– Да. Через пять минут.Себастьян прошел в небольшую комнатку, служившую туалетной, куда Григорий Орлов велел поставить – специально для него – стул с отверстием, и вновь погрузился в размышления. Вот какой вывод можно было сделать после этого памятного вечера у великого князя: супружеская пара Петр – Екатерина представляла собой бомбу, которая грозила взорваться сразу после коронации.Себастьян поднялся, чтобы приоткрыть круглое слуховое окно и проветрить комнатушку, затем поспешно закрыл его: московский воздух в октябре 1761 года был сырым и холодным. Он позвал Василия и, сняв с его помощью халат, уселся на низкий табурет, стоявший прямо в широкой плоской лохани. Василий стал обливать графа теплой водой.– У вас нет ни царапины, – с восхищением проговорил Василий.– Полагаю, у тебя тоже, – заметил Себастьян с сарказмом.– Нам, господин граф, не полагается вмешиваться, когда господа дерутся.Ничего себе! Так, стало быть, нападающие были из благородных? Интересно, откуда этот болван знает?– Как себя чувствует наш хозяин?– Я только что слышал его голос. Вроде весел и бодр, слава богу.– Известно, кто были эти негодяи?– Да, утром приходила полиция, она их опознала. Это были князь Меншиков и его брат, а еще барон Лефорский. Говорят, они были пьяны.«Удивительно, как ловко пьяницы могут карабкаться по стенам домов ради заурядного убийства!» – подумал Себастьян. Но вступать по этому поводу в дискуссию с Василием он, разумеется, не собирался.Пока Себастьян намыливал грудь, слуга вымыл ему спину, сполоснул и вытер. Затем, закутавшись в махровую простыню, Себастьян вернулся в спальню, удобно устроился в кресле и отдал себя в руки призванного цирюльника.Да, эта парочка представляла собой взрывную смесь, которая вскоре должна была рвануть. Всем это было известно, кроме главных заинтересованных лиц. Единственный ребенок, да еще после десяти лет брака! К тому же великая княгиня явно не была склонна к тоске, и хотя Себастьян не улавливал смысла замечаний, которыми она обменивалась с красавцем Григорием после ужина, в то время как великий князь разглагольствовал возле камина, тон не оставлял сомнений в их близких отношениях.Пока Василий протирал графу лицо куском тонкой материи, смоченной одеколоном, Себастьян поймал себя на том, что улыбается: источник благосостояния братьев Орловых не являлся для него тайной.Наконец Себастьян оделся. Он приготовился уже спуститься вниз, чтобы узнать новости, когда в дверь вновь постучали. Граф пошел открывать. На пороге стояли Алексей, Владимир и Федор. Они по очереди, не говоря ни слова, сжали его в объятиях.– Брат! – произнес Алексей, смущенно улыбаясь. – Брат!Федор взял руку Себастьяна, приложил ее к своему сердцу и сверху прикрыл собственной ладонью.– Как Григорий? – спросил Себастьян.– Ему лучше. Он оделся и ждет вас внизу.– Не хотите ли немного прогуляться? – спросил граф Григорий Орлов, сидя в большой гостиной, где слуга как раз разводил огонь.Этот непринужденный вопрос застал Себастьяна врасплох. Он еще раз внимательно посмотрел на собеседника: двадцать семь лет – уже вполне зрелый мужчина, прекрасно сложенный, излучающий энергию. Здоровый цвет лица, взгляд покорителя сердец, чувственный рот. Роскошная грива черных как смоль волос, собранных в длинный хвост. Горделивая походка, белые шаровары, заправленные в высокие черные сапоги, красная куртка с золотыми пуговицами в обшитых шнуром петлицах, накинутая на плечи беличья шуба. Глядя на то, как он улыбается, никому бы в голову не пришло, что каких-нибудь несколько часов назад этот молодец рисковал жизнью. Не приходилось сомневаться: Григорий Орлов вполне был способен отвлечь великую княгиню от странноватого мужа.– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался Себастьян.– Прекрасно. Цирюльник уверяет, что недели через две рана полностью затянется. Я велел отнести в казармы записку, предупредить, что я не появлюсь там пару дней. Так что у меня будет возможность видеться с вами почаще. Вот почему я и решил предложить вам эту прогулку.Он пристально смотрел на Себастьяна:– Глядя на вас, такого изящного и элегантного, трудно поверить, что в бою вы столь ловки. Я обязан вам жизнью.– Я всего лишь отблагодарил вас за гостеприимство, – улыбнулся Себастьян.– Подумать только! – вскричал Григорий. – Этот дьявол решил меня убить. Рана, которую вы нанесли ему в предплечье, позволила мне его прикончить. А эта ваша шутка!– Какая шутка?– Когда вы выкинули мерзавца в окно!Приступ смеха, видимо, вызвал боль, потому что Григорий, скривившись, схватился за плечо.– А вы еще успели отправить в преисподнюю того, который набросился на Алексея. Я не сомневаюсь, что мои братья вас уже отблагодарили. Вы представляете, граф, что значат у нас, в России, узы крови? Вы отныне наш брат.– Я польщен. Кто эти люди?– Князь Меншиков и его брат – племянники советника Екатерины Первой и царя Петра Второго. Петр отплатил ему неблагодарностью, подвергнул опале. Барон Лефорский – внук того самого Франца Лефорта, швейцарского авантюриста, доверенного лица Петра Великого.– За что они вас ненавидят?– Они принадлежат к придворной партии, враждебной великой княгине. Не сомневаюсь, их подослал великий князь. Если верить полиции, они были нетрезвы и вломились ко мне шутки ради… А мы, опять-таки по мнению полиции, якобы отреагировали слишком уж решительно: дескать, все они молодые люди из хороших семей и просто-напросто хотели поразвлечься! – добавил Григорий Орлов, скривив губы в язвительной усмешке. – В официальном отчете будет отмечено, что мы не признали своих приятелей по причине темноты.Выходит, императорская полиция в сговоре с великим князем.– Так давайте и вправду немного прогуляемся, – согласился Себастьян, которого все эти откровения изрядно утомили.С крыльца он заметил двух арабских скакунов, только что доставленных слугой. Они были прекрасно вычищены. Желтые кожаные седла не представляли собой ничего особенного, хотя, несомненно, чувствовалась рука мастера.Особняк братьев Орловых, расположенный неподалеку от Кремля, стоял среди многочисленных боярских палат, построенных еще во времена Петра Великого; в своем первозданном виде они сохранились до сегодняшнего дня, и теперь их предстояло либо снести, либо перестроить. Гвардейский офицер граф Григорий выбрал второе, добавив по случаю еще и конюшню на шесть лошадей. Архитектором такое решение предусмотрено не было: крыша постройки доходила почти до самых окон жилых помещений.С белоснежного фасада в неоклассическом стиле взгляд Себастьяна перешел на Успенский собор, в двух шагах оттуда. Выйдя со двора, они через несколько минут оказались у этого величественного строгого храма. Собор был перестроен в XV веке по плану итальянского архитектора. Себастьян смотрел на черепичную крышу и золоченые луковицы куполов; если бы не климат, можно было бы подумать, что находишься в Индии.– Именно здесь коронуются цари, – заметил Григорий Орлов.Не поэтому ли они подошли так близко?– Сейчас направимся к рынку, а потом прогуляемся в районе Бронной, там куют оружие. Кстати, граф, как вам вчерашний ужин?Григорий Орлов, без сомнения, и не догадывался, что этот вопрос заставил Себастьяна задуматься о своей миссии в России. Истинную цель его приглашения в Москву не раскрыла ни принцесса Анхальт-Цербстская, ни баронесса Вестерхоф. Но сам Себастьян догадывался: ему предстояло в очередной раз послужить России. Он уже осуществлял подобную службу лет двадцать назад, после памятных встреч в Констанце с княгиней Полиболос и в Вене с графом Банати. См. том I. (Прим. автора.)
Поначалу Сен-Жермен согласился на нее ради освобождения Греции, но, похоже, эта цель откладывалась до греческих же (вот и каламбур!) календ, то есть в долгий ящик. Однако надлежало оставаться верным данному слову. И чтобы отметить начало службы, Себастьян согласился выполнить секретную миссию, порученную ему Людовиком XV: отправиться в Гаагу заключать мир с Англией. Ибо императрица Елизавета желала, чтобы Франция положила конец войнам с Англией, намереваясь обратить свои войска против Фридриха.Чего же ждали от него на этот раз? Многого, если судить по тому, какими его осыпали почестями.Кстати, Себастьян не мог не спросить себя, почему до сих пор не появился Засыпкин. Хотя сумма представлялась довольно скромной, тем не менее Сен-Жермен был вправе рассчитывать на возмещение своих дорожных расходов.Они подъехали к одним из шести ворот Кремля, к тем, что вели на Красную площадь. Здесь собралась уже довольно плотная толпа: украинские купцы в длиннополых тулупах и больших каракулевых шапках, татарские купцы в меховых полушубках, караваны нагруженных мулов и даже верблюдов из Центральной Азии.Себастьян помедлил с ответом.– Ну же, говорите, говорите откровенно, – настаивал Орлов. – Считайте, что я ваш друг, а не просто брат.– Если говорить искренне, это походило на исполнение музыкального отрывка оркестрантами, не имеющими представления о гармонии. Мне все показалось каким-то неуместным, – ответил наконец Себастьян.Орлова этот ответ, похоже, позабавил.– Неуместным?– Все, и я в том числе, говорили неискренне.Орлов запрокинул голову и рассмеялся заливистым, звонким смехом.– Ах, граф, как мне нравится с вами разговаривать! Ну-ка, поведайте поподробнее о своих впечатлениях.– Великий князь не скрывает своего отвращения к России, а все вокруг делают вид, будто ничего не замечают. Великая княгиня считает супруга ненормальным, а сам великий князь изъясняется по-немецки, словно живет при дворе своей родни, Гольштейн-Готторпов. Он уродлив, она очаровательна, и, если бы не она, я бы скучал смертельно. Уж простите за откровенность, но это именно то, что я думаю о вчерашнем вечере.– Граф, о каком прощении вы говорите? Откровенность лишь подтверждает вашу прозорливость и укрепляет мою к вам симпатию. Впрочем, принцесса Анхальт-Цербстская рассказывала мне о ваших достоинствах. Стало быть, вы поняли всю серьезность ситуации?Так они добрались до меховых рядов. Себастьян окинул взглядом сотни метров собольих, куньих, лисьих, горностаевых, беличьих и даже волчьих шкур, которые распространяли резкий запах меха и танина. Он решил, что непременно вернется сюда со слугой.– По правде сказать, я прекрасно вижу, что грядет буря, но не представляю, какую роль вы мне уготовили.– Так вы предвидите бурю? – спросил Орлов, натягивая поводья лошади, чтобы остановиться.– Да, и она будет жестокой и страшной.Орлов выглядел потрясенным.– Вы, стало быть, прорицатель?В этот самый миг под навесом вдруг зашевелилась груда тряпья, выползла в пространство между рядами и направилась к всадникам. Из лохмотьев высунулась мертвенно-бледная рука с указующим костлявым пальцем. Старуха.– Кровь! Кровь! – закричала она, тыкая в сторону Орлова и Сен-Жермена. – Да спасет нас всех Господь!Ошеломленный Себастьян с недоумением смотрел на грязный ворох, копошившийся на земле. Конь Орлова встал на дыбы.– Прочь, дура!Торговцы, набежавшие со всех сторон, поволокли старуху в сторону, осыпая ударами, и она исчезла в нагромождении прилавков со шкурами, словно ее пожрали призраки русских зверей. Отыскать ее смог бы только архангел Михаил.– Просим прощения, господа, тут юродивая случайно оказалась. Кликуша! – вскричал какой-то торговец мехом, сопровождая свои слова коротким смешком, чтобы умерить гнев господ, непонятно как оказавшихся в этих местах. И чтобы спастись от хлыста, который в случае чего без разбора обрушился бы на головы купцов.– Поехали отсюда, – сказал Орлов.Всадники промчались рысью по набережным Москвы-реки, потом оказались на диких берегах ее притока Неглинной. За час они не обменялись ни единым словом. Орлов, натянув поводья, попридержал коня и обратился к своему спутнику:– Когда императрица умрет…Григорий осекся. Его остановил взгляд Себастьяна.– …дни великого князя будут сочтены, – закончил Сен-Жермен.Орлов покачал головой.– Этот… этот человек готов всю Россию отдать своему идолу! – отчаянно вскричал он. – Он ненавидит Россию!– Какому идолу?– Фридриху. Он просто влюблен в него. Уж не знаю, какая у них гнусная связь… Надо будет… Его надо будет уничтожить, стереть с лица земли.Орлов тяжело дышал.– Вы будете с нами? – спросил он.– Друг мой, – ответил Себастьян, – а с этой ночи и брат. – Он немного помолчал. – Мировой закон гласит, что небесные тела, которые не повинуются всеобщей гармонии, оказываются уничтожены. Только безумцы этому противятся.Когда они вернулись в особняк Орловых, навстречу им вышел Алексей. Он посмотрел на брата и его спутника, пытаясь угадать по их лицам, поладили они или нет. Определив без труда, что все-таки поладили, Алексей, улыбаясь, подошел ближе.– Но в чем же заключается обаяние Фридриха? – спросил Себастьян у Григория. – Чем он так привлек великого князя?Григорий Орлов пожал плечами.– Простите, но мне это совершенно не интересно. Пусть Фридрих отправляется к черту!– Ну что же, тогда сам попытаюсь понять, – улыбнулся Себастьян.Алексей не мог скрыть удивления.– Вы отправитесь к Фридриху?– Врага нужно знать в лицо, – ответил Себастьян. 3. ПЯТНАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ ЖИЗНИ Себастьян решил в понедельник отправиться в Берлин. Он намеревался уехать из России, не ставя в известность баронессу Вестерхоф. Неужели она каким-то образом прознала? Накануне вечером после службы в соборе, когда пробил полдень, она появилась в особняке Орловых. Шуба из рыжей лисицы была наброшена на платье темно-синего атласа, отделанное кружевами. Декольте украшал большой рубин, когда-то преподнесенный Себастьяном.Гордая и обольстительная, с загадочной улыбкой. Граф без труда догадался, что сейчас последует просьба. Он принял баронессу в бело-голубой с позолотой гостиной особняка Орловых.– Вы не пробыли и пяти дней, а меня известили, что уже уезжаете, – проговорила она. – Как вы могли так поступить, не простившись со мной?Судя по всему, ее предупредил Григорий Орлов: эти двое, несомненно, были тесно связаны.– Мадам, я уезжаю не насовсем, я собирался вернуться, и к тому же вы до сих пор не соизволили дать мне понять, что мое отсутствие причинит вам огорчение.– Да вы задира! Послушайте-ка, императрице стало известно, что вы присутствовали на вчерашнем ужине, она желает вас видеть.Себастьян помедлил мгновение.– Я глубоко польщен. Когда?– Сегодня в пять. Мы с принцессой Анхальт-Цербстской зайдем за вами в половине четвертого. Коридоры во дворце длинные.– Прекрасно. От Засыпкина что-нибудь есть?– Ему известно об аудиенции, и он очень рад. Не изволите ли угостить меня хересом?Себастьян позвонил в колокольчик. Появился слуга, выслушал приказание и вскоре вернулся с графином и двумя хрустальными бокалами. Себастьян сам налил вина баронессе.– Каково его отношение ко всему этому? – поинтересовался граф.Она пригубила херес и ответила не сразу. Сделала вид, что не понимает.– К чему «этому»?– Баронесса, – ответил Себастьян сухо, уже теряя терпение. – Довольно притворяться! Великая княгиня и ее супруг подходят друг другу, как роза павиану. Трое молодых аристократов врываются ночью в дом моего друга графа Орлова, чтобы отправить его на тот свет. Разумеется, у Засыпкина имеется мнение на этот счет. И у вас тоже. Извольте не принимать меня за дурака!Эту вспышку баронесса восприняла как оскорбление.– Слава богу, Засыпкин не так горяч, как вы, – холодно заметила она. – Я полагала, что вы умеете держать себя в руках.Баронесса поставила пустой бокал. По крайней мере, хоть улыбаться она перестала. Тем лучше, поскольку такое ее поведение претило Себастьяну.– Положение весьма опасно. Императрица решительно настроена на то, чтобы династия Романовых продолжала править. В качестве наследника трона она наметила великого князя Петра, и ничто не заставит ее отступиться. Засыпкин не сумасшедший, чтобы противиться ее воле. Во всяком случае, кроме своего Министерства иностранных дел, он больше ничем не занимается.– Именно по этой причине он до сих пор не дал о себе знать?– Именно так. Вы здесь по своим собственным делам. И за свой счет.– Вы меня не предупреждали, – холодно заметил Себастьян.– Я полагала, вы сами догадаетесь.– Так выходит, вы заманили меня в Россию по личному делу, – сказал он, осознав, насколько был наивен и самонадеян.Баронесса усмехнулась.– Если допустить, что судьба России является личным делом, то да.– Значит, вы подготавливаете восшествие на престол великой княгини, я правильно понял? – спросил Себастьян.– Во всяком случае, некоторые из нас подумывают об этом. Иначе Россия будет отдана Пруссии.Помолчав немного, баронесса продолжила:– Могу я поинтересоваться, куда вы намерены направиться?– В Берлин.Она не могла скрыть своего изумления:– В Берлин? Но зачем?– Чтобы познакомиться с нашим врагом, королем Фридрихом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Поначалу Сен-Жермен согласился на нее ради освобождения Греции, но, похоже, эта цель откладывалась до греческих же (вот и каламбур!) календ, то есть в долгий ящик. Однако надлежало оставаться верным данному слову. И чтобы отметить начало службы, Себастьян согласился выполнить секретную миссию, порученную ему Людовиком XV: отправиться в Гаагу заключать мир с Англией. Ибо императрица Елизавета желала, чтобы Франция положила конец войнам с Англией, намереваясь обратить свои войска против Фридриха.Чего же ждали от него на этот раз? Многого, если судить по тому, какими его осыпали почестями.Кстати, Себастьян не мог не спросить себя, почему до сих пор не появился Засыпкин. Хотя сумма представлялась довольно скромной, тем не менее Сен-Жермен был вправе рассчитывать на возмещение своих дорожных расходов.Они подъехали к одним из шести ворот Кремля, к тем, что вели на Красную площадь. Здесь собралась уже довольно плотная толпа: украинские купцы в длиннополых тулупах и больших каракулевых шапках, татарские купцы в меховых полушубках, караваны нагруженных мулов и даже верблюдов из Центральной Азии.Себастьян помедлил с ответом.– Ну же, говорите, говорите откровенно, – настаивал Орлов. – Считайте, что я ваш друг, а не просто брат.– Если говорить искренне, это походило на исполнение музыкального отрывка оркестрантами, не имеющими представления о гармонии. Мне все показалось каким-то неуместным, – ответил наконец Себастьян.Орлова этот ответ, похоже, позабавил.– Неуместным?– Все, и я в том числе, говорили неискренне.Орлов запрокинул голову и рассмеялся заливистым, звонким смехом.– Ах, граф, как мне нравится с вами разговаривать! Ну-ка, поведайте поподробнее о своих впечатлениях.– Великий князь не скрывает своего отвращения к России, а все вокруг делают вид, будто ничего не замечают. Великая княгиня считает супруга ненормальным, а сам великий князь изъясняется по-немецки, словно живет при дворе своей родни, Гольштейн-Готторпов. Он уродлив, она очаровательна, и, если бы не она, я бы скучал смертельно. Уж простите за откровенность, но это именно то, что я думаю о вчерашнем вечере.– Граф, о каком прощении вы говорите? Откровенность лишь подтверждает вашу прозорливость и укрепляет мою к вам симпатию. Впрочем, принцесса Анхальт-Цербстская рассказывала мне о ваших достоинствах. Стало быть, вы поняли всю серьезность ситуации?Так они добрались до меховых рядов. Себастьян окинул взглядом сотни метров собольих, куньих, лисьих, горностаевых, беличьих и даже волчьих шкур, которые распространяли резкий запах меха и танина. Он решил, что непременно вернется сюда со слугой.– По правде сказать, я прекрасно вижу, что грядет буря, но не представляю, какую роль вы мне уготовили.– Так вы предвидите бурю? – спросил Орлов, натягивая поводья лошади, чтобы остановиться.– Да, и она будет жестокой и страшной.Орлов выглядел потрясенным.– Вы, стало быть, прорицатель?В этот самый миг под навесом вдруг зашевелилась груда тряпья, выползла в пространство между рядами и направилась к всадникам. Из лохмотьев высунулась мертвенно-бледная рука с указующим костлявым пальцем. Старуха.– Кровь! Кровь! – закричала она, тыкая в сторону Орлова и Сен-Жермена. – Да спасет нас всех Господь!Ошеломленный Себастьян с недоумением смотрел на грязный ворох, копошившийся на земле. Конь Орлова встал на дыбы.– Прочь, дура!Торговцы, набежавшие со всех сторон, поволокли старуху в сторону, осыпая ударами, и она исчезла в нагромождении прилавков со шкурами, словно ее пожрали призраки русских зверей. Отыскать ее смог бы только архангел Михаил.– Просим прощения, господа, тут юродивая случайно оказалась. Кликуша! – вскричал какой-то торговец мехом, сопровождая свои слова коротким смешком, чтобы умерить гнев господ, непонятно как оказавшихся в этих местах. И чтобы спастись от хлыста, который в случае чего без разбора обрушился бы на головы купцов.– Поехали отсюда, – сказал Орлов.Всадники промчались рысью по набережным Москвы-реки, потом оказались на диких берегах ее притока Неглинной. За час они не обменялись ни единым словом. Орлов, натянув поводья, попридержал коня и обратился к своему спутнику:– Когда императрица умрет…Григорий осекся. Его остановил взгляд Себастьяна.– …дни великого князя будут сочтены, – закончил Сен-Жермен.Орлов покачал головой.– Этот… этот человек готов всю Россию отдать своему идолу! – отчаянно вскричал он. – Он ненавидит Россию!– Какому идолу?– Фридриху. Он просто влюблен в него. Уж не знаю, какая у них гнусная связь… Надо будет… Его надо будет уничтожить, стереть с лица земли.Орлов тяжело дышал.– Вы будете с нами? – спросил он.– Друг мой, – ответил Себастьян, – а с этой ночи и брат. – Он немного помолчал. – Мировой закон гласит, что небесные тела, которые не повинуются всеобщей гармонии, оказываются уничтожены. Только безумцы этому противятся.Когда они вернулись в особняк Орловых, навстречу им вышел Алексей. Он посмотрел на брата и его спутника, пытаясь угадать по их лицам, поладили они или нет. Определив без труда, что все-таки поладили, Алексей, улыбаясь, подошел ближе.– Но в чем же заключается обаяние Фридриха? – спросил Себастьян у Григория. – Чем он так привлек великого князя?Григорий Орлов пожал плечами.– Простите, но мне это совершенно не интересно. Пусть Фридрих отправляется к черту!– Ну что же, тогда сам попытаюсь понять, – улыбнулся Себастьян.Алексей не мог скрыть удивления.– Вы отправитесь к Фридриху?– Врага нужно знать в лицо, – ответил Себастьян. 3. ПЯТНАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ ЖИЗНИ Себастьян решил в понедельник отправиться в Берлин. Он намеревался уехать из России, не ставя в известность баронессу Вестерхоф. Неужели она каким-то образом прознала? Накануне вечером после службы в соборе, когда пробил полдень, она появилась в особняке Орловых. Шуба из рыжей лисицы была наброшена на платье темно-синего атласа, отделанное кружевами. Декольте украшал большой рубин, когда-то преподнесенный Себастьяном.Гордая и обольстительная, с загадочной улыбкой. Граф без труда догадался, что сейчас последует просьба. Он принял баронессу в бело-голубой с позолотой гостиной особняка Орловых.– Вы не пробыли и пяти дней, а меня известили, что уже уезжаете, – проговорила она. – Как вы могли так поступить, не простившись со мной?Судя по всему, ее предупредил Григорий Орлов: эти двое, несомненно, были тесно связаны.– Мадам, я уезжаю не насовсем, я собирался вернуться, и к тому же вы до сих пор не соизволили дать мне понять, что мое отсутствие причинит вам огорчение.– Да вы задира! Послушайте-ка, императрице стало известно, что вы присутствовали на вчерашнем ужине, она желает вас видеть.Себастьян помедлил мгновение.– Я глубоко польщен. Когда?– Сегодня в пять. Мы с принцессой Анхальт-Цербстской зайдем за вами в половине четвертого. Коридоры во дворце длинные.– Прекрасно. От Засыпкина что-нибудь есть?– Ему известно об аудиенции, и он очень рад. Не изволите ли угостить меня хересом?Себастьян позвонил в колокольчик. Появился слуга, выслушал приказание и вскоре вернулся с графином и двумя хрустальными бокалами. Себастьян сам налил вина баронессе.– Каково его отношение ко всему этому? – поинтересовался граф.Она пригубила херес и ответила не сразу. Сделала вид, что не понимает.– К чему «этому»?– Баронесса, – ответил Себастьян сухо, уже теряя терпение. – Довольно притворяться! Великая княгиня и ее супруг подходят друг другу, как роза павиану. Трое молодых аристократов врываются ночью в дом моего друга графа Орлова, чтобы отправить его на тот свет. Разумеется, у Засыпкина имеется мнение на этот счет. И у вас тоже. Извольте не принимать меня за дурака!Эту вспышку баронесса восприняла как оскорбление.– Слава богу, Засыпкин не так горяч, как вы, – холодно заметила она. – Я полагала, что вы умеете держать себя в руках.Баронесса поставила пустой бокал. По крайней мере, хоть улыбаться она перестала. Тем лучше, поскольку такое ее поведение претило Себастьяну.– Положение весьма опасно. Императрица решительно настроена на то, чтобы династия Романовых продолжала править. В качестве наследника трона она наметила великого князя Петра, и ничто не заставит ее отступиться. Засыпкин не сумасшедший, чтобы противиться ее воле. Во всяком случае, кроме своего Министерства иностранных дел, он больше ничем не занимается.– Именно по этой причине он до сих пор не дал о себе знать?– Именно так. Вы здесь по своим собственным делам. И за свой счет.– Вы меня не предупреждали, – холодно заметил Себастьян.– Я полагала, вы сами догадаетесь.– Так выходит, вы заманили меня в Россию по личному делу, – сказал он, осознав, насколько был наивен и самонадеян.Баронесса усмехнулась.– Если допустить, что судьба России является личным делом, то да.– Значит, вы подготавливаете восшествие на престол великой княгини, я правильно понял? – спросил Себастьян.– Во всяком случае, некоторые из нас подумывают об этом. Иначе Россия будет отдана Пруссии.Помолчав немного, баронесса продолжила:– Могу я поинтересоваться, куда вы намерены направиться?– В Берлин.Она не могла скрыть своего изумления:– В Берлин? Но зачем?– Чтобы познакомиться с нашим врагом, королем Фридрихом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43