Безумие?
– Я не верю ни в какие проклятия, хотя полагаю, что при определенных условиях это может иметь место. Возможно, в роду твоей матери существовали наследственные болезни. Но я знаю одно: ты должна держаться как можно дальше от этого шотландского графа, Кэтрин. Ты должна отказаться от зова шотландской крови раз и навсегда и соблюдать приличия.
– Но я ничего не сделала…
– И это особенно важно сейчас, когда появился этот Арнет и вздумал ухаживать за тобой. – Их взгляды встретились. – Что произошло сегодня?
– Мы с Бет решили пройтись по магазинам.
– Я не об этом, и ты прекрасно знаешь, Кэт. Что хотела рассказать мне мисс Уотерс? Секрет, который ты не хочешь открыть мне?
– Ничего особенного. – Небрежно пожав плечами, Кэтрин встала. – Может быть, я пойду посоветуюсь с Пег, что мне надеть для вечера в Воксхолле?
– Сядь.
Она поколебалась, затем медленно опустилась на стул.
– Расскажи мне, что случилось, Кэтрин, или я поеду к мисс Уотерс и сам расспрошу ее.
Кэтрин вздохнула.
– У меня был легкий обморок, папа. Ничего особенного.
– Обморок? – Отец внимательно оглядывал ее. – Но следует обратиться к врачу.
– Нет никакой необходимости. – Испугавшись, она продолжила: – Молодые девушки часто падают в обмороки.
– Возможно. Но не ты. Может быть, тебе не следует сегодня идти в Воксхолл? Я пошлю извинения леди Уотерс.
– Но… лорд Кентвуд будет там.
– Я знаю. – Он держал записку, написанную ровным женским почерком. – Приглашение пришло сегодня. Матушка Кентвуда приглашает нас завтра на чай в свой дом.
Кэтрин взволнованно смотрела на бледную канцелярскую бумагу, словно она была из золота.
– Приглашение… Не значит ли это, что…
– Что леди Кентвуд хочет познакомиться с тобой? Что ее сын имеет серьезные намерения относительно тебя? Я думаю, именно так.
Кэтрин прижала руку к груди, словно хотела остановить биение сердца. Отец поднялся.
– Теперь ты понимаешь, почему должна выглядеть завтра как нельзя лучше? Так что отправляйся к себе и отдыхай весь вечер. Я пошлю извинения леди Уотерс и лорду Кентвуду.
– Но…
– Все, мы закончили. – Он поднял руку. – Ты последнее время ведешь себя странно, дочь. Очень рассеянная, несобранная. Поверь мне, я прав, настаивая на отдыхе.
Кэтрин кивнула и отвернулась. Она дрожала от макушки до кончиков пальцев, а больше от сознания, что лорд Кентвуд, вполне возможно, очень скоро попросит ее руки, и от страха, что она не сможет справиться со своими недомоганиями, которые заметил даже отец.
Вопрос заключался в том, достаточно ли у нее времени, чтобы стать леди Кентвуд, прежде чем кто-то догадается о правде?
Глава 7
Гейбриел ворвался в дом в мрачном настроении, чувствуя себя в высшей степени оскорбленным.
– Какого черта ты врываешься в дом, не вытирая ног? – Дональд встал у него на пути и указал на мраморный пол большого холла. – У нас нет горничных, чтобы каждый раз мыть полы после вас, ваше сиятельство.
Гейбриел посмотрел на старика:
– Постарайся выражаться, как принято в цивилизованном обществе, старина. У нас и так хватает беспокойства, кроме грязного пола.
– Да? – вспылил Дональд. – Благодарю, что вы напомнили мне, с кем я разговариваю.
– Поверь мне, я зол как черт! – Гейбриел снял шляпу и бросил ее на стол. – Твоя девчонка вздумала играть со мной в игры, Дональд. Сегодня она сбежала из дома, хотя мы договорились, что я заеду за ней и мы отправимся на прогулку.
Дональд пожал плечами.
– Женщины из рода Фарланов меняют свои мнения со скоростью ветра.
– Ну да, а мы должны пожинать плоды. Подумай, что с нами происходит, и все из-за женщины, в которой текла кровь Фарланов.
Выцветшие серо-голубые глаза Дональда засветились огоньком противоречия.
– Не вспоминай Глинис, Гейбриел.
– Как я могу не вспоминать, когда ее муж, тот, что из сассенахов, только что сказал мне, что его дочь никогда не выйдет за шотландца?
Дональд со злостью втянул воздух.
– Он не посмеет!
– Да? Он уже посмел. Он сказал, что Кэтрин Депфорд не подходит такой, как я, и она никогда не уедет на север с грубым варваром.
– Ага, будто бы девушка из рода Фарланов считает, что Лондон для нее более подходящее место! – усмехнулся Дональд, качая толовой.
– Именно. – Гейбриел пожал плечами. – Понятно, что он боится за свою дочь. Он боится, как бы она не помешалась, как ее мать.
– И она помешается, если ты не женишься на ней. Проклятые сассенахи!
– Он не знает о проклятии.
– Но наверное, отказал бы, даже если бы знал. – Дональд потряс кулаком. – Но он не понимает, с кем имеет дело.
– Нет. Он понимает.
– Правда? – с невеселой усмешкой переспросил Дональд. – Ты рассказал ему?
– Да.
– Хотел бы видеть это, – хихикнул старик.
– Эй, о чем шум? – Броуди и близнецы вышли из библиотеки, Патрик шел следом за ними.
– Депфорд утверждает, что Макбраден недостаточно хорош для его дочери, – пояснил Дональд.
Все четверо нахмурились и подошли ближе.
– Он так сказал? – мягко произнес Броуди.
– Именно так, – подтвердил Гейбриел, встретив во взгляде Броуди полное понимание.
– И он еще дышит? – поинтересовался Патрик, прищурив глаза и сжав кулаки.
– Да, – кивнул Гейбриел.
– Пожалуй, тогда мы должны поторопиться с визитом. – Броуди усмехнулся и оглядел остальных. – Это хорошо, а то мы что-то засиделись в последнее время, как бы не растолстеть.
– Говори за себя, – вмешался Дональд. – Мне-то и присесть некогда, все забочусь о вас…
– Я старался завоевать эту девчонку, следуя английским правилам, – продолжал Гейбриел, – и все, что я получил – дверь, которую захлопнули перед моим носом.
– Ха! – Броуди потер руки. – Значит, теперь ты просто увезешь ее? Я приготовлю веревки.
– Может, до этого не дойдет.
– Что? – Броуди остановился на полпути. – Если ты не собираешься больше ухаживать за ней как английский джентльмен, тогда есть другая возможность заполучить ее.
– Если она не согласится добровольно.
– А она согласится? – спросил Ангус. – А вдруг она чувствует по отношению к шотландцам то же самое, что и ее отец?
Дональд ударил себя в выпяченную грудь.
– Ни одна девушка из клана Фарланов не повернется спиной к своему народу.
Все посмотрели на него. Дональд вздохнул, неловко скукожившись под этими взглядами.
– За исключением Глинис, конечно, – добавил он.
– Мы не будем гадать, пока я не спрошу ее. – Гейбриел похлопал Дональда по плечу и оглядел своих соратников. – Но если девчонка откажет, тогда я сделаю то, что считаю правильным, и привезу ее туда, где ей и положено быть. Возможно, если она увидит тот вред, который приносит проклятие, то примет верное решение.
– Или ее богатый отец не поедет за тобой с петлей в руках, – пробубнил Патрик.
– Все может быть, – согласился Гейбриел. – Но когда мы будем дома, в своих северных землях, ничто не сможет помешать нам.
– Да. Это точно. – Броуди потряс кулаком в воздухе и выкрикнул боевой клич Макбраденов. Патрик, Ангус и Эндрю как по команде повернули головы и эхом повторили за ним.
Гейбриел улыбнулся, Дональд скривился в отвращении, ожидая, когда они утихомирятся, а затем посмотрел на них слезящимися глазами.
– Наверное, мне надо напомнить вам, что мы пока еще в Лондоне и не можем увезти девчонку из дома, словно она овечка из чужого стада.
– Мы-то как раз можем, Дональд, – усмехнулся Гейбриел.
– Нет ничего проще, – вмешался Патрик, но тут же притих под хмурым взглядом Гейбриела.
– И как ты собираешься устроить это маленькое чудо, Гейбриел Макбраден? – полюбопытствовал Дональд.
– Дональд, ты что, хочешь уступить англичанину? – спросил Ангус.
– И не думаю… Но я не хочу, чтобы девушка пострадала или испугалась. – Дональд смотрел на них так, словно был все еще молодым воином, полным сил и готовым к битве. – Это только разозлит ее, и тогда она откажется выйти за него.
– Она выйдет за меня, – заверил Гейбриел. – Не стоит беспокоиться, Дональд.
– Но я боюсь, – настаивал Дональд, – что ты проникнешь в дом Депфорда, украдешь девчонку и женишься на ней силой.
– А что еще мне остается делать? – спросил Гейбриел. – Мои люди голодают, твои люди голодают, Дональд Фарлан. И единственное, что я могу сделать, чтобы прекратить это, – жениться на твоей внучке.
После его резких слов последовало глухое молчание.
– Я знаю о проклятии, Гейбриел, – наконец сказал Дональд. – Моя собственная дочь нарушила данное слово и ввергла нас в эту пучину.
– Именно, – согласился Гейбриел. – И моя обязанность, как вождя клана, – исправить ошибку. А для этого я должен жениться на Кэтрин. – Его голос стал мягче, и друзья заметили это изменение. – Она не будет пленницей, Дональд. Она будет желанной женой, которая подарит мне сыновей. И проклятие будет снято с нашего рода, и тогда процветание вернется на наши земли.
– Но когда? – спросил Дональд. – На сколько? Сколько еще поколений будет жить так, как мы, рабами проклятия?
Гейбриел громко рассмеялся, но в его смехе отсутствовал юмор.
– Это я – раб проклятия, не вы.
– Оба клана… – рассердившись, начал Дональд.
– Мой клан, – перебил Гейбриел, ударив себя кулаком в грудь и заставляя замолчать остальных. – С того часа, как умер мой отец, я стал наследником своего дяди и унаследовал эту ответственность. Я тот, кто должен жениться на девушке с родинкой в виде кинжала, и мои чувства здесь не имеют значения. Я обязан сделать это, чтобы спасти наш народ от вымирания.
Дональд нахмурился.
– Ты говоришь, что твои чувства не имеют значения?
– Может быть, со временем, какое-то чувство и появится между нами, – сказал Гейбриел. – Но несмотря ни на что, я намерен относиться к ней как к жене вождя клана, то есть со всей учтивостью и уважением. Клянусь тебе.
Дональд обвел взглядом соратников Макбрадена, затем снова взглянул на Гейбриела:
– Подумай, что ты делаешь, и не жди от меня помощи.
– Хорошо.
Дональд кивнул, затем повернулся и вышел из холла, оставив Макбрадена наедине с его друзьями. Им предстояло детально продумать предстоящие действия.
Часы пробили восемь, и Кэтрин с любопытством отвела глаза от книги, которую читала. Время ужина, а Пег до сих пор не пришла, чтобы помочь ей одеться к столу.
Нахмурившись, Кэтрин заложила страницу и убрала книгу, затем поднялась и взяла колокольчик. Ее голова все еще чуть-чуть кружилась после того, что с ней произошло днем, и где-то в глубине сознания продолжали звучать голоса, как журчание недалекого ручейка.
Кэтрин бросила взгляд на часы. Пять минут прошло, но никто не ответил на ее зов. Она подошла к двери, надеясь, что там горничная или кто-нибудь из слуг, они пошлют к ней Пег.
Но ручка не хотела поворачиваться.
Кэтрин схватила ее обеими руками, надеясь, что дверь поддастся, и потянула. Ее что, заперли? Собственный дом стал для нее тюрьмой?
Кэтрин с размаху ударила в дверь кулаком.
– Пег. Где ты? Пегги!
Никакого ответа.
Она била снова и снова, страх поднимался в груди и подкатывал к горлу, сжимая его, словно невидимый кулак.
– Пег, открой дверь! Меня кто-то запер.
Снова молчание. Не слышно ни звука.
Кэтрин сжала пальцы в кулак и изо всей силы ударила в дверь, не желая сидеть взаперти, как ее мать. Нет, она не хочет, чтобы ее заперли и привязали к постели, опасаясь, что она может что-то сделать с собой. Бедная мама, она заговаривалась и пела странные песни, нет, Кэтрин не хочет этого. Не хочет, как ее мать, со странной блаженной улыбкой на лице, прыгнуть навстречу своей смерти.
Собственное бессилие привело Кэтрин в отчаяние, колени ослабли. Она упала на пол, одна рука продолжала тянуться к двери. Ее заперли. Она в тюрьме, собственный дом стал для нее тюрьмой. И ее тоже свяжут?
Дыхание судорожно вырывалось из плотно сжатого рта. Может быть, это просто ошибка? Может, что-то случилось с замком? Не мог же отец решить, что дочь сошла с ума? Он просто боится, что это может случиться. Кэтрин не может винить его за такие мысли, разве она сама порой не думала так же?
Сев на пол, она прижалась спиной к двери. Или уже поздно? Она уже помешалась, и они просто слишком добры и не хотят расстраивать ее? Она обречена на жизнь, подобную той, что вела ее мать, запертая в собственной комнате и привязанная к постели, ради ее же безопасности?
В коридоре послышался какой-то звук, и Кэтрин замерла, затаив дыхание, услышав шуршание юбок и легкие шаги. Кто-то был там, за дверью.
Может быть, позвать на помощь? Или кто-то просто прошел мимо, не обращая внимания на комнату, где заперта безумная девушка?
Кэтрин услышала позвякивание серебра и фарфора, затем звякнули ключи. Она неловко поднялась на ноги, ее юбки запутались в каблуках домашних туфель. Когда ключ в замке повернулся, она отошла назад и взгляд замер на дверной ручке.
Дверь приоткрылась, и Пег просунула голову.
– О, вы не спите! – воскликнула она. И отворив дверь шире, вошла в комнату с подносом, полным еды. – Ваш отец сказал, что вам лучше поужинать сегодня здесь.
– Но я чувствую себя прекрасно, – возразила Кэтрин, глядя, как Пег ставит поднос на маленький столик. – Я могу спуститься в столовую.
Пег отвела взгляд от подноса и, нахмурившись, посмотрела на госпожу:
– Не нужно. Ваш отец хочет, чтобы вы отдохнули перед завтрашним визитом к матери лорда Кентвуда.
– Я думала, что встречусь с ним сегодня в Воксхолле. – Кэтрин прошла вперед. – Пег, что происходит?
– Вы о чем? – Отвернувшись, Пег принялась расставлять на столе принесенную еду. – Ну вот, приятного аппетита.
– Пег, скажи мне. – Кэтрин положила ладонь на руку горничной. Та молчала, продолжая расставлять серебро. – Отец велел запереть меня, да?
Глубоко вздохнув, Пег впервые позволила себе встретиться глазами с взглядом Кэтрин:
– Ваш отец делает так, как считает нужным для вас, мисс.
– И он верит, что запереть меня – это к лучшему? – Кэтрин прикрыла глаза. – Что я сделала, чтобы заслужить такое наказание?
– Мисс Уотерс прислала записку. И мистер Депфорд побледнел, прочитав ее.
– О Господи! Покажите мне женщину, которая за всю свою жизнь никогда не падала в обморок!
– Вы видите ее перед собой, – сказала Пег, гордо пожимая плечами. – Я не теряла сознания даже когда рождались мои дети.
– Что ж, это случилось со мной единственный раз, и запирать меня в комнате… В этом нет никакого смысла. Это просто смешно.
– Он хочет сделать как лучше. – Пег поставила стул и жестом пригласила Кэтрин к столу: – Садитесь, пожалуйста, и ешьте. Вы должны следить за своим здоровьем.
Понимая собственное поражение, Кэтрин села.
– Я чувствую себя прекрасно, Пег. Со мной ничего не случилось.
– Я знаю, мисс Кэтрин.
– Ты ведь все расскажешь мне, правда, Пег? Если я что-то сделаю… не так.
Пег тихонько шмыгнула носом.
– Разве я вела себя иначе, когда от вас ушла Мелли?
– Нет, – согласилась Кэтрин. Она взяла ложку и попробовала суп. Лук и говядина…
Пег собрала вещи Кэтрин, которые висели на спинке стула и убрала в гардероб.
– Ваш отец делает то, что считает правильным, и мне кажется, что вы должны воспользоваться этим и как следует отдохнуть. И съесть хороший ужин. А завтра он убедится, что вы вполне здоровы и в прекрасном настроении. Как говорится, на небе ни облачка…
Кэтрин проглотила еще одну ложку супа, улыбаясь логике ее рассуждений:
– А ты умная женщина, Пег Росс.
Пег хихикнула и закрыла дверцу гардероба:
– Хотела бы я, чтобы мои сыновья понимали это.
Когда Кэтрин закончила ужинать, Пег помогла ей переодеться в ночную сорочку и, забрав пустой поднос, вышла. Но на этот раз она не заперла дверь. И Кэтрин была ей благодарна.
Хотя было еще не так поздно, около десяти часов, за окном уже совершенно стемнело. Перебирая вьющиеся волосы, Кэтрин подошла к окну и посмотрела на маленький садик за домом. Тяжелые черные тучи закрыли луну и звезды, и на землю пала тень. В окнах далеких домов светился слабый свет, но все затихло, как бывает только перед грозой.
Кэтрин открыла окно, и свежий воздух, наполненный сладким ароматом цветов, проник в комнату. Легкий ветерок, смешиваясь с начинающимся дождем, ласкал запястья. Далекому дребезжанию колес вторило дробное постукивание копыт, но Кэтрин казалось, что эти звуки идут откуда-то издалека, из какого-то иного мира.
Вздохнув, она отвернулась от окна, но оставила его открытым, нет ничего лучше этого предгрозового воздуха. Погасив свечу, Кэтрин залезла в постель. Наблюдая, как легкие белые занавески чуть покачиваются на ветру, она ждала, когда сон возьмет ее в свои объятия.
Но мозг не хотел отключаться.
Она еще не готова к тому, чтобы обращать внимание отца на свое состояние, и, конечно, не хочет рисковать приглашением лорда Кентвуда. Эти пока еще редкие проявления безумия в сочетании с настойчивостью шотландского лорда строили препятствия на ее пути, что только усугубляло и без того трудную ситуацию.
Больше всего на свете Кэтрин пугало то, что отец может запереть ее навсегда, как это случилось с ее бедной матерью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Я не верю ни в какие проклятия, хотя полагаю, что при определенных условиях это может иметь место. Возможно, в роду твоей матери существовали наследственные болезни. Но я знаю одно: ты должна держаться как можно дальше от этого шотландского графа, Кэтрин. Ты должна отказаться от зова шотландской крови раз и навсегда и соблюдать приличия.
– Но я ничего не сделала…
– И это особенно важно сейчас, когда появился этот Арнет и вздумал ухаживать за тобой. – Их взгляды встретились. – Что произошло сегодня?
– Мы с Бет решили пройтись по магазинам.
– Я не об этом, и ты прекрасно знаешь, Кэт. Что хотела рассказать мне мисс Уотерс? Секрет, который ты не хочешь открыть мне?
– Ничего особенного. – Небрежно пожав плечами, Кэтрин встала. – Может быть, я пойду посоветуюсь с Пег, что мне надеть для вечера в Воксхолле?
– Сядь.
Она поколебалась, затем медленно опустилась на стул.
– Расскажи мне, что случилось, Кэтрин, или я поеду к мисс Уотерс и сам расспрошу ее.
Кэтрин вздохнула.
– У меня был легкий обморок, папа. Ничего особенного.
– Обморок? – Отец внимательно оглядывал ее. – Но следует обратиться к врачу.
– Нет никакой необходимости. – Испугавшись, она продолжила: – Молодые девушки часто падают в обмороки.
– Возможно. Но не ты. Может быть, тебе не следует сегодня идти в Воксхолл? Я пошлю извинения леди Уотерс.
– Но… лорд Кентвуд будет там.
– Я знаю. – Он держал записку, написанную ровным женским почерком. – Приглашение пришло сегодня. Матушка Кентвуда приглашает нас завтра на чай в свой дом.
Кэтрин взволнованно смотрела на бледную канцелярскую бумагу, словно она была из золота.
– Приглашение… Не значит ли это, что…
– Что леди Кентвуд хочет познакомиться с тобой? Что ее сын имеет серьезные намерения относительно тебя? Я думаю, именно так.
Кэтрин прижала руку к груди, словно хотела остановить биение сердца. Отец поднялся.
– Теперь ты понимаешь, почему должна выглядеть завтра как нельзя лучше? Так что отправляйся к себе и отдыхай весь вечер. Я пошлю извинения леди Уотерс и лорду Кентвуду.
– Но…
– Все, мы закончили. – Он поднял руку. – Ты последнее время ведешь себя странно, дочь. Очень рассеянная, несобранная. Поверь мне, я прав, настаивая на отдыхе.
Кэтрин кивнула и отвернулась. Она дрожала от макушки до кончиков пальцев, а больше от сознания, что лорд Кентвуд, вполне возможно, очень скоро попросит ее руки, и от страха, что она не сможет справиться со своими недомоганиями, которые заметил даже отец.
Вопрос заключался в том, достаточно ли у нее времени, чтобы стать леди Кентвуд, прежде чем кто-то догадается о правде?
Глава 7
Гейбриел ворвался в дом в мрачном настроении, чувствуя себя в высшей степени оскорбленным.
– Какого черта ты врываешься в дом, не вытирая ног? – Дональд встал у него на пути и указал на мраморный пол большого холла. – У нас нет горничных, чтобы каждый раз мыть полы после вас, ваше сиятельство.
Гейбриел посмотрел на старика:
– Постарайся выражаться, как принято в цивилизованном обществе, старина. У нас и так хватает беспокойства, кроме грязного пола.
– Да? – вспылил Дональд. – Благодарю, что вы напомнили мне, с кем я разговариваю.
– Поверь мне, я зол как черт! – Гейбриел снял шляпу и бросил ее на стол. – Твоя девчонка вздумала играть со мной в игры, Дональд. Сегодня она сбежала из дома, хотя мы договорились, что я заеду за ней и мы отправимся на прогулку.
Дональд пожал плечами.
– Женщины из рода Фарланов меняют свои мнения со скоростью ветра.
– Ну да, а мы должны пожинать плоды. Подумай, что с нами происходит, и все из-за женщины, в которой текла кровь Фарланов.
Выцветшие серо-голубые глаза Дональда засветились огоньком противоречия.
– Не вспоминай Глинис, Гейбриел.
– Как я могу не вспоминать, когда ее муж, тот, что из сассенахов, только что сказал мне, что его дочь никогда не выйдет за шотландца?
Дональд со злостью втянул воздух.
– Он не посмеет!
– Да? Он уже посмел. Он сказал, что Кэтрин Депфорд не подходит такой, как я, и она никогда не уедет на север с грубым варваром.
– Ага, будто бы девушка из рода Фарланов считает, что Лондон для нее более подходящее место! – усмехнулся Дональд, качая толовой.
– Именно. – Гейбриел пожал плечами. – Понятно, что он боится за свою дочь. Он боится, как бы она не помешалась, как ее мать.
– И она помешается, если ты не женишься на ней. Проклятые сассенахи!
– Он не знает о проклятии.
– Но наверное, отказал бы, даже если бы знал. – Дональд потряс кулаком. – Но он не понимает, с кем имеет дело.
– Нет. Он понимает.
– Правда? – с невеселой усмешкой переспросил Дональд. – Ты рассказал ему?
– Да.
– Хотел бы видеть это, – хихикнул старик.
– Эй, о чем шум? – Броуди и близнецы вышли из библиотеки, Патрик шел следом за ними.
– Депфорд утверждает, что Макбраден недостаточно хорош для его дочери, – пояснил Дональд.
Все четверо нахмурились и подошли ближе.
– Он так сказал? – мягко произнес Броуди.
– Именно так, – подтвердил Гейбриел, встретив во взгляде Броуди полное понимание.
– И он еще дышит? – поинтересовался Патрик, прищурив глаза и сжав кулаки.
– Да, – кивнул Гейбриел.
– Пожалуй, тогда мы должны поторопиться с визитом. – Броуди усмехнулся и оглядел остальных. – Это хорошо, а то мы что-то засиделись в последнее время, как бы не растолстеть.
– Говори за себя, – вмешался Дональд. – Мне-то и присесть некогда, все забочусь о вас…
– Я старался завоевать эту девчонку, следуя английским правилам, – продолжал Гейбриел, – и все, что я получил – дверь, которую захлопнули перед моим носом.
– Ха! – Броуди потер руки. – Значит, теперь ты просто увезешь ее? Я приготовлю веревки.
– Может, до этого не дойдет.
– Что? – Броуди остановился на полпути. – Если ты не собираешься больше ухаживать за ней как английский джентльмен, тогда есть другая возможность заполучить ее.
– Если она не согласится добровольно.
– А она согласится? – спросил Ангус. – А вдруг она чувствует по отношению к шотландцам то же самое, что и ее отец?
Дональд ударил себя в выпяченную грудь.
– Ни одна девушка из клана Фарланов не повернется спиной к своему народу.
Все посмотрели на него. Дональд вздохнул, неловко скукожившись под этими взглядами.
– За исключением Глинис, конечно, – добавил он.
– Мы не будем гадать, пока я не спрошу ее. – Гейбриел похлопал Дональда по плечу и оглядел своих соратников. – Но если девчонка откажет, тогда я сделаю то, что считаю правильным, и привезу ее туда, где ей и положено быть. Возможно, если она увидит тот вред, который приносит проклятие, то примет верное решение.
– Или ее богатый отец не поедет за тобой с петлей в руках, – пробубнил Патрик.
– Все может быть, – согласился Гейбриел. – Но когда мы будем дома, в своих северных землях, ничто не сможет помешать нам.
– Да. Это точно. – Броуди потряс кулаком в воздухе и выкрикнул боевой клич Макбраденов. Патрик, Ангус и Эндрю как по команде повернули головы и эхом повторили за ним.
Гейбриел улыбнулся, Дональд скривился в отвращении, ожидая, когда они утихомирятся, а затем посмотрел на них слезящимися глазами.
– Наверное, мне надо напомнить вам, что мы пока еще в Лондоне и не можем увезти девчонку из дома, словно она овечка из чужого стада.
– Мы-то как раз можем, Дональд, – усмехнулся Гейбриел.
– Нет ничего проще, – вмешался Патрик, но тут же притих под хмурым взглядом Гейбриела.
– И как ты собираешься устроить это маленькое чудо, Гейбриел Макбраден? – полюбопытствовал Дональд.
– Дональд, ты что, хочешь уступить англичанину? – спросил Ангус.
– И не думаю… Но я не хочу, чтобы девушка пострадала или испугалась. – Дональд смотрел на них так, словно был все еще молодым воином, полным сил и готовым к битве. – Это только разозлит ее, и тогда она откажется выйти за него.
– Она выйдет за меня, – заверил Гейбриел. – Не стоит беспокоиться, Дональд.
– Но я боюсь, – настаивал Дональд, – что ты проникнешь в дом Депфорда, украдешь девчонку и женишься на ней силой.
– А что еще мне остается делать? – спросил Гейбриел. – Мои люди голодают, твои люди голодают, Дональд Фарлан. И единственное, что я могу сделать, чтобы прекратить это, – жениться на твоей внучке.
После его резких слов последовало глухое молчание.
– Я знаю о проклятии, Гейбриел, – наконец сказал Дональд. – Моя собственная дочь нарушила данное слово и ввергла нас в эту пучину.
– Именно, – согласился Гейбриел. – И моя обязанность, как вождя клана, – исправить ошибку. А для этого я должен жениться на Кэтрин. – Его голос стал мягче, и друзья заметили это изменение. – Она не будет пленницей, Дональд. Она будет желанной женой, которая подарит мне сыновей. И проклятие будет снято с нашего рода, и тогда процветание вернется на наши земли.
– Но когда? – спросил Дональд. – На сколько? Сколько еще поколений будет жить так, как мы, рабами проклятия?
Гейбриел громко рассмеялся, но в его смехе отсутствовал юмор.
– Это я – раб проклятия, не вы.
– Оба клана… – рассердившись, начал Дональд.
– Мой клан, – перебил Гейбриел, ударив себя кулаком в грудь и заставляя замолчать остальных. – С того часа, как умер мой отец, я стал наследником своего дяди и унаследовал эту ответственность. Я тот, кто должен жениться на девушке с родинкой в виде кинжала, и мои чувства здесь не имеют значения. Я обязан сделать это, чтобы спасти наш народ от вымирания.
Дональд нахмурился.
– Ты говоришь, что твои чувства не имеют значения?
– Может быть, со временем, какое-то чувство и появится между нами, – сказал Гейбриел. – Но несмотря ни на что, я намерен относиться к ней как к жене вождя клана, то есть со всей учтивостью и уважением. Клянусь тебе.
Дональд обвел взглядом соратников Макбрадена, затем снова взглянул на Гейбриела:
– Подумай, что ты делаешь, и не жди от меня помощи.
– Хорошо.
Дональд кивнул, затем повернулся и вышел из холла, оставив Макбрадена наедине с его друзьями. Им предстояло детально продумать предстоящие действия.
Часы пробили восемь, и Кэтрин с любопытством отвела глаза от книги, которую читала. Время ужина, а Пег до сих пор не пришла, чтобы помочь ей одеться к столу.
Нахмурившись, Кэтрин заложила страницу и убрала книгу, затем поднялась и взяла колокольчик. Ее голова все еще чуть-чуть кружилась после того, что с ней произошло днем, и где-то в глубине сознания продолжали звучать голоса, как журчание недалекого ручейка.
Кэтрин бросила взгляд на часы. Пять минут прошло, но никто не ответил на ее зов. Она подошла к двери, надеясь, что там горничная или кто-нибудь из слуг, они пошлют к ней Пег.
Но ручка не хотела поворачиваться.
Кэтрин схватила ее обеими руками, надеясь, что дверь поддастся, и потянула. Ее что, заперли? Собственный дом стал для нее тюрьмой?
Кэтрин с размаху ударила в дверь кулаком.
– Пег. Где ты? Пегги!
Никакого ответа.
Она била снова и снова, страх поднимался в груди и подкатывал к горлу, сжимая его, словно невидимый кулак.
– Пег, открой дверь! Меня кто-то запер.
Снова молчание. Не слышно ни звука.
Кэтрин сжала пальцы в кулак и изо всей силы ударила в дверь, не желая сидеть взаперти, как ее мать. Нет, она не хочет, чтобы ее заперли и привязали к постели, опасаясь, что она может что-то сделать с собой. Бедная мама, она заговаривалась и пела странные песни, нет, Кэтрин не хочет этого. Не хочет, как ее мать, со странной блаженной улыбкой на лице, прыгнуть навстречу своей смерти.
Собственное бессилие привело Кэтрин в отчаяние, колени ослабли. Она упала на пол, одна рука продолжала тянуться к двери. Ее заперли. Она в тюрьме, собственный дом стал для нее тюрьмой. И ее тоже свяжут?
Дыхание судорожно вырывалось из плотно сжатого рта. Может быть, это просто ошибка? Может, что-то случилось с замком? Не мог же отец решить, что дочь сошла с ума? Он просто боится, что это может случиться. Кэтрин не может винить его за такие мысли, разве она сама порой не думала так же?
Сев на пол, она прижалась спиной к двери. Или уже поздно? Она уже помешалась, и они просто слишком добры и не хотят расстраивать ее? Она обречена на жизнь, подобную той, что вела ее мать, запертая в собственной комнате и привязанная к постели, ради ее же безопасности?
В коридоре послышался какой-то звук, и Кэтрин замерла, затаив дыхание, услышав шуршание юбок и легкие шаги. Кто-то был там, за дверью.
Может быть, позвать на помощь? Или кто-то просто прошел мимо, не обращая внимания на комнату, где заперта безумная девушка?
Кэтрин услышала позвякивание серебра и фарфора, затем звякнули ключи. Она неловко поднялась на ноги, ее юбки запутались в каблуках домашних туфель. Когда ключ в замке повернулся, она отошла назад и взгляд замер на дверной ручке.
Дверь приоткрылась, и Пег просунула голову.
– О, вы не спите! – воскликнула она. И отворив дверь шире, вошла в комнату с подносом, полным еды. – Ваш отец сказал, что вам лучше поужинать сегодня здесь.
– Но я чувствую себя прекрасно, – возразила Кэтрин, глядя, как Пег ставит поднос на маленький столик. – Я могу спуститься в столовую.
Пег отвела взгляд от подноса и, нахмурившись, посмотрела на госпожу:
– Не нужно. Ваш отец хочет, чтобы вы отдохнули перед завтрашним визитом к матери лорда Кентвуда.
– Я думала, что встречусь с ним сегодня в Воксхолле. – Кэтрин прошла вперед. – Пег, что происходит?
– Вы о чем? – Отвернувшись, Пег принялась расставлять на столе принесенную еду. – Ну вот, приятного аппетита.
– Пег, скажи мне. – Кэтрин положила ладонь на руку горничной. Та молчала, продолжая расставлять серебро. – Отец велел запереть меня, да?
Глубоко вздохнув, Пег впервые позволила себе встретиться глазами с взглядом Кэтрин:
– Ваш отец делает так, как считает нужным для вас, мисс.
– И он верит, что запереть меня – это к лучшему? – Кэтрин прикрыла глаза. – Что я сделала, чтобы заслужить такое наказание?
– Мисс Уотерс прислала записку. И мистер Депфорд побледнел, прочитав ее.
– О Господи! Покажите мне женщину, которая за всю свою жизнь никогда не падала в обморок!
– Вы видите ее перед собой, – сказала Пег, гордо пожимая плечами. – Я не теряла сознания даже когда рождались мои дети.
– Что ж, это случилось со мной единственный раз, и запирать меня в комнате… В этом нет никакого смысла. Это просто смешно.
– Он хочет сделать как лучше. – Пег поставила стул и жестом пригласила Кэтрин к столу: – Садитесь, пожалуйста, и ешьте. Вы должны следить за своим здоровьем.
Понимая собственное поражение, Кэтрин села.
– Я чувствую себя прекрасно, Пег. Со мной ничего не случилось.
– Я знаю, мисс Кэтрин.
– Ты ведь все расскажешь мне, правда, Пег? Если я что-то сделаю… не так.
Пег тихонько шмыгнула носом.
– Разве я вела себя иначе, когда от вас ушла Мелли?
– Нет, – согласилась Кэтрин. Она взяла ложку и попробовала суп. Лук и говядина…
Пег собрала вещи Кэтрин, которые висели на спинке стула и убрала в гардероб.
– Ваш отец делает то, что считает правильным, и мне кажется, что вы должны воспользоваться этим и как следует отдохнуть. И съесть хороший ужин. А завтра он убедится, что вы вполне здоровы и в прекрасном настроении. Как говорится, на небе ни облачка…
Кэтрин проглотила еще одну ложку супа, улыбаясь логике ее рассуждений:
– А ты умная женщина, Пег Росс.
Пег хихикнула и закрыла дверцу гардероба:
– Хотела бы я, чтобы мои сыновья понимали это.
Когда Кэтрин закончила ужинать, Пег помогла ей переодеться в ночную сорочку и, забрав пустой поднос, вышла. Но на этот раз она не заперла дверь. И Кэтрин была ей благодарна.
Хотя было еще не так поздно, около десяти часов, за окном уже совершенно стемнело. Перебирая вьющиеся волосы, Кэтрин подошла к окну и посмотрела на маленький садик за домом. Тяжелые черные тучи закрыли луну и звезды, и на землю пала тень. В окнах далеких домов светился слабый свет, но все затихло, как бывает только перед грозой.
Кэтрин открыла окно, и свежий воздух, наполненный сладким ароматом цветов, проник в комнату. Легкий ветерок, смешиваясь с начинающимся дождем, ласкал запястья. Далекому дребезжанию колес вторило дробное постукивание копыт, но Кэтрин казалось, что эти звуки идут откуда-то издалека, из какого-то иного мира.
Вздохнув, она отвернулась от окна, но оставила его открытым, нет ничего лучше этого предгрозового воздуха. Погасив свечу, Кэтрин залезла в постель. Наблюдая, как легкие белые занавески чуть покачиваются на ветру, она ждала, когда сон возьмет ее в свои объятия.
Но мозг не хотел отключаться.
Она еще не готова к тому, чтобы обращать внимание отца на свое состояние, и, конечно, не хочет рисковать приглашением лорда Кентвуда. Эти пока еще редкие проявления безумия в сочетании с настойчивостью шотландского лорда строили препятствия на ее пути, что только усугубляло и без того трудную ситуацию.
Больше всего на свете Кэтрин пугало то, что отец может запереть ее навсегда, как это случилось с ее бедной матерью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25