Мы можем попытать счастья.
Главный капитан взбешенно дернула головой:
- Одну из десяти тысяч? Не говорите глупостей. Я случайно знаю,
какова связь между законом средних чисел и десятью тысячами. Нам пришлось
бы посетить не меньше двух с половиной тысяч солнц, если повезет, и от
тридцати пяти до пятидесяти тысяч, если нет. Нет, нет, - жестокая улыбка
тронула тонкие губы. - Мы не будем терять пятьсот лет на поиски иглы в
стоге сена. Я верю в психологию больше, чем в удачу. У нас есть человек,
умеющий читать эту карту, и как бы долго он ни сопротивлялся, в конце
концов заговорит.
Она направилась было к выходу, но остановилась.
- А что вы думаете о самом здании? Его конструкция вам что-нибудь
напоминает?
Он кивнул.
- Тип использовавшийся по всей галактике около пятнадцати тысяч лет
назад.
- Какие-нибудь усовершенствования, изменения?
- Никаких, насколько я понимаю. Один наблюдатель делает все. Просто,
примитивно.
Леди Глория стояла в задумчивости, чуть вытянув шею, словно пыталась
разглядеть нечто сквозь туман.
- Странно. За пятнадцать тысяч лет они могли бы что-то сделать.
Обычно колонии статичны, но чтобы настолько...
Когда тремя часами позднее она читала текущие рапорты, дважды
прозвенел негромкий сигнал астровизора. Два сообщения... Первое было из
Психологического Центра и содержало единственный вопрос:
- Можно ли разрушать психику пленника?
- Нет! - ответила главный капитан Лорр.
Второе заставило ее бросить взгляд на экран орбитографа испещренный
символами: негодный старик игнорировал ее распоряжение не прокладывать
курс. Усмехнувшись леди Глория подошла ближе и долго изучала светящиеся
кривые; потом отдала приказ включить главные двигатели. Она подождала,
пока гигантский корабль не углубился во мрак ночи. В конце концов,
подумала она, гоняться за двумя зайцами - обычное дело.
В первый день она смотрела вниз на внешнюю планету бело-голубого
солнца. Планета плыла в темноте под кораблем - лишенная атмосфера масса
камня и металла, однообразная и ужасная, как астероид, мир первозданных
гор и долин, не тронутых дыханием жизни. Подзорный луч показывал только
камень, бесконечный камень; никакого движения или хотя бы его следов.
Были здесь еще три планеты; причем одна из них - теплый зеленеющий
мир, где девственные леса волновались под порывами ветра, а равнины кишели
зверьем. Однако не было видно ни одного дома, ни единого свидетельства
присутствия человека.
- На какую глубину проникает под поверхность ваше излучение? - мрачно
спросила она по внутрикорабельному коммуникатору.
- Сто футов.
- Существуют ли какие-нибудь металлы, имитирующие сто футов грунта?
- Несколько, благородная леди.
Разочарованная она выключила коммуникатор. Из Психологического Центра
в тот день сообщений не поступало.
На второй день ее нетерпеливому взгляду явилось гигантское красное
солнце. Вокруг своего массивного родителя кружили по огромным орбитам
девяносто четыре планеты. Две оказались обитаемы, но тоже изобиловали
пустынями, а их животный мир был характерен для планет, не тронутых рукой
и металлом цивилизации.
- Количество животных соответствует средней величине для миров, не
заселенных разумными существами, - лаконично доложил старший офицер
зоологической службы.
- А вам не приходило в голову, что это может объясняться продуманной
политикой охраны животных и запрещением обрабатывать землю даже для
собственного удовольствия? - отбрила леди Глория.
Ответа не последовало, впрочем, она его и не ждала. И вновь ни слова
от главного психолога лейтенанта Неслор.
Третье солнце находилось дальше. Главный капитан увеличила скорость
до двадцати световых дней в минуту и получила болезненный урок, когда
корабль влетел в небольшую бурю. Она была действительно невелика, потому
что вибрация металла еще только начиналась, когда буря уже осталась
позади.
- Пошли разговоры о том, - сказала леди Глория впоследствии тридцати
капитанам, собравшимся на капитанский совет, - что мы должны вернуться в
галактику и просить о посылке новой экспедиции, которая нашла бы этих
затаившихся мошенников. Один их самых жалких голосов, дошедших до меня,
напоминал, что мы совершили открытие по дороге домой, и что после десяти
лет, проведенных в Облаке, имеем право на отдых. - Ее серые глаза
сверкали, голос был холоден. - Смею вас заверить, что отнюдь не
вдохновителям этих пораженческих разговоров предстоит докладывать о
неудаче правительству Его Величества. И потому заявляю упавшим духом и
тоскующим по дому, что мы останемся здесь еще на десять лет, если
потребуется. Передайте офицерам и команде, чтобы они были готовы. У меня
все.
Вернувшись на мостик, она вновь не нашла сообщения из
Психологического Центра. Злость и нетерпение еще не остыли, когда она
набирала номер, однако при виде спокойного, умного лица лейтенанта Неслор
взяла себя в руки.
- Что происходит, лейтенант? - спросила она. - Вы же знаете, как я
жду дальнейшей информации от пленника.
Психолог покачала головой.
- Докладывать пока нечего.
- Нечего? - в голосе леди Лорр, прозвучало изумление.
- Я дважды просила разрешения разрушить его психику, - последовал
ответ. - Надеюсь, вы знаете, что я не предлагала бы этого без достаточных
оснований.
Она знала, но неодобрение земного общественного мнения, необходимость
отчитываться за каждый акт насилия над личностью автоматически вызывали ее
отказ. Однако сейчас...
Прежде чем она успела сказать хоть слово, психолог заговорила вновь:
- Я неоднократно пыталась воздействовать на него во сне, упирая на
бессмысленность сопротивления Земле, раз уж обнаружение их планет все
равно неизбежно, но это лишь убедило пленника, что прежние признания не
принесли нам пользы.
Главный капитан перебила:
- Вы в самом деле считаете, что не остается ничего иного, кроме
применения насилия, лейтенант? Совсем ничего?
- Сопротивление, эквивалентное ай-кью, равному восьмистам, в мозгу с
ай-кью, равным ста шестидесяти семи, - просто сказала психолог, - нечто
небывалое в моей практике.
Леди Глория была ошеломлена.
- Я не могу этого понять, - недовольно сказала она, - хотя чувствую,
что мы проглядели что-то жизненно важное. Итак: мы натыкаемся на
метеостанцию в системе пятидесяти миллионов солнц и застаем там человека,
который вопреки всем законам самосохранения немедленно лишает себя жизни,
чтобы не попасть в наши руки. Сама станция - это старая галактическая
развалина, ставшая за пятнадцать тысяч лет музейным экспонатом; ведь и
такой огромный промежуток времени, и размах разума, с которым мы
столкнулись, - все указывает на то, что изменения должны быть. Да и имя
этого человека - Страж - типично для древнего, бытовавшего еще до
космической эры, земного обычая давать имена по профессии. Не исключено,
что даже наблюдение за этим солнцем передается в его семье от отца к сыну.
Есть в этом что-то угнетающее... что-то... - Она осеклась на полуслове и
нахмурилась. - Что вы предлагаете? - Через минуту она кивнула: -
Понимаю... прекрасно, поместите его в одну из спален на капитанском
мостике. Но о том, чтобы загримировать под меня одну из ваших амазонок, и
думать забудьте. Я сама сделаю все, что нужно. До завтра.
Главный капитан холодно рассматривала изображение пленника на экране
астровизора. Страж лежал в постели - почти неподвижно, с закрытыми
глазами, но лицо выдавало необычайное внутреннее напряжение. Казалось,
впервые за четыре дня он обнаружил, что узы, наложенные на него невидимой
силой, отпускают его.
Женщина-психолог рядом с ней шепнула:
- Он полон подозрений и, вероятно, останется таким до тех пор, пока
вы хоть немного не успокоите его. Главные реакции его будут все отчетливей
концентрироваться на одной цели: с каждой минутой будет возрастать его
убеждение в том, что ему представится лишь единственный шанс уничтожить
корабль и что он должен действовать решительно и безжалостно, не обращая
внимания ни на какой риск. На протяжении последних десяти часов я самым
деликатным образом формировала его будущее сопротивление нам. Сейчас вы
увидите... Ах!
Страж сел на кровати. Он высунул ноги из-под одеяла, опустил на пол и
встал. Движения его были исполнены необыкновенной силы. Мгновение он
медлил, - гигант в серой пижаме - явно обдумывая свой первый шаг; потом,
быстро взглянув на дверь, направился к ряду ящиков в одной из стен,
потянул первый попавшийся, после чего принялся выдвигать их по очереди,
выламывая замки без малейшего усилия.
Обе женщины - леди Глория и лейтенант Неслор - затаили дыхание.
- Боже мой! - прошептала наконец психолог. - Не спрашивайте меня, как
он это делает. Должно быть, сила является побочным эффектом его
деллианского воспитания. Благородная Леди... - В голосе ее звучала
озабоченность, и главный капитан посмотрела на лейтенанта.
- Да?
- Стоит ли вам при таких обстоятельствах самой играть роль его
укротителя? Он так силен, что без труда разорвет любого человека на
куски...
Ее светлость Глория Сесилия прервала психолога властным жестом:
- Я не могу позволить, что бы какой-нибудь дурень все испортил. Я
приму обезболивающее. Скажите, когда я должна буду войти.
Входя в приборный отсек капитанского мостика, Страж чувствовал
внутренний холод и напряжение. В одном из ящиков он нашел свою одежду.
Конечно, он не предполагал, что она там будет, но ящики вызвали у него
интерес. Он применил деллианскую сверхэнергетику движений, и замки с
треском уступили его суперсиле.
Стоя на пороге, он окинул взглядом огромное полусферическое
помещение. Спустя мгновение ужас, порожденный мыслью, о том, что он сам и
все его соплеменники погибли, переродился в надежду. На самом деле он был
свободен.
Эти люди даже не подозревали правды. На Земле наверняка давно забыли,
кем был великий гений Джозеф М.Делл. Разумеется, его освободили с какой-то
целью, но... "Смерть, - безжалостно подумал он, - смерть им всем, такая
смерть, которую они несли когда-то и не задумываясь принесут вновь."
Ряд за рядом обследуя приборы на контрольном щите, он краем глаза
заметил женщину, вышедшую из ближней стены. Присмотревшись, он со свирепой
радостью узнал ее: командир. Конечно, под прикрытием излучателей, но
откуда они могли знать, что все это время он лихорадочно гадал, как
заставить их пустить в ход оружие. Страж был уверен, что они не смогут
вновь соединить частицы его тела. Сам факт его освобождения указывал на
психологическую ловушку.
Прежде чем он успел что-либо сказать, женщина с улыбкой произнесла:
- Разумеется, я не должна бы позволять вам изучать эти приборы. Но мы
решили изменить свое отношение к вам. Свобода на корабле, возможность
встреч с членами экипажа... Мы хотим убедить вас... убедить, что... Его
нескрываемая непримиримость была столь сильна, что женщина ощутила ее. Она
запнулась, в явном раздражении передернула плечами, вновь улыбнулась - уже
суше - и продолжала убеждающим тоном:
- Нам нужно, чтобы вы убедились - мы вовсе не людоеды. Чтобы вы
поверили - мы не несем зла вашим соплеменникам. Вы должны понять, что
теперь, когда ваше существование перестало быть тайной, найти ваши планеты
- вопрос одного лишь времени. Земля не жестока и меньше всего стремится к
власти над миром. Ей нужен минимум честного сотрудничества, да и то лишь
во имя всеобщего единства, неделимости космоса. Должно также существовать
единое уголовное законодательство, минимальная заработная плата должна
поддерживаться на высоком уровне. Кроме того, абсолютно запрещены любые
войны, за исключением этого, каждая планета или их союз, могут иметь
собственные формы правления, торговать с кем угодно и жить по-своему.
Думаю, в этом нет ничего настолько страшного, чтобы объяснить ваше
странное самоубийство после обнаружения метеостанции.
"Сначала, - думал Страж, слушая ее, - я разобью ей голову. Лучше
всего схватить ее за ноги и ударить о металл переборки или палубы. Кости
поддадутся легко и это, во-первых, послужит предостережением остальным
офицерам корабля, а во-вторых, вызовет смертоносный залп ее охраны. Они
слишком поздно поймут, что только огонь может его задержать".
Он шагнул к ней и начал незаметно напрягать мышцы и нервы - накачка,
необходимая деллианскому телу для реализации его сверхчеловеческих
возможностей.
Женщина продолжала:
- Вы проговорились, что ваш народ заселил пятьдесят Солнц. Почему
только пятьдесят? За двенадцать тысяч лет, если не больше ваша популяция
могла вырасти до двенадцати триллионов.
Страж сделал следующий шаг. Еще один. Он знал, что должен теперь
ответить, если в эти решающие секунды не хочет навлечь на себя ее
подозрений.
- Почти две трети наших браков бездетны, - сказал он. - Так уж
неудачно сложилось, что мы разделены на два вида и, хотя межвидовые браки
довольно обычны...
Страж был почти у цели; он слышал голос женщины:
- Вы хотите сказать, что возникла мутация, и виды не могут
скрещиваться?
Он оставил вопрос без ответа. До женщины оставалось десять футов, и,
подобно тигру, Страж метнул себя через разделяющее их пространство.
Первый огненный луч рассек его слишком низко, чтобы убить, но вызвал
сильную тошноту и свинцовую тяжесть. Он услышал ее крик:
- Лейтенант Неслор, что вы делаете?
Но он уже схватил ее. Пальцы Стража вцепились в руку, которой женщина
пыталась защититься, когда второй залп ударил его выше в грудь, и рот
заполнился кровавой пеной. Невзирая на всю силу воли, Страж ослабил
хватку, и рука женщины выскользнула из его пальцев. О, космос, как же он
жаждал забрать ее с собой в царство смерти!
Женщина снова закричала:
- Лейтенант, вы сошли с ума? Прекратите огонь!
Прежде чем неистовый огненный луч обжег его в третий раз, в сознании
Стража вспыхнула последняя всепоглощающая сардоническая мысль: "Она ничего
не подозревает. Но есть кто-то другой; кто-то, в этот последний момент
постигший истину. Слишком поздно, - подумал он, - слишком поздно, дурачье!
Гонитесь, охотьтесь! Наши получили предупреждение и время, чтобы укрыться
еще лучше. А Пятьдесят Солнц рассыпаны, рассеяны среди миллионов звезд,
среди..."
Смерть оборвала его мысли.
Женщина поднялась с пола и стояла, покачиваясь от головокружения; с
трудом подчиняя чувства контролю сознания. Словно сквозь туман она видела,
как лейтенант Неслор вышла из трансмиттера, задержалась перед телом Стража
Джиссера, потом бросилась к ней.
- Вы целы, дорогая? Так трудно стрелять через астровизор, а...
- Сумасшедшая! - Главный капитан обрела голос. - Вы понимаете, что
теперь тело не может быть восстановлено снова - огонь разрушил жизненно
важные органы. Теперь все кончено. Нам придется вернуться домой без... -
Она замолчала, заметив, что психолог с изумлением вглядывается в нее.
- Его агрессивные цели не вызывали сомнения и все было слишком быстро
для моих аппаратов, - сказала лейтенант Неслор. - Все это время его
поведение вообще не укладывалось в рамки человеческой психики. В самый
последний момент я вспомнила о Джозефе Делле и о том, какаю кровавую резню
пятнадцать тысяч лет назад учинили его сверхлюдям. Трудно вообразить, что
некоторым удалось скрыться и основать цивилизацию в этом уголке космоса.
Теперь вы понимаете: деллианин - Джозеф М.Делл - создатель идеального
деллианского робота.


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1
Уличный громкоговоритель с треском ожил, и раздался громкий мужской
голос:
- Внимание, граждане планет Пятидесяти Солнц! Говорит земной линкор
"Звездный Рой". Сейчас к вам обратится Ее сиятельство Глория Сесилия, леди
Лорр из Благородных Лорров, главный капитан "Звездного Роя".
Направлявшийся к стоянки аэрокаров Питер Мэлтби остановился на
полпути, едва заслышав первые же слова. Он заметил, что остальные пешеходы
тоже остановились. Планета Лант была ему в новинку. Ее столица показалась
ему очаровательно провинциальной, после густонаселенного Кассидора, где
располагалась главная база Космического флота Пятидесяти Солнц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19