Впрочем, теперь это не имеет никакого значения: Лазарь уехал.
Шионг не высказал удивления по поводу ее пренебрежения к мнению супруга, но в его спокойном, неподвижном взгляде читалось явное неодобрение.
Лианна и сама понимала, что, попросив помощи у Гокура, она фактически предала своего дядю. Гокур не выступал на стороне «арманьяков», но все знали, что он явно симпатизирует врагу герцога Бургундского.
— Я поступила неправильно, да, Шионг? — с отчаянием в голосе спросила Лианна.
Он пожал плечами; его темные гладкие волосы отражали голубоватое пламя. От этого лицо Шионга казалось еще более необычным и загадочным.
— Вы показали себя слабым знатоком человеческих душ, но поступили как племянница герцога Бургундского. Помните его лозунг: «Власть приходит к тому, кто достаточно смел, чтобы взять ее».
Ободренная словами Шионга, Лианна улыбнулась.
— Вот и прекрасно. Тогда пойдем испытывать новое оружие?
Очередное изобретение китайца уже имело место для трех зарядов, что увеличивало скорость стрельбы.
Шионг отвел взгляд.
— Я как раз собираюсь это сделать, но один.
— Что?
— Ваш муж запретил мне стрелять вместе с вами.
Лианна резко вскочила на ноги.
— Да как он смеет указывать, что я могу делать, а что — нет?!
— Согласно вашим законам вы должны подчиняться мужу, а в его отсутствие — его сыну. Жерве уже дал мне понять, что заставит выполнить приказ отца.
— Посмотрим, — задыхаясь от гнева, пробормотала Лианна и выбежала из комнатки Шионга, собираясь разыскать Жерве и сказать ему, что она думает относительно распоряжений его отца.
В зале Лианна заметила женщин, сидящих за прялками. На полу валялись клочья шерсти, в умелых руках журчало веретено, которому вторили приглушенные женские голоса — работа шла полным ходом. У камина в одиночестве сидела служанка Эдит и лениво ела пирог с мясом.
— Что с тобой, Эдит? — вкрадчиво спросила Лианна, стараясь сдержать раздражение в голосе. — Почему ты не помогаешь прясть?
Девушка неряшливо вытерла рукавом рот и самодовольно улыбнулась.
— Лазарь освободил меня от этой работы.
От удивления Лианна не могла произнести ни слова. Прялки замолкли, и в зале наступила мертвая тишина: кажется, назревал скандал… Все в замке знали, что Лазарь выбрал Эдит для удовлетворения своей похоти.
Стараясь ничем не выдать своих чувств, Лианна приказала женщинам продолжить работу и снова повернулась к служанке. Между тем Эдит, не торопясь, доела пирог и теперь слизывала с пальцев крошки, не обращая ни на кого внимания. Такая наглость привела Лианну в еще большую ярость.
— Понимаю, — сказала она, с трудом сохраняя самообладание. — Кстати, Эдит, ты не знаешь, куда ушел Лазарь?
— Возможно, на конюшню, — беспечно ответила девушка. — Вы же знаете, он обожает соколиную охоту.
Нет, Лианна не знала этого, но не подала виду. Лазарь ничего не рассказывал о себе, а она никогда не расспрашивала его. Ее не интересовали подробности жизни мужа. Лианна носила его имя, и это все, что ей было сейчас от него нужно. Тем не менее столь откровенная неверность задела ее гордость.
— Лазаря нет в Буа-Лонге, Эдит. Он уехал в Париж, — в голосе Лианны чувствовалось удовлетворение.
Девушка удивленно вытаращила глаза, ее лицо выражало явную растерянность.
Хозяйка замка пожала плечами.
— Лазарь освободил тебя от прядения. Что ж, я согласна с ним. — Эдит облегченно вздохнула и заулыбалась, но тут Лианна, как бы невзначай, бросила: — Вместо этого ты будешь вышивать. Нашему капеллану нужен новый стихарь .
Эдит недовольно поморщилась.
— Но я такая неловкая в работе с иглой, — капризно сказала она.
— Совершать благодеяния для церкви — полезно для души, — отчеканила Лианна и твердым шагом покинула зал.
Поднимаясь по лестнице в верхние комнаты, она думала о том, что сказать Жерве, чтобы это было достаточно убедительно. Надо же такое придумать! Запретить ей заниматься стрельбой!
Когда Лпанна добралась наконец до комнаты, которую занимали Жерве и Маси, ее возмущение достигло предела. Она подняла руку, собираясь постучать, но звук, доносившийся изнутри, остановил девушку. Это было похоже на стон, словно кто-то подвергался мучительной пытке. «Боже мой, — ужаснулась Лианна. — Неужели Жерве бьет свою жену?» Однако следом раздался расслабленный клокочущий смех, сопровождаемый весьма непристойным замечанием. Едва понимая, о чем идет речь, девушка все же уловила смысл и усмехнулась. Щеки Лианны полыхали от смущения; опасаясь быть застигнутой врасплох, она поспешно удалилась.
Ее ярость переросла в незнакомое чувство беспомощного отчаяния. Стыдясь закипающих внутри слез, Лианна прибежала на конюшню и велела немедленно седлать свою белую верховую лошадь, а уже через несколько минут бешеным галопом уносилась на ней прочь от замка.
«Пожалуйста, будь там, — молила она, глядя на зеленеющие вокруг луга и леса. — Пожалуйста, будь там!»
За время пребывания в Буа-Лонге герцога Бургундского Лианне дважды удавалось незаметно ускользнуть из замка и побывать у креста Святого Катберта, но в рощице было пусто. Правда, не совсем пусто. В первый раз она обнаружила на кресте один-единственный подснежник, нежные лепестки которого были еще свежими. Во второй раз — отливающее изумрудом перышко вальдшнепа. И цветок, и перо Лианна хранила в кармане своего передника. Пальцы девушки часто украдкой нащупывали свидетельство того, что Ранд искал ее, что золотоволосый великан — не плод воображения, и она для него желанна.
Но сегодня простого знака внимания будет уже недостаточно. Охваченная отчаянием от предательства мужа и смущенная тем, что услышала под дверью Жерве, Лианна жаждала найти у Ранда утешение. Ей необходимо увидеть его нежную улыбку, услышать бархатный тембр его голоса, взглянуть в его бездонные зеленые глаза!
Он был там…
Спрыгнув с лошади, Лианна привязала ее рядом с Шарбу, который мирно пощипывал нежную травку. Ранд сидел, прислонившись спиной к кресту, на его лице сияла обаятельная улыбка.
Сердце Лианны забилось в радостном ожидании, немного поколебавшись, девушка медленно двинулась навстречу юноше. Ее взору предстала великолепная картина, которую даже не хотелось нарушать своим присутствием. Ранд сидел, скрестив ноги, на нежно-зеленой траве, которую слегка шевелил весенний ветерок; солнечные лучи проникали сквозь ветви деревьев с набухшими почками и золотили его светлые волосы. Одной рукой он лениво перебирал струны арфы, а другой ласково гладил зайчонка. «Я ведь чуть не убила его маму», — с запоздалым раскаянием подумала Лианна.
Ранд по-прежнему улыбался, не сводя с нее глаз. Наконец, обращаясь к зайчонку, сказал:
— Достаточно с тебя, малыш.
Опустив зверька на траву, он слегка подтолкнул его пальцем. Зайчонок стремглав бросился прочь, а Ранд отложил в сторону арфу и поднялся.
Ноги Лианны словно вросли в землю. Незнакомое прежде чувство билось в ней, как крылья жаворонка, одновременно волнуя и пугая девушку. Глядя на прекрасное безмятежное лицо Ранда, Лианна подумала, что не должна находиться здесь. Вероломство Лазаря и интриги дяди, герцога Бургундского, запятнали ее. Ранд — божество из дивного сада, в котором ей нет места.
«Но то ведь Беллиан», — напомнил внутренний голос. Для Ранда она была Лианной, храброй и чистой.
Словно прочитав эти мысли, Ранд шагнул к девушке и погладил пальцами ее холодные щеки.
Его нежное прикосновение растопило лед в душе Лианны. На глаза навернулись слезы, а одна, самая крупная слеза повисла на реснице и скатилась по щеке. Ранд провел по ее следу пальцем, а вторую поймал губами. В ту же секунду целый поток горячих слез полился из глаз девушки, обильно орошая тунику на его широкой груди.
Глава 4
Немало озадаченный горем Лианны и не понимая его причины, Ранд осторожно прижал к себе хрупкую, вздрагивающую от плача девушку. Он ожидал всего — робкого взгляда, смущенного приветствия, — но только не слез.
Какое-то время Ранд лишь молча гладил напряженную спину, вздрагивающие плечи, касался губами прохладного шелка волос Лианны.
— Успокойся, милая, — наконец прошептал он. — Пожалуйста, не нужно больше плакать.
Ранд понимал, что ему нельзя было приходить сюда, нельзя было поддаваться своим чувствам. Ведь он предназначен для покровительницы Лианны и скоро сам станет ее господином. Всю дорогу его мучили сомнения в правильности совершаемых им поступков. Но сейчас, обнимая рыдающую девушку, Ранд чувствовал, что она нуждается в его участии, и не мог удержаться, чтобы не утешить ее.
Он стиснул зубы, боясь проронить еще хоть слово, опасаясь выдать свои чувства, которые не имел права испытывать. Ранд молча прижимал Лианну к себе, пытаясь подавить горячую волну внезапно охватившего его желания.
Постепенно слезы девушки иссякли, но она по-прежнему не отрывала лица от туники юноши. Несмотря на сопротивление Лианны, он настойчиво приподнял ее подбородок и теперь внимательно всматривался в удивительные серебристые глаза.
В их глубине была такая боль, что Ранду показалось, будто ледяная рука сжала его сердце.
— Расскажи мне все, Лианна, — умоляюще прошептал он.
— Я не могу, — сокрушенно покачала она головой.
Кончиком пальца Ранд снял с ее щеки сверкающую слезинку и поднес к своим губам; от нее остался солоноватый привкус горя.
— Я готов сломать в сражении сотню копий, если только это поможет стереть с твоих глаз печаль.
Лианна слабо улыбнулась.
— Я вряд ли похожа на девушку из рыцарских баллад и не нуждаюсь, чтобы ради меня сражались с драконами.
— Чего же тебе не хватает, Лианна?
— Мне нужен друг, — едва слышно ответила она, как бы стыдясь признаться в такой простой человеческой потребности.
Ранд осторожно прикоснулся губами к виску девушки, с наслаждением вдыхая ее легкий аромат. Сохранятся ли между ними такие же доверчивые отношения, когда она узнает его настоящее имя и поймет, зачем он здесь?
— Я буду твоим другом, милая девушка.
Лианна высвободилась из объятий Ранда и, показав на арфу, попросила:
— Спой мне.
Он улыбнулся.
— А я только приготовился ломать для тебя копья!
Ранд подвел Лианну к кресту и, усадив на траву, взял арфу. Девушка, словно завороженпая, смотрела, как осторожно держат его сильные крепкие руки отполированную изогнутую рамку из ясеневого дерева, а длинные пальцы нежно поглаживают туго натянутые струны.
Чудесные звуки арфы сливались с дуновением весеннего ветерка, создавая у Лианны ощущение странной близости с Рандом, казалось, что он нашептывает ей нежные слова. Подтянув колени к груди и обхватив их руками, она замерла, боясь пошевелиться.
Ранд пел старинную балладу трубадуров о неразделенной любви. Его исполнение было свежим и оригинальным. Лианна впервые слышала такой голос — вибрирующий, чистый как дождь и сильный как ветер, поющий среди скал.
Каждое слово произносилось подобно молитве, а переливы его голоса отдавались в сердце девушки, действуя на него как бальзам. Лианна словно покачивалась на волнах этой плавной певучей мелодии, витая где-то в облаках своих грез, и вернулась на землю только с последними звуками арфы.
Ветер остудил ее щеки, и она поняла, что опять плачет, но это были слезы облегчения, освобождения от боли, как будто Ранд своим пением выдернул острый шип из груди Лианны.
Она судорожно сглотнула и внезапно охрипшим голосом произнесла:
— Как тебе удается так петь?
— Как — так? — удивился он.
Лианна медлила с ответом, пытаясь подобрать подходящие слова, чтобы описать все очарование его исполнения.
— Словно… словно на твою душу оказал воздействие сам Бог!
Ранд негромко рассмеялся, явно польщенный этим.
— Не Бог, а ты.
По теле девушки пробежала сладкая дрожь. Она вспомнила слова, сказанные Рандом в прошлый раз: «Мне кажется, что я люблю тебя…» Лианна думала об этом все время, постоянно спрашивая себя: насколько он искренен и достойна ли она его любви.
Еще ни один мужчина не говорил ей таких слов, ни один мужчина не испытывал к ней подобных чувств. Действительно ли, Ранд любил ее, или это было только минутное увлечение?
Лианна боялась прямо спросить его об этом, но то, что она читала в его прекрасных изумрудных глазах, словами любви отзывалось в ее сердце.
Ранд отложил арфу и подошел к лошади Лианны.
— Я догадываюсь, — сказал он, поглаживая атласную шею кобылы, — что ты выкрала лошадь и убежала.
— Ошибаешься, — поспешила заверить его девушка. — У меня достаточно привилегий в замке. Кроме того, мне позволены кое-какие вольности.
Она торопливо вскочила на ноги и подошла к Ранду. Господи, какие чистые и проницательные у него глаза. Догадывается ли он, что Лианна лжет? Девушка и сама чувствовала себя виноватой, обманывая его, но оправдывала это тем, что странствующий рыцарь никогда бы не стал другом мадемуазель де Буа-Лонг; никто никогда не стал бы ее другом…
Ранд потрепал лошадь по холке, затем поднял переднюю ногу и осмотрел железную подкову.
— Лошадь хорошо ухожена, — с удовлетворением заметил он.
— Разумеется, — передернула плечами Лианна, но поймав любопытный взгляд Ранда, тут же добавила: — Главный конюх — очень требовательный.
«Только потому, — подумала она, — что знает, что я отправлю его работать на ржаное поле, если он будет плохо справляться со своими обязанностями».
Девушка улыбнулась и протянула Ранду руку.
— Пойдем, погуляем!
Довольный тем, что у Лианны поднялось настроение, Ранд с готовностью последовал за ней. Длинные, шелковистые, с серебристым оттенком волосы девушки развевались на ветру, делая ее похожей на сказочную фею.
Поравнявшись с Лианной, Ранд пошел рядом; подол платья с пышной оборкой задевал его ногу, вызывая в юноше сладкий трепет. Стараясь не думать об этом, он попытался сосредоточиться на окружающем пейзаже: в красках ранней весны преобладали коричневые и зеленые тона; еще не распустившиеся ивы и тополя раскачивались на ветру, а под ногами уже зеленела трава.
— Я уверена, что здесь проходила пиратская тропа викингов, — с загадочным видом сказала Лианна, поднимаясь на какой-то холм. — Ребенком я часто играла в этих местах в Хелквина-Охотника.
Ранд снисходительно улыбнулся. Девушка говорила так, словно ее детство осталось далеко позади, а в его глазах она все еще была ребенком.
— Кто такой Хелквин?
— Ах да, тебе ведь незнакома эта легенда, ты же из Гаскони! — Лианна показала рукой вокруг себя. — Весь путь от холодной снежной страны на севере до побережья Хелквин проделал, неся на своих плечах пронзительно вопящие души проклятых.
Голос девушки дрожал от волнения, судя по всему, ей нравилась эта легенда. В голове у Ранда промелькнула мысль, что Джастин никогда бы не стала смаковать такую ужасную историю.
— Когда перелетные птицы кричат над болотами, крестьяне утверждают, что это они оплакивают мучительный, через века путь Хелквина. Мне часто казалось, что я вижу, как он продирается сквозь леса, а за ним по пятам следует толпа чертей.
Ранд усмехнулся.
— А ты бы убежала в ужасе, увидев Хелквина?
Лианна с восхитительным упрямством вздернула нежно очерченный подбородок.
— Конечно же, нет! Я бы сделала вид, что собираюсь выстрелить в него из пушки шестидесятифунтовым ядром.
Ранд резко остановился, взял ее за плечи и строго посмотрел в глаза.
— Мне не нравится твое увлечение стрельбой.
Лианна сердито нахмурила брови и легонько ударила его в грудь кулачком.
— Не сомневаюсь, тебе хотелось бы заточить меня в замок и заставить чесать шерсть!
«Мне бы хотелось заключить тебя в свои объятия», — подумал Ранд, а вслух сказал:
— Я не могу указывать, что ты должна делать, а что — нет. Между друзьями это не принято. Но я видел, какие разрушения производят пушки, и предпочел, чтобы ты не» имела дел с оружием.
— Прекрасно, Ранд Гасконский, — с вызовом ответила Лианна. — А как бы ты стал защищать замок?
— Силами рыцарей и стрелков из лука.
— Рыцари! — с презрением воскликнула девушка. — Да они только и занимаются тем, что грабят или требуют огромного выкупа, — ее щеки пылали гневным румянцем, и Ранд понял, что задел Лианну за живое. — Рыцарство — это не что иное, как пустая бравада, оправдание права сильного грабить слабого!
— Нужно винить в этом бесчестных людей, а не рыцарские законы, — не согласился юноша.
— Рыцарство — это маска, чтобы скрыть свои злодеяния.
Внезапная догадка пронзила Ранда.
— Очевидно, рыцари причинили тебе какое-то зло, Лианна? Поэтому ты так ненавидишь их?
Она опустила глаза и тяжело вздохнула.
— Любой, кто вдыхал запах сожженных садов, видел ребенка, проколотого шпагой, слышал ужасные крики женщин, вправе считать себя пострадавшим от этих людей, которые называют себя рыцарями.
Ранд с трудом проглотил слюну. Господи, как же он мог забыть, что Лианна — француженка, она видела все эти ужасы, жила с этим всю свою жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Шионг не высказал удивления по поводу ее пренебрежения к мнению супруга, но в его спокойном, неподвижном взгляде читалось явное неодобрение.
Лианна и сама понимала, что, попросив помощи у Гокура, она фактически предала своего дядю. Гокур не выступал на стороне «арманьяков», но все знали, что он явно симпатизирует врагу герцога Бургундского.
— Я поступила неправильно, да, Шионг? — с отчаянием в голосе спросила Лианна.
Он пожал плечами; его темные гладкие волосы отражали голубоватое пламя. От этого лицо Шионга казалось еще более необычным и загадочным.
— Вы показали себя слабым знатоком человеческих душ, но поступили как племянница герцога Бургундского. Помните его лозунг: «Власть приходит к тому, кто достаточно смел, чтобы взять ее».
Ободренная словами Шионга, Лианна улыбнулась.
— Вот и прекрасно. Тогда пойдем испытывать новое оружие?
Очередное изобретение китайца уже имело место для трех зарядов, что увеличивало скорость стрельбы.
Шионг отвел взгляд.
— Я как раз собираюсь это сделать, но один.
— Что?
— Ваш муж запретил мне стрелять вместе с вами.
Лианна резко вскочила на ноги.
— Да как он смеет указывать, что я могу делать, а что — нет?!
— Согласно вашим законам вы должны подчиняться мужу, а в его отсутствие — его сыну. Жерве уже дал мне понять, что заставит выполнить приказ отца.
— Посмотрим, — задыхаясь от гнева, пробормотала Лианна и выбежала из комнатки Шионга, собираясь разыскать Жерве и сказать ему, что она думает относительно распоряжений его отца.
В зале Лианна заметила женщин, сидящих за прялками. На полу валялись клочья шерсти, в умелых руках журчало веретено, которому вторили приглушенные женские голоса — работа шла полным ходом. У камина в одиночестве сидела служанка Эдит и лениво ела пирог с мясом.
— Что с тобой, Эдит? — вкрадчиво спросила Лианна, стараясь сдержать раздражение в голосе. — Почему ты не помогаешь прясть?
Девушка неряшливо вытерла рукавом рот и самодовольно улыбнулась.
— Лазарь освободил меня от этой работы.
От удивления Лианна не могла произнести ни слова. Прялки замолкли, и в зале наступила мертвая тишина: кажется, назревал скандал… Все в замке знали, что Лазарь выбрал Эдит для удовлетворения своей похоти.
Стараясь ничем не выдать своих чувств, Лианна приказала женщинам продолжить работу и снова повернулась к служанке. Между тем Эдит, не торопясь, доела пирог и теперь слизывала с пальцев крошки, не обращая ни на кого внимания. Такая наглость привела Лианну в еще большую ярость.
— Понимаю, — сказала она, с трудом сохраняя самообладание. — Кстати, Эдит, ты не знаешь, куда ушел Лазарь?
— Возможно, на конюшню, — беспечно ответила девушка. — Вы же знаете, он обожает соколиную охоту.
Нет, Лианна не знала этого, но не подала виду. Лазарь ничего не рассказывал о себе, а она никогда не расспрашивала его. Ее не интересовали подробности жизни мужа. Лианна носила его имя, и это все, что ей было сейчас от него нужно. Тем не менее столь откровенная неверность задела ее гордость.
— Лазаря нет в Буа-Лонге, Эдит. Он уехал в Париж, — в голосе Лианны чувствовалось удовлетворение.
Девушка удивленно вытаращила глаза, ее лицо выражало явную растерянность.
Хозяйка замка пожала плечами.
— Лазарь освободил тебя от прядения. Что ж, я согласна с ним. — Эдит облегченно вздохнула и заулыбалась, но тут Лианна, как бы невзначай, бросила: — Вместо этого ты будешь вышивать. Нашему капеллану нужен новый стихарь .
Эдит недовольно поморщилась.
— Но я такая неловкая в работе с иглой, — капризно сказала она.
— Совершать благодеяния для церкви — полезно для души, — отчеканила Лианна и твердым шагом покинула зал.
Поднимаясь по лестнице в верхние комнаты, она думала о том, что сказать Жерве, чтобы это было достаточно убедительно. Надо же такое придумать! Запретить ей заниматься стрельбой!
Когда Лпанна добралась наконец до комнаты, которую занимали Жерве и Маси, ее возмущение достигло предела. Она подняла руку, собираясь постучать, но звук, доносившийся изнутри, остановил девушку. Это было похоже на стон, словно кто-то подвергался мучительной пытке. «Боже мой, — ужаснулась Лианна. — Неужели Жерве бьет свою жену?» Однако следом раздался расслабленный клокочущий смех, сопровождаемый весьма непристойным замечанием. Едва понимая, о чем идет речь, девушка все же уловила смысл и усмехнулась. Щеки Лианны полыхали от смущения; опасаясь быть застигнутой врасплох, она поспешно удалилась.
Ее ярость переросла в незнакомое чувство беспомощного отчаяния. Стыдясь закипающих внутри слез, Лианна прибежала на конюшню и велела немедленно седлать свою белую верховую лошадь, а уже через несколько минут бешеным галопом уносилась на ней прочь от замка.
«Пожалуйста, будь там, — молила она, глядя на зеленеющие вокруг луга и леса. — Пожалуйста, будь там!»
За время пребывания в Буа-Лонге герцога Бургундского Лианне дважды удавалось незаметно ускользнуть из замка и побывать у креста Святого Катберта, но в рощице было пусто. Правда, не совсем пусто. В первый раз она обнаружила на кресте один-единственный подснежник, нежные лепестки которого были еще свежими. Во второй раз — отливающее изумрудом перышко вальдшнепа. И цветок, и перо Лианна хранила в кармане своего передника. Пальцы девушки часто украдкой нащупывали свидетельство того, что Ранд искал ее, что золотоволосый великан — не плод воображения, и она для него желанна.
Но сегодня простого знака внимания будет уже недостаточно. Охваченная отчаянием от предательства мужа и смущенная тем, что услышала под дверью Жерве, Лианна жаждала найти у Ранда утешение. Ей необходимо увидеть его нежную улыбку, услышать бархатный тембр его голоса, взглянуть в его бездонные зеленые глаза!
Он был там…
Спрыгнув с лошади, Лианна привязала ее рядом с Шарбу, который мирно пощипывал нежную травку. Ранд сидел, прислонившись спиной к кресту, на его лице сияла обаятельная улыбка.
Сердце Лианны забилось в радостном ожидании, немного поколебавшись, девушка медленно двинулась навстречу юноше. Ее взору предстала великолепная картина, которую даже не хотелось нарушать своим присутствием. Ранд сидел, скрестив ноги, на нежно-зеленой траве, которую слегка шевелил весенний ветерок; солнечные лучи проникали сквозь ветви деревьев с набухшими почками и золотили его светлые волосы. Одной рукой он лениво перебирал струны арфы, а другой ласково гладил зайчонка. «Я ведь чуть не убила его маму», — с запоздалым раскаянием подумала Лианна.
Ранд по-прежнему улыбался, не сводя с нее глаз. Наконец, обращаясь к зайчонку, сказал:
— Достаточно с тебя, малыш.
Опустив зверька на траву, он слегка подтолкнул его пальцем. Зайчонок стремглав бросился прочь, а Ранд отложил в сторону арфу и поднялся.
Ноги Лианны словно вросли в землю. Незнакомое прежде чувство билось в ней, как крылья жаворонка, одновременно волнуя и пугая девушку. Глядя на прекрасное безмятежное лицо Ранда, Лианна подумала, что не должна находиться здесь. Вероломство Лазаря и интриги дяди, герцога Бургундского, запятнали ее. Ранд — божество из дивного сада, в котором ей нет места.
«Но то ведь Беллиан», — напомнил внутренний голос. Для Ранда она была Лианной, храброй и чистой.
Словно прочитав эти мысли, Ранд шагнул к девушке и погладил пальцами ее холодные щеки.
Его нежное прикосновение растопило лед в душе Лианны. На глаза навернулись слезы, а одна, самая крупная слеза повисла на реснице и скатилась по щеке. Ранд провел по ее следу пальцем, а вторую поймал губами. В ту же секунду целый поток горячих слез полился из глаз девушки, обильно орошая тунику на его широкой груди.
Глава 4
Немало озадаченный горем Лианны и не понимая его причины, Ранд осторожно прижал к себе хрупкую, вздрагивающую от плача девушку. Он ожидал всего — робкого взгляда, смущенного приветствия, — но только не слез.
Какое-то время Ранд лишь молча гладил напряженную спину, вздрагивающие плечи, касался губами прохладного шелка волос Лианны.
— Успокойся, милая, — наконец прошептал он. — Пожалуйста, не нужно больше плакать.
Ранд понимал, что ему нельзя было приходить сюда, нельзя было поддаваться своим чувствам. Ведь он предназначен для покровительницы Лианны и скоро сам станет ее господином. Всю дорогу его мучили сомнения в правильности совершаемых им поступков. Но сейчас, обнимая рыдающую девушку, Ранд чувствовал, что она нуждается в его участии, и не мог удержаться, чтобы не утешить ее.
Он стиснул зубы, боясь проронить еще хоть слово, опасаясь выдать свои чувства, которые не имел права испытывать. Ранд молча прижимал Лианну к себе, пытаясь подавить горячую волну внезапно охватившего его желания.
Постепенно слезы девушки иссякли, но она по-прежнему не отрывала лица от туники юноши. Несмотря на сопротивление Лианны, он настойчиво приподнял ее подбородок и теперь внимательно всматривался в удивительные серебристые глаза.
В их глубине была такая боль, что Ранду показалось, будто ледяная рука сжала его сердце.
— Расскажи мне все, Лианна, — умоляюще прошептал он.
— Я не могу, — сокрушенно покачала она головой.
Кончиком пальца Ранд снял с ее щеки сверкающую слезинку и поднес к своим губам; от нее остался солоноватый привкус горя.
— Я готов сломать в сражении сотню копий, если только это поможет стереть с твоих глаз печаль.
Лианна слабо улыбнулась.
— Я вряд ли похожа на девушку из рыцарских баллад и не нуждаюсь, чтобы ради меня сражались с драконами.
— Чего же тебе не хватает, Лианна?
— Мне нужен друг, — едва слышно ответила она, как бы стыдясь признаться в такой простой человеческой потребности.
Ранд осторожно прикоснулся губами к виску девушки, с наслаждением вдыхая ее легкий аромат. Сохранятся ли между ними такие же доверчивые отношения, когда она узнает его настоящее имя и поймет, зачем он здесь?
— Я буду твоим другом, милая девушка.
Лианна высвободилась из объятий Ранда и, показав на арфу, попросила:
— Спой мне.
Он улыбнулся.
— А я только приготовился ломать для тебя копья!
Ранд подвел Лианну к кресту и, усадив на траву, взял арфу. Девушка, словно завороженпая, смотрела, как осторожно держат его сильные крепкие руки отполированную изогнутую рамку из ясеневого дерева, а длинные пальцы нежно поглаживают туго натянутые струны.
Чудесные звуки арфы сливались с дуновением весеннего ветерка, создавая у Лианны ощущение странной близости с Рандом, казалось, что он нашептывает ей нежные слова. Подтянув колени к груди и обхватив их руками, она замерла, боясь пошевелиться.
Ранд пел старинную балладу трубадуров о неразделенной любви. Его исполнение было свежим и оригинальным. Лианна впервые слышала такой голос — вибрирующий, чистый как дождь и сильный как ветер, поющий среди скал.
Каждое слово произносилось подобно молитве, а переливы его голоса отдавались в сердце девушки, действуя на него как бальзам. Лианна словно покачивалась на волнах этой плавной певучей мелодии, витая где-то в облаках своих грез, и вернулась на землю только с последними звуками арфы.
Ветер остудил ее щеки, и она поняла, что опять плачет, но это были слезы облегчения, освобождения от боли, как будто Ранд своим пением выдернул острый шип из груди Лианны.
Она судорожно сглотнула и внезапно охрипшим голосом произнесла:
— Как тебе удается так петь?
— Как — так? — удивился он.
Лианна медлила с ответом, пытаясь подобрать подходящие слова, чтобы описать все очарование его исполнения.
— Словно… словно на твою душу оказал воздействие сам Бог!
Ранд негромко рассмеялся, явно польщенный этим.
— Не Бог, а ты.
По теле девушки пробежала сладкая дрожь. Она вспомнила слова, сказанные Рандом в прошлый раз: «Мне кажется, что я люблю тебя…» Лианна думала об этом все время, постоянно спрашивая себя: насколько он искренен и достойна ли она его любви.
Еще ни один мужчина не говорил ей таких слов, ни один мужчина не испытывал к ней подобных чувств. Действительно ли, Ранд любил ее, или это было только минутное увлечение?
Лианна боялась прямо спросить его об этом, но то, что она читала в его прекрасных изумрудных глазах, словами любви отзывалось в ее сердце.
Ранд отложил арфу и подошел к лошади Лианны.
— Я догадываюсь, — сказал он, поглаживая атласную шею кобылы, — что ты выкрала лошадь и убежала.
— Ошибаешься, — поспешила заверить его девушка. — У меня достаточно привилегий в замке. Кроме того, мне позволены кое-какие вольности.
Она торопливо вскочила на ноги и подошла к Ранду. Господи, какие чистые и проницательные у него глаза. Догадывается ли он, что Лианна лжет? Девушка и сама чувствовала себя виноватой, обманывая его, но оправдывала это тем, что странствующий рыцарь никогда бы не стал другом мадемуазель де Буа-Лонг; никто никогда не стал бы ее другом…
Ранд потрепал лошадь по холке, затем поднял переднюю ногу и осмотрел железную подкову.
— Лошадь хорошо ухожена, — с удовлетворением заметил он.
— Разумеется, — передернула плечами Лианна, но поймав любопытный взгляд Ранда, тут же добавила: — Главный конюх — очень требовательный.
«Только потому, — подумала она, — что знает, что я отправлю его работать на ржаное поле, если он будет плохо справляться со своими обязанностями».
Девушка улыбнулась и протянула Ранду руку.
— Пойдем, погуляем!
Довольный тем, что у Лианны поднялось настроение, Ранд с готовностью последовал за ней. Длинные, шелковистые, с серебристым оттенком волосы девушки развевались на ветру, делая ее похожей на сказочную фею.
Поравнявшись с Лианной, Ранд пошел рядом; подол платья с пышной оборкой задевал его ногу, вызывая в юноше сладкий трепет. Стараясь не думать об этом, он попытался сосредоточиться на окружающем пейзаже: в красках ранней весны преобладали коричневые и зеленые тона; еще не распустившиеся ивы и тополя раскачивались на ветру, а под ногами уже зеленела трава.
— Я уверена, что здесь проходила пиратская тропа викингов, — с загадочным видом сказала Лианна, поднимаясь на какой-то холм. — Ребенком я часто играла в этих местах в Хелквина-Охотника.
Ранд снисходительно улыбнулся. Девушка говорила так, словно ее детство осталось далеко позади, а в его глазах она все еще была ребенком.
— Кто такой Хелквин?
— Ах да, тебе ведь незнакома эта легенда, ты же из Гаскони! — Лианна показала рукой вокруг себя. — Весь путь от холодной снежной страны на севере до побережья Хелквин проделал, неся на своих плечах пронзительно вопящие души проклятых.
Голос девушки дрожал от волнения, судя по всему, ей нравилась эта легенда. В голове у Ранда промелькнула мысль, что Джастин никогда бы не стала смаковать такую ужасную историю.
— Когда перелетные птицы кричат над болотами, крестьяне утверждают, что это они оплакивают мучительный, через века путь Хелквина. Мне часто казалось, что я вижу, как он продирается сквозь леса, а за ним по пятам следует толпа чертей.
Ранд усмехнулся.
— А ты бы убежала в ужасе, увидев Хелквина?
Лианна с восхитительным упрямством вздернула нежно очерченный подбородок.
— Конечно же, нет! Я бы сделала вид, что собираюсь выстрелить в него из пушки шестидесятифунтовым ядром.
Ранд резко остановился, взял ее за плечи и строго посмотрел в глаза.
— Мне не нравится твое увлечение стрельбой.
Лианна сердито нахмурила брови и легонько ударила его в грудь кулачком.
— Не сомневаюсь, тебе хотелось бы заточить меня в замок и заставить чесать шерсть!
«Мне бы хотелось заключить тебя в свои объятия», — подумал Ранд, а вслух сказал:
— Я не могу указывать, что ты должна делать, а что — нет. Между друзьями это не принято. Но я видел, какие разрушения производят пушки, и предпочел, чтобы ты не» имела дел с оружием.
— Прекрасно, Ранд Гасконский, — с вызовом ответила Лианна. — А как бы ты стал защищать замок?
— Силами рыцарей и стрелков из лука.
— Рыцари! — с презрением воскликнула девушка. — Да они только и занимаются тем, что грабят или требуют огромного выкупа, — ее щеки пылали гневным румянцем, и Ранд понял, что задел Лианну за живое. — Рыцарство — это не что иное, как пустая бравада, оправдание права сильного грабить слабого!
— Нужно винить в этом бесчестных людей, а не рыцарские законы, — не согласился юноша.
— Рыцарство — это маска, чтобы скрыть свои злодеяния.
Внезапная догадка пронзила Ранда.
— Очевидно, рыцари причинили тебе какое-то зло, Лианна? Поэтому ты так ненавидишь их?
Она опустила глаза и тяжело вздохнула.
— Любой, кто вдыхал запах сожженных садов, видел ребенка, проколотого шпагой, слышал ужасные крики женщин, вправе считать себя пострадавшим от этих людей, которые называют себя рыцарями.
Ранд с трудом проглотил слюну. Господи, как же он мог забыть, что Лианна — француженка, она видела все эти ужасы, жила с этим всю свою жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48