, джентльмены, – уточнил он, – полагаю, можно считать, что мы договорились – никто из вас не станет передавать кому-либо сведения о том, что мисс Монтроуз плыла с нами на пароходе…
Его слова были встречены настороженным молчанием. Гарольд оказался единственным, кто сразу же согласно кивнул, остальные, напротив, пребывали в задумчивости.
– Прежде всего, я хотел бы услышать ответ от вас, ваше преподобие, – обратился посол к проповеднику. – Надеюсь, вы не останетесь безучастным к судьбе бедняжки? Для тоги чтобы найти работу в Чингмэе, ей, разумеется, нужна хорошая репутация… Сами понимаете, что о ней подумают, если узнают, что девушка ехала на пароходе одна в компании шестерых мужчин!
– Разумеется, – живо откликнулся священник, – я помогу ей – если только смогу помочь. И я никому не скажу, что она плыла с нами, но если кто-нибудь спросит меня об этом напрямую, мой сан – простите, сэр! – не позволит мне солгать. Надеюсь, вы поймете меня правильно, ваше сиятельство!
– Вы, безусловно, правы, ваше преподобие… – нетерпеливо перебил его Йен. – Но сами посудите, кто вас спросит, если никому, кроме нас, неизвестно, что Эсме плыла с нами? Поклянитесь, что по своей инициативе вы никому об этом не расскажете, и этого будет вполне достаточно.
– Считайте, что уже поклялся! – Отец Тэйлор кивнул.
– Благодарю вас, ваше преподобие. Годфри, а как насчет тебя?
– Когда речь идет о репутации, – судя по выражению лица, атташе, как всегда, воспринимал все происходящее как игру, – я, как джентльмен…
Йен кинул на него сердитый взгляд, словно говоря: «На этот раз я не шучу, приятель!»
– Ладно-ладно, согласен, а как нам быть с Хенли? Как объяснить его смерть, не упоминая мисс Монтроуз?
Йен прекрасно понимал: Годфри прежде всего бесит то, что какая-то девчонка несколько недель водила его за нос, выдавая себя за парня-сиамца. Но законность вопроса он все же не мог отрицать.
– Стойте, почему, мы вообще должны упоминать о Хенли? – неожиданно вмешался Гарольд. – Скорее всего, кроме нас, никто и не знает, что он плывет с нами! К тому же я сомневаюсь, что во всем мире найдется хотя бы один человек, которого стала бы сильно заботить судьба этого болвана.
Во время произнесения этой краткой речи Йен заметил, что преподобный Тэйлор нахмурился. Очевидно, старик, помня о своей роли проповедника, начнет сейчас говорить, что покойный, хотя и был большим грешником, тоже дитя Божье и все такое… Чтобы в корне пресечь эти никому не нужные разглагольствования, Йен, не дав священнику раскрыть рот, энергично произнес:
– Полагаю, эпизод с Хенли все-таки лучше не замалчивать, как бы нам этого ни хотелось. Представьте себе, что сначала мы промолчим, а потом мисс Монтроуз или кто-нибудь из вас невзначай проболтается, а может, сомнительный эпизод «всплывет» еще каким-нибудь образом. Реакция понятна: все сразу подумают: «А что, собственно, они хотели скрыть? Не иначе, здесь что-то нечисто!» Я же, если сразу сознаюсь, что прикончил негодяя, пытавшегося отомстить мне и первым напавшего на меня, абсолютно ничем не рискую. О том, что здесь замешана еще и мисс Монтроуз, мне нет нужды упоминать. Итак, Годфри?
– Вроде бы возражений нет.
Йен повернулся к Чену – на самом деле именно китаец интересовал его больше всего. Какую позицию займет его секретарь теперь, после того как он узнал, что тот, на кого он собирался «повесить» свое преступление, на самом деле является женщиной?
– Хотелось бы услышать твое слово, Чен!
– Ну конечно, я – как все и не стану вредить репутации девушки. А насчет того, кто украл бумаги… Теперь я склоняюсь к мысли, что это был Хенли.
– Какие бумаги? – вскинулся Годфри. – Не те ли, ради которых Йен тогда нас всех обыскивал?
– Именно, – подтвердил китаец, – те самые. Но теперь, слава Богу, мы избавились от этого типа! Кстати, надо бы расспросить мисс Монтроуз – пусть припомнит все подробности поведения Хенли, когда он напал на нее, и все, что он ей говорил. Возможно, это поможет нам установить, на кого он работал…
– Верно, расспросить не помешает. – Йен кивнул. Ну и хитер этот Чен – повесил свои грехи на человека, которого уже нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40